Текст книги "Тайна вдовьей таверны (СИ)"

Автор книги: Агния Сказка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– А вы? – я тоже хотела бы узнать побольше о своем нежданном госте.

– Я тоже не местный, – отозвался мужчина и подмигнул. Выглядело это как бы говоря: "Ты не хочешь рассказывать о себе, и я не буду".

– Приятного аппетита, – фыркнула и поспешно ушла на кухню. Тут же, как черт из табакерки, появилась Агнес. – Ну, что там с овсом?

– Ничего нет, – развела руками привидение.

– А лошадку-то жалко, – мне почему-то вдруг и мужчину стало жалко, но я тут же одернула себя.

– Ну, там сена немного есть, – неуверенно предложила Агнес.

– Сколько ему лет, этому сену? – я недовольно скривилась. – Ладно, спасибо.

Я вернулась в зал, но замерла на пороге, увидев, с каким нескрываемым аппетитом мужчина уплетает мой пирог. То ли я так хорошо готовлю, то ли он просто очень голоден.

– К-х-м, – мужчина оторвался от еды и удивленно посмотрел на меня. – Овса нет. Но есть сено, правда, тоже не очень свежее.

– Благодарю. Ваш муж может дать его моей лошади? – невинный вопрос, на который я, к сожалению, не знаю ответа.

– Мужа нет, – ответила, скрепя сердце. Ну а что? Ответ такой, что понимайте, как знаете. Нет его конкретно сейчас, или нет его в принципе. Если что, то я ведь и не соврала.

– Тогда вы покажите мне после ужина, я сам дам, – отзывается мужчина, как ни в чем не бывало. Вот и гадай сейчас, что он там себе подумал. А так любопытно. – Всё очень вкусно. Какой необычный пирог, – мужчина одобрительно закивал. – Первый раз такой пробовал.

– Спасибо. Бабушкин рецепт, – выпалила я и снова поспешно скрылась на кухне. Господи, что я несу?! Откуда я знаю, чем занималась бабушка этого тела? Может, она прачкой была. Хотя, что, если прачка или горничная, то что, не могла придумать рецепт вкусного пирога? Могла. Вот и не надо нервничать, все нормально, значит. Я облегченно выдохнула. Если я так буду переживать из-за каждого сказанного слова, то долго не протяну. Нервы сдадут, или сердце не выдержит.

– Ты чего так распереживалась? – Агнес подплыла откуда-то сверху, и я аж подпрыгнула от неожиданности.

– Боюсь, переживаю. Над каждым словом нужно думать. Вот сказала этому мужчине, что пирог – это рецепт моей бабушки, а сама думаю: кем у этого тела была бабушка? – тараторю, а сама нервно бегаю из угла в угол.

– Тише ты, – зашикала на меня женщина. – "У этого тела, у этого тела!" – передразнила она меня. – Чтобы я этого больше не слышала, поняла? – дождавшись от меня утвердительного кивка, Агнес продолжила: – Если узнают, что ты подселилась в чужое тело, тебя мигом на ближайшем деревце вздернут, или на костре сожгут, – призрак показала жестом, как обматывают веревку вокруг моей шеи и вздергивают на суку. Та еще перспективка, если честно.

– Но у вас же здесь магия есть, – я не понимала, почему так происходит.

– Вот именно: магия, – призрак многозначительно выставила палец вверх. – А подселение в чужие тела – это нечто высшее, притом темное. А магия – это созидание, – попыталась объяснить разницу Агнес, но я, признаться, не особо поняла.

– Та бабка, что убила это тело, не особо-то была похожа на создательницу, – ворчливо отвечаю привидению, не желая признавать свою неправоту.

– Снова ты говоришь "это тело", – Агнес зашипела на меня, как змея. – Еще раз услышу, не знаю, что тебе сделаю, – грозится привидение. – Приснюсь! – озвучивает свою угрозу, а я с сомнением смотрю на призрака. Что-то не слишком страшно стало, если честно.

– Да поняла я, поняла, – угрозы Агнес не особо страшны. А вот перспектива оказаться на дереве с петлей на шее не нравилась совершенно. Да и проверять, с какой скоростью разгорятся сырые дрова у меня под ногами, я тоже не хотела.

