Текст книги "Жданов, отвали! (СИ)"

Автор книги: Альбина Вишневская

Соавторы: Джас Риччи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Твое дело, – вспыхивают глаза,  становятся холодными, но тон голоса ровный, – позвони, когда будешь свободна.

Срывается из–за стола и ищет вещи.

– Сейчас такси приедет, нужно собраться.

Мои брови сходятся на переносице, уголки губ опускаются. Опять что–то не то сказала, снова он сбегает сразу. Силой заставляю себя сидеть на пятой точке ровно и не бежать за ним. И это адски сложно. Хочется обнять, приласкаться, расслабить его, но не делаю ничего из этого. Иначе мы не разойдёмся, а вернёмся в кровать.

– Дай мне свой номер.

Всё у нас не как у людей. Вчера чуть дитё не зачали, а у меня даже номера его нет, я же не староста, у которой доступ ко всей информации о преподавательском составе.

Такси приехало быстро, Никита был уже готов.

– Не хочу, чтобы ты уезжал, – говорю у двери, – поцелуй меня так, чтоб я на весь день запомнила.

– Ты же понимаешь, что я это не сделаю, ради спокойствия... Моего,– шумно выдыхает м проводит рукой по взерошенным волосам, не отрывая взгляд от моей груди, – я лучше побегу.

Ник не срывается с места в эту же секунду, он берет мою ладошку, подносит к губами и едва заметно целует.

– Я буду ждать приятных новостей.

Улыбаюсь и киваю.

– Беги, хорошего дня, тигр, – поглаживаю его пальцы напоследок и отпускаю его. Должна отпустить, потому что хотеть проводить вместе каждую секунду это больное. У него дела, и он не должен откладывать их ради меня.

Когда Никита ушёл, я убрала посуду, сделала английский на понедельник и стала собираться на приём. Окно на сегодня нашлось, чему я была неслыханно рада.

Полчаса у врача прошли познавательно и содержательно. Она порекомендовала таблетки, а ещё сказала воздержаться от алкоголя и дожидаться ближайших месячных, и при малейшей задержке сразу сдать кровь на ХГЧ. Когда я сдвинула брови и продемонстрировала своё невежество, врач подробнее пояснила план действий на случай, если наш вчерашний косяк может обернуться залётом. Я внимательно выслушала всю информацию, и постскриптум особенно, в котором она говорила, что нежелательную беременность всегда можно прервать, но есть определённые риски.

– Не нужно про риски, – я была бледной, как полотно, и не хотела углубляться в эту тему больше. Впервые в жизни я так ждала наступления месячных, чтобы с облегчением выдохнуть и выбросить всё это из головы.

Вышла в мерзком настроении и решила пойти пешком, чтобы остудить и разгрузить голову. Врач посоветовала не зацикливаться и помнить, что чему быть того не миновать, поэтому волноваться зря точно не стоит, и я была с ней согласна, но мысли в голове крутились. Невеселые.

Недалеко от дома зашла в аптеку и купила таблетки и маленькую бутылочку воды, там же выпила первую сразу, чтобы дома не отвлечься и не забыть. Спрятала таблетки и воду в рюкзак и набрала Никите. Он не ответил, наверное был занят или за рулем, и я вдогонку отправила ему смс.

"Освободилась, иду домой. Соскучилась( Приезжай, как сможешь".

Войдя во внутренний дворик издалека заметила какую–то странную компанию, которой не предала значения. Я не обращала на них внимания ровно до того момента, пока одна из них не задела меня плечом, довольно больно.

– Осторожно!

Буркнула не глядя, шагая вперед, и нарвалась на стену из двух девиц. Кто–то вдруг сорвал со спины рюкзак.

22 глава

– Что за чёрт? – рявкнула, оборачиваясь и присматриваясь. Все были в черном, в капюшонах и с масками на лице, кто–то даже в очках. Все девки... вроде бы?

– Верни, – протянула руку к той, которая забрала рюкзак, когда меня схватили две, стоящие за спиной. А первая спокойно открыла рюкзак и начала потрошить его.

– Противозачаточные, охохо, – противно заулюлюкала, достав коробку с лекарствами, – дамы, это шлюха во всеоружии пришла!

