Текст книги "Во все Имперские ТОМ 10 Крокодил (СИ)"

Автор книги: Альберт Беренцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Так что я решил не выпендриваться и отправиться на самолёте, благо, что лететь тут было полчаса, а личный самолёт мне Полётов одолжил бесплатно. Последнее Полётов мог себе позволить – все же его клан контролировал все авиаперевозки не только в России, но и во всей Евразии.

Я закрыл глаза, прислушался к своим ощущениям.

В принципе я оценивал свое состояние, как удовлетворительное.

ГОЛОД меня особо не терзал, он теперь был задавлен, превратился в смутную тревогу...

В этом смысле можно было не волноваться, Соловьев сдержал свое обещание, так что в мой самолёт было загружено двадцать восемь свежих консервированных сердец АРИСТО, которые должны были успокоить мой ГОЛОД.

Пожалуй, этих запасов мне хватит на несколько дней.

От Солнца меня спасут темные очки, от наёмных убийц – куча профессиональной охраны...

Вот только мне все равно было не по себе. Я ясно ощущал, что лететь в Новгород мне не следовало, что я должен быть сейчас в Павловске.

Я, само собой, еще порасспрашивал Соловьева, прежде чем отправиться на Игры к Полётову. Но ничего интересного философ мне больше не сообщил.

Про масонов и их Тайны Соловьев ничего не знал, более того – считал их всех клоунами и шарлатанами, которые играются в средневековых волшебников. Контакта с радикальными масонами, державшими в плену мою сестру, у Соловьева не было, в существование зловещего Гностического Либератора он тоже не верил, полагая его сказочным персонажем.

Философ не верил даже в Перводрево, упорно продолжая утверждать, что никакого Перводрева не существует, что это лишь метафора обретения Рюриком магии...

На Островах Горячего Жира Соловьев никогда не был, хотя Павел Вечный и сообщил ему, что Острова обнаружены. Но Соловьеву было лень вылезать из своего подпространства и лично посещать Острова, философ вообще был тем еще хикканом, как я уже успел убедиться. Поэтому он просто послал на Острова своих людей набрать ему Слизевика, а сам так и остался сидеть в стазисе.

Соловьев с ослиным упорством твердил, что никакого Перводрева на Островах никогда не росло, что МОЩЬ Алёны Оборотнич – просто фокус, который провернули Павел Вечный и Мальтийский Орден. Якобы они накачали Алёнку силой, а потом собирались в нужный момент показать девушку миру, как доказательство, что у Павла Вечного в руках само Перводрево...

Соловьев сводил всю эту историю просто к понту. Дескать, Павел Вечный таким образом растил свой понт и готовил глобальный план обмана магократии. А тот кусок Перводрева, что я видел на Мальте в лаборатории – не более чем рукотворный артефакт, созданный Мальтийским Орденом, просто перекачанный магией кусок плоти.

Соловьев даже настаивал, что для создания этих «кусков Перводрева», которыми на Мальте кормили холопов, использовались какие-то его собственные наработки. Он говорил, что сам мог бы клепать их сотнями, а уж Павел Вечный мог тем более...

И это всё было хорошо.

Я мог бы легко отринуть все эти бредни Соловьева, тем более что философ и правда был отчасти безумен, как и все великие люди, если бы не одно НО.

«НО» состояло в том, что сам я и правда не видел Перводрева. И никто его не видел, кроме Алёнки, Павла Вечного и мальтийцев. А им веры, понятное дело, не было, и это всё зародило в моей душе сомнения...

А что если мы правда переоцениваем Алёнку? Что если она просто показывает фокусы, как это утверждает Соловьев? Что если это всё морок, навешанный еще Павлом Вечным и продолжающий висеть и после его смерти?

Что если Либератора на самом деле не существует, как и Крокодилов, что если я просто поехал кукухой, как и остальные магократы, копавшиеся в этих проклятых старых мифах?

По идее такие мысли должны были бы успокаивать меня, но на деле они только растили мою паранойю.

К тому моменту, как самолёт приземлился в секторе аэропорта для VIP-персон, я решил просто на всё плюнуть и сыграть свою роль до конца. А уж какую роль, Нагибина, Крокодила или Рюрика – там видно будет...

