Текст книги "Жданов, отвали! (СИ)"
Автор книги: Альбина Вишневская
Соавторы: Джас Риччи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Палец навис над кнопкой входящее, но не спешит соединять. Рычу, поднимаю голову вверх, не осознавая, что сжимаю мобилу настолько сильно, что лопнет в руке.
Она с этим сосунком! Его огромные ладони накрывают груди этой суки, даже с этого места мне кажется, что вижу её вожделение... и это с моим кротовьем зрением.
Зараза!
Запрыгиваю на заднее сидение такси, влипаю в спинку и шумно выдыхаю. Виски пульсируют, а ревность раздирает душу в клочья. Мразь.
– Ир, я к тебе приеду, не поздно?
– Ты же знаешь, котик, что я тебе всегда рада…
– Скоро буду. Шеф, адресок сменился, опять, сверху сотка за труды.
– Да не вопрос.
Я больше не смотрю в сторону дома, я сползаю ниже и просто равнодушно изучаю мелькающий ночной город за окнами.
11 глава
Утро началось не с кофе.
Я проснулась злая и невыспавшаяся, проспав своё обычное время. Собиралась впопыхах, едва успев привести лицо в человеческий вид. Ни о каком кофе и завтраке не было речи, и автобус пропустила, пришлось лететь на такси. Первая пара была у Жданова, и я опаздывала на неё.
Приехала уже после звонка и бежала к аудитории, постучала.
– Извините, – негромко буркнула, проходя к своему месту. Вся тусовка была на месте: Катя сидела одна, а моё место рядом с Ваней было занято Гелей. Интересный поворот.
Я молча обошла их ряд и села рядом с Катей. Оглянулась и встретилась взглядом с Ваней, тот был каким–то виноватым. Инициатором такой рассадки явно был не он, а эта стерва. Чего добивается?
Повернулась и встретилась взглядом с Ждановым. Он был злым, я тоже. Гляделки вышли взрывоопасными. Что ж такой злой? Геля плохо давала?
Бешенство и презрение так и скользили на моём лице и Катя меня особо не трогала до конца пары. Пара была взрывоопасной. Казалось, вся группа выдохнула с облегчением, когда прозвенел звонок.
Я завозилась с вещами и не заметила, что осталась одна в аудитории. Была уверена, что Ваня меня ждет, но когда подняла глаза, никого не увидела. Кроме Жданова. Не успело тут всё затихнуть, как снова накалилось, стоило встретиться взглядом с ним. И я, проклиная себя на чём свет стоит, ляпнула:
– Геля слабо старалась?
– Вы охамели, Богатырёва?
– Оу, мы теперь на вы, – хмыкнула, кивая, и повесила сумку на плечо. – Мило.
Зачем я его задеваю? Разве не этого я хотела – чтобы он от меня отстал и относился не более чем, как к студентке? За что боролась на то и напоролась.
– Извините, Надежда, но вопросов к вам больше не имею. Всего хорошего.
Жданов направляется к выходу первым, отвечая на звонок:
– Да, Ир, обязательно куплю по пути суши, я не забыл.
Что ж. Всё сложилось именно так, как я хотела. Где ликование внутри? Где радость от победы? Какого хрена стою посреди аудитории как потерявшийся щенок и пялюсь на него. Вот дура.
Словно дурман вспоминаю, что он что–то там собирался мне доказывать вчера. Доказал, что ему всё равно, что трахать, лишь бы была студенткой и не ломалась.
Резко качаю головой, прогоняя мысли, и выхожу из аудитории, направляясь к расписанию. По пути меня нагнал Ваня.
– Геля сама ко мне села...
– Мне всё равно, – прервала поток его оправданий.
– Надь, мы должны поговорить о вчерашнем, – Ваня сделал пару шагов вперед, загородив мне путь.
Я остановилась и молча посмотрела ему в глаза.
– Нельзя же делать вид, что ничего не случилось!
– Случилось, – спокойно киваю, – дальше–то что?
Он положил ладони мне на плечи.
– Я хочу быть с тобой!
Я опускаю взгляд и не сразу отвечаю. Я не знаю, что ответить. Вчера, до поездки в клуб, всё было просто. Один несчастный вечер и всё усложнилось.
Ваня склонился к моим губам и поцеловал меня, и этот поцелуй послужил утешением. Что–то внутри, что саднило после пары, вдруг затянулось.
