Текст книги "Сон и Пепел (СИ)"
Автор книги: Алекс Анжело
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 1. Склеп в лесу
Покидая мир, боги света и тьмы оставили после себя стражей, поручив им хранить равновесие сил. Даэв – небесный страж.
«Легенды Дэвлата». Библиотека Академии Снов
Земля идет трещинами, подобно замерзшей глади озера. Толчки, будто под ногами бьется чье-то сердце. Оно точно сотрясает весь Дэвлат. Каждый удар – часть отсчета до того момента, когда этот мир изменится раз и навсегда.
«Это конец», – думаю я прежде, чем полностью осознаю.
Эта мысль не покидает меня ни на секунду, даже когда ровное поле под ногами, что простиралось на милю вокруг, трескается, а куски почвы с изумрудными островками травы исчезают в вихре темной энергии.
Я бегу, зная, что позади разворачивается бездна, и с каждым мгновением лишь сильнее чувствую ту тьму, что прорывается наружу.
Но он рядом – следует по моим пятам. И поэтому я не боюсь. Лишь в одиночестве умирать страшно…
Новый подземный толчок едва не сбивает с ног, и гул, висевший в воздухе, взрывается. Мы несколько лет изучали портал в Серый мир в Академии Снов, но никто не думал, что кто-то из нас двоих его создаст.
Как никто и не предполагал, что этот раскол все же нас убьет.
Я оборачиваюсь. Поле исчезает, куски грунта проваливаются, начиная с центра. Края бездны расширяются столь быстро, что всего за несколько секунд достигают нас. Я прыгаю и каким-то чудом оказываюсь на твердой поверхности – раскол не спешит расширяться, будто раздумывает, следует ли ему идти дальше.
Но он не успел. И я кидаюсь к краю, откидываю прочь меч и падаю грудью на землю. Хватаю его за руку – за секунду до того, как под его пальцами крошится край обрыва.
Я едва успеваю.
Наши взгляды пересекаются, и я вижу в его глазах сожаление, боль и что-то еще… Благодарность? Лицо как никогда бледное. Он пережил слишком много утрат и остался почти один.
– Отпусти, – говорит он.
– Нет, – упрямо шепчу я, ведь обещала себе, что пройду с ним этот путь до конца.
Край земли, на котором распростерлось мое тело, дрожит, медленно ползет вниз и обещает вот-вот сорваться в пропасть.
Но я лишь крепче сжимаю его ладонь, стискиваю зубы, и не позволяю слезам катиться по щекам, даже когда он пытается разжать мои пальцы, а мое сердце замирает.
– Отпусти меня, Сара. Иначе мы упадем вместе, – становится последними словами, которые я услышала перед смертью.
Он избавляется от моей руки, но уже поздно… Еще мгновение я вижу, как его тело падает вниз, в самую тьму, а потом, когда очередной толчок сотрясает раскол, я срываюсь следом.
Не кричу… Даже когда темная энергия портала окутывает тело. Прикрываю глаза, готовая заснуть навек.
Я примирилась со своей смертью. По крайней мере, я прожила эту жизнь не зря. До конца оставаясь верной себе.
* * *
Спустя 27 лет
Сара
Чужое дыхание стало первым услышанным мною звуком – частое, с придыханием, выдающим волнение. И когда оно приблизилось, я открыла глаза, увидев склонившуюся надо мной девушку. Лицо пухлое, со слегка курносым носом и кожей, по которой нещадно прошлись белилами.
Зрачки незнакомки расширились. Губы задрожали. Я почувствовала, как в секунду вспотела ее рука, что сжимала мое запястье.
А через миг она закричала – громко, надрывно. Ее голос разнесся эхом, резонируя в пустой каменной комнате, стены и потолок которой сплошь усеивали листки с кровавыми печатями.
Она стремительно отшатнулась, точно собираясь пуститься в бегство, но от шока так и не отпустила мою руку, потянув за собой. Дернула, ударяя ею о каменный бортик, – я лежала в каком-то каменном углублении.
Я поморщилась – больше от ее крика, что сотрясал и без того не оформившиеся мысли в моей голове, чем от боли. Незнакомка продолжала держать меня, от потрясения не осознавая, что не дает ей сбежать.
