Текст книги "Гарун и Море Историй"

Автор книги: Ахмед Салман Рушди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Лагуна – прекрасное разноцветное водное пространство – находилась между Архипелагом, где в затейливых деревянных домах, крытых рифленым золотом и серебром, проживали почти все гуппи, и Материком, где был разбит огромный регулярный сад. В этом Саду Удовольствий были фонтаны и шатры развлечений, здесь росли древние деревья с раскидистыми кронами, а неподалеку располагались три самых важных здания Гуп, которые напоминали огромные, покрытые глазурью пирожные: дворец короля Балаболия с огромным выходящим в сад балконом; справа от дворца – Парламент Гуп, известный как Балала-палата, поскольку дебаты там – с учетом крайней говорливости гуппи – могли длиться неделями, месяцами, а случалось – даже годами; слева от дворца – похожий на башню Дом П2СДО, откуда доносились звон и жужжание тысяча и одной Машин, Слишком Сложных Для Описания, – тех самых, что контролировали Процессы, Слишком Сложные Для Объяснения.

Удод Ноо высадил Еслия и Гаруна на ступенях у края воды. Сойдя на берег, мальчик и Джинн нырнули в толпу собравшихся в Саду Удовольствий, тогда как гуппи, предпочитавшие воду (Плавучие Садовники, Многоустые Рыбы, механические птицы) оставались в Лагуне. В Саду Удовольствий Гарун заметил множество необычайно тонких гуппи в четырехугольной одежде с рисунком в виде текста.

– Это, – сообщил Гаруну Еслий, – знаменитые Страницы Гуп, другими словами, армия. Обычные армии состоят из взводов, полков и тому подобного, наши же Страницы объединены в Главы и Тома. Во главе каждого Тома стоит Титул, а выше всех – заведующий Библиотекой (так мы называем армию) генерал Цитат.

«Выше всех» означало – на балконе дворца, где сейчас собрались все сановники города. Легче всего угадывался генерал Цитат – пожилой мужчина в прямоугольной униформе, сшитой из кожи тонкой выделки с золотым тиснением, в которую обычно переплетены старинные книги (Гарун как-то видел такие). Был там и спикер, то есть председатель, Балала-палаты – упитанный мужчина, который даже сейчас что-то без умолку говорил своим коллегам, а еще крайне расстроенный седовласый господин с золотым венцом на голове – по-видимому, король Балаболий. На балконе находились еще два человека, но догадаться, кто они, Гаруну было сложнее. Первый – чем-то озабоченный молодой человек – старался держаться воинственно, но выглядел при этом, как показалось Гаруну, слегка глуповато («Принц Боло, жених единственной наследницы короля Балаболия, его дочери принцессы Батчет», – шепнул Гаруну Еслий); у второго – человека с лысой головой, необычайно гладкой и сияющей – над верхней губой торчали невыразительные, смахивавшие на дохлую мышь, усы.

– Он напоминает мне Ное, – шепнул Гарун Еслию. – Впрочем, неважно – вы все равно его не знаете. Но кто это такой?

Несмотря на шепот слова Гаруна услышала уйма народа. Люди даже с недоумением оборачивались, чтобы повнимательнее разглядеть невежественного чудака (в необычной ночной сорочке), – и Гарун заметил в толпе множество мужчин и женщин с такими же гладкими, сияющими и лысыми головами, как у человека на балконе. Все они были в белых лабораторных халатах, и, без сомнения, являлись Яйцеголовыми Дома П2СДО, которые управляли Машинами, Слишком Сложными Для Описания (или М2СДО), которые в свою очередь делали возможными Процессы, Слишком Сложные Для Объяснения.

– Вы… – начал было Гарун, но необычайно быстро соображавшие Яйцеголовые его перебили.

– Мы Яйцеголовые, – закивали они, а потом с выражением «мы не верим, что ты этого не знаете», показали на балкон, где стоял человек с сияющей лысиной: – А он Морж.

– Это Морж? – не мог скрыть своего изумления Га-рун. – Но у него же нет ничего общего с моржом! Почему вы его так называете?

– Из-за его густых роскошных моржовых усов, – ответил один из Яйцеголовых, а второй восхищенно добавил:

– Вы только взгляните на них! Разве они не прекрасны? Такие волосатые! Гладкие, как шелк!

