Крах Мишки Мухоркина

Текст добавлен: 20 сентября 2016, 17:42

Текст книги "Крах Мишки Мухоркина"

Автор книги: Альберт Иванов

Соавторы: Юрий Воищев

Жанр:

Детская проза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Назад к карточке книги

Зал забурлил, зашумел. Все повскакивали с мест.

* * *

...А Мишка весь день уныло бродил по улицам и только под вечер заявился домой. Мать уже вернулась с работы – на школьном собрании ни она, ни отец не были, их задержали на производстве,– отец все ещё до сих пор не пришёл.

– Ну как в школе? – спросила мать.

– Ничего,– жалко улыбнулся Мишка.

– Странные вы сегодня какие-то,– сказала она.– Тут к тебе чуть ли не весь класс приходил. Так и не дождались. Сидели, как в воду опущенные. А спросила, в чем дело,– говорят, все в порядке. Ты что-то скрываешь от меня...

Мишка стремглав бросился в коридор, открыл сундук. И замер.

Так он стоял долго. И никогда ещё не чувствовал себя более одиноким, чем сейчас.

Все рыболовные сокровища снова были на месте. Даже старый веник вернулся к своему хозяину. А к венику была приколота записка:

КАПИТАНУ ФЛИНТУ

БЛИЖЕ НА ПЯТЬ КИЛОМЕТРОВ

Глава первая

КОСМОНАВТЫ

Как известно, за весной приходит лето, а летом, понятное дело, каникулы, а какие это каникулы, если ты совсем один и приятели от тебя отвернулись... Один лишь Толька Ануров время от времени заходил, хоть и живёт далеко, да и тот уехал в Астрахань к тётке на арбузы. Правда, можно было бы по душам поговорить с Зинкой, которая, несмотря на то что девчонка, всё же поняла бы, наверное, Мишку – разве ж он виноват, что так получилось?! Но и она исчезла из города – укатила в пионерлагерь, а вместе с ней – Эхо Наоборот и ещё несколько мальчишек. А к тем, кто остался, лучше не подходи. Санька Свечкин не простит того, кто снова вздумает с Мишкой знаться.

Словом, все Мухоркина покинули, и он изнывал от скуки. Поэтому Мишка целыми днями валялся на диване и читал подряд «Библиотеку приключений». Но чтение мало помогало. Тоска была страшная, и он не знал, куда от неё деваться.

Начитавшись фантастических романов, он с нетерпением дожидался родителей и изводил их «заумными» рассказами о летающих блюдцах, антимирах и нультранспортировке. Однажды после ожесточённого спора – есть ли жизнь на Веге, который затянулся далеко за полночь, отец, смертельно уставший от научных познаний Мишки, уныло сказал: «Если б ты поменьше трепался.»

Эти слова оказались пророческими.

На другое утро Мишка столкнулся на лестнице с Витькой Куниным. Тот нёс на руках комнатную собачонку Чарли. Собачонка была соседская, но её хозяева целый день находились на работе, и Витька взял Чарли под свой присмотр и ответственность.

Витька даже не взглянул на Мишку. Он шёл, бережно держа крохотного лохматого Чарли, и напевал: «Мне ж бить китов у кромки льдов, рыбьим жиром детей обеспечивать... »

– Привет,– сказал Мишка. Всё же – соседи.

Но Витька не удостоил его ответом. Мишки для него словно не существовало.

И Мишка понял: если он сейчас не докажет Витьке, что жизнь у него распрекрасная и никто ему не нужен, так и придётся одному куковать всё лето.

– Слыхал? – как можно таинственней спросил Мишка.

– Не-е,– язвительно сказал Витька,– не слыхал.

– Так слушай...

– Ну?..– Витька остановился.– Только быстрей. Меня ждут.

– На нашей улице открывается...– Мишка задумался, не зная, чем поразить Витьку, и неожиданно выпалил:– Кружок юных космонавтов!

Витька остолбенел.

И Мишка, сразу повеселев, начал заливать, что это будет за кружок, кого туда будут принимать и вообще зачем и для чего всё это задумано.

– Меня уже назначили старостой этого кружка!

– Бреши больше!

– Гад буду,– поклялся Мишка.– Они, может, меня бы и не назначили, но вспомнили вовремя, как я целый отстающий класс вытянул.

– А кто это «они»? – недоверчиво спросил Витька.