Спокойнее. Не кричи. Не бойся.
Я ожидала ощутить знакомое присутствие дара, тепло по коже, но вместо него откликнулось что-то чужеродное, обжигающее жаром и холодом одновременно.
Разлившийся из ниоткуда свет застил глаза.
И все вокруг поменялось местами… Крик затих.
Пошатнувшись, чувствуя, как с непривычки подкашиваются ноги, я вцепилась пальцами в края саркофага, которому не хватало лишь крышки. Сердце в груди забилось так быстро, что не хватало воздуха.
Я подняла голову и вдруг поняла, что смотрю на свое собственное тело. Оно лежало в каменном гробу, что тоже был, как и все вокруг, обклеен кровавыми печатями, – кровь на них запеклась и побагровела, почти прожигая кусочки бумаги насквозь. Знаки больше не имели силы, что-то уничтожило их.
Очередной вопль сотряс стены. Я в недоумении поморгала, лишь теперь в полной мере осознавая, что уже на моем собственном лице кривились губы, а в холодном взгляде обычно ничего не выражающих глаз плескался страх.
Мы поменялись телами…
И я знаю, что это невозможно.
– Не кричи. Не бойся, – повторила уже вслух, удивляясь, как непривычно звучит голос, – хрипло, в то же время выдавая мягкие ноты.
Незнакомка замолчала так же внезапно, как вновь начала кричать. А мой взгляд упал на сверток из темно-коричневой кожи, лежащий в саркофаге у ее ног.
Меч. Мой Туманный…
Я нетерпеливо дернула рукой и замерла, разрываясь между желанием коснуться оружия и надобностью поговорить с девушкой, убрать испуг в карих глазах. Мне понадобилось не больше секунды, чтобы принять правильное решение. Подумала, что с клинком в руке доверия незнакомки будет гораздо сложнее добиться.
Я посмотрела на свое настоящее тело, облаченное в закрытое платье с воротником, на котором мерцали бусины цвета грозового неба, – белая ткань была гораздо длиннее моего роста, так что ступни оказались обернуты подолом.
Траурный наряд. Меня собирались похоронить?
Для даэвов света белый цвет имел сакральное значение. Он соединял две стороны жизни – рождение и смерть. В светлую ткань оборачивали младенцев и облачали мертвецов. Или тех, кто находился на пороге смерти, надеясь задержать их на границе.
– Как тебя зовут? – спросила я, видя, как девушка приподнимается и забивается в угол саркофага. От звука моего голоса ее плечи вздрогнули. Она надолго замолчала, медленно подняв на меня взгляд.
Я была не сильна в утешении кого-то, хоть и часто занималась этим в последние несколько лет. Но все это время я прибегала к своему дару, а не подбирала подходящие слова. Последнее мне всегда давалось тяжело.
– Майя, – наконец-то тихо прошептала она.
Сказала уже без прежнего страха – видимо, поняла, что убивать ее никто не собирается.
– Майя, где мы?
Ее взгляд вновь запрыгал. Девушка облизала пересохшие губы.
А я снова осмотрелась. Из комнаты вел лишь один коридор. На полу лежал факел, и трепыхающийся огонь отбрасывал отблески на стены, а через крохотное отверстие в потолке попадал яркий солнечный свет.
Я совершенно не понимала, как оказалась в подобном месте. И почему на мне белое платье для похорон, а стены покрыты печатями, начертанными кровью. Светлые для этого используют чернила, кровь – прерогатива теневых.
– Я… я не знаю. Я собирала ягоду. Раньше здесь всегда был какой-то барьер, который не давал пройти.
Мой взгляд скользнул по многочисленным выгоревшим знакам на стенах.
– А потом преграды не стало? – продолжила за нее я.
Помедлив, она кивнула. Майя все так же жалась в углу саркофага, подтянув к груди колени и обняв их.
Я вздохнула.
– На чьих мы территориях? Это земли светлых?
– Нет. Мы в Арксасе, отсюда до Третьего королевства очень далеко, – растерянно отозвалась Майя, поднимая длинный подол платья.
