Текст книги "Сквозь призму световых лет"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Уместная хитроумная уловка с твоей стороны, – одобрительно заметила она. – Ты продолжаешь демонстрировать ограниченные, но достойные похвалы способности учиться, хотя и медленно.

Мысленно борясь с самим собой, Джордж держался до последнего, но всё-таки сдался.

– Я сказал, что поеду, да-а. Поэтому я поеду. – Он тихо покачал головой. – Сначала мне пришлось отказаться от настоящих аллей. Теперь – от искусственных. – Ещё раз лохматая голова с надеждой обратилась в сторону человека. – Ты лучше как следует всё обдумай, Марк, или клянусь: я окончу свои дни, обгладывая твои кости. Эти ниййюю, которые наняли тебя на службу и согласились, чтобы ты взял нас с собой, какие они?

– Я познакомился только с одной из них. – Уокер откинулся на спинку стула, и та отклонилась назад, заботливо поддерживая его в этой позе и сохраняя своё положение. – Она была очень убедительна.

– Очевидно, – нетерпеливо отреагировал пёс. – Я имею в виду, какиеони? Как ты, я, Браук-малыш или… – он слегка повёл плечами, – как Скви?

Скви не обиделась на неявно выраженное неуважение. Она была слишком надменна, чтобы обращать внимание на оскорбления со стороны столь низкоразвитого вида, к коему причисляла Джорджа. Впрочем, как и остальных, находящихся в зале.

Уокер размышлял.

– Трудно сказать после встречи только с одним из них. Нельзя судить обо всём виде по одному представителю. Но она была… милая. Вежливая. Очень хотела нанять меня на работу. Достаточно охотно согласилась взять с собой четверых, чтобы получить одного. Не могу сказать, свойственно ли это всему её виду, но голос немного грубоват. Нет, не грубоват. Скрипуч. Даже раздражает.

– Не проблема, поскольку ты будешь единственным, с кем она заговорит. – Поднявшись на все четыре лапы, Джордж направился к своей комнате. – Я покоряюсь твоему решению, но это не означает, что я рад.

– Куда ты идёшь? – участливо спросил Уокер.

Пёс не обернулся.

– Там кость, которой я хочу причаститься. Раз мы покидаем Серематен, я не знаю, увижу ли её когда-нибудь снова. – Он бросил взгляд назад. – Или, если увижу, распознаю ли её как таковую.

– Ты слишком беспокоишься о еде! – крикнул Марк ему вдогонку.

– А ты беспокоишься о слишком многом. Периодами. – Тряся головой, Джордж протиснулся через специально подогнанную под его размеры дверь, которая вела в его жилище. – Но в этом конкретном случае немного беспокойства может быть вполне оправданно.

Глава 3

Перебирая вещи, которые он приобрёл за годы, прошедшие с момента их прибытия на Серематен, Уокер удивился тому, что упаковать надо совсем немного. Хотя он и обладал потрясающим набором приспособлений и предметов, предоставленных ему серематами и синтезатором его собственной комнаты, поочерёдно осматривая их, Марк понял, что ни одна из них ничего для него не значит. Они не связаны с мыслями о его настоящем доме или о жизни, из которой его так жестоко вырвали. Поэтому он не видел надобности брать их с собой. Поступив иначе, он бы только обременил себя. Конечно, ниййюю, даже будучи не столь продвинутыми или умудрёнными опытом, как серематы, в достаточной мере смогут удовлетворить основные потребности самого Марка и его друзей.

Оказалось, те чувствовали то же самое. Хотя они и приспособились к жизни на Серематене, он не был их домом. Какими бы чудесными ни были плоды этой передовой цивилизации, с ними не было связано ничего особенного. Браук брал с собой только самое необходимое, багаж Джорджа состоял из коврика и нескольких пакетов с любимой едой, а Скви с презрением относилась ко всему, что не было произведено на К'эреме.

