Текст книги "Вся чернильная рать..."

Автор книги: Альберт Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

ГОСПОДИН НОЗДРЕВ ИЗ ИЛЛИНОЙСА

Что заботит господина Фридберга

Морис Фридберг преподает русскую литературу и возглавляет факультет славянских языков и литератур в университете штата Иллинойс. Он – выученик матерого американского антикоммуниста Эрнста Симмонса. Под его руководством М. Фридберг готовил в русском центре Колумбийского университета диссертацию, которая впоследствии легла в основу его книги «Русские классики в советской обложке» (1962 г.). Книга эта отличалась крайней предвзятостью суждений о культурной политике КПСС, более чем странными выводами из фактов публикации в СССР тех или иных конкретных произведений русской классики, а теоретический уровень книги иначе как убогим назвать было нельзя. Вот как объяснял, например, своим читателям Морис Фридберг издание в СССР в 1938 и 1939 годах басен Крылова «Стрекоза и Муравей» и «Слон и Моська». «Кажется совершенно очевидным, – со всей серьезностью утверждал советолог, – что эти басни весьма перекликались с текущими событиями дня. Первая предупреждала советских граждан о необходимости готовиться к превратностям войны. Вторая басня давала понять советским гражданам, что положение не безнадежно и причин для отчаяния нет» [88]88
  Friedberg M.Russian Classics in Soviet Jackets. N. Y., 1962, p. 36.


[Закрыть].

В той же книге М. Фридберг сделал, так сказать, первый подступ к новой для себя теме о том, кого из иностранных писателей и как издают в СССР. Этому вопросу была посвящена седьмая глава под названием «Буржуазная» литература в «социалистическом» обществе». Последующие пятнадцать лет советолог, видимо, целиком посвятил разработке этой темы и выпустил в 1977 году увесистый том под названием «Десятилетие эйфории. Издание западной литературы в России после смерти Сталина, 1954—1964 гг.» [89]89
  Friedberg M.A Decade of Euphoria. Western Literature in Post-Stalin Russia, 1954—1964. Indiana University Press, Bloomington, 1977.


[Закрыть]. В предисловии отмечается, что проблема издания западных авторов в СССР давно привлекает пристальное внимание американских советологов. В качестве примера М. Фридберг ссылается на книжку своего соотечественника Д. Брауна «Советское отношение к американской литературе» (1962 г.). Эта клеветническая книжка Д. Брауна в свое время получила должную оценку в советском литературоведении. Но если Д. Браун вел речь об изданиях в СССР литературы только американской, то М. Фридберг в своей новой книге ведет речь об издании в СССР «всей западной литературы», или, как уточняет сам автор, об «…издании книг в СССР, переведенных с 15 языков» [90]90
  Ibid., p. 1, 11.


[Закрыть].

Советолог признает, что западная литература в Советской России «широко и большими тиражами издавалась… в первые послереволюционные годы. Два теоретических соображения объяснили подобную политику. Советское государство было связано обещанием сделать доступными массам те сокровища мировой культуры, которые при старом режиме были недоступны народу из-за бедности и неграмотности. В результате советские читатели получили возможность читать большинство произведений западной литературной классики и… большое количество современной западно-европейской литературы» [91]91
  Ibid., p. 4.


[Закрыть].

Подобная политика издания зарубежной литературы в СССР продолжалась до второй мировой войны, а «в определенной мере», пишет Фридберг, осуществлялась и в послевоенный период.

Прямо скажем, констатация довольно скупая. Более маститые коллеги Фридберга были куда смелее в оценке издательской политики молодого Советского государства. Так, Фредерик Баргхорн в книге «Советское культурное наступление» (1960 г.) подчеркивал, что Советская власть в трудные после победы революции годы «потратила много сил и средств на сбережение произведений классиков и ознакомление с ними широких масс народа» [92]92
  Barghoorn Fr.The Soviet Cultural Offensive. 1960, p. 3.


[Закрыть].