– Я оказалась так далеко от дома… – прошептала я, отшагнув в глубину комнаты.
Память сыграла со мной злую шутку. Чем упорнее я искала, тем больше находила темных пятен. Казалось, я знаю все и одновременно ничего. Кусочки воспоминаний были в неправильной последовательности. Детство и юность оставались цельными, но с Академии Снов начинался беспорядок, в конечном итоге обрывавшийся пустотой.
Я молчала несколько минут и очнулась лишь от шороха ткани – Майя решила выбраться из саркофага. Делала она это неуклюже, подняв лишь один край длинной юбки. Ее нога зацепилась за подол, и девушка полетела вперед лицом, грозясь разбить голову о каменный пол.
Я инстинктивно кинулась к ней, совсем забыв про нетренированное тело, что было подобно мягкому куску мяса, – никаких мышц. Схватила ее, но не удержала и сама упала, послужив ей подушкой для комфортного приземления. Перед глазами рассыпались искры.
Майя пискнула и быстро сползла с меня, в панике шепча извинения. Я вновь успокоила ее и поднялась, а девушка опасливо вжалась в угол комнаты. Взирала на меня словно на что-то невозможное. Ненастоящее…
Но ее взгляд уже не казался таким испуганным, скорее изучающим и любопытным. Она точно не робкого десятка, раз сама вошла в место, что раньше защищала магия. Обычно люди страшились неизвестного, считая это опасным. И мало кто бродил по лесу в одиночку – это действительно могло стоить человеку жизни.
Я опять глянула на девушку.
Непосредственная. Сейчас она занималась тем, что вытянула ладонь и рассматривала ее, сжимая и разжимая длинные худые пальцы. И пусть это тело было все еще моим, поменяв владелицу, оно выглядело иначе, показывая гораздо больше эмоций. Отсутствие которых часто вменяли мне.
Майя смутилась, заметив мой взгляд.
Я же отвернулась, сама ощущая себя странно и неуютно. Обратила внимание на саркофаг и, недолго думая, подошла к нему. Скользнула пальцами по прохладному камню, опустила руку внутрь и дотронулась свертка на дне.
«Без сомнений, Туманный», – узнала его сразу, стоило коснуться эфеса клинка.
Даэвы никогда не расстаются со своим мечом надолго, по крайней мере по собственной воле. Ведь за годы тренировок между оружием и владельцем возникает связь. И на создание новой могут понадобиться десятилетия.
Моя привязанность к этому мечу даже среди даэвов выходила за рамки. Но, так или иначе, когда он был рядом, я чувствовала себя гораздо увереннее и сильнее.
Я улыбнулась, с любовью глядя на сверток.
– Ты сможешь вывести меня к городу? Лучше к тому, что ближе к границе? – обратилась к Майе.
– Да, смогу. Тронг. Мы рядом с ним, – пролепетала она.
– Замечательно, – кивнула я, вспоминая карту. Если память не изменяла мне, то до границы с Феросией останется чуть меньше суток пути на лошадях.
Ситуация переставала быть такой сложной.
Обхватив рукоять оружия, я замерла, вдруг ничего не почувствовав. Сталь не отзывалась. И было в этом молчании что-то выжидающее, точно подходящий момент еще не настал.
Еще никогда мой собственный меч не был для меня столь тяжелым. Рывком перекинув его через край саркофага, я, сжимая обеими руками клинок, с трудом вытащила его. Острый край оружия с грохотом упал на каменный пол.
Майя вздрогнула, во все глаза наблюдая за мной.
А я не то что сражаться им не могла, даже нести Туманный было сложной задачей.
– Майя… Попробуй его поднять, пожалуйста, – попросила я, хотя смутно догадывалась, что это ничего не изменит. Самое главное – дух, клинок привязывается к сущности, а не к материальной оболочке.
Девушка встала на ноги, приблизилась и взяла из моих рук клинок, но не удержала, и тот снова рухнул на пол. Повторная попытка не принесла никаких результатов – она не могла оторвать его от пола даже на несколько сантиметров, только подтверждая, что вся проблема заключалась лишь во мне.