Отсеяв ненужное, Уокер оставил лишь небольшую сумку туалетных принадлежностей, пару смен одежды и кое-что по мелочи. Готовясь ко сну, он лицезрел свой скромный багаж. Через пару дней всё, к чему он так упорно стремился приспособиться и усвоить за прошедшие годы, останется позади, как в прямом, так и в переносном смысле слова. Придётся адаптироваться к новой цивилизации, удивляться новым чудесам и, если повезёт, получить доступ к новой информации, новым разумным существам, которые, возможно, владеют той путеводной нитью, что ведёт в тот дальний уголок космоса, где остался его крохотный родной мир. Отдав комнате указание ослабить внутреннее освещение до минимума, Уокер наблюдал, как стены темнели до тех пор, пока очертания и пространства не стали едва различимы. Помимо всего остального, комната была сама себе ночником. Перевернувшись в постели, Марк подсунул под голову подушку, набитую искусственным пером, и закрыл глаза.

Он снова находился в арендованном им помещении, на этот раз сонный, а не обезумевший. Пристально уставился в глаза на сплющенном по горизонтали лице. Они ярко вспыхивали в нижней части головы, напоминающей по форме конус. Мембранный слуховой сенсор выдавался почти у самой макушки пурпурного конического черепа. Единственная, покрытая присосками рука непроизвольно дёрнулась, чтобы дотянуться до него.

Марк сказал самому себе: старый сон. Тот, что оживал всё реже, но никогда не переставал тревожить. Инопланетянин коснулся его голого плеча. Ощущение было очень настоящим.

Во сне, как и в реальности, которая породила этот сон, Марк был одет в джинсы и фланелевую рубашку. Его плечо вовсе не было обнажённым. Он моргнул. Потом глаза Уокера стали почти такими же огромными, как у создания, холодно взиравшего на него сверху вниз.

Виленджи. В его комнате.

Когда он попытался закричать, тяжёлая широкая ладонь плотно прижалась к его рту. К счастью, она не накрыла и нос тоже. Быстро передвигаясь позади Уокера, второй виленджи легко поднял его на кровати и, несмотря на неистовые, отчаянные попытки Марка к сопротивлению, подвёл под его тело руки. Чем-то залепило рот. Оно плотно приклеилось к лицу и стянуло губы в тонкую линию. Тщетно стонущего перепуганного Уокера подняли с постели и понесли по направлению к выходу.

Снаружи, в слабо освещённом общем зале, его потрясение стало во сто крат сильнее. Похититель поставил Марка на пол. По крайней мере дюжина виленджи столпилась на свободном пространстве под высоким потолком. Выстроенные подобно разным образцам, каковыми они послужили однажды и могли стать теперь, его друзья стояли вдоль тихо журчащих искусственных гейзеров Браука. Оскорблённая Скви спрятала все десять конечностей, а разъярённый, находившийся в крайнем напряжении туукали был обмотан, как в кокон, мощными ремнями, которых хватило бы, чтобы сдержать полдюжины слонов. Рядом с ним Джордж беспомощно взирал на Уокера. Тёмно-коричневые глаза пса были полны страха.

Той самой раскачивающейся, из стороны в сторону, походкой, которую Марк надеялся больше никогда не видеть, один огромный виленджи подошёл к нему. Со временем торговый брокер стал экспертом по распознаванию личностных характеристик пришельцев. По спине Марка, словно стакан ледяной воды, растеклась дрожь. Он узнал этого виленджи.

Склонившись к надёжно связанному человеку, Прет-Клоб уставился в глаза, которые были намного меньше и круглее его собственных, и в их взгляде соединились пренебрежение, негодование и тревога.

– Ты помнишь, как некоторое время тому назад, на борту корабля серематов, которые по недомыслию вмешались в обычные торговые дела, я сказал тебе, что естественный порядок вещей будет восстановлен?

Когда сбитый с толку и ещё больше напуганный Уокер даже не попытался ответить, командир виленджи выпрямился.