– Ладно, – выдохнула у его губ.
– Вот и умница, – улыбнулся, приобняв меня. – На всех остальных парах сидишь со мной, малышка.
– Это ты сидишь со мной, если не хочешь искать себе новую девушку.
До конца дня я больше не видела Жданова, и была этому рада. Он расставил точки на i и я не хочу больше ломать голову, что это было вчера и сегодня. И если бы не тот последний поцелуй, я бы не ломала, но он засел мне в печенки с ним. Видимо, у этой загадки не будет разгадки. И не нужно. Моё желание исполнилось, повод купить бутылку вина и отметить.
Хмыкнула про себя, понимая, что просто ищу повод, чтобы купить бутылку вина и провести вечер наедине с ней и бокалом.
На паре приходит сообщение в вайбер от Гели:
“Ну что, Ваня тебя впечатлил вчера?”.
Тут же набираю ответ:
«Не твоё дело»
Геля вдогону присылает второе:
“У кого–то не встал или ты не дала?”
«Что во фразе 'не твоё дело' ускользнуло от твоего понимая? У Жданова, судя по паре, тоже не встал. Плохо старалась?»
“Не хотел отпускать, но мама велела ночевать дома))) Он был ненасытным, ни капельки не разочарована”, – отвечает мне Геля.
«Что ж такой злой и неудовлетворенный на паре был тогда, раз ты его знатно обслужила?»
Отвечаю и вспоминаю, как он рассмеялся, когда я сказала про Гелю. И поцелуй, тот блядский поцелуй засел в подкорку больше, чем оба оргазма, что он мне презентовал. Что со мной глобально не так?
“Злая ты, Наденька, проще нужно быть. А твой Ваня вчера долго у тебя матросил? Что–то ты тоже сегодня не в духах, опоздала.”
Я хмыкнула, глядя на экран. Права была, эта без мыла в любую жопу влезет.
«До утра».
Пальцы нажали отправить и я спрятала телефон. Руки чесались заблокировать ее номер в Вайбере, но остановила себя. Не нужно поддаваться эмоциям и уподобляться ей. Её можно читать как открытую книгу. Так и корчится от зависти и злости, и это она не в курсе всего. Если бы она знала, что в ту ночь, когда она заценила Ваню, я занималась сексом с Никитой, её бы разорвало.
С Никитой Владимировичем, Надя. Спектакль окончен. Приходится напоминать себе.
Ты сама этого хотела.
...Я отдала книгу библиотекарю и вышла в коридор, закрывая дверь. Первая неделя октября порадовала золотой осенью перед тем, как зарядили дожди. Утром погода вроде задалась, и я не догадалась взять зонт, и зря. Сейчас ливень лупил не по–детски. Пока добегу до остановки точно промокну вся. Заболеть только не хватало, будет чудесным завершением паршивой недели.
Одеваюсь, прячу телефон в сумку, и открываю дверь. Сразу мокрые холодные капли бьют в лицо как пощёчина от погоды за недальновидность. Как назло надела пальто, и под капюшоном, которого нет, не спрячешься.
Бегу к остановке, чувствую, как промокли ноги. Противно и холодно.
Бегу к пешеходному переходу, надеясь успеть перебежать до машины, но останавливаюсь, увидев на дороге огромную лужу. А вот машина не останавливается, и меня окатывает фонтаном грязной лужной воды.
– Чёрт, вот чёрт! – ору, смешно взмахнув руками. – Прелестно, лучше не придумаешь!
Добежав до остановки смотрю расписание и понимаю,что автобус только через 20 минут. Чёрт.
К остановке вдруг подъезжает машина. Не обращаю на неё внимания, раздумывая, как я несчастна.
– Живо в машину, – слышу нервные нотки в мужском голосе, – схватишь воспаление.
Меня словно током прошибло, когда я поняла, чей это голос.
Никита вернулся?
Его больше недели не было в городе, была замена, бездарненькая надо сказать.
И я скучала. Не хотела признавать себе до последней секунды, пока вот током не прошибло от одного только звука его голоса.
– Лучше уж воспаление, спасибо, – отвечаю прежде чем подумать.
– Богатырева, мне тебе лично помочь?
– Ну что вы, Никита Владимирович, – отвечаю подчёркнуто вежливо, ежась и дрожа. Не то от того, что вся промокла, не то от его присутствия, не то два в одном.