Я глянул в иллюминатор – снаружи меня уже ждал десяток бронированных авто. Не таких, на которых я разъежал по Питеру, эти были уже полноценными армейскими бронемобилями, типа американских MRAP.

Бронемашины ощетинились пулеметами, на их бортах были намалеваны Полётовские орлы, Багатур-Булановские троны с коронами и Нагибинские соколы с листиком хмеля.

Мои личные бронеавто были, конечно же, арендованными, купить себе такие я пока что не мог, слишком дорого. Зато набиты эти машины были профессионалами – офицерами спецназа Охранки, перешедшими на мою сторону у Петропавловки.

Впрочем, я не то чтобы им особо доверял... А наемникам Полётова – не доверял тем более. Вообще, наибольшее доверие у меня вызывали бойцы ЧВК Булановых, этих прислала мне Лада, и это были люди верные ей лично.

Помимо бронемашин в иллюминаторе еще можно было узреть элитный сектор Новгородского аэропорта, заставленный премиальными частными самолетами, а еще – настоящего огромного боевого человекоподобного робота.

Вот эту Имперскую вундервафлю я видел впервые. Робот был высотой метров в пятнадцать, одна его рука представляла собой мощный пулемёт стволов на двадцать, другая – определенно гранатомёт. Из грудины стального монстра торчала еще одна третья рука – эта была просто манипулятором, но таким, который при необходимости можно сжать в кулак и разбить этим кулаком кому-нибудь щи, вместе со всем остальным телом.

Судя по стволам, торчавшим из робота, внутри явно сидел неодаренный наёмник, а не АРИСТО, ибо магократы такими махинами управлять не могли, из-за метафизического запрета использовать огнестрел.

В любом случае, мне оставалось только облизываться, глядя на это троерукое громадное чудо – судя по гербу на броне, робот был Полётовским, а я такой себе купить смогу еще не скоро. Ценник на подобных ОБЧР начинался от тридцати миллионов рублей.

– Иди проверь, – приказал я Сигурд.

Стражница тут же покинула салон самолёта, но уже через несколько секунд вернулась и доложила:

– Порядок, господин. Это наши друзья.

– Замечательно. Друзья, так друзья...

Я смахнул пылинки со своего фрака, взял в руки плащ и вывалился из салона на короткий трап, пропустив вперед себя всех трёх своих Лейб-Стражниц.

Ждавший меня на летном поле Шаманов тут же бросился меня обнимать, а вот Полётов был мрачнее тучи, он ограничился рукопожатием:

– Князь, вы с ума сошли?

– Это точно. А что вам собственно не нравится?

– Мне не нравится всё, – Полётов явно был на нервяках, – Какого лешего я должен заботиться о вашей безопасности, Нагибин, если вы сами на неё плюёте?

– Вообще-то со мной целых три Лейб-Стражницы, князь, если вы не заметили...

– В том-то и дело! – вспылил Полётов, – Что это за дерьмо, я вас спрашиваю?

Полётов указал на моих стражниц и их кожаные одежды, украшенные гербами.

– Что не так, Ваше Высочество? – я изобразил искреннюю обиду, – Ну да, одета моя охрана несколько вызывающе. Но если вы про облегающую униформу из кожи – то её не я вводил, а еще сам Павел Вечный... Брать в гвардию только красивых девушек, кстати, тоже он придумал. Не могу же я нарушать традиции, в самом деле.

– Нагибин, прекратите разыгрывать идиота, – мрачно процедил Полётов, – На это сегодня просто нет времени. Вы отлично меня поняли. Какого хрена вы нацепили на них гербы? А какого хрена герб делает на вашем бронеавто? А это...

Полётов ткнул в герб у меня на фраке:

– На фраках вообще не носят гербы, князь! А уж ваш герб – тем более. Послушайте, разве вы не понимаете, что вы – ходячая мишень? Все желают вашей смерти – Жаросветовы, Дубравины, консерваторы, часть Багатур-Булановых, куча магократов, которые поверили Кабаневичу, который вчера целый день разносил вести, что вы Крокодил... У вас столько врагов, что фамилий большинства этих врагов вы даже не знаете!