– Ты теряешься в моём присутствии. Знай, я считаю себя в некотором роде знатоком всех деталей закона. Конечно, это заняло какое-то время, но труд и терпение – и даже самонадеянных серематов могут утомить дела правосудия. Наконец-то выбравшись из тюремного заключения, «признав» свою ошибку и усиленно раскаявшись в своих поступках, в итоге я смог возродить небольшую часть своих связей. Как основные держатели акций, мы намерены восстановить своё финансовое благополучие, начав с возвращения во владение учтённого товара. По возможности – наибольшей его части. Это всего лишь бизнес. – Отвернувшись, он прошипел какие-то приказы своим пособникам.

Уокер почувствовал, как его подняли и упаковали в какой-то открытый контейнер с твёрдыми стенками. К нему присоединились дрожащий Джордж и невозмутимая Скви. После чего над их головами захлопнулась крышка. Для Браука требовался отдельный, особый контейнер, подумал Уокер, когда понял, что их контейнер сдвинули с места.

Мудрое решение со стороны виленджи. Если разъярённому туукали представится хотя бы полшанса, он одним ударом прихлопнет каждого виленджи. Когда прилив адреналина стал ослабевать, Марк сполз по мягкой внутренней стенке контейнера.

Они снова были пленниками.

Стенки пропускали звуки и голоса, но сквозь них не проходил свет. Он слышал болтовню виленджи, когда контейнер с ним и его друзьями куда-то торопливо понесли. Резкая, отрывистая речь. Каким-то образом похитителям удалось проникнуть в жилой комплекс, правда не слишком строго охраняемый. Чтобы взломать коды, защищавшие вход в общий зал и в личные покои каждого, надо было обладать высоким уровнем мастерства. Уокер не удивился, обнаружив, что виленджи настоящие профи в этом деле. Антиобщественная деятельность в целом и самые разнообразные её проявления были их знаменитой специфической особенностью.

Чувствовалось, что теперь они двигались быстрее, возможно, воспользовались внутренним транспортом комплекса. Усилия выбраться наружу бесплодны. В столь поздний час не спят только некоторые исключительно ночные обитатели, и у них нет другой причины, кроме любопытства, озаботиться процессией виленджи, сопровождающей контейнеры. Уокер, знакомый с типичной вежливостью серематов и разумных существ, регулярно посещающих Серематен, не был оптимистичен по поводу чьего-либо желания отважиться на расспросы. И тем более снаружи, за пределами комплекса…

Резкая остановка. Уокер и Джордж переглянулись. Забившись в угол контейнера, чрезвычайно раздражённая Скви, со связанными усиками, сидела на корточках, и её серебристые глаза ярко вспыхивали в темноте. Её хоботок привязали к голове, и она не могла говорить, чтобы выплеснуть гнев, который испытывала.

Готовятся переместить контейнеры на мобильный транспорт, обезумев, подумал Уокер. Оттуда – стремительная доставка в ближайший порт. Потом – корабль, ожидающий на орбите, который сразу же отбудет в уголки за пределами досягаемости серематов и центральной галактической цивилизации, как только они окажутся на борту. Очевидно, чтобы быть проданными.

При таком раскладе у Марка и его друзей едва ли есть шансы на спасение с корабля виленджи.

Резкие помехи в виде и частоте звуков, доносившихся снаружи в их тюрьму, отвлёк внимание Уокера от мыслей, становившихся всё более и более мрачными. Неожиданно контейнер сильно накренился вправо. Перед тем как упасть на бок, он на мгновение качнулся. Раздался приглушённый визг Джорджа, когда связанного пса подбросило и он оказался на голове Уокера. Привыкшая никогда не терять самообладания Скви совершенно лишилась присутствия духа, когда контейнер перевернулся.

До пленников донеслись громкие свистящие звуки. Фразы сыпались на языке, который не был знаком Уокеру. Грубые гортанные восклицания. Ослабленный расстоянием и преградой в виде стенок контейнера, физически дезориентированный, имплантат Марка тоже был не в состоянии перевести речь. Перевернувшись, контейнер обрёл устойчивое положение: Джордж сидел на голове Уокера, а связанная Скви фыркала и бессвязно бормотала где-то поблизости от его ног. Поскольку Уокер обрел более или менее устойчивое положение, его имплантат наконец оказался способен разобраться с какофонией звуков, доносившихся снаружи. В то же время Марк подумал, что распознал второй источник, издающий крики.