– Приятного тебе соплетечения, – закрывает окно.
12 глава
Бросаю взгляд на машину и с грустью вздыхаю. Зачем отказалась? Сейчас сидела бы в теплом комфортном салоне и практиковалась в своём остроумии дальше. А так что ж, поделом мне.
Машина отъезжает, но метрах в пяти резко останавливается. Из салона выскакивает Никита в черном полупальто, подымает ворот, чертыхается и стараясь перескакивать лужи, мчит ко мне, накрывая голову какой–то папкой.
– Сама сядешь в машину или придать ускорение?
Смотрю на него во все глаза, едва сдерживая улыбку.
– Мы снова на ты? – уточняю, и предупреждаю, – я салон испачкаю, меня тут украсили.
Демонстрирую, какая я красотка в грязи из лужи.
– У тебя пять секунд придать ускорение своим ногам. Время.
Улыбаюсь про себя, и иду к машине. Я уже промокла, а он ещё нет, не нужно нам обоим рисковать здоровьем.
В машине тепло и сухо, и я сразу расслабляюсь.
Никита садится следом. Боковым зрением пытаюсь рассмотреть его получше. Делаю вид, что рассматриваю салон авто, хотя что там рассматривать – это же БМВ, они все шикарны.
– Может радио включишь? – бросаю нарочито равнодушно.
– Почему без зонта?
– Утром было солнечно, – пожимаю плечами, – и я недальновидна.
Так, мы разговариваем таки. Что ж. Была не была.
– Как семинар?
– Нормально. Сейчас заедем ко мне, мне нужно срочно отправить документы с ноутбука. Ты сможешь переодеться и умыться. Потом отвезу тебя домой. И давай без возмущений.
Я вижу, что он уставший, но не отказываю себе в удовольствии поддеть его в очередной раз.
– Переодеться во что? – вскидываю бровь. Остальная мысль так и крутится на языке, но не даю ей сорваться, оставляю при себе.
В то, что осталось после твоих блядей? Пас.
– В сухие вещи, халат подойдёт? Правда он будет тебе великоват, но уже лучше чем сейчас.
Улыбку уже не сдерживаю:
– В халате меня домой повезешь?
Ну правда, его план звучит забавно. Ему срочно нужно домой отправить файл, допустим, но это дело двух, максимум пяти минут. Зачем ему тащить меня к себе и устраивать игры с переодеванием, и только потом вести домой. Быстрее было бы узнать где я живу и скинуть балласт, а потом ехать к себе.
Если только он не хочет, чтоб я к нему поехала.
– Называй свой адрес, Богатырева, – хмыкает, не поворачивая головы.
– Файл перестал быть срочным?
Я не знаю, что глобально не так со мной, и зачем мне постоянно нужно его цеплять, но не могу отказать себе в подобном удовольствии.
Послушно называю адрес и ориентиры.
– Путь не близкий, полчаса езды... Автобусом. Этот жеребец минут за 20 справится, конечно, но если файл горит, делай свои дела в первую очередь.
– Адрес называй, тебя не должны волновать мои проблемы. Сейчас позвоню и извинюсь за форс мажор.
– Назвала же, – хмурю брови.
Извлекает мобильник, но прежде сворачивает на обочину.
– Андрей Петрович, файл утром вышлю. Форс мажор. Да, ещё в пути. Льет как из ведра. Машинка пока урчит, но завтра загоню на сервис. Спасибо. Всего хорошего.
Пока он разговаривает по телефону, а я почему–то закипаю. Долбанутая. Человек тебя подвозит, скажи спасибо и помалкивай, а у меня гормоны вовсю играют.
– У меня есть немного времени, чтобы подвезти тебя к дому, – поворачивается ко мне Жданов.
– Я могу хоть тут выйти, чтоб не задерживать.
– Ты испытываешь мое терпение или привлекаешь к себе внимание? – смотрит хмуро.
– Прости, – внезапно изо рта вылетает что–то адекватное. Это что–то новенькое. Обычно там, где появляется он, моя адекватность растворяется в воздухе. – Была тяжелая неделя. Замена у тебя была паршивая, к слову. Не уезжай больше.
Сказала и осеклась. Зря ляпнула последние слова.
Никита посмотрел так пристально, что волоски на руках зашевелились. Он ничего не ответил. Вывел автомобиль на дорогу, а потом включил радио.