И в такой ситуации вы собрались расхаживать на моих Играх, нарядивших под Рюриковича и обвешавшись гербами на манер Рождественской ёлки? Вы бы еще надели себе на башку корону, на плечи горностаевую мантию, а на герб бы себе пихнули прямо картинку с Крокодилом! Чтобы точно уехать отсюда в гробу.

Клянусь, князь, я не лезу в ваши дела, ваш стиль – это ваш стиль, поймите меня правильно... Но я не собираюсь целый день торчать рядом с человеком, который сам умоляет, чтобы ему прострелили башку. Так что если хотите, чтобы я вёл с вами дела на этих Играх...

– Да, понял я, понял, – нехотя кивнул я, – Не кипятитесь, Ваше Высочество. Девушки, переоденьтесь, пожалуйста. Там в самолёте вроде должен был шмот. Мы переходим к плану Б – вы будете изображать иностранок-участниц турнира. А вы, бойцы, закрасьте герб на автомобиле.

Последний приказ был обращен к моим наёмникам, но те на это только развели руками:

– У нас нет краски, господин.

– Я не поеду рядом с этой машиной, – отрезал Полётов, – Это всё равно, что самому подставиться под залп из гранатомёта. Ваш идиотский герб для магократов – как красная тряпка для быка...

– Да успокойтесь уже. Сейчас все решим...

Я поднял руку и в четверть силы кастанул на бронемобиль огненную стену Огневичей.

Моя МОЩЬ ныне была такова, что влёт плавила даже сверхтяжелую армейскую броню. Из моей руки вырвались огненные потоки, через пару секунд броня местами треснула и вздулась, а вместо герба на корпусе машины осталось только черное пятно.

Наемники в ужасе разбежались от машины, но вроде никто не пострадал, ибо бил заклинанием я нежно и прицельно.

– Вот теперь это явно машина клана Гореловых, а не Нагибиных, – хохотнул я, указав на черное пятно на корпусе, – Жаль, бронированность авто теперь просела. Но не сильно. Сойдет.

Я снял свой значок археодендра 88 ранга, а потом надел плащ, чтобы скрыть герб, вышитый на плече фрака.

– Так-то лучше, – удовлетворенно произнёс Полётов, – Еще ваши темные очки не снимайте. И вот это наденьте.

Великий князь сунул мне в руки черный парик и такую же черную накладную бороду.

– Чего, блин? – возмутился я, – В этом дерьме я буду похож на Новгородского архиепископа...

– А без этого дерьма вы будете похожи на труп, – мрачно ответствовал Полётов, – Надевайте. И не отсвечивайте особо. Если хотите пережить банкет. Впрочем, можете на него совсем не ходить...

– Нет, на банкет я иду. Вообще люблю банкеты.

Я нацепил на себя парик и бороду. Вся маскировка была самоклеющейся, высшего качества, так что ощущалась, как родная. Правда с густой бородой мне стало несколько жарковато.

Еще я надел вторую перчатку, ходить на банкете в одной перчатке, скрывавшей мой знак Крокодила на руке, было бы наверняка подозрительно.

– Вот теперь меня родная мама не узнает, – сообщил я Полётову, – Довольны?

– Теперь доволен. Вполне.

– Вы выяснили что-нибудь про мою сестру Таню или мою жену Машу?

– Нет, князь, простите. Я наводил справки, но ничего нет. Маша Головина и её отец совершенно точно в руках Охранки, но где их держат – неизвестно. Непонятно даже живы ли они. А про вашу сестру Таню – совсем ничего, возможно она тоже уже мертва, – доложил Полётов со своей обычной Полётовской деликатностью.

– Паршиво. И утешить меня в этой ситуации смогут только Тайны либеральных масонов, Ваше Высочество...

Полётов глянул на меня чуть обиженно:

– Я дал вам слово магократа, князь. Тайны будут раскрыты вам. Сегодня же. Если доживете до вечера, разумеется.

– Я постараюсь. Кстати, вы и сами хороши, Ваше Высочество. Какого лешего вы начали болтать про здоровье Стального в своей приветственной речи?