Еще более откровенно заслуги Советской власти в этом вопросе признавал советолог Исаак Дейчер: «Пожалуй, ни в одной стране молодежи не прививали такого большого уважения и любви к классической литературе и искусству других народов, как в Советской России» [93]93
  Deutscher I.Stalin. A Political Biography. N. Y., 1967, p. 568.


[Закрыть].

А задолго до американских советологов объективную оценку работе по изданию зарубежной литературы в послереволюционной России дал всемирно известный английский писатель Герберт Уэллс в своей книге «Россия во мгле». Он восхищенно писал тогда: «В этой удивительной России, измученной войной, холодом, голодом и тяжкими невзгодами, всерьез делается большое литературное дело, которое немыслимо сейчас ни в богатой Англии, ни в богатой Америке… Духовная пища английских и американских народных масс оскудевает, становится все низкопробнее, и никому из власть имущих нет до этого дела. Здесь большевистское правительство… оказалось на высоте. В голодающей России сотни людей работают над переводами, их переводы набираются и печатаются, и, быть может, благодаря этому новая Россия так глубоко ознакомится с сокровищницей мировой мысли, что оставит позади все другие народы» [94]94
  Уэллс Г.Россия во мгле. М, «Прогресс», 1970, с. 46.


[Закрыть].

А что же таит в себе загадочная фраза Фридберга о том, что широкая политика издания зарубежной литературы в СССР «в определенной мере» продолжалась и после второй мировой войны? Что это за «мера» и кто ее определял»? И зачем?

А вот зачем. Антикоммунист Фридберг явно не желает соглашаться с тем, что «новая Россия так глубоко ознакомится с сокровищницей мировой мысли, что оставит позади все другие народы» (Г. Уэллс), и потому предпринимает весьма хитроумные ходы, чтобы в глазах американских читателей своей книги приуменьшить, а то и свести на нет успехи Советской власти в этом вопросе.

Чем недоволен советолог

Он не без ехидства заявляет, что после второй мировой войны в СССР издавали из зарубежной литературы только, мол, «почтенных классиков» да тех, чьи «просоветские симпатии компенсировали их иностранное подданство» [95]95
  Friedberg M.A Decade of Euphoria, p. 5.


[Закрыть]. Он недоволен Всемирным Советом Мира, который, видите ли, «периодически объявляет юбилейные даты знаменитых писателей прошлого, что позволяет советской пропаганде истолковывать творчество классиков… в свою пользу» [96]96
  Ibid., p. 6.


[Закрыть]. А после 1954 года эти русские и вовсе, по Фридбергу, «распоясались» и стали все более часто «использовать западную литературу» как некий инструмент в целях навязывания политики мирного сосуществования и разрядки [97]97
  Ibid., p. 6.


[Закрыть].

В специальной сноске советолог счел нужным пояснить, что вообще Советский Союз умело использует культуру в качестве «оружия» для пропаганды. Более того, русские, мол, являются «единственной великой державой», которая энергично использует культуру других стран в своих целях. Вот вам «пример, знакомый миллионам на Западе». Что же это за «страшный» пример, обнаруженный Фридбергом? Оказывается, «советские ансамбли песни и танца всегда включают в свой репертуар одну или две песни, один или два танца страны, в которой они гастролируют. Механизм срабатывает отлично: это неизменно вызывает бурные аплодисменты…» [98]98
  Friedberg M.A Decade of Euphoria, p. 6—7.


[Закрыть].

Ах, эти коварные русские! Вот ведь до чего додумались! Песни и танцы народов других стран «используют», чтобы… вызвать аплодисменты.

Как видим, даже простой факт уважительного отношения советских артистов к культуре страны, в которой они гастролируют, Морис Фридберг склонен истолковывать в привычных для него пропагандистских клише времен «холодной войны». Подозрительность советолога поистине смехотворна.

М. Фридберг отмечает значительное расширение изданий в СССР произведений западных писателей в обозначенное десятилетие 1954—1964 годов: «Статистика… свидетельствует, что… общее количество произведений западных писателей, ставших доступными советскому читателю… было более чем щедрым» [99]99
  Ibid., р. 287.


[Закрыть].

