Текст книги "Гарун и Море Историй"

Автор книги: Ахмед Салман Рушди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

IV. ЕСЛИЙ И НОО

– Тогда выбирай птицу, – скомандовал Джинн Воды. – Любую.

Получалась какая-то ерунда.

– Здесь только одна птица – деревянный павлин, – заметил Гарун резонно. Еслий в ответ презрительно фыркнул.

– Можно выбирать то, чего не видишь, – произнес он с таким видом, будто объяснял что-то очень очевидное кому-то очень бестолковому. – Можно назвать птицу, даже если ее здесь нет, или если она вообще нереальная: ворона, попугай, колибри, скворец, орел, бумажный змей. Человек даже вправе предпочесть летающее существо собственного изобретения – крылатую лошадь, к примеру, летающую черепаху, кита-авиадесантника, космическую змею или аэромышь. Придумать имя, приклеить этикетку, зарегистрировать, спасти от анонимности, вывести из Безымянности, короче, идентифицировать, – в общем, это и есть способ превращения названного в реально существующее. В нашем случае – в упомянутую птицу или Воображаемый Летающий Организм.

– Там, откуда вы явились, это, может быть, действительно так, – возразил Гарун. – Но в здешних краях более строгие правила.

– В здешних краях, – отозвался синебородый Еслий, – я транжирю свое время на Похитителя Разъемника, который отказывается верить в то, чего не видит. Да что ты, Воришка, вообще видел? Африку видел? Нет? Но она ведь наверняка существует? А подводные лодки? Ха! А град, бейсбол, пагоды? А золотые прииски? Кенгуру, Фудзияму, Северный полюс? А прошлое – было? А будущее – будет? Верь только своим глазам – хлопот не оберешься.

Тут он сунул руку в карман похожих на баклажаны шаровар, а когда снова вытащил, пальцы его были сжаты в кулак.

– А теперь глянь-ка сюда. – Джинн разжал руку, и у Гаруна глаза на лоб полезли от изумления. На ладони Еслия расхаживали крошечные птицы, взмахивая миниатюрными крыльями и поклевывая ладонь. Помимо птиц, там были еще фантастические крылатые существа из легенд: ассирийский лев с бородатой человеческой головой и парой огромных волосатых крыльев, крылатые обезьяны, летающие тарелки, крошечные ангелы и владеющие левитацией (а значит, умеющие дышать воздухом) рыбы. —

Выбирай, – торопил Еслий.

Гарун, в полной уверенности, что все эти микроскопические волшебные существа не смогут поднять даже откушенный ноготь, спорить с Джинном не стал и указал на маленькую хохлатую птицу, которая бросила на него косой взгляд своим чрезвычайно умным глазом.

– Значит, Удод, – сказал Джинн Воды с таким видом, словно на него это произвело впечатление. – Ты, Похититель Разъемника, наверняка помнишь, что в старых сказках именно Удод ведет остальных птиц через множество опасностей к конечной цели. Ну-ну. Кто знает, юный Воришка, что из тебя получится… Впрочем, времени для разглагольствований у нас сейчас нет, – закончил он, после чего бросился к окну и швырнул крошечного Удода в ночь.

– Зачем ты это сделал? – прошептал Гарун, боясь разбудить отца, на что Еслий скорчил ехидную мину.

– Дурацкое замечание, – заявил он как ни в чем не бывало. – Так, знаешь, причуда, минутный каприз. И уж поверь мне, не потому, что знаю о таких вещах побольше чем ты, нет, совсем не поэтому.

Подбежав к окну, Гарун увидел, что на поверхности Скучного Озера плавает Удод, только теперь он был величиной с двуспальную кровать и на спине у него хватало места и для Джинна Воды, и для мальчика.

– В путь! – слишком громко, как показалось Гаруну, провозгласил Еслий. Джинн Воды забрался на подоконник, а оттуда – на спину Удода, и Гарун в своей алой ночной сорочке с пурпурными латками, крепко сжимая Разъемник в левой руке, секунду посомневался, но последовал за Еслием. Он уселся верхом позади Джинна Воды, а Удод, повернув голову, бросил на него хоть и критический, но (как надеялся Гарун) дружелюбный взгляд.

Потом они снялись с места и взмыли в небо.