– Хозяюшка, – мужчина из зала громко позвал, и я вздрогнула. Надеюсь, он не слышал моей перебранки с Агнес.

– Я здесь, – я выскочила из кухни, плотно прикрыв за собой дверь. – Можно убрать посуду? – я бросила цепкий взгляд на стол, и где-то внутри удовлетворенно хмыкнула. Все съел, ни кусочка не оставил.

– Покажите, где сено для лошади можно взять. Да я выдвинусь в дорогу.

А про сено-то я у Агнес и не спросила. В каком сарае его искать?

– Сейчас, уберу со стола, – я вернулась на кухню и увидела насмешливый взгляд привидения.

– На сеновале, что за сараями, – Агнес словно прочитала мои мысли. – А вообще, конюшню надо бы привести в порядок. Хотя бы навес для скотины сделать, – сделала замечание призрак.

– Сделаю. Не все же сразу, – я возмущенно посмотрела на привидение.

– А я говорю: помощница тебе нужна, – снова завела ту же песню Агнес. – Не жмись, найми людей. Они вмиг все поправят.

– Через три дня пойду в поселок и найму, – пообещала я Агнес. Она права. И три дня я взяла, чтобы морально настроиться на это. Страшно же.

– Смотри, ловлю на слове, – вслед проворчала Агнес, а я выскочила с подносом, быстро собрала посуду и унесла все на кухню. А что ловить-то? И так ясно, что и готовить, подавать, и убирать, а потом еще и мыть я это все в одно лицо просто не смогу.

Найти сено оказалось делом нехитрым, но оно, увы, было довольно лежалым, словно хранили его черт знает сколько. Не знаю, почему, но меня вдруг пронзило какое-то глупое, сосущее чувство неловкости и стыда. Может, просто мужчина смотрел на меня как-то… слишком пристально? Не знаю. Но я чувствовала, как предательская краска волной приливает к лицу, обжигая щеки.

– Сколько я должен? – его голос вырвал меня из оцепенения. Мы стояли на улице, и я вдруг осознала, что совершенно не знаю, как распрощаться. Сказать сухое “до свидания” и пулей нырнуть в спасительную прохладу таверны? Или сглупить еще больше и подождать, пока он уедет, проводить его взглядом, словно какая-нибудь влюбленная дурочка, убедиться, что он скрылся из виду?

– Ничего не нужно, – пробормотала я, смущенно отводя взгляд в сторону. Вот же я дубина стоеросовая! Совсем из головы вылетело спросить у Агнес, сколько с него плату брать. Хотя, откуда призраку знать здешние цены? Да и посоветоваться-то не с кем…

– Я запомню, что я ваш должник, – мужчина широко, искренне улыбнулся и ласково погладил своего коня по блестящей гриве. Его взгляд, полный тепла и… чего-то еще, от чего по коже побежали мурашки, задержался на мне.

Я судорожно сделала шаг в сторону таверны, пытаясь унять глупое волнение. "Надеюсь, он не подумает, что я тут клинья к нему подбиваю, кормлю задарма, потому что мужского внимания захотелось?" Эта мысль вдруг обожгла меня, словно плевок. Я и не подумала сразу, что это может выглядеть как-то… не так. Какая же я дура.

– Я рада, что вам все понравилось. Хорошей дороги, – пролепетала я, пятясь к крыльцу, словно рак, а мужчина все это время провожал меня взглядом и улыбался. В его улыбке не было ни насмешки, ни осуждения, лишь какое-то теплое… понимание?

– Осторожно на ступеньках, – предупредил он, и я, словно заколдованная, чуть не оступилась после его слов. Что он со мной делает?

– Благодарю, – буркнула себе под нос, надеясь, что он не услышал этот скомканный звук, и пулей заскочила в полумрак помещения. Не факт, что он вообще расслышал мою благодарность.

– Уехал? – Агнес возникла словно из ниоткуда, заставив меня вздрогнуть всем телом.

– Коня кормит, – отозвалась я, стараясь отдышаться, и тут же повернула ключ в замке двери. На сегодня все. Таверна закрыта. От греха подальше.

