Текст книги "Путь Сашки. Книга пятая (СИ)"

Автор книги: Альберт Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Время в дороге прошло быстро, вот и замок отца Эрлиты. Неказистый какой – то. И стены подправить не мешало бы. Только кому? Отец с братом все время в походах. А крестьян у них всего одна деревенька. Оброка еле – еле хватает, чтобы свести концы с концами. Бедность. Говорят, если бы не война, то многие такие вот рыцари, сейчас получающие жалование из казны, чуть ли не сами землю пахали. Вранье, конечно. У рыцарей есть другой приработок в мирное время: лес и охота. Всегда с мясом. Но сейчас охотиться некому, поэтому, наверное, сидят без мяса, к которому он давно уже привык. Самому что ли поохотиться? Но с луком он совсем не дружен, да и зима сейчас, дичь попряталась, птицы улетели на юг.

Эрлиту он застал в холле, она как раз спускалась вниз, услышав о его приезде. Ничего себе! Лешка застыл изваянием. Накаркал! Эрлита беременная! Он не чувствовал страстных поцелуев, каких – то слов жены, не помнил куда шел и как снимал кольчугу, вообще ничего не соображал. Только к вечеру стал немного приходить в себя.

– И когда у тебя будет?

– Весной, – проворковала девушка.

– И кто будет?

– Я хочу девочку!

– Почему девочку?

– Они такие хорошенькие, спокойные, послушные. Я с ней играла бы, косички заплетала. Правда, прелесть?

– Почему мальчика не хочешь?

– Фу! Грубияны и драчуны! Хватит с меня брата. Все они такие. Только ты другой. Совсем – совсем. Ты хороший! По мне скучал?

Лешка кивнул головой.

– И я скучала. Очень сильно. Здесь так скучно, то ли дело в Ларске. Ты надолго приехал?

– Не знаю. Как граф решит. Мне через три дня надо возвращаться.

– Как хорошо! Поедем вместе.

– Как вместе? А что ты там будешь делать? Где жить?

– В замке, где же еще? Ты же оруженосец самого графа! Попроси у него комнату для меня и нашей будущей крошки. И для тебя, любимый, пока ты в Ларске будешь.

– Нельзя. Мне нельзя. Я должен быть все время при графе. При его покоях.

– Так пусть твой граф даст комнату рядом с ним. А когда вы накажете мятежников, мы с Каритой приедем к Каркел.

– Какой Каритой?

– Нашей крошкой. Тебя граф сделает баронетом, а потом бароном и у нас будет свой замок. Большой, а не такой, как у отца.

– Ты что? Каким бароном?

– Каркельским. Там много замков освободится. Попроси своего графа, чтобы и отцу дали замок. Я тогда всем могла бы говорить, что я дочь барона. И жена барона, мой милый. А брату пусть достанется отцовский замок. Хватит с него. И этого для него будет много. Когда ты с графом уедешь, то я останусь рядом с покоями графини. У нее крошка и у нас крошка. Мальчик и девочка. Понимаешь?

– Что?

– Пусть они с ранних лет дружат, а затем, когда вырастут…

– Ты чего?

– А что? Все ведь возможно. Юный виконт и милая баронесса.

– Какая баронесса?

– Карита.

– Ты совсем с ума сошла!

– Успокойся и положись на меня. Кстати, мне надо денег. Пять золотых. Нет, семь.

– Зачем?

– Ты разве не видишь, как я поправилась? Старые платья мне малы, а в этом, что на мне, разве можно показаться в свете? Это же графский замок. И ты не какой – то там, а оруженосец самого графа!

– Какие семь золотых? У меня жалованье – золотой в месяц.

– Значит, за полгода у тебя накопилось шесть золотых. Шесть. И до свадьбы еще должны быть деньги!

– Какие деньги? Всего золотой в месяц! И на него я должен себя содержать.

– А на меня и нашу крошку? Ее ведь тоже надо одевать и кормить! Нужна служанка!

