Текст книги "Афганистан. Гора Шабан"

Автор книги: Альберт Зарипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– А когда у меня все патроны закончились… – продолжал он. – Я-то ведь в него весь магазин выпустил… То я залёг за первый попавшийся камушек… Потому что больше никаких ямок не было… Кроме той, где дух лежал… Вот я лежу… А он передо мной метрах в семи… Дёргается в агонии… Пока не затих… Тут я слышу, как с другой стороны этого трактора наши орут… «Быстрей-быстрей!» То Муса и Аскер подзывали остальных… От вертушки значит… Я тут смотрю… Вокруг тихо… Никто больше не стреляет… Только «крокодилы» по кругу летают… И две наши «восьмёрки» на земле воздух молотят винтами… Встал и подошёл…

– За автоматом? – спросил я.

– А как же! – просто и буднично ответил Юрка. – И не только… Я с него лифчик с магазинами снял… Пустые подобрал… Он в меня три рожка выпустил… Хорошие магазины… Плоские и железные… Мои теперь… Трофейные…

– А лифчик где? – поинтересовался Лёха. – Что-то его не видно!..

Юрка опять поморщился, как от надоевшей зубной боли… Но вопрос Шпетного оказался небезосновательным… Магазины магазинами, но для автоматчика гораздо большее значение имеет трофейный лифчик… В который можно уложить и наши пластмассовые рожки…

– Забрали… – с лёгким вздохом сказал Дереш. – Но пообещали другой дать…

Хоть он и не пояснил… Кто же именно «экспроприировал» у него трофейную амуницию… Добытую им лично не абы где, а в самом настоящем бою… То есть доставшуюся Юрке на самом что ни на есть законном основании… И всё же мы понимали… Что на такое посягательство на законную добычу молодого разведчика мог пойти только его старший товарищ… Либо борзый фазан, либо закоренелый дембель…

И всё же это были мелочи солдатской жизни.

– Хорошо, что живой остался! – проворчал Володя Сальников. – А лифчик… Можно и в старом магазины таскать… Лишь бы не дырявый дали…

Он недоговорил… Снаружи послышался громкий голос сержанта Ермакова, который в данную минуту искал именно его, то есть Сальника… Поэтому Вовка быстро умчался на трубный зов нашего строгого замкомвзвода…

Но дед Ермак разыскивал только одного своего духа, а другие его молодые подчинённые остались во внутреннем дворике. Хотя и затаились в непродолжительном молчании. Так… На всякий пожарный…

– А я с этого духа ещё ботинки снял…

И прервавшаяся было беседамигом возобновилась. Ведь это почти что проговорился сам Юрка, словно не выдержав испытания столь страшной тайной. Он даже огляделся по сторонам, словно желая убедиться в том, что его слова сейчас не могли услышать ни щепетильные офицеры-командиры, ни «жадные до чужого добра» дембеля и фазаны…

– Покажь! – тут же предложил Лёха Шпетный.

Дереш помялся несколько секунд, но затем всё же пошёл к выложенным в ряд рюкзачкам. Он вытащил свой РД и направился дальше. Подойдя к макету афганской местности, то есть к большущему деревянному коробу с метр высотой и наполненному до самого верха землёй, песком и мелкими камнями… Юра установил рюкзак на эту мини-пустыню, как на обыкновенный стол… Затем Дереш опять осмотрелся…Но остальные бойцы облётной группы по-прежнему копошились со своими автоматами и пулемётами, которые в разобранном виде находились на длинных столах для чистки оружия. Дембеля отсутствовали. Офицеры тоже… А значит, никакой серьёзной опасности сейчас не наблюдалось…

– Вот! – пробормотал Юрка, вытягивая из РД одну за другой пару трофейной обуви.

Какое-то время мы внимательно рассматривали военную добычу нашего товарища. Это были добротные ботинки из толстой кожи на очень твёрдой подошве…

– Это конечно не кроссовки… – высказался боец Шпетный, усиленно пытаясь согнуть, в общем-то, несгибаемую подошву.

– Да!.. – признался новый обладатель «заморской» обуви. – Но всё-таки получше будут… Чем кирзачи или берцы.

– «Маде ин Покистон». – прочёл я отчётливо выдавленную на подошве надпись, гордо красовавшуюся между рифлёным протектором и твёрдокаменным каблуком. – Фирма!

