Текст книги "Подземный мир Агхарти: Тайна энергии вриль!"

Автор книги: Алек Маклеллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Согласно мнению известнейшего англо-немецкого востоковеда, профессора Макса Мюллера (1823–1900), выраженному в его исследовании «Священные книги Востока» (начатом в 1875 году и насчитывающем 51 том), существовала Верхняя, Нижняя и Западная Индия. «В те древние времена, – пишет он, – все страны, не известные нам под каким-либо другим названием, назывались Индией». Он говорит, что Западная Индия была сегодняшним Ираном, а среди других стран, которые, как считается, входили в состав этого государства, были Тибет, Монголия и татарские области России.

Профессор утверждает: существуют серьезные основания подозревать, что великие цивилизации древнего мира, то есть Египта, Греции и Рима, в сущности, получили свои законы, искусства и науки из этой доведической Индии, где когда-то жили расы – предшественницы современных, Он пишет: «Одно из общепринятых преданий, в которое верили все древние народы, гласило, что до наших рас существовали другие человеческие расы. Каждая из них отличалась от предшествующей, и каждая исчезала в то время, когда появлялась следующая». Профессор Мюллер приводит цитату из древнего браминского манускрипта «Законы Ману», где говорится о том, что до нашей расы существовало шесть других: «И произошли из Сваямбхувы, или Самосущего Создания, шесть других Ману, каждый из которых дал начало человеческой расе. Каждый из этих Ману обладал могуществом, и первый из которых – Сваямбхува – в свое время произвел этот мир, где были движущиеся и неподвижные создания, и управлял им».

Профессор Мюллер рассказывает нам, что в самом сердце этой «колыбели человечества» располагался остров посреди обширного внутреннего моря. Это море занимало территорию, на которой сейчас находятся соляные озера и пустыни Средней Азии к северу от Гималайской горной гряды. Этот остров, очевидно, был очень красив, на нем жили остатки той расы, что непосредственно предшествовала нашей. Согласно профессору Мюллеру, эти люди были действительно поразительными созданиями.

Эта раса могла с одинаковой легкостью жить в воде, воздухе или огне, ибо она обрела неограниченный контроль над Элементами. Они были «Сынами Богов». Именно они раскрыли людям большинство секретов Природы, а также «невыразимое» и теперь утерянное «Слово». Это Слово путешествовало по всему земному шару и до сих пор еще существует в виде далекого затихающего эха в сердцах некоторых посвященных в тайну людей.

Однако же, несмотря на всю свою неограниченную власть, эти люди не смогли предотвратить ни своего вымирания, ни исчезновения своего острова Шангри-Ла. Существует предположение, что остров, вероятно, был уничтожен в ходе какого-то геологического катаклизма.

И все же, возможно, наиболее интересной информацией, полученной в результате исследования, было то, что этот затерянный остров соединялся с материком при помощи тайных туннелей! Профессор Мюллер пишет:

С прекрасным островом не было сообщения по морю, но были подземные ходы, известные лишь правителям, которые сообщались с ним из всех направлений. Предания указывают на величественные руины Индии, Эллору, Элефанту и пещеры Аджанты (Шандорская цепь), с которыми соединялись такие подземные пути.

Профессор Мюллер и ряд его последователей задавались вопросом о том, может ли это описание затерянного острова быть вариацией на тему легенды об Атлантиде, Они размышляли, была ли легенда о континенте, который скрылся под водами, каким-либо образом перенесена в устных преданиях через Атлантический океан на Индийский субконтинент? На наш взгляд, это не та теория, которая может выдержать серьезную критику.

Пока профессор Мюллер писал и публиковал свою великолепную работу, французский адвокат, живший в Индии, совершенно независимо от этого увлекся мистическими преданиями Индии, в особенности о мирах, предшествующих нашему. Подобно англо-немецкому востоковеду, он наткнулся на ссылки на затерянное царство и рассказы о подземных туннелях, по которым с ним сообщался внешний мир. Он вознамерился узнать об этом больше, чтобы решить – была ли то только легенда.

Его звали Луи Жаколио, и его исследования были направлены на то, чтобы приподнять завесу над тайной Агхарти.