Но этот факт, оказывается, не удовлетворяет советолога. Почему? М. Фридберг констатирует: «Количественные перемены, перефразируя марксистскую формулу, были недостаточны, чтобы перейти в качественные» [100]100
  Ibid., p. 325.


[Закрыть].

Вот в чем дело! Советолог, оказывается, всерьез рассчитывал на то, что «…распространение… современных западных литературы и искусства» приведет, может быть, к тому, что «некоторые советские литераторы и художники изберут их в качестве образцов для подражания». Вот тогда-то, мол, и могли бы произойти «качественные перемены» [101]101
  Friedberg M.A Decade of Euphoria, p. 315.


[Закрыть].

Кого же намечал в «образец для подражания», к примеру, советским литераторам М. Фридберг? Какой роман американского автора пригрезился ему в качестве высшего, так сказать, эталона? Оказывается, это роман писателя из числа бывших битников Джека Керуака «На дороге» (1957 г.). «Это была подлинная литература из нового мира» [102]102
  Ibid., p. 104.


[Закрыть], – горделиво восклицает Фридберг. Оставим на его совести отнесение этого весьма заурядного произведения американской художественной литературы «к подлинной литературе». Увы, если бы это было так… Как писал известный советский исследователь и знаток современной американской литературы профессор М. О. Мендельсон, «…у Керуака человеку на его стремительных путях почти все представляется грустным, тоскливым, заброшенным, мерзким, пришибленным, трагическим, бесприютным, бесцельным… жизненным «принципам» американского буржуа герои Керуака противопоставляют «философию» и практику того же индивидуализма» [103]103
  Мендельсон М. О.Современный американский романтизм. M., «Наука», 1969, с. 420.


[Закрыть].

Как мы помним, напечатанный в СССР роман Керуака не привлек особого внимания читающей публики. Эстетические и философские критерии этого романа оказались ниже всякой критики. Никаких «подлинных художественных открытий» в этом сочинении обнаружить нельзя было даже при самом благоприятном к нему отношении. Так что надежды М. Фридберга на то, что «советские литераторы» изберут подобные сочинения «в качестве образцов для подражания», совершенно лишены каких-либо оснований и потому абсолютно несбыточны. Да и сам советолог грустно признал: «Эрозии советских ценностей не наступило» [104]104
  Friedberg M.Op. cit., p. 327.


[Закрыть]. Не помог и Керуак.

Зачем русские издают западную литературу?

М. Фридберг ломает себе голову над вопросом, почему это русские не отказываются от «политики широкого распространения западных культурных ценностей»? [105]105
  Friedberg M.Op. cit., p. 333.


[Закрыть]

И вновь ответ ему видится в коварстве русских, которые используют политику культурного сотрудничества для достижения якобы совсем иных, далеких от культуры целей. Он так прямо и пишет: «Издания в СССР произведений западных авторов широко рекламировались за рубежом как свидетельство доброй воли Советов, что, в свою очередь, вполне резонно должно было вести к созданию более благоприятной атмосферы на переговорах по вопросам, не имеющим отношения к культуре, например, по вопросам внешней торговли» [106]106
  Ibid., p. 334.


[Закрыть].

Отравленное антикоммунизмом мышление советолога, по-видимому, не в состоянии понять и принять простую и ясную политику Советского государства, направленную на создание всех необходимых условий для роста культурного уровня советского народа. Эта политика неконъюнктурна, она долговременна, основана на принципах учения ленинизма и четко сформулирована в Конституции СССР: «Граждане СССР имеют право на пользование достижениями культуры. Это право обеспечивается общедоступностью ценностей отечественной и мировой культуры, находящихся в государственных и общественных фондах… расширением культурного обмена с зарубежными государствами» (М., 1977, статья 46, с. 21—22).

И если расширение культурного обмена с зарубежными странами содействует взаимопониманию народов, укреплению доверия между государствами, а в конечном счете сохранению мира на земле, то что же в этом плохого? Можно лишь гордиться тем, что деятели советского искусства своим творчеством активно поддерживают генеральную линию своей партии и своего правительства, направленную на мирное сотрудничество государств и народов, что они энергично выступают против конфронтации, которую пытаются навязать миру хозяева М. Фридберга. В этом, и только в этом заключается ответ на вопрос советолога, почему русские не отказываются «от политики широкого распространения западных культурных ценностей».

