Текст книги "Экскурсия в прошлое (СИ)"

Автор книги: Алан Аюпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Недалеко от моего дома так же был детский сад. Я там никогда не был, в смысле, в сад я никогда не ходил. А вот по его двору, конечно же, бегал и не раз. На самом деле во дворе этого садика играть было скучно потому, что там ничего не было кроме шатающегося кораблика, да детский домик.

«Если ты говоришь о деревянном домике в детском саду N2 „Теремок“, то его заказывала моя мама для детсада как подарок от шахтоуправления. – Делилась воспоминаниями Тамара. – Она тогда работала на лесопилке. Домик имел два окна и дверной проём. Все хотели в нём играть, потом кто – то из детей там нагадил, а убрать взрослым было сложно, не проходили по размеру. На улице мы гуляли только летом, когда начинали цвести одуванчики. Я была смелая девочка, могла за одуванчиками вылазить в дырку забора и собирать их возле старой поликлиники. Во дворе садика был и корабль. На нём мы играли в бабку Ёжку. Ёжкой почти всегда доставалось быть мне, я гонялась за всеми, а они от меня убегали врассыпную. Из двора садика были видны Уральские горы и радуга, если стать на ступени».

Домик был такой интересный, деревянный, маленький, как раз для таких малышей, как я. Хотя если честно, себя малышом я не считал. А вот те, кто ходил в сад, по моему мнению, были малыши. Я заглядывал к ним в окна, когда они спали. Сторож гонял нас, но он был один, а нас много!.. Тогда я не знал, что в это время в этом же садике находилась девочка Тамара, с которой мы встретимся спустя сорок лет... и не здесь, а, как это не дико звучит, за границей.

Был у меня один случай, когда одна девочка выкарабкалась из садика, вернее, удрала через дырку, и встретила меня. У неё что-то было с рукой, толи поцарапалась, когда пролезала через дыру, толи порезалась обо что-то, не помню. Помню лишь, что я привёл её домой (детский садик этот был совсем рядом с моим домом, не берусь утверждать точно сколько домов, но предположительно не более четырёх, а то и того меньше) и попросил маму замазать девчонке ранку зелёнкой. Мама перевязала ей руку, потом накормила нас обоих, и я отвёл девчонку назад в сад. Там все спали, и она в окно показала мне, где спальня. Там были какие-то странные кроватки, или раскладушки, тут уж точно не помню. Ещё помню, что все были в белом, и я практически не видел лиц.

Помню ещё, что завидовал девчонке, потому что у неё была повязка из белого бинта, а у меня такой не было. Я тогда ещё обижался, мол, когда я порежусь или поцарапаюсь, то меня никто не бинтует, наоборот, зелёнкой мажут, если дома йода не находилось. А вот какую-то чужую девчонку перебинтовали. Я просил лишь зелёнкой её помазать, или йодом! Теперь смешно. Когда я заглядывал в окна детсада, то смотрел я не с фасадной стороны, разумеется, а с тыла. И взрослых не видел. Видел только завёрнутых в белое детей. Почему я так подробно рассказываю всякие мелочи? А вдруг мы где-то пересекались, и могут всплыть какие-нибудь подробности.

– Сегодня жена разбирала бумажки всякие, документы , прочую хрень. Несёт тут какую-то и ржёт. Оказалось – характеристика из детского садика!!! Раньше, при выпуске, такие выдавали для школы. Там написано: «Общительный, хорошо кушает, и играет». – Подколола: «Ты совсем не изменился».

Какое всё-таки счастье, что я не посещал детских садов!.. И подобных характеристик не получал!.. Возможно, не было мест, потому меня туда и не отдали, но скорее всего потому, что отец не разрешал матери работать, говоря, что жена должна сидеть дома и воспитывать детей.

– А кто помнит неоновую вывеску над «Диеткой», типа мама с ребёнком дорогу переходит и светофор? Там на площади раньше такси стояли и диспетчерская была...

– Улица Ленина вечерами «горела» неоновыми рекламами. Для того времени это было очень современно. Я фильм детский, японский посмотрел, потом всё нашу улицу Ленина с огнями Токио сравнивал. С грустью сделал вывод, что там лучше.