– А ты думал!.. – усмехнулся Дереш. – Всякую дрянь… Не снимаем…

Вообще-то, я ничего такого и не думал. Вернее, где-то на отдалённых задних извилинах блуждала скромненькая мыслишка… Что снимать с покойника… Причём, ещё тёпленького… Да к тому же и отправленного на тот свет собственноручно, то есть уже новым хозяином ботинок… Это выглядело несколько негуманно…

Однако мы сейчас находились на самой настоящей войне, где каждый её участник не только должен, но и почти что обязан самостоятельно заботиться о своей боевой экипировке. Начиная от носимой на себе амуниции, в которой и следует таскать патроны, гранаты, а также сигнальную пиротехнику… И заканчивая более удобной обувью и даже трофейной одеждой… Ведь боевые задачи могут быть самыми разнообразными. И иногда разведчикам просто-таки жизненно необходимо выглядеть как всамделишные афганские жители… Хоть и с явно не азиатскими чертами лица, но всё же в традиционных национальных одеждах.

У нашего замкомгруппы Ермакова были лёгкие кроссовки на толстой подошве из микропористой резины. Они достались ему по наследству от «ещё тех дембелей». Дед Ермак обувал эти кроссовки только на боевые выходы и иногда на облёты, когда погода была относительно сухая. Наш дембель очень берёг свою неармейскую обувку. Поскольку ей и так уж довелось прошагать-протопать не один десяток километров. На пятках микропористая подошва уже начала крошиться. Но данное обстоятельство ничуть не умаляло имеющихся достоинств… Среди которых на первых местах были лёгкость и удобство при ходьбе… Но самой главной их особенностью являлась бесшумность… Дембель Ермаков мог подкрасться в них практически неслышно… Чем иногда нас и огорчал…

Но мы искренне верили ВТО, что когда-нибудь и у нас появятся удобные кроссовки. В которых можно будет без особого труда и кровавых мозолей преодолевать бесконечные афганские километры… Причём, пешкодралом и с большущим весом на молодом солдатском теле… Сегодня повезло Юрке Дерешу… А завтра может подфартить кому-нибудь другому…

Надо только в это верить… В свою военную удачу. Которая поможет именно тебе… А вовсе не твоему противнику…

– Аллаверды!

Глава 8
Будни молодых дневальных

– Дневальный Зарипов – на выход!

Это на своей тумбочке надрывался истосковавшийся по свободе боец агапеев. Скорей всего, подошло время заменить его на этом ответственном посту. Я оставил приятную кампанию, которая продолжила любоваться трофейной «обновкой» Юрки Дереша, и быстро зашагал к выходу из дворика.

– Ну, где ты ходишь? – возмущался Бадодий Бадодиевич. – Я уже лишние пять минут простоял.

Увы… Но это было действительно так. Астрономический час в шестьдесят минут пролетел как стремительный метеор…

– Учтём при смене! – философски изрёк я и с лёгким вздохом взошёл на квадратную подставку-тумбочку.

Это означало то, что Вовка меня сменит на пять минут позже. Что в принципе являлось нормальным выходом из внезапно возникшего кризиса. Ведь среди молодых солдат всё должно происходить на очень паритетных началах.

Сойдя с уже порядком надоевшей тумбочки, Агапеич хотел было отправиться во внутренний двор, чтобы тоже полюбоваться на пакистанские ботинки и послушать боевые рассказы бывалого разведчика Дереша… Ведь именно Юрка самым первым из нашего молодого состава открыл свой персональный счёт убитым духам… Да ещё и в такой классической ситуации… когда автоматная перестрелка, почти что боевая дуэль, закончилась чистой победой нашего собрата…

Но тут появился наш дежурный по роте, то есть явно невыспавшийся сержант Сорокин, который без всяких разговоров озадачил молодого дневального Агапеева. Ведь именно Вовка отвечал за порядок в Ленинской комнате нашей казармы. Мой напарник вздохнул еле слышно, но беспрекословно отправился за ведром, водой и половой тряпкой… И минут через пять Бадодя принялся елозить по бетонному полу Ленкомнаты.

