Текст книги "Путь Сашки. Книга пятая (СИ)"

Автор книги: Альберт Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– И где вы их нашли? Там же, где сегодня засада была?

– Нет, ваша светлость в десяти верстах западнее. А засада была, совсем не доезжая постоялого двора, что содержит Бравчен.

– Лес там, как я помню, примыкает к тракту с южной стороны. Так?

– Точно так, ваша светлость.

– А дорога какая – никакая туда ведет?

– Как же, есть и даже не одна.

– Какая ближайшая от места засады?

– В верстах трех к западу. Только с той стороны постоялого двора.

– То есть, чтобы на нее свернуть, бандитам нужно было или сделать крюк через лес, а лес густой, или проехать мимо постоялого двора. Так?

– Именно, ваша светлость…

Отпустив человека, Ксандр повернулся к своему командиру личной сотни.

– Хелг, а рыцаря Усмета с сыном недавно похитили не там ли?

– Да, где – то в том районе.

– Не наведаться ли нам в гости к этому, как его… Бравчену?..

К постоялому двору добрались лишь, когда солнце уже скрывало свой диск на багровом западе. Постоялый двор своими размерами не впечатлил. В нем и половины солдат не разместятся, если, конечно, не лягут вповалку в трапезном зале. Но ночлег сейчас не главное, главное – узнать, не проезжали ли сегодня мимо постоялого двора подозрительные люди.

Хозяин заведения неряшливый мужчина с солидным брюшком очумело таращился на Сашку, расположившегося в центре большой трапезной комнаты.

– Видел сегодня днем группу вооруженных людей?

– Были, милорд, такие люди.

– Говори дальше.

– Часа в два пополудни были здесь.

– Где были конкретно?

– Так, у меня в харчевне, милорд.

– Прямо здесь?

– Да, милорд.

– Опиши их. Кто с ними был?

– Пленники какие – то были. Лежали на телеге. Охрана была.

– Разглядел пленников?

– Нет, милорд. Я все время в доме был.

– А кто на улицу выходил? Кто мог видеть?

– Так, не знаю, милорд.

– А что это у тебя глаза забегали? Говори, кто видел!

– Миро мог видеть, милорд.

– Миро, это кто?

– Мальчишка мой. Слуга.

– А эти люди, какие они из себя? Солдаты или бандиты?

Бравчен задумался.

– Непонятно, ваша светлость. Одни вроде как солдаты, а одеты как бродяги. Но взгляд у них тяжелый. Опасный взгляд. И руки. Тело опять же. С мечами не расстаются, это заметно. А вот другие – те настоящие бандиты. Наглые, но солдат побаиваются.

– И сколько солдат и сколько бандитов было всего?

– Наверное, с десяток. В харчевне было пятеро, а пятеро на улице. Про тех, кто снаружи сказать ничего не могу, а вот в харчевне… Двое из солдат, один как бы не из благородных даже. А бандитов трое. Двое совсем тупые, а третий ничего, шустрый такой. И наглый. Он и распоряжался. Только не он старшим среди них был. Все оглядывался на тех двоих.

– Ладно, иди пока на кухню, мяса приготовь побольше, а мальчишку, как его там? Миро? Давай его сюда.

Мальчишка лет четырнадцати являл жалкое зрелище. Не успели его подвести к Сашке, как тот упал на колени и, выбивая зубами дробь, подполз к Сашкиным ногам. Кошмар какой – то. Сашка заглянул в его глаза и заметил ужас, заполонивший всё сознание мальчишки.

Парни подняли мальчишку с пола, но разговорить так его и не удалось. При каждом вопросе Миро впадал в какое – то оцепенение, которое, впрочем, не мешало еще активней выбивать зубную дрожь в такт трясущейся голове.

– Зовите опять этого Бравчена, – приказал Сашка.

Когда подбежал, запыхавшись, хозяин, мальчишка стал оседать на пол и, скрючившись, стал слегка подвывать.

– Что это с твоим мальцом?

– Милорд, больной он. Всего боится. От каждого вопроса посторонних людей вот так трясется. Что с ним, ума не приложу.