– Сколько заплатил? – полюбопытствовало привидение, словно голодная чайка, высматривающая добычу.

– Нисколько, – буркнула я в ответ, чувствуя, как щеки снова начинают гореть.

– Это как? – Агнес даже светлее стала на мгновение, словно от возмущения. – Ах он мошенник! Сейчас я ему…

– Постой, – я остановила свое разгневанное боевое привидение, прежде чем оно успело вылететь в окно. – Он спросил, сколько должен, а я… растерялась. Я не знаю, сколько стоит сено, сколько нужно просить. Да я даже не знаю, как ваши деньги называются, – было ужасно неловко признаваться в своем промахе.

– Ох ты, горе мое луковое. Да ты нас по миру пустишь, – запричитала Агнес, заламывая невидимые руки.

– Ну тебе-то хуже уже не будет, ты и так привидение, – язвительно заметила я, стараясь скрыть смущение, и получила в ответ убийственный взгляд, от которого, впрочем, не стало ни капельки страшнее.

– Учить тебя еще всему и учить! – сердилась Агнес, расхаживая туда-сюда по кухне. – Если не знаешь, сколько попросить, говори: как у всех, так и у меня. Или говори: сколько положено, столько и платите. А если уж совсем сложно цену определить, то скажи: сколько не жалко, – учила меня уму-разуму призрак, а я лишь молча кивала. Ну а что тут возразишь? Она права по всем позициям. Облажалась я малехо, и стоило это признать.

На улице вдруг заржал конь, и я невольно выглянула в окно. Мужчина вскочил в седло и, лихо развернувшись, скрылся за поворотом, оставив после себя лишь облачко пыли и легкий привкус разочарования.

Вот и очередной день в этом странном мире почти закончился. Я окинула взглядом мутное стекло окна. Его надо отмыть как следует, повесить занавески в цветочек и поставить на подоконник горшки с геранью. Буду делать из этого места не третьесортную придорожную таверну, а уютный уголок отдыха и… культурного досуга. Только не того досуга, о котором могут подумать пошляки, а в самом доброжелательном и культурном понимании этого слова. Ко мне еще будут ездить, чтобы вкусно пообедать, почитать стихи у камина и провести культурно и весело вечер. Устрою здесь дом культуры средневекового масштаба! Или кафе с живой музыкой. "Главное, не скатиться в варьете с девочками легкого поведения", – промелькнула в голове тревожная мысль.

Я вернулась на кухню и, вздохнув, принялась перемывать гору посуды, принесла несколько ведер воды и вылила в котел, чтобы к вечернему омовению была теплая вода. А еще я поняла одну такую вещь: после довольно раннего захода солнца здесь совершенно нечего делать. Вернее, работы вагон и маленькая тележка, но вот в тусклом свете свечи этого всего не сделаешь. Я решила, что пока греется вода, разберу кладовку и перетаскаю туда ящики с провиантом, не распаковывая их.

– Ты так и будешь спать в этой каморке? – Агнес снова возникла тут как тут, словно материализовавшись из воздуха.

– А что? – я еле разогнулась, чувствуя, как ноет спина. Ящики были неподъемно тяжелые.

– Ну, есть же второй этаж и чердак, – удивилась привидение, словно я живу в пещере и не знаю об этом.

– Второй этаж сперва надо в надлежащий вид привести, прежде чем туда кого-то селить, – скептически заметила я. – А чердак мне понравился. Но там тоже слишком много хлама. И эти ящики… – я вспомнила, что так и не разобрала сундучок Джона, а в свой и заглянуть не успела. Если я так и дальше буду распыляться на все подряд, то не успею ничего. Поэтому надо разработать элементарный план, по которому и действовать.

Отмою до блеска зал таверны, облагорожу его по мере сил. Занавески, скатерти и чтоб чистота была, вместе с тем освоюсь на кухне, чтобы готовить не только съедобно, но и вкусно. Затем схожу в поселок, подпишу документы на эту таверну, а заодно прикуплю кое-какие продукты, попробую нанять людей. Мне нужна помощница на кухне, хотя бы одна. Найму плотников, чтобы починили все, что сломано, и договорюсь о приходящем помощнике-мужчине. Надо будет договориться с лавками, чтобы они поставляли мне регулярно продукты, так как ходить самой в поселок часто не получится, ведь кто-то же должен присматривать за таверной. А затем уже займусь вторым этажом и чердаком. Очередность, наверно, немного изменится в процессе. Но это все то, что нужно сделать в ближайшее время. Потому что, когда окончательно сойдет снег, нужно будет и огородом заниматься, и территорией около таверны. Разбить клумбы, сделать какую-нибудь зону отдыха для постояльцев.