Но когда Агапеич выполнил половину своей работы по увлажнению цементного покрытия… Откуда-то возник сержант Ермаков…

– Как вот я ни приду! – сердитым тоном заявил замкомвзвод, стоя в дверях казармы. – Так Зарипов вечно стоит на тумбочке, а Агапеев постоянно моет пол! В чём дело? А-а?

У меня пропал дар речи… Бадодя Бадодиевич тоже молчал, не зная что сказать в ответ… Он продолжал сидеть на корточках, ухватившись вытянутыми руками за замершую на полу тряпку, и оторопело моргая своими глазками… Я хотел было кое-что объяснить… Но было уже слишком поздно… Сержант Ермаков окончательно и бесповоротно впал в свою ярость… Уже нам знакомую…

– Ну-ка, поменяться! – свирепо заявил наш дембель. – Агапеев – на тумбочку! А Зарипов – вымыть пол! Весь! Через десять минут приду проверить! Вперёд! Время пошло!

Мы молча принялись выполнять приказ. Я сделал первый шаг с тумбочки. Солдат Агапеич уже поднялся на ноги, когда дед Ермак проходил мимо… Без лишних слов рассерженная ветеранская нога пнула по ведру… Которое также безропотно опрокинулось… Залив водой пол… Причём, именно там, где Вовка уже приложил свои немалые усилия…

– И воду чистую налейте! – прорычал дед Ермак, уже выходя из Ленкомнаты через смежную дверь.

Володя, на которого не попало ни единой капельки из опрокинутого ведра, быстренько заступил на всё ту же подставку-тумбочку. А я подхватил ведро и помчался в умывальник за водой… Минуты через две я вернулся обратно…

– Ты что, сказать ему не мог? – громким шёпотом поинтересовался Бадодя.

Как это говорится с незапамятных времён… Уж чья бы корова мычала…

– А ты? – полюбопытствовал я на бегу. – Варишься, как…

Хоть я употребил возвратный глагол второго лица единственного числа настоящего времени, а вовсе не прилагательное мужского рода единственного числа – «Варёный»… Вот чего-чего… А именно эту устную, так метко подмеченную Юркой Дерешем, характеристику своего периодически внутреннего состояния Бадодя не любил более всего…

– Сам ты варишься! – обиделся Агапеич, но всё же успокоился и даже попытался оправдаться. – На меня как будто столбняк напал! В первый раз… Его таким злым вижу…

Лично я эту нашу беседу игнорировал… То есть попросту молчал… Это Агапеич может сейчас болтать всё что ему будет угодно произнести… Стоя на тумбочке и периодически заглядывая в открытую дверь… В данную минуту меня более всего заботил временной фактор: успею я вымыть этот бетонный пол за оставшиеся минуты?.. Или же нет? Поэтому я перемещался по Ленкомнате стремительными перебежками… Чтобы сэкономить время и силы, мои руки даже не отжимали воду из тряпки… Лишь бы успеть… К приходу крайне рассерженного дембеля…

«Лишь бы управиться с этим чёртовым полом…»

Я успел. Мои руки уже поднимали половую тряпку со свежепомытого порога тыльного выхода, когда в других дверях показался дед Ермак. Он медленно прошёлся по всей Ленкомнате и придирчиво заглянул во все углы… И даже под столы… Но везде был мокрый порядок… Боевая задача оказалась выполненной не только в срок, но и на все сто процентов…

Затем сержант Ермаков вышел к нам…

– Так в чём дело, Зарипов? – всё с тем же чувством повышенной справедливости спросил дембель. – А-а? Чего молчишь?

Но теперь я уже был наготове…

– Мы ещё вчера распределили между собой! – ответил я. – Агапеичу досталось наведение порядка в Ленкомнате… А мне – на входе и во дворике! Мы спички тянули. Всё честно!

– Так точно! – подтвердил Владимир Владимирович, уже изнемогая от своей бессменной вахты на подставке. – Мне – Ленкомната, а Алику – двор и эта площадка.

Заместитель командира третьей разведгруппы подумал немного и опять проявил свою сержантско-дембельскую бдительность.

– А почему так не поровну? Ведь Ленинская комната гораздо меньше всего остального дворика.

На это у нас имелся вполне резонный ответ.