– Давно так?

– Года полтора, почитай, милорд.

– А может он немой? Без языка? А?

– Как без языка, милорд?

– Проверьте – ка!

Мальчишку подняли на ноги, засунули кинжал внутрь рта. Вот раскрылся рот и внутри него алый целый и невредимый язык.

– Целый, а я уж было подумал. Есть тут такая привычка у некоторых языки мальчишкам отрезать. Вот и приходится таких хозяев… вешать.

Теперь затрясся и Бравчен, зубы которого стали выбивать дробь в такт мальчишке.

– И куда эти люди уехали, видел?

– На запад, милорд.

– Здесь, говорят, пошаливают, людей и раньше убивали?

Хозяин побелел, а мальчишка вновь сполз на пол и принял позу эмбриона. Да что же это такое? Больные все что ли?

– Я спросил, – напомнил Сашка.

– Было дело, милорд, пошаливают. Бандиты, живут где – то в лесу, никто не знает. Мужчин убивают, а женщин, детей, скот уводят и где – то продают.

– И где же продают?

– В Лоэрне, наверное. Я же не знаю. Милорд, пощадите!

– Ладно, идите оба.

Что же получается? Десяток бандитов вот уже несколько лет разбойничает на его земле. Не просто разбойничает, а убивает и продает людей в рабство. Теперь его барона убили, жену с детьми похитили, собираются увезти в Лоэрн. Лес густой. На ночь бандиты туда не пойдут. Пока не поздно, нужно постараться их перехватить. Значит, рано утром, перед рассветом надо ехать на юг и попытаться найти следы похитителей. Тех всего десяток, а у него шестьдесят лучших солдат. Решено!

Глава 2

1004 год эры Лоэрна.

Гвендел не помнил, когда он в последний раз так волновался. Даже при встрече с Пургесом, что произошла два года назад, когда произошло неудачное покушение на короля, он не нервничал, как сейчас. Хотя тогда решалась его судьба. Он мог не выйти из королевского замка. А сейчас о жизни и смерти речи не идет. О его, Гвенделе, жизни, конечно. Но смерть будет. И не одна, много смертей. Это поле, что лежит перед его глазами, скоро станет красным от пролитой крови.

Разве смогут шесть десятков ларских солдат противостоять двум с половиной сотням его воинов? А еще есть пятьдесят пиренских гвардейцев – лучших солдат Черного Герцога!

Скоро уже будет четыре года, как к нему в руки попал магический артефакт – серебряный череп. Благодаря нему он из простых баронетов, которых в Лоэрне пруд пруди, стал графом. Одним из двух лоэрнских графов – все, что осталось к сегодняшнему дню после захвата Ксандром Каркела и казни его владельцев. Гвендел, теперь граф Снури, давно научился разбираться в пророческих снах. Вот и с этим сном, что приснился в ту зимнюю ночь, он разобрался. Впрочем, разгадка сна трудной не была. Всё просто, всё ясно. Ларский виконт, впрочем, теперь ставший каркельским графом, сегодня днем попадет в засаду, где и погибнет от удара снурским мечом. У Гвендела перед глазами до сих пор стояла ясная картина того сна.

Может ли тот сон не сбыться? Мог, если бы Гвендел не решился на эту вылазку. Ведь пророческие сны сбываются лишь тогда, когда ты сам прикладываешь усилия. И прикладываешь именно так, как рекомендует серебряный череп. Вот если бы Гвендел не осмелился на эту засаду, то и сон не сбылся бы.

Тот сон приснился в разгар зимы. А на следующий день к нему приехал человек из Пирена. Сам граф Бертис, доверенное лицо Черного Герцога. Как утверждают знающие люди, правая рука пиренского властителя. Очень умный и опасный человек, который никогда просто так в гости не поедет. Тем более к лоэрнскому графу. Ведь Пирен находится в состоянии войны с Лоэрном. Правда, военных действий не ведется, если не считать попытку вторжения пиренцев в дни, когда на его графство пошел Эймуд.

