Текст книги "Эпоха Мары (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

У действующей армии такого великолепия нет нигде, кроме столиц. Где же все это чернорусы, интересно, достают? Затем его взгляд остановился на бывшем полковнике Росских вооруженных сил. Странно, по всем законам Конфедерации тот является разыскиваемым преступником, но остается командовать штабом Чернорусского корпуса. А этот корпус уже величиной в несколько общевойсковых армий.

Ведь в нем воюют кроме «старых» бригад и батальонов подразделения добровольцев, мобилизованные с РК, и вдобавок боевые части ВС Конфедерации. Собственно, самих чернорусов хорошо, если осталась треть состава. Зато каких бойцов! Куликов невольно поежился. Ему самому еще учить и учить своих командиров настоящей войне. Проклятые политиканы. Почему они все эти годы не посылали их сюда впитывать свежие методы войны и «упражняться на кошках»?

– Вернемся вопросу о кассетных снарядах, – докладчик от Корпуса обвел всех прожигающим взглядом черных глаз. – Огневое воздействие этими снарядами можно легко пережить на хорошо оборудованных позициях или в надёжных укрытиях, например, в тех же подвалах. Однако здесь мы имеем критически важные нюансы.

Пехота, которую кассетами загоняют в глухие нычки, в огромной степени лишается свободы реагирования на активные действия противника. Они сидят в подвале и пережидают артналет. Наблюдение ведется как бы ах. Лихой десант, подлетевший внутри брони на дистанцию ближнего боя в пару-тройку десятков метров, может брать эту пехоту тёпленькой. Примеров у ваших неопытных мобилизованных масса.

Слушавшие докладчика командиры, лишь поежились. Вспоминать о неудачах никто не любит.

– Вдобавок, если выбранные укрытия хорошо поддаются обычному чугунию, то врагу получается работать дистанционно: разбирать нычки чугунием, тем самым выгоняя из них пехоту на открытку под кассеты, а пехоту, которая не выходит, тупо хоронить в этих самых укрытиях.

Пехота внутри брони от кассет также защищена, но сама броня представляет собой достаточно лёгкую цель для той же малой высокоточки – ПТУРов и дронов-охотников. Если удачным попаданием машину одномоментно превращают в пылающий железный цветок, то десант гибнет полностью.

Пехота при перемещении на своих двоих, на броне или в небронированном транспорте крайне уязвима. Про открытку вообще молчу. Не выкошенные лесополосы от кассетных также не спасают. Простое окапывание не спасает. Не перекрытые траншеи, кстати, тоже не особо спасают, поскольку при удачных попаданиях поражающие элементы архиладненько ложатся по дну траншей, поражая личный состав массово.

Куликов бросил мимолетный взгляд на Добермана. В глазах ледяное спокойствие. А ведь от такого доклада у мудаков из Генштаба сразу истерика случилась.

– Спасает хорошее подкапывание, однако штурмующей пехоте, как бы не до того, чтобы рыть себе норы на бегу. Не говоря уже о таких субъективных моментах, как нехватка МПЛок или сложные грунты, в которых элементарно не получается быстро отрыть себе что-то путное.

Теоретически спасать будут и одиночные ячейки вот прямо очень глубокого профиля, чтобы можно было свернуться калачиком на дне узкого земляного колодца, но такое сейчас редко роют. Больно уж на могилки похожи, да и обычно слаживание с флангами в них никакое. Нормальные СИБЗ у личного состава шансы пехоты по логике повышают, однако и здесь есть критически важные нюансы.

Начштаба включил на экране слайдшоу:

– Поражающие элементы кассет пакостно прилетают хреновой тучей из верхней полусферы под самыми замысловатыми углами, регулярно находя для себя любые возможные щели в СИБЗ, и поражая в жизненно важные органы и артерии. Кроме того, даже если не задето ничего жизненно важного, масса людей с пробитыми и перебитыми руками-ногами в потенциале остаются живыми, но в текущий момент – это санитарные потери, то есть выведенная из боя пехота, которую еще надо эвакуировать. Одни минусы, товарищи командиры.

