Текст книги "Не плачь, девчонка (СИ)"
Автор книги: Агнешка Норд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 38 страниц)
Я начала медленные движения, постепенно ускоряясь, ощущая музыку кожей, все движения получались даже лучше, чем всегда, а удивлённый взгляд супруга действовал опьяняюще. От этого я ещё быстрее вошла в образ, крутясь и извиваясь, ловя ритм и не отрывая взгляд от потемневших глаз Тоби. Я не улыбалась. Как учила Лиара, «говорить и улыбаться должны только глаза и тело». Наверное, в этом танце было что-то восточное. Или костюм так на меня повлиял.
Я радовалась, что беременность пока незаметна. Но знала, что вряд ли ещё раз смогу повторить этот день до рождения близнецов. Потому отдавалась танцу без остатка, надеясь не только сломить сопротивление крепости по имени Тоби, но и доставить ему удовольствие красивым зрелищем.
И это случилось. Тоби одним движением поднялся с кресла. Ноздри у него раздувались, а глаза с расширенными зрачками блестели. Маленькими шагами он медленно приближался, а я ускользала, ведя танец к финальной сцене.
Но только я совсем не учла характер супруга. Когда я замерла в дюйме от его груди, он тяжело дышал, сжимая кулаки, напряженный как струна и, кажется, очень злой.
– Ты думаешь, я железный? – спросил он сквозь зубы.
Я так не думала, я даже прекрасно ощущала животом его полную готовность к подвигам.
Но именно танец дал мне решимость нежно прощебетать:
– А что ты хочешь, Тоби?
– Эль…
– Я вот безумно хочу тебя!
Шнуровка на верхней части костюма была разорвана в следующую секунду, хотя мне она казалась очень крепкой. А всё остальное произошло просто на полу. И хорошо, что там был ковёр.
Тоби почти повторил своё становление магом, но, к счастью, ограничился пределами комнаты и на седьмой примерно раз он смог успокоиться. А я так и вовсе была сыта и счастлива.
Кровать мы расколдовали, и отдыхали на ней абсолютно без сил.
– Знаешь, Эль, – мягко сказал Тоби, – если ты хоть кому-то покажешь этот танец, мне придётся убить этого человека.
– Ну, Тоби, – поддразнила я его, делая вид, что не понимаю. – Я же хотела завтра…
– А потом убью тебя и себя, – добавил он задумчиво. – И я не шучу. Так это Лиара тебя научила?
– Ладно, я тебя поняла. Да, научила Лиара.
– На Авалоне?
– Ну а где же ещё…
– И Кассиан это видел?
– Откуда ты… – я слишком поздно спохватилась.
А Тоби закрыл лицо руками и несколько минут лежал неподвижно.
Я даже испугалась.
– Не бойся, – наконец сказал он. – Я уже успокоился. Но я жалею, что не убил его тогда.
– А мог? – спросила я осторожно.
– Да, – пожал он плечом. – Всё, хватит лежать. Я отнесу тебя в ванну и умою сам. Прости, я как идиот даже забыл про детей.
Он погладил мой живот. И решительно поднялся.
– И как нас ещё не ищут? Ты ведьма, Эль!
– Да, ведьма, что поделаешь, – усмехнулась я, – и не надо меня таскать, возьми палочку и отлеветируй. И да, я отправила Северуса с Джеем Ли к Анжелике. Все равно завтра туда едем.
– Правда? – удивился Тоби и подхватил меня на руки. – Нет уж, сам отнесу.
В итоге в спальне мы провели весь день. Во всяком случае – я. А Тоби иногда устраивал набеги на кухню и нас кормил. А ночью мы даже смогли поспать, снова в обнимку.
Глава 30. Интерлюдия 3
Глава рода, Себастиан Сальваторе Салини, похоронивший недавно горячо любимую супругу, пребывал в задумчивости, сидя в просторном кабинете своего загородного особняка. Кабинет он любил, как и всё в этом доме, его обставляла жена, несравненная Несси, обладавшая безупречным вкусом и самым жизнерадостным характером. Видит Мерлин, как ему её не хватает теперь. Мудрого совета, сказанного с лукавой улыбкой, тёплой ладошки на плече, когда он бывал чем-то расстроен, тихого смеха, или полных слёз глаз, когда он вслух читал ей какой-нибудь старинный магловский роман.
