Текст книги " Чародей с гитарой. Том 2"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 64 страниц)

Мадж плюхнулся на старую мягкую обивку, его нижние лапы свесились с палубы.

– Эта лодочка нас до Машупро вдвое быстрее довезет.

– Если только удастся снова завести мотор. – Джон-Том, разглядывая громоздкий авиационный двигатель, молился, чтобы тот не потребовал неотложного ремонта. В обращении с техникой чаропевец мог заткнуть за пояс разве что парализованного ленивца.

– Как громко! – Запах топлива отбивал у Сешенше нежное обоняние. – А нельзя ли с-сделать так, чтобы эта буря работала потише?

– Боюсь, что нет, – ответил Джон-Том. – Буря – она и есть буря. Думаете, легко было укротить эту зверюгу, заставить ее везти нас?

– Лучше она, чем Силимбарова повозка, – все еще ухмылялся Мадж. – Ты че, кореш, намекаешь, че эта хреновина не во всем тебе подчиняется?

– А может, сам попробуешь? – Джон-Том указал на пульт управления и поспешно добавил, когда выдр сорвался с места: – Нет! Забудь, я этого не говорил.

«Если захочу свести счеты с жизнью, – подумал он, – найдется способ попроще, чем подпускать Маджа ко всем этим лошадиным силам».

– Чувак, ежели не знаешь, че теперь делать, я подскажу. Давай скажем «прости-прощай» этой миленькой, но чересчур мокрой недвижимости и чесанем своей дорогой.

– Почему бы и нет?

Джон-Том взобрался на кресло рулевого, удобно устроился на старой парусине и посмотрел на Найка. Блудные аккорды, словно учуяв скорое отправление, обрадованно закружились над его головой.

– Идем дальше на юг?

– Пока – да. – Лейтенант все еще оставался начеку. – Надо плыть не слишком быстро, иначе пропустим вешки, которые мы оставили по пути сюда.

– Хорошо. – Джон-Том потянулся к пульту. – Советую всем сесть и за что-нибудь держаться.

– Полундра! Всяк хватай себя за хвост!

Мадж нахлобучил на уши пернатую тирольку.

– Впервые вижу такой металл. – Караукул царапал когтем алюминиевую раму сиденья. – Из него получились бы неплохие боевые щиты.

Джон-Том задержал в груди воздух и перекинул тумблер зажигания. С утробным урчанием двигатель проснулся, закашлял, исторг черный дым, поперхнулся, снова кашлянул и заработал. С трудом провернулся пропеллер, замер на миг, потом раскрутился.

Под крики и визг восхищенных принцесс болотоход ринулся в южном направлении. Шелка и атлас, подхваченные ветром, развевались над палубой, отчего суденышко смахивало на галантерейную лавку в ураган.

Хек облюбовал себе местечко на самом носу болотохода, предоставив сильному встречному ветру ерошить ему шерсть и прижимать уши. Под вибрирующим корпусом лодки скользили воды Карракаса. И впервые за много дней все на борту чувствовали себя легко и бодро.

 Глава 13

Как нередко бывало, уверенность Джон-Тома в благополучном исходе его чаропения оказалась преждевременной. Болотоход несся весь день и до середины следующего, а потом двигатель заперхал, зачихал и отрубился. Путники преодолели достаточно миль, чтобы страх перед Силимбаром превратился в пустячное воспоминание, но до Машупро оставалось еще немало. Болотистая местность, где они застряли, ничем не отличалась от оставленной позади.

– До хрена ж он офигенный, Карракас этот ваш.

Мадж задумчиво озирал бескрайние тростниковые просторы.

– Что с-случилось? – осведомилась Сешенше.

– Да, почему мы остановились?

Умаджи покинула свое место на корме. Движение ее могучего тела передалось лодке, и та хлопнула днищем по воде.

Пиввера указала на неподвижный пропеллер.

– Разве не видите? Ослабла пленная буря. Что, чары выдохлись?

Склонившись над двигателем, Джон-Том поднял голову и стер с пальцев тавот.

– Вы ближе к правде, чем думаете, однако сейчас нам необходима специальная жидкость.

– Так, может, споешь?

Мадж вопросительно глянул на друга.