Разговор с Бертисом вначале не клеился. Возможно, в этом была вина и его, Гвендела. Он был еще под влиянием странного, но удивительного сна. Не понимал, к чему бы приснился такой сон. И граф Бертис поначалу им воспринимался как досадная помеха для обдумывания ночного пророчества. Но когда пиренский посланец вдруг перевел разговор на Ксандра Ларского, Гвендел насторожился, а сердце вскоре радостно забилось: Бертис почти прямым текстом говорил о возможной гибели главного врага королевства.

И Гвендел понял, почему ему приснился этот сон. Поэтому, как говорят у них в Атлантисе: «Бери быка за рога, а орка – за хвост», Гвендел спросил пиренца напрямик:

– Граф, вы хотите, чтобы я принял участие в охоте на Ксандра?

Гвендел с удовольствием глядел на лицо этого невозмутимого пиренца. Да тот просто опешил! Еще бы! Думал, наверное, как бы сказать поделикатней, помягче, что ли. Зачем раскрывать секреты перед человеком, в решении которого ты не уверен. Мог бы Гвендел отказаться? Наверное, мог бы. Да и не наверное, а отказался бы, если бы не этот пророческий сон. В самом деле, из враждебного домена приезжает посланец и начинает что – то там намекать. Зачем ему ввязываться в какие – то подозрительные авантюры? В его – то положении, когда до сих пор нетвердо сидит в Снури. Кругом родственники, друзья королевских фаворитов, а то и просто непонятно кто, получившие от его величества баронский или рыцарский замок. Одним словом, и без намеков из Пирена у него, Гвендела, собственных проблем выше крыши. Бертис это тоже понимал, но все – таки решил прозондировать, вот и нарвался на неожиданный ответ. А теперь сидит, опешивший, не знает, как и ответить.

– Милорд, вы сказали «охоте»? – наконец промолвил Бертис.

– Да, разве не так?

– Всё… так, граф.

– И когда вы думаете начать охоту?

– Без сомнения, Ксандр не успокоится на итогах недавнего похода. Тем более успехи налицо. Теперь уже не успокоится.

– Значит, весной новое вторжение в Каркел?

– Да, именно так.

– И с ним снова будет несколько тысяч солдат. Или даже больше?

– Если конечной целью весенней компании будет Каркел, то войско будет большим. Если снова ограничится северными каркельскими замками… Я вижу, что вы тоже скептически смотрите на такой вариант. Значит, цель Ксандра – Каркел.

– Готов с вами согласиться, но вы сами отметили большое ларское войско. Вы предлагаете охоту на Ксандра… При такой численности дичь и хищник запросто поменяются местами.

– Чтобы этого не было, нужно сделать так, чтобы Ксандр остался один со своей полусотней. На крайний случай, пусть с ним будет еще с сотню солдат. Тогда справиться будет проще.

Гвендел вновь обратился к своему сну. Полтораста ларских солдат? Нет, там было чуть больше полусотни. И были еще пиренцы.

– И как ваша светлость это представляет? Ксандр редко остается вне войска. А теперь и подавно. Говорят, его хотели сжечь?

Бертис поморщился.

– Это дело рук жрецов. Бездари. Что с них взять? Нет, здесь будет всё иначе. Пирен берет на себя задачу выманить Ксандра. А вы смогли бы всё завершить?

– Да, я готов. Если вы выведете моих людей на Ксандра. И добавите полсотни своих… гвардейцев.

Бертис слегка вздрогнул.

– Почему гвардейцев? С кем же останется мой сюзерен?

– Достаточно половины его личной сотни. Лучшие мечи Пирена. Впрочем, им вряд ли придется доставать мечи из ножен. Все сделают мои люди. Но ваши гвардейцы должны быть там, ведь всё может случиться. Эти ларцы упорные, могут пойти на прорыв. Вот тогда и понадобятся ваши солдаты.

– Я понял, граф.

С того разговора прошло полгода. Граф Бертис приезжал еще один раз, его приезд как раз совпал с началом поездки Ксандра, ставшего каркельским графом, по западным землям графства.