– Это был знак для своих, – поморщился Полётов, – Многие либералы все еще мнутся и боятся. Они не сознают, что Павел Стальной – смертельно раненый лев, сбитая с доски фигура. Я должен был публично выказать неуважение к нему, чтобы подбодрить своих друзей. Я показал им, что Государь – всё, закончился, что его уже можно не учитывать.

– И это сработало?

– Пока не знаю, – усмехнулся Полётов, – Но скандал вышел знатный.

Мои Лейб-Стражницы теперь переоделись и уже вышли из самолёта.

Арум надела на себя красивое цветастое яванское платье, все в каких-то завязках и ярких шнурках, Аджет обмотала голову черным платком, дополнив его кожаной курткой, леггинсами и сапожками без каблука. Сигурд была просто в белом свитере и джинсах.

– Ну как, похожи на участниц? – поинтересовался я у Полётова.

– Да, вполне. Арабка, шведка и еще хрен знает кто, – кивнул Полётов, – Сойдет.

Я указал на огромного человекоподобного робота:

– А вот эта няша тоже пойдет с нами, я надеюсь?

– Никак нет, князь. ОБЧР охраняет аэродром. А в качестве эскорта они не годятся, роботы слишком медленные. В бою их обычно перевозят вертолеты или дроны, за автомобилем роботу точно не угнаться.

– Жаль. Сколько у нас вообще сил, Ваше Высочество?

Полётов глянул на меня почему-то со страхом:

– ВСЕ, князь. У нас здесь все силы либеральных масонов. Мы пригласили наши кланы целиком. Плюс собрали почти всех наёмников и верные мелкие кланы. Так что у нас где-то полтысячи магов и еще тысяч тридцать наёмников. И тяжелая техника, разумеется. Так что прямой атаки врагов можете не опасаться. У нас здесь столько сил, что мы могли бы спокойно разгромить Османскую Империю целиком. А если к этому добавить еще ваших людей, ваших друзей, их людей... Вы не того опасаетесь, князь. Бояться сейчас нужно не прямого военного столкновения, а наёмных убийц или кинжала в спину от друга. Не забывайте, что на турнир съехались еще и почти все консерваторы. А от них можно ждать сюрпризов.

– Либо же можно самим устроить сюрприз для них, – заметил я.

– Можно, – согласился Полётов, – И я устрою им сюрприз. И не только им, а всему миру. Сегодня же. Даже не сомневайтесь, князь. Впрочем, хватит болтать, у нас мало времени. Нас ждут на приветственном банкете.

Глава 229 – Железные маски и прозрачные платья

«МИКЕНСКИЕ ИГРЫ

ГЛАВНОЕ НА 16.05:

Пять минут назад завершилось Общее Побоище магов-мужчин.

Зрители и судьи с удовольствием отметили, что в этом году Побоище удалось на славу и вышло особенно кровавым.

Во время Побоища погибли четверо благородных участников:

Его Благородие Бемнет Берне (Эфиопская Империя, выступал от Эфиопской Императорской Гвардии)

Его Светлость Энмей Като (Российская Империя, выступал от Токийского Магократического колледжа)

Его Благородие Владимир Зубов (Российская Империя, выступал от Русского общества собирателей Уральских артефактов)

Анонимный участник из Османской Империи (выступал от Северного суфийского тариката под именем Абу-Абн), согласно правилам турнира его настоящее имя не будет раскрыто даже после его гибели.

Все погибшие умерли с честью, как истинные АРИСТО, приняв достойнейшую из смертей – смерть в поединке!

Да упокоит Господь их души.

В следующий тур прошли 892 участника, с их именами можете ознакомиться по ссылке ниже.

Завтра участникам предстоит пройти Лабиринт, полный чудовищ и магических ловушек, это древнейшая традиция турнира, берущая свое начало еще от Критских мистерий третьего тысячелетия до нашей эры.

А сегодня в шесть будет Общее Побоище магократок, которое традиционно привлекает даже большее внимание, чем битва мужчин.

Продолжаем плотно держать вас в курсе. Для более плотного держания в курсе предлагаем приобрести подписку, открывающую доступ ко всему контенту, всего лишь за 10 рублей...»

«Государев Вестовой», новостной канал в Магограмме

– Нагибин, ты как? – поинтересовался Шаманов, ехавший в одной машине со мной.

– А? Что?