– Так ведь в Ленкомнате надо полы мыть несколько разв день. – пояснил солдат Агапеев. – А во дворике…

Бадодя замолчал, уступая мне право голоса… Но дед Ермак уже заподозрил что-то неладное…

– А что во дворике? – нахмурившись спросил он. – Полы не надо мыть?

– Там же бычки и спички… – пояснял я, уже на ходу дополняя объём своих трудовых забот новыми деталями. – Курилку подмести надо. Из урны весь мусор выгрести. Из пустого бассейна тоже. В холодной каптёрке – порядок! На столах порядок навести, а то постоянно там бумажки и тряпки остаются… после чистки оружия… А потом весь этот мусор надо отнести в контейнер… Так что здесь работы тоже хватает…

Боец Агапеев почуял какой-то дисбаланс в наших трудовых обязанностях и решил кое-что подправить… Ну, чтобы у строгого товарища сержанта не сложилось сейчас крайне необъективного мнения о насущных трудах молодых дневальных.

– Просто… – начал Володя немного неуверенно, но затем всё же набрал нужную скорость произношения. – Я Ленкомнату раза четыре мою в день… Или даже пять! Смотря как здесь грязи натаскают.

– Сюда натаскают! – подправил его дед Ермак.

– Ну, да! – подтвердил Бадодя Бадодиевич. – А то насвинячат… А мне потом корячиться…

Тут уже я почувствовал некоторый перекос…

– А дворик надо убирать тоже хорошо! – заявил я без всякой тени смущения. – Чтобы ни одной спички не было. А убирать надо утром, в обед и вечером. То есть перед сдачей наряда.

Внимательно слушая наши сбивчивые россказни об извечных трудностях службы молодых дневальных… Сержант Ермаков прошёлся по бетонной площадке перед входом и затем заглянул во дворик… Как будто это трудообъёмное пространство он увидел в самый первый раз… Словно ему самому никогда не доводилось стоять дневальным у тыльного выхода казармы первой роты… Вроде бы ему никогда не приходилось наводить должный порядок и в Ленкомнате, и на входе, и во дворике…

Потому-то мы и замерли…

Как бы то ни было, но наш замкомвзвод уже успокоился и никаких признаков агрессии более не выказывал… И всё же…

– Нечего мне тут голову морочить! – заявил он безапелляционным тоном. – Убирайте поровну и по очереди! Чтобы на каждого выпадало одинаковое количество… Как территории, так и работы… Ясно!

– Так точно! – хором ответили дневальные Зарипов и Агапеев.

– Вот так… – проворчал Ермак с более миролюбивыми нотками.

Он ушёл куда-то в сторону столовой… А мы остались… Чтобы вновь поменяться местами: Бадодя с тумбочки, я – на подставку… И уж затем с удовольствием перемолоть все косточки одному товарищу сержанту… Благо, что рядом никого сейчас не было…

За полчаса до обеда из автопарка прибыли наши чумазые мазутеи: механики-водители и наводчики-операторы. Долговязый таджикский фазан по кличке Муха подошёл ко мне и торжественно вручил два котелка в сборе… То есть парочку фляжек с надетыми на них котелками, а уж потом с насаженными снизу подкотельниками.

– Абдулла сказал, чтобы кто-нибудь из наряда принёс им похавать. – заявил вечно развесёлый механик Мухаммадиев. – Он со Смирновым остался в парке. На охране.

– Чего там охранять? – безрадостным тоном проворчал я. – Гусеницы и катки?

Ни мне, ни Агапеичу вовсе не улыбалось переться в такую даль… Да ещё и с полными котелками с первым, вторым и третьим… И разумеется, с хлебушком…

Однако высокий и худой таджик уже посчитал свою миссию выполненной.

– Делайте, что хотите! – заявил он. – Я вам котелки передал. Слова Абдуллы тоже… В общем, я пошёл…

– Иди-иди… – произнёс солдат Агапеич.