Но Мишку было трудно поймать на такой ерунде.

– Они,– сказал он,– это они! Тайна. Понял?

При слове «тайна» Витька вздрогнул и уставился на Мишку. Он так и сверлил его глазами. А Мишка тоже твёрдо смотрел на Витьку и важно покачивал головой. Уж Витьку– то он знал как облупленного.

Так они стояли, упорно глядя друг на друга. Потом Витька опустил глаза и пробормотал:

– А что за тайна?

Мишка молчал. Он не знал, что же такое придумать, хоть немного похожее на «тайну». Но молчание его было столь многозначительным, что Витька, оглянувшись по сторонам, будто их кто-то мог подслушивать, спросил свистящим шепотом:

– Гагарин и Титов, да?

– Нет,– Мишка невольно чуть не задохнулся от смеха, так подобострастно смотрел на него Витька.– Наш земляк Феоктистов!—И захохотал. Больше он сдерживаться не мог.

И в этот момент, когда Мишка считал, что теперь обман раскрылся,– Витька поверил окончательно и бесповоротно, решив, что Мишка хохочет от радости. Ещё бы! Если бы сам Феоктистов назначил его, Витьку, старостой кружка юных космонавтов, то он бы целый день на руках ходил!

– А он сейчас здесь?

– Нет. Мы с ним по телефону говорили.– Мишка залился смехом пуще прежнего и даже прислонился к перилам, чтоб не упасть.– Он сегодня одиннадцатичасовым приезжает.

Витька изменился в лице и, не став тратить время на лишние расспросы, помчался вниз.

– Куда ты? – опешил Мишка.

– Надо нашим сообщить! – ответил Витька.

Мишка в испуге кинулся за ним.

– Да погоди! – кричал он.– Ещё рано! Потом расскажем!

Но Витька не слушал его. Он мчался по лестнице с такой скоростью, что значительно опережал звук собственных шагов.

– Стой! – завопил Мишка.– Ты что, спятил? Я пошутил.

Кто же мог подумать, что Витька такой легковерный.

– Не выкручивайся,– задыхаясь, отозвался Витька.– Скрыть хочешь? Только для себя? Теперь уж ты меня не проведёшь!

Необходимо было немедленно остановить Витьку, иначе опять будут неприятности. Но догнать его не было никакой возможности, тем более он успел оторваться от Мишки на три пролёта.

У ворот сидел на лавочке малолетний Пашка. Он хмурился от солнца и с удовольствием подставлял под горячие лучи нос, похожий на вареную картошку с потрескавшейся кожурой.

– Куда это ты летишь? – спросил он у Витьки.

Витьке некогда было объясняться.

– Космонавты! – крикнул он.

– Чего, чего? – переспросил Пашка.

Но Витьки уже и след простыл.

Пашка только глазами заморгал: дела!

А тут выскочил Мишка.

– Куда это ты летишь? – заорал Пашка.

– Отстань!

Пашку словно подбросило с лавочки. Он выскочил за ворота и побежал, кряхтя и задыхаясь, за Мишкой.

– Обожди! Не спеши!

Но Мишке было некогда! И Пашка тут же решил, что, видать, в их город приехали космонавты и мальчишки бегут их встречать. А тут ещё какая-то девчонка тревожно спросила у него:

– Что случилось?

– Космонавты приехали,– сообщил тот,– спешу навстречу.

– Ах, ах! – воскликнула девчонка и понеслась за ним.

А Витька уже добежал до знакомого дома и заорал:

– Санька!

– Чего тебе? – лениво спросил Санька, показываясь в окне.

– Космонавты приезжают!

Свечкин так и замер с открытым ртом. Потом он закрыл рот и исчез.

А Витька уже мчался дальше по городу, на ходу сзывая весь 5-й «Б»:

– Вовка!.. Петька!.. Колька!..

– Космонавты! Космонавты! – вопил малолетний Пашъка. За ним катилась лавина ребят.

Огромная толпа бежала, перекрывая движение транспорта.

– Не будет никого! Не будет! – метался среди мальчишек отчаявшийся Мишка.

Но его никто не слушал.

Все неслись к вокзалу. И все ужасно боялись опоздать. Московский поезд, следующий до Новороссийска, приходил ровно в 11 часов. А до одиннадцати оставалось всего 15 с половиной минут, и надо было торопиться, чтобы успеть увидеть прославленных героев космоса.