– Я мелкий был, представлял, что на вывеске светятся я и моя маманя...

– Я точно уже не помню, что там было изображено, но хорошо помню, реклама была. А из старого сейчас, пожалуй, осталась на Детском Мире, с торца, буквы – «ДМ».

Внимание, лошади!

– Зато помню, – продолжал невидимый собеседник, – время, когда по городу ходили лошади, запряжённые в сани. В наш детский садик «звёздочка» на Ленина приезжала каждый день – вывоз мусора.

– А улицы барачные там были Водопроводная, Луговая ...И ещё, если кто помнит, в пожарке был конь по кличке Тавриз (это я имею ввиду старую пожарку!), и он был для нас лучше московского зоопарка...

Как-то мне довелось попасть в зоопарк в Воркуте. Там по клетке бродили три серенькие курицы. Народ утверждал, что это павлины. Мне лично они казались обычными индюками, пока один из них не раскрыл свой хвост. Вот тут я убедился, что это настоящие павлины. Такой красоты мне до тех пор видеть не приходилось!.. Других зверей не помню. Не вызвали они у меня никаких эмоций, а потому и не запомнились. Немного позже, оказавшись в Санкт-Петербурге (тогдашнем Ленинграде) мы с отцом посетили знаменитый зоопарк. Сколько было сделано фоток!!! Да вот незадача, при переезде потерялись и негативы, и сами фотографии.

Был я и в нашей конюшне. Только очень уж плохо её помню. Какая-то она невзрачная мне тогда показалась. И стойла, где держали лошадей, были какие-то неуютные.

– Я жила на Суворова 19 "а" там, где была почта и прокат. Училась в школе 13. Помню, как по району совхозные лошади гуляли – это был мой первый опыт верховой езды...

Я на лошади впервые проехался в деревне на юге. Мы с отцом шли с трассы в деревню. Идти вокруг леса надо было семь километров, а через лес всего 3. Отец пошёл вокруг в надежде, вдруг какая-нибудь попутка случится?.. Я, честно говоря, ни разу попуток по этой дороге не видел. Но это никого не волновало. И вот, идём мы с ним, и вдруг нас догоняет двуколка. А в ней наш деревенский почтальон. Вот тогда-то я и вкусил прелести наездников без седла. Меня посадили на лошадь верхом, почтальон так и остался сидеть в коляске, а отец шёл рядом, придерживал меня, чтоб случайно не свалился. Сидеть без седла было больно, хребет лошади давил на самые укромные места. Слез я с лошади куда шустрее, чем забрался на неё.

– На улице Суворова раньше находился ТРЕСТ «Воркутауголь», потом его перевели в город. Возле старой тринадцатой школы была конюшня, где стояла лошадь Марта, которая «работала» в дизентерийном отделении, что было за школой N13. Потом там была неврология. А что там теперь находится, я не знаю.

– Значит, в твоём доме был и книжный магазин. Боже, я помню, какой книжный бум был в те годы!!! Мы записывались перед завозом накануне вечером, дежурили и отмечались всю ночь, утром – перекличка, а потом – давка!!! Меня один раз чуть не раздавили! Книга имела магическую силу тогда!!! А напротив вашего дома был овощной магазин, где вечно пахло мёрзлым картофелем. Покупали десять килограммов, а после чистки хватало на суп и большую кастрюлю пюре. А вот яблоки мороженные я любила.

Наша соседка тётя Рая, жена дяди Серёжи Смирнова, работала на конюшне. Не знаю кем, только мне доводилось видеть, как она развозила обеды по школам.