Ливень лил как из ведра, была плохая видимость.
– Где твой дом? Постараюсь подъехать ближе.
– Прямо напротив старой церквушки, там площадь ещё небольшая перед ней, и фонтан. Хотя фонтан, похоже, нынче везде.
В этот момент нас подрезали и Никита резко нажал на тормоз, безупречной реакцией предотвратив аварию. Я непроизвольно выставила правую руку вперед, упираясь в бардачок, а левой вцепилась в его руку, которая была на коробке передач.
– Прости, – снова извинилась, убирая руку. И восхитилась, – вау, вот это реакция!
– Надя, тебя сегодня слишком много для меня.
Резко сворачивает в указанном мною направлении, дворники едва срабатывают, а я понимаю, что Никита напряжен до предела.
– Черт! только не это!
Жданов ударяет рукой по рулю, когда мотор автомобиля глохнет.
– Приехали. Тебе здесь рукой подать, беги домой .
Ищет мобильник, с кем–то соединяется, называет мой адрес. И я понимаю, что Никита вызывает эвакуатор.
Как только он кладет трубку, я беру его за руку и говорю настойчиво:
– Пойдем со мной?
Я слышала, что меня слишком много, и мне плевать. Он помог мне, как его теперь бросить?
– Дождешься эвакуатор, едва ли он в такую погоду к тебе за пять минут приедет. Везде аварии и пробки. Погреешься и выпьешь кофе, мотор остынет быстро и твой БМВ перестанет быть таким комфортным.
– Надя, иди домой, – не поворачивая головы, сухо произносит Жданов и вырывает руку.
Мужчина поворачивает голову влево и молчит, прижал локоть в двери, а пальцами подперев подбородок.
– Ладно, – гаркнула настолько холодно, насколько могла. Открыла дверь и вышла в дождь, злая как собака. Упрямый осёл! Почему нельзя по человечески? Почему каждый раз, когда мы пересекаемся, какая–то жесть происходит.
Я действительно быстро добралась домой. Тут же сбросила мокрую одежду, обтерлась полотенцем и надела сухую. Поставила чайник.
Подбежала к окну. Было темно, и заливало, но я видела в фарах проезжающих машин тёмный силуэт никуда не едущей БМВ. А если бы не я, был бы уже дома. Чёрт!
Чайник закипел и я быстро заработала руками, делая пять дел одновременно. Нашла свою влагоотталкивающую куртку, схватила зонт, сумку, вставила ноги в резиновые сапоги и вышла назад в ночь и ливень.
Он вздрогнул, когда я открыла пассажирскую дверь.
– Соскучился? – усмехнулась саркастично, пока закрывала зонт. – Не хочешь идти на кофе, кофе приходит к тебе, – заявила бескомпромиссно, протянув ему термос. – Согревайся, Жданов.
– Зачем ты все это делаешь?
– Я не робот? У меня есть сострадание?
Фыркаю про себя, сдерживая норов. Что за дурацкий вопрос.
– Если бы ты не повёз меня, ты был бы уже дома, а я повалялась бы в больнице с воспалением легких. Тебе было не всё равно. Почему ты удивляешься, получив то же самое в ответ?
Он склоняется и медленно целует меня, руками не касается. А потом злится, оторвавшись:
– Тебе лучше уйти. Это сильнее меня.
13 глава
– Ну, очень жаль, потому что я не уйду, – отвечаю раздражённо, пялясь на его губы, которые только что снова целовали меня.
Чёёёёёёёёёёёёрт. Внутри что–то скулит, пляшет от счастья и умирает одновременно, хоть убей не пойму, почему этот мужчина так действует на меня.
Может мне стоит прислушаться, наконец, к организму, а не к разуму?
Он сохраняет дистанцию, не касаясь меня, а мои руки пускаются во все тяжкие.
– Никита, – ладони ложатся на его лицо и поворачивают его назад ко мне. – Пожалуйста, выпей кофе, пока я не стала силой его в тебя заливать. Ты околеешь.
– Мне работу в Киеве предложили, – прозвучало не в тему.
Точно так же не в тему, как и моё "не уезжай больше". И что я слышу.
В желудке сразу всё собралось в странный тугой ком, а на губах вместо вкуса его губ появилась горечь.
– Я могу уговорить тебя остаться? – спрашиваю в лоб, как всегда. Никогда не умела юлить и врать, в нашей семье этот талант достался не мне.