– Даже не знаю. У меня такое чувство, что подобрать чаропесенку будет очень нелегко. Бензин мало кого вдохновлял на стихотворчество.

– А как насчет того, чтоб поплавать тут еще полгодика? – возразил выдр. – Это здорово вдохновит, скажешь, нет?

– Может, сначала пообедаем? – Ансибетта опустилась на колени – разобраться со скромными припасами, а Джон-Том решительно отвел глаза. – Я такая голодная – что угодно проглочу.

Мадж был готов высказаться на этот счет, но Джон-Том спешно предложил выдрам нырнуть и поискать съестного.

– Отдых никому не помешает, – заявил Найк. – Нам выдались напряженные дни. А что до меня, то я бы хотел запастись силами, прежде чем снова возьмусь за весло.

Джон-Том не спорил – его слишком измотала борьба со своенравным болотоходом. Да и Найк, пожалуй, прав. Чем плохо – до вечера дрейфовать по течению, прилично поужинать и спокойно проспать всю ночь? Можно даже без спешки сочинить подходящую чаропесню, а утром испытать ее на свежую голову.

Пока Мадж с Пивверой ловили моллюсков, раков, водяных жуков и прочую снедь, любопытство привело Хека и Караукула к двигателю, они щупали и ковыряли его. Джон-Том хотел было отогнать мангуст от безмолвствующей металлической штуковины, но решил, что раз в баках нет топлива, то и бояться особо нечего.

В сумерках со стороны Сешенше донеслись первые рыдания: жалобное, высокое мяуканье. К ней присоединились остальные принцессы, и над болотоходом сгустилась атмосфера погребальной барки.

– Это еще что?

Мадж отправился утешать Пивверу, и та его не оттолкнула.

– Сешенше права. – Она потерла заплаканную морду. – Вы, самцы, столько для нас сделали, а мы чуть не испортили все. Из жадности своей, из тщеславия!

– Мы вели себя очень плохо!

Плач Квиквеллы напоминал хриплое, прерывистое сопение, непомерной длины язык выстреливал снова и снова.

В отличие от подруг, Умаджи ревела оглушительно, роняя на палубу огромные слезы.

– Мы не смогли устоять перед соблазном! О, глупость и гордыня! Купец сыграл на нашей слабости, охмурил волшебными словами, такими, как «румяна» и «тени для глаз».

Ансибетта размазывала влагу по лицу. Джон-Том едва одолел искушение обнять ее и успокоить. Как-то раз Клотагорб сказал ему, что для женщин слезы – аналог боевой раскраски. Этак недолго принести здравый смысл в жертву сочувствию. Пресный вкус речной рыбы во рту помог чаропевцу взять себя в руки.

– Да, горе нам, горе! – Алеукауна подхватила жалобный рефрен. – Когда он подсовывал нам проклятые бумажки, какая-то частичка моего разума подозревала каверзу. Но тут он сказал: одну вещь покупаете, вторую получаете бесплатно, – и я сдалась.

Сешенше высморкалась и кивнула.

– И к тому же он произнес-с с-самое с-сильное, с-самое подлое с-слово. – Казалось, на миг ее зрачки заволок болотный огонь, затуманил не только зрение, но и рассудок. – Это с-слово «с-скидка».

Мадж саркастически щелкнул языком:

– Неприличное слово из пяти букв, но не...

– Я не понимаю, – искренне забавлялся Джон-Том. – Вы – особы королевской крови. Вот уж не ожидал, что вас можно подловить на такой ерунде.

Принцессы переглянулись. Заговорила Ансибетта:

– Бедный чаропевец! Вы и правда ничего не понимаете.

– Да, не понимает. – Умаджи опустила подбородок на косточки пальцев. – А знаете, будь мы немного осторожнее, Силимбар уступил бы три по цене одной.

Джон-Том, охваченный легким беспокойством, предпринял попытку увести разговор от непостижимой темы.

– Насчет бензина не беспокойтесь. Я что-нибудь придумаю.

– Ага, он придумает! – Мадж хлопнул друга по спине. – Он завсегда чей-то придумывает. В том-то и беда!

Однако ни отдых, ни пища, ни сон не принесли ожидаемого вдохновения. Даже утро подарило свет, но не просветление. Не оставалось ничего другого, кроме как порыться в старых песенных запасах.