«Тётя Рая, может, и развозила завтраки по школам, а меня сбил какой– то дед на санях, который развозил завтраки по больницам. Я очень не хотела идти по хлеб. – Возражала Тамара. – Был мороз. Мне лет десять или одиннадцать. Хлеб я купила, потом перешла на ту сторону дороги, так как увидела нашу отличницу Лену Голенко. В своё время она научила меня писать сочинения. Она была маленького роста. Я стояла спиной к дороге и Ленке тоже было не видно из-за меня, что на ней делается. По Комсомольской проехала машина грузовик (в кои веки) и посигналила, объезжая повозку. Лошадь понесла. Что– то сильно толкнуло меня в спину, я лбом стукнулась по Ленкиному лбу. Мы упали в сугроб. К нам подбежали люди, стали нас поднимать, и мы увидели, как по улице вверх несётся лошадь с санями и дед орёт тпру– тпру! Лоб болел, и я решила его потереть. Под ладонью лоб поднялся сантиметра на 2. Я поплелась домой. Дома увидели шишку, и Ирка сказала: ничего себе за хлебушком сходила. Синяка почти не было, но с выдвинутым лбом ходила долго. Про обезьян мы ещё не учили, телик смотрели редко, поэтому никто не дразнил. Второй раз шишку на лоб получила самостоятельно. Шла через поле возле спортзала в аптеку. Снега валом. Провода обледенели и обвисли. Я задумалась, и со следующим шагом стукнулась лбом о кабель».

Утверждать не берусь за давностью лет, но то, что я видел телегу тёти Раи возле столовой старшей школы, так это точно. Вероятно, таких развозчиков было несколько, и развозили они не только по школам, но и по профилакториям, столовым, буфетам всяким и так далее, ведь машин в посёлке практически не было. Одни грузовые, да и то проездом. В общем, не знаю, однако, возле нашей школы я как-то её застал.

К нам во двор она практически никогда не заезжала. Да и дворик наш был маленький. И всё же один такой случай был.

Лошадь стояла запряжённая в телегу у самого стола и жевала удила. На улице трещал мороз и эта железная гадость прилипала к её губам. В уголках рта видна была кровь. Бедное животное пыталось избавиться от этой неприятной штуковины, но у неё ничего не получалось. Да и не могло получиться. Тут вышла из дому тётя Рая, и я сказал ей, чтоб она вынула изо рта лошади эту дрянь, ведь ей же, лошади, больно! На что мне ответили, что лошадь ничего не чувствует, и что ей это нравится. С тех пор тётя Рая никогда не приезжала во двор на своей лошади.

Ещё раз я видел её у здания старшей школы. Худая, невзрачная лошадёнка, запряжённая в телегу доверху набитой бидонами, вяло помахивая хвостом, понуро стояла возле угла. А вокруг ни души. Я же застыл у стадионного забора, и смотрел. Лошадь была мне знакома. И тут из двери школы вышла тётя Рая. Она боком завалилась на телегу, подхватила вожжи, хлестнула ими лошадь и уехала, даже не взглянув в мою сторону.

Бытовые блага

Ещё я слушать столбы любил. Вы когда-нибудь слышали поющие столбы на севере?

"О поющих столбах не знаю. – Удивлялась Тамара. – Я в Воркуте считала столбы электропередач, которые мелькали за окном поезда. Смотрела тайгу. Какие там высокие ели росли. На остановках ела горячую картошку и солёные огурцы".

– Так это обычные фонарные столбы! – Пояснял я. – Только к ним надо было приложить ухо и послушать. Они так интересно пели... Мы однажды застряли на каком-то разъезде. Проводники ходили, просили пассажиров помочь наколоть дрова для паровоза. Во раздолье было! Пока народ рубил, кто-то таскал брёвна, а мы, малышня, вдоль тайги побегали! Не, здорово было!

– Я – бывший житель Хальмер-Ю.

– Мы тоже бывали у вас в Халмер-Ю. Я лично помню галантерейный магазин, барак, где мы жили, Дом культуры красивый. Сейчас страшно смотреть, что от клуба, да и от посёлка осталось...

Слыхал я и об этом жутком событии. Разумеется, о нём по радио не кричали. Зачем? В мире это событие не обсуждалось за его незначительностью. А ведь кто-то же отдал приказ разбомбить посёлок самыми настоящими боевыми ракетами?! Для чего???

– В год, когда наша семья получила квартиру на Лермонтова 24, где была 91 аптека, торец дома смотрел в тундру, были гаражи какого-то управления. Через два года приехали какие-то специалисты, и за лето построили на месте гаражей фундамент, ходили слухи, что это будет экспериментальный дом. Каково же было моё удивление, когда спустя 10 лет на этом фундаменте построили 9-ти этажный дом с квартирами в 2 яруса.