Хотя по отдельности довольно чёткие, хриплые, грубые голоса звучали очень похоже на голос лёгкой и проворной ниййюю, которая недавно наняла его на службу.

С резким скрипом крышка контейнера была содрана и отброшена в сторону. Все три пленника сразу вывалились наружу, не на твёрдую почву или дорогу, а на низкое колышущееся сине-зелёное покрытие, которое встречалось почти по всему городу. Хлынул свет. Вспыхнул на их лицах и тактично сдвинулся в сторону. Высокие стройные фигуры склонились над ними, чтобы прикрепить приспособления для переноски к связывавшим друзей ремням. Уокер мгновенно отметил, что на руках спасителей было по два расположенных друг против друга пальца.

Когда ему помогли подняться, он оказался в окружении четырёх высоких ниййюю. В тусклом свете раннего утра, когда солнце Серематена всё ещё находилось ниже линии горизонта, Марк не пытался определить, проявлялись ли у заботливых ниййюю, окружавших его, хоть какие-то признаки полового диморфизма. В данный момент ничто не указывало на присутствие виленджи. Не было ничего, кроме изысканного, созданного серематами пейзажа: высокие деревья, а за ними – мигающие огоньки жилой башни, сконструированной и построенной с целью напоминать шелестящие листвой лесные гиганты, которые она заменила.

Стоя рядом со своим другом, Джордж лизал лапу и умывал морду, которая прежде была залеплена лентами виленджи.

– Это был конец. Хочется сказать по-другому, но то самое приличное описание происходящих событий, какое я придумал.

– Позорно! – Скви раскинулась поблизости и один за другим расправляла свои усики, вытягивая их по очереди, чтобы уменьшить вынужденное напряжение в мышцах. – На самом деле виленджи – вид, которому пойдёт на пользу серьёзный урок, который привьёт им умение вести себя подобающим образом. Не воспрепятствуй тому обстоятельства, я бы сама с удовольствием преподала его.

Теперь, напрямую связанный со зрением или скорее со слухом, имплантат без усилий переводил слова ниййюю, которые появились перед Марком.

– Вы в порядке? Вы и ваши друзья?

Уокер слегка вздрогнул. Если уж на то пошло, голос этого ниййюю был ещё более оглушающим и скрипучим, чем у Вийв-пим. Он кивнул, но потом до его сознания дошло, что инопланетянин, возможно, не имеет ни малейшего представления о значении жестов.

– Мы в порядке. Спасибо вам. Минута-другая, и было бы слишком поздно. Мы бы унеслись прочь от этого мира и оказались вне досягаемости.

Вторая высокая, гибкая фигура рядом с Уокером попыталась успокоить:

– Простите, что прибыли с задержкой. Чтобы проанализировать данные, прийти к решению и добраться, требуется время. Могли предупредить власти серематов, но решили действовать самостоятельно.

Пока Джордж с интересом наблюдал обмен репликами, благодарный Уокер отвесил Вийв-пим лёгкий поклон. В приглушённом свете её огромные глаза излучали слабое свечение. Сказать, что оно было притягательным, – не сказать ничего. Заметив выражение лица своего друга, пёс издал тихий смешок. Или, возможно, это было всего лишь покашливание, вызванное долгой нехваткой воздуха.

– Почему? – Уокер, не смутившись, пристально смотрел в эти глаза, наблюдая, как оборка на её затылке и шее то поднималась, то опускалась, подобно вертикальному метроному. – Почему вы не обратились к местным властям? Почему рисковали собственными жизнями, чтобы помочь нам?