– Но… – начал было Гарун – и замолчал, потому что Еслий больно ткнул его в бок. «Очевидно, если быть таким лысым, как любой из Яйцеголовых, – сказал он себе, – то даже эта жалкая дохлая мышь над верхней губой Моржа может показаться бог знает чем».

Король Балаболий поднял руку, и толпа замолчала (явление для Гуп-Сити крайне необычное).

Король пытался что-то произнести, но слова ему не повиновались, и он, горестно покачав головой, отступил назад. Зато принц Боло разразился стремительной речью.

– Они взяли ее в плен! – воскликнул он воинственно, но глуповато. – Ее, мою Батчет, мою принцессу! Слуги Культмастера хитростью захватили ее несколько часов назад. Свиньи, мерзавцы, кретины, собаки! Ей-богу, они за это заплатят!

Его сменил Генерал Цитат:

– Плохо дело, будь оно все неладно! Точное местонахождение принцессы неизвестно, но вероятнее всего, она содержится под стражей в Цитадели Чуп, Ледяном Замке Хаттам-Шуда в Чуп-Сити.

– Культмастеру Хаттам-Шуду мы направили официальную ноту, – продолжил спикер Балала-палаты. – В ней мы отметили как зафиксированные нами случаи сбросов в Океан Историй различных ядов, так и факт похищения принцессы Батчет. Мы выставили требования, в соответствии с которыми он обязан прекратить загрязнение, а также в срок не позднее семи часов вернуть похищенную леди. Но ни одно из наших требований не было удовлетворено. Я вынужден объявить о начале войны между странами Гуп и Чуп.

– Действовать нужно без промедления, – сообщил толпе Морж. – Яд распространяется с такой скоростью, что если мы немедленно не предпримем соответствующие меры, весь Океан может погибнуть!

– Спасем Океан! – закричала толпа.

– Спасем Батчет! – громко призвал принц Боло, отчего толпа сначала немного растерялась, но потом охотно с ним согласилась.

– За Батчет и за Океан! – восклицали люди, и принца Боло этот лозунг вполне удовлетворил.

Джинн Воды Еслий с подчеркнутой любезностью произнес:

– Вот видишь, юный Воришка, тут сейчас начнется война. – В голосе его звучало притворное сожаление. – А это значит, что в Доме П2СДО никому не будет дела до твоей маленькой просьбы. Так что лучше верни мне Разъемник, и я – как тебе такая идея? – отвезу тебя домой бесплатно, совершенно бесплатно! По-моему, так будет справедливо, а?

Стиснув в руках Разъемник и упрямо выдвинув вперед нижнюю губу, Гарун заявил:

– Нет Моржа – нет Разъемника. И точка. Еслий, казалось, воспринял это философски.

– Возьми шоколадку, – предложил он, вынув откуда-то из своих многочисленных карманов громадных размеров шоколадный батончик – именно того сорта, который Гарун любил больше всего. Гарун взял шоколадку с благодарностью, вспомнив, что все это время ничего не ел.

– Вот уж не думал, что вы производите такие на вашей Кгани, – заметил он.

– А мы их не производим, – ответил Еслий. – Пищевая промышленность Кгани строго квотируется. Так что за вкусными и вредными излишествами нам приходится ездить на Землю.

– Так вот откуда берутся Неопознанные Летающие Объекты, – поразился Гарун. – Вот зачем они, оказывается, прилетают – за вкусностями.

Между тем на дворцовом балконе происходило какое-то замешательство. Принц Боло и генерал Цитат ненадолго ушли внутрь, потом вернулись и объявили, что отряд гуппи, патрулировавший отдаленную часть Полосы Сумерек, арестовал постороннего – в высшей степени подозрительную личность, которая ни о себе, ни о причинах своего пребывания в Полосе не может сказать ничего вразумительного.

– Я допрошу этого шпиона лично, я сделаю это первый, – кричал Боло, и хотя генералу Цитату эта идея была явно не по вкусу, возражать он не стал. Четыре Страницы вывели на балкон какого-то мужчину в, длинной голубой ночной сорочке со связанными за спиной руками и мешком на голове.

Когда мешок сняли, челюсть у Гаруна отвисла и недоеденная шоколадка выпала из рук.

Стоявший на балконе между принцем Боло и генералом Цитатом и дрожавший от холода человек был не кто иной, как отец Гаруна, сказочник Рашид Халиф, несчастный Шах Тарабар.

