Текст книги "Жасмин (ЛП)"

Спустя три недели, в течение которых не было ни весточки о Бене, меня наконец выписали из больницы. Наступившие следом Рождество и Новый год прошли как в тумане. Не знаю почему, но с каждым днем во мне крепла уверенность, что он больше не вернется. Существовала какая-то причина, которая не давала ему это сделать. Что до «Ледяного отеля», то и он, похоже, исчез навсегда. Никто не понимал, как это случилось. Нужных людей оповестили об эвакуации персонала и гостей в связи с обнаружением дефекта в конструкции. Но когда заинтересованные лица приехали туда через час, никакого отеля не было. Они не обнаружили никаких следов разрушений или подтаивания, вообще ничего. Отель просто исчез. Инвесторы потеряли деньги, гости потеряли возможность экзотически провести свои выходные или отпуска... но никто не мог найти реалистичное объяснение произошедшему. Никто не мог придумать ничего умнее теории заговоров, кругов на полях и тому подобного...

Спустя еще неделю после моей выписки, я поехала с мамой навестить дедушку с бабушкой. После нападения все обращались со мной, будто с фарфоровой куклой. Я уже была сыта этим по горло. К тому же физически я уже практически поправилась, у меня болело только сердце из-за внезапного и странного исчезновения Бена. Я ни с кем не могла поделиться своими переживаниями. Никогда я еще не чувствовала себя такой одинокой. Еще будучи в больнице, я выставила свой дом на продажу. У меня не было никакого желания возвращаться в этот дом, где я, по вине Лиама, прожила целых десять месяцев совершенно не той жизнью, о которой мечтала.

После обеда я сообщила, что хочу сходить к лошадям. Мне просто необходимо было побыть какое-то время одной, подальше ото всех. Я медленно прогулялась до конюшен. Открыв дверь и войдя внутрь, я глубоко вдохнула знакомый сладковатый аромат. В солнечных лучах, проникающих через окна, танцевали частички сена.

Я минут пятнадцать чистила Эда, который уже лоснился, когда у меня за спиной раздался голос:

– Это вы Снежная принцесса?

От неожиданности я выронила щетку. Я вообще не слышала, чтобы кто-нибудь входил. Но этот голос невозможно было перепутать ни с чьим другим, даже если бы губы Эда остались неподвижными. Я развернулась и увидела Бена, стоявшего за стойлом с неуверенной улыбкой на лице. Выглядел он значительно лучше, чем той ночью, когда оставил меня в больнице. Порез на его правой щеке зажил, оставив на память о себя бледный шрам. Я безумно обрадовалась ему, но засунула это чувство куда подальше и резко сказала:

– А у тебя, оказывается, железные нервы, чтобы явиться сюда вот так, спустя четыре недели!

Улыбка мгновенно исчезла, и на его лице появилось выражение озабоченности.

– Знаю-знаю. Но нужно было кое-что уладить.

– И это не могло подождать? – зло выпалила я. – Неужели ты не понимал, как сильно ты был мне нужен, пока я лежала в больнице?

– Нельзя было задерживаться, – тихо сказал Бен в свое оправдание. – Как ты? Все в порядке?

– Лучше не бывает, – огрызнулась я, стараясь скрыть всю ту боль, что накопилась во мне.

– Ты ведь понимаешь, что я должен был уйти. Ведь понимаешь? – взволнованно сказал он. – У меня просто не было выбора. Когда Лукаса убили, царевна-лебедь сбежала, но я должен был вернуть ей песню, чтобы Людвиг смог найти её. Он не мог освободить от обязательств оставшихся рыцарей, пока искал и не находил дорогу из волшебного царства. Теперь они все изгнаны и лишены сил.

– Это Людвиг сделал?

– Да. Сразу же после своей смерти он стал королем волшебного царства, – ответил Бен, – и правил лебедиными рыцарями и другими волшебными существами. Я не думал, что у меня уйдет столько времени, Жасмин, но я должен был вернуться, в противном случае, мы все подверглись бы опасности.

Какое-то мгновение я ничего не говорила. Меня не обрадовала новость о его возвращении в волшебное царство, но отрицать логику его рассуждений я тоже не могла. Пока я лежала и выздоравливала в больнице, мне и в голову не приходило, что я все еще могла подвергаться опасности – что рыцари могли подослать ко мне кого-то еще или даже прийти сами.

– И все же, ты должен был сказать мне, – все еще злясь, ответила я. – Ты ушел, не сказав ни слова!

Он нахмурился.

– Я же оставил записку, в которой все объяснено.

– Все? – повторила я, повысив тон. – Все? Бен, там всего два предложения!

Я достала из кармана скомканный клочок бумаги и бросила ему в лицо. Он поймал его правой рукой, и я заметила (впервые!), что на месте указательного пальца остался заживший обрубок.

Он расправил бумажку и прочел содержимое. А потом уставился на меня.

– Ты носишь её с собой? – удивился он.

Я почувствовала, как покраснела. Я только что выдала всю глубину своих чувств. Эта записка, бесполезная вещь, которую я таскала с собой почти месяц, определенно рассказала ему больше, чем следовало.