Перрон был пуст. Мишка краем глаза успел заметить в зале лениво прогуливающегося толстяка. Это был Герцог Анжуйский. «И этот поверил! – в ужасе подумал Мишка.– Надо же!»

Рельсы загудели и стали вздрагивать – показался поезд. И вот он замедлил ход. Мимо перрона стали медленно проплывать вагоны – поезд остановился, и ребята разом закричали: «Ура!» Из окон высунулись пассажиры и удивлённо завертели головами.

А на перроне все замерли в ожидании: когда же покажутся космонавты. И все смотрели на двери вагонов. Но никто почему-то не выходил. Да и остановка была слишком коротка – всего три минуты, вот пассажиры и сидели на своих местах, не рискуя пойти в буфет. А то ещё отстанешь.

Наступила непонятная тишина. Мальчишки на перроне пытливо всматривались в лица пассажиров, а пассажиры смотрели, недоумевая, на многочисленных встречающих.

И тут поезд загудел и снова двинулся в путь, а космонавты так и не появились. И тогда по перрону пронеслась горестная весть:

– Надули!

И ребята стали спрашивать друг друга, кто это первый сказал о космонавтах.

Мишка стоял ни жив ни мертв. Он озирался, боясь, вдруг Витька заметит его и расскажет, что это он, Мишка, все придумал.

Тут его толкнули в спину. Это Анжуйский, расталкивая всех, молча пробирался через толпу. Мишка невольно посмотрел в ту сторону, куда тот направлялся. На самом краю перрона стоял белобрысый мальчишка с потёртым чемоданом и ошеломлённо взирал на всю суету.

– Приехал, значит,– сказал Герцог.

– Здравствуй, дядя Петя,– робко сказал мальчишка.

– Ну, здравствуй, здравствуй,– буркнул Герцог.– А я думал, ты в лагере...

Мальчишка пробормотал что-то и опустил голову.

– Ну, ладно, ладно,– сказал Герцог,– дома поговорим.

И они пошли к выходу.

Да и все остальные тоже стали потихоньку расходиться. Мишка выскочил из вокзала. .Он хорошо понимал, что ему лучше не попадаться ребятам на глаза. Всё равно ничего не поймут. Скажут: трепач! А виноват-то Витька. Поднял шум – сказать ему ничего нельзя!

И тут, оглянувшись, Мишка со страхом узрел мальчишек из 5-го «Б» во главе с Санькой Свечкиным. Они молча приближались к Мишке, и Витька что-то торопливо им объяснял, показывал на него пальцем.

– А ну, поди сюда,– приказал Свечкин.

– Ага,– поддакнул Витька, не выпуская Чарли из рук.– Поди сюда, Мишка.

Но Мишка был не такой уж дурак и вихрем рванул прочь.

Мальчишки с гиканьем кинулись вдогонку.

Глава вторая

«НЕОБЫКНОВЕННЫЙ КРОСС»

Погоня велась по всем правилам: Мишка, естественно, убегал, а преследователи мчались за ним. Правда, у него было небольшое преимущество: бежал он гораздо быстрее их. Это и не удивительно, потому что Мишка спасался, а тот, кто удирает, бежит почему-то всегда быстрее, чем тот, кто догоняет.

Сначала Мишка удирал без всякого плана – в неопределенном направлении. Он сворачивал из улицы в улицу, из переулка в переулок, прятался за киосками и тучными прохожими, стараясь сбить мальчишек со следа. Но те не отставали, и Мишка понял, что просто так от них не отделаешься.

Тогда он попытался прорваться домой, но преследователи, разбившись на несколько «поисковых партий», отрезали ему дорогу.

Мишка выдохся и потерял всякую надежду на спасение. Ну, пусть даже он пробежит ещё два километра, его все равно настигнут.

И вдруг впереди замаячило Спасение. Кинотеатр «Пионер»!

Мишка с разлёту, растолкав малышей у кассы, сунул в окошко двадцать копеек, схватил билет и нырнул в зал.

Подбежавшие преследователи вгорячах метнулись было за ним, но контролёрша растопырила руки.

Пока мальчишки выясняли между собой волнующий вопрос, хватит ли денег на билеты, и выворачивали карманы, Витька мучительно думал, что делать с Чарли. В кино с ним не пустят, а оставить на улице – пропадёт, потом горя не оберёшься.