Пока обдумывала все эти грандиозные планы, вода в котле согрелась, и я снова приступила к помывочным процедурам. И поняла, что, скорее всего, первое, что попрошу сделать плотников, – это душ. Пусть я буду туда воду таскать вручную, но вот так вот мыться частями, засовывая каждую конечность по очереди в таз, совершенно не удобно.

Сложив в голове четкую картинку будущих действий, я уснула как младенец. А может, виной всему то, что я устала как собака. Главное – спала. А мой сон, как всегда, охраняла Агнес, летая под потолком и тихонечко подвывая, но мне это совершенно не мешало. Даже как-то умиротворяло.

Глава 4.

Утро ворвалось в мою каморку рано и нагло, разбудив ледяным прикосновением. Весна, похоже, передумала вступать в свои права, и ночь щедро присыпала землю морозцем, отчего в моей комнатушке стало совсем зябко. Ёжась и кутаясь в старенький платок, я на ощупь развела огонь в очаге, а потом, уже согревшись немного, выглянула на улицу. Курочки и петушок, словно маленькие желтые комочки, сбились в кучку поближе к кухне, и я, как обычно, высыпала им горсть зерна. Этот ежеутренний ритуал, простой и незамысловатый, почему-то грел душу. Мне ужасно не хватало ароматного, бодрящего кофе, но я заварила травяной чай и с грустью доела вчерашнюю пиццу. Заметила, что встаю с каждым утром все раньше и раньше, и скоро, боюсь, превращусь в свою бабушку, которая поднималась за час до рассвета. Но зато она столько всего успевала сделать за день, что оставалось только диву даваться.

После завтрака я решительно взялась за тряпку и ведро. Отмыла окна до скрипа и всё, до чего могла дотянуться в общем зале. Стойку отдраила так, что на ней, кажется, можно было есть без тарелок – настолько она сияла чистотой. Вспомнила вдруг, что на чердаке видела сложенные в одном из сундуков старые занавески, и тут же побежала за ними. Погладить их, конечно, было негде, да и я, честно говоря, не уверена, что в этой богом забытой таверне вообще когда-либо существовал утюг. "Повешу так, что уж тут", – решила я, махнув рукой. Но когда подошла с первой занавеской к окну, то с досадой поняла, что вешать-то и не на что. Полный провал.

– И что ты пригорюнилась, словно осенний лист? – ехидно поинтересовалась Агнес, зависнув надо мной, пока я сидела на табурете и в отчаянии гипнотизировала злосчастное окно.

– На что вешать занавески-то? – буркнула я, кивнув на окно, и тут же меня словно током прошило. В голове всплыло воспоминание о том, как висели занавески на окнах у бабушки в деревне. "Вот оно!" Если можно, конечно, так назвать болезненные воспоминания о детстве.

– Я вижу, ты и сама уже поняла, как их вешать, – рассмеялось привидение, глядя, как я вдруг засуетилась и забегала по комнате, пытаясь вспомнить, где я видела моток шпагата. Как там говорится, ларчик просто открывался? Я просто нашла ржавые гвозди, старый молоток и моток грубого шпагата. Благо в занавесочках уже были обработанные петли, и я ловко продела в них шпагат. Ловкость рук, немного житейской находчивости и вот уже мой общий зал приобретает хоть какой-то обжитой вид. Да, до идеала еще далеко, но начало положено!