Бертиса интересовал вопрос, сколько солдат Гвендел готов выставить против Ксандра. И добавил, что солдаты могут понадобиться в самое ближайшее время. Как только новый каркельский граф разделит свои силы на две – три части, тогда и следует напасть. Гвендел оказался не готов к такому повороту событий. Почти в одночасье найти несколько сот солдат? В его – то положении, когда местная вольница ни во что его не ставит? Найти – то он, конечно, найдет, но на это потребуется какое – то время. Ведь это не вторжение врага на земли графства, как это было с эймудским графом. Да и тогда многие снурские аристократы не откликнулись. И лишь настойка хачху, которой он напоил своих солдат, решила исход боя.

Отказать Бертису удалось лишь, сославшись на то, что со стороны Пирена все пока пущено на самотек. Где конкретно будет Ксандр? Сколько с ним останется солдат? Где будут остальные его солдаты? И не успеют ли они подойти на помощь? Граф Бертис не смог ответить ни на один вопрос.

– Итак, граф, ваш человек в свите Ксандра может лишь сообщить, куда тот поедет и сколько с ним будет солдат. Это несерьезно.

– А что предлагаете вы?

– Мне нужно знать время и место. Знать заранее, чтобы подготовить засаду. Надежную засаду.

– И как вы это представляете?

– Нужно выманить Ксандра к этому месту.

– А именно?

– Ксандр уже выехал из своей столицы?

– Полторы седьмицы назад он готовился это сделать. Выехать должен несколько дней назад.

– С этой поездкой, боюсь, мы уже опоздали. Но ведь есть и восточные земли Каркела. Туда Ксандр тоже поедет. И вот тогда – то и нужно все подготовить серьезно и обстоятельно.

– У вас есть какие – то предложения?

– Я слышал, что на восточном тракте где – то живут лесные бандиты. Людей убивают. Кого – то похищают.

Граф Бертис насторожился. Историю с убийством пиренцев и похищением сундука с мечами он хорошо знал.

– И я слышал, – Гвендел продолжал, – что Ксандр очень щепетильно относится к людям, ему присягнувшим. Если какие – то лесные бандиты нападут на семейство местного барона, убьют самого, похитят жену, детей и не спеша поедут на юг, как поступит Ксандр? Бросится отбивать полон?

– Скорее, пошлет сотню солдат на перехват.

– А если накануне он разделит свои силы? Вы ведь об этот как раз говорили.

– Вот оно что… Тогда может поехать сам.

– Взять пятьдесят или сто солдат – этого достаточно, чтобы настигнуть каких – то десять лесных разбойников.

– И там окажутся ваши люди?

– Да. И ваши пятьдесят гвардейцев.

– Интересное предложение, граф.

Гвендел не стал сообщать Бертису, что сейчас он просто пересказывал свой зимний сон, где очень даже наглядно все ему приснилось. А вот следующее предложение, сказанное Бертису, придумал он сам как раз перед этой встречей. Во сне этого не было, но злость на снурскую аристократию, получившую в обход Гвендела замки и земли из рук короля и его фаворитов и потому не платившую налогов в графскую казну, озарила Гвендела опасной, но важной мыслью. Пора приструнить этих самонадеянных вассалов.

– И еще, милорд. Для того чтобы Ксандр попал в нашу ловушку, нужно вывести его из равновесия, разгневать что ли. Так, чтобы он бросился туда, не задумываясь. Сломя голову. Если это похищение будет не первым, то тогда все может получиться.

– Вы хотите сказать, что Ксандру нужно напомнить, что на восточном тракте такие похищения происходят давно и регулярно?

– Они происходят в разных местах Атлантиса. Этим не удивишь. Нужно похитить и доставить ко мне в замок семейку каркельских аристократов, уже присягнувших Ксандру. Ведь такие есть?

– Да, после взятия Каркела и коронации Ксандра многие из числа местной знати потянулись в город присягать новому графу.

– Вот и замечательно. Захватить какого – нибудь рыцаря с семейством, желательно с сыновьями. Из числа добровольно присягнувших и живущих в районе восточного тракта. Ваши люди это смогут сделать?

– А какова ваша роль в этом?