– Одевать? Там же пеленки…

– Пеленки тоже денег стоят. Но они только на несколько месяцев. Потом будут нужны платьица, кофточки, туфельки. Много чего надо! Это же девочка! И мне будут нужны драгоценности. Не буду же я на приемах ходить с голой шеей! Проси у своего графа увеличение жалованья. Пока до пяти золотых. Когда он даст тебе баронский замок, будем получать оброк. Замок подбери побогаче. Тебе это легко сделать, ты же при графе находишься. У отца замок пусть будет хуже нашего. Тем более после смерти достанется брату. Хочу чтобы нам завидовали!

Как Лешка дотянул оставшиеся дни, он не понял. Последний день он мечтал о походе. Пусть зимой. Пусть с тяжелыми графскими секирами в руках. Пусть надолго – на месяц, на два, на год, но всё это лучше, чем то, что сейчас было! Кое – как уговорил Эрлиту подождать, не ехать вместе с ним в Ларск. Ведь надо найти комнату для нее в замке, найти денег, нанять служанку. Вот когда он это сделает, то тотчас же за ней приедет.

В Ларск он вернулся, еле волоча ноги и большими темными подглазинами. Милорд, увидев в таком виде своего оруженосца, присвистнул.

– Эк, как ты порезвился! Сильно соскучился по жене. Молодец! Отдыхай до утра.

Весь следующий день Лешка ходил шальным, все никак не мог отойти от встречи с Эрлитой. И что ему делать? Она так просто от него не отстанет. Ведь сама приедет! Намекала про это. Дескать, ты как хочешь, но всё выполняй, потому что все равно приеду через пару седмиц. Или даже раньше. А ведь приедет! С нее станется. И не через две недели, а раньше. И где ее селить, где искать денег? Идти к графу? Ни за что! Милорд и так ему много помог. Из рабства спас, в свою сотню устроил, дворянство дал. А он его совсем не заслужил. А теперь эта будет постоянно его пилить насчет баронского замка. Хоть в петлю лезь.

Надо было бы с ней построже. Прикрикнуть там, кулаком стукнуть по столу. Он ведь мужчина, в конце концов. Воин! Но тогда, когда он начал повышать голос, возмущенный ее претензиями, Эрлита вдруг охнула и схватилась за живот. Как он тогда перепугался! Еще родит раньше времени. Или умрет, чего доброго. Не будь она беременной, он бы ей все высказал, но теперь нельзя, никак нельзя. И что же тогда делать? Тупик.

Теперь оставалось надеяться только на чудо. И чудо произошло. Ближе к вечеру Лешку позвал милорд.

– Завтра днем возвращаемся в Каркел. Смотри, чтобы все было готово!

Лешка, выйдя от графа, не удержался на ногах и плюхнулся на стул. Пронесло! Теперь надо найти кого – нибудь, кто перешлет известие Эрлите. В Каркел она сейчас за ним точно не поедет. Слишком опасно, видать, что – то там случилось. А когда все утрясется, она уже родит, вот тогда – то он ей покажет баронессу! Женой дворянина быть зазорно?! Сватьей (или как там это называется?) милорду Ксандру захотелось стать? А простой дворянкой, как сейчас, не хочешь? Не хочешь, а будешь! А станешь дальше приставать и наглеть, можешь и в простолюдинки попасть. Вот пойду в Храм Клятв, как это в свое время сделал Эйгель, и станешь этой самой простолюдинкой. Хотя, честно говоря, он, Лешка, что, дурак, от дворянства отказываться? Нет, конечно, совсем не дурак!

А в Каркеле, после потрясения, полученного при поездке зимой в Ларск, Лешка решил расслабиться и компенсировать свои страдания. Он один, а симпатичных служанок много. В конце концов, один раз живем!

Глава 15

1006 год эры Лоэрна.

В начале лета из Снури пришло известие о крупной победе лоэрнцев, руководимых графом Сейкурским, более известным, как граф Волан. Возглавлявший эймудское войско виконт Гривер пленен, а затем казнен. Эти лоэрнцы как заколдованные, в который раз побеждают своих мятежных графов. Раньше такого успеха добивался лоэрнский граф Гвендел и его победы приписывались полководческому таланту графа, но Волан? Какой из него военачальник? Никакой. Никакой, но сумел наголову разбить преобладающее по силе вражеское войско!