Вдобавок при неудачных штурмах в условиях огневого превосходства противника встают очередные критические проблемы. Даже нетяжелые «побитые», способные передвигаться на своих двоих, в любом случае становятся менее мобильны и представляют собой более удобную цель для добивания. При попытках же вытащить тех, кто вовсе не может идти, под раздачу попадают и группы полевой эвакуации, и бойцы, которые стараются вынести своих раненых товарищей, и сами раненые. В результате санитарные потери только множатся и нередко превращаются в безвозвратные.

Куликов поежился. Как все узнаваемо! Вот бы еще ситуацию во всей её безобразии донести наверх. Но нет, золотопогонники и слушать не хотят о плохом. Как барышник институтки!

– Таким образом, кассеты чрезвычайно эффективны, поскольку позволяют выбивать незащищённую пехоту за короткие промежутки времени и при достаточно невысоком расходе БК за счёт высокой плотности покрытия значительных пространств огромной массой поражающих элементов, приходящих под удобными для поражения углами. Противник кассетами может крайне результативно подавлять наши оборонительные позиции, обеспечивая рывок своих штурмовых групп внутри бронетехники, выкашивать наши атакующие штурмовые группы и подходящие пехотные резервы, воспрещать вынос раненых с поля боя и добивать их.

Там, где для достижения аналогичного эффекта, нашей артиллерии приходится выпуливать хреновы тонны чугуния, противнику бывает достаточно отработать несколькими снарядами. В общем, кассеты – это очень большая проблема, практически очередной вундервуфль в руках противника на полях нашей миротварческой операции. И с ней надо учиться работать.

Слушавшие короткую лекцию офицеры отнюдь не были удивлены. Использование Альянсом запрещенных международными конвекциями кассетных боеприпасов было секретом Полишинеля. Пока официальные лица Конфедерации важно надували щеки и обещали удары по «центрам мышления», враг убивал русичей тысячами. И останавливаться не собирался.

– Мы эти нюансы отлично понимаем, – заявил с места пехотный подполковник. Куликов был немного с ним шапочно знаком. Его отдельный егерский полк стоял где-то на юге. Тогда что он делал здесь? – И еще с прошлой весны требовали от командования такие же боеприпасы.

– Ага, только кто-то в Госсовете слил ваш запрос публике, и вышел знатный скандал. В итоге все закончилось пшиком, – усмехнулся невысокий и коренастый комбриг республиканцев. Куликов бросил украдкой в его сторону взгляд. Лука, командир легендарного «Базальта». Один из основателей Чернорусской Республики. Сторонник полной независимости. За что его люто не любит официальный Петроград. Поговаривают, что именно Лука и его бойцы держат под контролем множество здешних предприятий. Один из основных снабженцев Республики. Судя по обстановке бункера, у него это неплохо получается.

Полковник вспомнил, как он и его друзья, офицеры самостоятельно пять лет назад изучали действия тогда еще батальона «Базальт». Если бы не скорая помощь Альянса, то республиканцы имели все шансы раскатать змагарей вплоть до старой границы в труху. Странно, что Конфедерация в тот момент не помогла побеждающей стороне. Что за идиоты сидят наверху? Не видеть шанса возвысить Конфедерацию и придать ей обратно статус Империи? Зато сейчас насущная проблема решается кровью. Большой кровью! Точно наверху поселился вирус предательства!

Куликов вспомнил, как они полтора года назад входили сюда на помощь застрявшим в пригородах Кайледы, старой столицы Жемайтии гренадерам. Еще смеялись над тупыми недоносками из пехоты. Как же, они же элита! Гвардия! И как через три месяца откатились к старой границе, теряя зубы, людей и технику. Тридцать процентов! Вот сколько бойцов осталось в рядах подразделений его батальона к концу неудачной операции по окружению совсем ненужного в тактическом плане города.