VI. ШПИОНСКАЯ ИСТОРИЯ

При известии о поимке шпиона-землянина по Саду Удовольствий прокатился гул ужаса; а после того, как он представился «простым рассказчиком историй и давним клиентом вашего сервисного центра Повествовательной Воды», всеобщему негодованию не было предела. Тараня толпу, Гарун двинулся к балкону. Множество подозрительных глаз тут же уставились на еще одного землянина в ночной сорочке, который толкался и орудовал локтями. Минуя семь террас Сада Удовольствий, Гарун слышал ропот гуппи: «И это наш клиент! Как же он мог предать нас и пособничать чупвала? А бедняжка Батчет – чем она-то виновата? Ну, подумаешь, пела так жутко, что барабанные перепонки чуть не лопались. Ну, подумаешь, не писаная красавица. Это не оправдание… Все-таки нельзя доверять этим землянам, нельзя!» Разозленный Гарун все решительнее пробирался сквозь толпу. За ним следом шел Джинн Воды Еслий и кричал:

– Остынь, запасись терпением, где пожар-то?

Но остановить Гаруна было невозможно.

– А что гуппи делают со шпионами? – гневно крикнул он Еслию. – Вы, наверное, вырываете им ногти, один за другим по очереди, пока они не расколются. И как вы их потом казните – медленно и мучительно или на электрическом стуле: раз – и готово?

Джинн Воды (впрочем, как и все остальные гуппи, услышавшие этот выпад) был оскорблен до глубины души.

– Откуда такая кровожадность? – ужаснулся он. – Что за чушь, никогда не слышал ничего подобного!

– А что тогда? – настаивал Гарун.

– Ну, не знаю, – пыхтел Еслий, стараясь поспеть за рвущимся к балкону мальчишкой. – Мы еще ни разу не ловили шпиона. Наверное, мы его отругаем. Или поставим его в угол. Или заставим написать: «Я не буду шпионить» тысячу и один раз. Или это слишком строго?

Гарун не ответил, потому что они наконец оказались у самого балкона. Вместо этого он изо всех сил крикнул:

– Папа! Ты-то что здесь делаешь?

Все до единого гуппи уставились на Гаруна в изумлении, да и Рашид Халиф (которого все еще трясло от холода) был удивлен не меньше.

– Боже правый, – произнес он, качая головой. – А ты, мой юный Гарун, и впрямь самый непредсказуемый изо всех мальчишек.

– Это не шпион, – закричал Гарун. – Это мой отец. Он просто потерял Дар Трёпа, и все!

– Это правда, – мрачно процедил Рашид сквозь стучащие зубы. – А ты давай всем расскажи, всему свету сообщи эту новость.

Принц Боло приказал одной из Страниц доставить Гаруна и Еслия в королевские покои, расположенные в глубине дворца. Выглядевшая не старше самого Гаруна Страница представилась Трясогубкой; таким именем, как выяснилось, в Стране Гуп называли как мальчиков, так и девочек. Трясогубка была одета в соответствующую уставу Страниц четырехугольную униформу, на которой Гарун разглядел текст истории под названием «Боло и Золотое Руно». «Странно, – подумал он, – я считал, что это история про кого-то другого».

Пока они плутали по коридорам королевского дворца, Гарун заметил, что многие Страницы тоже носят частично знакомые истории. На одной из них была сказка «Волшебная лампа Боло», на другой – «Боло и сорок разбойников». Были еще «Боло-мореход», «Боло и Джульетта», «Боло в Стране Чудес». Все это сильно сбивало с толку, но когда Гарун поинтересовался у Трясогубки, мол, что это за истории у них на униформах, в ответ получил: «Сейчас не время обсуждать моду. Руководство Гуп ждет, желая допросить твоего отца и тебя». Однако Гаруну показалось, что его вопрос смутил Трясогубку, которая заметно покраснела. «Ладно, всему свое время», – сказал себе Гарун.

В Тронном зале дворца сказочник Рашид рассказывал свою историю принцу Боло, генералу Цитату, спикеру и Моржу (король Балаболий удалился по причине нездоровья, вызванного чрезмерной тревогой о судьбе Батчет). Рашида укутали в одеяло, а ноги он держал в тазу с горячей водой, от которой шел пар.

– Вы спрашиваете, как я оказался в Гуп-Сити, – начал он, отхлебнув из пиалы суп. – Это случилось в результате диетических эскпериментов.