Впрочем, события, связанные с той печальной засадой, в которую попал Сашка, совсем не свидетельствовали в пользу Гвендела. Тот, имея превосходящие силы, разбить Сашкин отряд так и не смог, а несколько часов спустя сам оказался разгромлен, бежав в лес с жалкими остатками своей личной полусотни. А этой зимой Гвендел погиб на Диких землях. То, что осталось от снурского предводителя, сожженного Эйгелем в форте, признали вооружением, которое носил граф Гвендел.

Теперь вновь остро вставал вопрос о Снурском графстве. Вести войско на него или, имея в тылу несколько тысяч мятежников, запертых Сашкиными отрядами в замке Зардога, следует вначале разобраться с ними? Лишняя тысяча солдат в походе на Снури совсем не помешает. А если вмешается Пирен? Тогда придется воевать на два фронта, имея еще и мятежников в тылу. Сложная ситуация, но принимать решение нужно.

Сашка очень рассчитывал на зиму, потом на весну, надеясь, что запертые в замке мятежники решатся на прорыв. Половина бы, а то и больше их оказалась перебитой, усеяв трупами все пространство от ворот до рва, перегородившего им выход из замка. А уцелевшие оказались бы совсем дезорганизованы. Но мятежники до сих пор сидят за своими стенами, не предпринимая никаких попыток прорваться. Совсем непонятно. Это же он сказал и на малом военном совете.

– Возможно, мы немного их недооценили, милорд, – высказал свое мнение барон Верган, командовавший одной тысячей ларско – каркельского войска. Его тысяча как раз на днях собиралась сменить тысячу барона Барбетона, сейчас стоявшую у стен мятежного замка. – Они каким – то образом поняли, что им грозит в случае попытки прорыва.

– Понять не трудно, – заметил барон Фурбег, пожалуй, самый опытный из находящихся на совете военачальников, – сверху им все видно и догадаться, что ждет мятежников в случае прорыва, легко.

– Честно говоря, я рассчитывал, что они окажутся менее сдержанными, – покачал головой Сашка.

– Я тоже на это рассчитывал, милорд, – поддержал его барон Верган. – Значит, Зардог на что – то рассчитывает. На помощь из Лоэрна? Или из храма Ужасного Паа?

– Почему именно Паа?

– Когда моя тысяча стояла на дежурстве у стен замка, там видели людей в красных накидках. Жрецы Паа.

– А мне вы это не говорили, – упрекнул барона Сашка.

– Вы, ваша светлость, в это время как раз выехали в Ларск.

– Понятно. А что касается жрецов, то было бы странно, если бы они остались в стороне. И замок Зардога, кстати, они прошлым летом помогали укреплять. Постоянно гадости от них приходится ждать.

– Они могли остаться в замке для связи с внешним миром, – сказал Фурбег.

– Это как?

– Магия, милорд. Жрецы ею владеют давно. Между храмами существует какая – то связь. Какая, не знаю, и вряд ли кто скажет, но замечали, что информация через храмы доходит намного быстрее гонцов. Они еще в пути, а на другом конце Атлантиса жрецы все знают.

– А если через почтовых голубей?

– Почтовых? Это что такое, милорд?

Сашка понял, что в этом мире почты еще не знали, поэтому пришлось как – то выкручиваться.

– Берется голубь, к его лапке прикрепляется записка, голубя отпускают и он летит туда, к кому написано сообщение.

– Милорд, голубь летит к своему дому, но никак не через весь Атлантис. Хотя, если все магически, то…

– Да нет же. Никакой нет магии. Просто берется голубь, чей дом в одном из храмов. Голубя отвозят в другое место, получают известие, пишут записку, привязывают ее к лапке голубя, голубя отпускают, и он летит к себе домой, в храм. А потом другой голубь из этого храма тотчас отправляется в соседний храм, где его дом. И так через весь Атлантис.

– И они находят путь?

– Находят.

– Милорд, в нашем конкретном случае все упирается в количество этих голубей, – возразил Сашке барон Фурбег. – Если их дом замок Зардога, а сообщения должны идти туда, сколько же голубей было подготовлено?