Наверху рвали и метали, срывая погоны с командиров бригад и полков. Пока не нарвались на неприкрытый протест боевых офицеров. Эх, как они тогда красиво морды столичным проверяющим набили! Куликов тепло усмехнулся, вспоминая тот эпизод. И ведь не подкопаешься. Дело было в городском кафе, жандармов не вызывали, свидетелей нет. Но муляж боевой гранаты столичная сволота у себя в номере поутру обнаружила. И все поняла правильно. Больше к ним не лезли. Ведь кто-то должен был воевать, а не писать красивые доклады наверх?

И на данный момент полковник Куликов возглавляет обновленную бригаду. Нет, не обманывай сам себя. Это уже почти дивизия с приданными ей нештатными вооружениями. Её костяком стали ветераны недавних сражений на окраинах империи. Тех, кого из армии затем вышвырнули исправные до блеска служаки. В новые батальоны также вошли опытные кадровые бойцы мирных лет, кому стало стыдно за страну и гвардию. Брали только добровольцев, кинув клич через структуры ветеранов.

Как ни странно, но за честь «братишек» поднялось довольно много народу. Заводы, небольшие предприятия и старейшие НИИ дали им новейшую технику, а патриотические фонды снабдили бойцов тем, что не «положено по штату». Когда уже эти Генштабовские клоуны поймут, что это современная война и на хорошем солдате экономить огромный грех? Что честь державы выше всех предрассудков!

Наверное, по этой причине он и согласился ехать сюда. Засунув подальше корпоративную гордость. Потому что именно эти сиволапые мужики. Рэмни, как их прозывали, первыми послали на хер всю эту столичную сволоту. И показали всем, как надо воевать! Ради этого он пойдет в услужение хоть к черту!

– Комбриг Лука, как я понимаю, у нас уже есть чем ответить супостату?

В узковатых глазах республиканца заиграли чертики.

– Полные закрома Родины. Как вы уже все знаете, наш корпус хоть и аффилирован с Вооруженными силами Конфедерации, но по документам подчиняется правительству Чернорусской республики. То есть формально не обязан подчиняться заключенным чужими государствами конвенциям.

– Хороший ход, – почесал седую бороду еще один впечатляющий персонаж. Куликов отметил, что здесь на будто бы обычно рабочем совещании собрались довольно неординарные люди. – Лука, ты небось все запасы Империи выгреб?

– Что взял, все мое! – в хитроватых глазах комбрига пошла настоящая джига-джига. – Доберман, выноси основное блюдо!

Начальник штаба Корпуса не одобряюще покачал головой и пригласил всех к тактическому столу. Куликов и стоявший с ним рядом командир егерей смог только выдохнуть. Им трехмерные карты лишь снились. Да и были ли те где-то в штабах, они ни разу не слышали. Чертовы компьютерные умники! Конечно, они в первую очередь будут работать не с официалами, а с овеянными славой республиканцами!

– Товарищи офицеры, а теперь поговорим о том, зачем мы здесь сегодня собрались! – в голосе Добермана появились стальные нотки. Даже обычно выдержанный Куликов невольно вздрогнул. А челюсти у полковника железные!

– Не тяни! – Лука держал в руках кружку кофе, источающего безумные ароматы.

Доберман бросил в сторону командира «Базальтов» грозный взгляд, кашлянул и заработал пальцами на виртуальной клавиатуре:

– Ольшанский выступ. Место, где четыре года не прекращаются боевые действия. Даже во время всех похеренных ранее перемирий.

Лука осклабился, а Седобородый горестно прокомментировал:

– Сколько пацанов там полегло.

Куликов внимательно оценил трехмерную картинку и хмыкнул. Брать этот укрепленный бастион подобно смерти! Это стоило делать в самом начале конфликта. Неужели…

– Ольшанский выступ нависает, как предвестник смерти над величайшей агломерацией Чернорусья. Оттуда самые дальнобойные ракеты достают и до столицы края Вилена. Развитая и прикрытая сверху система логистических сообщений Альянса не раз создавали нам ощутимые проблемы. И самое хреновое, что мы должны постоянно держать против них значительную часть своего корпуса.

Командир егерей не выдержал:

– Но мы-то, какое отношение к этому имеем?

