Текст книги "Сквозь призму световых лет"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 2

Уокер медленно повернулся в центре демонстрационной сферы. Ингредиенты для сифд поочерёдно парили и проносились мимо него. За пределами сдерживающего поля сферы он видел приглашённых гостей. Большинство из них были трёхногими, трёхглазыми, трёхрукими серематами бежевого цвета, элегантно и ярко плакированными, но то тут, то там можно было разглядеть существ даже ещё более странных с виду. Если его опыты в искусстве кулинарии не сделали Уокера знаменитым, по крайней мере благодаря им он снискал определённую известность. Во всяком случае, он наверняка был лучшим поваром человеческого происхождения на всём Серематене.

Эта легко завоёванная исключительность не умаляла удовлетворения, которое он чувствовал по завершении курса, длившегося все предшествующие месяцы. Вопреки своей неискушённой человеческой природе, он знал, что делать. На протяжении пары лет он стал более чем компетентным. Стал мастером.

В его распоряжении находилось множество специй и приправ, пыльная буря из которых постоянно окутывала Марка со всех сторон. Среди возгласов удивления, изданных тихими, приглушёнными голосами наблюдателей-серематов, раздался единственный громкий пронзительный свист. То был какой-то удивительный, невиданный представитель Кьялренда, впервые прибывший с визитом на Серематен. Взором, мгновенно затуманенным ароматным вихрем, который он сам и вызвал, Уокер не сумел разглядеть единственного свистуна.

Не важно. Он был занят. Предпринимал попытки взять под контроль активные компоненты зарождающегося в процессе его работы сифд. Ловкими и проворными взмахами поварской лопаточки и сопутствующими действиям словесными командами всегда-готовой-к-работе перерабатывающей аппаратуре Марк добился того, что все ингредиенты были выскоблены, перемешаны, соединены и приготовлены. Вокруг Марка соединились в единое целое, кольцом, толчённые в порошок цветы. В воздухе облачка, готовые превратиться в заварные пирожные, начинали обретать форму, поднимаясь и расширяясь под тщательным контролем Уокера. Специи, вспыхивая, взрывались и проникали в кольцо и сквозь него, как акулы, атакующие стайку рыб, в порыве чистого искушения.

Когда замечательно хрустящая и рассыпчатая выпечка впитала последние специи, Уокер вызвал к жизни этакие миниатюрные ливни ликёра и фруктового сока. Под его руководством их струи стали переплетаться в кольца, змеевидные, извивающиеся, излучающие изысканный, тонкий аромат, позже впитавший в себя экстракты т'маг и суррун. Когда всё перемешалось, он превратил кольцо воздушного теста в сотню отдельных фигурок, каждая из которых немного, но отличалась от следующей. Они, подобно крошечным лунам, плавно кружились вокруг его талии, а бледно-розовое кольцо перемешанных друг с другом жидкостей лениво вертелось по вертикальной оси.

Для пущего эффекта, позволяя впечатлённой публике насладиться последними моментами, предшествующими завершению процесса, Марк выдержал паузу. Потом, размахивая лопаточкой и отдавая распоряжения, он подкорректировал температуру и отдельные сдерживающие поля.

Арка розовой жидкости разлетелась вдребезги, рассыпая капли, что вызвало шёпот признания и высокую оценку некоторых зрителей. Свободно парящие капли модифицированного ликёра, который с любовью собственноручно сотворил Уокер, самостоятельно, в деталях, разработав процесс обволакивания выпечки ароматной жидкостью, притянулись к полям, созданным вокруг отдельных пирожных. Когда последняя порция изделий из заварного теста была заключена в оболочки, из скопления аппаратуры за спиной Уокера поднялся поднос. Взмывая по спирали вверх, приспособление принялось проглатывать одно за другим все его замечательные творения. По завершении сбора поднос вернулся на место, демонстрационная сфера отключила питание, и Марк тихо опустился на пол. Последовавшие за этим аплодисменты на инопланетный манер стали наградой его энтузиазму.