– Могли несколько десятков натренировать заранее, – неуверенно сказал Сашка.

– Если их было столь много, то мы обнаружили бы эту переписку. Замок окружен, у некоторых аристократов с собой охотничьи птицы, чтобы не так скучно проводить время. Голубей сбили бы и принесли хозяину, а тот нашел бы записку. Но этого не было.

– Действительно, – согласился Сашка, – я как – то не подумал. Тогда как они могут общаться с осажденным замком?

– Магия, милорд. А как – это знают только жрецы. Те, что в замке, каким – то образом передают информацию вовне, а те, кто снаружи сообщает осажденным.

– Снаружи? И где они могут размещаться?

– Может быть, в храме. Может быть, где – то неподалеку от замка.

– Но там наши солдаты, а жрецов, все знают, милорд вешает.

– Если они в своих накидках. А если в обычной одежде? Какие – нибудь горожане, крестьяне, торговцы. На таких наши солдаты внимания не обращают.

– По внешнему виду жрецы отличаются от местных жителей. Они больше похожи на жителей Хаммия.

– Тогда, значит, они одеты хаммийскими торговцами.

– А их рядом с замком не один и не два, а много. Торгуют вовсю, войску постоянно что – то требуется.

– Милорды, – слово взял до этого молчавший начальник графской стражи Равсан. – Я припоминаю, что мне говорили о странных торговцах. Вроде торговцы, а товара почти, что и нет. Я подумал, что речь идет или о бедных хаммийцах, или о работорговцах, ждущих конца осады и появлению пленников на продажу.

– Схватить, немедленно схватить! – предложил барон Фурбег, а остальные участники совета согласно закивали головами.

– А давайте не будем торопиться, – неожиданно для всех возразил Сашка.

– Но почему, милорд? Почему? – раздались голоса.

– Схватить никогда не поздно, вреда от них пока не очень много. Что – то сообщают в замок, но мятежники нами крепко заперты. А мы постараемся проследить за этими фальшивыми торговцами, может, что интересного узнаем. К примеру, как те информацию передают.

– Милорд, для этого есть раскаленные щипцы. Просто и надежно.

– Бывает, что можно выследить, с кем те общаются и узнать имена их сторонников. Сами жрецы – торговцы этого могут не знать, раз они простые передатчики информации, а проследив за гонцами, мы можем узнать что – нибудь важное, – Сашка не сдавался.

Чувствовалось, что его предложение не по душе присутствующим, но дальше спорить с графом бароны не стали. Пришедшее через несколько дней известие из Лоэрна о том, что самозванец Тарен поставил на графство Снури не младшего брата Волана, а хаммийца Дворкоса, поразило всех в Каркеле. Но долго обсуждать странные лоэрнские решения не дали новые события, пришедшие из замка Зардога. Накануне днем по сброшенным вниз веревкам из замка пыталась бежать целая группа людей. По бегущим со стен замка ударили стрелы и полетели арбалетные болты. Лишь двум беглецам посчастливилось достичь рва и переправиться через него. Сашка сразу же выехал в свой лагерь, что стоял у стен мятежного замка.

Беглецы оказались каркельскими крестьянами, согнанными прошлым летом на строительство большой внешней стены. Смотреть на беглецов было тяжело. Страшно исхудалые, со следами плетей на спине и даже на груди, где можно было пересчитать все ребра. По словам сбежавших, продовольствия в замке осталось немного, поэтому еще с весны крестьян почти перестали кормить, разместив большую их часть в подземелье. От голода многие уже умерли. Поэтому несколько десятков крестьян от безысходности решились на отчаянный шаг, бежав из осажденного замка.

Теперь Сашке надо было что – то предпринимать, иначе оставшиеся в живых около семисот крестьян (его крестьян!) через месяц вымрут почти все. Начать штурм замка? Но это как раз и ждет барон Зардог, желая перебить Сашкино войско. Снять осаду? Крестьянам это не поможет – из замка сбежит часть мятежников, но ведь не все? Не все. А крестьян оставят в замке. Вызвать мятежников на прорыв? Те на это не пойдут. Ведь это верная смерть.