Сам бы он обставил кабинет проще и вычурнее одновременно, как в столице – антикварная мебель, тяжелые портьеры, расшитые серебром. Портреты предков взирали бы с тёмных стен, изредка комментируя решения главы рода или сдержанно отвечая на вопросы. А вот с Ванессой Салини они, как ни странно, могли шутить и болтать о пустяках. Ей и только ей, они охотно рассказывали семейные предания и легенды. Но и это понятно – не было в его окружении более внимательной слушательницы, которой в самом деле было интересно всё.
Да, она была старше его почти на сорок лет, но никогда он не чувствовал этой разницы, Ванесса была восхитительна даже на пороге смерти. Себастиан Салини ни разу не пожалел, что исполнил в свои неполные двадцать лет волю отца, женившись на бесприданнице из старинного рода, да ещё и задержавшейся в девках непозволительно долго. Да – не красавица, да – уродливое существо в глазах многих, да – не оставила ему наследников, но сколько счастливых дней и ночей провели они вместе.
Маленькая карлица стала для него центром вселенной. Но и сделала затворником, что тоже не могло его расстроить. Себастиан не любил шумных сборищ, ему хватало общества трёх друзей, преданных ему чуть меньше века, внучатого племянника, которого звал кузеном, с выводком из пяти дочек, и конечно – его маленькой сеньоры, любимой жены. Друзья были искренне привязаны к остроумной сеньоре Салини, племянник благоговел перед её умом и добротой. Жена кузена, Жози, постоянно переписывалась с Ванессой, приглашая в гости под любым предлогом, например, чтобы помочь выбрать платье очередной дочурке, впервые выходящей в свет. Все пять девочек души не чаяли в своей Несси, присылая из многочисленных поездок милые сувениры, забрасывая письмами и делясь секретами.
Как-то они теперь? Все они. Без этого маленького ангела?
Грусть была светлой, Салини не обольщался, супруга и без того протянула гораздо дольше, чем пророчили целители. Шутка ли – сто тридцать лет даже для волшебницы. И ушла она так же легко, как жила. Упросила вынести в сад, в её любимый уголок, засаженный исключительно белоснежными цветами. Сидя в белом плетеном кресле, укутанная в белую шаль, Ванесса походила на ребёнка. Она светло ему улыбнулась, велела оставить одну буквально на полчаса. Он послушался, он никогда не мог ей ни в чём отказать. И выждав полчаса, вернулся, чтобы забрать в дом – собиралась гроза. Она так и лежала с легкой улыбкой на сморщенном лице, глаза были закрыты, казалось, что она заснула. Себастьян понял сразу, упал на колени, застонал, как раненый зверь, принялся целовать и судорожно сжимать крошечные ручки, еще не потерявшие свое тепло…
Её похоронили в семейной усыпальнице, такой же светлой, как всё, что она любила при жизни. Собралась вся семья, а кроме них, все, кто её любил. Такую странную, некрасивую и безумно прекрасную. Себастьян ничего не видел вокруг, стоя на коленях у маленького гроба, и только позже узнал от кузена, что по его прикидкам, попрощаться с маленькой синьорой собралась половина Парижских магов и чуть не треть магического общества Венеции. Что ж, ему легко было в это поверить, действуя часто за его спиной, Ванесса помогала и опекала многих, и он легко сносил это её самовольство и не считал недостатком, тайком переводя на её счет в банке кругленькие суммы.
Сейчас в загородном доме собралось изысканное общество, в свет выходила младшая дочь внучатого племянника, семнадцатилетняя Софи. Собралась вся родня, ближняя и дальняя, надеялись, видать, что глава рода наконец объявит имя наследника. Ему улыбались все – кто приветливо, кто испуганно, кто подобострастно. И Несс легко бы ему рассказала, что прячется за каждой улыбкой. Она никогда не говорила о людях плохо, даже недостатки указывая мягко, иносказательно, предостерегая его от ошибок. Сейчас ему не помешало бы её мнение, потому что её смерть прежде всего напомнила ему о собственной смертности, а значит, наследника придётся выбирать очень скоро. Но не сегодня, не сейчас, надо хорошо подумать. Кандидатов было несколько, и ни один ему не нравился. Сколько надежд было возложено на сына Рейнарда Салини, Грэма, но смерть рано настигла одарённого мальчишку, свернувшего шею в каких-то итальянских горах. Сам Рейнард, внук его покойного брата, был сквибом, и наследовать, увы, не мог. И не потому, что женат на маггле, а потому, что магия рода его не примет.