– Лесные бандиты похитили рыцаря, предавшего нашего короля. Да, именно так – предавшего, раз этот рыцарь присягнул Ксандру Ларскому. А затем эти бандиты продали предателя с семейством в Снури. Ксандру это не понравится. А тут новое похищение. И недалеко от того же места. И похитители как нарочно не торопятся.

– Но как Ксандр получит известие о втором похищении? Ведь пройдет достаточно времени и похитители, как бы медленно они не ехали, скроются в лесу. Не будут же они день – два оставаться на виду, дожидаясь, когда Ксандр узнает об этом похищении?

– Один – два человека из спутников аристократа сумеют уйти. И сразу же сообщат о похищении в лагерь Ксандра.

– Браво, граф! Надо признаться, я восхищен вашим прекрасным планом. Действительно, так и следует поступить.

Гвендел не стал сообщать Бертису зачем ему потребовался каркельский аристократ, да еще и с сыновьями. А нужен он, чтобы обуздать всех этих непокорных и наглых его вассалов. Конечно, то, что задумал Гвендел, очень опасно. За каждым из этих новых баронов стояли серьезные люди, близкие к королю. И просто так ему не сошло бы с рук, если бы не будущее убийство Ксандра. Пургес закроет глаза на его самоуправство. Впрочем, разве это самоуправство? Разве он не вправе потребовать от своих вассалов подчинения?..

Пиренцы сработали прекрасно. Через три седьмицы в Снури привезли каркельского рыцаря с сыном семнадцати лет от роду. Просто замечательно! Как поступит Ксандр, если предатель с сыном будут казнены? Казнены точно также, как Аларис покарал барона Шелвака со старшим сыном. Позорная казнь через повешение. Ответ на этот вопрос есть. Ксандр пойдет на Снури и будет в отместку вешать снурскую знать, как он это делал с каркельцами. Но пойдет на Снури не сегодня и не завтра. Вряд ли соберется в этом году. А раз так, то поход на Снури вообще никогда не состоится, потому что уже этим летом, которое, кстати, почти на исходе, Ксандр попадет в засаду и будет убит, как и предсказал серебряный череп.

Но его вассалы знать этого не могут. И через четыре дня, когда в столичный город съедутся снурские бароны, все и произойдет.

Разосланные по всему графству гонцы сообщали баронам, что граф собирает высшую аристократию для обсуждения сложившегося положения. Тревожные новости из Каркела заставили аристократов графства отложить все свои дела и приехать в столичный город. Большой зал приемов в графском замке в назначенный день ломился от богатых нарядов съехавшихся на зов графа снурских баронов.

Любопытную картину представляло открывшееся зрелище. Собравшиеся люди явно делились на две неравных части. Одну, меньшую часть, являли собой коренные бароны Снурского графства. Некоторые из них не поддержали мятеж своего предыдущего графа и потому остались целы и при своих землях. Другие, тоже не участвовавшие в мятеже, получили замки по наследству от старших братьев, дядей и других близких родственников, погибших на поле сражения вместе со своим мятежным графом. Бароны были серьезны, кто – то мрачен, но вот чего не было, так это безмятежности и легкости в настроении в отличие от второй группы баронов. Эти другие аристократы, напротив, даже бравировали своей уверенностью, значимостью и силой лоэрнских кланов, к которым они относились.

А некоторые наиболее богатые бароны и вовсе были кто младшими братьями, кто племянниками или другими близкими родственниками ближнего окружения короля Пургеса. Нетрудно было заметить, что эти новоявленные бароны, в свою очередь, явно демонстрировали окружающим, что они не являют собой единого целого, а наоборот, кланово раздроблены и, придя на землю Снурского графства, они принесли с собой дух конфронтации и даже вражды, присущий аристократии Лоэрна.

Удовлетворенно окинув битком набитый зал, Гвендел кивнул своему начальнику стражи и через пару минут в зал ввели двух мужчин со связанными за спиной руками. Сразу же стих шум в зале, до этого ни на минуту не прекращавшийся даже после появления графа, на которого, кстати, новые бароны внимания почти не обратили, в отличие от коренных баронов графства.