Вот если бы не ров, вырытый Сашкиными солдатами, да еще сами солдаты стояли бы на значительном расстоянии от замка, вот тогда мог быть какой – то шанс выманить мятежников из замка. Да и то, при условии, что Сашкины солдаты окажутся в явном меньшинстве. Тогда Зардог решился бы на сражение, имея явное преимущество в солдатах. А дальше? В этом случае Сашка терпит поражение, мятежники частично возвращаются в замок, а крестьяне все также гибнут от голода. Нет, нужна только победа, чтобы ворваться в замок, оставшийся почти без охраны. Но как его тысяча солдат сможет разгромить две тысячи мятежников?

Настойка из листьев хачху? Теперь он сможет сделать настойку, которой хватило бы на все войско. Но даже настойка, делающая воинов безрассудно храбрыми, вливающая в них силу и упорство, не сможет защитить его солдат от вражеских стрел, копий и мечей. Да, он, пожалуй, победит, но погибнет большая часть этой тысячи. Большая часть! Да и как Зардог узнает, что кроме этой тысячи поблизости больше нет Сашкиных солдат? Ведь будет опасаться обмана, считая, что нескольких тысяч каркельских солдат затаились неподалеку, чтобы ударить по мятежникам в решающий час сражения. И будет прав. Как докажешь?

Решения все не приходило, хотя Сашка даже собрал расширенный совет, на который прибыло несколько десятков баронов со всего Каркела. Между тем, время шло, а значит, в замке гибли крестьяне его графства. Даже информация Равсана о том, что ему удалось среди хаммийских торговцев, разместившихся по всей округе, распознать переодетых жрецов, как – то не очень тронула Сашку. Нашел? Ну и молодец, продолжай, одним словом, следить за ними дальше.

Прибытие от дварфов первой партии снарядов с картечью, Сашка тоже воспринял отвлеченно. Не до них пока. Ему, скорее, нужны ядра, чтобы начать бомбардировку мятежного замка, чем думать о будущих сражениях в поле. Поле вокруг замка как раз есть, раскинулось на несколько миль в округе. И солдаты на нем есть, только это его солдаты, а вражеских солдат нет. Две тысячи заперлись в замке, а других вражеских отрядов в графстве не осталось. И эти две тысячи никак не выманить наружу. Никак… А почему никак? Есть идея!

Сашка вызвал барона Вергана, чья тысяча на днях заступила в дежурство у осажденного замка.

– Милорд. Завтра утром мы снимаем осаду. Ваша тысяча должна быть отведена на расстояние в милю от рва. На новом месте оборудуйте лагерь, поставьте заслоны на случай внезапного появления врагов. И будьте готовы к сражению. Я надеюсь, что нам не придется ждать слишком долго.

– Милорд придумал план?

– Да.

– Могу я сообщить об этом моим людям?

– Не стоит. Пусть считают, что я допустил ошибку.

– А на самом деле… Я понял и всецело вам доверяюсь.

– Хорошо. Прямо сейчас отдайте приказы о подготовке к снятию осады. И пусть об этом знают все.

– А если известия просочатся из лагеря… я понял, милорд.

– Хорошо. Но лучше будет, чтобы это поняли только вы и никто больше.

– Я все сделаю.

Своим планом Сашка поделился только с Хелгом, кстати, ему же и претворять главную, самую важную часть его замысла.

Утром следующего дня лагерь бурлил, выплескивая наружу походные колонны, двигающиеся в одном направлении. Последним покидал лагерь Сашка вместе со своей личной сотней. Отъехав несколько сот метров, он с удовлетворением заметил, что ворота внешней стены мятежного замка открылись и через них засновали фигурки людей, образовав живой мост между воротами и рвом, в который что – то сбрасывалось. Начали засыпать ров, как быстро! Так, глядишь, к концу дня полностью засыплют, а завтра выберутся наружу. Всё идет по плану, даже с его опережением.

