Текст книги "Крах Мишки Мухоркина"

Автор книги: Альберт Иванов

Соавторы: Юрий Воищев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Он на людей обученный,– пробормотал мальчишка, перебираясь через забор.– Ребята как-то полезли за яблоками к Герцогу...

– К кому, к кому? – переспросил Генка.

– Да к дяде твоему. Его у нас Герцогом Анжуйским дразнят.

– А почему? – удивился Генка.

– Заслужил, значит.

– Ну, ладно,– Генка начал потихоньку выходить из себя,– хватит к нему цепляться!

– Тоже верно. Хватит. И вообще, давай знакомиться.– Мальчишка представился:– Мишка.

– Геннадий зовут,– подобрев, сказал Генка.

– Ты в гости приехал?

– В гости.

– С деревни? – поинтересовался Мишка.

– Сам ты с деревни,– насупился Генка.– У нас посёлок городского типа. Дома кирпичные.

Они замолчали. Говорить было не о чем, и Мишка снова запел об Анжуйском. Он вовсе не думал, что Генка обидится. А Генка обиделся.

– Валяй отсюда,– хмуро сказал он.

– Чего? – произнёс Мишка.– Хочу пойду, не захочу – останусь.

– В карбюратор хочешь? – рассвирепел Г енка.

Мишка поспешно прикрыл кулаками живот.

– Что мне с тобой драться,– неожиданно сказал Генка,– во у меня какие мускулы! —И он согнул руку.– На, пощупай!

– Подумаешь,– процедил Мишка и тоже согнул руку.

– Ничего,– пришлось признаться Генке.

– И у тебя тоже,– неохотно сказал Мишка.

Они снова замолчали.

– Ну, давай,– предложил Мишка,– начинай.

– Нет, ты начинай,– ответил Генка.

И никто не сдвинулся с места.

– Так у нас дело не пойдёт,– решил Мишка.– Предлагаю тебе настоящий поединок.

– Это какой ещё? – спросил Г енка.

Мишка подошёл к забору, засунул в щель руку и вытащил две деревянные рапиры со щитками из консервных банок.

– Держи.– Мишка кинул шпагу Генке.

– Палками будем драться? – деловито спросил Генка, поймав её на лету и внимательно разглядывая.

– Нет, фехтовать!

– На саблях?

– Тупой же ты! На шпагах!

– А-а,– протянул Г енка и со свистом рассек палкой воздух.

– Постой, постой,– сказал Мишка.– У тебя рука длиннее.

И он отломил конец у Генкиной шпаги.

– Ох, и жила ты! – вскипел Генка.

– Сам ты жила!

Мишка начал готовиться к поединку. Он присел несколько раз, сделал глубокий вдох и выдох и повернулся к Генке.

– Приветствую вас, шевалье! – воскликнул он,

– Чего? – изумился Генка.

– Сразу видно, «Трёх мушкетеров» не читал!

– Ну, не читал,– нехотя признался Генка.– Я кино видел.

– А если видел, чего спрашиваешь?

Мишка подошёл поближе к Генке и поклонился, помахав воображаемой шляпой в воздухе.

– Начнём снова. Приветствую вас, шевалье!

– Здорово!

– Мое имя д'Артаньян,– скромно произнёс Мишка.

– А моё – секрет на сто лет! – не задумываясь, выпалил Генка.

– У-у, так дело не пойдёт,—разочарованно протянул Мишка.

– Это ещё почему?

– А потому... д'Артаньян не станет драться с кем попало. Нет, ты должен кем-то быть.

– Ну кем? – задумался Генка.

Мишка наморщил лоб.

– Как ты смотришь на д'Рошфора? – спросил он.

– Так себе,– ответил Генка, не зная, что положено говорить.

А Мишка решил, что Генка не хочет быть д'Рошфором, и стал его уговаривать:

– Зато будет по правде. Они же смертельные враги, как и мы с тобой. Вот тогда будет всё сходиться. Даже сражаться будет приятно. Тут уж по крайней мере знаешь, что перед тобой – злейший враг!

– Ладно,– согласился Генка, ему не хотелось показывать, что он ничего не понимает в дуэлях.

– И две шпаги, сверкнув в лучах заходящего солнца, со звоном скрестились в воздухе!—крикнул Мишка и сделал выпад.

Но Генка ловко поймал его шпагу, вырвал из рук и тут же крепко зажал голову противника под мышкой, словно замком замкнул.

– Пусти,– задергался Мишка.

– Ишь, чего захотел,– деловито сказал Генка.– Думал посмеяться надо мной. Думал, я из деревни и всяких фокусов не понимаю. Я сам с усам.