– Ты за себя переживаешь или за весь наш вузовский коллектив? – слабо улыбнулся.
Палец нежно скользит по его щеке, пытаясь поймать эту мимолётную улыбку, но не успевает. Тянусь вперёд и возвращаю ему поцелуй, тот самый, из клуба, который мне все планы запорол и перевернул всё с ног на голову.
Отрываюсь от его губ лишь, когда чувствую, что лёгкие начинают просто гореть от нехватки кислорода. Жадно хватаю воздух ртом, уткнувшись лбом в его длинный нос. Проезжаю по нему своим носом и улыбаюсь:
– Самая сексуальная часть твоего тела находится у тебя на лице, ты знал?
– Надь, я должен извиниться.
– За что?
– За свою ошибку. За то, что потерял голову, увидев в тебе ту, с которой летом провел два жарких дня. Небольшой ни к чему не обязывающий флирт и секс. Теперь понимаю, что практически изнасиловал тебя там, в подсобке. Но самое страшное...я ни капли не жалею, что так вышло. А в тот второй раз я хотел тебя настолько, что едва с ума не сошел. Впрочем, сошел, когда ты с ним уехала. А я потом видел тебя в этом окне...он сжимал твою грудь и целовал.
Я слушала очень внимательно, слишком. Обдумывала всё, что слышу. Его извинения были кстати, потому что это действительно было так, как он говорит. И у нормальных людей, в нормальных отношениях, так быть не должно. Но где мы с ним, и где нормально?
А вот вторая часть немало будоражила. Поджала губы и закатила глаза. И смысл три раза допытываться было, где я живу и тратить время помирающего двигателя, если он итак знал. И уже бывал здесь.
И видел. Чёрт, не то, что надо видел.
Бедному рулю снова досталось, а я продолжала сидеть молча ещё какое–то время, пытаясь из всего шума в голове от услышанного выловить нужные слова.
– Из вас двоих я занималась сексом только с тобой, – само слетело с губ. Он поднял взгляд на меня, и я видела в этом взгляде недоверие. Обоснованное, после того, что он увидел. – Ты видел то, что видел. Я не буду отпираться, это было, я собиралась сделать это.
А вот дальше слова пропали, потому что как можно объяснить дальше деликатно, я не знала. Мы с Ваней не сошлись... Параметрами. Геля не врала, у него огромное хозяйство. Такое, что только такая чёрная дыра, как у неё, могла принять это в себя. У меня не получилось. Это было больно, неприятно и противно от того, что моё тело совершенно не хотело никак помогать и способствовать тому, чтобы это произошло. В то время как от одной только мысли о сидящем напротив меня мужчине, оно моментально было готово.
– Я не могу объяснить так, чтоб ты тут салон не разгромил, – вздохнула наконец, и серьезно посмотрела ему в глаза, – ты должен просто мне поверить. Я с ним рассталась. И когда я стояла у того окна, а ты смотрел на нас, я думала о тебе.
– Врушка, – насмешливо смотрит в глаза пристально.
– И кстати о той ночи, – мои брови хмурятся, взгляд темнеет, – Геля сидела рядом и ждала, пока ты насмотришься?
– Геля посмела себе вольности, за что была выставлена из такси поблизости автобусной остановки. Я не давал ей поводов лезть мне в трусы.
– Она описывала секс с тобой довольно правдоподобно, – сказала недовольно. – И не единожды.
– У Гели довольно богатый опыт в этих делах, – улыбнулся,– а выдавать фантазии за действительность в приоритете таких личностей, особенно если не получают желаемое.
Я тоже улыбнулась.
– Она спала с Ваней. Заценила его первой, чтоб похвастаться мне. Что сказать, совет да любовь, – хмыкнула, откинувшись на сидение.
Дождь не терял своей силы, а машина теряла тепло. Поскольку моим рукам уже было всё равно на условности, я коснулась его ладони, сжала её и недовольно отметила:
– Ты ледяной весь. Возьми чёртов термос и погрейся, пока ждём эвакуатор. А потом я тебя согрею, – бросила мимолётный игривый взгляд, и тут же вручила ему в руки термос.
Хочет он того или нет, ночевать он идёт сегодня ко мне. Я слишком болезненно скучала по нему, чтобы позволить ему вызвать такси и уехать домой. И плевать мне сто раз, что это неразумно или неправильно.