– Ну, ты всю дорогу молчишь...

Мой друг был прав, я на самом деле плотно загрузился.

– Я просто думал о сестре. Таня, помнится, тоже хотела участвовать в этом турнире. А теперь в плену у отморозков, и с ней там делают леший знает что...

– Мы её спасем, – уверенно заявил Шаманов со своей обычной детской непосредственностью.

Ага, если бы все было так просто...

– Сколько у нас сил, Акалу?

– До фига!

– Эм... Хотелось бы конкретики.

– Ну... Я собрал вообще всех, как ты и сказал. Так что у нас под сотню магов, все родичи наших, я лично позвал сюда почти весь свой клан. Плюс еще пятьсот наших наёмников, Чумновская вчера наняла еще парней, как ты и приказал. А еще люди твоей жены-канцлера, этих около пары сотен. Да не переживай, все нормально будет.

– Да я не переживаю, – вздохнул я, – Просто сил у нас намного меньше чем у либералов, даже меньше, чем у консерваторов.

– Да, но у нас есть ты, – напомнил Шаманов.

– Ага. Пока что есть я. Но это возможно ненадолго. Полётов прав, я сейчас живая мишень. Кстати, ты тоже будь осторожнее, Акалу.

– Ты опять про пророчество своего наставника? – надулся Шаманов.

– Именно. Словенов сказал, что все присутствовавшие вчера при вскрытии Рюрика не переживут этот день.

– Ну спасибо...

– Что спасибо-то? Это не угроза, Шаманов, пойми меня правильно. Я не пытаюсь тебя напугать. Пророчества можно менять, они обозначают лишь общее направление, я так думаю. Так что просто будь осторожен.

– Я больше переживаю сейчас не за себя, Нагибин... – Шаманов помрачнел.

– За меня тоже переживать нечего, чему быть – того не миновать, Акалу. И я тебе гарантирую, что приложу все силы, чтобы не дать себя шлепнуть. А силы у меня теперь немалые. Я сам себе целая армия, как ты верно заметил.

– Да нет, – Шаманов отмахнулся, но тут же поправился, – В смысле – за тебя я тоже волнуюсь, дружище. Но еще больше...

– Блин, Акалу, только не говори мне сейчас, что ты опять о своей вампирке.

– Не говорю, – вздохнул Шаманов, – Но если честно – я именно про неё. Про Любу Кровопийцину.

Откровенно говоря, Шаманов меня уже заманал со своей Любой.

С тех пор, как вампирка его куснула, он только о ней и болтал. Пожалуй, Имперским властям следовало бы обучить всех магократов вампирскому укусу и сделать это заклинание частью брачного ритуала. Я был уверен, что если бы муж и жена кусали друг дружку этим заклятием во время бракосочетания – это бы полностью решило проблему супружеских измен. Ибо действовала вампирская магия очарования безотказно – прошло уже несколько дней, а мой кореш так и не оклемался от магии Кровопийциной.

– Слушай, я же не дурак, – продолжил ныть Шаманов, – Я понимаю, что ты задумал что-то провернуть в Павловске сегодня. И понимаю, что Люба в этом тоже участвует.

Это было правдой. Люба должна была вместе со мной и Павлом Павловичем ворваться в Павловский дворец и захватить Павла Стального.

– Шаманов, остынь, – посоветовал я, – С твоей вампиркой все будет в порядке, я уверен. А ты мне нужен сейчас здесь. Так что посылать тебя в Павловск спасать твою кровососку я не собираюсь. Да её и не от чего спасать. Пока что. Она сама кого угодно спасёт. Лучше скажи – ты порошок телепортации принёс?

– А то, – Шаманов достал из кармана собственного фрака, в который он нарядился по случаю банкета, склянку и протянул мне, – Как заказывал. Телепортация в Царское село. На вокзальную площадь.

– А почему только одна? Я вроде просил несколько.

– Так все разобрали, – Шаманов развел руками, – Я по-твоему этими порошками сру что ли? Они, между прочим, незаконны, Нагибин. И стоят до фига. И доставать их сложно, клан Порошковых – те еще параноики.

– Ладно. Спасибо. И еще одна просьба, Акалу... Предельно важная.