* * *

...Контролерша равнодушно обрывала билеты и на оттопыренную куртку Витьки не обратила никакого внимания. Тем более что Вовка Сидоров и Санька Свечкин на всякий случай заслоняли его спинами.

– Скорей, ребята, сейчас начнется,– сказала она.

И мальчишки поспешно проследовали в зал. Зал был так себе, маленький – недоразумение одно. Не столько зал, сколько просто большущая комната. Свет погас. Они с ходу заняли места в первом ряду. Санька повернул голову и...

Рядом с ним сидел Мишка.

Санька показал Мишке кулак.

Тот не остался в долгу и тоже показал кулак. Здесь он чувствовал себя пока в безопасности.

Между Мишкой и Санькой началась молчаливая борьба– они сталкивали локти друг друга с поручня кресла. «Сражение» кончилось тем, что поручень между ними остался свободным, и они, подперев кулаками подбородок, уставились на экран.

Фильм начался. «Пёс Барбос или необыкновенный кросс».

Эх, что это был за фильм!

Когда из динамиков донёсся собачий лай, Витькина куртка зашевелилась и показалась взъерошенная голова Чарли.

Витька не замечал ничего! Чтобы ещё лучше видеть происходящее на экране, он уселся на ребро сиденья и сразу «вырос» на две головы.

Сзади негодующе прошипели:

– Гражданин, уберите голову!

Витька непонимающе обернулся и увидел низенького толстяка. Но тот уже смотрел куда-то мимо него и тихонечко хихикал. И там и сям в зале тоже начал раздаваться смех.

Неожиданно Санька лихорадочно дёрнул Витьку за рукав. Витька обернулся и замер.

На сцене сидел Чарли и, склонив голову набок, с интересом смотрел на экран. Макушку его высвечивали лучи, и на экран проецировалась забавная большая тень.

– Чарли,– жалобно зашипел Витька, но Чарли увлёкся фильмом и совершенно не реагировал на его «позывные».

Смех в зале нарастал. Когда на экране собака с динамитным патроном бросилась в погоню за браконьерами, терпение у Чарли лопнуло, и он помчался за ней вдогонку – бегал вдоль экрана, взад и вперёд, и яростно лаял.

Но тут раздался взрыв – и Чарли словно ветром сдуло. С отчаянным визгом он бросился под ноги сидящим. В зале началась паника. Визг, шум, крики раздавались то здесь, то там —видно, насмерть перепуганный Чарли носился по всему залу.

– Ну, сейчас вам будет!– сказал Мишка.– И за дело!

* * *

...Они стояли в тесном кабинете перед директором кинотеатра. Вид у них был унылый.

Директор сидел за широким столом и грозно сверкал очками. А с плаката на стене, улыбаясь, смотрел кокетливый пушистый песик – «Белый пудель».

В одной руке у директора был красный карандаш, которым он сердито пристукивал по столу, в другой —он держал на поводке Чарли, который невозмутимо сидел на полу, ласково поглядывал на плакат и вежливо махал хвостом.

– Так чья собака? – строго спросил директор. Видно было, что этот вопрос он задает ребятам уже не в первый раз.

Они уныло молчали.

Тогда директор вздохнул, сказал Чарли: «Ищи» – и выпустил поводок.

Предатель Чарли бросился к Витьке и начал ласкаться.

– Ага, твоя! – обрадовался директор.

– В первый раз вижу,– невинно сказал Витька и «испуганно» попятился:– А он не укусит?

– И тебе не стыдно обманывать? – укоризненно сказал директор.

– Ну моя, моя,– сказал Витька.– Признаю! А что делать? – И сам себе ответил: – А если дома её не с кем оставить?

Директор строго смотрел на всех.

– Ну, посудите сами,– сказал он.– Люди пришли отдохнуть, а вы собаку «зайцем» протащили. Некрасиво, ребята!

Те виновато слушали. И Чарли слушал...

Придётся вашим родителям сообщить. Где живёте? – И директор подвинул к себе листок бумаги.

– Я буду жаловаться! – тоненько выкрикнул Вовка Сидоров.

– Опять вы за своё! – возмутился директор.

– Извините нас, пожалуйста,– взмолился Витька.

Директор задумался.

– Ну, ладно. Идите,– сжалился он.

– В зал? – наивно спросил Витька и заулыбался.

– Что??? – вскричал директор.

Мальчишки выскочили из кинотеатра.