И в моей магии… Сила чувств не отозвалась, а вместо нее явилось что-то чужеродное, поменявшее нас телами.
И на этом я окончательно перестала понимать случившееся.
– Может, оставить эту железку? – вдруг предложила Майя после нескольких минут молчания.
– Железку? – Меня возмутило то, как она назвала мой клинок. – Эта вещь бесценна. Никакой даэв не потерпит, чтобы так называли его оружие. Я скорее оставлю здесь свое тело, чем Туманный! – Смягчившись, я добавила: – Это его имя. Меча.
– Извини. Я не думала, что он так важен, – тихо прошептала она.
– Нет. Это я не права, не должна была так реагировать.
Она человек. И ничего удивительного, что не знает наших обычаев.
После того как покинула родной дом, я определенно слишком мало разговаривала с людьми…
Я задумчиво глянула на подол надетого на Майе платья, который приходилось приподнимать, чтобы не волочился по полу. С таким длинным по лесу не походишь. Надо укоротить…
Я медленно подошла к ней, присела, сжимая в руках мягкую невесомую ткань, что не шла ни в какое сравнение с той, из которой было сшито темно-коричневое платье, теперь надетое на мне. Дешевое. Неприметное. Материя грубая и неприятная к телу.
– Сделаю так, чтобы было удобно идти, – произнесла, прежде чем сжать пальцами подол и порвать. Получилось не сразу – с третьей попытки. Мне понадобилось две минуты, чтобы аккуратно оборвать юбку погребального платья.
Ткань оказалась прочной, и я собиралась ее использовать.
– У тебя есть родные? Кто-то станет тебя искать? – спросила и лишь потом поняла, как звучали мои слова со стороны. Опасно. Будто я собираюсь ей навредить. – Поход до Тронга, скорее всего, займет время. Родители могут беспокоиться о тебе…
– У меня только отец. Живет в пригороде Дельтраса, – тихо сказала Майя, назвав столицу королевства. – Но я могу отправить ему весточку в Тронге. Иногда я не успеваю добраться домой дотемна, он не будет слишком беспокоиться.
– Спасибо. – Мне оставалось лишь принять. В любом случае мы не сможем сделать круг, надо как можно скорее добраться до границы, ведь я неспроста оказалась на землях, где много веков живут теневые даэвы. – Как только я окажусь дома, то заплачу за все. Возмещу все неудобства, – пообещала ей.
Связав края ткани и зацепив ее за рукоять, я повесила Туманный за спину.
Даже так идти будет тяжело, но это лучше, чем в руках…
Когда мы вышли наружу, нас ослепил солнечный свет – яркий, непривычно режущий глаза. Я с наслаждением вдохнула полной грудью, точно давно не имела этой возможности. Ветерок обдувал лицо, неся за собой ароматы леса, звучало мелодичное пение птиц, а пушистые высокие ели выстроились плотным рядом, обступая поляну со склепом и скрывая ее от посторонних взглядов.
Меня спрятали… Даже защитили печатями. И сделал это темный – светлые не используют для начертания знаков собственную кровь.
Но даже если так, очень странно, что меня все же не отыскали. Брат бы не оставил моих поисков. Это на него не похоже. Даже в первый год, когда мы только встретились, у него была удивительная способность находить меня повсюду.
Неподалеку от склепа на земле лежала плетеная корзинка, накрытая некогда белоснежной тканой салфеткой, что теперь усеивали темно-фиолетовые пятнышки. Заметив, куда направлен мой взгляд, Майя подхватила свою поклажу.
– И как ты только решилась зайти сюда одна? – покачала я головой и, немного подумав, коснулась рукою лица. На пальцах остались следы белил, что обильно покрывали кожу. – Какое сегодня число?
– Второе сентября.
– А год? – рассеянно спросила, понимая, что совсем не помню лета. Лишь весну своего последнего семестра в Академии Снов. И то даже в этих воспоминаниях я оказалась не уверена – они были слишком размытыми.
Я вновь осмотрела маленькую поляну, на которой прятался склеп. Почва под ногами была мягкой, а растительность все еще имела насыщенный цвет. Холода пока не наступили.