– Приказывайте, Мастер ложи, – скривил рожу Шаманов.

Для Шаманова все это до сих пор были детские игры. Судя по всему, парень, даже не смотря на все наши битвы и гибель его родичей, так и не осознал, в какое дерьмо он вообще ввязался.

Впрочем, может оно и к лучшему.

Я открыл на смартфоне список участников, прошедших в следующий тур:

– Глянь-ка сюда, Акалу. Среди участников Игр есть какой-то анонимус, выступающий под именем Gnosticus Liberator. Я обратил на этого кента внимание, еще когда смотрел список зарегистрированных кандидатов, несколько дней назад.

Шаманов ахнул:

– Ты думаешь, что...

– Что сам Гностический Либератор воплотился и пришёл поучаствовать в турнире? – усмехнулся я, – Сильно сомневаюсь, Акалу. Но думаю, что этот парень связан с радикальными масонами. Я, конечно, не верю, что настоящий радикальный масон взял бы себе такой никнейм. Во-первых, это палево. А во-вторых – это же оскорбление Его Темнейшества Либератора. Это все равно, как если бы христианин бы взял себе никнейм «Господь».

Так что мне кажется, что он не радикальный масон. Но явно в теме. И он мне нужен. Таня в плену у радикалов, и мою сестру нужно спасти, это сейчас первоочередная задача, понимаешь? Поэтому мне нужна любая информация. Разыщи мне этого парня.

Только так, чтобы об этом знали только три человека – я, ты и он. И будь осторожен. Анонимные участники заплатили за право выступать анонимно по тридцать миллионов рублей. Так что кем бы ни был этот мужик – человек он явно предельно серьезный.

– Я все сделаю, – кивнул Шаманов, – В лучшем виде.

– Ага. И поспеши. Кстати, тут написано, что этот Gnosticus Liberator выступает от Казачьего Железнодорожного Корпуса. Что это вообще за дерьмо?

Шаманов хохотнул:

– Это несуществующее ведомство, Нагибин. В смысле – там раньше и правда были маги-офицеры, которые могли бы подать заявку на турнир. Вот только этот Корпус расформирован еще десять лет назад, железные дороги у нас теперь охраняют клановые ЧВК. Так что эта структура существует только на бумаге.

– Прикольно, – я призадумался, – Значит, парень настолько хочет скрыть свою личность, что даже подал заявку от упраздненного ведомства. Все интереснее и интереснее... А еще интереснее вот это. Зацени, Шаманов.

Я показал Шаманов видеозапись Общего Побоища на экране моего смарта. Я, само собой, оплатил премиальную подписку в Магограмме, так что мог найти нужного мне бойца, просто введя его имя.

Более того – Магорамм не только врубил мне интересующую меня камеру, направленную на участника, которого я искал, но еще и подписал Gnosticus Liberator’а, повесив ему плашку над головой.

И то, что я узрел, было на самом деле круто.

Гностикус Либератор бился на Побоище во всем черном – черный мундир, брюки, сапоги, на плечи накинут черный плащ, даже руки скрыты черными перчатками, прямо как у меня...

Лицо анонимного бойца закрывала уродливая железная маска. Но разил врагов он – мое почтение.

Вокруг кипела лютая сеча, как и положено на Общем Побоище, и Гностикус Либератор сражался сразу с четырьмя противниками. Видимо, эти кадры были сняты уже в конце битвы, ибо поле было усеяно телами вырубленных АРИСТО.

Среди противников Либератора я опознал по едко-зеленой ауре какого-то Прыгунова, по потокам огня – Огневича, а третьего магократа с бледно-желтой аурой я не знал. Четвертым был негр, которому помогали в бою какие-то призванные тени.

Негр и пал первым, Либератор уклонился от его удара, а потом провел отличную подсечку, завалив африканца и припечатав его сапогом. Потом Либератор коснулся Огневича каким-то заклятием, Огневич от его прикосновения вдруг резко обмяк, будто споткнулся, Прыгунов воспользовался этим и нокаутировал Огневича...

Либератор же тем временем провел потрясающе красивый захват на маге с желтой аурой и всунул того башкой в землю. Прыгунов бросился бежать, видимо, решив найти себе противника попроще, Либератор благородно не стал его преследовать...