– А Мишка небось кино смотрит,– хмуро сказал Санька.

Но он ошибся. Мишки уже не было в кинотеатре.

Глава третья

ГЕРЦОГ АНЖУЙСКИЙ И ЕГО ДВОР

– Ну, входи, Генка, входи,– сказал Герцог, открывая калитку.

Генка вошёл во двор и тотчас испуганно отпрянул назад. Огромная овчарка с лаем бросилась навстречу. Герцог засмеялся:

– Тихо, Пират, спокойно... Это ж свои.

Он потрепал собаку по густой шерсти.

– Видал, какой сторож у меня! Чужого на шаг к дому не подпустит!

Анжуйский отогнал собаку, и они вошли в дом.

Дом у Герцога был что надо – четыре комнаты с кухней. На самом видном месте в передней стояли громадные часы, и пудовый маятник так гулко отсчитывал секунды, словно кто-то стучал молотком по рельсу.

Генка стоял в дверях, не решаясь ступить на сверкающий пол.

Герцог польщённо улыбнулся. Конечно, где мог его племянник видеть такую роскошь? Сам он живёт с мамашей в подвале, да вдобавок на частной квартире. А кто виноват? Генкина мамаша хоть ему и родная сестра, а растяпа растяпой! Слово за себя боится замолвить. А если сам за себя не скажешь, кто за тебя скажет? Жизнь, она ведь как: человек человеку друг – только глотку береги!

– Обувь, Генк, сними,– распорядился Герцог,– и проходи в помещение.

Генка поспешно снял сандалии.

– А чемоданчик твой мы в чулан определим,– сказал он.– Кстати, в нём клопов, случайно, не имеется?

– Да нет,– пробормотал Г енка и покраснел.

– Смотри,– протянул Герцог,– а то ведь я всё равно узнаю.

Генка хотел что-то сказать, но не стал и отвернулся. Герцог вышел из комнаты с чемоданчиком.

Когда он вернулся, Генка чинно сидел на диване, сложив руки на коленях.

– Ну, чего ты раскис? – бодро спросил Герцог.– Давай рассказывай: как вы там со своей мамашей поживаете?

– Да так же,– неопределённо ответил Генка.

– Это как же? – спросил Г ерцог.– Всё в подвале?

– В подвале,– ответил Г енка.

– Так... А мать замуж ещё не вышла?

Генка отвёл глаза и отрицательно покачал головой.

– Да ты не смущайся,– сказал Герцог.– Ну, что там, дело житейское. Все мы люди, все человеки, и все замуж хочем. Я ведь это не в осуждение твоей мамаше говорю, а наоборот. Женщина она молодая. Ты, в общем, ей не помеха. Чего ж замуж не выйти.– И деловито спросил: – Алименты-то получаете?

– Нет,– ответил Генка.

– Это как так!—удивился Герцог.– Она что же, и не подавала?

– Нет,– ответил Генка.

– Ну, знаешь,– забубнил Герцог,– всего от своей сестрицы ожидал, только не этого! Ну, растяпа она. Это ладно, не хочет о квартире хлопотать – её дело. Но алименты она была обязана потребовать. Ведь её законное право.

– Нам от него ничего не надо,– тихо сказал Генка.

Герцог даже руками всплеснул.

– Ну и ну! – сказал он и уставился на Г енку.

А Генка рассматривал трещинку в доске. Она была тоненькая, и от неё в разные стороны разбегались лучи-трещинки. И Генка подумал, что это похоже на их речушку, у которой много притоков-ручейков, и все они бегут себе и бегут неизвестно куда.

– Вот, значит, как,– снова начал Герцог.– Ну, хорошо, я, пока жив, и вам помогаю. Ну, а скажем, я помер. Я человек пенсионный, супруга моя тоже не суровой ниткой сшита... Ну что тогда с вами будет?

На этот вопрос Герцог не получил никакого ответа.

– Осерчал, что ли, на старика? – весело спросил Герцог.– Ты мне прямо говори, не скрытничай!

– Да я ничего,– пробормотал Генка.

– Ну, смотри,– сказал Герцог.– У меня порядок такой– чтоб всё напрямки. Мы и с супругой так живём – она меня режет, а я её. Зато семья! Слава богу, двадцать шесть лет четыре месяца и три дня прожили душа в душу, не то что иные.

Герцог походил по комнате, поправил штору и осторожно присел на краешек дивана.