– Самое непосредственное, товарищ подполковник! – бодрым тоном ответил Доберман. – В ближайшие недели со стороны этого выступа Альянс начнет наступление. Европейским политикам кровь из носу необходимы хорошие новости.

– И потому они пойдут на любую глупость?

– А кто будет жалеть змагарей и жемайтов?

Куликов внимательно оценивал выступающих. В их штабах совещания проходили по-иному. Здесь же царила своя атмосфэра. Ну, не его это дело, уму-разуму учить взрослых дяденек. Но вопрос он начштабу все-таки задал.

– Как я понимаю, у вас имеются агентурные сведения на этот счет? Но тогда какова роль моего соединения На ЛБС у вас и своих бойцов хватает.

– Хороший вопрос, полковник! Но мы знаем, что вам придана практически целая бригада артиллерии. И именно ей будут переданы как кассетные, так и зажигательные снаряды. Противник в подобной тактике опытен, он пойдет вперед, используя так называемую МЫШиную тактику. То есть пробиваться через наши боевые линии будет мелкими группами при поддержке брони и высокоточной артиллерии. Вперед пойдут мобилизованные бойцы Жемайтии, а подпирать их будут уже наемники. И задача гвардейских артиллеристов – выбивать у них пехоту.

– Понятно. Контрбатарейная работа?

– Не ваша проблема! Держитесь на максимальном расстоянии действия самых эффективных систем потивника.

Куликов соображал быстро:

– Ясно.

Доберман кивнул и продолжил:

– Ваши подразделения приданы нам официально, и это известно противнику. Но им неизвестен тот факт, что вы уже давно не бригада, а практически дивизия. С большим количеством артиллерии, танков и средств ПВО.

Куликов задумался:

– Значит, в дальнейшем нас ждут более важные задачи, чем просто подпирать сзади ополчение?

– Вы на редкость догадливы, – усмехнулся Доберман и увеличил масштаб виртуальной трехмерной карты. – Тогда слушайте боевую задачу.

Полковник превратился во внимание. Он с давно забытым увлечением внезапно осознал, что впереди самые лучшие дни его офицерской жизни. И потратить их стоить крайне достойно!

Глава 28

Катастрофа. Петроград. Невский проспект. Кафе «Гуманист»

«Нет отчаянных положений, есть отчаявшиеся люди»

Хайнц Гудериан

– Что такое с ними случилось?

– Отмечают!

Публика в известном либеральном кафе и в тяжкие «Миротворческие» времена не менялась. Людям особенного склада воспитания всегда хочется держаться вместе. Пусть и достаточно разные по натуре, но все они боялись оказаться в среде бескомпромиссных чужаков. Павлинья тактика прятать голову в «золотой песок» и считать, что ты на тропическом острове, а не на морозе. Пиво и более крепкие напитки лились в «Гуманисте» рекой, на экранах включены категорически лишь развлекательные программы. Зал, несмотря на цены, забит битком. Но создавалось такое впечатление, что народ не радуется, а отмечает поминки.

Телятин, нанизав на вилку юркий грибочек, манерно прокомментировал:

– Что-то Маша Арбатевич у нас устала.

Подвизавшиеся на ниве литературы восторженные почитатели поэта дружно повернулись к соседнему столику. Известная стране скандальная феминистка так склонила голову, что, казалось, и вовсе уснула. Сидевший на другом конце диванчика записной патриот Святогор выглядел одновременно изрядно пьяным и трезво задумчивым. Как это у него получалось, никому не было ведомо.

– Укатали Сивку крутые горки.

– Там не горки, а качели. И такие, я вам скажу, занятные.

– Вы серьезно?

– О, наш Святогорчик в этом деле большой затейник. Как-то я была у него на квартире…

Вся компания дружно уставилась на сухопарую, как доска Инну Каренину, и в их глазах читалось явное недоверие. Вряд ли записной красавец, да еще и посконный патриот клюнул бы на такое унылое чудо. Хотя кто его знает, славянофильского извращенца. Потому рассказ похотливой суфражистки беспардонно прервал Василий Телятин:

– Успокойся, Инночка, у них проблема вовсе не в этом. Просто Светоша наш нонече оказался за бортом, вот и скучает, бедолага. Даже похотливые Машины чресла его нисколечко не забавляют. А твои уже тем более.