– Силен, – присвистнул Шаманов, – Думаю, что это какой-то офицер. Или даже Старший клана.

– Нет, точно не Старший, – не согласился я, – Единственный Старший на турнире – Меченосцев, я читал в Магограмме. Хотя черт его знает. Либератор же анонимус, так что может оказаться кем угодно. Но этот Либератор на самом деле дерется, как зверь. Ты видел что он сделал с Огневичем? Что это за заклинание?

– Без понятия, – ответил Акалу, – Огневич просто обмяк. Леший его знает. Можешь рассмотреть цвет ауры этого твоего Либератора?

– Невозможно, – вздохнул я, еще раз прокручивая видос, – Слишком много магии. Ни хрена не видно.

Последнее было правдой, магических вспышек над полем боя носилось столько, что ауры Либератора было не видать, кроме того, Огневич заливал весь кадр своим огнём, а негр – своими призрачными тенями. А когда с ними было покончено, Либератор слишком быстро разделался с желтым магом и деактивировал свою ауру.

– В общем, повежливее с этим парнем, Акалу, – подытожил я, – Мне не хотелось бы его прессовать. Хотя я могу, разумеется. Но я хотел бы просто пообщаться... Блин!

Я вдруг сообразил, и вот тогда уже разволновался по-настоящему.

– Что такое? – перепугался Шаманов.

– Да ничего особенного. Его железная маска – вот что. Такая же была на Павле Павловиче, когда мы достали его из каземата Петропавловки.

– И что это значит?

– Без понятия, Акалу, – я пожал плечами, – Пока что без понятия, брат. Но явно что-то нехорошее, тут к гадалке не ходи.

***

Через несколько минут мы уже прибыли на место назначения в Язвищинское урочище.

Здесь я убедился, что к вопросу охраны Полётов и правда подошёл серьезней некуда. Сосновый бор напоминал настоящий военный лагерь. Здесь была и колючая проволока, местами под электричеством, а местами обмазанная какой-то магией, и свирепые БТР размером со слона, чтобы они сюда проехали пришлось местами вырубить лес, и снайпера, сидевшие прямо в домиках на соснах...

Разнообразных наёмников в разноцветных мундирах тут было столько, что казалось это какие-то международные военные маневры, а не магический аналог Олимпиады.

Между сосен были вкопаны громадные валуны с бурыми пятнами – явно Камни Ивана Грозного, все еще со следами кровавых жертвоприношений безумного царя.

Выше сосен в небесах метались дроны, прежде чем прибыть на банкет, мы проехали минимум через три КПП.

Похоже, что охраны тут больше, чем в самом Павловске...

Машина неожиданно выехала из леса на открытое пространство – громадный луг, который мог бы кормить целую деревню, если его засадить картохой. Впрочем, тут картоха не росла – уходивший до самого горизонта луг представлял собой идеально подстриженный на английский манер газон.

На лугу и проходил банкет, вероятно по случаю солнечного дня магократы решили предаться приятному общению прямо на свежем воздухе.

Из окна автомобиля я увидел, что весь луг заставлен столами, ломящимися от яств, в центре луга играл большой живой оркестр, а по лугу бродили джентльмены во фраках и их дамы, сверкавшие яркостью платьев и металлом украшений...

Над лугом гордо реяли восемь флагов на высоких флагштоках – я из них узнал только серебряно-золотой русский Имперский и еще флаг хозяина Игр Полётова – белого орла на голубом поле. Остальные флаги, видимо, принадлежали оставшимся четырем Империям, Швейцарской Республике и Святой Земле, которая в этом мире находилась под властью католических рыцарей.

АРИСТО на лугу собралось не меньше пары тысяч, между ними сновали официанты в белых передниках...

А вот наёмники на лугу не показывались, вся военщина сосредоточилась в лесу, видимо, чтобы не смущать гостей и участников турнира своими мрачными рожами и стволами. И даже дроны над этим лугом не летали, дабы не портить праздничную атмосферу.

Ни дать, ни взять Октоберфест. Только Октоберфест, на который пускают лишь знатных и богатых, а не просто пивных бюргеров.