Советолог глубоко убежден, что чаще всего у нас в стране издаются не те писатели, которых, как ему кажется, следовало бы издавать для советских людей, так как «…советские издатели и литературные критики руководствуются (при отборе произведений западных писателей для перевода. – А. Б.) политическими соображениями» в такой степени, которая, мол, «совершенно неведома на Западе» [107]107
  Friedberg M.Op. cit., p. 99.


[Закрыть].

Ах, этот наивный мистер Фридберг! «Неведома на Западе»… Вот что говорят его же коллеги по поводу «политических соображений» при отборе и издании в США произведений советской литературы. Небезызвестная в США советолог Присцилла Мейер однажды прямо заявила, что отбор советских литературных материалов в сборники и антологии, выпускаемые время от времени в США, «определяется сугубо политическими соображениями». Она назвала подобную практику «плачевными последствиями «холодной войны» [108]108
  «Russian Literary Triquarterly», 1972, № 1, p. 421.


[Закрыть]. Хочется только добавить, что в практике американских издателей конца этим «плачевным последствиям «холодной войны» пока еще не видно.

Особо волнует Фридберга вопрос популярности западной литературы среди советских читателей. С этой целью он проводит изучение опубликованных в СССР специальных данных социологических опросов, из коих следует, что в СССР читать любят и читают много, как советских, так и зарубежных авторов. Читают во много раз больше, чем на Западе. Однако М. Фридберг не верит ни в данные статистических исследований, ни в строгие финансовые отчеты о проданных населению советских и зарубежных книгах, ни в цифры подписки на периодические советские издания.

Советолог угрюмо твердит: «Наш (!) скептицизм в отношении высокого процента, как утверждают, «постоянных читателей» литературы не рассеялся» [109]109
  Friedberg M.Op. cit., p. 62.


[Закрыть]даже и при виде строгих и весьма внушительных цифр подписчиков на литературные ежемесячники, которые приводились в социологическом исследовании по городу с населением менее пятидесяти тысяч (имелся в виду город Острогожск. – А. Б.).

Ну, тут уж как в той русской пословице – ему хоть кол на голове теши, а он все свое будет твердить!

Читают ли в России своих поэтов?

М. Фридберг с апломбом заявляет о «ненасытной жажде» советских читателей к зарубежной литературе, «включая переводную поэзию, что бросается в глаза при очевидном (!) отсутствии интереса к поэзии русской» [110]110
  Ibid., p. 72.


[Закрыть].

Ну, насчет «отсутствия интереса к поэзии русской» советских читателей лучше бы советолог помолчал – тиражи книг русских советских поэтов говорят сами за себя. Приведем только несколько примеров: собрание сочинений В. Маяковского (6 томов) вышло в 1973 году тиражом 375 тысяч экземпляров, а 12-томное в 1978 году – 600 тысяч экземпляров; 5-томное собрание сочинений А. Твардовского выходило в 1966—1971 годах тиражом 150 тысяч экземпляров, повторенное через 10 лет, оно вышло тиражом еще 150 тысяч экземпляров; два собрания сочинений С. Есенина в 5-ти и 6-ти томах выходили в 1968 и 1977 годах оба тиражами по 500 тысяч экземпляров; 2-томники избранных стихов и поэм О. Берггольц и Е. Евтушенко, однотомники Е. Винокурова, А. Вознесенского – по 100 тысяч экземпляров; 2-томники М. Луконина и Р. Рождественского – по 75 тысяч экземпляров; 3-томное собрание сочинений поэта Е. Долматовского – 75 тысяч экземпляров…

А в источнике, на который ссылается М. Фридберг, между прочим, приведена специальная таблица опроса! Вот она: «Больше всего читают и любят поэзию советскую (в % к числу опрошенных): С. Есенина – 37 %, Е. Евтушенко – 28 %, В. Маяковского – 20 %, Р. Рождественского – 18 %. – Из зарубежных авторов симпатии многих отданы поэтам прошлого – Шекспиру (15 %), Байрону (7 %), Гёте (4 %), Бернсу (2 %)» [111]111
  Советский читатель. М, «Книга», 1968, с. 260.