После занавесок я принялась за скатерти, а затем нашла сваленные в ящике подсвечники. Они были ужасно закопченные и все в застывшем воске. А вот что с этим делать, я понятия не имела. У бабушки в деревне было электричество, и лишь зимой, на пару месяцев, начиналось это "веерное" отключение света. Почему оно было веерным, я понятия не имею до сих пор. А тогда просто так говорила бабуля и доставала парафиновую свечку, которая стояла в старой консервной банке. А чтобы она не заваливалась в сторону, в банке было насыпано зерно. Когда свеча догорала, мы просто втыкали новую, а зерно так и оставалось. Никаких подсвечников у бабули не было, так что я решилась на экспромт. Набрала горячую воду в таз и опустила туда это все добро. Вода моментально стала жирной и грязной. И так я меняла ее несколько раз, а затем и вовсе поставила таз на огонь. Так сказать, прокипятила подсвечники. Агнес лишь неодобрительно что-то фыркала, но не комментировала мои действия. И правильно. Так как, чуть не обварив себе ноги, я совершенно не была настроена на конструктивный диалог.

– Ты думаешь, похлебка из недоваренных подсвечников привлечет посетителей в таверну? – Агнес не утерпела и все же отпустила ядовитую "шпильку" в мой адрес.

– Почему недоваренных? – усмехнулась я шутке привидения. А с чувством юмора у тетки, видать, при жизни все было в полном порядке.

– Ну, я что-то не почувствовала наваристого аромата, – снова шуткануло привидение и, залившись громким хохотом, скрылось под крышей. – А вообще, пошла бы за сараем песка взяла и почистила бы все. Тут куча утвари, нуждающейся в чистке, – раздалось откуда-то сверху, а я чертыхнулась про себя.

– А что раньше-то не сказала? – я демонстративно погрозила кулаком в сторону потолка, а она снова заливисто рассмеялась.

– Ну так я тебе не мешала. Мы же об этом с тобой договаривались, – ехидно заметила Агнес и была, вообще-то, права. Пройдоха, а не привидение мне досталось!

Я принесла песок и принялась яростно все чистить и драить. И Агнес оказалась, как всегда, права. На кухне была куча подносов, кастрюль, котелков и всякой разной утвари, которая попала под мою руку с пригоршней песка. К вечеру я устала, словно на мне не то что пахали, а еще и сеяли, и убирали урожай. Я лишь вечером поняла, что совсем пропустила обед. Но была настолько измотана, что просто не осилила готовку. Но зато теперь общий зал таверны выглядел очень даже неплохо. Впервые за все время, что я здесь нахожусь, у меня появилось ощущение какого-то уюта и тепла.

Единственное, что мне не нравилось, – это пустой стеллаж за стойкой. Туда бы шикарно встали бутылки с горячительным, как в современных барах. Но я решила сделать иначе. Вспомнив, что видела на чердаке целый ящик с новой посудой, в три захода притащила его вниз. Перемыла все тарелки, вытерла насухо и аккуратно расставила на стеллаже. Тарелки были самые обычные, глиняные, без рисунков, но и это выглядело намного лучше, чем просто голые полки. По крайней мере, теперь здесь чувствовалась чья-то заботливая рука.

Уже смеркалось, и я вместо ужина просто доела свою холодную пиццу, запивая травяным отваром, который уже начал горчить. От одного вида тарелки с остатками еды меня начинало подташнивать, но я заставила себя проглотить еще пару кусков. Нужно было подкрепиться перед тем, как браться за второй этаж.

Спать хотелось ужасно, но было еще слишком рано, а значит, надо чем-то занять себя. А так как кухня и общий зал уже сверкали, то, видимо, пришло время до второго этажа. "Эх, была не была!"

Бабуля всегда говорила перед чем-то грандиозным, что глаза боятся, а руки делают. Вот и я, тяжело вздохнув, принялась за первую комнату. Всё, что посчитала непригодным к восстановлению, безжалостно вытащила во двор и подожгла. Костер, конечно, получился выше меня ростом, а языки пламени жадно пожирали старую мебель. Но он словно придал мне сил, и я даже умудрилась отмыть одну комнату. Так получилось, что эта комната больше всех лишилась мебели после моей проверки на прочность. Кровать и старый сундук – вот и все, что осталось в ней. Но, с другой стороны, было легче мыть. Да, я отчаянно искала плюсы в любой ситуации.