Гарун смотрел с недоверием, но остальные слушали внимательно.

– Как человек, частенько страдающий бессонницей, – продолжал Рашид, – я знал, что отдельные пищевые продукты, если их правильно приготовить, могут а) вызвать сон и б) перенести спящего туда, куда он пожелает. А при достаточном навыке человек волен сознательно выбрать место пробуждения – проснуться, так сказать, внутри сновидения. Я выбрал Гуп; но из-за небольшой ошибки в расчетах очнулся не здесь, а в Полосе Сумерек, и на мне не было ничего, кроме этой совершенно неподходящей одежды, так что, скажу вам честно, я чуть не умер от холода.

– Что это за отдельные пищевые продукты? – с большим интересом спросил Морж.

Рашид, который уже пришел в себя, загадочно поднял бровь и ответил:

– О-о, вы не должны посягать на мои маленькие секреты. Допустим, это лунные ягоды, хвосты комет, планетарные кольца, которые нужно запить небольшим количеством самого обычного супа… Какой, кстати, у вас вкусный суп! – заключил он, меняя тему.

«Да, так они и поверили в эту историю, – подумал Гарун. – Сейчас у них лопнет терпение, и они начнут допрос с применением пыток». Но вместо этого принц Боло, разразившись громким глупым смехом, хлопнул Рашида Халифа по спине с такой силой, что тот не удержал во рту суп.

– Остряк и искатель приключений, – заявил Боло. – Да ты классный парень. Честное слово, ты мне нравишься, – и он шлепнул себя по ляжкам.

«Надо же, какие они доверчивые, эти гуппи, – подумал Гарун. – И воспитанные. Ведь Еслий мог бы запросто подраться со мной из-за Разъемника, но он вообще не пытался отнять его силой, даже когда я выключился. А самого настоящего шпиона они приговаривают всего лишь к тысяче и одной строчке. Вот уж действительно миролюбивый народ. Но если начнется война, что тогда? Они же ее проиграют, для них это будет конец…» – И здесь Гарун остановился, потому что чуть не добавил: «хаттам-шуд».

– У Полосы Сумерек, – говорил тем временем Рашид Халиф, – я видел много дурного, а еще больше – слышал. Армия чупвала разбила там лагерь – черные-пречерные палатки, окутанные фанатичным молчанием! Слухи, что дошли до вас, справедливы: Страна Чуп действительно находится под властью «Таинства Безабана» – Культа Безмолвия или Немоты, чьи приверженцы в доказательство своей преданности дают обет пожизненного молчания. Все это я узнал, пробираясь украдкой между палаток чупвала. В былые времена Культ-мастер Хаттам-Шуд проповедовал ненависть только к историям, фантазиям и мечтам; теперь он стал ещё более жестоким и выступает против всякой Речи. В Чуп-Сити закрылись все школы, суды и театры – Закон Молчания делает невозможной их работу… А еще я слышал, что самые ярые приверженцы Таинства превращаются в фанатиков: суровой ниткой зашивают себе губы, чтобы доказать свою преданность Безабану, и приносят себя в жертву, медленно умирая от голода и жажды…

– Кто же он такой, этот Безабан? – воскликнул Гарун. – Вы все его знаете, а я не имею о нем ни малейшего представления.

– Безабан – это гигантский идол, – объяснил сыну Рашид. – Это колосс, высеченный из черного льда, который стоит в самом сердце Цитадели Чуп, дворца-крепости Хаттам-Шуда. Говорят, что у этого идола нет языка, а лицо искривлено жуткой гримасой, обнажающей огромные зубы, каждый величиной с дом.

– Лучше бы я вообще не спрашивал, – сказал Гарун.

– Повсюду в этих мрачных Сумерках рыскали солдаты чупвала, – продолжал свой рассказ Рашид. – На них были длинные плащи, в складках которых жестоко и тускло сверкали клинки кинжалов. Впрочем, господа, истории о Стране Чуп всем прекрасно известны! Мы хорошо знаем эту обитель теней, где книги запирают на висячие замки, вырывают языки, плетут тайные заговоры и прячут в кольца яд. В общем, оставаться у этого жуткого лагеря не имело никакого смысла. И я, босой и посиневший от холода, пошел туда, где на горизонте виднелся свет. Так я оказался у Стены Балаболия; и должен сказать, господа, что она находится в плачевном состоянии. В ней множество дыр, через которые можно беспрепятственно проникнуть. Чупвала об этом знают, я их там видел – я собственными глазами видел, как похитили Батчет!