[Закрыть].

Вот вам и «очевидное отсутствие»… Послушайте, господин советолог, врите, коль уж не можете не врать, да знайте же меру!

М. Фридбергу, видимо, очень хочется доказать, что советские люди мало интересуются своей отечественной советской литературой, предпочитая ей любую зарубежную. Нимало не смущаясь, он пишет в своей книге о том, что советскую литературу в СССР в основном читают якобы «малообразованные» люди да школьники, для которых «советская литература… является любимым чтением» [112]112
  Friedberg M.Op. cit., p. 80.


[Закрыть].

Более того, ловко оперируя данными социологических исследований о том, что читали различные категории советских людей в конце 50-х и в начале 60-х годов, советолог обнаруживает ни мало ни много как… «почти демонстративный бойкот основной массы произведений советских авторов юношами и девушками…» [113]113
  Ibid., p. 74.


[Закрыть].

Однако откроем источник, на который ссылается советолог. Называется он «Книга и чтение в жизни небольших городов» и выпущен издательством «Книга» в 1973 году в Москве. На странице 133 в ней есть глава под названием «Художественная литература в чтении юношества». Вот что в ней дословно говорится: «Произведения художественной литературы занимают ведущее место в чтении юношей и девушек… Учащиеся стремятся читать самые различные книги… но предпочитают произведения советских авторов» (выделено мной. – А. Б.). И приведены статистические данные опросов юношества, из которых следует, что современную советскую литературу предпочитают читать 75 процентов опрошенных, а современную зарубежную – 4 процента.

Казалось бы, не нужно большого ума, чтобы прийти к выводу о том, какие книги предпочитает читать молодежь небольших городов. Да ведь там так и написано: «Предпочитают произведения советских авторов». А М. Фридберг «переводит» эту ясную фразу как «почти демонстративный бойкот основной массы произведений советских авторов юношами и девушками».

Ну чем не достославный господин Ноздрев, известный в русской литературе тип забубенного враля, о котором его создатель, великий сатирик Н. В. Гоголь, говаривал: что Ноздрев всегда «или нарежется в буфете так, что только смеется, или проврется самым жестоким образом… Ноздрев врал немилосердно» [114]114
  Гоголь Н. В.Собр. соч., т. 5. М., «Художественная литература», 1978, с. 68, 163.


[Закрыть].

О ловкости рук, или Умении жонглировать цифрами

В той же книге, на которую ссылается М. Фридберг, на странице 78 приведены данные опросов в целом по всем группам населения (а не только по молодежи). Вот что они показали:

«предпочитают читать:

Дореволюционную отечественную – 10

Советскую русскую – 65

Других народов СССР – 9

Зарубежную – 11

Зарубежную современную – 5»

И социологи делают ясный вывод из этих цифр, показывающих «преобладающий интерес к советской литературе».

Бесцеремонное обращение М. Фридберга с источниками, на которые он смело ссылается, можно опять же сравнить только с беспардонным враньем гоголевского Ноздрева!

В свое время в статье «Советская литература и буржуазные фальсификаторы», опубликованной в журнале «Коммунист» (1965, № 12), мне уже доводилось писать о нечестных приемах, к которым прибегал М. Фридберг в книге «Русские классики в советских обложках» – по поводу тиражей книг советских писателей. М. Фридберг прибег тогда к прямой подтасовке и извращению данных советского источника. Ссылаясь на речь покойного ныне директора издательства «Советский писатель» Н. В. Лесючевского, произнесенную на III съезде писателей СССР, М. Фридберг утверждал, что «…типичный советский роман публиковался в 1955—1958 годах приблизительно тиражом в тридцать тысяч экземпляров».