– Прости за это, – вздохнул Бен, указывая на записку. – Мне казалось, что она была длиннее, и смысла в ней было больше. Но, по правде говоря, я тогда плохо соображал.

– Откуда ты узнал, что я сегодня здесь?

– Кини на улице, – сказал Бен, кивая себе через плечо. – После смерти Лукаса он вроде как сам привязался ко мне.

Я кивнула. Между нами повисла тишина, а я медленно спрятала левую руку в карман джинсов. Мне не хотелось, чтобы Бен обратил внимание на мой безымянный палец и увидел, что я ношу то самое обручальное кольцо, которое он оставил мне в больнице. Я не могла заставить себя снять его, даже спустя недели, когда уже думала, что Бен не вернется. Маму этот факт очень удивлял, но всякий раз, когда она спрашивала об этом, я давала понять, что не желаю это обсуждать и точка. Я не могла объяснить ей, что это значит, потому что и сама толком не знала.

– Зачем ты здесь, Бен? – спросила я. Вышло холоднее, чем хотелось. Мне показалось, что мои слова ужалили его, потому что он даже отшатнулся.

– Я... я принес тебе кое-что, – сказал он сухо.

Я с удивлением наблюдала за тем, как он открыл дверь стойла, и увидела черный скрипичный футляр, стоявший у его ног. Когда я подняла на него взгляд, он тут же отвел глаза.

– Это... взамен твоей бывшей, – сказал он.

– Я думала, ты банкрот?

Он покраснел до корней волос.

– Я взял кредит.

Я вышла из стойла и закрыла за собой дверь.

Потом я опустилась на колени и расстегнула новенькие застежки, потом молнию, сняла крышку и увидела новенькую электроскрипку. В отличие от моей прежней серебристо-голубой скрипки, эта была чисто-белой, с бледной позолотой. Моя прежняя скрипка была прекрасна, но эта… просто произведение искусства.

– Я подумал... новая скрипка... для новых мелодий, – пробормотал Бен. – Но если ты предпочитаешь другой дизайн, просто скажи, и я все устрою.

Я медленно закрыла крышку и щелкнула застежками, а потом поднялась. Я смущалась говорить что-либо слишком прямо, потому что, если Бен меня больше не любит (а я никогда не слышала, чтобы он говорил обратное с тех самых пор, как началась вся эта история), если он таким образом хочет порвать со мной и планирует попытать счастья, начав другую жизнь, тогда мне не хотелось бы мешать ему, усложнять все и бередить свои раны. Нужно было придумать тонкий способ выразить свою надежду на то, что я все еще хотела, чтобы мы вновь были вместе. Таким образом, если бы он вдруг отверг меня, я сумела бы сохранить хотя бы толику достоинства. Но, напряженно поразмыслив и не найдя нужных слов, я просто брякнула:

– Бен, я так тебя люблю.

И, удивленная своей смелостью, уставилась на него. Что если он просто пришел сюда, чтобы подарить мне скрипку? Что если он сейчас развернется и уйдет, не сказав ни слова? Я так живо себе это представила, что практически поверила, что все именно этим и закончится. Не выдержав неизвестности, я зажмурилась. О чем я только думала? Если уже поздно, он бы и сам мне сказал. Я услышала, что Бен сделал шаг, и поняла, что смутила его своим признанием, и он хочет уйти. У меня из глаз брызнули слезы. Я все-таки не смогла их сдержать до его ухода.

Но потом я почувствовала его руки на своих руках, и, когда я открыла глаза, он во все глаза всматривался в мое лицо:

– Жасмин, это правда? – Его голос был преисполнен надежд и сомнений одновременно. – После всего, что случилось... после того, как я ужасно с тобой обращался в Германии... и всего того, что я тебе наговорил в «Ледяном отеле», и после случившегося с Джексоном. Я никогда не смогу смыть эту кровь со своих рук. Ты чуть не погибла из-за меня. Я думал, ты не захочешь меня больше видеть.

– Бен, ты спас мне жизнь, – тихо сказала я и, сглотнув, продолжила, – я понимаю, что нам будет трудно, особенно тебе. Трудно забыть все то, что сделал Лиам. Но мы можем... прошу тебя, мы ведь можем, по крайней мере, попытаться?

Я боялась, что он разобьет мне сердце, ответив, что уже слишком поздно, но его лицо озарила теплая улыбка, а руки переместились мне на шею, и он тихо сказал:

– Ты по-прежнему моя Снежная принцесса, Джез. Я буду любить тебя до конца своих дней, а скорее всего, и после смерти.

А потом он склонился и поцеловал меня. Я подняла руки и обняла его за шею. И  несколько блаженных минут кроме нас и лошадей, которые мирно жевали свое сено, в мире никого не существовало. Но неожиданно Бен дернул головой, вскрикнув от боли, и схватился рукой за ухо.

– Что такое? – взволнованно спросила я.

– Эд только что отгрыз мне ухо, – ответил Бен.

Я обернулась и увидела, что Эд действительно высунул голову из стойла и пялился на Бена.