В ходе последовавшего за этим приёма Уокер с готовностью уточнил в деталях все сложности и тонкости своего недавно отточенного мастерства гостям-серематам, прибывшим из самых разных концов Серематена. В промежутке между умными вопросами и обычной беседой гостей, заполнивших приветственный зал в огромном здании, ставшем домом человеческому существу, угостили образчиками высокого гастрономического искусства, действо сотворения которых они только что наблюдали.

Усвоив сдержанно-дружеское обращение и такую же осведомлённость, составляющие основу беседы серематов, Уокер живо и непринуждённо принимал участие в обсуждении. К этому времени он чувствовал себя среди трёхногих серематов так же естественно и раскованно, как среди подобных ему любителей путешествовать в воскресный полдень на лодке по глади озера Мичиган. Как всегда в такие моменты, он с трудом заставлял себя не думать о доме. Против желания он пришёл к осознанию того, что дом, возможно, стал частью прошлого. Он – в другом времени, в другом мире, недоступном ни взору, ни пониманию. Его местоположение и образ жизни – вне досягаемости.

– Неплохо, – где-то у его колен раздалась тихая, снисходительная похвала.

Опустив глаза, Марк увидел Джорджа, нагло поедающего сифд. Пёс лежал на брюхе, распластав задние лапы и раскачивая в передних всё ещё тёплое пирожное.

– Могу догадаться, как ты заставил этот «пьяный» шарик сохранить форму и не растечься подобно лужице, но как ты предотвратил его впитывание в тесто?

– Тем же методом, – ответил ему Уокер. – Только при другой последовательности указаний. Одно – сжимает и поддерживает сферическую форму ликёра, другое – отталкивает жидкость от выпечки. Поэтому когда ты откусываешь, то тебе попадает и кусочек пирожного, и глоток охлаждающего ликёра. Противоположные температуры, консистенции, эластичность и ароматы. Всё сразу. – Уокер позволил себе вполне простительное мгновение гордости. – Приготовление еды подчиняется законам физики.

– Не говоря уже о том, как твои губы и зубы щиплет и покалывает от приятных ощущений. – Болтая взъерошенными ушами, пёс подмигнул своему другу. – Может, когда-нибудь ты сумеешь зарядить для меня электрическим током пару косточек.

– Легко, – сказал Уокер. – Я покажу тебе, как ты можешь сделать это самостоятельно. – Марк слегка поморщился, когда его друг резко поднялся на все четыре лапы. – Что-то не то с едой? – Он с неуверенностью взирал на недоеденный сифд.

– Нет, – ответил пёс. – Думаю, тебе найдётся компания. – С этими словами он осторожно взял зубами остатки пирожного и торопливо слился с толпой, на ходу обменявшись редкими приветствиями с серематами, которых узнал. Парочка из них, как не без зависти подметил Уокер, наклонилась, чтобы своими трёхпалыми ладонями приласкать пса, когда тот пробегал мимо них.

Ожидая увидеть серемата, Марк был немного удивлён, когда, обернувшись, оказался лицом к лицу не с одним из вездесущих коренных обитателей Серематена, а с существом из какого-то совершенно незнакомого мира, необычайно высоким, необычайно стройным и, надо признать, необычайно красивым.

Незнакомец приближался к Уокеру какой-то волнообразной, грациозной походкой, в которой было нечто волнующе чувственное. Длинные ноги были полускрыты, полуобнажены килтом или юбкой с очень смелым, броским узором.

Верхняя часть тела была обнажена в той же степени под меховыми полосками, которые крест-накрест закрывали пропорционально узкое тело. Защищённые полосками меньших размеров, обе руки оканчивались сдвоенными, расположенными друг против друга пальцами. Голова была вытянутой и небольшой, похожей скорее на лошадиную, чем на кошачью, но в некоторых чертах сквозило что-то рыбье. Узкие уши длиною в фут торчали по обе стороны безволосого черепа, неуклюже выдаваясь вперёд. Хотя и шести футов четырёх дюймов ростом (или примерно так), а если учесть и уши, то заметно выше, существо весило значительно меньше самого Уокера. Не один, а целых четыре тонких и длинных хвоста появились из-за спины этого создания. Они извивались и грациозно сплетались друг с другом, словно квартет кобр, вовлечённых в оживлённую беседу.