Нет, в таком высоком доме тогда мне бывать не довелось. Как-то однажды мама пошла к одной из своих сослуживец в гости. Та жила на пятом этаже. Это было моё первое посещение высотного дома. Кстати сказать, с той поры мне везёт на пятые этажи. Где бы я ни жил, этаж всегда оказывался пятый!..

Вот это место, правда, спустя много лет:

(Фото N30 – Квартал Заполярный 1;

Фото N31 – Квартал Заполярный 2;

Фото N32 – Квартал Заполярный 3;

Фото N33 – Квартал Заполярный 4;

Фото N34 – Кв Заполярный 5)

Во времена моего посещения здесь была сплошная стройка, в стороне находилось два или три пятиэтажных здания. Располагалось это чудо за кинотеатром.

Но вернёмся к сотруднице.

В квартире имелся балкон, застеклённый, оттуда я некоторое время разглядывал раскинувшуюся внизу тундру. Снег слепил на солнце, насколько хватало глаз только снег и ничего более. Я ушёл с балкона. Бескрайние просторы меня не интересовали. Я их и так каждый день видел. Правда, не с высоты птичьего полёта, но всё же!..

В квартире было куда интереснее. На кухне стояла железная коробка, которая время от времени тряслась и жутко гудела. А внутри её был неестественный снег. Я очень удивился! Зачем в квартире снег, если на улице его больше чем достаточно. Да и был он здесь какой-то серый, крупный, как соль в пачках, льдистый, Если так можно выразиться, грубый, что ли?.. Не такой, как на дворе. Кристаллический какой-то!.. И на вкус поганый. Не то, что настоящий!

Там же я познакомился с ванной. Она меня не впечатлила. Нет, конечно, мыться в тазах было очень неудобно, но если занять душ!!! То удовольствие куда выше, чем бултыхаться в собственной грязи. Так что к достижениям цивилизации моя детская душа осталась равнодушной!..

– Я жила по Суворова 5а, это как раз за тем корпусом музыкальной школы, в котором находились ещё и библиотека и телефонный узел связи.

Телефон вблизи я впервые увидел в Ленинграде, нынешнем Санкт-Петербурге в гостинице «Киевская» по днепропетровскому шоссе, а может днепропетровской улице. Отец сидел по ночам возле аппарата, пытаясь дозвониться до матери, которая в это время должна была находится в одном из магазинов. У нас ведь телефона не было. Да никто и не мечтал о нём. Мне так он вообще был без надобности. В квартире я проводил минимальную часть своей детской жизни. Всё основное время я отрывался на улице.

А невидимые голоса продолжали:

– Мне было удобно ходить в эту школу: две минуты – и там. Но было и неудобство! Прогуливать было сложнее: мама после работы вполне могла на минуточку зарулить к учительнице... А с другой стороны дома, почти рядом находился телецентр, в котором я провела лучшие годы своего детства: мы вместе с Павликом Ивченко и Серёжей Опфером были в последнем наборе в детскую студию: детские программы, КВНы, спектакли. Последним, потому что потом запустили спутник, и в Воркуте стали показывать московские программы. Но свой первый «взрослый» гонорар 4 рубля 20 копеек, я получила всё-таки там за передачу о нашем городе, посвящённую30-летию Воркуты.

– А я там училась 7 лет по классу скрипки. Что, её действительно снесли? Подскажите, а новое что-нибудь строят там или нет?

– Я тоже окончила музыкальную школу по классу скрипки.

– Как нет?! Музыкальная школа старая, та, что находилась на остановке Суворова, сгорела давно, точнее, её снесли, а новая музыкалка сейчас находится в здании управления ДОКа, хорошая, добротная, двухэтажная школа.

– Я рада, что музыкальная школа где-нибудь, да есть!

– Я и не знала, что музыкальная школа сгорела, что её уже нет больше... Хотя конечно, такой домик деревянный не мог стоять вечно...

– Я так же училась в музыкальной школе. Похоже, мы все в одно время решили получить музыкальное образование. А помните, какой замечательный рояль стоял в зале!!! И атмосфера в школе!!!