– Я для этого коня какая-то диковинка, что ли? – раздраженно сказал Бен.

Я ничего не могла с собой поделать, в моей груди уже зародился смех при виде странно подергивающихся губ Эда, который вновь услышал голос Бена. Я вспомнила те дни, когда приехала навестить бабушку с дедушкой, как раз перед отъездом в Калифорнию. Как я стояла здесь, перед стойлом. Как ныло мое сердце при мысли о том, что больше мне не доведется увидеть выкрутасов Мистера Эда.

– Странная зверюга, – сказал Бен, обняв меня одной рукой за талию и притянув к себе, а свободной рукой шаря у себя по карманам. – Где-то у меня завалялась конфетка для него...

[1] «Мост над бурными водами» – «Bridge over Troubled Water»,  пятый и последний студийный альбомамериканского дуэта «Simon and Garfunkel», выпущенный в начале 1970 года.

[2] «Поло» – мятные конфеты в виде бублика, размером с «Ментос».

[3] Чем могу помочь? (перевод с нем.)

[4] Вы говорите по-английски? (перевод с нем.)

[5] Новая ратуша – здание в Мюнхене, в северной части площади Мариенплац, предназначенное для работы городских властей: обербургомистра, Городского совета, городского управления.

[6] Глинтве´йн – горячий алкогольный напиток на основе красного вина, нагретого до 70—80 градусов с сахаром и пряностями.

[7] Lebkuchen (Лебкухен) – Нюрнбергский пряник.

[8] Café Glockenspiel, Адрес: Marienplatz 28, 80331 München, Германия, Телефон: +49 89 264256

[9] «Лоэнгри´н» – опера Рихарда Вагнера в трех действиях, на собственное либретто. Премьера состоялась 28 августа 1850 года в Веймарском оперном театре.

[10] «Егермейстер» – популярный немецкий крепкий ликёр, настоянный на травах. Относится к категории биттеров. Ликёр получают путем мацерации 56 компонентов – растений (в том числе лакрицы), кореньев, корок, (точный состав держится в секрете), – и выдерживают 12 месяцев, шесть из которых – в дубовых бочках. На этикетке бутылки с ликёром изображается олень с крестом в рогах, по легенде привидевшийся святому Губерту, покровителю охотников.

[11] Буквально: «Высокий лебединый край».

[12] Schloss – замок (перевод с нем.).

[13] Пиф-паф, ой-ой-ой (Chitty Chitty Bang Bang) – фильм 1968 года, Великобритания, режиссер Кен Хьюз, в главной роли Дик Ван Дайк.

[14] Замок Берг (Бавария) (нем. Schloss Berg) – замок на берегу Штарнбергского озера в коммуне Берг, района Штарнберг, округа Верхняя Бавария.

[15] Тиро´ль (нем. Tirol; итал. Tirolo; лат. Tirolis) – историческая область в Центральной Европе в восточной части Альпийских гор, включающая федеральную землю Тироль в составе Австрии и автономные провинции Южный Тироль и Трентино в Италии.

[16] Владычица Озера, она же Озерная фея – персонаж или ряд персонажей в стиле Артуровых легенд. Называемая так женщина, обладала магическими силами.

[17] Квартал Инвалидов и Эйфелевой башни – самый экологически благоприятный район Парижа. Эйфелева башня и Дом инвалидов – главные достопримечательности этого парижского квартала.

[18] Пер-Лаше´з (фр. Père Lachaise, буквально «отец Лашез») – кладбище в Париже, одно из самых известных мест захоронения в мире. Расположено на востоке города, в 20-м муниципальном округе. Официальное название – Восточное кладбище (фр. Cimetière de l'Est). Это самый большой зеленый оазис французской столицы и один из крупнейших музеев надгробной скульптуры под открытым небом площадью около 48 гектаров.

[19] Восстание 10 августа 1792 – одно из определяющих событий в истории Âеëиêой Французской революции. День 10 августа (фр. journée) привел к падению французской монархии после штурма Òюильри Национальной гвардией повстанческой Ïаðиæской Коммуны и революционных федератов (фр. fédérés) из Ìарселя и Áретани. Король Ëюдовик XVI вместе с семьёй укрылся в Çаêоíоäательном собрании и был низложен. Восстание 10 августа является кульминацией в неудачной попытке установить êоíституционную монархию во Франции с начала революции 1789 года из-за комплекса внутренних и внешних причин и обстоятельств. Присутствие в столице и участие федератов в свержении монархии придало 10 августа общенациональный характер. Формальный конец монархии произошёл шесть недель спустя, как один из первых актов нового Национального конвента. Это восстание и его исход в историографии революции чаще всего называют просто как «Восстание 10 августа» (фр. Journée du 10 août) или «Вторая революция».

[20] 20Q – компьютерная версия игры «Двадцать вопросов» («Twenty Questions»), которая началась, как эксперимент в области создания искусственного интеллекта. Разработана Робином Бёргенером в 1988 году.

[21] Атриум – открытый внутренний дворик.

[22] Иглу – зимнее жилище эскимосов.