– Голову отломишь!

– Не-е, ломать не буду,– пообещал Генка.– А проучить – проучу! Я тебя так до вечера продержать могу.

– Пусти!

– Пощады просишь?

– Прошу,– с неохотой выдавил Мишка. Деваться было некуда.

– Так уж и быть. Скажи спасибо, что я добрый.

Генка разжал руку, и Мишка мгновенно отскочил от него, потирая шею и усиленно вертя головой.

– Слушай, давай дружить,– неожиданно предложил Мишка, сразу зауважав нового знакомого.– Чего мы с тобой не поделили!

– Давай,– обрадовался Генка.– Я тут никого не знаю. А ты тоже?

– Я-то знаю, да только меня никто знать не хочет,– сконфуженно признался Мишка.

– Бывает,– снисходительно заметил Генка.

– Так вышло,– оживился Мишка.– Хочешь, я тебе всё расскажу? Понимаешь, они...

Но тут над забором выросла Витькина голова.

– Ребята, вот он!

Глава шестая

КАК ИСКАЛИ МИШКУ

Санька Свечкин решил, что надо искать Мишку сразу в нескольких местах.

Поэтому двое пошли к реке. Трое отправились в Детский парк. А остальные поплелись за Санькой.

На всякий случай Свечкин начал свои поиски с Мишкиного дома. Вперёд был выпущен Витька. Он долго барабанил Мишке в дверь, но никто не отозвался. Витька постоял немного, сосредоточенно прислушиваясь, не идёт ли кто. Но всё было тихо, и он пошёл к ребятам, ожидавшим его за углом дома.

– Ну? – спросил Санька.

– Никого нет,– ответил Витька.

– Прячется,– определил Свечкин.– Раз прячется – значит, боится. А раз боится – значит, виноват.

Теперь Санька сам двинулся на разведку.

Как всегда, во дворе на лавочке сидел дошкольник Пашка. Санька подошёл к нему и спросил:

– Ты Мишку, случайно, не видел?

– Видел,– ответил Пашка.

– А где он?

– Да кто его знает. Забежал сюда, как угорелый. Повертелся, повертелся... Схватил свои шпаги и исчез.

– Ясно,– Санька бегом вернулся к мальчишкам.– Я знаю, где он.

– Где? Где? – засуетились ребята.

– На пустыре.

Пустырь находился за домом Герцога Анжуйского. Мишка называл этот пустырь – «плато».

«Плато» густо заросло кустами сирени и высокой травой. Одно время, посмотрев двухсерийный французский фильм «Три мушкетёра», сюда приходили мальчишки и фехтовали на самодельных шпагах. Самым серьёзным противником был Санька – сражаясь с ним, Мишка мог во всей красе демонстрировать свои лучшие «бретёрские» качества.

Потом мальчишкам надоела игра в мушкетёров, и они больше не появлялись на пустыре. Ну, а Санька после злополучного школьного собрания вообще обходил Мишку стороной.

Но Мишка старался не падать духом: остались дошкольники, которым ужасно хотелось стать мушкетёрами. И теперь он сражался с несколькими противниками одновременно под одобрительные крики девчонок, которые каждый раз собирались тут и с восхищением смотрели, как он отрабатывает удары и прокалывает «насмерть» неопытных врагов. Особенно Мишка бывал в ударе, когда на пустыре появлялась Зинка. Тогда он, прыгая с невероятной ловкостью, вертел во все стороны шпагой и делал выпады. Но на Зинку его искусство, видимо, не производило никакого впечатления. И однажды, вдоволь насмотревшись на все Мишкины прыжки и гримасы, Зинка сказала: «И не стыдно тебе?» – «Что?» – растерялся тот. Зинка охотно объяснила: «С малышнёй любой сладит». – «А ты попробуй сразу с шестью сразиться!»– обиделся Мишка. Зинка равнодушно повернулась и ушла с пустыря. Девчонки дружно засмеялись.

Одним словом, Мишка остался в дураках. Но, ко всеобщему удивлению, Зинкина критика на него не подействовала. Мишка по-прежнему приходил на пустырь.

Объяснялось это очень просто. Раз свои ребята не принимают в компанию, не сидеть же одному. А с мелкотой всё же не так скучно. Да и тем лестно пофехтовать с пятиклассником. К тому же он хотел всем доказать, что вовсе и не собирается унывать – наоборот, ему очень весело живется.

– Совсем он совесть потерял,– бубнил Вовка, плетясь за всеми к пустырю.– Так товарищей подвёл, и никаких угрызений. Прыгает небось и ни о чём не думает.