– Рояль действительно замечательный!!! У меня даже где-то сохранилась фотография, где на его фоне выступал наш скрипичный ансамбль.

Сума сойти! Сколько музыкантов, оказывается, было в наше время!.. Тамара вот тоже, говорит, что ходила в музыкальную школу. А я даже не знал, где она находилась?.. Хоть сам позже закончил и ДМШ, и музыкальное училище отделение народных инструментов. Но всё это было уже позже, и не на севере.

– Насчёт студии «Весёлый ветер» – многие одноклассники моей старшей сестры тоже в ней участвовали. Мы ходили смотреть какую-то новогоднюю сказку, помнится, и грандиозный спектакль « Робин Гуд». Помню, в 26 школе был большой скандал, что мальчишки ходили с длинными по плечам причёсками, и руководитель студии писала специальное письмо в школу, чтобы мальчишкам разрешили не стричься для спектакля.

– Новогодний утренник в Театре кукол огромный зал и под конец утренника танцульки под сияние зеркального шара под потолком.

– Я жила до 15 лет по улице Суворова 5а, около всё той же музыкальной школы, но учиться там так и не пришлось! Папа мой работал на телецентре, а мама боялась, что телебашня в пургу упадёт на наш дом. Потом наш дом снесли, и я жила на улице Пирогова. Училась в 13 школе.

– Ваша школа была одной из передовых. В спортзале там было нестандартное оборудование, а директор школы была депутатом. А однажды зимой, я помню, в пургу, с вашей школы сорвало часть крыши, и частично заморозили батареи. Сейчас удивляемся радости учащихся, когда у них незапланированные выходные, а тогда...

А тогда буквально сходили сума от радости!!! Ещё бы!!! Нет урока!!! Или нескольких!!! Во радости-то было!!! Сейчас это уже буднично и не интересно. Слишком много выходных. Суббота и воскресенье – официальные, да ещё среди недели... Мы учились шесть дней, и выходной у нас был только один – Воскресенье!

– Я училась во второй и двадцать шестой школах и никогда в 13-ой. Но я знала про школы всё, потому что работала в ГорОНО. Но ты прав, что лучшая школа та – где ты учился.

– Я люблю свою вторую школу, хотя там раньше не было даже спортзала, уроки физкультуры проводились в фойе! Но там было очень уютно. Когда я перешла в пятый класс – построили школу номер 26, и нас, не спрашивая, перевели туда. Но я умудрилась через 2 года вернуться во вторую школу и закончить там 8 классов. И опять пришлось возвращаться в двадцать шестую школу, в девятый класс... Целая эпопея!!

Наш спортивный зал я помню очень плохо. Был он толи в подвале, толи углублённым слегка. Окна там были под потолком. На противоположной стене от двери находилась шведская лестница. На неё ставили край скамьи, надо было взобраться на верхотуру и оттуда съехать по скамье вниз. И проделывалось всё это по секундомеру, на скорость, ловкость. А ещё на полу рисовали круги в два ряда, в них клали картошку (видимо больше ничего не было из инвентаря), нас делили на две команды, давали первым стоящим по холщёвому мешочку. Надо было быстро пробежать до конца и собрать все картофелины в мешочек. Вернуться, передать мешочек первому, стоящему во главе команды, а самому стать в конце очереди. Следующий бежал и раскладывал картофелины. И так до тех пор, пока не закончится очередь.

Тамара Скиба о спортивном зале вспоминала:

«Оля Нику занималась гимнастикой с моей сестрой – двойняшкой Ирэной. Оля Дёмина была красавицей своего класса, ходила в короткой школьной форме. Я их и запомнила. Ещё помню, что именно в спортивном зале нас посвящали в школьники. В углу за ширмой кто-то сидел, и читал замогильным голосом. Потом ширма открылась и, вышедший оттуда старшеклассник, принялся раздавать нам буквари».

Домашние любимцы

– А ещё у Вас был говорящий попугай. Я как-то раз помогал твоей маме попасть в квартиру, когда она потеряла ключи, спускался по верёвке с четвёртого этажа на ваш балкон и открывал дверь изнутри. Почему и помню про попугая? Просто просили не выпустить, когда балконную дверь открою.