– Не помочь вам. – Хотя тон её голоса был, как всегда, приветливым, он вызывал воспоминания о стальном резце, вытравливающем узоры на стекле. – Защитить своё достоинство. Уже обещать доставить тебя на Коджн-умм. – Гладкая, отливающая металлическим блеском кожа и сияющие золотистые глаза придвинулись ближе. – Вийв-пим держит свои обещания.

Уокер не мог определить, даже не обращая внимания на её резкий голос, являлись ли последние слова неким обетом или угрозой. В конце концов он решил, что это не имеет значения. Главное – дюжина громадных тел виленджи, разбросанных по земле и между растущих поблизости деревьев. Власти серематов захотят узнать, что тут произошло, подумал Марк. Как и многое другое, он решил предоставить объяснения ниййюю. Они были членами той же галактической цивилизации, в то время как он сам и его друзья – всего лишь гостями. Не навсегда, как продолжал надеяться Уокер.

– Если твоя новая подруга согласна, – помахивая несколькими усиками, провозгласила Скви, – я думаю, нам следует теперь же отправиться с ними, под охраной, пока наши мучители-варвары не вернулись с ещё большими силами, чтобы предпринять новую попытку посягнуть на нашу свободу.

– Некоторые убежали. – Вийв-пим взглянула влево, и вся верхняя часть её тела повернулась так плавно, как на шарнирах. – Поскольку мы не знать, какие они могут иметь резервы персонала и оружия, рекомендация маленького существа с усиками обоснованна.

– Сейчас? – Уокер оглянулся на чудо-башню, шедевр инженерной мысли серематов, которая последние два года была его домом. – Очень поздно, и у всех нас есть личные вещи, которые нам бы хотелось взять с собой.

Скви не мигая уставилась на него:

– Ты чувствуешь потребность в сне, человек? Это происшествие привело тебя к такому состоянию, что ты достаточно расслаблен для того, чтобы улечься спать?

Уокеру пришлось признать, что он вовсе не сонный.

Вийв-пим сделала жест рукой в сторону комплекса:

– Возвращайтесь и соберите вещи. Думаю, времени достаточно. Мы помогать. Но отбыть сегодня ночью. Живописная Нийю ожидает твои таланты.

У Браука не было головы, но глаза по краям стержней поднялись и уставились в ночное небо.

– Стоять здесь, беседуя, – явно терять время впустую. Задерживать отправление. – Его силуэт на фоне звёзд представлялся горой, оплотом стабильности и твёрдости посреди нерешённых проблем.

Был ли меж мёртвых виленджи Прет-Клоб? Уокер поймал себя на мысли о том, что его интересует, как он со своими друзьями в сопровождении небольшого эскорта ниййюю проделает обратный путь к зданию. А может, командир алчной кучки пришельцев успешно сбежал в сады? Не важно, пытался он уверить самого себя. Туда, куда они направляются, виленджи вряд ли последуют за ними.

На этот раз, говорил себе Уокер, он и его друзья в конце концов при инвентаризации будут записаны в гроссбухи виленджи как списанные со счетов.

По пути в трансферный порт, спрятав скромные пожитки в багажник личного транспорта немалых размеров, Уокер снова попытался поблагодарить их спасительницу. В ответ Вийв-пим повернулась на своём сиденье, которое было для неё не слишком удобным. Возможно, подумал Марк, это способствовало раздражению, прозвучавшему в словах, вылетевших из маленького совершенно круглого рта, или то была несомненная доля колючести, являвшаяся нормой речи ниййюю. Трудно сказать.

– Я уже сказать, Маркус, нет необходимости благодарить. Никто не крадёт у ниййюю нанятого по договору работника.

Считая покатое сиденье недостойным себя, Скви взобралась на верх спинки. Оттуда она могла обозревать всю обстановку внутри и одновременно наслаждаться прекрасным видом освещённой огнями территории снаружи.

– Поскольку настойчивость в стремлении имеет под собой исключительно коммерческую цель и предполагает поддержание отношений с самыми примитивными, вам не откажешь в сообразительности. В этом смысле такое усердие можно только одобрить. – Серебристо-серые глаза ярко блеснули. – Побуждает задуматься о поразительной своевременности.