Глава 3
Искатели затерянного мира

На человека, пробирающегося через тесные ряды прилавков на базаре Калькутты, мало кто из толкущейся вокруг толпы взглянул бы дважды. Шум и зловоние этого места, казалось, нимало не беспокоили невысокого человечка, хотя по истрепанному костюму и бледной коже было сразу видно, что этот человек – не индиец. Выгоревшая белая шляпа частично скрывала его заросшее бородой лицо, а на светлом пиджаке уже виднелись пятна пота на спине и грязные отметины, появившиеся, когда мужчине пришлось протискиваться в каком-то узком месте между прилавками; а может, его прижали к грязному, отчаянно жестикулирующему местному жителю.

Хотя в середине XIX века иностранцы не являлись такой уж полной неожиданностью на базаре этой суетной индийской столицы, все же обычно они вели себя намного более надменно, нежели этот маленький, не располагающий к себе человечек. В конце концов, этот город был местом, где обитало правительство Британской Индии, а благодаря тому, что он был расположен в дельте реки Ганг, стал большим торговым и промышленным центром. Как вполне можно было бы ожидать, это место представляло собой смесь великолепных дворцов, возведенных индийскими махараджами, роскошных административных зданий, построенных английским правительством, и самых отталкивающих трущоб во всей Индии. Даже в то время многие из тех ужасов, которые только можно себе представить, вспомнив события, рассказанные в «Черной дыре Калькутты», все еще продолжали существовать.

Но ужасающая грязь и убожество, среди которого очутился чужестранец, ни в коей мере его не волновали. Казалось, он так глубоко погружен в свои мысли, что не замечает того, что происходит вокруг него.

Это был Луи Жаколио, чиновник французского консульства. Он служил в столице, но при этом с энтузиазмом охотился за любой информацией, связанной с тайной подземных туннелей. Он не был библиотечным исследователем, что ищет факты в тихих университетских хранилищах. Он охотился за сокрытыми материалами, за устными преданиями, сохраненными местными жителями. И это требовало от него проникновения во все слои городского общества – от роскошных блистающих особняков раджей, принадлежащих к высшим кастам, до жутких трущоб и грязных базаров, где нищие жители Калькутты влачили свое жалкое существование.

Однако, несмотря на кажущуюся погруженность в свои мысли, Жаколио, прогуливаясь по базару, ничего не упускал. Он научился быть незаметным, ненавязчивым, это помогало ему завоевывать доверие простых людей. С другой стороны, он мог быть учтивым, полным достоинства, когда того требовали обстоятельства. В общем, его тренированный мозг и пытливый ум служили жгучему желанию заполучить информацию о древней истории Индии.

Жаколио заявлял, что «изучать Индию – значит проследить историю человечества до самых его истоков». В своей работе «Библия в Индии» (1869), первой из 21 книги, которые Жаколио предстояло написать за свою жизнь, он говорит, что если говорить о влиянии этого могучего субконтинента на другие цивилизации, то сам он давно пришел к тем же выводам, что и профессор Фридрих Мюллер и его последователи:

Точно так же как современное общество пользуется материалами античности на каждом шагу, так же как наши поэты копировали Гомера и Вергилия, Софокла и Еврипида, Плавта и Теренция; так же как наши философы черпали вдохновение у Сократа, Пифагора, Платона и Аристотеля; так же как наши историки берут за образец Тита Ливия, Саллюстия Криспа или Тацита, а наши ораторы – Демосфена или Цицерона; как наши врачи изучают Гиппократа, так же как наши законы писаны с законов Юстиниана – так же и у самой античности была некая «первоантичность», которую эта античность изучала, имитировала, копировала. Что может быть проще и логичнее? Разве народы не предшествуют друг другу и не следуют один за другим? Разве знание, с огромным трудом приобретенное каким-либо народом, ограничивается той территорией, что он занимает, и разве это знание умирает вместе с тем поколением, что добыло его? Может ли быть что-либо абсурдное в предположении о том, что Индия 6000 лет тому назад, блистательное, цивилизованное, густо населенное государство, положила на Египет, Персию, Иудею, Грецию и Рим печать столь неизгладимую, впечатления столь глубокие, как и те, что эти государства принесли нам?