От бешеной скорости Гаруна прижало к самой спине Удода, и он погрузился в уютные густые и волосоподобные перья, которые, казалось, встали и окружили его, защищая во время полета. Минуту-другую он раздумывал о том, сколько удивительных событий произошло за такой короткий срок.

А спустя еще немного времени они уже мчались так быстро, что Земля внизу и небеса над ними слились в единое марево, и у Гаруна возникло ощущение, будто они никуда не движутся, а просто качаются в этом удивительном пространстве. «Что-то похожее я чувствовал, когда Водитель Почтовой Кареты Ноо с реактивной скоростью несся к вершинам Гор М, – вспомнил он. – Это неспроста. И хохлатый Удод напоминает старину Ноо с его торчащим на макушке клоком! И бакенбарды у Ноо чем-то похожи на перья, а перья Удода – я заметил, когда мы взлетали, – определенно напоминают волосы».

Скорость все увеличивалась, и Гарун крикнул Еслию в самое ухо:

– Так быстро птицы не летают. Это что, машина? Удод повернулся и посмотрел на него своим блестящим глазом.

– А что ты имеешь против машин? – поинтересовался он громким гудящим голосом, который звучал в точности как голос Водителя Почтовой Кареты. И продолжал: – Но-но-но ты же доверил мне свою жизнь. Так неужели я не заслуживаю уважения? Чувство собственного достоинства есть и у машин. – Не моя вина, если я кого-то напоминаю; по крайней мере, тот парень, если он водитель, способен отдать должное хорошей скоростной машине.

– Ты же читаешь мои мысли! – воскликнул Гарун слегка укоризненно. (Ведь, согласитесь, не очень-то приятно, когда в твои личные рассуждения вмешивается механическая птица).

– Но-но-но конечно, – ответил Удод. – Я общаюсь с тобой телепатически, поскольку клювом, как ты, наверное, успел заметить, двигать не могу – чтобы не менять его аэродинамические свойства.

– А как тебе это удается? – спросил Гарун, и получил быстрый как мысль ответ:

– При помощи П2СДО. Процессов, Слишком Сложных Для Объяснения.

– Ладно, сдаюсь, – сказал Гарун. – А как тебя, кстати, называть?

– Выбирай любое имя, – ответила птица. – В силу известных причин могу предложить «Ноо».

Вот так сын сказочника Гарун Халиф рассекал простор ночного неба, сидя на спине Удода Ноо, а Джинн Воды Еслий был его гидом. Взошло солнце, и через какое-то время Гарун разглядел вдалеке небесное тело, похожее на большой астероид.

– Это и есть Кгани, второй спутник Земли, – сообщил Удод Ноо, не раскрывая клюва.

– Но-но-но, – заикаясь, проговорил Гарун (что сильно позабавило Удода), – разве у Земли не одна Луна? Разве мог бы второй спутник так долго оставаться неоткрытым?

– Но-но-но это из-за Скорости, – отозвался Удод Ноо. – Скорость – самое Нужное из Качеств! В любой чрезвычайной ситуации – пожар, автокатастрофа, кораблекрушение – что нужно прежде всего? Конечно, Скорость: и пожарной машине, и карете скорой помощи, и кораблю-спасателю. – А умного парня за что мы ценим? Конечно же, за Скорость Соображения. А в спорте Скорость (ног, рук и глаз) – это все! Когда люди не могут что-то делать так быстро, как им хочется, они изобретают для этого машины. Скорость, Суперскорость! Если бы не Скорость Света, Вселенная была бы холодной и темной. Но хотя Скорость дает людям возможность видеть, она же делает некоторые предметы невидимыми. Луна Кгани движется настолько быстро – вот уж действительно чудо из чудес! – что ни один прибор на Земле не может ее обнаружить. К тому же ее орбита с каждым новым витком смещается на один градус; таким образом, сделав триста шестьдесят оборотов, она облетает каждую земную пядь. Переменчивость Поведения содействует Уклонению от Обнаружения. Кроме того, постоянное смещение орбиты выполняет важную роль: оно позволяет обеспечить равные условия всем получателям Повествовательной Воды на планете. Ву-ум! Вару-у-ум! Что возможно исключительно благодаря Высокой Скорости. Итак, теперь ты оценил дополнительные преимущества машин?