– Тысяча двести пятидесятый год после появления Первого раскола, – раздалось позади.
– Что? – прошептала я, будто примерзая к земле. В голове всколыхнулись сотни вопросов и сомнений. Хранимое в душе спокойствие исчезло. – Ты уверена?
Мои руки задрожали. Я обернулась, а Майя быстро закивала.
Как такое возможно?
Я не могла поверить, что с моего последнего воспоминания прошло столько лет. Ведь если верить ее словам, то минуло больше четверти века.
Пламя плясало в воздухе. Искры слетали с веток, уносясь вверх. До Тронга оставалось еще полдня пути, поэтому мы остановились на ночлег. Бродить по лесу ночью было еще опаснее, чем днем, и я даже не представляла, как Майе хватало смелости делать это прежде.
Я еще помнила времена, когда ревенанты просыпались по ночам и пожирали всех живых, до кого успевали добраться. Не в своем теле и без клинка мне тяжело будет справиться даже с одним.
Майя пыталась меня убедить, что в королевстве, издавна облюбованном даэвами тени, порождения Серого мира почти не встречались. Здешние ордена сразу разбирались со всеми тварями. Но этот довод звучал слабо и неправдоподобно.
– Второй раскол находится слишком далеко отсюда, – беспечно заявила девушка, пока мы шли по лесу.
– Подожди, второй раскол? – Сердце подпрыгнуло в груди, а по позвоночнику прошел холодок. – Здесь, на материке, я правильно тебя поняла?
Майя кивнула. Освоившись и перестав меня бояться, она оказалась крайне разговорчивой.
– Он открылся… – Она задумалась, возводя взгляд к небу. – Кажется, двадцать семь лет назад. Да, точно, двадцать семь. Отец говорил недавно, что три года осталось до круглой даты. Как ты могла о нем не слышать? О нем все знают.
– Так вышло, что в мое время он еще не появился, – сказала я без посторонней мысли, даже не рассчитывая, что моя собеседница поймет, что именно я имела в виду.
Но она остановилась, заставляя тоже прекратить путь, посмотрела на меня, а потом ее глаза стремительно расшились.
– Ты ведь не просто не помнишь об этом? – Она накрыла рот ладонью, замолчав на несколько секунд. – Но… как? Как?! Неужели все это время ты… ты…
– Спала? Возможно.
– Тогда тебе… Сколько тебе лет тогда?!
Прошло уже несколько часов, как мы отошли от места с саркофагом, и я успела все тщательно обдумать.
– Если ты назвала мне правильную дату, то сорок девять. В следующем году должно исполниться пятьдесят, – произнесла спокойно, будто сущую мелочь. Но на самом деле, как бы я ни пыталась, свыкнуться со своим возрастом не могла. Если моя жизнь на эти годы просто остановилась, то для других она шла своим чередом. И я пока совершенно не понимала, как к этому отношусь. Я чувствовала растерянность, но в то же время не позволяла себе более основательно задуматься над своими чувствами и эмоциями, напрочь их игнорируя.
Для начала мне надо хотя бы вернуться домой…
Я сжала в руке веточки лаванды. Нам повезло наткнуться на небольшое поле, где я насобирала маленький букет. Подобные посевы встречались часто – люди заготавливали цветы на зиму.
– Ничего себе, – прошептала девушка позади. – А она хорошо сохранилась.
– Я все слышу, – оглянулась я.
– Ой, извини! – вскрикнула она, догоняя меня.
Я тяжело выдохнула, возводя взгляд к спокойному небу, по которому плыли неплотные невесомые облака. Все же как я могла потерять столько времени? Неужели все, кого я когда-то знала, постарели? Даэвы живут чуть дольше людей, но даже для нас четверть века – это немалый срок.
А еще эти печати на стенах… Я никак не могла выкинуть их из головы. Все знаки одновременно лишились силы, и это означало, что либо их магию кто-то уничтожил, либо начертавший их даэв уже мертв.
– Сара?
– Да?
– Почему у тебя нет звезд? – Девушка оттянула ворот платья и рассматривала ключицы на моем теле. Любопытство на ее лице сменилось разочарованием.