Последнее было сказано на хорошем английском и я поняла, что происходит. Слава о нас действительно разлетелась со скоростью света, вот я "купаюсь в лучах" своей.

Из моего кармана тем временем достали телефон и стали читать последние смс.

– Приезжай, соскучилась, – мерзко передразнивал мой текст еще один незнакомый женский голос.

– Она соскучилась, прикиньте? – вдруг раздался слишком уж мужеподобный, – из–за тебя, мерзкая сука, Жданов бросил наш курс. Весь наш третий курс, не только вашу группу!

Я молчу, понимая, что в сущности, что бы я не сказала – им плевать. Они всё используют против меня. И их слишком много.

Пальцы в перчатках схватили меня за подбородок, глаза из–за солнцезащитных очков уставились в моё лицо.

– Что же в тебе такого особенного?

– Очки ношу по сезону, – брякнула негромко, посмотрев на свою мучительницу с презрением, и остолбенела, когда в ответ прилетела пощечина. Я сглотнула, а это было только начало.

– Давайте разденем её и заценим, что там такого особенного, на что Жданов нас променял, – выдал мужеподобный голос и мои ноги словно вросли в землю от шока. С меня моментально сорвали шарф и стали расстегивать пальто, я отмерла и стала брыкаться и вырываться, но четыре пары рук держали крепко, пока пятые воевали с пуговицами на пальто и кофтой, заправленной в юбку.

– Тихо! – раздался вдруг испуганный голос и все замерли, – ей Жданов звонит!

Я попыталась отдышаться и унять пытающееся проломать ребра сердце. Вырвалась из всех рук, сделала шаг вперед, в миг из позиции жертвы превратившись в хищника.

– Да, Никита? – максимально ровным и спокойным голосом сказала в трубку, с презрением оглядывая собравшуюся вокруг меня шайку.

– Я сейчас в сервисе, смогу освободиться через час и приехать за тобой. Всё хорошо? Ты справилась? Что сказал доктор?

– Всё хорошо, – спазм сжимает горло, но заставляю себя соврать. Даётся мне это не легко. – При встрече расскажу. Я уже почти дома, – окинула толпу смотрящих на меня глаз очень внимательно. Если я сейчас скажу Никите правду, им всем каюк. Будет разбирательство, серьезное, и непонятно, кого скорее отчислят: меня за то, что влюбилась в преподавателя, или их за групповую травлю одногруппницы. И только от того, что я сейчас скажу, многое зависит. – Вступила в птичий помёт и испачкала сапоги, психую. Буду ждать тебя.

– Надь,  я действительно постараюсь быстро. Новости не совсем радостные, но это пустяк. Привезти пиццу или суши?

– Не надо. Я может приготовлю что–нибудь сама. Целую.

Отсоединилась и во дворике повисло гнетущее молчание, каждый взвешивал свои шаги. Я всё ещё крепко держала телефон в руках как оружие. В случае продолжения нападения я наберу Никите за секунду. Лучше бы им свалить.

И кто–то во Вселенной услышал мою мольбу.

– Валим, – дал команду мужеподобный голос, и уже через минуту я осталась в своём дворике одна. С полураспахнутым пальто, вырванной из–под юбки с ремнем кофтой, рюкзаком, шарфом и таблетками, валяющимся на мокрой земле возле лужи.

Я поднялась на второй этаж, уставшая, выпотрошенная и злая, надеясь, что дома удастся выпить чаю и собраться с духом к приезду Никиты. Ему я рассказывать об инциденте не собиралась, я не стукачка и не нужно ему этой грязи знать. А мне нужно начистить свою броню и готовиться, что каждый день в универе будет боем.

Расслабиться не удалось. На моей двери ярко–розовым напылением красовалось слово "давалка" и весь час до приезда Никиты я с ведром и кучей тряпок стояла и отдраивала дверь. Злость придала мне и ускорения и мотивации, и когда мужчина приехал дверь блестела и благоухала, а я сидела без сил в кресле и бездумно пялилась в телефон.

23 глава

– Букет цветов, вот этих бежевых роз, – забегаю по пути к дому Нади в цветочный магазин.

Мне не важно, что полдня пробегал как пес, что практически не обедал. Зато получилось решить важные вопросы с наименьшими потерями. Да и автомобиль починили вовремя, теперь могу не переживать.