Однако Н. В. Лесючевский говорил на съезде писателей СССР об изданиях только одного своего издательства, включая и роман, и поэзию, и критику, и публицистику. Он ровно ничего не говорил о «типичном советском романе». А ведь, кроме «Советского писателя», в СССР издают художественную литературу многие другие издательства. Так что судить о «приблизительных тиражах» романа по речи только одного Н. В. Лесючевского было по крайней мере опрометчиво.

И вот теперь в своей новой книге М. Фридберг язвительно замечает: «Приношу мистеру Беляеву свои извинения. Моя цифра в 30 тысяч экземпляров для обычной книги советского писателя (к которой я пришел после некоторых сложных расчетов) была, оказывается, очень великодушной. Она должна быть цифрой 22 тысячи экземпляров, что, конечно, усилило бы мой тезис» (цит. изд., с. 332).

Что ж, придется повторить. Это никакие не «сложные расчеты», а элементарная фальсификация. В официальном сборнике ЦСУ СССР «Народное образование, наука и культура в СССР» (М., 1977) на странице 408 указывается, что в 1960 году в СССР было издано 8034 названия художественной литературы (включая детскую) тиражом 385928 тысяч экземпляров. Не требуется никаких «сложных расчетов», чтобы понять, что в среднем каждая книга выходила тиражом почти в 50 тысяч экземпляров. В 1950 году (указано там же) тираж у каждой книги советских писателей в среднем был около 40 тысяч экземпляров.

А в 1975 году уже свыше 85 тысяч был тираж у «обычной книги советского писателя». Художественной (включая детскую).

Так что, увы, ернические извинения Мориса Фридберга принять никак невозможно. Статистика не позволяет!

А недавно в США появилось еще одно «исследование», опубликованное в июне 1981 года в США под названием «Чтение для масс. Популярная советская литература 1976—1980 гг.». В этом «исследовании» черным по белому написано: «По-видимому, советская литературная продукция последних лет пользуется завидной степенью популярности среди советских читателей. Так, исследование, проведенное в 1974 году среди читателей индустриального Урала, показало, что от 70 до 75 % опрошенных предпочитают читать произведения современных советских писателей. Еще более высокие показатели дало исследование, проведенное десятилетием раньше: оно подтвердило, что современная советская литература – любимое чтение 88 % учащихся старших классов и профтехучилищ, 77 % рабочих и 72 % инженерно-технических работников»(выделено мной. – А. Б.).

Под «исследованием» стоит подпись… того же М. Фридберга! И ссылается он на тот же самыйисточник, которым пользовался и при написании своей книги.

Загадка? Какому Фридбергу верить?

А никакой загадки-то и нет.

Книгу советолог писал для широкого использования в вузах США и выполнял определенный социальный классовый заказ своих работодателей: воспитывать у американской молодежи слепую ненависть к коммунизму, не гнушаясь ничем. Он и не гнушался, как видим.

А «исследование» он выполнял по заказу и по поручению УМС – Управления по международным связям (ныне ЮСИА), главного пропагандистского внешнеполитического центра США для выработки практических мер по усилению антикоммунистической пропаганды. Это исследование не предназначалось для широкого использования. В нем названы десятки романов, повестей, поэм, опубликованных в семи толстых литературно-художественных советских журналах и «Роман-газете» за пятилетие 1976—1980 годов.

Кто мешает советской литературе «увидеть свет» в Америке?

В «исследовании» М. Фридберг пытается как-то обосновать ответ на вопрос, почему «у подлинных представителей советской литературы мало шансов увидеть свет в Америке». Советолог лицемерно отвергает саму возможность существования в США «черного антисоветского заговора вокруг советской литературы» и оскорбленно называет подобные обвинения «инсинуациями».

Но, увы, тут же вынужден признать: «…остается фактом, что многие советские писатели, популярные у себя в стране и даже создавшие немало бестселлеров, практически неизвестны у нас по самым разным причинам».

Годом ранее, в 1980 году, в докладе «Опыт Хельсинки: доступность советской литературы в США», подготовленном Фридбергом по заданию спецслужб к Мадридскому совещанию, советолог прямолинейно и без обиняков заявлял, что произведения советских писателей, которые «получили государственные премии… вряд ли найдут западного издателя».