– Что же вы молчали! – закричал Боло, вскочив на ноги и приняв воинственную и слегка глуповатую позу. – Почему сразу не сказали об этом? Дьявол! Продолжайте, умоляю вас, продолжайте же! (Когда Боло так говорил, остальные сановники смущенно отводили глаза в сторону.)

– Я пробирался сквозь заросли терновника к Океану, – продолжал Рашид. – И вдруг увидел, что мимо плывет лодка в виде лебедя из золота и серебра. Там была молодая женщина с длинными-длинными волосами и золотой диадемой, и пела она… Простите, но ее пение было самым ужасным из всего, что мне доводилось слышать. К тому же ее зубы, ее нос…

– Можете не продолжать, – прервал его спикер Балала-палаты. – Это несомненно была Батчет.

– Батчет, Батчет, – застенал Боло. – Неужели я больше никогда не услышу твой сладкий-пресладкий голос, не взгляну в твое прекрасное лицо?

– Что она там делала? – поинтересовался Морж. – Там же опасно находиться.

Тут Джинн Воды Еслий откашлялся.

– Господа, – сказал он, – не знаю, известно ли это вам, но молодые люди из страны Гуп ходят – да-да, ходят к Полосе Сумерек. Впрочем, делают они это только от случая к случаю, то есть иногда, то есть довольно-таки часто. Они же все время живут под солнцем, а им хочется увидеть звезды, Землю, а еще то, как на небе светит другая Луна. Спору нет, это безрассудно. Но они всегда рассчитывали, что смогут укрыться за Стеной Балаболия. У Тьмы, уважаемые господа, есть свое очарование: таинственность, странность, романтичность…

– Ах, романтичность? – закричал принц Боло, обнажая свою шпагу. – Мерзкий Джинн! Тебя проткнуть? Да как ты осмелился предположить, что моя Батчет отправилась туда… чтобы завести роман?

– О нет, нет! – в панике воскликнул Еслий. – Тысяча извинений. Я не это имел в виду, я вовсе не хотел вас обидеть.

– На этот счет не стоит волноваться, – быстро заверил принца Боло Рашид, и Принц медленно вложил свою шпагу в ножны. – Она была там только со своими фрейлинами и ни с кем больше. Они, хихикая, говорили о Стене Балаболия, мол, не подойти ли поближе и не потрогать ли ее. «Я хочу понять, что представляет собой эта знаменитая невидимая штука, – слышал я ее голос. – Если глазами ее не увидеть, то, может быть, можно пальцами потрогать или языком попробовать». И тут наблюдавшие за Принцессой из кустов терновника чупвала легко проникли через дыру в Стене, схватили всех леди и потащили их, визжащих и брыкающихся, к своим палаткам.

– Что же вы за человек, – презрительно фыркнул принц Боло. – Сидели себе в укрытии и ничего не предприняли, чтобы спасти их?

Услышав последнее замечание, Морж, Спикер и Генерал смутились, а Гарун густо покраснел.

– Этот Принц – да как он смеет, – шепнул он Еслию. – Если бы не его шпага, я бы…

– Согласен, – шепотом ответил Еслий. – Принцы, они такие. Но ты не волнуйся. На самом деле мы ему не позволяем решать ничего важного.

– А что бы вы предпочли? – с достоинством ответил Принцу Рашид. – Чтобы я, безоружный, в ночной сорочке, полумертвый от холода, выскочил из укрытия, как какой-нибудь идиот-романтик, и позволил схватить себя или даже убить? А кто бы тогда рассказал вам обо всем этом – кто бы тогда показал вам дорогу в лагерь чупвала? Хотите быть героем, принц Боло, – будьте; но некоторые предпочитают героизму здравый смысл.

– Боло, вам следует извиниться, – пробормотал Спикер. Нахмурившись и немного поважничав, принц Боло все же повиновался.

– Я был чересчур резок, – сказал он. – Мы благодарны вам за эти известия.

– Есть еще кое-что, – произнес Рашид. – Когда солдаты тащили Принцессу, они говорили страшные вещи.