«Она очень молодая. Наверное, едва восемнадцать исполнилось», – вспомнила я ее облик, что теперь стал моим.
Хотя я сама ненамного старше ее, если забыть про многолетний сон. Но у даэвов такая жизнь – мы гораздо раньше познаем опасность этого мира.
– Разве у вашего народа нет звезд на коже? – продолжила Майя.
– Их наносят. И они не вечны. Мастер использует сок морозия, но он постепенно исчезает. Обычно его хватает на десять-пятнадцать лет. Мои просто уже стерлись.
– А сколько их было?
Я некоторое время молчала. Академия Снов славилась своим обучением, поэтому даэвы света и тени даже жили под одной крышей ради этих знаний. Каждый студент заслуживал свои звезды кровью, потом и талантом. В этом месте понимаешь, как важно, чтобы предки с лихвой одарили тебя. Старались и занимались все, а вот выделялись и достигали успеха немногие.
– Кажется, пять. По крайней мере, в последнем моем воспоминании их было столько, – бесцветно произнесла я.
Говорить расхотелось, и я молча прибавила шаг.
Теперь, когда умиротворяющие языки пламеня плясали, освещая небольшую опушку, я поняла, что успокоилась. Сумела прогнать растерянность, для которой просто не оставалось места.
Аккуратно подкидывая то и дело в костер веточки лаванды, подумала, что неплохо бы начертать на деревьях печати, – обычно я так не поступала, для этого использовали специальную бумагу. Ведь со временем все символы прожигали материал, на который были нанесены. Другими словами, знаки на древесине, даже когда потеряют силу, подобно глубоким шрамам останутся на их стволах навсегда.
Это плохо. Неоправданный вред.
Но иначе мы станем легкой добычей.
– Знаешь, Сара, я только сейчас подумала… – сказала Майя, подходя ко мне.
Я же обратила внимание на свои волосы – они, кажется, отрасли.
Выглядят точно длиннее, чем я помню.
– Что? – отозвалась, ворочая веткой угли.
– Ты не должна мне никаких денег. Если я расскажу отцу, что помогла дэве, он будет безумно рад. – Она села на корточки, положив руки на ноги, и мечтательно глянула на огонь.
– Почему?
– Что?
– Почему будет безумно рад? – Я склонила голову.
Девушка на мгновение растерялась.
– Так ты же даэв.
– И?
– Ну, вы же спасаете нас от темной силы, что испускает портал. Благодаря вам мы можем жить спокойнее.
Странно. В мое время так не рассуждали. Скорее относились как к должному, порой даже обвиняли, когда мы не успевали кого-нибудь спасти, и одновременно с этим боялись, стремясь держаться от нас подальше.
И я никогда не видела подобного восхищения, что читался в глазах Майи, когда она смотрела на меня.
Наломав веток, мы устелили ими землю, а сверху присыпали травой. В корзине Майи отыскался маленький ножик – лезвие не длиннее указательного пальца, со следами земли на металле. Там же обнаружились и два гриба, что цеплялись друг за друга кончиками ножек, – видимо, срезанные с одной грибницы.
Ягод не было – наверное, не успела собрать.
Пройдясь около костра, я взглядом прикинула размер круга – нельзя было, чтобы он получился слишком большим, иначе защита окажется слабее и сила печатей рассредоточится по большему участку.
Подойдя к первому дереву и поудобнее перехватив ручку ножа, я стала вырезать первую печать.
«Кольцо света» – универсальная связка знаков, не пропускающих через границу любые проявления теневой силы. Она останавливала даже даэвов тени, но ненадолго – пока кто-то из них не использовал противодействующую печать.
– Ничего себе, он мерцает! – воскликнула Майя, глядя на вырезанный символ словно на чудо.
Я же встряхивала ладонь, на внутренней стороне которой остались красные следы от рукояти. Мне предстояло вырезать еще семь печатей, и если к тому моменту я все еще буду чувствовать свою руку, то очень удивлюсь. Наши тела при постоянных тренировках становились гораздо сильнее человеческих. Как говорил Фредерик, у нас огромный потенциал, который мы развиваем. Если же последнего не делать, то нас и от людей практически не отличить. Но теперь я лишилась своих сил и успела позабыть, каково это – быть слабой.