У меня с животными и птицами отношения как-то не сложились. Точнее, уж слишком я привязываюсь к ним. Как-то раз купил попугайчика дочери, а он почему-то погиб. Пришлось купить ей другого, а он и трёх дней не прожил. Тогда я решил, что нельзя нам иметь птицу в доме. И на тебе, дочка случайно поймала в парке затерявшегося птенца попугайчика. Принесла домой. Мы назвали птенца Патриком. После выяснилось, что это самочка. Пришлось сокращать имя, и Патрик превратился в трюху, от словосочетания: патрюшка. «Па» убрали, и получилась Трюха.

Я тогда ещё мало чего понимал в попугаях. Накупил литературы, давай изучать. Пошёл на базар и купил пару Патрику, вот тут-то мы и узнали, что это не мальчик, а девочка. Пришлось снова идти и покупать мальчика. Но теперь девочки принялись устраивать драки между собой. Иногда доставалось и Гарику, так звали самца. Чтоб прекратить это безобразие пришлось Ритку с Гариком продать, оставить только Трюшку.

Но попугайчиха погибла из-за того, что не смогла снести яйцо. Оно застряло в яйцеводе, и никто не смог ей помочь. Это была ужасная потеря для нас. Трюшка прожила рядом с нами около шести лет. Вот тогда я зарёкся иметь попугаев.

Однако, как назло, или на счастье, к соседке с этажа ниже залетел птенец. Ей попугайчика держать было негде, и она принесла его нам. Мы назвали его Керри.

Это был изумительный попугай. Во-первых, он научился говорить. Во-вторых, он постоянно был со мной, никого не признавал, и ни к кому не шёл, если я ему не разрешал. Народ до сих пор не верит, что попугая можно так выдрессировать. А я не дрессировал. Я просто знал, что он меня понимает, и всё. Я звал его, держа руку так, чтоб ему было удобнее сесть, а если руки не подставлял, то он усаживался на плечо, и летел, хоть откуда, но на мой голос. Он играл с дочкой в догонялки. Она убегала от него, а он её нагонял. Она падала на пол, а он по инерции пролетал мимо, разворачивался и вновь бросался вдогонку. Так продолжалось недолго. В конце концов птица понимала, что её откровенно дурят, и летела не спеша. Стоило дочери присесть или упасть на пол, как Керри, спикировав, усаживался ей на спину и радостно верещал. Вот так они бесились!!! Он не любил летать по другим комнатам, тем более по чужим квартирам. Однажды к нам зашла соседка, попросила что-то, я подошёл к двери, а он за мной и промахнулся потому, как я вышел в парадную и отнёс к соседке то, что ей надо было. А он за мной так и прилетел туда. А там накурено! Он у нас не любил курильщиков. И давай наворачивать круги. Его зовут, а он ни к кому не идёт. Ведь сесть ему негде. Ну, тут я вернулся за ним, так он бедненький еле отдышался после таких перелётов. С тех пор вообще больше к входной двери ни разу не приближался. Испугался.

Он у нас не боялся клетки. Кстати, клетка всегда была открыта. Спать он туда сам ходил. Я клетку не закрывал. Он утром никогда не шумел до тех пор, пока не замечал, что я поднялся и принял вертикальное положение. Вот тогда он мог пошуметь, попищать, повозмущаться...

Однажды я совершенно случайно забыл спичечный коробок подле его клетки на столе. Он лежал почти на самом углу. Попугайчик, увидев это безобразие рядом со своим домом, вылез из клетки и сбросил спички на пол. После чего, с чувством выполненного долга, забрался обратно. Тогда мне пришла в голову мысль поиграть с ним таким образом. Подняв коробок, я положил его ближе к клетке. Керри это не понравилось. Он вновь покинул свой насест и сбросил на пол опасную игрушку. Но не тут-то было!.. Коварный хозяин в моём лице поднял коробок и водрузил рядом с клеткой, но так, чтоб он не мог сбросить его со стола, то есть с обратной стороны. Хитрый попугай сталкивал коробок в любом случае. А чтоб по сто раз не залезать в клетку, усаживался сверху и наблюдал за моими действиями с крыши дома своего, ожидая очередную пакость. Конечно, он старался сбросить коробок быстро, то есть по короткому пути, но не всегда ему это удавалось. Иногда я нарочно ему мешал и тогда он возмущался. Да так громко, что соседи заходили узнать, чего тут с попугаем делают!!!