Глаза величиной с блюдца, большие и круглые, как у долгопята, с громадными золотыми зрачками на бледно-жёлтом фоне, сфокусировались прямо на Уокере. Расположенный под небольшим рельефным выступом кости, на которой, может, были, а может, и не были замаскированы ноздри, маленький рот открылся, словно застыл в вечно удивлённом «О». Зубов Марку разглядеть не удалось. Слабое кольцо мышц вокруг рта было окрашено в несколько ярких цветов. Эффект равноценный взгляду на северный полюс Сатурна сверху вниз.

Кожа существа казалась гладкой как шёлк. В рассеянном свете комнаты она приобрела оттенок полированной бронзы. Уокер не мог сказать, то ли она была похожа на кожу, то ли на чешую, то ли на что-то, с чем он доселе не сталкивался. Знал только, что внешность незнакомца была безусловно броской и притягательной для взора. А эти глаза…

Неожиданно гость встал перед ним. Из всех инопланетян, которых он и его друзья встречали раньше в своих путешествиях, и на захватившем их корабле виленджи, а позднее на Серематене, этот, бесспорно, обладал самой поразительной внешностью. Марк поймал себя на том, что он загипнотизирован множеством извивающихся хвостов, мерцающими зрачками, до боли изящными выпирающими ушками и совершенно пропорциональными ногами, напоминающими фрактал. Будто для вычерчивания линий использовали линейку. Очевидно, существо разыскивало Уокера и намеревалось с ним поговорить. Марк с нетерпением ожидал узнать, насколько голос гостя соответствует его внешности, и понять, какого он пола. Естественно, это должно было как-то проявиться. Ни один из столь ошеломляющих видов не мог лишить себя радости полового размножения.

– Ты, человек! Ты есть чертовски великолепный повар!

Уокер внутренне содрогнулся. Скрип ногтей по школьной доске. Старомодное сверло дантиста, готовящееся врезаться в зубную эмаль. Металлические детали машины, волочащиеся по полотну дороги. По позвоночнику Марка пробежала дрожь, никак не связанная с вполне умеренной температурой в помещении.

Резкий звук голоса этого создания был мучителен для слуха.

Веки, подобные полупрозрачным лилиям, мгновенно прикрыли бесподобно эффектные очи, когда существо моргнуло. При этом радужно-золотистая оборка поднялась и изогнулась дугой на затылке и шее пришельца.

– Ты любить готовить. Ты не любить беседовать?

До сих пор ни разу не подводивший Марка транслятор, имплантированный ему виленджи, выдал точный перевод речи инопланетянина. Сглотнув, Уокер сконцентрировался на внешней привлекательности существа, мужественно стараясь игнорировать звук его голоса. Звук, который повис в воздухе, вонзаясь в уши подобно пиявке в открытую рану. Обратив внимание на внешний транслятор, прикреплённый к одному из изящных ушек, Марк почувствовал себя уверенно и ответил:

– Нет, отчего же… Я люблю беседовать. Рад, что вы получили удовольствие от моего небольшого представления. – В отчаянии он оглянулся в поисках кого-нибудь знакомого, чтобы можно было сказать этому прекрасному созданию-с-голосом-хуже-скрипа-наждачной-бумаги, задающему вопросы, что ему крайне необходимо прямо здесь и сейчас переговорить с этим «кем-нибудь». Но Уокеру не был знаком никто в этой смешанной толпе, а Джордж куда-то побрёл и совсем пропал из вида.