Но каково же было удивление, когда на пустыре Мишки не оказалось.

– И куда он пропал? – изумился Вовка.

– А может, его тут и не было,– Витька снисходительно посмотрел на него.

– А тебя не спрашивают,– отрезал Санька Свечкин.

Витька засопел и отошёл в сторону.

Все постояли немного, не зная, что делать дальше и как продолжать поиски. Да и где ещё искать? Санька уже хотел предложить пойти на речку, как во дворе Герцога Анжуйского послышались чьи-то голоса.

Витька мгновенно вскарабкался на забор и закричал:

– Вот он где прячется!

Мишка неизвестно почему крикнул: «Атас!» – и метнулся в глубину двора.

– Держи его! – не своим голосом заорал Витька и спрыгнул с забора прямо в малиновый куст, затрещавший под его тяжестью.

Ошеломлённый Генка смотрел, как с забора посыпались мальчишки и напролом – через грядки, по цветам и клубнике – понеслись за Мишкой. Они подняли такой шум, что привязанный за домом Пират отчаянно залаял и, гремя цепью, забился в конуру.

Мишка с испугу потерял нужное направление и, вместо того чтобы бежать к реке, сделал круг по саду. Обогнул дом и неожиданно уткнулся головой в живот Герцогу Анжуйскому, который выскочил во двор – в руках у него дымилась кастрюлька с клубничным вареньем. Герцог, вскрикнув, пошатнулся, но, не теряя присутствия духа, оседлал растянувшегося Мишку.

Выскочившие из-за угла мальчишки, завидев Анжуйского, тут же дали задний ход, стремительно вскарабкались на забор и исчезли.

– Хулиганьё! – заголосил им вслед не на шутку разъярённый хозяин.

Глава седьмая

ДЛЯ ПОЛЬЗЫ ДЕЛА

Когда мальчишки скрылись за забором, Герцог Анжуйский не стал их преследовать, благоразумно считая, что все они и так у него в руках, раз он захватил одного.

– Отпустите,– зашмыгал носом Мишка.– Я нечаянно.

– А клубнику ты потоптал тоже нечаянно? – страшным голосом спросил Анжуйский. Постой,– неожиданно растерялся он,– да это же Мухоркин!.. Как же так, Миша,– сказал он, когда к нему вернулся дар слова,– чего-чего, а такого я от тебя не ожидал!

– Я не топтал ничего.– Мишка встал, отряхивая одежду и стараясь не встречаться с Анжуйским взглядом.– Я перепрыгивал через грядки. Они за мной гнались...

– Хорошо. Допустим, гнались. А как их фамилии?

– Я не знаю...

– А я знаю,– мрачно сказал Герцог.– Я на всех собраниях в школе бывал. Тот длинный – Свечкин, правильно?

Мишка ничего не ответил. Не хватало ещё, чтоб его потом ябедой называли. Ему и без того несладко.

– Молчишь? Стыдно, наверное. Как же ты понимаешь дружбу? Смелость, она не в том, чтоб промолчать, а во всём признаться – так вас в школе учат. А ты плохие поступки покрываешь.– Герцог положил ему руку на плечо и усадил на ступеньки крыльца.– А тот, маленький и толстый,– Сидоров, правда?

– Отпустите меня...– пробормотал Мишка.

– Ты видишь, что они здесь натворили!—продолжал Герцог.– Всё поломали, повытоптали, а кто ущерб возмещать будет? Ты?

– А почему я?

– А потому. Раз своих дружков назвать не хочешь, ты и расплачивайся за них. У меня вот свидетель есть, племянник. Он всё подтвердит. Генка!

Генка медленно подошел.

– А куда ж твои глаза глядели? Как ты мог допустить?!

– Да я яблони окапывал...

– Окапывал... Смотреть надо! Опять хулиганить начали. Видать, за клубникой полезли. Я сажал, поливал... Не обидно разве? Пришли б, попросили – слова не сказал бы. Бери, ешь. Так...– процедил Герцог и приказал Генке:– Иди в дом и варенье захвати.

И снова принялся обрабатывать Мишку. Но Мишка по– прежнему упорствовал и утверждал, что никого не знает. Напрасно Герцог говорил, что пионеры так не поступают, что он ведёт себя не по-товарищески, что для самих виновных будет лучше, если с ними побеседовать сразу, а не откладывать в долгий ящик, так как сейчас их ещё можно перевоспитать, а потом будет поздно,– Мишка стоял на своём.