Запрыгиваю в машину, кладу букет на пассажирское сидение и тру уставшие глаза. Всё–таки ночь на мало удобном кресле не прошла даром. Впрочем, сегодня меня из кровати даже под дулом пистолета не выкурят.

Сворачиваю к стоянке, быстро выпрыгиваю из салона, сгребаю пакеты с едой, беру букет, кое–как блокирую своего коня. Уже одна вера в то, что меня ждут, щекочет моё самолюбие.  И как она прожила эти полдня без меня? Так, стоп. Что за собственник во мне внезапно раздулся? Никогда не переживал подобных эмоций, все теперь в новинку. Даже сегодняшний приезд куда–то в другое место жительства, а не свою квартиру. Лучше бы в юности перебесился подобными перепадами, да и ревность дергала за нервы так, что всё чаще замечал в себе мысли о том, а не пристает ли кто к Наде в тот момент, пока меня нет?

Уйти с их курса это одно, а как быть с тем, что моя шустрая настырная муха со своим неугомонным характером привлекает внимание парней вроде Ванечки? Дерьмовое состояние, нужно меньше париться и тогда будет спокойствие.

Подхожу к подьезду, уже издали видел кучку зевак, которые что–то на асфальте рассматривали. Приближаюсь, стараюсь рассмотреть надпись, но люди закрывают полный обзор.

– Кто же так нашу Наденьку оклеветал?

– Вот что за люди? А убирать, кто будет?

– Эта Надька вчера оргию устроила, слышали бы вы, что творилось в подъезде.

– Бугай едва не сбил меня с ног, пьяный как скотина был.

– Нужно жаловаться, что это такое? Нужно Вальке звонить, пусть утихомирит свою жиличку, совсем распоясалась.

Мои глаза выцепили надпись: «Надька–давалка, Жданова тебе не простим!». Я хотел бы влезть в разговор, но боюсь, что с толпой сплетниц в одиночку не справлюсь. Ловко ухожу в сторону, и под окнами пробираюсь к подъезду. Забегаю на второй этаж и нажимаю звонок.

– Надь, открывая, это я.

Настроение смазалось в говно, меня просто ломит от случившегося. Ваня посодействовал? Ну а кто же! Раздавлю ушлепка.

– Привет, – улыбается, открывая дверь, но улыбка вымученная и видно, что взгляд уставший. – Я соскучилась.

Открывает дверь и тут же предлагает войти. Видит цветы, улыбается уже чуть веселее.

– Это мне?

– Тебе, – протягиваю цветы, – а теперь смотри честно в глаза и говори, кто донимал, на тебе лица нет.

Принимает букет, нюхает, улыбается.

– Они прекрасны. Я убирала и устала, – отвечает негромко, уклончиво, не смотрит в глаза. Сразу отходит за вазой, чтоб поставить цветы.

– А врать взрослым дядям нехорошо, Богатырева. За враньё ещё никого по голове не гладили, плюс ко всему, сокрытие фактов от своей половины  ну такое дело.

– В чём я тебя обманула? – тут же хмурится, поворачиваясь ко мне и видно, что всё нормальное настроение было наигранно.

Значит, вот так мы учимся доверять друг другу?  Странно, очень и очень странно, меня это не радует. От переизбытка эндорфинов я теряю трезвость ума и не замечал в девушке негатива, а когда немного вышел из зависимости, проветрился, мозг внезапно подбросил занятную задачку? Блять. Вот почему я не любил всех этих соплей, выяснений отношений. Не люблю тратить энергию на никому не нужные выяснения отношений, на то, что можно решить в считанные секунды, если проблема не запущена.

– Надь, у тебя есть последний шанс, поверь.

– Ты о чём? – хмурится недовольно. – Какой последний шанс? В чём я успела провиниться?

– Плохая девочка, которая сегодня останется без сладкого.

 Вижу Надино недовольство, упрямство, недальновидность. Если она решила таким способом меня оградить от нервов, то ее героический поступок провалился с треском.

Ставлю пакеты на пол, снимаю туфли, пальто. Беру Надю за бедра, прижимаю к себе спиной и в такой позе мы вместе идем к окну. Едва приблизившись к подоконнику, озвучиваю моей упертой девочке слова одной из самых язвительных соседок:

– Эта Надька вчера оргию устроила, слышали бы вы, что творилось в подъезде.