Занимаясь изучением интересующего его вопроса, он исходил именно из этого убеждения. И факты, собранные им и представленные в последующих двадцати работах, подтверждают его слова. И по сей день остается загадкой, почему этого автора так много бранили и так мало цитировали. Ибо нам нет нужды сомневаться в его значимости – так же, как и его «ученикам» Повелю и Бержье, хотя сами они посвятили ему всего лишь несколько строк в своей книге «Утро магов» (1960). Они пишут:

Он [Жаколио] написал несколько научно-фантастических романов, сравнимых по масштабу мысли с произведениями Жюля Верна. Кроме того, он оставил после себя библиотеку редчайших книг, посвященных великим тайнам человечества. Но это исключительное собрание было растаскано по нитке множеством оккультистов. Совершенно забытый во Франции, он знаменит в России.

Мадам Елена Блаватская, русская эмигрантка, как мы увидим позднее, свободно заимствовала данные из произведений Жаколио без ссылок на него, оценив их значимость, хотя ее похвала и была весьма сдержанной! В своей книге «Разоблаченная Изида» (1877) она пишет:

Его [Жаколио] двадцать или больше томов на темы Востока представляют собою действительно любопытный конгломерат правды и выдумки. Они содержат большое количество фактов об индусских традициях, философии и хронологии с большим количеством справедливых, смело высказанных суждений. Но кажется, что в нем романтик всегда брал верх над философом. Как бы два человека объединились в его авторстве – один осторожный, серьезный, эрудированный, с мышлением ученого; другой же – сенсационный, чувственный французский романист, который судит о фактах не каковы они на самом деле, но как он воображает их. Его переводы из «Ману» восхитительны; его дискуссионная способность замечательна; его взгляды на нравственность жрецов несправедливы, и в случае буддистов – без сомнения клеветнические. Но во всей серии этих томов нет ни одной скучной строчки; у него глаз художника и перо прирожденного поэта.

Луи Жаколио родился в Шароле (департамент Сона и Луара) в 1837 году. Он был сыном провинциального адвоката. Хотя Жаколио получил поверхностное образование, его неодолимое желание учиться, а также способность упорно трудиться дали ему возможность поступить на государственную службу, а в конечном счете – получить место во французском консульстве в Индии. В его краткой биографии в словаре «Лярусс» сказано, что он прослужил несколько лет в Индии во времена Второй империи[8]8
  1852–1870.


[Закрыть], затем стал главным судьей в Чандернагоре (французской колонии в Индии), а впоследствии занимал ту же должность на острове Таити. Он вернулся во Францию в 1874 году и посвятил остаток своей жизни писательской деятельности. Умер в 1890 году, в сравнительно молодом возрасте (53 года) в Сан-Тибо-ле-Винь.

Сухие факты не могут в достаточной мере раскрыть суть этого человека. Он, по его собственным рассказам, был свидетелем многочисленных оккультных ритуалов и церемоний, интенсивно изучал мистические таинства факиров, был посвящен в несколько тайных обществ, а также откопал целую кучу древних манускриптов и документов, которые свидетельствовали о доисторической эпохе Индии. Он всегда стремился общаться с коренными жителями Индии, несмотря на все опасности, которые это влекло за собой. Наградой ему была информация, которая так оживляет его книги, особенно такую значительную работу, как «Оккультная наука в Индии» (1884). В одной из своих последующих книг, «Брахманической Индии» (1887), он сделал признание: «Мы видели такие вещи, которые никто не осмеливается описывать, боясь, что заставит читателей сомневаться в своей разумности… но все же мы видели это».

Исследования Жаколио уводили его за пределы Калькутты, и мы знаем о его пребывании в Южной Индии, в Пондишерри и, что более важно, в соседнем регионе Карнатака, где он беседовал о древней истории Индии со старыми браминами в храмах Вилленур и Челамбрума. Именно эти святые люди – которых он называл «досточтимыми учителями», – видимо, впервые рассказали ему о подземном царстве, что расположено к северу от Индии.

Эта история перекликалась со слухами, которые он слыхал на базарах Калькутты, – о подземном мире за Гималаями. Он слышал рассказы о системе туннелей, которые, как говорили, тянулись от Ганга под величественной горной цепью, приводя к некому «священному месту». Говорили, что там обитал величайший святой со своими последователями.

Именно на основе старых преданий, которых становилось все больше по мере того, как он изучал древние манускрипты, написанные на санскрите, Жаколио записал свой первый дошедший до нас рассказ о подземном мире, который он называл Асгартхой и который ныне широко известен как Агхарти.