Он посидел минутку в кресле рулевого, удостоверяясь, что все готово: ключ зажигания, дроссель, рычаг управления, дуара. Несколько нот, извлеченных из достославного инструмента, чистые и ясные, поплыли в сыром утреннем воздухе, и вдогонку за ними помчалось любопытное облачко заблудшей музыки. Потом светящаяся стайка метнулась в юго-западном направлении, возвратилась к болотоходу и снова унеслась прочь.

– Отвяжись! – рявкнул Джон-Том облачку. – Мы обязаны позаботиться о дамах. Сначала доберемся до Машупро, и только потом – туда, куда хочешь.

Джон-Тому не удалось втиснуть «авиационный бензин» в подходящий куплет, а более емкое слово «топливо» сулило побочные эффекты, поэтому он решил действовать по-другому: спеть о скорости и движении вперед, о легкой и приятной увеселительной прогулке. Если играть, к примеру, кантри, то можно обойтись без ярко выраженных технологизмов, предположил он.

Солдаты и принцессы замерли в ожидании. Бывалый Мадж крепко держался за сиденье.

Туман, шедший от грифа дуары, сильно отличался от всех предыдущих. Впрочем, нельзя утверждать, что все предыдущие были как две капли воды похожи друг на дружку. Клубящееся облако было небольшим, лучилось малообещающим бледно-голубым светом. И уж конечно, оно совершенно не походило ни на какое топливо и не проявляло желания сконцентрироваться в приятный цилиндрический силуэт пятидесятипятигаллоновой бочки.

Но все же в дымке что-то наконец материализовалось, и было оно таким неожиданным, что Джон-Том оборвал песню на полуслове, чего за ним давненько не водилось. Музыкальное облачко тоже смолкло и поспешило спрятаться под задранным носом болотохода.

– Что это?

Ансибетта, как и остальные принцессы, раскрыла рот в изумлении.

– В жизни такого не видела!

У Умаджи глаза полезли на лоб.

– Ну а я – видел!

Слова Найка, как и его реакция, застигли спутников врасплох. Он выхватил меч и прыгнул вперед.

– Э, шеф, погодь-ка!

Мадж обогнал исполненного решимости лейтенанта и встал на его пути.

Солдаты тоже взялись за оружие и изготовились к атаке.

– Но ведь он – из Броненосного народа! – воскликнул недоумевающий Хек. – Из страшного, безжалостного, отвратительного Броненосного народа!

На Маджа эти эпитеты впечатления не произвели. Он внимательно разглядывал призрака.

– Не-а. Я, кореша, так не думаю.

– Так кто же это, по-вашему?

Найк позволил себя остановить, но тем не менее посматривал на тварь опасливо. Она же попросту игнорировала всех – лишь спокойно озирала окрестности.

– Парни, а ну-ка, ответьте. Вы хоть раз в жизни видели жуков из Броненосного народа своими глазами? Хоть одного?

Солдаты неуверенно переглянулись. Отвечать они предоставили лейтенанту.

– Вообще-то, нет. Лично я – не видел. Но все мы слышали легенды и рассматривали рисунки.

– Вона как, значица? А мы с Джон-Томми, промежду прочим, много лет назад разобрались с громадной толпищей Броненосных – вам даже не вообразить, какая это была офигенная орда. – Мадж указал на висящее в воздухе создание: – А этот жучара и выглядит, и держится совсем иначе.

– Мадж прав, – подал голос Джон-Том. – У этого существа слишком много конечностей. У любого Броненосного их шесть, а у этого – восемь. Он и не из Паутинников...

Пришелец свесил голову набок, посмотрел на него и холодно заявил:

– Вы наблюдательны. Я не принадлежу к Броненосному народу, что бы вы ни подразумевали под этим термином.

– Он и говорит не так, как они, – тоном адвоката высказался Мадж.

Незнакомец воздержался от дальнейших комментариев и обратил свое внимание на устройство, которое держал в двух из четырех хватательных конечностей. Огромными глазами он считал показания приборов, отчетливо видимых на панели самого что ни на есть технического облика.

– Кто вы? – совершенно сбитый с толку, Джон-Том таращился на пришельца. Неужели это он накликал жука своим чаропением? Исключено! – И что вы здесь делаете?