 Даю Наде возможность  выглянуть в окно и посмотреть на художества.

– Твою мать, – срывается с губ расстроенной девушки, когда она лицезрела художества на асфальте, – могла и не отмывать дверь.

Повернулась ко мне, грустная, недовольная, и сказала:

– Похоже, мне пора искать новые апартаменты. Жаль, эта квартира мне нравится. Скорость света долетела и вдарила нам по жопе, любовь моя.

– Почему сразу не сказала? И не нужно говорить о том, что не хотела меня тревожить. Это глупость. Мы с тобой эту вакханалию предвидели, так к чему сокрытие информации?

– Это мерзко. Я час ногтями и зубами отмывала дверь и правда думала, что у меня получится оградить тебя от этого, – прижимается ко мне в необходимом объятии. Отрывается, смотрит мне в глаза и говорит, – пошли они к чёрту. Жилья в городе хватает. А меня писюльками на асфальте не пронять. Если они думают, что так заставят меня отказаться от тебя – не на ту напали.

– Эй, Богатырева, что за бесстыжий взгляд? Я тебе говорил, что врать нехорошо? А ты не верила. Как думаешь, что тебе за это будет?

– А я тебе говорила, что не умею врать, дорогой, но ты не слушал. Ещё на первой паре. Я правда не умею, по мне всё сразу читают все.

Отодвигается и смотрит на меня.

– Ты говорил, что новости не очень? Какие?

– У тебя удивительная способность увиливать, – я раздражён, потому что она теряет связь со мной, а мне не нравится то, что подобные ситуации так негативно влияют на Надю, – к черту новости, лучше дай ответ на последний вопрос.

– Что мне за это будет? – скалится игриво.

Зараза мелкая! Смотрит так, что член шевелится. И так было постоянно до того, как мы вчера вновь пересеклись. Знала бы Надя, какой дискомфорт испытывал на парах, видя ее пухлые губы в тот момент, когда эта стерва незатейливо, но скорее всего, намерено водила кончиком ручки по ним.

– Ничего, кроме этого.

Иду к порогу, где оставил пакеты, протягиваю свой улов Наде. Пусть шарудит вкусностями.

– Я кофе сделаю, мне это необходимо.

– Знаешь, что мне необходимо? – спрашивает серьёзно, без ухмылок и прикрас. Подходит ко мне, притягивает к себе, и жадно целует. Прижимается всем телом, и я чувствую её тепло, – мой поход был удачным, пару дней потерпеть и можешь больше не переживать о защите.

Ого, меня аж шибануло в пах от удовольствия. Надя первая с кем я так неосмотрительно занимался сексом без презерватива, обычно мне хватало ума держать своего друга на привязи. То есть я часто шел у него на поводу, но мозги не отключал. А теперь попробовав малышку на вкус, скулил бы от менее чувствительного контакта. Черт, чувствую, что никакого нахрен кофе, увы, не будет.

– Давай в душ, мне нужно смыть этот бешеный день с себя, а ты мне спину потрешь?

Естественно мои блудливые руки уже давно задрали Наде короткое платьице, бессовестно шарили в трусиках, потирая набухший от желания клитор. Это уже похоже на манию – пальцами играть с ее складочками, чувствовать влагу собственной кожей.

– Давай, – соглашается. Прикрывает глаза и довольно улыбается, когда я касаюсь её. – Потру не только спинку, – обещает, схватив за руку и утянув в сторону душа.

– Эй, не так эротично дыши на ухо, или я превращусь в похотливого Халка, – хриплю Наде на ухо, когда она раздеает меня настолько быстро, что у меня не всегда получается поймать её губы, – да успокойся ты, – рычу едва не лопнув от желания.

Тру пальцами припухшие губы, долго смотрю девочке в огромные затуманенные страстью глаза и шепчу так, чтобы слышала:

– Никому не отдам.

24 глава

– И я тебя, – шепчу в ответ.

Никита не торопится, а я чувствую физическую необходимость почувствовать его в себе, отдаться ему и убедиться, что всё произошедшее сегодня – дурной сон и уже в прошлом.