Механик-водитель рядовой Мухаммадиев был вполне добродушным и беззлобным фазаном… Но вот оставшийся в автопарке наводчик Абдулла являлся дембелем… И с его авторитетным мнением нам следовало считаться…

Поэтому один из нас, отправляясь в солдатскую столовую накрывать столы для всей первой роты, заодно прихватил с собой и два алюминиевых котелка в сборе… Для старого наводчика-оператора Абдуллы и его молодого механика-водителя Вовы Смирнова… Которые остались в своём родном автопарке, чтобы охранять неопечатанную и не сданную караулу боевую технику. То есть, БМПешки нашего общего подразделения…

Этим дневальным оказался я. Своей собственной персоной! Я вполне рассчитывал на то, что сумею своевременно накрыть все десять столов нашей роты, а затем и наложить еду в два котелка… И возможно поесть самому… Однако я жестоко просчитался… Причём, независимо от всех моих усилий тире стараний… Пока я носился с горячими бачками и чайниками от окна раздачи к столам роты… Обжигаясь и рискуя упасть на скользком полу… Эта самая голодная первая рота уже прибыла на обед…

– Дневальный! – повышенным тоном спросил старшина. – Почему не все столы накрыты?

А ведь мне оставалось принести всего-то навсего два бачка с супом, парочку бачков со вторым блюдом и два чайника с компотом…

– Там очередь! – оправдываясь, произнёс я и тут же помчался к кухне. – Я сейчас принесу!

Но сержант Алиев никуда не торопился и поэтому решил потренироваться… Но, Слава Богу, не на мне – дневальном… А в произношении уставных команд… Со всё тем же стремлением приучить первую роту к чёткому выполнению его приказаний…

– Первая рота, садись! – разносилось по всей столовой. – Отставить! Смирна! Садись! Отставить! Не чётко… «Встать!» команда была!.. Вы что?.. Не слышите?

Я уже подбежал к предпоследнему столу, где обычно сидела четвёртая группа… Осторожно установил на столешницу сначала пятилитровую кастрюлю с горячим супом, а затем и трёхлитровый бачок с рисовой кашей и подливкой из тушёнки… При этом я успел заметить то, что старшина роты Алиев обращался к нашему замкомвзводу…

– Сержант Ермаков! Ты не слышишь? Команда «Встать!» была!

А наш дембель уже запустил свою ложку в суп… Но на Алиевское обращение всё же отреагировал…

– Али! Чего ты орёшь? – весьма резонно спросил дед Ермак. – Молодого что ли нашёл?

Однако старшина подразделения отлично знал и сроки солдатской службы у каждого бойца первой роты, и порядок выполнения его команд…

– Сержант Ермаков! – ещё громче заявил Алиев. – Команда «Встать!» была!

И действительно… Вся наша первая рота в данную минуту стояла по стойке «Смирно!», абсолютно не притрагиваясь ни к хлебу, ни к супу, ни к каше… И только лишь дед Ермак по-прежнему вылавливал из горячего борща мясные деликатесы… Но над ним уже начали сгущаться грозовые тучи… Не столько в виде здоровенного старшины Алиева… А сколько в виде подходящего на шум и крик дежурного по части…

А ведь это был никто иной, как тот самый капитан Брестлавский… Который очень уж щепетильно относился к армейскому порядку и воинской субординации…

Но надвигающуюся опасность заметил и сержант Ермаков… Он небрежно положил ложку на стол и медленно встал…

– Вот так! – гордо заявил старшина первой роты. – Смирно!

Его «прогиб» перед вышестоящим начальством был тут же оценён…

– Вольно-вольно… – проронил дежурный по части и прошёл дальше.

Сержант Алиев ещё несколько раз посадил и поднял всю первую роту, добиваясь однообразного выполнения своих команд… К этому моменту я приблизился к последнему столу, крепко держа пальцами кастрюлю с супом, а прижатыми локтями бачок с кашей… На этом моя работа была закончена… Поскольку два чайника с обжигающим компотом я принёс в предпоследний свой рейс…

– Садись! – громко скомандовал сержант Алиев. – Приступить к приёму пищи!

У всех наших солдат уже были приготовлены ложки и над столами послышались привычные звуки: приглушённые голоса, лязганье металлической посуды…

А сержант Алиев в это время смотрел в сторону дежурного по части… Явно дожидаясь того момента, когда капитан Брестлавский скроется в служебных помещениях поваров… Я уже понимал, чем это грозит… И стал быстро наполнять едой принесённые с собой котелки… Но не успел…

Дежурный по части скрылся за поворотом и над столами первой роты прозвучало до боли знакомое…

– Закончить приём пищи! Выходи строиться!