– Любишь? – Одна из тонких, гибких как тростинка рук вытянулась, чтобы обнять его за плечи. Прикосновение более похожее на ласку, чем на объятие. – Было превосходно! Замечательно. Никогда прежде ничего подобное не видеть. – Тонкое лицо склонилось к нему. – Можешь много еда так готовить?

Изысканный цветочный аромат исходил из его маленького рта, смягчая и сглаживая непревзойдённую резкость тона голоса. Держа себя в руках, как любой культурный и образованный серемат, Уокер заставил себя не отвернуться.

– Я изучил приготовление многих блюд, в том числе несколько разработал сам, основываясь на рецептах, известных на моей планете.

– Земля! – выкрикнуло существо. Два коротких слога. Слово, выпущенное из этого маленького, цветисто и витиевато расписанного рта, прозвучало как звук, создающийся трением карандаша о тёрку для сыра. – Дом человеков. Ты проводишь кое-какие исследования. На мне. – Его удивление было искренним.

Кончики обоих ушей слегка выгнулись вперёд, а все четыре хвоста немного приподнялись.

– Ничего особенного. Внимательно изучить подготовительные материалы, которые сопровождать твоя презентация. Никогда не слышать о человеки до сегодняшнего дня. Никогда не слышать о Земля до сегодняшнего дня. – Оно в задумчивости примолкло. – Эгоцентричны в присваивании имён. Серематы говорить, что ты – первый из своего вида, с которым они столкнуться.

Уокер кивнул. Будучи всецело очарован внешним видом сего создания, он никак не мог дождаться спасительного момента, когда наконец избавится от необходимости слышать звук скрипучего голоса.

– Я – Вийв-пим-парр из ниййюю, вторая дочь Авур-пима, правящего регента Провинции Коджн-умм мира Нийю, четвёртой планеты солнца Нийю.

– О, ну да, королевское высочество, – задумался Марк. Он заставил себя задержаться ещё немного. Возможно, инопланетянка пригласит его в своё посольство или в резиденцию, чтобы он приготовил что-то для неё и группы её друзей. Поскольку его мастерство значительно выросло, он обретал всё больше и больше навыков, выполняя просьбы любопытных и жаждущих новшеств. Не ради дохода, в котором не нуждались ни он, ни его приятели. Для него это был способ самовыражения, как для Браука – декламация саг его народа. Кроме того, Уокер ещё не устал смотреть на её ноги или глаза, невзирая на то что они были неотъемлемой частью существа, абсолютно отличного от человека. Принадлежность Вийв-пим-парр к женскому полу делала её ещё более притягательной для Марка. До тех пор, пока она не открыла рот.

Что касается причин, по которым она разыскивала его, догадки Уокера наполовину оправдались.

– Я нуждаться в хороший повар во дворце. Компетентный – хорошо. Исключительный в своём роде – лучше. В тебе – и то и другое. Только в тебе одном.

Марк улыбнулся про себя. Несмотря на всё, чего он достиг, его пока больше ценили за изобретённые им новшества, чем за мастерство. Ну и ладно. По крайней мере, его нововведения получили монаршее одобрение. Он ответил на предложение инопланетянки, сделав жест, принятый у серематов.

– Понимаю. Вы хотите, чтобы я пришёл и приготовил несколько блюд для вас в вашей резиденции здесь, на Серематене. Могу я спросить: на каком из континентов она расположена? – Хотя у него не было необходимости выражать свою благодарность за длительную щедрость и великодушие серематов, зарабатывая им прибыль, он бы не отверг шанс при первой же возможности пополнить их казну. Если не думать, сколь требовательными и капризными могут быть желания такого лёгкого и проворного в движениях существа, хотя и говорящего скрипучим голосом.

Как выяснилось, он всё не так понял.

– Готовить еда – да. Здесь, на Серематене – нет. – Рука, обнимавшая его плечи, сжала их чуть сильнее. Это скорее навеяло определённые, не очень приличные мысли, чем привело в замешательство или смутило. – Нужен повар во дворце Коджн-умм. На Нийю.