– По-вашему, мне нравится мое занятие? – произнес жук, даже не взглянув на человека. – Нравится прыгать по альтернативным реальностям, как слепая матка в поисках летка? Это трудно, опасно и отнимает много времени. И утомительно вдобавок.

– Шеф, я тебе верю, – согласился Мадж, ни в малейшей степени не представляя, что подразумевает существо.

За его спиной Найк и остальные солдаты понемногу успокаивались. Пришелец говорил вовсе не так грозно, как выглядел.

– Можете звать меня Кацповарексом. Из снисхождения к вашим простеньким мозгам я готов отзываться на Кац.

– Ты кого это назвал простаком? – вспылил Мадж. – Ах ты, клепаный навозный...

– Мадж! – упрекнул Джон-Том. – Где твое чувство гостеприимства?

– В гости свалило, ищи его, свищи.

Но выдр не полез в драку. Если бы только он знал, каким правильным было это решение!

Тот, кто именовал себя Кацем, оглядел четырех солдат-мангуст, стайку принцесс, кипятившегося на переднем плане выдра. После чего его внимание сосредоточилось на Джон-Томе.

– Ваше племя я знаю. Вы – человек. Остальные мне совершенно незнакомы. У вас тут целое собрание, как я посмотрю. – Из-под дыхательных спикул на грудной пластине его панциря зазвучало то ли чириканье, то ли скрежет. – Вот как бывает, когда пускаешься в блуждания по пространству-времени.

– Я пытался сотворить авиационный бензин, – сказал Джон-Том первое, что в голову пришло. – А вместо топлива появились вы.

– Совпадение, – голосом еще медовее, чем у Ансибетты, ответило существо. Качнулись роговые антенны у него на макушке. – Авиационный бензин? Интересно, это из какой эпохи? А, вспомнил. Продукт дистилляции нефти. При сжигании преобразуется в энергию движения. Я прав?

– Абсолютно! – воскликнул обрадованный Джон-Том.

– Боюсь, тут я помочь не в силах. С подобными расточительными технологиями мой народ покончил века назад. Что и вашу цивилизацию ожидает, непременно.

Оживившийся взгляд Джон-Тома остановился на ранце и боковых карманах пришельца. Их сложная конфигурация подтверждала, что существо прибыло из мира, продвинутого технологически гораздо дальше Земли. Эх, Клотагорба бы сюда! Однако Джон-Том подозревал, что странные обстоятельства появления жука поставили бы в тупик даже великомудрого черепаха.

– Шеф, а знаешь, че б я тебе посоветовал? Поуважительнее относиться к тем, с кем разговариваешь.

Незнакомец повернул голову, посмотрел на выдра:

– Почему?

– Почему? – Мадж неуловимым броском оказался за спиной Найка. – Да потому, че мой чувак и верный спутник еще и самый крутой чаропевец на свете.

Кац снова посмотрел на Джон-Тома и произнес с откровенным любопытством:

– Что означает термин «чаропевец»?

– Я те скажу, че он означает, – пролаял Мадж, не дав ответить Джон-Тому. – Он колдун офигенный! Магию делает! Вот так!

– Такого явления, как магия, не существует в природе, – менторским тоном заявил именовавший себя Кацем.

– Не существует в природе? – Выдр, не обращая внимания на шиканье Джон-Тома, снова выбежал вперед. – Да? А как же тада получается, че не было тут ни хрена и – хлоп! – появилось? Как у него выходит превращать камни в металлы, изменять формы реальности, создавать такие штуковины, которые тебе и присниться не могут? – Голос слегка понизился: – То есть почти завсегда выходит. – Мадж виновато глянул на рассерженного товарища. – Иногда бывают закидоны.

– Кажется, я вас понял. – Кац сохранял завидное хладнокровие. – Ваш друг – инженер.

– Нет-нет, – удалось наконец вставить Джон-Тому. – Я не инженер, я... – и умолк с раскрытым ртом, оборвав фразу.

Инженера искал волшебник Клотагорб. Много лет назад он даже дотянулся до Земли. А наткнулся на Джонатана Томаса Меривезера – рок-гитариста-любителя, студента-юриста. И временами – инженера санитарной службы, как в Америке называют обыкновенных мусорщиков.