В конце концов Анжуйский устал и сказал:

– Можешь идти. Тебе, так и быть, ничего не будет. Но запомни, я тебя отпускаю, только учитывая твои прошлые заслуги. Как-никак, ты отличник, на мою Светку времени не жалел, помогал ей плохие оценки ликвидировать, так что, я думаю, ты с этими хулиганами случайно связался. И сделаешь для себя определённые выводы. Ну, а тем, кого я запомнил, не поздоровится. Пусть с ними ихние родители побеседуют. Я позабочусь.

– Может, не надо? – робко сказал Мишка.

– Скажи спасибо, что я тебя отпускаю! – вскипел Герцог и вошел в дом, хлопнув дверью.

Мишка побрёл к забору.

Генка стоял на веранде и смотрел ему вслед.

Герцог не бросал слов на ветер. И «позаботился» о тех, которых запомнил. Вечером Мишка услышал, как из Витькиной квартиры доносились плаксивые крики:

– Да я же не виноват! Я только на заборе сидел!.. Ой, папочка, больше не бу-у-ду!..

А если бы Мишка прошёлся по улице мимо домов Саньки Свечкина и Вовки Сидорова, он услышал бы, как из их окон доносятся не менее громкие «клятвы».

Глава восьмая

РАСПЛАТА

Рано утром Мишка выскочил из дому и побежал к реке. Ему не хотелось никого видеть, да и попробуй покажись ребятам на глаза. Ведь по правде говоря, они опять пострадали из-за него, хоть он никого и не выдал. Если бы он не разыграл этого дурака Витьку с космонавтами, ничего бы не произошло. И может, со временем ребята и сменили бы гнев на милость, потому что если по-честному, то в истории с проклятым сундуком капитана Флинта он меньше всего виноват. Корреспондент так и тянул его за язык, тут любой растеряется...

Мишка миновал участок Герцога. Впереди показалась река. Раннее солнце, запутавшись в ветках деревьев, стояло низко над другим берегом.

Внезапно из придорожных кустов выскочили двое мальчишек, вцепились в Мишку и потащили за собой.

Напрасно Мишка отбивался и кричал, что он свой, что они свои: «Это ты, Петька? А это ты, Вовка?» – мальчишки не произносили ни слова. Мишка понял, что расплата неизбежна, и позволил вести себя, куда угодно. Шли они недолго. На берегу, в тени огромной ивы, уютно расположился почти весь 5-й «Б» – за исключением тех, кто на лето уехал из города.

– Наконец-то мы имеем счастье тебя видеть!—ехидно сказал Вовка Сидоров – видимо, очередная фраза из «Пожирателей огня»,—и все хмуро засмеялись.– Почему ты от нас скрывался?

– Я и не думал... – начал Мишка.

– Не ври,– оборвал его Витька.– А кто с вокзала удрал?

– И не удрал я,– заюлил Мишка,– я на тренировку спешил...

– Знаем мы твои тренировки,– усмехнулся Санька.– Ты нам ещё объяснишь, как ты всех предал Герцогу Анжуйскому.

– Я не предавал! Я..– начал было Мишка, но понял, что они ему не поверят, и умолк.

– Ну, хватит,– сказал Санька.

И остальные закричали:

– Хватит! Хватит!

– Саньк, дай я ему вопросик задам!

– Давайте кончать! А то купаться охота!

– Тихо!—прикрикнул Санька и встал.– Никаких вопросов не будет.– Он помолчал.– Не знаю, как все, но я готов был забыть обо всем, что тогда в школе на собрании случилось. Всякое бывает.

Вид у него был суровый и даже вроде торжественный. Он говорил, словно взрослый. Видать, ещё с вечера все обдумал.

– Но после того как ты нас выдал Анжуйскому, я склонен считать,– Свечкин так и сказал: «склонен»,– всё, что произошло тогда в школе, не случайно. Ты нам теперь больше никто! И даже разговаривать с тобой ни один из нас никогда не станет! Предатель!

И все закричали:

– Иди гуляй!

Мишка постоял немного, не зная, что ему делать. Он переводил взгляд с одного на другого. Но мальчишки отворачивались.

– Уходи,– повторил Санька.

И Мишка пошёл.

Он шёл и думал, что вот сейчас ребята опомнятся, позовут его, и всё пойдет по-старому. Но никто его не звал.

Вся компания, не обращая на него внимания, с визгом прыгала в реку.

Напрасно он унижался и оборачивался. Не хотят – не нужно. Пусть они сами по себе, а он сам по себе. Не привыкать!