Из–за этих отношений мне, скорее всего, придется искать новое жильё, а оставшиеся годы в университете обещают быть максимально нерадужными. На всё наплевать. Я хочу его, и он будет моим, пусть я – эгоистка, но я готова поставить на кон свою спокойную и скучную университетскую жизнь ради этого.

– Я хочу тебя, – заверяю, втолкнув его в ванную и включая воду, – но мы не начнём, пока ты не расскажешь, что у тебя за новости.

– Я в универе больше не работаю

– Что?!

– Надя, это шутка.

– Уморительно, – упираю руки в бока и хмурюсь. – Подожди, задержатся у меня делишки, я над тобой тоже пошучу.

– Зараза мелкая, думаешь испугала? А может уже пора матушку осчастливить внуками, – скалится ехидно.

– Твою или мою? – приподнимаю бровь. – Твоя, может, и обрадуется, а вот моя едва ли, – хмыкнула, толкнула мужчину в душевую кабину и прижала к стенке. – Жданов, хорош нервировать! Что за новости?

– Иван Степанович был немного зол, но сильно не брыкался, менять в начале года расписание, увы, проблематично. Но он уладил некоторые формальности с моими младшими коллегами, те пошли на уступки. Но теперь я не уверен, что должен оставить тебя там одну. Все это как–то бесит.

Я внимательно выслушала его и кивнула.

– Бесит – это слабо сказано. Но не можешь же ты ходить со мной на пары, тигр, – улыбнулась, целуя его плечо, и включила воду, настраивая комфортную температуру. – Мы знали на что шли. И я ни о чём не жалею. Я хочу тебя.

– А тебя не интересует, почему декан мою душу дьяволу не продал из–за связи со студенткой?

– Почему? – спрашиваю тут же.

Как–то и не подумала. Опять же, все здесь совершеннолетние и по закону имеют все права, всё остальное – осуждение и порицание, личное фи каждого.

– А наши сплетницы разве новенькой не трепались о личной жизни нашего сорока пятилетнего героя–любовника?

– Нет, – недоуменно пожимаю плечами, а потом на лице отражается недовольство, – Геля трепалась только про тебя. А с другими сплетницами я не общалась. Декан любит помоложе?

– У нашей Ирины Петровны есть младшая сестра, в прошлом году она закончила наш университет. Он даже развелся из–за девчонки, бросил жену и сына, содержит их, но всё же. Конечно, связь они свою сумели тщательно скрывать, после нового года эта шустрячка ловко охомутала мужика. Сплетни расползлись ближе к концу года, когда она уже готовилась к выпуску. Нашего декана неплохо потрепало руководство свыше, но тот сумел заткнуть им всем рты.

– У той самой Ирины Петровны, которая сохнет по тебе? – уточняю.

Да, Геля болтала. И болтала много. Благодаря ей я знаю всех баб в университете, которые хоть раз бросали неправильный взгляд на моего мужчину. И к его несчастью, я в сто раз опаснее, ревнивее и серьёзнее Гели. И своё не отдам.

Ладонь ложится на его член и сжимает его, приводя в полную готовность.

– У той самой, но к херам все сплетни, – хрипит на ухо, прикрывая глаза от удовольствия, – не останавливайся.

– Ни за что, – шепчу в ответ и наш душ откладывается на неопределенный срок, а вода орашает наши тела, пока он делает меня своей, а я получаю награду за сегодняшний ужасный день.

Я смотрела как он снимает и выкидывает наполненный презерватив, и протянула мысли вслух:

– Я думала, эти таблетки действуют сразу, и эти штуки нам больше не понадобятся, но придётся немного потерпеть.

Никита смотрит на меня с вопросом, ведь вроде уже эту тема обсудили, и я беззаботно улыбаюсь:

– Не хочу терпеть. Хочу чувствовать тебя своей кожей.

Он возвращается в душевую кабину и мы принимаем душ вместе, постоянно касаясь друг друга и целуясь.

Как и всем влюблённым девочкам, мне казалось, что я не могу насмотреться на него и надышаться им. А потом раз – и флешбек того, как мне придётся платить за свою слабость – чужие руки, срывающие мои пальто и одежду, оскорбительные надписи на асфальте.

Нашу идиллию прервал не только мой флешбек, но и звонок на городской телефон. На него мне звонила только хозяйка.