Завещание Несс вскрыли вчера, и он никак не мог избавиться от размышлений о странной просьбе, что она оставила ему в постскриптуме такого важного документа. А ведь составлен он был много лет назад, и адвокат заверил, что синьора Салини больше тридцати лет не прикасалась к завещанию. «Басти, – обращалась она к нему из-за грани, – подумай о сестре, мой родной».
И что, ради Мерлина, можно думать о давно почившей сестре, более полувека века назад сбежавшей в Туманный Альбион?
Тихо скрипнула дверь, негромко кашлянул дворецкий.
– Войди, Соччо. Что-то срочное?
– Не столько срочное, сколько странное, мой сеньор!
Старый слуга, прихрамывая, подошёл к столу, протягивая серебряный поднос Себастьяну.
На гладкой поверхности с выгравированным семейным знаком сдвоенной «S» лежало одинокое письмо. Буква «М» на конверте, украшенная вензелями, и окутанная язычками пламени. Знакомый герб удивил и озадачил. Никаких дел в последнее десятилетие семья Салини не вела с английскими Малфоями.
Вскрыв конверт, Себастьян удивился ещё больше. Красивый старинный медальон сверкнул вправленным в центр изумрудом. Дрогнули руки, когда пришло узнавание. Этот медальон был изображен в дневнике предка, жившего пару веков назад.
В записке же значилась только подпись: Абраксас Драконис Малфой.
Себастьян поднял взгляд на дворецкого:
– Вызови ближний круг на вечер. Завтра мы отправляемся в Англию, инкогнито. Подготовь всё.
Конец интерлюдии.
Глава 31
Проснулись мы оба рано. Ну как проснулись, я так не совсем, только приоткрыла один глаз и на ласковый вопрос мужа разрешила делать со мной, что угодно, только не требовать активного участия. Чем он, видимо и воспользовался, а я так просто посмотрела очень романтический сон, где неизвестный мужчина – лица разглядеть не удалось – вёз меня в карете, потом на лошади, потом вообще на ковре-самолете. И все было так чудесно, что я получила просто физическое удовольствие.
– Судя по твоим стонам, Эль, ты просто притворялась, что спишь, – несправедливо обвинил меня муж, укладываясь рядом.
– Вовсе нет, – буркнула я и с удовольствием потянулась. – Кстати, милый. Я тебе хотела про Пифию рассказать.
– Что? Где ты с ней встретилась?
Пришлось проснуться окончательно и обстоятельно передать ему разговор с прорицательницей. Заодно пришлось упомянуть Поттера, надо же было рассказать, зачем сигаретами Тома Харди воспользовалась. Ну тут и остальное у меня вытрясли. Тоби слушал всю эпопею с дедушкой Гарри Поттера как-то рассеяно, а в конце вообще впал в опасную задумчивость, разглядывая меня прищуренными глазами.
– Аврор, значит, – мягко проговорил он. И тут же сменил тему: – так Пифия хотела со мной поговорить?
– Да.
– И как ее найти?
– Очень просто – она просила прислать Данко за ней.
– Данко! – громко крикнул Тоби, и я быстро нырнула под одеяло, возмущенно взглянув на мужа.
Тот только хмыкнул и вскочил с кровати, как говорится, в чём мать родила. А тут и Данко возник.
– Я тут, хозяин, – сказал эльф, ничуть не смутившись видом Тобиаса.
– Друг мой Данко, – Тоби набросил на плечи халат, – тебе знакома Пифия?
– Да, хозяин.
– Навести её, будь добр, и скажи, что я готов с ней поговорить прямо сейчас. То есть, минут через пятнадцать.
Данко кивнул и испарился.
– Тоби, – ахнула я, наколдовав «Темпус», – сейчас только пять утра!
– Знаю! Я в душ, а ты спи.
Может быть у мужа такая сила магическая в приказах была, но я сразу опять заснула. А когда проснулась, за окном уже было совсем светло.
Вспомнив про Пифию, я очень быстро приняла душ, оделась и спустилась вниз – никого, только Данко у плиты колдует, а Северус, сидя за столом, с ладошки кормит нашего жуткого ворона кусочками сырого мяса. Причем Птиц, благосклонно блестя черным глазом, осторожно подхватывал каждый кусочек, позволяя малышу гладить пальчиками другой руки свои пёрышки.
– Доброе утро, ребятки, – сказала я, – а вы когда вернулись? Мы же с папой собирались к вам ехать.
– А я проснулся, а там все спят, – пожаловался Сев, – а Дерека нет, он не приехал, а Лиззи обзывается. И я Данко позвал – и сюда, завтракать. Тут мои друзья.