Так он шёл и часто оглядывался назад. А позади лениво текла река, и плескались в ней мальчишки – бывшие Мишкины друзья. И никто, совсем никто, даже не посмотрел ему вслед.

И луг был какой-то бесконечный – всё никак не кончался... И ноги были ужасно тяжелые – свинцовые, каждая по сто килограммов.

И вообще – все ужасно несправедливо,

И очень обидно.

Глава девятая

СТРАШНАЯ МЕСТЬ

Целую неделю Герцог вместе с племянником приводил в порядок хозяйство. Он разравнивал затоптанные грядки, пересаживал цветы и клубнику, подрезал сломанные ветки. Герцог был мрачен. Ему почему-то всё казалось, что мальчишки обязательно совершат новый набег на его владения. Хоть и досталось кой-кому из них от родителей, но кто ведь их знает, возьмут и опять залезут. Они теперь злы на него и, вероятно, не преминут отомстить. Он сам был мальчишкой – знает.

И Герцог про себя решил, что надо бы время от времени выходить по ночам и караулить. На собаку надежда плохая: она в тот раз подвела. И если они вновь заберутся в сад, встретить их надо так, чтобы навсегда отучить.

Как-то после обеда он сказал Генке:

– Ты пойди погуляй, а я тут делами займусь.

– А можно, я возьму «Трёх мушкетёров» почитать? – робко спросил Генка. Читать ему Дюма, откровенно говоря, не хотелось. Но он не мог допустить, чтобы перед ним нос задирали.

Герцог задумался.

– Ладно, возьми... Только оберни.

– Хорошо,– сказал Генка и, захватив с собой книгу, вышел во двор.

Пират лаял где-то в глубине сада, но Генка, опасаясь, как бы пёс не примчался сюда, вышел на улицу. И здесь он столкнулся с двумя мальчишками, которые проходили мимо. Это были Санька Свечкин и Вовка Сидоров. Увидев Генку, они остановились.

– Ты кто такой? – спросил Санька.

– А что тебе?

– Интересуюсь, понял?

– Я в гости приехал,– буркнул Генка и показал на дом Герцога.

– У Анжуйского? – спросил Санька.

– У Анжуйского,– насупился Генка.

– А как тебя зовут?

– Ну, Геннадий.

– А хочешь, Генка, пойдём с нами на речку? – предложил Вовка.– Чего тебе тут сидеть?

– Я не знаю,– неуверенно сказал Генка.

– Да пойдем,– уговаривал Вовка.

Но Генка отказался. Он решил дважды не испытывать судьбу, а то вдруг дядя рассердится – и книжку отберет и на реку не пустит. Нет, лучше уж завтра.

Так и договорились – завтра утром пойти вместе на речку. Заодно и город ему покажут.

И когда расставались, Санька вдруг спросил:

– А что ты читаешь?

– «Три мушкетёра».

– Слышь, Генка, дай почитать, а? – попросил Санька.

Генке было трудно отказать.

– Да, понимаешь,– начал он,– это же не моя книга... а дядина... А он и мне её еле-еле дал...

– Жадный он у тебя,– сказал Санька.

– Да нет,– начал защищать Генка Герцога,– просто он аккуратность любит. Вот вы тогда потоптали всё, а мы с ним днём и ночью не разгибались – в порядок приводили. Вот и книги никому не даёт, чтобы не пачкали.

– Да не испачкаю я,– нахмурился Санька.– Я беречь её буду!

– Ну, ладно,– нерешительно сказал Генка,– я сейчас спрошу у него...

– Не даст он,– вздохнул Санька.

– Откуда ты знаешь? – забормотал Генка.– Вот попрошу – и даст.

– Посмотрим,– хмыкнул Вовка.

– И смотреть нечего,– сказал Г енка и решительно вошёл в дом.

Герцог Анжуйский сидел за столом. Перед ним шеренгой стояли охотничьи патроны. Он черпал ложкой соль из пачки и аккуратно засыпал в гильзы.

– Чего тебе? – спросил он.

– Понимаете,– запинаясь, произнес Генка,– тут ребята... просят почитать «Три мушкетёра»...

– Какие ещё ребята?

– Да они тут по соседству живут. Вы не беспокойтесь, они книгу не испортят!.. Я с ними уже познакомился...

– Никому не смей давать,– возмутился Герцог. Он хотел ещё что-то сказать, но задумался, видимо что-то соображая, и махнул рукой.– Не до тебя мне сейчас. Сегодня опять спать не придется. У забора вчера кто-то неспелые яблоки оборвал. А Пират никого не трогает, он только на вид злой.