Сидящие скабрёзно засмеялись, пряча друг от друга глаза. По количеству извращений этот столик мог дать фору всем остальным в кафе. Хоть сериал снимал для определенного рода публики. Внезапно Святогор ожил и злобно уставился в их сторону. Затем он схватил налитую рюмку водки, опрокинул в себя и с проворной грацией ресторанного танцора подскочил к «поэтическому обществу».

– Над кем смеетесь? Над собой смеетесь! Твари неблагодарные! Родина в опасности, все в окопы!

Василий с ухмылкой наблюдал за раздухарившимся «официальным патриотом» столицы. Даже в самые гнусные времена засилья либерясни все центральные каналы и издания были ему открыты. Так сказать, для плюрализма мнений. И бородатый трепач всегда набирал у пиплоса массу очков. Как, впрочем, и бабосиков.

– Светыч, чего, не взяли? Бедолага…

Патриот мигом потух и сник.

– Суки пархатые, блядский Сотоцкий! Это он украл у меня идею!

– Да ладно тебе. Кому твой Евроазиатизм нужен? Лучше выпей.

– Позвольте, – дебелая дама в неуместных обстановке мехах решила возразить. – Пан Сотоцкий потомственный шляхтич!

Святогор принял от Телятьева стопку холодной водки, выпил и замахал руками:

– Да какая в жопу разница! Все они там наверху спелись и в задницу долбятся!

– А тебе и завидно!

Бородач замахал руками:

– Вася, это уже по твоей тематике! Лишнего на себя брать не буду. Групповушкой баловался, малолеток трахал, но содома не допускал.

– Бля, а я его водкой еще пою! Неблагодарный!

– Ты мне по гроб жизни должен, Телятина, что тебя обратно от пархатых сюда пустили.

Два любителя словесности неумело замахали руками, изображая потасовку. Стоявший неподалеку охранник тут же напрягся. Но драки не вышло.

– Кончился наш Святыч, – тихо прокомментировал происходящее Николай Алябьев, известный в узких кругах устроитель скандальных перформансов. – Он привык отсвечивать в привычном патриотическом балагане, а тут люди взялись за дело серьезно.

– Ты так считаешь? – невысокий толстяк, подвизавшийся на ниве книгоиздательства и пропагандистских передач, небрежно курил санкционную сигару.

– Ты, Иммануил, новости вообще, смотришь?

– Ага, в разделе фантастика.

– И что по этому поводу думаешь?

– Что мне срочно нужны новые редакторы.

Алябьев с удивлением уставился на Нахтигаля:

– У тебя же полный штат?

Иммануил скуксился:

– Да не тех. Представляешь, что с ними случится, когда они начнут читать накаченные посконным патриотизмом романы? Нет, это ненадежные кадры. Ты сам глянь вокруг – сплошной похоронный плач.

– Ну а у тебя как будто праздник?

– У меня дела, Николаша. Как, между прочим, и у тебя. Времена меняются, а деньги делаются. Кстати, у меня есть к тебе одно хорошее предложение.

Алябьев улыбнулся и налил обоим из дорогущей импортной бутылки.

– Внимательно слушаю.

В закрытом от посторонних закутке кафе восседали важные господа. Серьезные лица, брендовая одежда, качественные сплошь импортные напитки. Вместо обязательных в либеральном заведении глобалистских закусок вроде суши, бургеров и прочего дерьма, простые посконные блюда, заказанные заранее у шефа. Никто не обращал внимания на огромный экран, показывающий очередное тупое шоу. Звук был приглушен, разговор шел неспешно, но с точеными до блеска фазами.

– Ганс, ты таки не ответил на наш вопрос. С какого хрена это мужичье второй раз выносит лучшие силы Альянса? Ты же обещал полгода назад их капитуляцию!