– Я должна ответить, – поджав губы, сказала я, и наскоро укутавшись в полотенце выбежала из ванной.

Когда Никита вышел, я уже поговорила и неподвижно сидела в кресле, задумчиво глядя в окно.

– Кто–то вздумал звонить и говорить гадости? – Ник приседает у моих ног, сжимая мои руки.

– Нет, – качаю головой, глядя на его руки, и слабо улыбнувшись. – Звонила хозяйка квартиры. Она меня даже не выгоняет, ты не поверишь, хотя ей сегодня разве что ленивый не позвонил порадовать тем, что она пустила под свою крышу шалаву, – губы скривились в презрительной усмешке. – Даже люди, которые не живут и никогда не жили в этом доме. Слава, – касаюсь его щеки пальцами и аккуратно провожу по ней, – она такая.

Тут на всю комнату как голодный кит рычит мой желудок.

– Знаешь, а пошло всё к черту! Мне плевать на сплетни, пососут кости и устанут. Просто некоторое время это будет происходить. А потом опять найдется свежая кровь и шакалы перебросятся тявкать туда. С этой минуты, – Ник поднимается, тянет меня вверх, – я запрещаю нам реагировать на всю лабуду, мы действительно знали на что шли, и это не должно влиять на наши умы. И напоследок, перед ужином: Надя, не умеешь врать – не ври. Мне это неприятно. Лучше рука об руку решить все проблемы. Я же прав?

Я молча взяла его руку, сжала её и приподняла в воздух, не словом, а делом подтверждая его слова. И нахмурилась. Раз так, мне не стоит скрывать, а ему стоит знать.

– Несколько человек сегодня были здесь. Они пытались затравить меня, но у них не вышло. Я готова воевать за тебя.

– Надь, это похвально. Впредь ты должна знать: закон на твоей стороне, а буллинг у нас преследуется законом. Плюс при огромном желании мы можем узнать, кто пытался запугивать и с какой целью. Везде камеры, везде прохожие, продавцы, соседи от которых хотя бы иногда бывает толк. А воевать за меня не надо. Я здесь, а не с девицами, которым лишь подавай плюсик в списке их планов на секс с очередным мужиком.

– Надеюсь, так оно и останется, – бросила задумчиво в ответ на его последнюю фразу.

Его присутствие превращало меня в желе, и я плыла, и мне хотелось верить во все его красивые слова. Но я была слишком умна, чтобы раствориться в нём и распластаться у его ног как ёжик с открытым животиком. Мне понадобится выдержка и моральная броня, не только от всех в университете, но и от него же.

– Ник, кушать. Ты там пакетами хвастал, самое время удивлять даму, которая пол дня не ела.

– Плохо дама заботится о своем здоровье, – кусает с улыбкой.

25 глава

Утро понедельника не было примечательным, я проснулась со звоном колоколов, повернула голову вбок, где еще вчера мирно спал Никита, и никого там не увидела – Ник уехал домой готовиться к работе. Учитывая, как форс–мажорно она изменилась за выходные, я его сама почти выгнала, хотя меньше всего мне хотелось, чтоб он уезжал.

Без него утро было привычным, разве что вместо любования церквушкой я теперь смотрела на красующуюся надпись на асфальте и психовала. Впереди сложный день. Нужно быть во всеоружии.

Когда я вошла в аудиторию, я чувствовала себя Скарлетт О'Хара, пришедшей на день рождения к Мелани после того, как её застукали с Эшли. Моё лицо было так же непроницаемо, взгляд бесстрастен, и осанка гордой и ровной. Ко мне тут же приковались все взгляды. Ещё бы, выглядела я сногсшибательно. Макияж, волосы ниспадали крупными волнами на плечи, тёмное платье отлично сидело на точёной фигуре, которую Никита своими пиццами не испортит.

– Надь, я заняла тебе место, – тут же улыбнулась Катюша, наша староста, и я хмыкнула про себя – как и у Скарлетт, у меня нашлась своя Мелани.

Следом сидели Ваня и Геля. У Вани заиграли желваки, когда мы встретились взглядом, а на Гелю я старалась не смотреть. Жданов уверил меня, что у них никогда не было секса, а судя по тому, как Геля хотела, чтоб все поверили в обратное, взглядами тут дело не ограничится.