Приказание старшины роты стало выполняться сразу… Кое-кто из молодых солдат нашей третьей группы потянулся к бачкам, чтобы вылить в них так и не съеденную порцию супа или каши… Но я быстро отодвинул кастрюлю с супом в сторону…

– Подожди! – предупредил я. – Мне надо набрать на двоих!

И как назло… Рядом со мной проходил старшина…

– Кому набираешь? – грозно спросил Алиев.

– На Абдуллу и Смирнова! – быстро ответил я, замерев на месте. – Они в автопарке остались! На охране!

Сержант Алиев колебался лишь секунду…

– Только на Абдуллу! – заявил он кратко.

Спорить с ним было бесполезно… Да и небезопасно… поэтому я сразу же согласился…

– Есть! Только на Абдуллу!

И я стал заполнять котелки дальше… На Абдуллу, значит только лишь на него… Ведь сержант Алиев и наводчик Абдуллаев не только являлись двумя дембелями-погодками… Они ещё были земляками… А также и азербайджанцами…

Поэтому я беспрекословно набирал еду только на одного охранника… Но зато в повышенных объёмах… Один котелок я наполнил до самых краёв багровым борщом… Причём, выбирая самую гущу и, разумеется, мясо… второй котелок я полностью наполнил компотом… В подкотельник наложил не только рисовой каши, но и тушённой мясной подливки… Ну, и полбуханки хлеба…

«Всё равно… Ведь выбросят…»

Мои невесёлые размышления, которые дополнялись судорожными движениями дико оголодавшего кадыка… возможно, и с тоскливым выражением глаз… Всё это являлось лишь моей личной проблемой… Как впрочем и всех остальных солдат первой роты… которым уже в сотый, наверное, раз «посчастливилось» утолить голод лишь двумя-тремя ложками обжигающего супа или же каши…

– Серёг, я пойду? – спросил я дежурного по роте Сорокина.

Мой начальник, стоявший около стола, лишь кивнул мне головой… Я бы набрал побольше каши… Ведь второй подкотельник оставался свободным… Да и хлеба прихватил бы не в пример больше… Но, увы…

Неподалёку стоял старшина первой роты сержант Алиев. Он-то и наблюдал за всем происходящим с повышенной бдительностью… Чтобы кто-либо из фазанов или духов не припрятал кусок хлеба в карман… Чтобы побыстрей выливалось в кастрюли и бачки содержимое их котелков… Чтобы личный состав первой роты энергичнее покидал длинные столы, рассчитанные на десять, скажем так, едоков… Ну, и… Чтобы молодой дневальный Зарипов не взял с собой чего-то лишнего…

Поэтому… Под громогласные окрики Алиева, который подгонял – поторапливал отставших и всё ещё дожёвывавших… В этой всеобщей суматохе я направился к выходу из столовой, всячески стараясь не расплескать содержимое обоих котелков…

Минуты через три я остановился около тумбочки дневального у тыльного входа казармы… Солдат Агапеев оказался донельзя разочарован всем случившимся…

– Ну, ты что? – по-детски обиженным голосом говорил он. – Не мог мне?.. Хоть что-нибудь набрать?

Я стоял рядом с ним и тоже ощущал воистину препоганейшее чувство…

– Вова… Ну, разве я бы тебе не набрал? – дрогнувшим тоном произнёс я. – Он стоял прямо рядом со мной! И сказал, чтобы я набрал хавчика только Абдулле! Понимаешь?!.. Даже Володьке Смирнову не разрешил ничего взять… Вот!.. Отломи себе хлеба… А я пошёл… Может быть попозже?!.. Сбегаем по очереди в столовку… Или вдвоём к поварам махнём и у них чего-нибудь раздобудем?!

Солдат Агапеич лишь вздыхал… Когда аккуратно отрезал себе краюху…

Затем я отправился в автопарк… чтобы как можно быстрее отнести еду наводчику Абдулле, который может быть и поделится со своим молодым механиком…

«Ведь Абдулла – это совсем другое дело… Чем…»

Так я и шёл… Думая о всякой всячине… И стараясь идти как можно плавнее. То есть не выпрямляя ноги в коленях… Правда, из-за этого шаг становился гораздо короче и мне приходилось почти что семенить… Но только при таком способе ходьбы мне удавалось идти предельно ровнее… Чтобы не расплескать ни суп, ни компот…

В автопарке я ещё на подходе к стоянке техники первой роты успел заприметить две открытые дверцы десанта… В левом сидел наводчик Абдулла, а в правом механик Смирнов…

– Вот… – произнёс я, подходя к ним поближе. – Куда поставить? Абдулла! Это тебе…

Вовочка сразу же уставился на меня чуть ли не в упор…

– А мне? – спросил он кратко.