– То есть Луна Кгани движется по законам механики? – спросил Гарун, но Ноо уже отвлекся на практические вопросы.

– Приближаемся к Луне, – сообщил он, не раскрывая клюва. – Синхронизация относительной скорости. До касания тридцать секунд, двадцать девять, двадцать восемь…

Прямо на них летела искрящаяся и казавшаяся бесконечной водная гладь. Поверхность Кгани – какой она предстала перед Гаруном – оказалась совершенно текучей. Вот это была вода! Она сияла такими бриллиантово-буйными цветами, какие Гарун даже вообразить бы не смог. Это был явно теплый океан, над ним поднимался пар и искрился в солнечном свете. У Гаруна даже дыхание перехватило.

– Океан Историй, – объявил Джинн Воды Еслий, и его синие бакенбарды топорщились от гордости. – Ну что, не зря мы так долго и быстро ехали, а?

– Три, – считал Удод Ноо, не раскрывая клюва, – два, один, ноль.

Вода, вода, – и ни намека на землю…

– Это обман, – закричал Гарун. – Нет здесь никакого Гуп-Сити, если я, конечно, не ошибаюсь. А раз нет Гуп-Сити, то и Дома П2СДО нет, и Моржа нет, и вообще не надо было сюда ехать.

– Придержи коней, – велел Джинн Воды. – Остынь, не заводись. Тебе все по порядку объяснят, причем очень скоро. Если ты, разумеется, позволишь.

– Мы же в Центре Пустоты, – настаивал Гарун. – Что я, по-вашему, должен здесь делать?

– Если быть точным, то это Крайний Север Кгани, – ответил Джинн Воды. – А делаем мы здесь вот что – мы срезаем дорогу и уходим от всяких бюрократических процедур, то есть упрощаем волокиту. А еще, скажу тебе честно, этот путь позволяет нам решить нашу маленькую проблему и не сообщать властям Гуппи о моей оплошности: я имею в виду потерю Разъемника и последующий шантаж со стороны Воришки. В общем, мы явились сюда за Водой Желаний.

– Ищи участки океана, которые светятся особенно ярко, – добавил Удод Ноо. – Это и есть Вода Желаний. Если ею правильно воспользоваться, твои желания исполнятся.

– И никакие гуппи нам не понадобятся, – подхватил Еслий. – Ведь ты же вернешь Разъемник после того, как твое желание сбудется, да? А потом домой в кроватку – и сказочке конец.

– Ну хорошо, – согласился Гарун и, надо сказать, слегка расстроился, потому что ему очень хотелось увидеть Гуп-Сити и побольше узнать о загадочных Процессах, Слишком Сложных Для Объяснения.

– Вот и молодец, – воскликнул Еслий с большим облегчением. – Пай-мальчик, умница, чемпион, любимец публики. Даешь Воду Желаний!

Ноо осторожно подплыл к сияющему пятну, на которое указал Еслий, а добравшись до него, остановился. Вода Желаний излучала такой ослепительный свет, что Гаруну пришлось отвести взгляд. Джинн Воды между тем извлек из-под своей расшитой золотом жилетки граненую хрустальную бутылочку с маленькой золотой крышкой. Ловко отвинтив крышку, он зачерпнул бутылочкой сияющей воды (это было целое зарево золота) и, плотно закрыв ее, бережно протянул Гаруну.

– На старт, внимание, марш, – произнес он. – Вот что тебе нужно сделать.

У Воды Желаний был секрет: чем сильнее желали, тем лучше она действовала.

– Все в твоих руках, – сказал Еслий. – Никаких дурачеств, отнесись к этому серьезно, тогда и Вода Желаний сделает серьезное дело для тебя. И – бинго! Твое заветное желание исполнено.

Сидя на спине Удода Ноо, Гарун уставился на зажатую в руке бутылочку. Чуть-чуть отхлебнуть – и к отцу вернется потерянный Дар Трёпа! – До дна! – отважно воскликнул Гарун и, сняв крышку, сделал основательный глоток.