Теперь дело за Равсаном, за его людьми. Прошлой ночью они смогли обнаружить странную активность в одном из обозов хаммийских торговцев. Странные, ни на что не похожие звуки, продолжавшиеся четверть часа и сопровождавшиеся излучением зеленоватого света, Равсан, а с ним и Сашка, посчитали за какой – то колдовской обряд. И судя по всему, неожиданно быстрая реакция осажденных – это следствие обряда.

Видя, что ларско – каркельский отряд снимается с лагеря и начинает отход от стен замка, мятежники вполне могли бы (кстати, отнюдь не сразу после ухода его солдат), открыв ворота, поинтересоваться, что же происходит в опустевшем лагере. Но вместо этого они тотчас же начали забрасывать ров, как будто специально приготовили фашины и камни для этого.

Поздним вечером, разместившись на новом месте, Сашка дождался появления барона Равсана, сообщившего, что хаммийцы были замечены не только близ лагеря, что вполне естественно, но также почему – то в разных местах равнины, на значительном расстоянии от их нового лагеря.

Равсан, который, как и барон Верган, уже с утра познакомился с планом Сашки, решил проявить некоторую инициативу.

– Милорд, может быть, сейчас следует захватить парочку шпионов этих переодетых жрецов? Мы можем узнать подробности и планы. Вдруг жрецы решатся на новую гадость, тогда весь ваш план рухнет. От жрецов можно ждать любой пакости.

– Конечно, можно и захватить, но не спугнем ли оставшихся?

– Мои люди сделают все незаметно.

– Не в этом дело, что незаметно. Если их главный не дождется людей, посланных по равнине, что он может подумать?

– Заблудились, нарвались на разбойников или еще что. Да мало ли причин не появиться вовремя!

– Ты не назвал основную причину, которая всплывет у старшего из шпионов. Для каких целей они во все стороны равнины послали разведку?

– Выяснить, нет ли поблизости других наших отрядов.

– Которые могут подойти скрытно и внезапным ударом переломить ход будущего сражения, отрезав мятежникам путь обратно в замок. Так?

– Все верно, милорд.

– Вот их старший и решит, что его люди, не вернувшиеся в срок, нарвались на наши засадные отряды.

– Проклятье! Я не подумал об этом! Тогда будем просто следить, но делать вид, что мы ничего не замечаем.

На что Сашка рассчитывал, ставя себя на место Зардога? Судите сами. Сейчас перед мятежниками всего тысяча ларско – каркельского войска, а их две тысячи. Явный перевес одной стороны. К тому же есть такая лакомая приманка, как сам граф Ксандр. Опять же, шпионы – жрецы, переодетые хаммийскими торговцами, должны были сообщить, что во всей округе других сил у графа нет. Только тысяча солдат, да личная сотня. Но через день, два, три дня ситуация может измениться: к Ксандру подойдут основные силы и тогда снова придется сидеть за крепостными стенами. А запасы еды начинают истощаться. До зимы продовольствия не хватит. Вот потому и нужно мятежникам срочно разобраться с малочисленным противником, перехватив инициативу в графстве и убрав самого каркельского графа.

Но день подходил к своему концу, однако никаких действий мятежники не предпринимали. Сашка, уже испугавшись, что шпионы заметили слежку, приказал Равсану отозвать своих людей, хотя понимал, что уже поздно. Если заметили и передали сведения в замок, то сражения не будет.

На следующее утро Сашка с тревогой ждал сообщений от своих наблюдателей. Если сегодня Зардог не решится, то завтра может быть поздно. Ведь мятежники должны понимать, что скоро должны подойти основные силы Сашкиного войска. Так в тревогах настал полдень. А вот и долгожданный гонец.

– Ваша светлость, из замка выходят отряды мятежников и строятся в колонны.

– Верган, отдайте приказ на построение.

Раздались звуки рожков, солдаты высыпали из лагеря, строились в боевые колонны. Восемьсот человек, передние шеренги которых держали поднятые вверх копья, сзади них разместились ряды мечников, а замыкал всех ряд секирщиков. Сзади пехоты нетерпеливо гарцевали всадники – двести баронов и их солдат, плюс Сашкина личная сотня. Правда, не вся. Десять его гвардейцев возились с пятью каноне, выдвигаемых вперед пехотинцев.