Я осторожно установил котелок с борщом на деревянный ящик, на который мне указал Абдулла… Затем второй котелок с компотом… И в самом конце этого действа подкотельник с кашей и хлеб…

– Вова… – начал я, стараясь говорить поделикатнее. – Тебе нету…

– Как это «нету»? – быстро вспыхнув, затараторил Смирнов. – Я же тоже… Здесь на охране остался! Как это?..

– А вот так это! – заявил я с некоторой долей злости и отчаянья. – Не разрешили мне! Чтобы и тебе набрать. Сказали, чтобы только Абдулле! Понимаешь?

Однако мелкорослый житель Курской области никак не мог уяснить всю суть моих слов…

– Кто не разрешил? – спросил Вован. – Я же остался тут… На охране! И Мухе мы сказали…

Моё терпение тоже стало заканчиваться…

– А ты не знаешь, кто может разрешить или не разрешить? – резко спросил я.

Мне не хотелось произносить фамилию старшины роты… Ведь наводчик Абдуллаев мог потом передать мои слова самому Алиеву… Именно поэтому я и не договаривал…

Но Володя Смирнов наконец-то всё понял… И больше глупых вопросов мне не задавал… Таким вот образом наша словесная перепалка подошла к концу…

Однако теперь стал задавать вопросы наводчик Абдуллаев.

– Это Али не разрешил?

Я посмотрел ему прямо в глаза и понял, что могу сказать правду… Что Абдулла меня потом не выдаст… Или же не сдаст… Что, в общем-то, не меняло сути…

– Да! – признался я. – Это Али не разрешил.

– Понятно. – вздохнул наводчик-азербайджанец.

Тут я собрался уходить, ведь моя работа уже была выполнена… Но меня задержали… Сначала Абдулла…

– Подожди… – сказал он, взявшись за котелок с компотом. – Есть куда отлить?

Я сначала пошарил на своём ремне, чтобы достать из-за спины мой котелок, но затем вспомнил кое-что и молча показал на второй подкотельник, который принёс пустым и чистым.

– Я только компот попью. – бесстрастным тоном произнёс Абдулла и отломил небольшой кусочек хлеба. – Вова… Садись… Кушай… Я ничего не трогал…

Наводчик действительно не притронулся ни к супу, ни к каше. Он только лишь отлил себе грамм двести горячего компота… Который и начал пить мелкими глотками… Заедая кусочком хлеба…

Я опять было повернул к выходу… Тут меня остановил механик Смирнов.

– А ты сам-то ел? – спросил он, быстро доставая свою ложку.

– Я?!.. – мои губы скривились в невесёлой усмешке. – Нет… Да мы сейчас может быть…

– Садись давай! – заявил курский парень Вовка. – Мне тут много будет…

Я несколько секунд стоял на своём месте, прикидывая самые различные версии… Ведь в роте сейчас оставался Агапеич, который может ждать именно моего возвращения… Чтобы затем по-одиночке сбегать в столовую… Или же вдвоём отправиться на поиски съестного к узбекам-поварам… Ведь именно я знал их…

Однако волчий мой голод взял своё… И я после повторного предложения щупленького механа Вовки быстро подсел к импровизированному столу… Вдвоём мы лихо зарубали весь борщ… Затем с тем же азартом расправились с рисовой кашей… Которая была до неприличной степени сдобрена мясной подливой… Причём, с хорошими кусочками тушёнки…

Затем я отломил ещё кусок хлебушка и встал, продолжая активно работать челюстями. Солдатское счастье не бывает долгим и для его повторения следовало знать не только честь, но и меру. А вдруг меня сейчас хватятся в роте?!.. И поэтому мне нужно было поторапливаться. А посему всё ещё горячий компот я пить не стал… Вернее, у меня сейчас не было времени дожидаться того блаженного момента, когда он всё-таки остынет… Хотя бы до того более-менее безопасного для молодой жизни состояния, чтобы не обжечь губы и не ошпарить внутренности.