Это исследование укрепило веру Жаколио в существование древних цивилизаций в доисторические времена, о чем он и написал в своей более поздней книге «История дев» (1874):

Одна из древнейших легенд Индии, сохранившаяся в храмах как в устной, так и в письменной форме, рассказывает, что несколько сотен тысяч лет назад существовал обширнейший континент, который был уничтожен геологической катастрофой. Согласно браминам, эта страна достигла высокого уровня цивилизации и располагалась на полуострове Индостан, площадь которого увеличилась при смещении земной коры; во времена великого катаклизма. Их рассказ дополнил примитивные предания, родившиеся в Индии. Индо-греческое предание, сохраненное теми, кто эми-грировал с равнин Индии в Грецию, в равной степени говорит о существовании некоего континента и народа, затерянного в древности.

Из этого Жаколио делает следующий вывод:

Что бы ни содержалось в этих преданиях и где бы ни развивалась цивилизация более древняя, чем цивилизации Рима, Греции, Египта и Индии, совершенно ясно, что эта цивилизация существовала, и для науки чрезвычайно важно найти ее следы, какими бы слабыми и ускользающими они ни были.

В другой работе, которая была опубликована год спустя под названием «Спиритизм в нашем мире» (1875), он предоставил более подробную информацию о чрезвычайно древнем подземном царстве, о которой, по его словам, он узнал, «переводя древние манускрипты на пальмовых листьях, которые мне разрешили увидеть брамины из храмов». Наиболее точный рассказ, который ему удалось обнаружить, содержался в манускрипте под названием «Агрушада Парикшай» (или «Индийская Книга Духов»), где говорилось о подземном рае, который процветал «за столетия до нашей эпохи». Правил там Брахм-атма, или верховный вождь, глава Посвященных, группы преданных последователей, которые были потомками некой более ранней цивилизации.

Первосвященник Брахм-атма был единственным обладателем мистической формулы, «символизирующей все исходные тайны оккультных наук» и зашифрованной буквами АУМ, что означает:

Согласно «Агрушада Парикшай», «Брахм-атма мог объяснять значение формулы только в присутствии Посвященных третьей и высшей степеней».

Жаколио пишет:

Этот неизведанный мир, открыть который было невозможно никакими человеческими силами, даже сейчас, когда земля индийцев разрушена монгольскими и европейскими вторжениями, ныне известен как храм Асгартха… Живущие там овладели великими силами и обладают знаниями обо всех делах мира. Они могут путешествовать из одного места в другое при помощи подземных ходов, которые так же стары, как и само их царство.

Определение местонахождения Асгартхи под землей, «сокрушенной вторжениями», было типичным для Жаколио способом облечь в слова собственное убеждение, основанное на исследованиях и научной интуиции, относительно того, что это царство находится где-то под самым центром Азии. Без сомнения, Жаколио был огорчен тем, что у него никогда не было возможности проверить собственную теорию, поскольку служба в дальнейшем привела его на остров Таити, а затем он вернулся домой, во Францию. Таким образом, история Асгартхи осталась для Жаколио загадкой, не разгаданной до конца его дней. Однако нельзя отрицать ту важную роль, которую он сыграл, обнародовав собранные им факты.

Еще одно важное событие произошло с Луи Жаколио, прежде чем он уехал из Индии. Я считаю, об этом обязательно стоит упомянуть. По его словам, он твердо уверился в том, что люди Асгартхи были потомками доведической цивилизации и владели тайными силами. Однажды он стал свидетелем ритуала вызова «духа», который, как считал Жаколио, мог быть душой одного из этих людей. Я подчеркиваю слова «мог бы», поскольку Жаколио такого заявления не делал, хотя по крайней мере один из толкователей его труда считает, что вероятность такой интерпретации велика. Этот случай был описан в книге Жаколио «Феномены и манифестации» (1877), в которой говорится о факирах как «единственных посредниках между миром и Посвященными, что изредка покидают свое священное обиталище». Итак, двое мужчин сидят в древнем храме, и вот как Жаколио описывает то, что случилось дальше:

Факир продолжал вызывать все более истово. Рядом курилась небольшая жаровня, куда я по просьбе индуса все время подбрасывал горящие угли. Начало проявляться что-то вроде облака, переливающееся и непроницаемое. Понемногу оно приобрело очертания человеческой фигуры, и я различил фантом – ибо я не могу назвать это иначе – старого жреца-брамина, преклонившего колени у небольшой жаровни.