– Какие вещи? – закричал Боло. – Если они ее оскорбили…

– «Скоро Великий Праздник Безабана, – сказал один из них. – Так почему бы нам тогда не принести в жертву нашему Идолу эту принцессу гуппи? Зашьем ей губы и дадим новое имя: Немая Принцесса – Принцесса Хамош. – И они рассмеялись.

В Тронном зале воцарилась тишина. Первым, конечно, очнулся Боло:

– Нельзя терять ни секунды! Всеобщая мобилизация – все Страницы, все Главы, все Тома! – К оружию! К оружию! За Батчет, за мою единственную!

– За Батчет и за Океан! – напомнил ему Морж.

– Конечно, конечно, – раздраженно сказал Боло. – И за Океан тоже. Естественно, разумеется, очень хорошо.

– Хотите, – предложил сказочник Рашид, – я провожу вас к лагерю чупвала?

– Молодец! – воскликнул Боло, снова хлопнув Рашида по спине. – По отношению к вам я был неправ!

– Если ты туда пойдешь, – сказал Гарун отцу, – то не думай, что тебе удастся от меня отделаться.

Хотя Бесконечный Дневной Свет вызывал у Гаруна странное ощущение, будто время в Стране Гуп стоит на месте, в какой-то момент он почувствовал, что изрядно устал. Веки у него все время смыкались, и он не мог ничего поделать. А потом его сотряс такой зевок, что это заметили все присутствовавшие в Тронном зале.

Рашид Халиф попросил, чтобы Гаруна уложили спать, и несмотря на протесты последнего («Я не хочу спать – ни капельки»), Странице Трясогубке велено было проводить его в его комнату.

Вслед за Трясогубкой Гарун шел коридорами, вверх по лестницам, вниз по лестницам, через двери, за угол, во двор, по балконам и снова коридорами. С первой же минуты Страница (которая, казалось, не могла больше сдерживаться) разразилась тирадой, направленной против Батчет.

– Какая дура! – возмущалась Трясогубка. – Будь я принцем, и моя невеста позволила бы себя украсть, потому что была такой идиоткой, что отправилась к Полосе Сумерек, только чтобы полюбоваться звездами в небе или – того хуже! – потрогать эту дурацкую стену, мне бы в голову не пришло начинать войну, чтобы ее вернуть! По мне, так и слава богу – избавились! Особенно если вспомнить ее нос, эти зубы… Впрочем, не будем об этом. А уж о том, как она поет, и подумать страшно, ты просто не поверишь, какой жуткий у нее голос! И теперь мы все должны идти на ее поиски, может быть, погибнуть, потому что мы не видим в темноте…

– Скоро мы придем к моей спальне? – поинтересовался Гарун. – Я не знаю, сколько я еще выдержу.

– А униформа? Ты же хотел узнать про униформу, – продолжала Трясогубка, не обращая внимания на его слова и бодро маршируя по залам, винтовым лестницам и переходам. – Ты думаешь, чья это идея? Конечно, ее, Батчет. Она решила «приложить свою руку к гардеробу Страниц Королевского Двора». Правда, сначала она хотела превратить нас в ходячие любовные письма. Пришлось целую вечность носить на себе «целую-пупсик», «обнимаю-зайчик» и прочие тошнотворные тексты в том же духе. Но потом она передумала и велела переписать самые великие истории мира так, как если бы героем в них был Боло. И теперь вместо Аладдина, Али-Бабы и Синдбада – один Боло, Боло, Боло.

Нет, ты представляешь, жители Гуп-Сити смеются нам в лицо. А уж о том, что происходит за нашими спинами, и говорить нечего…

Трясогубка с торжественным видом остановилась у внушительной на вид двери и объявила:

– Твоя спальня!

Вдруг дверь распахнулась, и гвардейцы, схватив их обоих за уши, велели убираться прочь, пригрозив бросить в самое глубокое подземелье дворца, потому что они, как оказалось, заявились к опочивальне самого короля Балаболил.

– Мы что, заблудились? – спросил Гарун.

– Это такой сложный дворец, что мы действительно немного заблудились, – призналась Трясогубка. Но зато неплохо поболтали, да?

Замечание это привело Гаруна в такое отчаяние, что он неловко взмахнул рукой и случайно сбил с головы Трясогубки, совершенно этого не ожидавшей, каштановую бархатную шапочку… Когда шапочка слетела, на плечи Трясогубки каскадом хлынули блестящие черные волосы.

– Зачем ты это сделал? – взвыла Страница. – Ты же все испортил!