Оказывается, это очень неудобно.
– Да, мерцает, – согласилась я.
Только от него должно исходить ровное непрерывное сияние…
– Майя, ты знаешь теневой орден, на территории которого мы находимся? – корпя уже над пятой печатью, спросила я.
Королевство Акракс всегда имело тесные связи с теневыми даэвами. Поэтому и самые крупные ордена расположились на этих землях. Светлые сюда не совались. Лишь по особому случаю. Единственным исключением оставались приграничные города, в которые порой забредали подобные мне. Как раз таким и являлся Тронг.
Если мне повезет, я встречу там кого-нибудь из своих, а уже потом, использовав имя своей семьи, преодолею срединное королевство и попаду в Исонию – пристанище светлых.
На первый взгляд все выглядело довольно просто. Главное, чтобы и на практике так оказалось.
– Да, конечно, – отозвалась девушка. Она уже некоторое время сидела на подстилке, подтянув к себе ноги в белых тканевых тапочках, подошва которых была крайне тонкой, совсем не предназначенной не то что для путешествий по лесу, а для ходьбы вовсе.
Надо будет оторвать еще немного ткани и обвязать ей ноги.
– Северный, у них форт рядом со столицей.
– Северный? – Рука сорвалась, и я прочертила на коре лишнюю линию, а боковую сторону ладони обожгло.
– Ага. Слышала о них?
– Да, – скупо сказала я, решив много не болтать. Чем меньше Майя будет знать, тем лучше.
«Северный…» – повторила про себя. Название давно противоречило сути, ведь этот орден уже больше полувека, как перебрался на юг, и похоже, его влияние лишь возросло.
Завершив работу над печатями, я с удовлетворением увидела, как разрастается купол магии, слегка искажавший лес за ним. Когда же все завершилось, вновь стало как прежде, и ничего, кроме символов на коре деревьев, не свидетельствовало о колдовстве.
Теперь мы могли ложиться спать.
Я опустилась на лежанку, посмотрела на звездное небо, что проглядывалось сквозь пушистые толстые ветки. Чужое сердце в груди билось часто.
«Мне кажется, мое собственное никогда не стучало столь быстро…» – подумала и удивилась собственным мыслям.
За весь день у меня не было времени, чтобы размышлять о чувстве потерянности, засевшем глубоко внутри. Неизвестность не пугала, но беспокоила.
И на подсознательном уровне я понимала: что-то во мне поменялось. Смирение, добродетель и справедливость – три столпа, которые являлись сутью светлых даэвов. Все годы обучения в ордене и потом в Академии Снов меня заставляли следовать этим основам, под конец я и помыслить не могла о том, чтобы когда-то поступить неправильно.
Но теперь я в остатках своих воспоминаний казалась самой себе чужой.
Прогнав бесполезные мысли из головы, я прикрыла глаза. Завтра еще один день пути. Необходимо набраться сил.
Сначала я открыла глаза, чувствуя сухость во рту и горечь. А спустя мгновение в нескольких метрах от места нашего ночлега хрустнула ветка. Я еще несколько секунд невидяще смотрела вверх и лишь потом, зевая, перевернулась, уперев напряженный взгляд в умиротворенное лицо Майи. Мое лицо… Прямой, слегка вздернутый нос, светлая бархатистая кожа, розоватые губы, и волосы каштановые, с медным отливом.
Красивая. Но по меркам даэвов скорее обычная.
Моя ладонь аккуратно скользнула в сторону, безошибочно находя припрятанный у настила ножик.
Нас потревожили люди. Ни одно создание темной силы не подкрадывается к своей добыче настолько бесшумно. Голод и инстинкт подчиняют даже порождений с зачатками разума.
Я сжала рукоятку ножа и уже в который раз пожалела, что Туманный стал для меня бесполезен и просто лежал рядом, завернутый в кожу. Готовясь ко сну, я всегда оставляла меч у кровати. В обители или в академии – не имело значения. Это даже не привычка, а нечто большее. Потребность, без которой я не могла жить.