– Милорд, замечены шпионы жрецов, – сообщил подъехавший барон Равсан.

– Но ведь я же просил прекратить за ними наблюдение, оставив только дальние заставы.

– Милорд, я так и поступил. Сейчас же речь идет о шпионах, показавшихся рядом с нашим лагерем. Если вы обратите свой взор влево, то на том дальнем пригорке заметите людей, одетых хаммийцами. А за самим холмом разместились их повозки. Там же и шатер, из которого той ночью было замечено зеленое сияние. Сейчас его не видно, но опять же, мешает холм. К тому же днем свет в шатре виден хуже. Боюсь, что они заметили выдвижение наших каноне.

– Ну и пусть. Это даже хорошо.

– Милорд?..

– Они, как тот дварф, посмеются, решив, что мы будет обстреливать их ядрами. Много ли ядро нанесет вреда? В лучшем случае пара залпов убьет полсотни их солдат. Это в лучшем случае, учитывая скоростные характеристики каноне. А после этой пары залпов их передовые цепи сметут наши орудия.

– Я, конечно, всецело вам доверяю, милорд, но насколько удачны будут выстрелы?

– Посмотрим, барон, посмотрим.

Мятежники показались где – то через пару часов. Они разделились на две больших и широких колонны. Правая из них в своем наступательном движении явно опережала ту, что была слева. И отставание левой все увеличивалось. Так задумано или?.. Когда мятежники подошли поближе, то Сашка понял, в чем различие колонн. В правой были местные мятежные аристократы, а левую колонну составляла лоэрнская тысяча, присланная самозванцем Тареном. Там, как помнил Сашка, больше половины составляли наемники из Хаммия. А те, как известно, не любители рискованно воевать. Вот и сейчас хаммийцы отставали, тем самым выдвигая для первого удара местных мятежников. А те более опасны, поэтому Сашка приказал коннице перейти на правый край его войска.

Когда колонна мятежников, что была справа, приблизилась к его солдатам на расстояние в триста шагов, Сашка махнул рукой, заиграл рожок, люди около каноне засуетились, схватив давно зажженные факелы. Раздалась серия громких выстрелов. Сашка с конницей уже находился на правом краю войска, поэтому дым от выстрелов совсем не помешал рассмотреть первые итоги применения картечного залпа. Выстрелы от двух левых каноне совсем не дошли до левой колонны противника, взрыхлив землю за сотню шагов до передних рядов лоэрнцев. Зато выстрелы трех правых орудий оказались более успешными. Та из пяти каноне, что стояла посередине, оказалась неудачницей. Зато оба крайних правых орудия достигли цели, поразив самый центр колонны мятежных аристократов. Выстрелы картечи буквально выкосили порядочную часть мятежников. Сотня, а то и полторы сотни вражеских солдат корчились на земле, создавая затор и разбивая целостность нападающей колонны.

Передние шеренги, не затронутые картечью, замедлили шаг, оглядываясь на ужас, творящийся у них за спиной, но быстро справились и, ускорив шаг, стали сближаться с противником. Сашка начал выдвигать конницу вперед, готовясь к нанесению бокового удара по вражеским шеренгам. Если второй выстрел орудий окажется безрезультатным, то мятежники сумеют сохранить строй и вступят в рукопашную схватку с его солдатами. Вот тогда и придется бросить конницу на врага, отсекая передние его ряды от остальных, явно отставших из – за удачного картечного залпа.

Вот раздались два выстрела с левого фланга. И опять, судя по всему, недолет. Картечь только чуть – чуть задела лоэрнцев, десяток их упал, но остальные не спеша продолжали свое движение вперед. Если прицелы левых каноне не менялись, то, получается, выстрелы орудий не дошли до цели только из – за того, что лоэрнцы слишком медленно сокращали расстояние. Плохо, конечно, но с другой стороны, левые расчеты сумеют сделать еще по одному выстрелу, которые на этот раз придутся в передние шеренги лоэрнцев.