– Значит, ты девчонка, – сказал Гарун, хотя это было очевидно.

– Т-сс, – прошипела Трясогубка, запихивая волосы под шапочку. – Ты что, хочешь, чтобы меня уволили? Затащив Гаруна в небольшую нишу, она задернула штору, скрывшую их от посторонних глаз. – Думаешь, легко девчонке получить такую работу? Разве ты не знаешь, что девчонкам нужно дурачить людей каждый божий день, чтобы хоть куда-то пробиться? Твою жизнь тебе, может, и поднесли на блюдечке, ты, может, и родился в рубашке, но кое-кому приходится бороться.

– Ты хочешь сказать, что тебе не позволили бы стать Страницей только потому, что ты девчонка? – спросил Гарун сонно.

– Я хочу сказать, что ты всегда делаешь то, что тебе велят, – с жаром продолжала Трясогубка, – я хочу сказать, что ты всегда съедаешь всю еду со своей тарелки, даже цветную капусту. Я хочу сказать, что ты…

– Что я, по крайней мере, могу сделать что-нибудь совсем простое, например, проводить до спальни, – перебил Гарун. Трясогубка вдруг широко и ехидно ухмыльнулась.

– Конечно, ты же из тех, кто идет спать, как только ему велят, – заявила она. – И тебе совсем не интересно подняться на крышу дворца через тайный ход, который находится здесь.

Тут Трясогубка нажала кнопку, спрятанную в резной деревянной панели на изогнутой стене ниши. За отъехавшей в сторону панелью оказалась лестница, и вот Гарун уже сидел на плоской крыше дворца и смотрел на залитую ослепительным солнцем панораму страны Гуп, на Сад Удовольствий, где полным ходом шли приготовления к военным действиям, на Лагуну, где строилась великая флотилия механических птиц, и на Океан Историй, над которым нависла угроза. Внезапно он понял, что никогда прежде не чувствовал себя таким полнокровно живым – даже несмотря на то, что усталость валила его с ног. И в этот самый миг Трясогубка молча вытащила из кармана три мягких шарика из золотого шелка, подбросила их в воздух, так что они засияли на солнце, – и начала жонглировать.

Она жонглировала за спиной, из-под ноги и над головой, с закрытыми глазами, лежа – и Гарун просто онемел от восторга. Когда все шарики оказывались в воздухе, она вынимала из кармана новые; она уже жонглировала девятью шариками, десятью, одиннадцатью… Стоило Гаруну подумать: «Сейчас она не сможет все это удержать» – и она тут же добавляла новые шарики к этой галактике мягких шелковых солнц.

Гарун вдруг подумал, что жонглирование Трясогубки похоже на самые грандиозные представления, которые когда-то давал его отец, Рашид Халиф, Шах Тарабар.

– Мне всегда казалось, что сказочник – это кто-то вроде жонглера, – сказал Гарун, когда к нему наконец вернулась речь. – Сказочнику приходится подбрасывать в воздух множество разных историй, жонглировать ими, и если сказочник – мастер своего дела, он никогда не уронит ни одной истории… Значит, и жонглер – это тоже кто-то вроде сказочника.

Пожав плечами, Трясогубка поймала все свои золотые шарики и снова спрятала их в карман.

– Об этом мне ничего не известно. Я просто хотела, чтобы ты знал, с кем имеешь дело.

Гарун проснулся много часов спустя в темной комнате (в конце концов им удалось отыскать его спальню, обратившись за помощью к другой Странице, и ровно через пять секунд после того, как Трясогубка задернула тяжелые шторы и пожелала ему спокойной ночи, он провалился в глубокий сон).

Кто-то сидел на нем верхом, чьи-то руки крепко сжимали его горло.

Это была Трясогубка.

– Проснись и пой, – прошептала она с угрозой. – И запомни, если ты кому-нибудь меня выдашь, то в следующий раз, когда будешь спать, я додушу тебя до конца! Ты, может, и хороший мальчик, но я-то умею быть очень плохой девочкой…

– Я ничего не скажу, обещаю, – задыхаясь, произнес Гарун, и Трясогубка, ослабив хватку, усмехнулась:

– Тогда порядок, Гарун Халиф. А теперь вылезай из постели, пока я тебя силой не вытащила. Давно пора, и долг зовет. Армия в Саду Удовольствий готова к маршу.