Популярный военный обозреватель, чернявый с вечно лохматой головой, мужчинка средних лет был сегодня на редкость мрачен. Так, не каждому понравится в течение нескольких дней получать пиздюлины. Некоторые сейчас отливали мрачноватой синью на его холеном лице. Даже тональный крем не мог скрыть отметки «почитателей».

Эксперт слезливо простонал в ответ:

– А что я? Мне все сливали из Генштаба. Там никому не всралась эта проклятая бойня! Они уже кучу бабок на ней потеряли. А оно вона как… Да еще и мне ни за что…

Молодой подтянутый мужчина с омерзением взглянул на «эксперта»:

– Ты попросту сливной бачок Ганс и никем кроме этого не был. Так чего тогда из себя кого-то корчишь?

– Александр, обожди, – поднял руку представительный дядечка с сигарой в зубах. Шелковый платок на шее придавал ему вальяжности. – Он все равно знает больше, чем досужие писаки.

– О чем знает? Ганс, колись!

Военный эксперт, которого так любили цитировать иностранные СМИ, воровато оглянулся и закинул в себя дорогущий бренди, затем осоловело уставился на пригласивших его в пафосное заведение людей. В его черепушке вязко метались черные донельзя мысли. Что делать? Кто заплатит? И под кого ныне лучше лечь? Не работать же идти на завод в самом деле?

– Что конкретно вам интересно, господа?

Молодой собеседник внимательно на него взглянул и спросил:

– Вот это другой разговор. Скажи, милый друг, как эти чертовы республиканцы смогли проломить мощную оборону жемайтов! Она же считалась неприступной!

Военный эксперт уже успокоился, потянулся за бутылкой и начал не спеша выдавать «государственные секреты»:

– Неприступного не бывает ничего. Эти бандиты поначалу выманили жемайтов в поле. Они слили тем дезу, что мол их бригады обескровлены наступом и заменены на свежих необученных мобов. А гвардейская бригада размазана по всему выступу, играя роль заслона.

– Заградотряда?

– Типа того. Эти европейские придурки не знают нашей настоящей истории и искренне верят либеральным фуфлогонам.

Представительный дядечка осклабился:

– А они были в курсе, что бригада Куликова по наполнению давно уже полнокровная дивизия?

– Может, и да, – покачал головой Ганс, – но не поверили. Рэмни начисто переиграли их разведку. У змагарей ведь давно нет в Чернорусских городах никакой агентуры. Да даже сочувствующих незалежности летом и осенью начисто прошерстили.

– И где они? – озадачился господин в шелковом платке.

– Где-где по канавам лежат. Это вам не наша прокуратура, там разговор короткий. Арест, допрос и в расход.

– Какая жестокость!

– Зато тылы чистые! Представляете, как сложно провести незаметно ротацию и подвод резервов к передовой, когда против тебя работает самая современная разведка Альянса и САСШ?

Александр, а это был именно представитель финансово-сырьевых кругов, постучал пальцами по столешнице:

– То есть они попросту выбили наступающих жемайтов, а потом ввели в бой гвардию? Вот на той стороне идиоты! Хотя я давно догадывался, что в структурах Альянса идет реверсивный отбор. Регресс их управления налицо.

– Не то слово! Но и здесь вы не совсем точны. Разбирали наступающие порядки опять-таки гвардейцы приданными им кассетными и вакуумными боеприпасами. У них же в подчинении была фактически целая артиллерийско-ракетная бригада. Да еще и с усилением. С новейшими дальнобойными комплектами. Только что с завода. Со спутниковым позиционированием. Кстати, эта же система навигации стояла на всех бронемашинах и танках их бригады.

– Сука! Когда они и успели? Мне ничего об этом неизвестно! – буквально взвился господин с жабьей наружностью, у которого ощущался четкий балтийский акцент, присущий Колыванской марке.

– Все шло через Чернорусов, – Ганс понизил голос. – Говорят, что и сборочные заводы уже давно у них расположены. Комплектующие везут на обычных фурах. И по поддельным документам. Они тащат туда все и со всего мира.

– Охренеть! Это кто там такой гений логистики?