Золотое зарево затмило все вокруг и наполнило его душу, как будто сам бесконечный космос ждал от него приказов. Гарун попытался собраться с мыслями…

Но сделать этого не смог. Стоило ему сосредоточиться на мысли об отце, утратившем способность рассказывать истории и отказавшемся от поставки Повествовательной Воды, как перед ним возникал облик матери, и Гарун начинал желать, чтобы она вернулась и чтобы все было как прежде… Потом снова возвращалось лицо отца, отец просил его: Сделай же это ради меня, мой мальчик, сделай для меня этот единственный пустяк. Потом снова появлялась мать, и он уже не помнил, о чем ему нужно думать и чего желать – но тут раздался внезапный звук, словно лопнула тысяча и одна скрипичная струна, и золотое сияние исчезло, а сам он вернулся на поверхность Моря Историй к Еслию и Удоду.

– Одиннадцать минут, – презрительно произнес Джинн Воды. – Всего лишь одиннадцать минут – и его вниманию ка-юк, ка-пец, ка-пут.

Гарун пристыженно понурил голову.

– Но-но-но как тебе не стыдно, Еслий, – произнес Удод Ноо, не раскрывая клюва. – Желания – вещь непростая, и тебе это отлично известно. Тебя, мистер Джинн Воды, огорчает твоя же собственная ошибка, потому что теперь нам придется отправиться в Гуп-Сити, где ты получишь по полной программе, а ты пытаешься свалить все на мальчика. Прекрати, прекрати немедленно, или я рассержусь.

(«Вот уж действительно эмоциональная машина, можно даже сказать, легко возбудимая, – подумал Гарун, несмотря на свое горе. – Говорят, что машины сверхрациональны, но эта птица, оказывается, бывает по-настоящему темпераментной».)

Увидев, что Гарун покраснел от обиды, Еслий смягчился.

– В Гуп-Сити так в Гуп-Сити, – согласился он. – Если ты, конечно, не захочешь просто так отдать Разъемник и покончить со всем этим.

Гарун грустно покачал головой.

– Но-но-но ты опять пристаешь к мальчику, – сердито сказал Удод Ноо, не раскрывая клюва. – Будьте любезны, смена декораций, сейчас же! Приступаем к развлекательными процедурам. Дай молодому человеку выпить счастливую историю.

– Больше я пить не буду, – произнес Гарун тихо. – А то опять ничего не выйдет.

Джинн Воды Еслий стал рассказывать об Океане Историй, и несмотря на то, что Гаруна все еще переполняла горечь недавнего поражения, магия Океана начала на него действовать. Заглянув в воду, он увидел, что она состоит из тысячи тысяч и одного потока, и у каждого свой собственный цвет, и все они, переплетаясь, ткут невероятно изощренный текучий гобелен. Это и были Потоки Историй, как объяснил Гаруну Еслий. Каждый цветной поток содержал одну сказку. Разные истории собирались в разных частях Океана; здесь можно было найти и те, которые уже были рассказаны, и те, которые еще ждали, чтобы их придумали. Получалось, что Океан Историй был самой большой библиотекой во Вселенной. Но поскольку истории хранились здесь в жидком виде, они приобрели способность меняться, становиться новыми версиями самих себя, соединяться с другими историями, так что Океан, в отличие от настоящей библиотеки, представлял собой нечто большее, чем просто хранилище сказок. Он был живым, а не мертвым.

– Если действовать осторожно-преосторожно и искусно-преискусно, – объяснил Гаруну Еслий, – то можно погрузить в Океан чашку. Вот такую! (Он вытащил маленькую золотую чашечку из кармана своей жилетки.) И наполнить ее водой только одного Потока – вот так. (Все это Еслий проделал.) А потом этим можно угостить одного весьма расстроенного молодого человека, чтобы волшебная история вернула ему хорошее настроение. Ну, давай, опрокинь стаканчик, сделай себе одолжение, – уговаривал Еслий. – Гарантирую, что почувствуешь себя героем класса А.

Взяв золотую чашечку, Гарун молча выпил.