– Спасибо! – сказал я им на прощанье и бегом помчался в первую роту.

Моя спешка оказалась никому ненужной. На тумбочке дневального у тыльного входа стоял фазан Малый. Вообще-то, он должен был сейчас дежурить около парадного крыльца… Но, как выяснилось из с трудом произносимых слов одного явно объевшегося бойца Малютки, дежурный по первой роте сержант Сорокин проявил самое настоящее человеколюбие… Он оставил на наш наряд и суп, и кашу, и компот, и хлеб…

– Дуй сейчас в столовку! – приказал мне Микола и громко икнул. – О-о!.. До сих пор… Ещё вспоминают!.. Быстренько там харч… Заметай… И сразу же сюда. Агапеев уже там давно… Поторопи этого… Бадодю!

Нечего и говорить… Что я понёсся в столовую как на крыльях… Хоть меня и угостили в автопарке…

«Но разве этого достаточно для молодого солдатского организма?! Это ведь так… Затравка…»

В столовой я обнаружил и дежурного по первой роте, и двух наших же дневальных… Довольный своей военной жизнью боец Агапеев с блаженной улыбкой хлебал компот… Рядом с ним сидел не менее счастливый дневальный Катков… Всё ещё орудующий своей ложкой-черпалкой… И если бы не еда на столе… То мои молодые товарищи не задумываясь откинулись бы назад, чтобы подобно римским голодранцам, случайно так добравшихся до банкета патрициев… Которые только на минутку-другую решили отойти к подружкам-гетерам… В общем, мои коллеги также не сочли бы за грех откровенно прибалдеть на лавках в блаженной и сытой истоме… Но на длинном столе всё ещё оставалась армейская «снедь»… Да и дежурное наше начальство присутствовало тут же… Причём, не утратившее своей бдительности и строгости!

Едва завидев меня, сержант Сорокин поднялся из-за стола:

– Зарипов! Тут и на тебя отложили… Потом быстренько наведёте порядок и бегом в роту!.. Ясно?

– Так точно! Ответило разом трое молодых бойцов.

Раздобревший дембель Кар-Карыч привычными движениями больших пальцев «прошёлся» по своему солдатскому ремню, расправляя спереди обмундирование и сгоняя назад неуставные складки одежды. После чего бравым и подтянутым сержантом Сорокиным неторопливо зашагал к выходу…

А мы остались… Пока я уничтожал свою порцию супа, каши и компота… Что мне давалось без особых усилий… Агапеич вместе с Катком сходили на кухню, возвратившись оттуда с полным бачком рисовой каши… Так что… Наше солдатское пиршество продолжилось…

Минут через тридцать мы устало добрели до казармы… Ещё минут пять мы с Бадодей спорили… Еле перебирая своими языками… Но потом опять был брошен жребий… И по велению надломленной спички именно мне выпала высокая честь… Взгромоздиться на деревянную подставку тире тумбочку…

Остаток дня прошёл без особых происшествий… К вечернему разводу мы уже навели везде практически образцовый порядок: и в Ленкомнате, и перед входом, и во дворике. Не обошлось и без случайных находок…

Убираясь в солдатской курилке, я обнаружил под лавками четыре цинка. Поначалу мне показалось, что это АКМовские 7,62. миллиметровые патроны образца 43-го года. Их в своё время понаделали столько, что этих патронов хватило Советской Армии аж до афганистанских времён. Даже сейчас нашим автоматчикам выдавали эти неуклюжие и угловатые оцинкованные коробки тёмно-серого цвета.

Я почти не ошибся. В этих старинных цинках действительно были АКМовские патроны. Но всё того же китайского производства. Облётная группа вместе с оружием прихватила и эти патроны, втайне надеясь на свою военную удачу… Судя по всему, уже в курилке первой роты бойцы-автоматчики с явным нетерпением вскрыли оцинкованную тару и к величайшей своей досаде обнаружили внутри самые обыкновенные патроны «обр.43 г.». Правда, такую пояснительную надпись делали на наших советских цинках. А вот китайские товарищи всю необходимую информацию выполнили при помощи своих замысловатых иероглифов. Специалистов по китайской письменности среди облётной группы не оказалось и эти четыре цинка были выбраны наобум… Но, увы…