14 глава
Недельное отсутствие не дало успокоения моей истерзанной душе. Заигрался. Попался как мальчишка, а теперь злюсь, когда перед глазами сцена в окне, рука пацана на груди Нади. Хотела же меня не меньше, но отрицала желание. Поделом мне. Забуду. Заставляю себя. Эти слова я повторял себе всю неделю. Вроде в какой–то момент отпустило. Командировка была удачной возможностью отвлечься. Помогло. Но ровно на сутки. В тот день был доклад, встреча, неожиданное предложение, которое интриговало.
Всю дорогу домой взвешивал свои позиции. Здравый смысл подсказывает соглашаться. Наверное так будет лучше.
Клялся же себе, что больше не буду смотреть в ее сторону. И так из–за моей глупейший ошибки случилось то, что нельзя назвать адекватным. Поиметь студентку, как последнюю шлюху. Ты низко пал, Жданов. Везде полно баб, а ты нарвался на ту, которая каждый день глаза мозолит. Если бы я был внимательнее на паре, если бы в клубе меньше зевал ртом, то ничего подобного не случилось бы. Но черт побери, она безумно напоминает мое мимолётное летнее увлечение. Или я подсознательно хотел ещё раз встретить ту знойную девчонку, чтобы повторить наш марафон.
Когда увидел Надю под дождем, хотел проигнорировать. Но что–то настырно заставило остановиться. Черт. Не смогу оставить ее там, ещё заболеет. И так была похожа на жалкого мокрого котенка.
Все шло наперекосяк, даже машина и та приказала долго жить. Теперь, когда сидел и ждал эвакуатор, м тоской смотрел на окна Нади. Это что за бред? Я не хочу 3езжать из этого города? Но к чему мне такие трудности. Лучше разорвать этот порочный круг и просто свалить.
Зачем пришла? Черт, я бы с удовольствием вышвырнул ее из автомобиля, чтобы дышать было легче, но не смог. И в итоге разговор между нами ещё больше будоражил мою душу. Не люблю подобное состояние, вообще не люблю париться отношениями. Но эта дрянь заставляет балансировать на грани. Врушка. И я был прав, когда говорил ей о том, что она обманывает сама себя.
– Надь, ну какой кофе?
Видела бы она состояние моей ширинки. Мой упёртый член уже налился до предела, вызывая болевые ощущения.
– Черный, молотый, – отвечает спокойно. – Всё равно нам тут торчать до приезда эвакуатора по твоей милости. Я говорила, что ждать у меня было бы комфортнее.
– Тебе лучше уйти, здесь действительно очень холодно.
– Долго ещё гнать меня, как приблудшую псину, будешь? – хмурится. – Без тебя не уйду, сказала же.
– Блядь, Надя, ты как назойливая муха, – улыбаюсь, когда рукой тянусь к ее возмущённо у лицу, тру ей губы, но целовать не рискую. – Ты же взрослая девочка и должна понимать, что мое терпение висит на волоске. И я же тебя прямо здесь трахну, и пофиг, что парни из эвакуатора нас спалят. Я приду к тебе, обещаю.
Прищуривается, словно взвешивая, можно ли моим словам верить.
– Я оставлю термос и зонт. Пей кофе. Сам муха.
Усмехается, натягивает капюшон и выходит из машины, пропускает проезжающий автомобиль и бежит в сторону дома.
Провожаю Надю взглядом и прижимаю ладонь к уставшим глазам. Чертяка! Я немного не в себе от навалившихся эмоций. Черт, то я чувствую? Пытаюсь расслабиться, но член стоит колом, а мысли все лишь о том, что я наконец–то смогу брать её всю ночь напролет. Плевать на усталость, с ней не соскучишься. Это однозначно.
– Да, это моя БМВ, выхожу.
Наконец–то! Парни, какие вы молодцы, не то я сейчас буду долбиться головой о руль, зная, что где–то в теплой квартирке меня ждёт горячая кошечка. Стараюсь по максимуму сократить время общения с водителем эвакуатора. Хоть у меня зонт в руке, но он не спасает от порывов ветра, который бросает дождь в лицо. Ноги неприятно отсырели, не дело это, нужно бежать. Забираю из авто сумку с вещами, необходимые документы и бегу по полусвещенной аллейке к дому Нади. В окнах свет. Замечаю девчонку, она изучает прохожих или меня высматривает? Хочу чтобы меня. Улыбаюсь. Ускоряюсь, хорошо, что бежать не высоко.