Когда потрясённый человек замешкался с ответом, Вийв-пим выкатила удивительные глаза и сделала жест свободной двупалой рукой:

– Вон там. Новые зрители ожидать тебя.

Предложение было одновременно и неожиданным, и беспрецедентным. Впервые с момента своего прибытия на Серематен ему предложили покинуть планету. Предложили шанс отправиться в далёкое «куда-то». И путешествие ничего не будет стоить для него самого. Несомненно, он только получит материальную выгоду от этого предприятия. Если, конечно, примет предложение. Мысль Уокера заработала с бешеной скоростью. Он знал, что согласится лишь при одном условии. При одном условии, очень важном для него: отсутствии контроля со стороны новоиспечённого предполагаемого работодателя. Посмотрев наверх, Марк встретил полный надежды взгляд дивных глаз и постарался не потеряться в нём.

– Вам может показаться странным, Вийв-пим-парр…

Глаза оказались ещё ближе. Их взгляд вовсе не был гипнотическим. Во всяком случае, не в сочетании с голосом, напоминавшим звук работающей на кухне мусородробилки. Но они застыли перед лицом Уокера, как два выпуклых драгоценных камня, в которых светилась душа инопланетянки.

– Давай-ка с этой минуты ты называть меня Вийв-пим. Ты меня знать.

Слегка смущённый таким изменением в соблюдении правил обращения с важной персоной, но охотно исполняя просьбу, он без колебаний ответил ей:

– Хорошо, Вийв-пим. – Непривычно, но восхитительно звучащие слоги легко слетели с его языка. – Вам может показаться странным, но прежде, чем я серьёзно рассмотрю ваше предложение, мне очень важно узнать о местоположении Нийю относительно Серематена и всей остальной галактики. Полагаю, прежде всего я должен получить доступ к соответствующей карте или схематическому изображению, и тогда…

– Получи один прямо сейчас, человек по имени Марк. – Снова мигнули изжелта-золотистые глаза.

Было ли в этом подмигивании что-то двусмысленное? – подумал Уокер. И если так, что бы это значило? О некоторых вещах, решил он, лучше не размышлять слишком долго.

Откуда-то из потайного кармана, скрытого в складках юбки-килта, она вытянула маленькое перо с разрисованной серой металлической поверхностью. Обхватив его двумя длинными, змеевидными пальцами, инопланетянка заставила приспособление произвести несколько трёхмерных сцен, которые заполнили пространство между ней и Уокером. По мере того как она быстро переходила от одного возникшего образа к другому, он успевал мимолётно взглянуть на фрагменты жизни и пейзажи, которые были чужды ему настолько же, насколько существование на Серематене отличалось от земного. Несмотря на присущую им непривычность и скорость, с которой они проносились перед глазами, один или два навеяли Марку мысли о чём-то знакомом и одновременно недоступном.

Когда появилась карта галактики, гостья обратила внимание Уокера на один из участков и увеличила его. Вспыхнул огонёк размером с остриё булавки.

– Серематен, – раздался резкий, скрежещущий звук её голоса. Едва заметно изогнув палец, она вызвала ещё один огонёк, который переместился куда-то в другое место. – Нийю.

У Марка перехватило дыхание. Хотя невежественность Уокера в вопросах астрономии сдержала его желание вычислить реальное расстояние, нельзя было отрицать, что родная планета Вийв-пим находилась впечатляюще далеко. Более того, стало совершенно ясно, что она располагалась на приличном удалении от центра галактики и вдоль одного из двух главных спиральных рукавов. [5]5
  Спиральные рукавасодержат основную часть пыли, газа и звёздных скоплений; обычно бывают у двух из трёх спиральных галактик.


[Закрыть]Шаг в космическом пространстве навстречу Земле. Навстречу дому. Несмотря на очевидность того, что сама Вийв-пим ничего не знала о людях или их мире, было вполне вероятно, что кто-то другой из её вида, более искушённый в астрономии, или какие-то, обладающие интеллектом существа, населяющие галактику, обладали знаниями о человеческом роде. Или, возможно, разумные создания из дальних миров, которые посещали Нийю, но никогда не попадали на Серематен, хоть что-то знали о Земле. Возможность, которой не рискнул воспользоваться, – несуществующая возможность.