Закончилось это тем, что донельзя возмущённый попугай, усевшись на моё плечо, обругал меня всеми своими попугаичьими ругательствами, после чего забрался в клетку и не вылезал из неё весь день. Обиделся!..

А ещё я брал маленький колокольчик, привязывал его на верёвочку и таскал кругами по дивану. А Керюха (так я его иногда называл) гонялся за ним. Причём, он никогда не использовал при этом крылья, то есть не летел, хотя мог догнать в два счёта, он именно бегал по дивану. Не срезал угол, хоть и мог это сделать. В общем, занимался зарядкой.

Вот так он прожил у нас почти три с половиной года. Мы ему даже день рождения отмечали, назначив его на день, когда он прилетел. Потом он погиб. Погиб жуткой смертью. С тех пор я в доме не держу никаких животных. Очень уж я к ним привязываюсь. Тяжело, когда они погибают, а помочь им не можешь.

"В посёлке у нас были 2 попугая – Маша и Андрюша. – Не без удовольствия делилась воспоминаниями Тамара. – Маша была нахальной птицей, а Андрюша послушный. Они летали по комнате, пока не устанет Маша. Их тоже (как и рыбок) отдали в детский садик из-за аллергии на них у отца".

Однажды я, как обычно, сидел на полу в комнате Смирновых, смотрел вместе с Павликом утренний детский фильм. Кажется, это был фильм "Николка-паровоз", или что-то подобное. Про гражданскую войну, это точно. Появился отец и позвал меня домой. Очень мне не хотелось уходить. Но пришлось. А в комнате меня ожидал, ползающий по полу щенок. С породой тут было трудно. Скорее всего, это была помесь лайки с овчаркой. Вот радости-то было!!! Я тут же назвал его мухтаром, как собаку из кино. Хороший пёс был, умный. Но когда мы переезжали, документов на него не дали, и вывести его мы не смогли. Как я узнал позже, отец пристрелил собаку, чтоб не мучилась. Сначала он отдавал пса какому-то знакомому, однако собака дважды сбегала, перегрызая верёвку. Он у нас вообще на цепи не сидел. Поэтому пришлось так поступить. Мать же после переезда занималась только кошками. И занималась ими до самой смерти.

"В доме всегда гостили собаки. – Продолжала рассказывать Тамара. – Папа собирал их по пути домой в пургу. Заворачивал их в свой тулуп за пазуху и нёс домой обогреть и накормить. Они "отходили" и удирали опять бродяжничать. Дома у нас был свой английский сеттер, первый умер от чумки, второго, уже заболевшего, забрал папин друг охотник и вылечил его. Больше своих собак мы не держали, одни коты Васьки. На охоту папа ездил с друзьями на вездеходе, куропаток мы поели. Папа любил выпить и пошуметь, нас это возмущало. Когда он умер, мы стали понимать многие его слова, нам стало его не хватать".

После лайки у нас собак не было. А вот дворовые псы были. Вот ещё одна история с дворовым псом по кличке Бим. Больше всего он походил на собаку из кинофильма "Белый Бим, чёрное ухо". Даже лапа была перебита именно та. Потому, видимо, дети так его и прозвали. В квартире он не жил, не любил ходить по квартирам, но в нашу заходил. Это была единственная квартира, которую он посещал по собственному желанию и без приглашения. Я его потом с трудом выманивал. Конфеты он не ел, сладкое вообще не употреблял. А вот молоко обожал. Однажды дочь разбила в парадной бутыль с молоком. Пока сбегала домой, рассказала, спустились убрать, а там чистенько, даже пятен не осталось. Всё вылизал!