– Я точно до трусов промок, – смеюсь, как только дверь перед моим носом распахнулась.
– Я тоже, – усмехается с дьявольщиной в глазах.
Вижу, что она переоделась и стоит в маленьком черном платье. Да она мстит мне, специально привлекает излишнее внимание к своим формам, ведь знает мою реакцию на ее тело. А я просто в агонии какой–то, хочу поскорее раздеть её, и впервые рассмотреть эту пигалицу, которая свела меня с ума.
– Заходи, нужно срочно раздеваться и согреваться.
– Надь, прикуси язык, потому что каждое твоё слово звучит для меня двояко. А ты знаешь, каким я могу быть необузданным, когда тебя хочу. Но сейчас не хочу быть похожим на похотливое животное. Разве что тебе самой это нравится, – смотрю насмешливо Наде в глаза.
– Сдерживаешь в себе маньяка–насильника ради меня? – отвечает насмешливым взглядом мне в тон. – Как мило. Увы, мой дом – мои правила, дорогой. Придётся тебе поскакать под мою дудку сегодня.
Надя заглядывает в ванную и достаёт полотенце, демонстрирует его мне.
– Снимай одежду, Жданов, будем греть не только твоё самолюбие, но и заледеневшие лапы перед развратом.
15 глава
– Надь, – сбрасываю пальто к ногам, туфли там же остаются, хочу к ней прижаться, но понимаю, что холодный. Да плевать, оттесняю девушку к ванной, смотрю ей на губы, но держусь, – я ведь скотина, правда? Тебе действительно не понравилось в первый раз? Только тело – предатель?
– Да, – кивает, прижимаясь к моему продрогшему телу, – так не понравилось, что вот встречаю тебя в маленьком черном платье, которое ещё ни разу не надевала и ждала повода надеть. Жданов, ну ты же вроде профессор, а такой глупыш иногда.
Её руки стягивают мой свитер.
– В душ вместе? – мои глаза изучают её упругие полушария, которые влипли в мою грудь. Черт, хочу к херам стащить это слишком сексуальное платье и увидеть тело Нади, почувствовать её кожу своей.
– Нет, – качает головой, испытывая взглядом, – я уже была там, пока ждала тебя. Твоя очередь. И не задерживайся, – она обходит меня и подталкивает в сторону душевой, игриво улыбается прежде, чем выпорхнуть из ванной, закрыв дверь.
Стою, как идиот, и пялюсь на закрытую дверь. Она хочет моей смерти? Она вообще представляет, что со мной происходит последние полчаса? Сомневаюсь. А если это ее какой–то коварный план, то моя месть будет мучительной для нее. Стаскиваю мокрые вещи, из трусов вываливается полуокрепший член. Так и кончить недолго. Воздержание ничем хорошим не заканчивается. Ступаю под душ, рукой касаюсь члена и за несколько мучительных минут, сцепив зубы, передергиваю. Легче не стало, но зато яйца не так ноют. Моюсь быстро, и это помогает согреться. Выхожу из ванной и наспех вытираюсь полотенцем. А потом смотрю на кучу влажных вещей. Забрасываю их в стиралку, запускаю программу быстрой стирки. Ага, чувствую себя, как дома. Кручу головой по сторонам, замечаю тонкий бордовый халатик. Нет, в таком виде я не выйду. Смеюсь, тру бровь. Плевать.
Выхожу из ванной, в чем мама родила. Смотрю в сторону порога, но своей сумки не замечаю.
– Надь, где моя сумка?
Надя оборачивается и довольно улыбается, лицезрея моё тело.
– Подумать только, после секса и пары оргазмов имею честь видеть тебя обнажённым, – этой девчонке всегда есть, что сказать. Склоняет голову на бок и улыбается, – перекусишь сейчас или позже?
На столе стоят тарелки с благоухающим ужином, стоят бокалы и бутылка красного вина.
– Надь, а где же девичья скромность? – качаю головой осуждающе.
– Осталась в каморке, в которой ты меня трахнул, – рубит, глазом не моргнув, качает головой и подходит к креслу и достаёт сумку. – Держи, зануда. И садись кушать, спагетти невкусные, когда остынут.
– Стерва, – рычу наиграно, поймав взгляд Нади на мой груди.