– Вовремя ты, братец, приехал,– сказал он.– А то я, можно сказать, тут один зашиваюсь. У супружницы моей курортный сезон начался. Она у меня со Светкой каждый год на всё лето в Сочи ездит. Там у неё сродственница живёт. А я тут загораю. Обо всём хлопот полон рот.

Он задумался на секунду:

– А ты пионер?

– Пионер...

– А все пионеры – мичуринцы. Родную природу любишь?

– Люблю...

– Вот, значит, будем вместе за садом ухаживать... Согласен?

– Согласен,– кивнул Генка.

– Вот и порядок... А на досуге будешь пополнять своё образование,– и Герцог показал на этажерку.

А на этажерке стояли книги в сверкающих золотом переплётах. Генка прочитал: «Александр Дюма. «Полное собрание романов».

– Пустое это,– сказал Генка.

– Что – пустое? – опешил Герцог.

– Романы. Я больше научное люблю. Познавательное.

– А конкретно? – заинтересовался Герцог.

– Ну, по астрономии. По физике. Открытия всякие. Чего время зря переводить!

– А всё понимаешь?

– Не,– признался Г енка.– Но всё равно интересно.

– Молодец,– сказал Герцог.– Сейчас без знаний никуда.

Герцог замолчал, посидел ещё немного, а потом поднялся и со вздохом сказал:

– Ну, пойдём, что ли... Покажу я тебе свой двор...

Фруктовый сад раскинулся широко и далеко, он тянулся до самой реки. Но это ещё не всё. Прямо на улице против дома Герцог отгородил колючей проволокой здоровенный участок. И на нём посадил деревья, правда не фруктовые, а тополи и клёны – «лесозащитную полосу».

– От суховеев? – усмехнулся Генка.

– Землица-то всё равно пропадает,– не понял насмешки Герцог.– И потом она у самого дома.

Они походили ещё немного по саду, и Герцог распорядился:

– Я пойду домашнее варенье варить, а ты тут возьми лопатку да десяток яблонь окопай.

И Генка принялся за работу.

Он окапывал уже четвёртую яблоню, когда за забором послышался шорох. Будто кто-то там крался очень осторожно, на цыпочках.

Генка воткнул лопату в землю и потихоньку подошёл к забору.

В то же мгновение кто-то невидимый, там, по ту сторону, кинулся бежать. Генка услышал треск кустарника и приник к широкой щели.

За забором никого не было. Только ветки сирени раскачивались во все стороны.

Генка долго смотрел на сирень и думал, кто бы это мог быть?

Потом он отошёл от забора и снова взялся за лопату.

В ту же секунду за забором раздался оглушительный свист.

Глава четвертая

ЧТО ДЕЛАТЬ С МИШКОЙ?

Пятый «Б» напрасно высматривал Мишку в толпе, повалившей из кинотеатра. Мишка исчез бесследно.

– Это все ты! – накинулся Свечкин на Витьку.

– А я тут при чём? – обиделся тот.– Ты же сам посоветовал мне под куртку засунуть!

– Да я не про собаку,– разозлился Свечкин.– Взбаламутил весь класс: космонавты, космонавты!..

– Это же мне Мишка сказал...– промямлил Витька.

– А ты и поверил,– завопили все, как будто сами раньше не верили.

Витька начал оправдываться, но Санька прервал его:

– Нет. Этого так оставить нельзя. Мы ему покажем!

– Витьке? – лениво спросил Вовка Сидоров.

Витька сразу же отскочил на несколько шагов.

– Витьку не стоит,– хмыкнул Санька.– Витька – жертва.

– А ты-то! Ты-то! – обиделся Витька.

– Иди сюда,– приказал ему Санька.

– Не пойду,– испугался Витька, кося глазами на приближающийся трамвай. В случае чего, вскочил на ходу – и поминай, как звали.

– Ну? – повысил голос Санька.– Да не бойся, мы о Мишке говорим.

– Ага,– сразу повеселел Витька.

– Вот что,– сказал Санька.– Раз ты нас так подвёл, то ты и расхлебывай.

– А при чем тут я? – упорствовал Витька.– Мне же Мишка наврал.

– Правильно,– согласился Санька.– Мишка. Поэтому иди домой и думай, что нам с ним делать.