При условии,что Нийю расположена в пределах нужногоспирального рукава, того самого, что и Земля. Если нет, принимая её предложение о работе, он только ещё больше отдалится от того мира, где родился. Возможно, безвозвратно. Его шансы сделать правильный выбор, опираясь на галактический порядок вещей, составляли пятьдесят на пятьдесят. Марк колебался. Но недолго.

Чёрт, он покупал и продавал товары по консигнации и сырьевые фьючерсы, стоившие миллионы долларов, с гораздо меньшими шансами на успех. Но единственное, в чём Уокер был уверен на сто процентов: остаться на Серематене – определённо не стать ближе к дому.

Каковы были другие возможные варианты? Если он отклонит предложение Вийв-пим, то, может, больше никогда не получит и вполовину столь же многообещающего. Он может остаться и очень неплохо прожить до конца своих дней на Серематене. Одинокий представитель своего вида среди миллионов существ, чья обходительность и любезность ничуть не делают их менее чужими, менее инопланетянами. Или, если выждать какое-то время, он может рассчитывать на другие подобные предложения. Но в этом случае ему, вполне вероятно, придётся отправиться в каком-нибудь направлении, ещё менее перспективном, чем путь на Нийю. Нерешительность и неуверенность – не те качества, что способствуют достижению успеха. Особенно в выбранной профессии. Пришло время рискнуть.

– Я принимаю предложение, но с одним условием.

Глаза, похожие на подвески из скифского золота, пристально уставились в глаза Уокера.

– По мастерству и обращение. Ты будешь удовлетворён благодарностью. – Кончики её удивительных ушей затрепетали. Свет мерцал на бронзовой коже. – Регентство Коджн-умма прекрасно относится к своему служебному персоналу. И должным образом вознаграждает.

– Я не говорю о деньгах или условиях проживания. Вы знаете о моём происхождении. А знаете, как я попал сюда, на Серематен?

Она моментально отвернулась и, снова нырнув в карман, извлекла на свет компактный генератор изображений. Когда инопланетянка забралась за ним в складки своей юбки-килта, он поймал себя на том, что следит за её движениями не отрывая глаз. Если она и заметила, что привлекло его внимание или последующее смущение и замешательство, то не подала виду.

– Ты был пленником виленджи. Народа злобного и мстительного. Ему всё мало. Он грубо попирать все цивилизованные нормы и обращаться с любыми разумными созданиями как с товаром. Нельзя продавать разумные создания. – Неясный обруч тайны, с совершенством расписанный круг у рта, слегка расширился. – Можно только брать в аренда.

Не вполне уверенный, что она шутит, Марк сдержал смех.

– За время, что я провёл на корабле виленджи, у меня появилось трое друзей. Трое очень близких друзей. – Он глубоко вдохнул. – Если я соглашусь отправиться и работать на вас, то хотел бы, чтобы они отправились со мной.

Снова подмигивание. Двусмысленное. На этот раз дважды. Мелькнули лилейные веки.

– Ты много просить.

Марк проявил твёрдость, такую же, как при необходимости принятия важных решений в свою бытность чикагским брокером. Торговля, ведение дел – то были области, в которых он чувствовал себя уверенно.

– Другие пленники, – пробормотала она. Её голос прозвучал как скрип металлических опилок, попавших в коробку передач автомобиля. – Другие уникумы. А они, твои друзья, иметь какой-нибудь занимательный талант, как ты?

Уокер продолжил разговор, перечисляя множество разнообразных достоинств своих приятелей. К счастью, не было необходимости приукрашивать, пока кто-то не посчитал, что он явно перегибает палку, описывая личность Скви как «независимую».