Пёс был очень своеобразный, с характером. Он никогда не переходил дорог, кроме небольших, неопасных, что подле дома были. А вот главные трассы, где машин куча никогда. Никогда он не ездил в трамваях и троллейбусах, тем более в автобусах. Но за год до своего исчезновения он прогулялся со мной, да так основательно, что я до сих пор с трудом верю в то, чего он вытворил. Ну, во-первых, он перешёл вместе со мной трассу, к которой никогда ближе ста метров не подходил. Он влез со мной в переполненный автобус, уехал чёрти куда, на другой конец города. Отбил у стаи собак, пожелавших попробовать меня на вкус, и не позволил мне ни одну из них обидеть. Потом он вернулся вместе со мной, но, уже используя троллейбус и трамвай, попутно разогнав безбилетников, чем помог контролёру и заслужил благодарность. В общем, получилось грандиозное путешествие. У меня в тот день была высокая температура, а ехать надо было срочно. Так вот он и помогал мне, поддерживал. Потом он исчез.

"В школе у преподавателей были любимчики, но меня это не задевало, так как сама школа тогда интересовала мало. – Рассказывала Тамара. – Мне нравились собаки. Одна у школы младших классов прокусила мне губу. Я вышла с занятий и увидела, как она ест косточку, не прямо держит, а ест с угла. Я решила поправить в её пасти. Она порычала, я не поняла её рыка и тогда она меня цапнула. Кровь шла, нет, лилась рекой. Я пошла домой и старшая сестра оказала мне первую медицинскую помощь. У нас была литровая банка йода, закрытая резиновым квачем. Вот этим квачем Наташа прижгла мне рану. Кровь остановилась, зато ожёг на подбородке был полгода, если не год. Так и ходила по школе с бордовой бородой и дыркой в губе".

Чрезвычайные события

– Я жила на улице третьей линейной. Училась в Школе N26. В НАШЕМ ДВОРЕ ЖИЛИ 15 ЧЕЛОВЕК С КЛАССА...

– А я училась в 13 школе. Помню, мы учились, кажется, в седьмом, когда случился пожар в чьём-то доме, и вся школа прямо с уроков побежала смотреть, вроде как на помощь...

Был и в моей жизни пожар. Правда, ночью, когда я спал. Утром проснулся, а родители говорят, что ночью горел дом за сараями. Радовались, что огонь не перекинулся на сараи, тогда бы весь посёлок выгорел, ведь в них хранили уголь, а сами сараи были сооружены из хорошо просушенных годами досок. Вот бы горело!!!

Я выскочил на улицу, не одевшись, поглазеть на пожар, но увидел лишь чёрные, полуобгоревшие стропила крыши дома напротив. Смотреть на это было неприятно, и я, разочарованный, отбыл в тёплое нутро нашего дома.

Второй пожар, как и первый, я благополучно проспал. Проснувшись утром, мне сообщили, что у нас ночью в кухне был пожар. Приезжали пожарные, сорвали пол. Возмущению моему не было предела!!! Как это так??? Без меня??? Почему не разбудили??? В общем, чуть не до слёз дошло. А делов-то было?! Прогорел железный поддон, выпал уголёк в подполье. Начал чадить. Вызвали пожарных. Они сорвали все доски с пола, затушили этот несчастный уголёк, который к тому времени сам уже догорел, и уехали. Доски же с пола долго ещё валялись чёрной кучей перед домом. Как стелили новый пол, увы, не помню.

– Слушаю, и за каждым названием знакомой улицы перед глазами встают картинки из детства. Мы с сестрой родились и прожили в Воркуте. Жили сначала на Некрасова 17, в деревянном двухэтажном доме, он уже сгорел, а потом на Комарова 23 "а", перед которым сначала была тундра, позже вырос тиман. Учились до 8 класса во второй школе, а потом в школе N 26.

– Вот такие воспоминания о наших посёлках и городе, где мы были счастливы несмотря ни на что! Уж какие морозы!!! Пурги переживали, темень и беспощадное летнее солнце!.. А сейчас этого всего так не хватает! Именно там было всё самое лучшее в жизни! Представляете, какая там положительная аура от нас осталась. Ещё раньше-то земля стонала от захоронений, а мы, семидесятники, восьмидесятники, добрую ауру в Воркуте создали!..