– Милорды, разрешите представить каркельского рыцаря Усмета и его сына. Как вы все знаете, брат мятежного ларского графа виконт Ксандр взял штурмом Каркел, где и возложил на свою преступную голову корону. Несколько дней назад Ксандр вернулся из похода по западным каркельским землям, где принуждал присягать местных аристократов. Никто не отказался. Предатели. Предатели, достойные казни. Казни мечом. Но есть другие предатели. Те, кто добровольно присягнул мятежнику. Присягнул, не дожидаясь принуждения. Эти предатели сами явились в Каркел. Сами! Они тоже достойны казни, но не благородным способом, а казни, которой предают чернь, воров и убийц. Повешение! Рыцарь Усмет и его сын как раз из тех предателей, кто добровольно поспешил в Каркел присягнуть мятежнику. Усмет с сыном заслужили петлю. И это наказание должны вынести лучшие люди графства. То есть вы, снурские бароны.

Довольный произведенным впечатлением на своих вассалов, Гвендел оглядел зал. Опешили, задумались. Но не все, некоторые ничего не поняли. Ладно, тогда продолжим.

– Милорды! Каждый из здесь присутствующих судья этим предателям. Каждый должен вынести вердикт. Как только учетчики насчитают более половины обвинительных голосов, тотчас же эти двое предателей будут повешены. И я уверен, что это не последние аристократы Каркела, кто предав его величество Пургеса Первого, будет повешен. За предательство может быть только смерть! Итак, я первым отдаю голос за смертную казнь через повешение. Кто следующий?

Вперед вышло несколько баронов из первой группы. Из числа коренных снурцев. Это понятно. Они – за казнь.

– А что же наши лучшие аристократы? Почему молчат?

Вперед выступил барон Пузен, муж сестры барона Табура, одного из ближников короля. Явно взволнован, но пытается это скрыть присущим ему высокомерием.

– Решение о казни должен принимать его величество. Почему мы должны лишать короля удовольствия лицезреть казнь предателей?

Большинство собравшихся баронов одобрительно зашумело.

– Да, почему? Это дело короля! – раздались голоса.

– С каких это пор судьба какого – то жалкого дворянина, неизвестно еще как получившего рыцарство, должна интересовать его величество? Я могу понять, если бы это был барон. Да и то… Нет, решение должны принять мы сами и именно здесь и сейчас! – возразил Гвендел.

– Его величеству доставит удовольствие вид схваченных предателей. Их нужно отправить в Лоэрн, – теперь в спор вступил барон Бастер, тоже, кстати, родственник одному из фаворитов короля.

– Барон, хочу вам напомнить, что вы лично не уплатили в графскую казну тридцать пять золотых монет. Вы готовы немедленно их внести?

– Что – о? – Барон от неожиданности даже задохнулся.

– Точно также большинство здесь находящихся баронов задолжали в казну. Между тем, мятежники уже на границах графства! А в казне нет денег для оплаты наемников. Уж не специально ли это делается? Может быть, вы тоже жаждете присягнуть этому Ксандру? Поэтому и отказываетесь осудить предателей?

– Граф, это уже слишком! – зашумели бароны.

– Хорошо! Вы настаиваете, чтобы эти два изменника были доставлены в Лоэрн и там были казнены?

– Да! Да!

– Шесть баронов поддержали мое предложение казнить их здесь. Остальные за казнь в Лоэрне. Есть кто против этого?.. Как вижу, никого. Прекрасно. Все бароны Снурского графства за казнь изменников. Лафет!

– Да, мой граф, – начальник стражи сделал шаг вперед.

– Лафет, во исполнение пожелания всех баронов графства немедленно казните путем повешения каркельского рыцаря Усмета и его сына. Не будем тратить время на отправку их на лоэрнскую виселицу.

– Но мы были за их казнь в Лоэрне!.. То есть против казни… То есть, пусть Пургес решает сам, – барон Пузен, путаясь от волнения, озвучил мнение собравшихся.

– Лафет, исполняйте решение снурских баронов.

Стражники потащили приговоренных на улицу. А в зале поднялся шум. Каждый барон старался перекричать своего соседа, пытаясь откреститься от решения графа. Гвендел поднял вверх руку, призывая собравшихся к тишине.