Какое-то затянувшееся мгновение Марк боялся, что она не согласится на его условия. В это время он изучал гибкую, пластичную фигуру инопланетянки и одновременно задавался вопросом о том, какого чёрта он вообще делает. Голос, сказал Уокер самому себе. Сконцентрироваться на этом вызывающем содрогание голосе, напоминающем звук камнедробилки, и ничему не придавать значения.

«Я слишком, слишком долго нахожусь далеко от Земли», – тревожно размышлял Марк.

– Я дать тебе, что ты хотеть, – наконец ответила она. – Я соблаговолить принять все четыре. – Принцесса воздела кверху свои изящные руки. – Загибаю один палец за каждый уникум. – По непонятной причине это высказывание побудило её издать ряд коротких, пронзительно-резких и определённо неженственных покашливаний. Позже Уокер узнал, что то было выражением веселья и изумления по-нийюански.

Предложение было лучше, чем он даже мог надеяться. Теперь всё, что ему оставалось сделать, – это убедить своих друзей согласиться. Марк был уверен только в одном: с друзьями или без, он отправляется с Вийв-пим. Он не собирался упустить этот наилучший шанс со времени его прибытия на Серематен, чтобы стать чуть ближе к дому.

Но, если его товарищи ответят отказом, ему предстоит совершить долгое и одинокое путешествие.

– Договорились. – Одна рука дотянулась до Уокера, приближаясь словно плывущий под водой угорь.

Он не шелохнулся, не уклонился. Он не хотел.

Рука инопланетянки дотронулась до его шеи, два длинных гибких пальца скользнули вниз, к спине. Гладкая, блестящая, прохладная кожа слегка коснулась коротких волос на затылке. Марк едва заметно вздрогнул. «Голос, – яростно убеждал он самого себя. – Вспомни этот жуткий голос. – Пальцы чуть сильнее прижались к нему. – Господи Всемогущий, – в испуге подумал Уокер, – она же не собирается…»

Вийв-пим отдёрнула свои извивающиеся змееподобные пальцы. Марк не знал, что он при этом почувствовал: облегчение или разочарование.

– Я знаю подробности, как ты жить. Тебе и твоим друзьям будет предоставляться транспорт. Через десять дней пора отбывать на Нийю. Выполнимо?

Марк кивнул:

– Выполнимо. Я буду готов.

Впечатляющая оборка на её затылке и шее ярко вспыхнула, ловя блики света, которые рассыпались, превращаясь в искры чистого золота.

– Ожидай путешествия на Нийю. Я знать, что тебе понравится. – Она обвела жестом зал, набитый утончённо шикарной публикой. – В Коджн-умме нет так много болтунов. Будет меньше зрителей. Но они больше оценить твоё искусство.

С этими словами она повернулась и зашагала, или, скорее, поплыла сквозь толпу. Какое-то время Уокер мог наблюдать за её продвижением: изящные заострённые уши и украшенная оборкой бронзовая голова поднимались и снова пропадали над головами большинства других инопланетян. Потом она исчезла из вида. Только тогда Марк полностью осознал всю важность и значимость своего решения попасть домой. Он не просто покинет цивилизованный и культурный Серематен, но и откажется, возможно навсегда, от покровительства и благотворительной помощи, дарованной ему умеющими сострадать серематами.

Реальную пользу приносит лишь реальный риск, напомнил Марк самому себе. Он тоже начал пробираться сквозь толпу, рассеянно выражая признательность за комплименты, которые сыпались на него со всех сторон. Теперь его ум тяготили более важные дела.

Ему предстояла серьёзная работа: убедить друзей отправиться с ним.

Настала очередь Браука выбрать, как украсить центральную часть их общего зала. Туукали озадачил комнату просьбой создать ряд маленьких гейзеров, которые стали бы для него напоминанием о любимой, не занятой постройками области его родной земли. Результатом трудов искусственного интеллекта стало сотворение прямо посреди зала трио небольших, безупречных с геологической точки зрения гейзеров конической формы, из которых били струи воды. Уокер даже не делал попыток разгадать, как интеллектуальной системе реагирования удалось создать водопровод: и снабжать их водой, и заставлять её, кипящую, возвращаться в исходное положение, при этом умудряясь не затуманить всё в пределах видимости пеленой пара. Для него это было непостижимой тайной. Марк уже давно перестал удивляться или стараться понять чудеса серематской науки.