Генка вышел на улицу.

– Не разрешил? – усмехнулся Санька.

Генка протянул книгу.

– Бери.– И спросил:—А куда тот пацан делся, что со мной был?

– А ты его откуда знаешь? – мрачно сказал Санька, поспешно сунув книгу за пазуху.

– Это ты про Мишку, что ли? – поинтересовался Вовка Сидоров.

– Ну да,– подтвердил Генка.– И чего вы за ним гонялись? Дядька мой у него целый час выпытывал, кто вы такие, а он – ни слова.

– Откуда ты взял? – поразился Санька.

– Я на веранде стоял и все слышал.

– А почему ж Анжуйский к нам домой заходил? – засомневался Вовка.

– Так он некоторых, говорит, знает. Он же всех вас видел, он потом мне так и сказал: «Жаль, что я всех не знаю!»

Вовка расстроился.

– То-то я думаю, почему он ко всем не зашёл.

– Я решил, что Мишка только нас назвал,– поскучнел Санька.– А оказывается, он никого и не назвал.

– А чего ж он тогда молчал, когда мы с ним говорили? – вскричал Вовка.– Так ему и надо!

– Напрасно вы,– тихо сказал Генка.– Если б за вами так гонялись, вы на его месте враз всех бы назвали.

– Это ещё не известно,– хорохорился Вовка. Но в голосе его не было уверенности.

* * *

...Ночью Герцог Анжуйский устроил засаду у забора, выходящего на пустырь.

За забором отчаянно выли кошки, луна заливала все вокруг каким-то зловещим светом, и тихо скулил Пират.

Анжуйский основательно подготовился к боевым действиям. Патронташ был полностью набит патронами. Если полезут мальчишки за клубникой, он им всадит солью. Будут знать!

Сидел он долго. До часа ночи. Но никто не появлялся. По-прежнему выли кошки и скулил Пират. А месяц, как назло, скрылся за тучами, и стало совсем темно. В ветвях деревьев шелестел ветер, и Герцог, вздрагивая от холода, водил двустволкой из стороны в сторону.

Незаметно для себя он задремал. Вдруг его словно что-то толкнуло, он раскрыл глаза и замер.

На огороде стоял кто-то в широкополой шляпе и, как показалось Герцогу, озирался – нет ли какой опасности.

Герцог крикнул: «Стой!» – и выпалил в неизвестного. Тот мгновенно исчез. Герцог вскочил и, спотыкаясь, побежал к клубничным грядкам.

Сначала он наткнулся на соломенную шляпу, затем – на рукав от пиджака, а потом... на остатки соломенного чучела, которое он с такой тщательностью совсем недавно водрузил на огороде.

– Дядя! Дядя! – послышался из окна испуганный Генкин голос.– Где ты?

– Спи! – рявкнул Герцог и в сердцах пнул ногой чучело.

Глава десятая

ОПАСНАЯ ВСТРЕЧА

Витьке купили велосипед. Произошло это тогда, когда он уже совсем потерял надежду.

Дни шли за днями. Витька вспоминал о велосипеде всё реже и реже. А потом и совсем забыл. Теперь он мечтал о надувной лодке и упорно размышлял, как бы сагитировать родителей, чтобы они ему её подарили.

Прошло уже две недели драгоценных каникул, и наступило очередное воскресенье. Папа и мама проснулись поздно – благо не надо спешить на работу. Папа встал и, бодро напевая «Марш энтузиастов», стал умываться. Брызги от него так и летели в разные стороны.

– Витька, ты ещё спишь? – крикнул он.

Витька медленно вышел из своей комнаты.

– Чего? – спросил он, отчаянно зевая.

– Дело есть,– сказал папа.

– Какие ещё дела в воскресенье? – хитро улыбаясь, спросила мама.

– Секрет,– засмеялся папа.

– На рыбалку поедем? – оживился Витька.

– Не угадал!

– А чего ж тогда?

– Всё ты спешишь, Витька,– сказал папа, ожесточенно растираясь мохнатым полотенцем,– и в кого ты такой торопыга?

– В тебя.– Витька больше не приставал с вопросами. Уж он-то хорошо знал своего отца! Всё равно, пока время не придёт, ничего не скажет. Так что лучше терпеть да помалкивать, а то ещё он рассердится, и тогда пиши пропало.

Под внимательным взглядом родителей Витька старательно умывался.

– Что ты разбрызгался? – сердито сказала мама, хотя папе за это она не сделала замечания.

Витька промычал что-то нечленораздельное и тоже, как папа, стал ожесточенно растираться мохнатым полотенцем.