И вот теперь – появление этого существа. Где же кончается закономерное и начинается случайное? Там же, предположил он, где наука превращается в магию, а магия – в науку. «В интересном космосе я живу», – сказал себе Джон-Том.

Но ничего не поделаешь – придется играть в игру, навязанную судьбой.

– Я тоже кое-что умею. – Кац, демонстрируя подвижность суставов, которой позавидовал бы даже выдр, протянул назад нижнюю руку и нажал несколько клавиш на сложном электронном объекте. – Я оказался здесь исключительно благодаря проекту, который все еще находится в экспериментальной стадии. Не удивляйтесь, если я вдруг разлечусь у вас на глазах на миллион осколков.

– Да нет, я все-таки удивлюсь, – проговорил Мадж. – Хотя не буду врать, че расстроюсь.

– Целью эксперимента я ставил поиски в пространстве-времени чего-то определенного, – продолжал гость из иного мира. – Это оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал, очевидно, главным образом из-за практически нематериальной природы объекта поисков. Кажется, я допустил ошибку.

– А что вы искали? – Джон-Том, которому хватало своих проблем, все же заинтересовался.

– В том-то и дело. Чтоб мне снова окуклиться, если помню! – Пришелец расстроенно дергал и покачивал тонкими антеннами. – Судя по всему, путешествие между реальностями плохо воздействует на память. Я уверен только в одном. – И он повернулся так резко, что Джон-Том отпрянул назад, врезавшись хребтом в спинку сиденья. – Это как-то связано с вами.

– Ну вот, приехали! – пролаял Мадж. – Ваще-то, мы с ним просто случайные знакомые, вот так. Никакие не друзья.

И он спрятался за Найком.

– Вас окружает энергетическая аура, – продолжал Кац. – Подобные образования притягивают к себе.

– А, значица, это так называется? – Мадж сморщил нос. – А меня она, ваще-то, завсегда отталкивала.

Жук покачал головой, имитируя типично человеческий жест.

– Как ни стараюсь, не могу вспомнить нюансы моего эксперимента. И это в высшей степени огорчительно. Поэтому я решил следовать за вашей очень специфической и яркой аурой в надежде, что она приведет меня к предмету моих поисков. Память – штуковина очень коварная.

– И долго вы... гм... следовали за нами? – спросил Джон-Том.

– Слишком долго. До сего дня вы всегда опережали меня на шаг, а то и на два. Нелинейно выражаясь, конечно. Я метался по континууму, как личинка по инкубационной камере, и вот наконец настиг вас – но, увы, не могу вспомнить, почему это так необходимо.

– Потому что он – чаропевец и, можа, способен помочь тебе своей магией, – осторожно предположил Мадж.

– Кажется, я уже сказал: такого явления, как магия, не существует! Есть только физика, и она неизменна, какие бы ярлыки на нее ни навешивали.

«Ты бы это Клотагорбу сказал», – подумал Джон-Том.

Чаропевцу самому доводилось пару-тройку раз искать «то, не знаю что», поэтому скорбный тон Каца вызвал у него сочувствие.

– Перемещение в этот мир оказалось напрасным, – бормотал гость. – Я должен вернуться домой. Попытаюсь выяснить, ради чего я сюда отправился.

– А че, по мне, так неплохая идея.

Мадж вполне созрел для того, чтобы проститься с эксцентричным и непостижимым незнакомцем.

– Да, мне и в самом деле надо бы захватить с собой записку. Это бы решило проблему. Но искажение памяти – судя по всему, неизбежное последствие перемещений – заставляет меня забывать даже об этом. Я обязан разорвать порочный круг!

С этими словами он нащупал клавиши на ранце. Вновь появился синий пар и окутал его. Он имел некоторое сходство с туманами, что появлялись из Джон-Томовой дуары, но отличался более интенсивным свечением и четче выраженной структурой.

Когда он рассеялся, от Каца не осталось и следа. Задержался только запах – слабый аромат роз и сирени, совершенно неуместный среди пышной ядреной вони.

Никто не рискнул перейти на только что покинутый незнакомцем участок палубы, хотя он внешне не отличался от любого другого. Только Мадж энергично заработал черным носом.