Очнувшись, он обнаружил, что находится в центре гигантской шахматной доски. В каждой черной клетке обитали чудовища: были там двуязыкие змеи, львы с тремя рядами зубов, псы о четырех головах, пятиголовые короли демонов и прочая нечисть. Гарун как будто наблюдал за происходящим «изнутри» юного героя, пока тот, расправляясь поочередно с чудовищами, продвигался к белой каменной башне на самом краю шахматной доски. На вершине башни было (разумеется) окно, из которого выглядывала (разумеется) заточенная принцесса. Гарун попал, хоть сам он об этом не догадывался, в Историю Спасения Принцессы Номер S/1001/ZTH/420/41(r)xi; но так как принцесса из этой истории недавно остригла волосы, то длинных локонов, которые можно спустить вниз, у нее не оказалось (в отличие от принцессы из Истории G1001/RIM/777M(w)i, более известной как Рапунцель), и герою-Гаруну пришлось карабкаться по стене башни, цепляясь за щели между камнями голыми руками и ногами. Одолев половину пути, Гарун заметил, что одна ладонь у него покрывается волосами и меняет форму. Потом из рукавов его рубашки вдруг стали расти волосатые, ужасно длинные руки с суставами не там, где обычно. Посмотрев вниз, он обнаружил, что и с ногами произошло то же самое. А когда по бокам у него начали пробиваться новые конечности, он понял, что превращается в чудовище, вроде тех, кого он только что убивал; а принцесса наверху сдавленным голосом воскликнула:

– О мой драгоценный, ты в паука превратился!

В виде паука он в два счета добрался до вершины башни, но едва приблизился к окну, принцесса вытащила огромный кухонный нож и стала тыкать им в его конечности, приговаривая: «Уходи, паук, убирайся домой»; в конце концов хватка его ослабла, а когда принцесса исхитрилась насквозь проткнуть ближайшую конечность, он отпустил выступ и рухнул вниз.

– Просыпайся, очнись, приди в себя, – услышал он озабоченный голос Еслия. Потом открыл глаза и обнаружил, что лежит на спине Удода Ноо, а Еслий сидит рядом чрезвычайно встревоженный и немало разочарованный тем, что Гарун ни на мгновение не выпустил из рук Разъемник.

– Что случилось? – спросил Еслий. Ты спас принцессу, и вы направились с ней, взявшись за руки, к горизонту? Но тогда почему ты стонал, охал и метался? Тебе что, не нравятся Истории Спасения Принцесс?

Гарун рассказал все, что с ним произошло. Еслий и Ноо сразу стали серьезными.

– Не могу поверить, – сказал наконец Еслий. – Впервые на моей памяти, на моем веку, сколько себя помню.

– Рад слышать, – сказал Гарун. – Потому что это был явно не самый блестящий способ меня развлечь.

– Это загрязнение, – озабоченно сказал Еслий. – Кто-то спускает в Океан грязь. А когда грязь попадает в истории, в них все начинает происходить не так, как надо. Кажется, Удод, я слишком долго отсутствовал. Если следы этого загрязнения есть даже здесь, на Крайнем Севере, то положение в Гуп-Сити, наверное, вообще критическое. Скорей, скорей! Полный вперед! Это может означать войну!

– Какую войну, с кем? – спросил Гарун.

Еслий и Ноо вздрогнули от чего-то, похожего на страх.

– Со страной Чуп, которая расположена на Темной Стороне Кгани, – ответил Удод Ноо, не раскрывая клюва. – Мне вообще кажется, что все это дело рук лидера чупвала Культмастера Безабана.

– А кто это? – не отставал Гарун, уже начиная жалеть о том, что он остался на своей павлиньей кровати, а ввязался в историю с Разъемником.

– Имя его, – прошептал Еслий, и при этих его словах небо потемнело, – Хаттам-Шуд.

Далеко на горизонте сверкнул зигзаг молнии. Гарун почувствовал, что кровь стынет у него в жилах.

V. О ГУППИ И ЧУПВАЛА

Гарун хорошо помнил, что рассказывал ему о Хаттам-Шуде отец. «Как часто небылицы оказываются правдой», – подумал он. На что Удод Ноо, не раскрывая клюва, тут же ответил:

– Странной Луной была бы наша Кгани, если бы здесь не сбывались истории.

Гарун вынужден был признать, что это замечание звучит вполне разумно.

Они неслись на юг, к Гуп-Сити. Удод предпочел остаться на поверхности воды, по которой мчался не хуже высокоскоростного катера, так что брызги Потоков Историй разлетались во всех направлениях.

– А разве сказки от этого не смешиваются? – поинтересовался Гарун. – От волн, которые мы тут подняли?