Чело его было покрыто знаками, свидетельствующими о посвящении богу Вишну, вокруг чресел был повязан втрое сложенный священный шнур, знак посвященных в жреческую касту. Он свел руки над головой, словно во время жертвоприношения, губы его двигались, будто он произносил молитву. В какой-то момент он взял щепотку ароматического порошка и бросил его на угли. Должно быть, это была сильнодействующая смесь, ибо в то же мгновение повалил густой дым, наполнивший комнаты.

Когда дым рассеялся, я почувствовал присутствие призрака, который, будучи в двух шагах от меня, протягивал ко мне свою бесплотную руку; я взял ее своей в знак приветствия и с удивлением ощутил, что она была теплой и живой, хотя и костлявой.

«Ты и вправду один из древних обитателей Земли?» – громко спросил я.

Я еще не закончил вопрос, когда на груди старого брамина огненными буквами загорелось и затем исчезло слово AM («да»); его словно написали фосфорной палочкой в темноте.

«Ты ничего не оставишь мне на память о своем визите?» – сказал я.

Дух снял шнур из трех хлопковых нитей, которым были препоясаны его чресла, отдал его мне и растаял у моих ног.

Неудивительно, что Жаколио был изумлен и озадачен тем, что ему довелось увидеть. Позднее он писал:

Единственным объяснением, которое нам удалось получить по этому поводу от ученого брамина, с которым мы были дружны, стало следующее: «Вы изучали физическую природу и получили, привлекая законы природы, изумительные результаты – пар, электричество и так далее; мы же на протяжении двадцати или более тысяч лет изучали силу мысли, открыли законы, и мы получаем, заставляя их действовать, самостоятельно или же вкупе с веществом, явления, еще более удивительные, чем ваши.

Если мы признаем достоверность того, что видел и о чем написал Жаколио, – а свидетельства, препятствующие нам сделать такое предположение, отсутствуют, – тогда вполне может оказаться, что он испытал на себе странную силу, известную как энергия вриль, – которой, по преданиям, владели люди Агхарти, – в действии! Верно наше предположение или нет, мы еще будем обсуждать эту странную силу в подробностях.

И хотя упоминания Жаколио об Асгартхе и были краткими – если рассматривать их в контексте широкого охвата им древней истории Индии в 21 томе, – они все же были достаточно интригующими, чтобы привлечь внимание двух его современников, которые очень сильно отличались Друг от друга и от самого Жаколио. Первым из них был странный, помпезный французский оккультист по имени Сент-Ив д’Альвейдр, а второй – экстравагантная русская женщина, основательница Теософского общества мадам Елена Блаватская. Каждый по-своему, но они оба искали Агхарти и послужили развитию интереса к этой теме.

Жозеф Александр Сент-Ив д’Альвейдр был выдающимся человеком, который, вероятно, так и остался бы неизвестен потомкам и уж точно не смог бы удовлетворить свой неистребимый интерес к древней истории и оккультной науке, развившийся у него в юности, если бы ему не повезло жениться на очень богатой даме. Родившийся в 1842 году в Париже и имевший весьма скромный материальный достаток, он по невыясненной причине провел молодые годы в своего рода ссылке на острове Джерси, а затем вернулся во Францию и снова поселился в Париже.

Здесь он заключил брак с графиней Келлер – «удачный», как сообщает один из его современников, «но породивший много злословия», – что принесло им титулы маркиза и маркизы, а также весьма приличное состояние.

Огражденный от обычных жизненных неудобств, д’Альвейдр погрузился в изучение древних языков, текстов и оккультных наук. Чтобы способствовать своим занятиям, он изучил санскрит, иврит и арабский, собрал обширную библиотеку, содержавшую древние и современные тексты. Очевидно, особенно его манила легенда об Атлантиде. Он был сторонником теории, которая гласила, что белая раса отличается от других рас и пришла с затерянного континента, что люди этой расы представляют высший тип человечества. Кроме разработки этой расистской выдумки, д’Альвейдр занимался также и изобретениями и предложил план относительно того, как можно прокормить человечество водорослями, а также конструкцию машины, названной археометром[9]9
  См.: Сент-Ив Д’Альвейдр. Археометр: ключ ко всем религиям и всем древним наукам. М.: Амрита-Русь, 2004.