Мы проехали вдоль луга по идеально ровной асфальтированной дороге, а потом свернули к стоявшему в конце луга громадному зданию, которое точнее всего было бы назвать теремом-небоскребом.

Судя по всему, эта затейливая постройка предназначалась для праздников, когда идет дождь и на лугу бухать нельзя.

Больше всего здание напоминало сказочный терем, только громадный – в нем было этажей десять, так что здесь спокойно могло бы разместиться несколько тысяч человек. Постройка была бревенчатой, сложенной из разных элитных пород дерева, причем чем выше этаж – тем темнее было дерево. Нижние же этажи вообще были сложены из неочищенных от коры белоснежных берез.

Березки, уже живые, росли и перед теремом, их явно высадили здесь лесничие Полётова, ибо в сосновых борах березы обычно не растут.

Сам терем был украшен витиеватой резьбой – от крыльца и до самой крыши, какими-то русалками, Лешими, Змеями Горынычами, петухами, Жар-Птицами и прочим русским фольклором. На коньке крыши восседал огромный деревянный Кощей Бессмертный, в короне и ростом под пять метров.

Наша кавалькада бронемобилей заехала за терем, стоявший на самом краю луга, где уже начинался лес, и там остановилась.

Здесь из охраны торчал десяток Полётовских наёмников в светло-бежевой униформе, один из наёмников тут же бросился открывать своему боссу дверь.

Мне дверь машины открыла стражница Арум.

– Ага, благодарю. Неплохой теремок...

Но обменяться с Полётовым любезностями по поводу его теремка я не успел.

С обратной стороны у терема тоже было несколько резных крылец, и с одного из них уже чинно спускался герцог Кабаневич собственной персоной, за ним следовала Тая и еще несколько кабанчиков с крашеными бородами...

И спросить Полётова «кто в теремочке живет?» я так и не смог, ибо уже и так было ясно кто – редкостные подонки, жаждущие моей смерти.

Герцог Кабаневич, как и все мужчины-аристо на этом банкете, был во фраке. Его потомство вырядилось также, среди крашенобородых я узнал Павла Павловича – неверного племянника герцога, который сливал мне информацию. Хорошо, что он тут.

Моя жена Тая выглядела просто божественно – девушка распустила свои синие волосы, так что они ниспадали до талии, её шею украшало костяное ожерелье, снятое еще в кургане с одной из жен Рюрика. На Тае были белоснежные туфли на шпильке и воздушное полупрозрачное платье, настолько полупрозрачное, что сквозь него можно было рассмотреть все изгибы тела моей жены и даже её белое белье...

Пожалуй, это даже не платье, а просто накидка поверх белья. В общем срамота. Но потрясающе красивая. Непонятно, как Тая в нём не мерзнет, наверняка закинулась какой-нибудь согревающей магией...

Жена была ярко накрашена, а смотрела на меня виновато. Глаза герцога же ничего не выражали вообще.

Я медленно и недвусмысленно стащил с руки перчатку, явно имея в виду отнюдь не дружеское рукопожатие, но Полётов уже схватил меня за руку:

– Нет, князь. Никаких дуэлей. Вы обещали. Мне обещали.

– В таком случае я требую вернуть мне супругу, – заявил я.

Перчатку я в морду герцогу так и не швырнул, но и не надел её обратно.

– Герцог готов извиниться, – заверил меня Полётов, потом он повернулся к Кабаневичу:

– Ну? Давайте уже, герцог. Клянусь, или вы сейчас же помиритесь с Нагибиным, или я вас обоих отсюда вышвырну. Сегодняшний день слишком важен, ваши разборки просто недопустимы. Герцог?

– Ладно, – Кабаневич дернул плечами, потом хищно клацнул своими платиновыми зубами, – Простите меня, князь. Я приношу вам свои извинения. Я был неправ. У меня просто нервы сдали. Я выслушал аргументы Его Высочества и я признаю, что зря считал вас опасным. Может вы и Крокодил... Но вы не монстр. Вы себя контролируете, признаю это. Я не должен был бросать вас на Островах. Тем более не должен был угрожать вам или отбирать вашу законную супругу. Простите меня. Но если вы не готовы простить... Я, разумеется, готов принять ваш вызов на дуэль и умереть, как того требует честь. Вот.