За завтраком папа и мама многозначительно переглядывались, но ничего не говорили.

А Витька сидел как на иголках. Он прямо-таки никак не мог дождаться, когда же закончится этот бесконечный завтрак,– так ему хотелось узнать, в чём же, собственно, дело.

А папа удивительно медленно пил кофе, и Витька думал, что так он может пить до вечера. Куда ему сегодня спешить– воскресенье! Это он в обычные дни носится как угорелый. Да и то потому, что каждый раз просыпает и боится опоздать на работу.

Наконец папа допил кофе, закурил свой вечный «Беломор» и сказал:

– Через пять минут выступаем в поход.

– А с собой брать чего? – спросил Витька.

– Налегке пойдём,– сказал папа.

Он потушил папиросу, и они вышли из дому.

Сначала они шли по их пыльной, заросшей лопухами улице и вежливо здоровались с соседями. Потом повернули на Степана Разина, а со Степана Разина – на Чайковского.

«И куда же мы идём? – ломал голову Витька.– Может, папа меня разыгрывает, и мы никуда не идём, а просто гуляем?!»

Витька поглядел на папу. Но лицо у папы было непроницаемое, и никак нельзя было понять, что он думает.

И только когда они подошли к магазину «Спорттовары», Витька обо всём догадался.

– Лодку покупать будем? – нетерпеливо спросил он.

Папа ничего не ответил и только улыбнулся.

Они вошли в магазин, и Витька остолбенел. Перед ним тянулся длинный ряд велосипедов самых прекрасных марок. Тут были и гоночные, и ЗИЛы, и мопеды, и подростковые, и даже два мотоцикла «Ява».

– Выбирай,– весело сказал папа.

Витька как вцепился в велосипедик с зелёной рамой, так уж и не отходил от него, пока папа платил деньги, а мастер из магазина проверял, всё ли в исправности, и накачивал шины. Не доверяя папе, Витька сам вывел велосипед из магазина и вскочил в седло.

– Куда ты? – отчаяннно крикнул папа.

Но Витька не слышал его. Он нажимал на педали и стремительно мчался по улице. Или это улица летела ему навстречу? Мелькали дома, деревья, люди на тротуарах. И всё оставалось позади, далеко-далеко.

Витька ракетой промчался по улице Чайковского и повернул на Степана Разина.

«Вот сейчас будет дело,– думал Витька.– Ох, и удивятся все! У кого ещё такой велик есть? Ни у кого. У Кольки, правда. Да и то старый...»

Витька ещё сильней нажал на педали и свернул на свою улицу.

И тут он увидел, что посреди дороги стоит участковый милиционер Ерошкин и пристально смотрит на него. Витька еле успел затормозить – справа и слева шли заборы, и объехать милиционера не было никакой возможности. А заднего хода у велосипеда, как известно, нет.

– Здравствуй, дружок! – вежливо сказал Ерошкин.– С обновкой тебя!

– Спасибо,– пробормотал Витька, сползая с седла.

– Прекрасная машина,– сказал Ерошкин, оглядывая велосипед со всех сторон.– Сто километров в час?

– Пятьдесят,– робко сказал Витька и попробовал улыбнуться.

– Техника,– добродушно сказал Ерошкин и похлопал по седлу.

Пружины так и загудели.

– Оркестр,– восхищённо сказал Ерошкин и строго спросил:—Нарушаем, значит?

– Нет,– испугался Витька.

– Придётся тебе проследовать со мной в отделение,– сказал Ерошкин и повернул велосипед в другую сторону.– Тут всего два шага.

И они пошли. Ерошкин сам вёл велосипед. А Витька семенил рядом и держался за сиденье.

– Нет, ты посмотри, как идёт,– восторгался Ерошкин,– какая плавность!

Витька горестно кивал в ответ и с надеждой вертел головой – не идёт ли папа? И хотя папу он боялся так же, как и милицию, но милицию он боялся всё-таки больше, чем папу. И пуще всего ему сейчас хотелось зареветь, бросить велосипед и бежать, куда глаза глядят. Но рядом шёл этот верзила Ерошкин, и ручищи у него были длинней длинного. Попробуй от такого сбеги. Он за тобой и гнаться не станет. Руку протянет – и всё тут. Когда Ерошкин открыл дверь в отделение, Витька не выдержал. Слёзы сами закапали из глаз, и он громко шмыгнул носом.

– Ой, дяденька Ерошкин! Ой, отпустите меня! Ой, я не буду больше нарушать!

Ерошкин так и застрял в дверях.