– Милорды! Я собираю войско, чтобы выступить на север, где намерен поставить заслон этому Ксандру. Как мои вассалы, вы обязаны исполнить мое пожелание. Послезавтра днем мы выступаем. Если кто – то по состоянию здоровья не сможет принять участие в походе, и при этом откажется внести требуемую сумму налога в казну, я буду склонен считать его изменником. Как я намерен поступать с изменниками, вы только что видели. Однако те аристократы, кто уплатит свой долг в казну, те подтвердят, что они не изменники. А теперь я хочу попрощаться. Дела, знаете ли. Да, кстати, дорога на Лоэрн перекрыта, я отдал солдатам приказ стрелять в изменников. Стрелять в тех, у кого не будет документа об уплате налогов в казну. Те, кто получит такой документ, будут пропускаться в Лоэрн беспрепятственно…

Гвендел был доволен произошедшим. Теперь все его бароны кровно повязаны. Всех их ждет ларская петля, как только Ксандр придет на снурскую землю. Но они не знают, что Ксандру осталось жить две – три седьмицы. Хорошо! И пусть дальше остаются в неведении. Пусть вспоминают о судьбе каркельской знати, повешенной Ксандром. Тот вешал только тех, кто был не старше двадцати двух лет. Потому что Аларес повесил двадцатидвухлетнего сына барона Шелвака. А сыну рыцаря Усмета очень удачно оказалось всего семнадцать лет. Значит, Ксандр должен вешать аристократов, кому исполнилось семнадцать. Прекрасно!

Как же поступят все эти новообретенные бароны? Город защищать они не будут, захотят сбежать в Лоэрн. А дороги будут перекрыты. Нет пропуска – получи стрелу или болт. Хочешь получить пропуск – заплати налоги и спи спокойно.

Его задумка сбылась. Уже во второй половине дня у графского казначея выстроилась небольшая очередь желающих уплатить долги по налогам. А долги накопились изрядные – почти за три года. Но далеко не у всех баронов были с собой деньги, достаточные для уплаты. Поэтому во все стороны от графского города поскакали за деньгами гонцы, а то и сами бароны. Не все возвратившиеся застанут графа в замке, но ведь есть казначей, который примет золото и выдаст пропуск. А сам граф уже будет идти на север, в Каркел.

В тот же день, когда он общался с баронами, Гвендел послал к границам графства Лафета, своего начальника стражи, придав тому в помощь три десятка наемников. Всего набралось пятьдесят человек – немного, но больше не найти, ведь солдаты сейчас понадобятся для похода в Каркел. Лафету граф передал письменный приказ стрелять, не раздумывая, во всех аристократов с солдатами, кто не предоставит пропуск. Даже если это будут наиболее влиятельные и значимые аристократы графства. Тот же барон Пузен или барон Бастер. А чтобы те не смогли проехать в объезд, Гвендел приказал перекрыть срубленными деревьями все проселочные дороги, ведущие в Лоэрн. И посадить у заград по пяти солдатам, со строгим наказом не выпускать никого, даже с пропусками.

Таким образом, путь на запад на коронные лоэрнские земли был надежно перекрыт. А больше идти, спасаясь от скорого, как посчитали бароны, пришествия ужасного и жестокого Ксандра, было некуда. На юге были земли мятежного графа Эймудского, на востоке – враждебного Пирена, а на севере как раз располагался Ксандр Ларский, а теперь и Каркельский.

Некоторые бароны, ускакавшие к себе в замки за деньгами, по прибытию в свою вотчину и недолгому размышлению, налоги платить раздумывали и, забрав своих родных и наиболее ценные вещи, отправлялись на запад в Лоэрн. Но у самой границы их встречал Лафет, и незадачливым баронам приходилось возвращаться обратно. Те, чьи замки были неподалеку, ехали туда, а владельцы дальних феодов, останавливались, кто в дорожных гостиницах, кто у своих знакомых. А сами посылали доверенных лиц в графскую столицу, чтобы, уплатив налоги, получить вожделенный пропуск.