Уокер внимательно взглянул на к'эрему, взгромоздившуюся на спинку сиденья.

– Не улавливаю мысли, Скви.

– Инцидент в привычном соответствии с обычным положением дел. – Она проинформировала Уокера с присущим ей высокомерием. – Я касаюсь вопроса о том, как наши, по собственному признанию, отнюдь не являющиеся альтруистами освободители умудрились так кстати появиться в нужном месте в поразительно точное время, чтобы ухитриться нас спасти.

Джордж, сосредоточив своё внимание на Вийв-пим, заговорил до того, как Уокер успел ответить:

– Да. Откуда вы узнали о том, что происходит и как нас найти? Виленджи могли вынести контейнеры из комплекса через дюжину возможных выходов.

Храня молчание, Вийв-пим раскинулась на спинке сиденья. Несущийся на большой скорости транспорт слегка бросало из стороны в сторону, и одна тонкая как тростинка рука потянулась к Уокеру. На этот раз он даже не вздрогнул. Оба длинных, гибких пальца легко коснулись его шеи прежде, чем она отдёрнула руку.

– Ты запомнить, – тихо проскрежетала она, – наша первая встреча. После достижения соглашения я точно так дотронулась до тебя. В тот раз я передала тебе абсорбирующий пенетратор.

Уокер в изумлении уставился на Вийв-пим.

– Вы что-то поместили внутрьменя?

– Жидкое устройство слежения. – Внезапно этот круглый рот показался ему больше отталкивающим, чем манящим. Он заметил, что она не умеет ни улыбаться, ни хмуриться. – Безвредное, ограниченное по действию во времени включение. Будет полностью выведено из твоего организма через несколько дней.

– Но зачем?

– Думаю, это, в сущности, очевидно. – Во всяком случае, его замешательство позабавило Скви.

– Продолжать следить за тобой, – без тени смущения сказала ему ниййюю. – Защитить своё. Оградить от вреда. Когда предупреждены об опасности маловероятных передвижений твоей персоны в неподобающее время дня или ночи, это дать возможность мне и моим служащим предусмотрительно реагировать. – Она приложила два пальца левой руки ко рту и продолжала.

Марк подумал, что уже знаком с манерой ниййюю смеяться. Это было нечто, соответствующее улыбке.

– Хорошо так делать. Ты не соглашаться?

– Конечно, мы очень благодарны, – уверил её Уокер, когда транспорт слегка наклонился вправо, на высокой скорости повернув к северу. – Но вы могли мне сказать о том, что сделали.

– Нет необходимости. – Его окутал взгляд изжелта-золотистых глаз. – Почувствовал бы себя лучше, если бы знал? – В режущем слух голосе мелькнула нотка участия.

– Конечно, я… – Уокер колебался. Чувствовал бы он себя лучше, зная, что какая-то инопланетная следящая жидкость циркулирует по его кровеносной системе? Чувствовал ли он себя лучше сейчас, когда узнал? С её стороны это ничуть не напоминало попытку его обмануть.

Как и прежде порой случалось, Джорджу удалось лучше выразить словами чувства друга, чем самому Уокеру:

– Внушает некоторое ощущение себя как чьей-то собственности, не так ли? Никак не напоминает уже имевшую место ситуацию?

Уокер взглянул на пса, который до сих пор сидел и пристально наблюдал за их нийюанской работодательницей.

– Это ничем не напоминает наше прежнее положение, Джордж. Мы были заключёнными виленджи: пленниками. Вийв-пим нанимает нас на работу. Между этим громадная разница.

– Ладно, разница, – уступил пёс, почёсывая плечо. – Громадная… я не уверен.

Как только Вийв-пим полностью переварила комментарии Джорджа, она стала заметно раздражена:

– Пленники? Заключённые? Что это за оскорбления? Я брать вас на Коджн-умм потому, что уважать ваши способности!

Одной рукой она указывала на Уокера, кончики её изящных ушей подрагивали, а хвосты хлестали по сторонам сиденья.