Сидевшие за столом переглянулись и резко поменялись в лице.

– Но где они, черт побери, нашли «Зевсы»?

– Это не стратеги, а их укороченная версия. Но несут они в «голове» столько же. Только вместо термоядов компонентная взрывчатка. Страшная сила!

Серьезные люди с серьезными лицами рассматривали снятые с летаков кадры. Возводимые в течение пяти лет с помощью лучших инженеров Альянса укрепления разлетались вдребезги в огненных разрывах поражающей мощи. Потому что строители никак не ожидали, что их детища будут бомбить самым мощным оружием в мире. А ведь именно в этих бетонных фортах тщательно прятались крупнокалиберные орудия, ракетные установки и системы ПВО.

Господин с акцентом ахнул:

– Это ж сколько они туда пульнули ракет?

– Не менее пяти десятков. Плюс «Тайфуны» с кассетной начинкой и планирующие бомбы с напалмом. Так что штурмовики Корпуса прошли укрепрайоны, как раскаленный нож в масло.

– Разве не гвардейцы шли на приступ?

– Нет, Александр. Элита ударила по краям выступа, как положено по военной науке, и замкнула кольцо спустя три дня сражения. В итоге Альянс потерял не только живую силу, но и массу техники. Второй сокрушающий удар им пережить будет намного сложнее.

– Невероятно! Наши лапотники научились в войну!

Ганс скривился:

– Причем здесь рэмни? Это какие-то суки в Генштабе ведут двойную игру. Все проведено по лучшим образцам военного искусства. Все наработки уже имелись, но почему-то доселе не применялись. Вот у меня в кеше сохранились эти статьи пятилетней давности.

– И это после всего, что мы для них сделали?

Господин «в платке» с ехидством подколол разозленного «балтийца»:

– Не пора ли вам сменить хозяина?

«Балт» еще больше скорчил свою «жабью» голову и с желчью в голосе выплюнул:

– А вам, Сиротин не впервой продаваться?

– Но-но, мы великая держава! В отличие от балтийских шлюх. Зря вам все-таки дали независимость. Вы и пфеннига не стоите!

– Имперец!

– Задворки Европы!

– Сиротин! – веско заметил Александр. – И давно ты стал истинным патриотом?

Завсегдатай столичных салонов и собиратель сплетен усмехнулся:

– А такое нынче выгодно, господа! И на этом я покидаю вас. Третьего часа открывается выставка – «Помощь фронту». Ганс, не желаете присоединиться?

Когда двое «приживал» отошли, толстяк в большим мастерством разлил бренди и безо всякого тоста закинул рюмку в себя.

– Данилевский, кто же так пьет дорогие напитки?

– Да плевать! Мы не в Европах. И похоже, что долго там еще не будем. Нет, вы видели? Сволочи! Как быстро они переобулись.

– С вас пример берут. Вы же написали в свое время докторскую об «Истоках Империи»?

– Алекс, не травите душу и лучше вспомните, сколько всего этот пижон знает. Вы оставите это просто так?

Балтиец многозначительно хмыкнул. Молодой господин задумался. Эти интеллигентные хмыри, соль бывшей Империи, как всегда, самую грязную работу переложили на него.

– Разберемся. Но неспешно. Эксперт?

– Еще пригодится. У него связи в Генштабе. А туда вложены наши деньги. Немалые, позволю себе напомнить, деньги.

Балтиец скривился:

– Как можно этих кудрявых, вообще, пускать в присутственные места? Они же изначально предатели.

Александр не изменился в лице, но отвел глаза. Кто бы уже упоминал о предательстве, но не эта «жаба».

– Давайте будем со всем разбираться постепенно. Не надо резких движений.

Данилевский так и застыл с вилкой наперевес:

– Вы что-то подозреваете?

Молодой человек кисло ответил:

– Возможно. Сами подумайте – с чего бы так резко пошли перемены? И где разверзся тот тектонический размер?

Балтиец вконец стушевался. Слишком много неприятностей за короткий срок. Может, и в самом деле, пора переобуваться? Но все равно в силу характера не удержался от укола:

– Боитесь потонуть в нем?