Поужинать было бы не лишним, а значит нужно одеться. Ну в самом–то деле – не светить своим достоинством за столом.
Ищу в сумке шорты и майку, тапки. Ничего себе так. А разве с утра я мог подумать о том, что буду вообще в совершенно другом краю моего города? Нет, даже не было подобной мысли. Ироничная улыбка слетает с моих губ. А ведь ещё недавно хотел покончить с этим раздирающим душу чувством. Что в ней такого, что все мысли о ней. Прислоняюсь к стенке, сложив руки на груди, и наблюдаю за мелкой стервой, которая крутит пальчиками наполненный бокал. Играем в гляделки, и в какой–то степени я рад, что в ванной опустошил себя, хотя бы немного. Так скромницы не смотрят. И мне нравится, что в Наде сочетается куча достоинств вперемешку с дерзостью.
– За что выпьем?
– За наш город, – предлагает на первый взгляд странный и нелогичный тост, которвй обретает смысл, когда она продолжает, – за то, что я сюда приехала. И за то, что ты отсюда не уедешь.
Салютнула бокалом, пригубила и улыбнулась.
– Это что сейчас было, Надь? – приподнимаю вопросительно бровь и отрываюсь от стены, иду к столу.
– Ну, дело твоё, конечно, – тут же тушуется, делая ещё глоток. – И решение тебе принимать, – ещё глоток, а затем отставляет бокал на стол и раздраженно бросает, – чёрт, нет, я так не могу. Я не хочу, чтобы ты уезжал. Да, это не моё дело, и да, я эгоистка. Вот, сказала, доволен?
Слушаю её и потираю колючий подбородок. Вот это поворот. Я к нему совершенно не готов. Да я вообще ни к чему не был готов, а теперь всё запуталось и смешалось. Хватаю бокал с вином и осушаю его до дна. А потом беру Надю за руку и тяну на себя.
– Нам ведь в любом случае что–то придется решать с моей работой и твоей учебой, если ты надумаешь не просто кружить мне голову, – касаюсь её прядей, одну накручиваю на указательный палец, тяну лицо девушки к своему лицу. – мне кажется, что я в тебя влюблен. Почему кажется? Вижу по глазам, что интересно. Я просто ни разу не влюблялся. Веришь в это? Меня всегда устраивал секс без обязательств, наука и свободный стиль жизни. Сейчас я в глубокой задумчивости от того, что происходит в моей голове и здесь, – взглядом указываю на сердце.
– Если ты с кем–то на меня поспорил или это какой–то развод, лучше скажи правду сейчас, – девчонка хмурится и ёжится, настороженным и колючим взглядом глядя туда, куда я указал.
– Ты почему такая колючая стала? Тебя кто–то в прошлом обидел?
Она задумалась. С минуту молчала, словно копаясь в себе, потом задумчиво вскинула брови и хмыкнула негромко.
– Родители развелись. Отец изменял, был ходоком по бабам. Я росла в этом дерьме, теперь меня трудно обидеть. Поэтому мне важно знать, что ты сейчас говоришь правду.
Не сладко ей жилось. Такое, к сожалению, бывает сплошь и рядом. Но разговор сейчас не об этом. Я не свожу с нее глаз, едва заметно в улыбке приподнимаются кончики моих губ, когда слышу последнюю фразу. Рука Нади ложится на мою грудь и скользит вниз, она негромко и задумчиво добавляет:
– Мне просто трудно представить, чем такого мужчину, как ты, могла зацепить я.
– Ты знаешь, очень даже интересный вопрос, – заинтриговано потираю затылок, беру бутылку в руки, мне почему–то весело. Наполняю бокалы, один протягиваю Наде со словами, – я пытался думать на эту тему, пытался отрицать это чувство, злился. Задавал себе вопрос: да какого хера я в ней нашел? Не было ответа. И его до сих пор нет. Хотя… возможно я его уже нашел…стоп…нет, потом скажу, когда загребу тебя в постель. Пей.
Делаю глоток и пристально наблюдаю за Надей, во мне разрастается желание, и оно буквально порабощает меня.
– Я, когда пьяная, агрессивная, тебе ли не знать, – усмехается, но послушно пригубляет вино. Много не пьёт, ставит бокал на стол и поворачивает голову ко мне, – в данный момент твоё присутствие опьяняет сильнее, чем вино.