Оглядела комнату и, оставшись вполне довольна своими трудами, направилась вниз. Вынесла ведро с грязной водой во двор, чтобы вылить прямо в костер. Опять же следовала заветам бабули, что не стоит недооценивать силу ветра и никогда не стоит оставлять даже слегка тлеющий костерок. Но так и замерла с ведром в руках, словно громом пораженная. У костра стояли и тихо переговаривались двое незнакомых мужчин. Кто они такие и как оказались здесь, я не знала, но на всякий случай тихонечко поставила ведро на землю и осторожно взяла в руки тяжелый топор, который стоял у стены. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове лихорадочно проносились самые мрачные мысли.

– Таверна еще не работает, – довольно громко произнесла я и демонстративно перехватила топор поудобнее, положив его на вторую руку, чтобы эти двое видели, что если что, я смогу постоять за себя. Сердце бешено колотилось в груди, а ноги предательски дрожали, но я старалась держаться как можно увереннее. Мужчины обернулись и уставились на меня, потом переглянулись и вдруг дружно засмеялись. От неожиданности я даже растерялась. Что смешного?

– Кристоф, конечно, сказал, что у вдовьей таверны боевая хозяюшка. Но что настолько – не предупредил, – отсмеявшись, заметил один из мужчин. А я судорожно принялась вспоминать, кто же такой этот Кристоф. С перепугу ничего на ум не приходило. Господи, да когда я успела столько народу забыть?

– А может, ей и помощь не нужна. Вон как топор-то умело держит, – заметил второй мужчина, с усмешкой глядя на меня. – Пойдем, братец, ей наша помощь явно не требуется, – и мужчина кивнул своему товарищу и направился в сторону калитки. Я с удивлением проводила их взглядом и посмотрела на ограду. Около нее мирно стояла старенькая лошаденка, запряженная в навьюченную телегу, покрытую грубым пологом. Что там у них? Инструменты? Или еще что похуже?

– Что вам нужно? – я все же решилась на диалог, пытаясь унять дрожь в голосе. Испуг от внезапного появления этих двоих мужчин постепенно ушел, и я наконец вспомнила, что Кристофом представился недавний гость, плату с которого я так и не взяла. Ну и память у меня.

– Нас прислали помочь вам по хозяйству, – сказал первый мужчина. – Меня зовут Ганс, а моего брата – Клаус, – представились мужчины.

– Кристоф сказал, что у вас тут есть работенка. Но вижу, вы решили все сжечь, а не восстанавливать, – заметил Клаус, кивая на догорающий костер. Его слова задели меня за живое. Да я тут, между прочим, спину гну, чтобы хоть какой-то порядок навести.

– Эту мебель вряд ли бы удалось восстановить, – отвечаю я, хмурясь. Чего привязались? – И много берете? – я решила сразу же оговорить стоимость работы, а то мало ли. Может, мне не по карману их услуги. Хоть бы Кристоф и правда договорился о какой-то скидке…

– Да что вы, хозяюшка, – и Клаус подмигнул мне, одарив широченной улыбкой. От его взгляда по спине пробежали мурашки. Что-то мне это совсем не нравится.

– А вот этого вот не надо, – я нахмурилась и постаралась сделать максимально грозный вид, хотя чувствовала, что щеки предательски заливаются краской. Не хватало еще, чтобы эти плотники принимали меня за легкомысленную дурочку.

– Кристоф выбил для вас скидку. По старой дружбе, – Ганс зыркнул на улыбчивого брата и перевел взгляд на меня. – Только вот мы с заказом в поселке долго провозились и не смогли раньше приехать. Приютите? – мужчина говорил без усмешек и двусмысленностей, и это немного внушало доверие. Но все равно было страшно. Ну, а как я вообще планировала вести бизнес? На постоялом дворе ночуют вообще-то, и гостей с топором наперевес не встречают. Но вот фраза про Кристофа меня насторожила. По какой это такой старой дружбе? Или это между ними старая дружба? Ничего непонятно, но очень интересно. И как теперь понять, можно ли им доверять?

– Приютить-то приючу, только вон сами видите, что с прежней мебелью стало, – и я кивнула на костер. – А новой еще не разжилась, – я сделала пару шагов к двери, ведущей на кухню. – Да и не ждала я постояльцев, – добавила я, стараясь скрыть замешательство. Как-то неловко получилось.