Александр в ответ посмотрел холодно:

– Тонуть будем вместе, уважаемые. И ваши хозяева не отвертятся. Если Росиюшка встанет, то всему миру мало не покажется.

Глава 29

Смерть в прямом эфире

В этот раз Чернорусстрим анонсировал событие лишь за несколько часов до его начала. По верхней части экрана то и дело сновала черная бегущая строка: «Внимание! В скором времени будет важное сообщение! Внимание! В скором времени будет важное сообщение!»

Подписчики уже привыкли к тому, что чернорусские стримовцы слов на ветер не бросают, и внимательно следили за текущим выпуском. Как обычно, новости с передовой шли вперемежку с мировыми событиями. Только в них рассказывали не об известных политиках или бизнесменах. А о том, как обычные жители переживают перипетии новой мировой войны. Ведь если у кого-то в карманах прибыло, то значит, у других опустело.

Шикарные особняки и новые яхты соседствовали с бедами и проблемами простых граждан передовых стран мира. Свежие могилы погибших «на учениях» военных, слезы их родных и приторные улыбки политиканов Альянса, врущих прямо на камеру. Ничто так более болезненно не переносится людьми, как вскрытая свежая ложь. Только какой-нибудь канцлер или премьер провещал миру очередную хрень, как в тот же день подоспевало опровержение.

Лучшая пропаганда – показать противника во всей его поганой красе.

Обычным же слушателям каналов было невдомек, сколько работы оказалось проделано до самого события. Сколько крови было пролито. Своей и чужой. И рейд диверсантов из «Интернационала» к упавшему вертолету чужаков стал лишь предтечей для тайной операции, которую проводили уже профессионалы из Центра ОсНаза. Блок секретной связи франкского вертолета в следующую же ночь ожил в совсем другом месте. Спутник Альянса из частной группировки для мобильного интернета моментально засек его сигнал и выслал кодированное сообщение командованию.

Операцию поводил специальный International Search and Rescue Advisory Group. Его специалисты ничуть не удивились задержке и смещению сигнала. Все в рамках дозволенного при проведении очередной тайной операции. У блока связи имелось несколько источников питания, они могли подключиться по истечении некоторого времени, чтобы ввести в заблуждение противника. Им было невдомек, что секретный вертолет заметили в обычную оптику. Главное для спасателей, что «объект» с самыми современным оборудованием опознан и найден. Боевые машины INSARAG, всегда находящиеся в готовности, тут же поднялись в воздух.

Впереди летел Штатовский вертолет огневой поддержки, пилотируемый экипажем из Квебека. Официально САСШ находились вне конфликта. Их военные, даже если и присутствовали, то глубоко в тылу. Следом за ним в темноте глухой зимней ночи почти бесшумно шел вертолет «Спасателей». Это были лучшие из лучших. Сборная солянка Альянса из разных стран Европы. Они уже давно работали вместе. Вытаскивали разведку, сбитые экипажи, высаживали диверсантов. И были готовы ко всему. Это им так казалось, что ко всему.

Бойцы ОсНаза полностью слились с местностью. Новейшие «термоукладки» поверх земляных нор. Только оптические средства разведки. Никакой электронной связи! Лишь натянутые по земле лески из особого материала между «лёжками». Аккумуляторы, батарейки, рации, все это спрятано в экранированном блиндаже в пятистах метрах от их позиции. Нельзя вспугнуть непрошеных гостей. Слишком важны они для следующей битвы. Ведь сначала местность обшарят пролетающие в ближнем космосе спутники.

ОсНазовцы давно уже не ощущали себя людьми. Они тот ужас, что возникает из глубин ночи. Отработанные до автоматизма движения и действия. Забитые в подкорку боевые приказы и тактические схемы. И когда они услышали тихий стрекот, вовсе не похожий на звук движения обычного вертолета, то лишь начали аккуратно разминать руки и ноги с помощью, выученной еще в учебке аутогенной гимнастики. Тишина, медленное дыхание, рот на замке. Ни калории тепла наружу!