Витька снова расстроился и бессвязно зачастил: раз Мишка виноват, то пусть сам и думает, что с ним делать, а ему, Витьке, просто некогда заниматься такими пустяками, он занят, ему сейчас надо бежать к знакомому мальчишке Петьке с Зелёной улицы, а у Петьки есть велосипед, вот Витька этим велосипедом и займётся. Это ему интересней.

Санька в ответ на этот жалкий лепет рассмеялся и молча показал Витьке на его дом: иди!

А Вовка Сидоров, вконец разомлевший от жары и удобно расположившийся на бревне в тени, пояснил:

– Иди, иди, Витя. Задание получил? Получил. Вот и иди!

И Вовка закрыл глаза, показывая этим, что от такой жары он даже говорить не может.

– Думай,– сказал Санька.– Через час мы зайдём.

И все разошлись.

Дома, положив перед собой общую тетрадь и красный карандаш, Витька принялся усиленно думать, но на ум ничего не шло. В самом деле, что можно поделать с Мишкой – не казнить же его! И наконец решил сочинить про Мишку сатирический стих, как в журнале «Крокодил».

Уже несколько раз в комнату заглядывала бабушка и звала его обедать. Но Витька только отмахивался:

– Некогда!

– А что это ты пишешь? – удивилась бабушка.– Разве тебя на лето оставили?

– Ничего меня не оставили,– с досадой ответил Витька.– Просто пишу – и все!

Но бабушка уже совершенно неизвестно почему разволновалась, и остановить её не было никакой возможности.

– Нет, ты мне, Витюша, признайся,– торопливо говорила она,– оставили тебя на лето или нет?

А так как Витька заткнул уши, бабушка стала кричать на всю комнату:

– Так я и знала, что тут дело не чисто! То приятели, то река, то улица, а уроки ты, оказывается, не учил. Вот теперь и расплачивайся! Я сейчас отцу с матерью позвоню!

– Бабушка,– взмолился Витька,– не мешай мне, пожалуйста, у нас сегодня ответственное собрание. А мне доклад поручили сделать. Вот я и готовлюсь.

– А ты меня не обманываешь? – недоверчиво спросила бабушка.– Может, ты это всё для отвода глаз?

– Честное пионерское,– поклялся Витька.

Бабушка успокоилась так же внезапно, как и разволновалась. Она заулыбалась, её лицо стало таким добрым, что Витька тоже улыбнулся в ответ.

– Ну, занимайся, занимайся. Я тебе мешать больше не стану,– и бабушка тихонько вышла из комнаты.

Витька снова попытался сосредоточиться, но ничего не получалось. В голову лезла всякая ерунда. Он почему-то стал вспоминать, как они с Мишкой поехали однажды в лес и там заблудились. И Мишка совсем не испугался. А сразу определил, где север, а где юг. И вывел Витьку к сторожке лесника, откуда было всего каких-то километров двадцать до станции.

Потом Витька стал думать о другом. О велосипеде, обещанном родителями, если он без троек закончит четвёртый класс. Закончить-то он закончил, а вот одна тройка у него проскочила. И теперь родители уже вторую неделю обсуждают этот вопрос и решают, стоит ли покупать Витьке велосипед, если он не до конца выполнил свои обязательства. «Вот если бы ни одной тройки...» – начинал папа. «Тогда бы ещё можно было подумать...» – продолжала мама. «И купить велосипед»,– заканчивала бабушка. А подумаешь там – одна тройка. Тройка – это ж положительная отметка, а не отрицательная. Вон в институтах, там троек не ставят – а так и пишут «удовлетворительно». Значит, хорошо! И потом, даже со сплошными тройками и то переводят в пятый класс. А это – самое главное! Вот если бы у него, у Витьки, был сын, он бы ему сказал: «Учись, сынок, как твоей душе угодно, но только без двоек».

Витька сразу скис и подумал, что велосипеда ему теперь ни за что не видать. И сразу расстроился. И сочинять стих про Мишку ему расхотелось. Да и какой тут может быть Мишка, когда у самого такие ужасные неприятности, что всё из рук валится.

Он уронил на пол карандаш, печально посмотрел на него и громко вздохнул.

Потом встал, походил по комнате туда и сюда и всё время тяжело вздыхал. Ему вдруг так стало жаль себя, что больше ни о чём он думать не мог. Он ходил по комнате такой одинокий и обиженный, что даже плакать хотелось.