Таких, несолоно хлебавших баронов, которые решили попробовать уйти в Лоэрн без пропуска, было препорядочно. Но вот что любопытно, никто из них, ни в одиночку, ни объединившись с другими друзьями по несчастью, даже не пытался прорваться через заслон, хотя они имели численное превосходство. Все поворачивали обратно. Да, новоявленные лоэрнские бароны смелостью не отличались.

Выезд на север пришлось задержать еще на один день – не набиралось достаточных сил для похода. Но больше ждать было нельзя и, собрав на скорую руку двести пятьдесят человек, Гвендел наконец – то выехал в сторону каркельской границы. Там, в заранее обусловленном месте, он должен был встретиться с графом Бертисом. Не очень удобно, зато значительно сокращало время на дорогу. Не нужно гонцу из Каркела ехать в Пирен, а потом Бертису из Пирена в Снури. И затем уже Гвенделу ехать на север. За время, проведенное ими в дороге, Ксандр давно мог изменить и маршрут и значительно отдалиться от места будущей засады.

Отъехав на пару десятков верст от города, в месте, где северный тракт, ведущий в Каркел, пересекала проселочная дорога, по которой летом без труда можно добраться до коронных лоэрнских земель, Гвендел заметил довольно большую группу людей, едущих в его сторону. Когда те немного приблизились, граф с удивлением узнал в одном из них барона Пузена, зятя бывшего командира королевской гвардии. Узнал, удивился, а когда догадался о причинах его появления в этом месте, то плотоядно оскалился.

Замок Пузена находился в нескольких верстах южнее, чуть в стороне от тракта. Получается, Пузен решил не платить налог, а попросту удрать по проселочной дороге в Лоэрн. Лето, дождей не было, дорога вполне проходимая для всадников и телег. А телег – то сколько! Видать, решил забрать с собой всё, что только возможно. Поехать – то поехал, но нарвался на завал из деревьев, испугался сидящих за завалом солдат и повернул обратно. Хотя солдат – то там было всего пять человек! В то время как Пузена сопровождало тридцать собственных охранников. «Денег много, вот и нанял», – зло подумал Гвендел, у которого последние деньги ушли на оплату жалованья своей личной полусотне и на новых наемных солдат.

А Пузен все – таки испугался пятерых! Испугался! Теперь за трусость придется заплатить. Если память не изменяет, за три неполных года Пузен задолжал графской казне почти шесть десятков золотых монет. Теперь заплатит. И получит свой пропуск. А по приезду в Лоэрн, нажалуется Табуру. Но что тот сможет сделать против человека, убившего Ксандра? Ни – че – го!

Дождавшись, когда процессия во главе с новоявленным снурским бароном подъедет к нему, Гвендел после приветствия Пузена, довольно улыбаясь, сказал:

– Барон, я рад, что вы решили принять участие в походе против злейшего врага королевства. Его величество Пургес Первый высоко оценит вашу преданность престолу. К сожалению, многие аристократы графства, в отличие от вас, мой доблестный барон, отказались бороться с врагами нашего великого короля. Кто из – за трусости, а кто просто предатель, жаждущий свергнуть его величество. К счастью, я рад убедиться, что вы не трус и не предатель.

– Э – э-э… граф… но я… я не…

– Не скромничайте, барон. Вы доказали свою смелость и преданность Пургесу Первому.

Пузен замолчал, опешив от напора Гвендела. А тот, пытаясь скрыть злорадную улыбку, заменив ее маской благодушия, сидел на коне и наслаждался разыгранной им сценой.

– Но, граф, – наконец вымолвил Пузен, – я еду в Снури, хочу уплатить забытый по рассеянности налог, и только после присоединюсь к вам. Сейчас графству будут очень необходимы деньги. Нужно нанять как можно больше солдат.

– Не беспокойтесь, барон. Зачем вам ехать в город, деньги вы можете уплатить прямо здесь. И я с радостью продолжу вместе с вами наш путь на Каркел. Кстати, ваш замок находится за моей спиной, а вы почему – то едете со стороны дороги на Лоэрн. Надеюсь, вы не заблудились?