Шаги послышались явственнее – кто бы это ни был, они больше не считали нужным скрываться.
Мое дыхание стало медленным, время словно растянулось на мгновения, и мне осталось лишь застыть в ожидании подходящего.
– Туз, у нас здесь подарки, – уже совсем не таясь раздался голос – хриплый, прокуренный, навскидку принадлежащий какому-то здоровяку.
– Еще какие.
– Поделитесь?
В этот миг Майя открыла глаза, и я словно испытала дежавю. Девица мгновенно приподнялась, с ужасом взирая на людей, вышедших из леса за моей спиной, и вдруг закричала – громко, надрывно, сразу беря высокую ноту. И умудряясь в перерыве между криком звать меня по имени.
– Заткните ее кто-нибудь!
– Надо просто чем-то занять ее прекрасный ротик. – Слова вызвали отвращение, и я ощутила отголоски темных дел.
Легкая добыча для спектров. Костяшки пальцев на моей руке побелели.
– Только зубы выбей, а то откусит, – хохотнул один из незнакомцев.
Майя задрожала. Теперь и мое настоящее лицо смотрелось так, будто по нему прошлись белилами. В лунном свете оно точно принадлежало мертвецу.
Один из разбойников подошел так близко, что его нога оказалась неподалеку от моей головы.
Маленькое лезвие взметнулось в темноте, вонзившись в сапог, прорезая кожу как масло и проникая в плоть. Следующий удар, произошедший в унисон с вскриком мужика, пришелся в лодыжку.
Провернув лезвие, я вытащила кинжал, отскакивая от мерзавца.
Пусть тело было слабым, но мышечная память, развитая интуиция, ничего не исчезло.
Минус один.
Остались трое. И еще один, что застыл у края барьера, шаря по нему руками с крайне озадаченным видом. Преступлений и тьмы в нем оказалось достаточно, чтобы печати не пропустили его внутрь.
Один из мужчин кинулся вперед, выбрасывая руку, сжатую в кулак. Я же, поднырнув вниз, ушла вбок. Мой ножик вскользь прошелся по рукаву его дублета, но короткое лезвие лишь попортило ткань. Вместе этого я вытащила кинжал из чужого пояса.
Мне хватило взгляда, чтобы понять: длинное искривленное лезвие затуплено. Это далеко не Туманный. Хотя и без того не одно обычное оружие не смело сравниться с мечами даэвов, выплавленными из руды ограждающих скал.
Новым оружием я не подрезаю, а скорее рву сухожилия на ногах мужика, и тот валится на землю.
Краем глаза замечаю, как Майя вытаскивает что-то из корзинки и бросает в одного из незнакомцев. Раздается новая порция ругательств – отборных, витиеватых. Если бы я в свое время не жила в человеческой деревне, то, возможно, отыскала бы для себя пару новых словечек. Даэвы, даже теневые, ругаются мало, по крайней мере не строят из ругательств целые словесных конструкции.
«Перцовый порошок», – мгновенно догадалась я.
– Стоп, стоп, остановись! – Незнакомец у границы печатей примирительно поднял руки. – Мы осознали свою ошибку. Давай разойдемся мирно.
Его улыбка показалась мне ядовитой, хитрой. Я ни на миг не поверила ему. Но в то же время я была не уверена, что справлюсь со всеми.
Я выжала из этого тела максимум, и легкое головокружение лишь подтверждало, что долго оно не выдержит.
– Хорошо. Разойдемся, – ответила, не выпуская из руки чужой кинжал. Майя подкралась ко мне и теперь стояла, прижавшись к моей спине и содрогаясь мелкой дрожью. – Но без шуток.
Поначалу разбойник улыбнулся. Но затем его улыбка сползла с лица, и он добавил:
– Да, конечно. Мы не хотим привлекать ничье внимание.
Я наблюдала, как один за другим мужчины выползали за пределы охранного круга.
«Они думали, что мы легкая добыча. Поэтому напали», – осознала я, провожая взглядом, пока их спины не исчезли среди деревьев.
Как только они пропали из виду, я медленно сползла на землю, поддерживаемая Майей.