– Нет проблем, – воскликнул Удод Ноо. – Всякой стоящей истории небольшая встряска только идет на пользу! Вар-у-ум!

Разговор явно зашел в тупик, и Гарун сменил тему:

– Расскажите мне подробнее об этом Хаттам-Шуде. То, что он услышал, поразило его: Еслий почти слово в слово повторил все, что Гарун уже знал от Рашида.

– Он – Заклятый враг всех Историй и даже самого Языка. Он Принц Молчания и Ненавистник Речи… По крайней мере, – тут Джинн Воды отказался от прежней высокопарности, – так говорят. Все, что известно о стране Чуп и народе чупвала, это досужие сплетни, потому что в последний раз мы пересекали Полосу Сумерек, чтобы посетить Вечную Ночь, тысячу лет назад.

– Прошу прощения, – прервал его Гарун, – но мне не все понятно с географией.

– Н-да, – хмыкнул Удод Ноо, – ты, я вижу, не отличник.

– А ты, – парировал Гарун, – совершенно непоследователен. Сам же хвастался, как Скорость скрывает эту вашу Луну от жителей Земли. А раз так, то как можно ожидать от нас знания здешней топографии, важнейших предметов экспорта и тому подобного?

Но глаз Ноо поблескивал. «Общаться с машинами и впрямь нелегко, – подумал Гарун. – Из-за этой их невозмутимости не поймешь, когда они тебя дурачат».

– Благодаря Яйцеголовым из Дома П2СДО, – начал Ноо, сжалившись над Гаруном, – вращение Кгани контролируется. В результате страна Гуп купается в Бесконечном Сиянии Солнца, в то время как на территории Чуп всегда полночь. Между ними проходит Полоса Сумерек, где по приказу Великого Комптроллера гуппи давным-давно построили неразрушимую (и невидимую) Крепостную Стену. Ее также называют Стеной Балаболия в честь нашего Короля, который, разумеется, не имел к ее строительству никакого отношения.

– Подожди-ка, – нахмурился Гарун. – Если Кгани вращается вокруг Земли – даже если это происходит очень быстро, – то рано или поздно должен наступить момент, когда Земля находится между Кгани и Солнцем. Так что этот вечный день на одной половине никак не может быть правдой; ты снова рассказываешь сказки.

– Естественно, я рассказываю сказки, – ответил Удод Ноо. – А свои возражения можешь изложить Моржу. Теперь же прошу меня извинить – мне нужно внимательно смотреть вперед. Начинается полоса интенсивного движения.

У Гаруна оставалась масса вопросов – почему, к примеру, чупвала безропотно живут в Вечной Ночи? Там же, наверное, очень холодно, если солнце никогда не светит? И что такое Безабан или этот самый Культмастер? Но они уже приближались к Гуп-Сити, потому что и на воде вокруг них, и в небе над ними появлялось все больше и больше механических птиц, которые были столь же фантастическими, как Удод Ноо. Были там, к примеру, птицы с головой змеи и павлиньими хвостами, летающие рыбы и крылатые псы. А верхом на птицах сидели Джинны Воды с бакенбардами всевозможных расцветок, в тюрбанах, жилетках и похожих на баклажаны шароварах, и каждый был вылитый Еслий, так что разноцветные бакенбарды, решил Гарун, очень удобны, поскольку позволяют отличать Джиннов друг от друга.

– Случилось нечто крайне серьезное, – констатировал Еслий. – Всем единицам приказано прибыть на базу. И если бы у меня был мой Разъемник, – добавил он язвительно, – я бы тоже получил приказ лично, поскольку в ручку инструмента – да будет Воришке известно – вмонтирован самый современный передатчик!

– Но ведь мы все равно уже здесь, – парировал Гарун таким же язвительным тоном. – А я чуть не отравился этой вашей грязной историей. Так что если кто и пострадал, так это я.

Еслий оставил это без ответа. Гарун тоже отвлекся, заметив на поверхности воды большое пятно, похожее то ли на необычайно толстые и крепкие водоросли, то ли на какой-то овощ. Пятно двигалось рядом с ними, без видимых усилий поддерживая скорость Удода Ноо и выписывая в воздухе зигзаги своими растительными щупальцами. В самом центре движущегося пятна был сиреневый цветок с толстыми и мясистыми лепестками. Гарун никогда прежде не видал ничего похожего.