М. Фридберг успокаивает главную антикоммунистическую пропагандистскую службу США: «Как не без оснований считается здесь (кем? Где и когда это доказано? – А. Б.), большинство из них (то есть из книг советских писателей. – А. Б.) мало интересны для американских читателей». Ибо, упрямо твердит советолог, современная советская проза – «дешевая», поэзия – «незамысловатая», драматургия – «стандартная». Кроме того, оказывается, он обнаружил еще и «невыразительность художественной манеры», и «непомерную стыдливость в трактовке секса», а главное – ни в одном из названных им произведений ему не удалось обнаружить того «политического звучания», которое антикоммунистическая пропаганда могла бы использовать в своих целях.

В книге «Десятилетие эйфории» М. Фридберг утверждает, что в СССР нет ни одного магазина, где можно было бы купить в оригинале книгу, изданную на Западе. Он повторил и усилил эту мысль в пропагандистском докладе «Опыт Хельсинки» в 1980 году, в котором прямо сказано: «Американские книги не разрешают продавать в СССР населению. Правда, таких классиков американской литературы, как Гекльбери Финн (так в тексте. – А. Б.) или рассказы О’Генри, можно купить в СССР на языке оригинала, но в советском исполнении» (с. 20—21).

И опять, увы, советолог врет. И знает, что врет. По крайней мере не может не знать, если следит за советской прессой. Уже многие годы существует в СССР практика закупки у зарубежных издательских фирм книг для продажи населению СССР. Ныне, как отмечал Председатель Госкомиздата СССР, «литература зарубежных стран продается в двухстах магазинах. Московский магазин «Дружба», например, предлагает читателю двенадцать тысяч названий книг из социалистических стран. А в Московском Доме книги сегодня насчитывается около четырех тысяч названий изданий, выпущенных в капиталистических и развивающихся странах» [115]115
  «Правда», 1981, 28 августа.


[Закрыть].

В числе этих четырех тысяч немало и произведений американских авторов, изданных в США. Кроме того, в Москве на улице Веснина есть магазин, где торгуют в основном книгами, изданными зарубежными издательствами. Или, например, широко известен букинистический магазин иностранной книги на улице А. Толстого…

О принципах отбора иностранной литературы для продажи населению СССР рассказал недавно еженедельник «Книжное обозрение». В нем писалось: «Книги закупаются на основе изучения читательского спроса. В разных городах страны проводятся выставки отдельных издательских фирм капиталистических стран. Читатели оставляют открытки на заинтересовавшую их литературу. Эти открытки собирают книготорги, а в Москве – представители «Москниги». Заказы обобщают и передают в «Союзкнигу». Регулярно все страны и фирмы присылают в «Союзкнигу» каталоги, на основе которых также производится отбор литературы» [116]116
  «Книжное обозрение», 1981, 14 августа.


[Закрыть].

Конечно же, выбор книг осуществляется в строгом соответствии с советскими законами, которые запрещают распространять печатные издания, пропагандирующие антикоммунизм, войну, милитаризм, расовую ненависть, насилие, порнографию. Ремесленными, низкопробными поделками на подобные темы завалены книжные рынки Америки. Они выполняют там свою классовую задачу, отвлекая внимание населения от острых социальных вопросов безработицы, бесправия трудящихся, они направлены на разжигание вражды между расами и нациями, на то, чтобы разъединить, расчленить общество, превратить его в скопище запуганных индивидов, боящихся хозяина, соседа, улицы, а более всего и прежде всего – советских русских, представляемых в этих пошлых, с позволения сказать, сочинениях самыми страшными, алчными и жестокими врагами Америки. Все это не что иное, как примитивная в чистом виде пропаганда антикоммунизма и антисоветизма. И напрасно М. Фридберг становится в позу защитника порносочинений Г. Миллера или антисоветских опусов Аллана Друри. Это фальшивая и лицемерная поза.