[Закрыть], которая, по словам маркиза, предоставляла ключ ко всем наукам и религиям прошлого. Как пишет Андре Шале в «Великих Посвященных нашего времени», это был

…инструмент, созданный из знаков Зодиака, планетных знаков, музыкальных нот, цветов, букв арабского, иврита и санскрита, чисел, которые служили для системы универсальной связи. Он позволял человеку визуализировать мыслеформы, а поэту сочинять стихи, основанные на связи между буквами и цветами.

Маркиз также предложил новую социально-политическую систему, названую синархией; согласно которой общество следует рассматривать как живой организм, подобный человеческому телу. Он писал: «Первая функция относится к питанию – и это экономика. Вторую можно определить как волю – и это законодательная деятельность и политика. И наконец, третья относится к духу и включает в себя науку и религию». Комментируя это высказывание, Андре Шале пишет:

Синархия, как ее понимает Сент-Ив, является давнишней мечтой собрать левых и правых, рабочих и капиталистов, ученых и священнослужителей под одним знаменем и объединить их общим духом. Это уже, в некотором смысле, миф о защите Запада от самого себя пред лицбм угрозы анархии, или государства без всяких принципов.

Многие из теорий д’Альвейдра наверняка приводили в замешательство читателей, а некоторые, вероятно, считали, что он безумец – в том числе и его собственный отец, который написал: «Из всех помешанных, которых я знавал, мой сын – самый опасный!» Со своей стороны, маркиз, казалось, намеренно способствовал распространению подобного мнения о себе, заявляя, что многие из идей пришли к нему свыше, когда он находился в состоянии транса и диктовал их своей секретарше!

На первый взгляд, легко принять (Дент-Ива за автора, страдающего излишней помпезностью и манией величия – какими были многие в его время, – но он был добросовестным исследователем, всегда готовым изучать неизвестное и никогда не боявшимся высказывать собственное мнение. Просто его причудливый образ жизни вызывал разные слухи. Как заметил Жан Сонье в своей книге «Синархия» (1971): «Сент-Ив д’Альвейдр – не такой уж странный автор, как можно было бы предположить. Напротив, разве не мог он оказаться одним из последних утопистов XIX столетия?»

Итак, это был тот человек, который наткнулся на упоминание Луи Жаколио об Асгартхе в бесконечном поиске новой информации – в особенности той информации, которая относилась к «утопическим» обществам любых типов. А какую более подходящую характеристику можно было найти для сокрытого царства, что описал Жаколио? Сент-Иву эта страна тут же представилась еще одним элементом, который можно было использовать при разработке теории синархии.

Со времен своей романтической юности Сент-Ив интересовался гипотезой о тайных пещерах, где, как говорили, были скрыты древние загадки, но именно утверждение, что это не просто пещеры, а целый подземный мир, разожгло его воображение. Это стало отправной точкой, и в итоге появилась книга, которой он дал характерное для него цветистое название: «Миссия Индии в Европе и вопрос Махатмы и его решение». Эта работа была опубликована в 1886 году.

«Миссия» – выдающаяся во всех отношениях работа, тем более что д’Альвейдр заявил, что значительная часть информации была передана ему посланником из страны под названием Агартхе! (Еще один распространенный вариант имени Агхарти, по-видимому впервые употребленный именно д’Альвейдром.) Согласно утверждению одного из современников, д’Альвейдр объявил, что ему нанес визит «загадочный посланник», афганский царевич по имени Хаджи Шариф, которого отправил к нему сам «Царь Мира». Этому высшему существу, очевидно, было известно об интересе маркиза к Агартхе, и принц готов был раскрыть ему некоторые тайны. Что же касается остальной информации, сказал он, то она была получена телепатически от тибетского Далай-Ламы, которому также было известно о подземном мире.

Истина же состояла в том, что Сент-Ив действительно контактировал с индийским брамином, который после восстания уехал из родной страны и поселился во Франции, Этот человек уже однажды помог маркизу в изучении санскрита, а теперь предложил информацию об Агартхе. К несчастью, француз не смог устоять перед соблазном устроить сенсацию из этой информации, что, до некоторой степени, способствовало успеху его книги.