– А это что? – спросил он и даже указал пальцем, хотя помнил, что это невежливо.

– Плавучий Садовник, что же еще, – ответил Удод Ноо, не раскрывая клюва.

– Ты, наверное, хотел сказать – Плавучий Сад? – поправил Гарун.

Ноо в ответ хмыкнул:

– Это то, что ты знаешь.

В это время высокоскоростное растение взмыло над поверхностью воды и давай вращаться, кувыркаться, виться и завязываться – пока не вырисовался силуэт человека с сиреневым цветком вместо рта и пуком водорослей на голове, похожем на деревенскую шляпу. «И правда Плавучий Садовник», – вынужден был признать Гарун.

Плавучий Садовник легко бежал по воде и совсем не собирался тонуть.

– Зачем ему тонуть? – заметил Удод Ноо. – Он же не Тонущий Садовник а, как видишь, плавучий, летучий и ходячий. Нет проблем.

Еслий окликнул Садовника, тот в ответ коротко кивнул.

– Везете чужого. Очень странно. Как знаете. Дело ваше, – произнес он. Голос у него был мягкий, как лепестки (он же говорил цветочными губами), но слова он произносил отрывисто и кратко.

– Я думал, что все гуппи болтливы, – шепнул Гарун Еслию. – Но этот Садовник что-то не слишком разговорчив.

– На самом деле он говорит очень много, – отозвался Еслий. – По крайней мере, для Садовника.

– Здравствуйте, – крикнул Гарун Садовнику, подумав, что раз они не знакомы, надо представиться.

– Ты кто такой? – мягко, но отрывисто спросил Садовник, не замедляя хода.

Гарун назвал свое имя, Садовник коротко кивнул.

– Мали, – произнес он. – Плавучий Садовник Первого Ранга.

– Скажите, – спросил Гарун как можно любезней, – а чем занимаются Плавучие Садовники?

– Обслуживанием, – ответил Мали. – Распутыванием спутанных Потоков Историй. Развязыванием узлов на них же. Прополкой. Короче – Садоводством.

– Представь, что Океан – это голова с волосами, – пришел на помощь Удод Ноо. – Вообрази, что в нем так же много Потоков, как мягких и вьющихся прядей – в гриве. А чем длиннее и гуще волосы, тем сильнее они сбиваются и путаются. Прическа, чистка, мытье, укладка. Вот так.

Еслий обратился к Мали:

– Когда началось загрязнение? И насколько оно опасно? Мали ответил по порядку.

– Недавно. Но распространяется стремительно. А опасно ли? Очень. На чистку отдельных историй понадобятся годы.

– Каких, например? – осторожно поинтересовался Гарун.

– Некоторые популярные романы превратились в описания походов по магазинам. Детские сказки. Сейчас, например, наблюдается вспышка анекдотов о говорящих вертолетах.

На этом Мали замолчал, и они продолжили мчаться к Гуп-Сити. Однако несколько минут спустя Гарун услышал новые голоса. Они говорили в унисон, и при этом булькали и пенились. Наконец Гарун догадался, что эти звуки поднимаются из глубины Океана. Он глянул в воду и увидел совсем близко двух страшных морских чудищ. Эти чудища плыли у самой поверхности, так что казалось, будто они катятся на волне, которую поднимал Ноо.

По треугольным очертаниям и радужной окраске Гарун догадался, что это была какая-то разновидность Рыбы-Ангела, правда, величиной с огромную акулу, а еще у этих рыб были – без преувеличения – десятки ртов по всему телу. И рты эти были постоянно при деле – заглатывали Потоки Историй и снова выбрасывали их наружу, прерывая этот процесс только для того, чтобы что-нибудь сказать. Каждый рот, заметил Гарун, говорил собственным голосом, но все рты одной рыбы произносили слова абсолютно синхронно.

– Торопитесь! Торопитесь! Опасайтесь опоздать! – булькала первая рыба.

– Очень болен Океан наш, нужно доктора позвать! – продолжала вторая.

Удод Ноо снова любезно взялся просветить Гаруна.

– Это Многоустые Рыбы, – сказал он. – Так их зовут потому, что у них множество уст, то есть ртов – в чем ты, без сомнения, уже убедился.