А где же правые каноне, почему не стреляют? Присмотревшись за копошащимися возле орудий солдатами, Сашка понял, что они меняют прицел, опуская вниз жерла стволов. Успеют? Вот выстрелила та, что слева. Уже более удачно, попав в край колонны мятежников как раз в ее самую разреженную часть, убив двадцать или тридцать человек, но зато в этом месте еще больше увеличился разрыв до ушедших вперед первых шеренг мятежников.

Две остальные каноне выстрелили почти одновременно и почти в упор – расстояние до врагов уже сократилось до тридцати шагов. Передовые шеренги врагов дрогнули, и стали быстро рассыпаться. Убитые и раненые мятежники гроздьями падали на землю, образовав две громадных бреши. По сути, передняя группа мятежников превратилась в три островка обескураженных и потерявших боевой пыл вражеских солдат.

Правая часть Сашкиной колонны, опустив копья, двинулась вперед, обтекая три каноне. А сам Сашка повел конницу в увеличивающуюся брешь между передними и задними рядами колонны мятежных баронов. Уже врубившись в их ряды, он услышал еще два выстрела орудий с левого фланга. Результата он не мог видеть, яростно рубя секирой каркельских мятежников. Уже потом, после боя ему сообщили, что третий выстрел левых каноне пришелся в передние ряды лоэрнцев, выкосив до двухсот наемников. А когда, опустив копья, на них пошла грозной стеной левая часть его войска, наемники развернулись и бросились бежать.

Исход боя уже практически был предрешен. Оставалось только разобраться с уцелевшими мятежными баронами. Те бились отчаянно, понимая, что другого пути у них нет. Ведь плен означал неминуемую смерть. Причем позорную смерть через повешение.

Три передних островка мятежников уже были сметены Сашкиными солдатами, но при этом пришлось поплатиться потерей целостности шеренг. Теперь и его солдаты не представляли единого целого, рассыпавшись и рубясь с такими же одиночками, как они. Теснимые с правого торца конницей, мятежники медленно отступали в сторону центра поля, занятого сражением. И здесь им в спину и в бок ударила левая часть Сашкиной колонны, развернувшаяся вправо после бегства лоэрнцев. Теперь мятежные бароны были окружены с трех сторон превосходящим в два раза противником. Лишь немногие из врагов, да и то только те, кто находился в задних рядах, смогли уцелеть. Из тысячи вражеских воинов, меньше ста смогли вернуться в замок, да два – три десятка мятежников успели, пользуясь наступающей темнотой, уйти с поля сражения, рассеявшись по равнине.

Общие потери врага составили более тысячи человек и среди них нашли тело барона Зардога, погибшего от картечи. Потери у Сашки составили почти триста человек, правда, половину составили раненые, большая часть которых выживет. Победа была полной, но выполнение главной задачи она не принесла. Мятежный замок по – прежнему оставался в руках врагов, число которых было еще слишком большим для попытки штурма. В замке оставалось восемьсот лоэрнцев и около сотни мятежных аристократов вместе со своими солдатами. Значит, и продовольствия осажденным хватит на дольше.

Расстроенный Сашка совсем не хотел принимать поздравления от своих баронов, пришедших к его палатке. Так и не выйдя к ним, Сашка, отдав барону Вергану текущие приказы, хлебнул несколько хороших глотков вина и заснул.

Недаром говорят, «утро вечера мудренее». На утро, проснувшись от сильно нывшей спины, Сашка вдруг осознал, что ситуация с мятежниками все – таки не столь плоха и безнадежна, как он думал накануне вечером. Ведь барон Зардог убит. Убиты и почти все каркельские аристократы, что примкнули к мятежу. А в замке, значит, теперь хозяйничают лоэрнские наемники. Барон Малкан. Что это за человек? От ответа на этот вопрос зависела судьба крестьян, умирающих от голода в подземелье замка.

Вызванный Сашкой барон Равсан, прежде всего, сообщил своему сюзерену, что переодетые хаммийцами жрецы, пользуясь наступившей темнотой и первыми часами неразберихи после тяжелого боя, сумели исчезнуть. Плохо, конечно, но сейчас это не важно. Барон Малкан, вот кто его интересует.