– Данко, а леди Анжелика, или хоть кто-нибудь, в курсе, что Северус дома?
– Ваш брат знает, – кивнул эльф.
– Привет, Ворон! – сказала я Птицу.
Ворон покосился на меня презрительно, как мне показалось, а Сев сразу воскликнул:
– Мам, ну ты чего? Он не любит, когда его вороном обзывают. Он же Сварог!
– О! – только и могла сказать я, потому что до нынешнего утра и не подозревала о наличии имени у нашего сурового Птица. – Привет, Сварог.
Ворон качнул головой и каркнул:
– Рррад встрррече!
– Он рад, – перевёл сын, пока я обалдело хлопала глазами.
– Я тоже рада, – я приняла у Данко чашку кофе и благодарно ему улыбнулась. – А папа где, Север?
– Папа с тётей у себя в кабинете, – сразу выдал сыночек.
– С какой тётей? – поразилась я. – Ты хотел сказать – со старушкой?
Север заливисто рассмеялся, ворон тоже как-то подозрительно щелкнул клювом, качнув головой.
– Ма-ам! Ну старушки же старенькие, а тётя очень красивая.
– Вот как! – я отставила чашку и поднялась, – пойду взгляну тогда.
На второй этаж я взбежала, а до кабинета мужа шла медленно. Как-то мне не очень понравилось известие про красивую тётю. Тем более вспомнились слова Пифии, что она носит личину, а на самом деле вполне себе роковая красотка.
Коротко постучавшись, я распахнула дверь и увидела первым делом красавицу, словно сошедшую с полотна Адольфа Вильяма Бугро «Задумчивая девушка», мрачноватая репродукция которого висела в моей комнате на стене в родительском доме. Я помнила её до мелочей, потому сразу показалось, что это она и есть. И одежда похожа, и даже красный обруч имелся в пышных каштановых волосах, разделённых на прямой пробор.
Тоби смотрел на неё с добродушной улыбкой, стоя у камина, а девушка сидела в высоком кресле и улыбалась в ответ. Это всё я успела подумать и рассмотреть за пару секунд, пока оба не обернулись в мою сторону. Муж посмотрел на меня так, словно хотел сказать: «Это не то, что ты подумала», а девушка просто поднялась мне навстречу:
– Здравствуй, Эль. Пойдём, проводишь меня вниз. Надеюсь, Данко не откажется доставить меня обратно.
– Пифия? – спросила я на всякий случай, и получила в ответ довольный кивок.
– Умница, догадалась. Всего доброго, Тобиас.
Она вышла из комнаты и я, глянув ещё раз на виноватое лицо мужа, поспешила за ней.
Северус уже успел убежать на улицу, и Данко тоже не было в кухне. Пифия одним мановением руки из красивой девушки снова превратилась в старушку.
– Зачем вы показали это Тоби?
– Ну какая ты глупышка, – хмыкнула довольная ведьма, – показала твоему благоверному, что не всё то золото, что блестит. Правда он уверен, что именно эта личина – моё истинное лицо, особенно, когда я возраст озвучила. И заметь, ни словом не соврала, так что ты уж его не разочаровывай.
– И не собираюсь, – буркнула я, ставя перед ведьмой чай. – Будете?
И вазочку с печеньем домашним подвинула. Старуха отказываться не стала, устроилась за столом. Я тоже села с новой чашкой кофе.
– О чем вы разговаривали?
– А это пусть сам тебе говорит, коли захочет. Не дело мне за его спиной секреты разные между вами плодить. И ты, девка, подумай хорошенько, прежде, чем парня допекать. Он и то старается для тебя, а ведь не просто ему сейчас, только магом стал, работу свою магловскую потерял, легко ли это? Себя вспомни на первых порах.
– Ну почему только? – возразила я, увидев в окно, как Тоби направляется к домику на дереве. – И его магии учили, не как меня.