Четверо друзей сидели вокруг пузырящихся, брызгающих водой искусственных гейзеров, но они не могли расслабиться. Не в то время, когда встали перед принятием единственно важного решения. Они столкнулись с этим впервые с момента своего прибытия на Серематен. Отправиться с Уокером или остаться? Каждому из них, независимо от собственного, свойственного только ему способа мышления, предстояло прийти к одному из двух заключений.

Браук был не уверен, но готов.

– Слишком задержался здесь, далеко от дома. Огорчительно. – Все четыре громадных верхних щупальца взвились кверху и улеглись по обеим сторонам его рта. – Я готов ко всему, что бы ни произошло.

Свесившись с изготовленного на заказ стула, по которому он определённо собирался тосковать, и зная, что туукали уже с ним на борту, Уокер обратил взор на к'эрему. Секви'аранака'на'сенему сидела на полу, наискосок от него, распластав свои усики вокруг себя на знакомый цветочный манер. Она наслаждалась брызгами воды из гейзеров. Это можно было бы понять, будь эта вода на десятки градусов прохладнее. Как бы там ни было, случайные капельки, ускользнувшие за пределы поля реверсии, капали с её красно-коричневой кожи и поблёскивали на металле, драгоценных камнях и бусинах, которые в изобилии покрывали всю её персону. Марк немного удивился, когда она согласилась с мнением туукали.

– Конечно, здесь ещё есть чему поучиться: и у серематов, и у других разумных существ, что посещают эти места. Но есть чему поучиться и в любом новом мире, и я теряю интерес к беседе с исполненными благими намерениями дураками, невзирая на то, какими бы умниками они ни казались с виду. – Пара усиков приподнялась и махнула в сторону Уокера. – Я тоже готова к переезду. Всегда есть чему поучиться, и можно надеяться, не без оснований, что такое путешествие конечно же доставит нас ближе к К'эрему, истинному центру прогрессивной цивилизации в этой или любой другой галактике.

Двое на борту. Осталось, чтобы ещё один сообщил о своём согласии, и, по правде говоря, один, чьё одобрение для Уокера имело самое большое значение. Марк скользнул взглядом по маленькой фигурке, растянувшейся на своём практически живом коврике слева от него.

– Джордж?

Пёс отвернулся:

– Я не знаю. Говорить о прыжке в неизвестность…

– Ты недавно сказал, что покинешь эти места, если представится соответствующая возможность. Так вот, она представилась. Нам даже не надо беспокоиться о деньгах. На самом деле мы получим не только бесплатный транспорт, который доставит нас на полшага ближе к дому. Нам самим заплатят за это.

Тёмно-коричневые глаза взглянули на него из-под лохматых бровей.

– Вот в этом всё дело, Марк. Станемли мы ближе к дому? Если другая спиральная рука галактики там, где располагается Земля, мы направимся по ложному пути. С большой долей вероятности мы не сможем повернуть свои стопы в другую сторону. – Сделав жест лапой, Джордж обвёл взглядом зал. – Здесь у нас есть всё, что нужно, и нам для этого не требуется работать.

Уокеру и раньше приходилось иметь дело с Джорджем, поэтому он спокойно воспринял его нежелание уезжать.

– Всё закончилось, Джордж. Серематен – милое местечко, и серематы очень хорошо к нам относятся. Но это не дом.

Марк посмотрел сквозь туманную дымку, созданную миниатюрными гейзерами.

– Ни для одного из нас. – Он указал на раскинувшуюся в небрежной позе к'эрему. – Если трудности приемлемы для Скви, то они приемлемы для всех нас.