Как справедливо отмечал Бертрам Гросс в своей книге «Дружелюбный» фашизм. Новый облик власти в Америке» – «сексуальная революция», увлечение сопряженными с насилием спортивными зрелищами и наркомания служат «выпускными клапанами» для накопившейся энергии. Они отвлекают людей от любых целеустремленных усилий и лишают их способности бороться против олигархии, империи и лжедемократии. Дружелюбный фашизм американского типа можно определить как общество наркоманов, движимое сексом, где господствует увлечение психотерапией и сексом» [117]117
  Цит по: «США – идеология, политика, экономика», 1982, № 3, с. 87.


[Закрыть].

Политические доносы под маской литературоведения

Специальную главу посвятил М. Фридберг западноевропейским и американским писателям, которых широко и часто издавали и издают в СССР. Глава эта напоминает скорее донос мелкого тайного агента в местное отделение ФБР о честных писателях Запада, которые мужественно и смело выступают против капитализма и звериного антикоммунизма, о тех писателях, которые открыто заявляют о необходимости положить предел капиталистической алчности, толкающей мир к фашизму, на грань термоядерной катастрофы. М. Фридберг убежден, что широкий перевод в СССР произведений Л. Арагона, П. Неруды, Ж. Амаду, Генриха Манна, Р. Альберти, И. Бехера, А. Цвейга, Б. Брехта, Х. Лакснеса, Леонгарда Франка, Б. Шоу, Бернгарда Келлермана, К. С. Причард, Д. Родари, Д. Лессинг, Д. Линдсея, Д. Олдриджа, М. Дрюона и многих других выдающихся писателей Запада объясняется их «симпатиями к коммунизму и дружеским расположением к СССР» [118]118
  Friedberg M.Op. cit., p. 206.


[Закрыть], «просоветскими взглядами» [119]119
  Ibid., p. 207.


[Закрыть], а издание их в нашей стране «косвенно направлено на поддержку их престижа за рубежом» [120]120
  Ibid., p. 210.


[Закрыть].

Особенно подробны у М. Фридберга «досье» на писателей американских, чьи книги выходили или выходят в нашей стране. По его мнению, все эти авторы настроены «прокоммунистически»: Теодор Драйзер, Марта Додд, Рокуэл Кент, Эрнест Хемингуэй, знаменитый певец Поль Робсон…

Недобро говорит он и о знаменитом финском писателе Вайно Линне, его романе «Здесь под полярной звездой», изданном в СССР. М. Фридбергу решительно не по нраву его правдивое повествование о «жестокостях белых, жертвами которых были красные» [121]121
  Friedberg M.Op. cit., p. 149.


[Закрыть]в Финляндии в первые годы после получения Финляндией по декрету Ленина независимости.

М. Фридберг делает вид, что ему ничего не известно о тысячах финских рабочих и крестьян, которые без суда и следствия были расстреляны озверевшими маннергеймовцами. А ведь он мог бы прочитать об этом, например, в книге своего соотечественника, известного американского историка Ф. Фонера, вышедшей в 1967 году в Нью-Йорке под названием «Большевистская революция. Ее влияние на американских радикалов». В этой книге, на страницах 202—203 Морис Фридберг мог бы прочитать следующее: «…при белом терроре в одной только южной Финляндии… согласно официальным данным генерал Маннергейм расстрелял без суда и следствия двенадцать тысяч рабочих и женщин».

Впрочем, это общая установка антикоммунистов-советологов: ни под каким видом не популяризировать, не поддерживать произведений тех западных писателей, в которых правдиво и объективно раскрывается вся жестокая сущность власти капитала, пулями и штыками беспощадно расправляющегося с теми, кто посмел подняться на борьбу за свою свободу от угнетения и бесправия. Злобное поношение М. Фридбергом талантливой книги Вайно Линна, снискавшей широкую любовь читателей не только у себя на родине, но и далеко за ее рубежами, очевидное тому подтверждение.

Не жалует М. Фридберг и широко известного гватемальского писателя Мигеля Астуриаса, который «покинул свою страну после заговора, свергнувшего левый режим президента Арбенса» [122]122
  Ibid., p. 175.


[Закрыть].