– Уникальное существо демонстрирует уникальный талант. Именно поэтому я привезти вас всех на Нийю. Думаете, для меня это не значить ничего? За простой наём на работу – своя цена. Мне надо поддерживать моя собственная репутация!

Она была воистину прекрасна в гневе, не мог не признать Уокер. Если бы ещё она не кричала так пронзительно. Обычный тон голоса ниййюю был достаточно неблагозвучен.

– Ладно, ладно. – Ворча, но отнюдь не успокоившись её излияниями, от которых лопались барабанные перепонки, Джордж прекратил чесаться и снова растянулся на сиденье. – Не распускай язык, если он у тебя есть. – Он поднял взгляд на сидевшего рядом с ним человека. – Раздражительная сука, разве нет?

Уокер задержал дыхание, но имплантат виленджи, очевидно, перевёл комментарий пса способом, совместимым с понятием о приличиях. По крайней мере, Вийв-пим не отреагировала так, как могла бы отреагировать земная женщина. За их спинами Браук декламировал восьмой катрен Керелон Солилокви.Чтобы втиснуться вовнутрь, туукали пришлось распластаться на пустом полу у багажника. Погружённый в меланхоличные воспоминания, он не обращал практически никакого внимания на разговор сидящих впереди.

Раз Вийв-пим успокоилась, Уокеру представилась возможность более бесстрастно обдумать комментарии Джорджа. Были они не соответствующими истине или рассуждения пса шли по правильному пути? Волновался ли Уокер или был слеп, чтобы понять? Продвинулся ли он в своей цели перебраться поближе к дому или просто вступил в соглашение, которое мало чем отличалось от того, что уготовили для них виленджи? По видимости, он и его приятели были свободными личностями, способными заключить контракт на работу по своему собственному выбору. А способны ли они расторгнуть его, если захотят и когда захотят? На Нийю нет утончённых, высокоцивилизованных серематов. Там придётся иметь дело с видом, о котором ни он, ни его друзья не знают ничего, помимо того, что тот обладает очевидной физической привлекательностью. К примеру, как Вийв-пим отреагирует, если после прибытия и проведения демонстраций в течение нескольких недель Марк объявит, что они желают покинуть её планету?

Он поймал себя на мысли о том, что беспокоится. Может, в конце концов, не стоит бить тревогу раньше времени? Что того хуже, он вовлёк в это предприятие своих друзей.

Что-то слегка коснулось его плеча. Обернувшись, Уокер упёрся взглядом в чёрные, горизонтально расположенные зрачки в серебристых глазах. Усик длиной два фута легко свернулся у его ключицы, а розоватая трубочка рта появилась из скопления щупалец, которые взмахнули в его сторону.

– Я не умею читать мысли. Такие развитые существа, как мы, ещё не продвинулись до такой степени. Но за то время, что нам пришлось выносить компанию друг друга, я стала в некотором смысле чувствовать твои настроения и понимать выражения твоего лица. Ты страшишься последствий принятого тобой решения.

В прошлом, оказавшись на таком близком расстоянии тет-а-тет с созданием, подобным Скви, Уокер бы потерял сознание. А теперь он настолько привык, что его даже не бросало в дрожь от вида резиноподобного цефалопода.

– Да. – Взглянув на Джорджа, который лежал, положив голову на скрещенные передние лапы, Уокер понял, что пёс игнорирует их обоих. – Джордж всегда знает, как разбудить во мне сомнения.

– Психологический метод, который не следует с презрительной беспечностью использовать видам, неискушённым в его применении. Задумайся на мгновение, Маркус Уокер. Если такое, само собой разумеется, высшее существо, каким являюсь я сама, не считало бы, что можно обрести больше, принимая предложение этих ниййюю, чем отклонив его, разве бы я согласилась отправиться с тобой?

Осознание слов, изречённых непосредственно к'эрему, подняло его настроение.

– Нет. Нет. Ты бы не согласилась и осталась на Серематене, сколько бы я тебя ни уговаривал.