– Ребят, а вы знаете, что у нас вместо Жданова пары будет вести Ольга Андреевна?

– Это та, что кошмарит второй курс?

– Ага, и знаете, что самое обидное? Кто–то выиграл, а кто–то проиграл. Как ты теперь, Богатырева, жить с черной душонкой будешь? Ну трахала мужика, трахай дальше. Тут вопрос другой: надолго ли?  Нахера он от нас свалил?! Мы его как родного знаем!

– Не стоит благодарить меня, – сказала прохладно, проходя к своему месту, – не я дала ход разговорам. Будь моя воля, вы бы не узнали, – губы искривила презрительная усмешка, и вокруг нашей с Катей парты стали собираться люди.

– Вань, вот зачем? – повернулась Катя к сидящему за её спиной Ване, став на мою сторону.

– Чо, Ванька, баба не дала, так решил мстить? – гаркнул троечник Романишин .

– Я тебе сейчас зуб выбью.

– А ну попробуй.

Два огромных бугая слетают со своих мест.

– Аплодисменты, друзья, наша Надя собирает мужские скальпы. За нее дерутся мужики.

–Парни, успокойтесь, нас всех за это по голове не погладят, – кричит Катя и испугано срывается со стула, бежит к дверям и опасливо выглядывает в то время как парни загрызаются ещё больше . Я не сразу сообразила что в суматохе оказываюсь в толпе ребят. Но не это самое странное. Рядом из ниоткуда появляется Геля и шипит на ухо.

– Рано радуешься, я все равно трахну Жданова, любым способом.

Выхватываю локоть Гели из толпы и вытягиваю её к себе, сравняв с собой. Первым желанием было ударить её, вторым и третьим – тоже. Но сдерживаю себя изо всех сил.

– Ты жалкая, и у тебя нет ни единого шанса.

– А ты думаешь настолько охуенная, что такой жеребец как Жданов присытится твоей тощей жопой?

– Да, – отвечаю самодовольно, – настолько. Жеребец мой, а тебе не остаётся ничего кроме как брызжать слюной от зависти.

– Ну это мы ещё посмотрим, – ехидно бросила Геля и плечом задела меня, когда пыталась протолкнуться. Я не удержала равновесие, налетев на кого–то из ребят. В полной беспросветной толкучке я потеряла связь с реальностью. И тут мне прилетел сильный удар в живот чьим–то локтем

Чьи–то руки оттащили меня из потасовки, я, согнувшись, пыталась дышать ровно. Это явно был мужской локоть, и там явно будет синяк. А то ж мне их мало.

– Успокойтесь! – в который раз прикрикнула Катя, но возня и ругань продолжалась до того момента, пока дверь в аудиторию не открылась и там не раздался громогласный голос:

– Это что такое?!

– Наша местная звезда подиума устроила бои на выживание, – равнодушно рассматривая идеальный маникюр бросила Геля Ольге Андреевне.

"Сука", – подумала я, всё ещё согнутая от боли, сидя на стуле.

– Наши парни решили силушкой помериться, – тут же поправила Гелю Катя, выйдя вперед и готовясь принять удар на себя как староста.

– Вы в аудитории университета, а не в деревенском баре, – отрезала вошедшая женщина. – Кто зачинщик?

Сразу пять или шесть рук указали пальцами на меня. Я закатила глаза и вздохнула. Даже пары не продержалась до похода к декану, мило.

Пока я бесилась, сдали Ваню и Романишина, и нас троих попросили следовать за Ольгой Андреевной.

26 глава

– Третий курс, а куда это вы дружной толпой убегаете с пары? Звонок уже прозвенел, – Ирина Петровна  была не в настроении, она метнула в меня жёсткий испепеляющий взгляд.

– Ирина Петровна, – из–за наших спин вынырнула маленького роста Ольга Андреевна, – у нас драка! Прям боевое крещение, только не пойму чье!

– Кто зачинщик?

– Ребята утверждают, что Надежда.

– Врут как псы, – гаркнул Романишин потирая ушибленное плечо, – это Иван много языком трепался, вот и вышло что вышло.

– Рот захлопни, а то добавки наваляю, – пробухтел Иван и грозно оскалился, одарил меня надменным взглядом, прошипел едва слышно, – натрахалась со своим стариком, давалка?