– Чего ты, чего ты? – Он и сам почему-то испугался.

В комнате, куда они вошли, сидел дежурный милиционер.

Не обращая внимания на Витьку, он поднял голову и лениво сказал:

– Здорово, Ерошкин!

– Привет, Симаков! – сказал Ерошкин.

– А ты чего, разве сегодня дежуришь?

– Да нет... Это я так, случайно. Вот нарушителя задержал.

Услышав слово «нарушитель», Витька захныкал ещё громче.

– Тебя что, режут? – лениво сказал Симаков,

– Нет,– растерялся Витька.

– А чего ж ты орёшь?

– Это он так, для порядка,– улыбнулся Ерошкин. Прислонил велосипед к стене и уселся за стол.

– Садись,– сказал он Витьке, указывая на стул.

Тот осторожно присел на самый краешек.

Ерошкин достал авторучку и тонкую записную книжечку.

– Фамилия? – спросил он.

Витька молчал.

– Кунин твоя фамилия,– сказал Ерошкин и что-то записал в своей книжечке.

– А чего мне будет? – спросил Витька.

– Не спеши, торопыга,– усмехнулся Ерошкин.– Скоро узнаешь.

– Не понимаю я тебя, Ерошкин,– сказал Симаков.– Вне рабочего времени да ещё в такую жару служебными делами занимаешься.

– А ты не старайся меня понять,– ответил Ерошкин.– А то много будешь знать – в университет не примут.

– Шутник,– проворчал Симаков и достал из стола книгу под названием «Сержант милиции».

Ерошкин достал из стола железный номер и лично прикрепил его к Витькиному велосипеду.

Витька растерянно хлопал глазами, ничего не понимая.

– Вот и всё,– сказал Ерошкин.

– А как же штраф за превышение скорости? – недоверчиво спросил Витька.

– Обойдёшься,– засмеялся Ерошкин.

И он подтолкнул Витьку к выходу.

– Слушай, Ерошкин,– сказал Симаков,– ты что ж, теперь всем мальчишкам со своего участка будешь номера на велосипеды вешать? Может, ты решил, на воспитателя в школу-интернат переквалифицироваться?

– Всё может быть,– ответил Ерошкин.

А Витька мчался на своём новеньком велосипеде. Он слышал, как шуршат шины по асфальту и как чуть слышно позвякивает номер, прикрепленный Ерошкиным.

Возле дома нервно прохаживался папа и никак не мог представить, куда мог провалиться его единственный сын Витька.

Витьки всё не было и не было. И когда папа дошёл до полного отчаяния и решил уже идти и во всём признаться маме, из-за поворота неожиданно выкатил Витька.

Он доехал до папы и лихо соскочил с велосипеда.

– Где ты был?!– не своим голосом закричал папа.– Я чуть с ума не сошёл!..

– В милиции,– улыбаясь, ответил Витька.– Как?!—опешил папа.

– Ага,– радостно сообщил Витька.

– Я же тебе говорил! – рассвирепел папа.– Я же тебя предупреждал! А ты меня разве послушался!

– Папа, ты не волнуйся,– с достоинством сказал Витька,– просто я заехал туда по делам... Мне ж это было по дороге.

И Витька показал на сверкающий краской номер.

Глава одиннадцатая

КАК МИШКА ГУЛЯЛ САМ ПО СЕБЕ

Мишка упорно доказывал самому себе, что одиночество хорошая и даже полезная штука, потому что никто к тебе не приходит, никто не мешает – сиди и занимайся чем хочешь. Хочешь – читай, хочешь – песни пой, хочешь – в окно гляди. Одним словом, что твоей душе угодно, то и делай.

Но как он себе это ни доказывал, было ему всё равно ужасно грустно и тоскливо, что и говорить – ребята сейчас на речке или играют в футбол, а он бродит по комнате как неприкаянный. Ни к кому нельзя пойти, ни с кем нельзя поговорить. Все от него отвернулись. И всем на него, на Мишку, наплевать.

Так он сидел в печальном и горестном размышлении и смотрел в окно. А за окном всё было, как всегда. Пустая улица. Безлюдная. Тихо. Только воробьи чирикают.

Мишка сидел, сидел и стал самому себе рассказывать разные истории, которые могли бы с ним произойти.

Был бы у Мишки такой огромный зонтик, как у одной знакомой девчонки, он бы на этом зонтике летать бы мог. В сильный ветер, конечно. Идёт Мишка по улице, а тут ветер бы разыгрался. Не ветер, а ураган! Мишка зонтик раскрывает и летит себе над городом!