– Именно. Твои глупые мольбы ни за что не произвели бы на меня никакого эффекта. – Усик отдёрнулся. – Я здесь только потому, что считаю: это на самом деле предоставляет мне пусть слабую, но наилучшую возможность, впервые с моего прибытия на Серематен, совершить путешествие, которое немного приблизит меня к родной планете. Ты можешь ошибочно полагать, что моё решение связано с чувством привязанности к твоей необычно примитивной личности, но это не так.

Уокеру стало намного легче.

– Спасибо, Скви. Мне нужно было это подтверждение.

– Оно непреднамеренно, – заключила к'эрему, отступая назад к своему местечку на верху сиденья позади Уокера.

Равнодушие Скви к этой ситуации, равнозначное её одобрению того выбора, который сделал Марк, ободрило и воодушевило его ещё больше. Парадоксально, но тот факт, что к'эрему практически не заботили его чувства, доказывал её решительное одобрение предпринятого им шага. Уокер снова устроился на своём сиденье, в душе вполне уверенный в том, что поступил правильно.

Теперь ему всего лишь оставалось надеяться, что примитивное человеческое существо и превосходящая его в развитии к'эрему равным образом не ошиблись в принятом ими обоюдном решении.

Во время долгого путешествия на Нийю было утешительно обнаружить, что Вийв-пим оказалась не более бесцеремонной в манерах и обладала не более резким голосом, чем любой другой представитель её вида. На самом деле, оказавшись лицом к лицу в одном помещении сразу с двумя-тремя одновременно болтающими ниййюю, Уокеру частенько приходилось выдумывать благовидный предлог, чтобы улизнуть, иначе боль от звука их голосов, перекрывающих друг друга, могла привести к чему-то наподобие острого приступа мигрени, от которой ему не доводилось страдать после того, как он бросил футбол. Он допускал, что со временем привыкнет к неприятным на слух, скрежещущим, скрипучим речам. Придётся.

Раздражающие голоса хозяев Нийю не так сильно беспокоили любезного Джорджа, поскольку лай тоже был отнюдь не медоточиво-сладкозвучным способом коммуникации. Что касается Браука, они абсолютно не тревожили громадного туукали, а Скви считала все формы модулированных коммуникаций, отличных от свойственных к'эрему, недостойными серьёзного внимания и оценки.

Поэтому Уокеру оставалось в одиночку слушать неприятно звучащие вопросы и размышления экипажа и остальных пассажиров, каждый раз изо всех сил превозмогая желание съёжиться от произнесённой чрезвычайно пронзительным тоном нийюанской фразы. Имплантат виленджи великолепно выполнял свою работу, переводя незнакомую и неразборчивую речь, звучавшую в разговоре инопланетян. Её содержание становилось понятным, но он был не в состоянии приглушить звучание голосов.

За недели пути, как человек, многократно покусанный ядовитой змеёй и выработавший вследствие этого определённый иммунитет к воздействию яда, Марк постепенно привык к наносившему нестерпимый вред его слуху эффекту, производимому речью ниййюю. Или, быть может, решил Уокер, его оскорблённый слух оказался повреждённым до такой степени, что утратил способность отличать нийюанские звуки от любых других.

То ли случайно, то ли с бессознательным намерением, Уокер проводил много времени в обществе Вийв-пим. Он не переживал о том, что слишком расслабился. Правда, она никогда не упускала возможности напомнить ему, что их взаимоотношения не выходят за рамки «работодатель – работник», подчёркивая, что нанять Уокера – не её личная инициатива. Она всего лишь действовала от лица своего правительства. К тому же если её внешность и отношение к нему составляли привлекательную сторону образа инопланетянки, то поведение больше походило на манеру вести себя, свойственную какому-нибудь грубому, неотёсанному пришельцу с обочины цивилизованного космического пространства. Нет, она не была никоим образом неучтива или невежественна, решил Марк. Ощущение относилось к злосчастной манере нийюанской речи.