Я не произнесла ни слова в ответ на Ванину фразу, хотя стало мерзко. Мерзко от того, как сильно я ошиблась в нём. Мне казалось, он весёлый и добрый, а оказалось вот как.

Рома был гораздо более адекватным и так трогательно вступился за меня сейчас, что я бы даже улыбнулась, не будь ситуация такая аховая.

– Надежда? – во взгляде, направленном на меня, не было тепла.

– Я ничего плохого не делала, – начала, и Ирина изменилась в лице. Чёрт, ну бесполезно же. Я знаю, что она пускает слюни на Жданова, она знает, что я с ним сплю. Для неё я самая невинная девушка на всей планете, в очереди сразу за Сатаной иду по невинности своей, ага.

– Так хотите попасть к декану, студенты?

Мы хмуро переглядываемся.

– Почему ты держишься за живот? – заметила мою руку вдруг Ольга Андреевна.

– Болит.

– С чего бы? – хищно уточняет Ирина Петровна, и я перевожу опешивший взгляд на неё. Что за вопросы?

– Не знаю, – буркнула раздражённо.

– Ты что беременна? – Ирина хватает меня под локоть и уводит чуть левее, а мне противны ее прикосновения, ведь ничего хорошего в них нет.

– Отпустите меня, – прошу по–хорошему, но она держит цепко, и тут я чувствую, как коридор начинает плыть перед глазами, а к горлу подкатывает тошнота. Я резко вырываю руку и бегу к туалету, который, слава богу, был недалеко, и мне выворачивает. Слышу шаги сзади и понимаю, что Ирина побежала за мной, чтоб убедиться в своей догадке. Чёрт.

Теперь от сплетен точно будет не отмыться.

Самое ужасное во всей этой ситуации будет, если у меня и правда не начнутся дела делишки и сплетни превратятся в правду.

Я вышла из кабинки и наткнулась на Ирину.

– Как давно ты с ним трахаешься? Сколько уже этому,– указывает взглядом на живот.

– Это не ваше дело, – отрезаю ровным, почти вежливым голосом, хотя внутри всё кипит огнём.

– Это, милочка, общее дело. Это разврат в стенах заведения!

– Я совершеннолетняя, и имею право и иметь и рожать детей когда захочу, – отбиваюсь законом, и пусть мне возразит.

Умно было бы на этом закончить. Но я же не могу!

– Разврат в стенах заведения это охотиться на одного холостяка всем пед. составом. Он занят, смиритесь.

– А ты, оказывается, слишком бесстижая, даже больше, чем казалось на первый взгляд, – скалится Акула Петровна, а ведьминским взглядом готова сжечь меня с потрохами. – Тебе никто не давал права утверждать, что Никиту преследуют коллеги. Здесь совершенно другой персонаж: наша отличница Надюша. Думаешь ребенком привязать мужика? Наивная. Плохо ты знаешь Жданова.

– Как и вам никто не давал права пренебрежительно говорить обо мне или о моём ребёнке. Поэтому давайте прекратим обмен любезностями и продолжим начатую процедуру, – я устала, хочу пить и покончить с этим.

Я не знала, выйдет ли у меня держаться под таким натиском ещё два года. И настроена была пессимистично. Декан мужчина, пусть уже отведёт меня к нему. Он едва ли будет от меня в восторге, но он хотя бы точно не хочет трахнуть моего Никиту.

– У тебя есть ровно пять минут чтобы привести себя в порядок и прийти к декану.

– Поняла, – ответила кратко и простонала беззвучно, когда Ирина вышла. Включила воду, прополоскала рот, привела себя в порядок и отправилась в кабинет декана.

– Извините, – сказала негромко и вошла в кабинет.

Декан как раз отчитывал Ваню, крепко так, по–мужски. И это было мило. Рома откровенно ухмылялся, я стояла с непроницаемым лицом, но тоже ликовала про себя.

Нам с Ромой тоже сделали выговоры, а меня он попросил задержаться.

– Я надеюсь, вы отдаёте себе отчёт в том, во что впутываетесь, Надежда.

– Да, Иван Степанович, – киваю твёрдо, давая понять, что все мои действия взвешенны и обдуманы.

– Я вам не завидую, – качает головой мужчина. – Вам будет тяжело.