– Свалил педик скорлупчатый. Правда, вежливый – че да, то да.

– Откуда он взялся? – спросила Сешенше.

– И куда ушел? – поинтересовалась Пиввера.

– И чего хотел? – недоумевала Алеукауна.

– Меня больше интересует та штуковина у него на спине, – прошептал Джон-Том. – Продвинутая наука. Или волшебство. Помните его слова? Все зависит от того, как вы предпочитаете определять это явление. В одном я уверен: это не продукт жизнедеятельности Броненосного народа. Откуда бы ни явился Кац, его мир лежит далеко, очень далеко от нашего. Может быть, не только в пространстве, но и во времени.

Его перебил Найк, настроенный, как всегда, прозаически:

– Раз уж речь зашла о времени, его не прибавится, если будем сидеть тут и толочь воду в ступе. Мы уже вышли из основного канала, а здесь слабое течение. К тому же у нас нет ни весел, ни паруса.

А облачко нот, словно желая подчеркнуть важность сказанного, со звоном растянулось перед носом болотохода, образовав музыкальный бушприт.

Джон-Том посмотрел на дуару.

– Не уверен, что следует пробовать еще раз. Я ведь, честно говоря, не знаю, на мой ли зов явилось это существо или материализовалось по собственному желанию, и очень бы не хотелось наколдовать что-нибудь похуже. Но если вы все против того, чтобы немножко подрейфовать...

Отклик был громок и энергичен. Джон-Том пожал плечами, напряг память и заиграл прежнюю мелодию в том же ритме, не забыв изменить текст в более, как он надеялся, действенную сторону.

На сей раз дуара откликнулась ободряющим светом, и был он не голубым, а угольно-серым и совсем не ярким. С другой стороны, в образовавшемся чуть позже дыме никто не материализовался. Двигатель разок-другой взрыкнул, но, не утолив жажду, заглох опять.

Садилось солнце, а с ним и голос Джон-Тома. Не слишком сильный и в лучшие времена, его голос раздражал уже и самых терпеливых слушателей. Принцессы перешептывались. Даже

Найка подмывало осведомиться, не может ли он чем-нибудь поспособствовать творческому процессу.

Джон-Том прервался – надо было дать отдых горлу и пальцам, а также ушам несчастной публики.

– К сожалению, волшебство получается не каждый раз, – прохрипел он.

– Э, кореш, погодь-ка! Не буду врать, че меня распирает оптимизм – виной тому кой-какие приключения из нашего прошлого, о которых в этой компании лучше умолчать, – но ты, кажись, чересчур уж к себе строг. Чем пыжиться и сочинять новое, не лучше ли испробовать старый метод? – Мадж ободряюще улыбнулся. – Сбацай-ка песенку твоего родного мира, как ты обычно делаешь.

– Не припомню ни одной вещи из хард-рока, где бы речь шла о бензине. О машинах – пожалуйста, а вот про бензин нигде ни слова. А если я попробую спеть «Рожденную свободной» или «Турболюбовника» и наколдую машину, проку от нее не будет.

– Это точно, – с готовностью согласился выдр. – А че такое – машина?

Джон-Том устало вздохнул:

– Неважно. Но ты прав – нужен другой способ. – Он просиял. – Есть! Придумал!

– Да уж, чувак, вижу, че придумал. Че бы это ни было...

И Мадж бросился на поиски укрытия.

Джон-Том тем временем коснулся струн и заиграл. И запел старую, знакомую песню.

Вот только будет ли от нее прок?

Вокруг дуары заклубился бледно-серебристый туман. Обвил безмолвный двигатель, точно огромная призрачная анаконда, запустил щупальца под кожух. Обшарпанный, заляпанный смазкой металл всасывал его как губка. Джон-Том повеселел и заиграл с новой силой. Куда проще иметь дело с хорошо известными стихами, чем второпях сочинять новые.

Когда песня подошла к концу и последняя частица едкого пара исчезла в машине, он рывком перебросил дуару за спину, глубоко вздохнул и включил зажигание.

Из недр болотохода вырвался гортанный рык, солдаты и принцессы весело загомонили.