– Это ничего, мы вмиг все исправим, – и снова Клаус одарил меня широкой улыбкой. Уж слишком он оптимистичен.

– У нас есть два дня. Что сможем – починим, что успеем – сделаем, – Ганс не был так оптимистично настроен. – Прости за наглость, хозяюшка, а есть что перекусить? – Ганс был более сдержан, но, увидев мое растерянное лицо, тоже растерялся. – Ну, если нету, то ничего. Мы потерпим.

– Я приготовлю сейчас что-нибудь, – стало как-то неловко. Бабушка мне всегда говорила, что сперва гостя накорми, а затем принимайся за дела. А я же была уверена, что посетителей у меня сегодня не предвидится, потому и не варила ничего. А сейчас лихорадочно соображала, как из ничего приготовить хоть что-то. Мужики здоровые, их вчерашней пиццей точно не накормишь.

– Ты не спеши, мы пока крыльцо да ступеньки поправим, – и мужчина кивнул на мое крыльцо, на котором я при знакомстве с Кристофом чуть ноги не переломала. Вот уж точно, ему ремонт не помешает.

– Хорошо, – мой ответ не был уже таким воинственным, потому что голова соображала, что готовить и из чего. Вернее, что готовить – я уже придумала. А вот все ли для этого есть, я не помнила. Надо срочно проверить запасы.

Мужчины пошли к телеге, о чем-то переговариваясь. И, судя по всему, Ганс призывал Клауса быть посерьезнее. А я все же сделала то, зачем выходила на улицу. Вылила ведро грязной воды в костер, окончательно затушив его. Все, пора приниматься за готовку.

Вернулась на кухню с пустым ведром в одной руке и топором в другой. Топор убрала в уголок, так, чтоб если что, он у меня быстро оказался под рукой. Потому что кто бы ни прислал этих двух плотников, они в первую очередь мужчины, а я одинокая женщина и при том вдова. Уверена, что раз Кристоф прислал их, то уже успел узнать, что муж у меня не временно отсутствует, а безвременно почил. Не хватало еще, чтобы они решили воспользоваться моим положением…

Поставила на очаг большой котелок и, быстро почистив картошки, засыпала их в него. Надо же, как-то надо накормить этих богатырей.

– Чем потчевать мужчин будешь? – Агнес, как обычно, возникла из ниоткуда, словно любопытная кошка.

– Супом, – не стала вдаваться в подробности. – Ты б присмотрела за ними, – попросила я привидение. Все-таки с ней спокойнее.

– С таким уровнем доверия тебе не таверну держать надо, а в монастырь идти, – буркнул призрак, но мою просьбу, похоже, выполнила, скрывшись под потолком. Ну, хоть какая-то польза от этого привидения.

– Только не показывайся им, – успела проговорить ей вслед. А то еще решат, что я сумасшедшая.

– Не учи ученого, – раздалось в ответ из-под потолка.

Я прошла в кладовку. Как же хорошо, что я успела все прибрать и систематизировать. Теперь я знала, где у меня что лежит. И не стоит паниковать, как говорится. На самый крайний случай могу и копченостями да сыром их накормить, – это я так успокаивала себя. С улицы раздался звук молотка, и я облегченно выдохнула. Ну, раз действительно работают, то значит, ничего плохого не замыслили. По крайней мере, очень надеюсь на это.

Прихватила из кладовой копченую курочку, как раз ту самую, которой планировала, если что, накормить мужчин, колбасы, вяленого мяса немного, сыра, томатов, лука с морковкой и решительно направилась к плите. Солянка по-деревенски готовилась быстро. В классической солянке несколько сортов мяса. А в моей будет копченая курочка, колбаски и обжаренное вяленое мясо. Незамысловато и на скорую руку. А самое главное – все мясо уже готово и его можно бросать в воду, как только сварится картошка. Сбегала и принесла целую миску соленых огурцов из бочонка и принялась за готовку. Мне, конечно, негде взять лимон и оливки, но думаю, что и так выйдет очень вкусно. Главное, чтобы им понравилось.