Витька постоял у окна, посмотрел, что делается на улице. Был жаркий день. Солнце стояло как раз посредине неба, и от домов, деревьев, людей падали на землю очень коротенькие тени. И было смешно смотреть на эти тени и сравнивать с предметами, которые их отбрасывали. Казалось, что дома, люди, деревья стали меньше во много, много раз. Поэтому такие коротенькие смешные тени.

Но тут он снова подумал о Мишке и о своей «обвинительной речи». И снова ему стало грустно, потому что ничего такого сердитого он никак не мог придумать. Витька с ужасом посмотрел на часы. Было только пять минут первого. Есть ещё время – целых десять минут! —радостно подумал он, надо немножко подремать, может, голова яснее будет...

И Витька улёгся на диван. Но подремать он не успел. Со двора донеслись громкие голоса:

– Витька, выходи! Витька! Витька!

Витька вскочил и высунулся в окно.

– Придумал? – строго просил Вовка.

– Не успел,– жалобно ответил Витька.

– Вы слышите, что он говорит? – возмутился Вовка.

– Ну, слышим,– раздались недовольные голоса,—ещё не глухие!

Но Вовку уже понесло:

– Нет, это безобразие, это не по-честному! Мы тебе задание дали? Дали! А ты его не выполнил.

Тут и остальные заголосили:

– Ну, чего ты, Витька?

– Подумаешь, не смог!

– Да мне б только б сказали б, да я б...

– Не тому это надо было поручать.

– Точно!

Витька только головой вертел – то на одного посмотрит, то на другого. Что они, разыгрывают его? Сами попробовали бы!

– Ребята, ребята,– неуверенно начал он,– я же ведь не нарочно... Не выходит у меня ничего...

– А зачем тогда брался? – загудели мальчишки,

– Мы б тогда б другого б нашли б!

– Тоже мне, берётся!

– А я не брался!– вскипел Витька.

Но тут в перепалку вмешался Санька.

– Нечего нам спорить,– сказал он.– Дадим Витьке ещё полчаса. Да и нам самим не мешает как следует подумать, что с Мишкой делать.

– Правильно, давайте все вместе решать!—радостно закричал Витька.

Санька мрачно посмотрел на него. Он даже глаза прищурил, как их классная руководительница, чтобы показать, до чего он сердит на Витьку.

– А ты занимайся своим делом!

И все опять закричали:

– Кши!

– Занимайся!

– Чего высунулся!

– Бездельник!

– И откуда только такие берутся?!

– Да я ничего,– испуганно пробормотал Витька и скрылся.

А мальчишки уселись под его окнами и загомонили.

– Надо Мишку на собрании обсудить,– заявил Вовка Сидоров.– Нечего ломать голову! – И напыщенно добавил:– Весь город пал жертвой чудовищного обмана.

Наверно, эту фразу он вычитал ещё зимой в любимой книге «Пожиратели огня» Луи Жаколио.

И пока Витька потел над стихотворением, под руководством Вовки, как председателя отряда, были составлены следующие вопросы, на которые Мишка обязан был дать чёткие и недвусмысленные ответы:

1. Как ты дошёл до жизни такой?

2. Почему ты выставил своих друзей на посмешище всего города?

3. Дорога ли тебе пионерская честь?

4. Правда ли, что твой любимый герой барон Мюнхаузен?

5. Останешься ли ты таким или исправишься? И если да, то к какому числу?

6. Почему ты не бережёшь честь смолоду?

7. Как думаешь жить дальше?

После этого распределили, кто какой вопрос задаёт. Тем временем Витька закончил стих. Видимо, присутствие коллектива воодушевило его. Теперь-то ему казалось, что он смог бы сочинить сколько хочешь сатирических стихов, а может быть, и больше. Схватив исчёрканный листок, он сел на подоконник и крикнул:

– Готово!

И торжественно прочитал:

Мишка, мы тобой гордились.

А когда оборотились,

Увидали, что ты врун,

И предатель, и болтун!

– Ты чего? – оторопел Санька.

– В дворовую стенгазету поместим,– радостно улыбаясь, сообщил Витька.– Пусть все видят.

Он ожидал аплодисментов. Но аплодисментов не последовало.

– Эх, ты,– сказал Санька.– Не умеешь – не берись.

– Ведь я ж его разгромил!—возмутился Витька.– Ведь я ж его с земли стёр, а ты говоришь... Правда ведь, ребята?

Но ребята презрительно улыбались.