– Ну, видите? – гордо указал Мадж на спутника. – Ему это раз плюнуть. Завсегда у него получается, вот так! – Он наклонился к Пиввере и перешел на шепот: – То есть када я ему подсказываю, че и как делать. Без меня б он пропал, чес-слово.

Принцесса-выдра сохраняла отстраненное выражение морды.

– В этом я не сомневаюсь.

Мадж, вздернув усы, посмотрел на друга:

– Интересная чаропесенка. Правда, чей-то я не припомню, чтоб в ней проскакивало волшебное ругательство «бензин».

– Вероятно, он использовал другие волшебные слова, но с тем же значением, – предположила Пиввера.

– Я и сам так подумал, да вот тока чувак вечно твердит, че в чаропении надо быть точным, а ежели не будешь точным, невозможно предсказать, че может получиться, када...

Двигатель оглушительно лязгнул, Джон-Тома швырнуло на сиденье, и в падении он не успел ухватиться за рычаг. Принцесс и солдат подкинуло в воздух. Только Умаджи благодаря не сообразительности, а огромной физической силе не дала принцессе Боробосской очутиться за бортом.

– Спасибо, – поблагодарила спасительницу Ансибетта.

– Что ты, милая, пустяки. Мы, приматы, должны заботиться друг о друге.

Едва она договорила, двигатель болотохода взревел снова, и толчок бросил обеих принцесс на алюминиевую палубу. На этот раз Джон-Том чуть не отправился за борт и лишь в последний миг судорожно вцепился в сиденье. Он был уже не так ловок, как в молодые годы, но рефлексы почти не притупились и спасли его от пропеллера, который завертелся с силой небольшого смерча.

Охраняя драгоценную дуару, Джон-Том пытался свободной рукой поймать ходящий ходуном рычаг управления. Его спутники вцепились во что попало, а болотоход бешеной ракетой носился по окрестностям, вынуждая стаи всевозможных местных жителей очумело рассыпаться в сотнях направлений. Верещали принцессы, чертыхались мангусты, Мадж сыпал ругательствами со свойственной только ему изобретательностью, а из выхлопных труб било голубое пламя. В оглушительном гаме Джон-Том едва различил крик выдра:

– Кореш! Че ж ты наколдовал, язви тя!

Чаропевец наконец ухватился за рычаг и отдал все силы укрощению сбрендившего суденышка.

– Гонка за лидером! – прокричал он в ответ. – Я пел про гонку за лидером!

Распростершиеся на палубе Сешенше и Алеукауна обменялись растерянными взглядами.

– Гонка за лидером? – пробормотала мангуста. – Что это значит?

– Очевидно, какая-то разновидность с-сильного волшебс-ства, – ответила Сешенше. – Но его, похоже, очень трудно удержать в подчинении.

– Выхлоп видите? – Джон-Том крепко сжал рукоять обеими руками, это помогло, но не радикально. Берега стремительно проносились мимо, пейзаж слился в мутное пятно. – Мы идем на чистом спирте!

Теплый ветер трепал Маджу уши. Но выдр сумел принять вертикальное положение посреди неистово кренящейся палубы.

– Че! А почему я на нем не иду? Чаропевец! Какой же ты друг после этого?

– Этот спирт – не для твоей пасти! – прокричал Джон-Том. – Да к тому же у тебя всегда прекрасно получалась гонка на вранье и хвастовстве, и я точно знаю, их запасы неисчерпаемы.

Как только Джон-Том сумел обуздать болотоход, появилось время для решения других проблем. Первым делом он велел всем перебраться на переднюю часть суденышка, чтобы опустить нос. При такой огромной скорости слишком большая воздушная прослойка между днищем и водой чревата превращением болотохода в гидроплан. Меньше всего им хотелось потерпеть авиакатастрофу.

Он заметил Маджа и не удержался от улыбки. Выдр стоял на самом краю лодки, вцепившись обеими лапами в шляпу, длинное перо за его затылком вытянулось в прямую линию. Склонясь вперед и балансируя под напором ветра, он смахивал на полоумного серфингиста, оседлавшего десятибалльную волну.

«Ну, теперь-то все будет хорошо, – сказал себе Джон-Том, несясь на скорости этак чуть поменьше световой, но побольше несусветной. – Если не взорвемся».