Брамин рассказал д’Альвейдру, что Агартха – великий центр Посвященных; она находится в Азии; население ее исчисляется миллионами. Руководят Агартхой двенадцать адептов «Высшего Посвящения» и «Царь Мира», который «управляет всей жизнью планеты скрытно и незаметно».

Старый индус рассказал также, что существует несколько входов в царство, но все они тщательно укрыты от посторонних взглядов и лишь избранным обитателям «верхнего» мира дозволяется войти в них. У подземных людей был свой язык – ваштан — форма речи, неизвестная ученым-лингвистам. Они также создали «тайный архив человечества», куда поместили «самые совершенные машины и образцы человеческих существ и животных, которые уже исчезли, и все это – Потенциальная гарантия сохранения человечества в его духовной и политической сферах». И наконец, там существовали обширные подземные библиотеки, в которых хранились тома, написанные тысячелетия тому назад. (Как эта мысль, должно быть, взволновала такого книжного червя, каким был д’Альвейдр!)

Анализируя собранную им информацию, маркиз пришел к не такому уж и удивительному – для него – заключению, что в Агартхе в действительности создано синархическое общество. Он описал его устройство таким образом:

Тысячи дважды рожденных и йогов объединились в Боге в великий круг. Двигаясь к центру круга» мы найдем пять тысяч пандитов, их число соответствует количеству герметических корней ведического языка. Затем, идут двенадцать членов «высшей инициации» и Брахматмы, «опора души в духе Бога». Вся Агартха представляет собой достоверный образ Вечного Мира сквозь призму Творения.

(Д’Альвейдр также заявляет, что Индия открыла древнее искусство йоги благодаря контакту с подземным царством!)

По мнению маркиза, молитва играет важную роль в жизни подземных обитателей:

Хотя древние иерограммы произносятся под просторным подземным куполом лишь шепотом, в часы молитвы во время церемонии приобщения Космическим Тайнам, на Земле и в Небесах происходят странные явления. Путешественники и обозы даже на большом расстоянии от места молитвы останавливаются, при этом и люди, и звери взволнованно прислушиваются.

(Это интригующее и весьма важное замечание читатель найдет убедительным, когда мы подойдем к главе, где будет рассказано о том, что довелось испытать русскому исследователю Фердинанду Оссендовскому, в заключительном разделе, где говорится о «летающих тарелках».)

Сент-Ив утверждал, что именно из Агартхи приходят такие «божественные посланники», как Орфей, Моисей, Иисус и другие, «когда человечество нуждается в них».

Таковы самые интересные положения книги «Миссия Индии в Европе», Но еще интереснее то, что, как сообщает Андре Шале, «не успела книга выйти из печати, как Сент-Ив д’Альвейдр уничтожил ее». Уцелело лишь несколько экземпляров. Почему он это сделал – до сих пор остается загадкой. Шале лишь строит предположения: «Увидел ли он своим вторым зрением, о котором он часто заявлял, такие места, которые должны были оставаться неведомыми? Или, может быть, он злоупотребил доверенной ему секретной информацией и его заставили уничтожить все ее следы?»

Наверняка известно, впрочем, что, когда книга была опубликована, к маркизу в Париже заявился еще один индиец. Этот загадочный человек, как сообщает авторитетный оккультист Поль Шакорнак, был очень разгневан на Сент-Ива за то, что тот использовал переданные ему сведения «не как информацию, которую нужно было просто усвоить, а как элемент для построения его собственной философской системы». Визитер объявил, что Царь Мира крайне возмущен унижением Агартхи, которую связали с синархией.

Мы уже не узнаем, было ли связано с этим визитом решение маркиза уничтожить свой труд. Он никогда ни слова не говорил об этом – вплоть до своей смерти в 1910 году. Но и об Агартхе он больше ни слова не написал и вообще стал затворником.

Елена Петровна Блаватская (1831–1891) была третьей важной фигурой, способствовавшей зарождению широкого интереса к проблеме подземного царства. Хотя мадам Блаватская утверждала, что это она открыла Агхарти миру, на самом деле она просто популяризовала информацию из книг Луи Жаколио. Но она, безусловно, была замечательной женщиной и одной из основоположниц всего современного оккультизма.