– Многоустые Рыбы живут исключительно парами, – добавил Ноо, не раскрывая клюва. – Они преданы партнеру до гроба. И в доказательство совершенства своего союза они всегда и везде говорят только в рифму.

Многоустые Рыбы, плывшие рядом с ними, показались Гаруну не вполне здоровыми. Они плевались и кашляли всеми своими многочисленными ртами, глаза у них были красные и воспаленные.

– Я, конечно, не специалист, – обратился к ним Гарун, – но с вами все в порядке?

Они тут же ответили, расставляя знаки препинания булькающим кашлем:

 
– Что за гадость! Что за грязь!
Вылазка не задалась!
Я вот Габи, рядом – Бага.
Изо рта струится влага.
Рыбки бедные больны,
И болтать мы не вольны.
 

– Это ты правильно заметил, что все гуппи любят поговорить, – заметил Еслий. – Молчание часто считается невежливостью. Поэтому они и извиняются.

– По мне, так они говорят вполне достаточно, – ответил Гарун.

– Обычно каждый рот произносит что-то свое, – объяснил Еслий. – И разговоров получается намного больше. То, как они сейчас говорят, для них все равно что молчание.

– А Плавучий Садовник скажет несколько коротких фраз – и считает себя болтуном, – вздохнул Гарун. – Я, наверное, никогда не смогу понять что к чему у вас тут. Чем, кстати, эти рыбы занимаются?

Многоустым Рыбам, ответил Еслий, лучше всего подходит название «голодарь».

– Потому что когда рыба голодна, она поглощает истории всеми своими ртами, и внутри нее происходят чудесные превращения: хвост одной истории присоединяется к другой, и – оп-ля! – когда рыба выплевывает истории, это уже не старые, а новые сказки. Ведь ничего не возникает из ничего, Воришка. Ни одна история не может прийти ниоткуда; новые истории рождаются из старых – новыми их делает новая комбинация. Наши Многоустые Рыбы и вправду производят в своей пищеварительной системе новые истории – так что представь, как сильно их сейчас должно тошнить! Ведь все эти отравленные саги разгуливают сейчас у них внутри – туда-сюда, вверх-вниз – и ничего удивительного, что от этого лица у них слегка с зеленцой!

Многоустые рыбы всплыли и с трудом исполнили еще один куплет:

 
– Не найдешь ты, друг зеленый,
Место гаже Старой Зоны!
 

Услышав это, Джинн Воды схватился за голову, чуть не сбив свой тюрбан.

– В чем дело? – настойчиво спрашивал Гарун. И до крайности озабоченный Еслий нехотя растолковал, что расположенная в районе южного полюса Кгани Старая Зона представляет собой территорию, куда в последнее время редко кто наведывается. Там протекают древние истории, спрос на которые нынче невелик.

– Ты же знаешь людей – им подавай новое, всегда только новое. Кому сейчас нужны старые сказки?

Таким образом, Старая Зона как бы вышла из употребления; однако считалось, что все Потоки Историй образовались давным-давно в одном из течений Океана, берущих свое начало из Источника Историй, который расположен, как утверждает легенда, поблизости от южного полюса.

– Если отравлен сам Источник, то что же будет с Океаном и с нами со всеми? – почти взвыл Еслий. – Мы слишком поздно вспомнили о нем. И теперь за это расплачиваемся.

– Держите ваши шляпы! – прервал его Удод Ноо. – Жму на тормоза. Гуп-Сити прямо по курсу! Рекордные сроки! Ва-ва-ва-ру-ум! Нет проблем!

«Надо же, как быстро ко всему привыкаешь, и даже к такой скорости, – рассуждал Гарун. – Новый мир, новые друзья: не успел сюда явиться, а уже ничему не удивляюсь».

В Гуп-Сити все кипело. Город был расчерчен водными магистралями во всех направлениях – столица Страны Гуп раскинулась на Архипелаге, состоявшем ровно из тысячи и одного острова, неподалеку от материка, и сейчас на этих магистралях было полно разнокалиберных судов, битком набитых гражданами Гуп с одинаково тревожными лицами. Удод Ноо, сопровождаемый с одной стороны Мали, а с другой – Габи и Вагой, снизил скорость и направился к Лагуне, как и все остальные.