В суете готовки пролетел целый час. Я сварила наваристый суп и компот из сушеных ягод, стараясь выложиться по полной, чтобы хоть чем-то отблагодарить этих неожиданных помощников. Хлеба не было, так что я поставила на стол остатки пиццы. Как говорится, чем богаты, тем и рады. Вышла на улицу и обошла таверну, чтобы посмотреть, что мужчины делали у главного входа. Тревожное предчувствие не покидало меня, и я чувствовала необходимость контролировать ситуацию. А там работа уже тоже шла к завершению. В сгустившихся сумерках не очень хорошо был виден фронт работ, но Ганс и Клаус вышли из положения. Похоже, они были более опытные и не раз работали в полутьме, поэтому вокруг них в земле торчали факелы, которые довольно хорошо освещали и подъезд к постоялому двору, и… то место, где должно было быть крыльцо. Крыльца… не было.

– А вы что сделали-то? – я ошарашенно смотрела на то место, где еще час назад были ступеньки. Неужели они все сломали? И зачем? В голове промелькнула паническая мысль, что они просто решили поиздеваться надо мной.

– Мы так подумали, что его надо расширить. И лучше сделать не деревянным, а каменным, – Ганс словно был готов к моему возмущению. – Не переживайте. Сегодня все подготовим, а завтра сделаем, – мужчина был спокоен, как удав. Но меня его спокойствие совсем не успокаивало.

– А если не успеете? – я все еще не могла успокоиться. Как я буду без крыльца принимать гостей? Да и вообще, как я буду ходить в таверну и обратно?

– То ты нам, хозяюшка, не заплатишь, – ответил Клаус и озорно улыбнулся. Его слова прозвучали как-то двусмысленно, и я почувствовала, как внутри все сжимается от тревоги.

– Кстати, насчет платы, – я напряглась, когда заговорили про деньги. Не хотелось, чтобы меня облапошили какие-то два плотника. Ничего не имею против плотников, как и каменщиков, да и вообще честных работяг, но не хочу стать жертвой мошенников. – Сами видите, постоялый двор не работает, прибыли не приносит, так что много я не заплачу.

– Мы много и не возьмем, – усмехнулся Ганс. Так усмехнулся, что у меня закрались странные подозрения. Словно им уже все уплачено, а с меня возьмут сущие копейки. Чисто для отвода глаз. Да, вот такая я параноидально-подозрительная тетенька. Но в моем положении лучше перестраховаться.

– Если вы закончили, то могу вас ужином накормить, – решила все же не рубить сплеча и дать им закончить то, что они начали. – Но я гостей не ждала, – предупреждаю сразу, а то мало ли. Вдруг они разносолов ожидали.

– Да мы не привередливые, – Клаус все пытался меня очаровать, но его навязчивое внимание только раздражало меня своим зубоскальством. Что он вообще себе позволяет?

– С этой стороны в таверну не зайти, – пояснил Ганс, прервав мои мрачные размышления. Мы вернулись во внутренний двор и вошли на кухню. Я хотела отвести их в общий зал, но мужчины лишь заглянули в него, присвистнули и отрицательно покачали головой. Что им не понравилось? Неужели там все настолько плохо?

– Нет, хозяюшка, – Ганс своей серьезностью располагал к себе больше, чем Клаус своими улыбочками и подмигиваниями. – Мы к тебе сейчас не как гости пришли, а как работники, – он кивнул на стол у окна на кухне. – Если позволишь, мы здесь поедим.

Я быстро накрыла на стол. Принесла еще солений, так как показалось, что двум взрослым мужчинам маловато еды на столе. Ганс, заметив, что хлеба нет, сходил к телеге и принес свой мешок, в котором у него были аж две круглых ковриги хлеба. Поставила на стол тарелку с колбасой, сыром, и получилось очень даже аппетитно. В животе предательски заурчало, и я поняла, что сама тоже безумно голодна.

– Поешь с нами, хозяюшка, – Ганс подвинул мне стул, и я села с ними. Клаус уплетал за обе щеки и мычал порой от удовольствия, как довольный поросенок. А мне было как-то неловко. Я чувствовала себя не в своей тарелке, словно нарушала какие-то правила. Но я все равно поставила перед собой тарелку с супом.