– Ну и? Много он понял в магическом мире, куда его как щенка забросили, не спросясь? А он мужчина, и отец семейства, вот и ищет себя в новом мире, и поверь – это так, за пять минут, не найдёшь. Можно и навсегда чужаком остаться. По сути-то он никто, звать никак, рода своего нет, знакомств – ну, тут получше. Но одна семья – это мало. Ни рода за спиной нет, ни своего не создал. И то опасно, создаст род, дело невиданное – прознают сразу всякие, а оно вам надо? Хуже маглокровок ему сейчас, те хоть после школы уже определяются, что как. Кто побогаче, так дальше учиться идёт, победнее – прибьются куда, да будут на побегушках всю жизнь, хоть в том же аврорате, или Мунго. Коли есть склонность, и постараются, да повезёт ещё – то идут в подмастерья, или в чей-то род вольются. А то и обратно в магловский мир сбегут, но это редко, образования магловского нет, связи утрачены, магию не попользуешь. А у твоего альтернативы нет, в магловский мир идти ему не с чем, да и зачем, когда и жена, и сын – маги не из последних. В магическом страшно, тут и его Темнейшество, и Паук Хогвартский воду мутят, и страсти всяческие, не чета магловским. Ты про аврора-то ему правильно рассказала, он хоть знать будет. Только спокойствия ему это не прибавило. Так что будь помягче. Коли хочешь, чтобы защитник львом был, так и не жди, что дома он в хомячка превратится. Поняла ли?
Я вздохнула:
– Поняла вроде.
– Во-от! А то жалеешь, что дом без тебя обставлял. А что упыря отсюда, да нечисть всякую выкидывать пришлось, о том и не знаешь. Дом-то ваш не простой, магия подпитывает, источник до сих пор жив. Чувствуется рука сильной ведьмы. А пустовал, поди, лет десять без малого. Защита – защитой, а охотников на дармовщинку сыскалось немало. И пугать тебя не хотел. Ну всё, детка, зови Данко, недосуг мне тут с вами. И то, гости к вам идут, не надо мне светиться.
Я позвала домовика, и он исчез вместе с Пифией.
Слова её заставили меня задуматься, складно у неё всё выходит. А вот про гостей не поняла. Пока не услышала мелодичный звон за забором. Это пришёл Том Харди. Только он у самых ворот передал мужу корзинку, сказал что-то и сразу попрощался, а я даже из дома выйти не успела.
Тоби внёс в дом корзину, полную спелой малины, да такой крупной, какой в жизни не видела. Некоторые ягоды с абрикос размером.
– Пифия ушла? – муж подхватил одну ягоду и закинул в рот. – Суровая дама.
– Угу, – кивнула я, пробуя жёлтую малинку. И сразу забыв про наказы старушки язвительно добавила: – То-то ты на неё так глазел!
Тоби даже вторую ягоду до рта не донёс:
– Ну и что это значит? – и так смотрит, словно провоцирует – мол, давай, говори уж, раз начала. А потом я скажу.
– Пойду, переоденусь, – сказала я, – мы ведь к Дарси собирались. Вот и подарок им будет, так что хватит малину есть. И Северуса позови.
– Эль, я не понял…
Я быстро взбежала по лестнице, не дослушав мужа. И надо было мне его злить? Сама не знаю, зачем.
Пока собирались, Тоби посматривал на меня искоса, но при Данко и Северусе не стал больше ничего спрашивать.
При перемещении я хотела просто взять его за руку, но была притиснута к нему и сыну.
Жёлудь, высланный для этого случая с совиной почтой, перенёс нас в центр беседки, которая находилась в настоящем парке.
– Прибыли, – объявил Тоби, но поставить на землю нетерпеливого ребёнка не спешил.
Малыш сидел у него на шее и причитал:
– Ну пап, я быстро сбегаю, посмотрю. Дерек, наверное, уже приехал.
– И что? – отец был неумолим. – Кто тебя заставлял самовольно возвращаться с Данко домой?
– Ну я думал… Ну пап!
– Нет, Северус, ты не думал! А потому сиди и помалкивай, пока мы не увидим хозяев.
Я была тут впервые и крутила головой, рассматривая тенистые аллеи, разномастные цветочные клумбы, забавную детскую площадку с кучей лесенок, горок, разных качалок и с большой песочницей.
– Я хочу с ними! Мам, скажи папе.
– А это ты зря, – сказал Тобиас и перевернул ребёнка кверху ногами, визгу и писку было достаточно. Я думала, что Тоби его отпустит уже. Но жестокий отец снова водрузил Северуса на шею.
– С кем ты хочешь? – спросила я нахохлившегося сыночка.
Ребёнок с обиженной мордашкой ткнул пальцем в сторону. И я увидела за деревьями в низине небольшой стадион, покрытый толстым слоем белого песка. Оказалось – для квиддича, были и трибуны, стояли кольца высоко вверху, и там же как раз летали на мётлах Лиззи и ещё одна девочка.
– Сев, у них же взрослые мётлы, твоя так высоко летать не может.
– Пусть папа мне купит взрослую, – буркнул он. – Или дай мне свою.
– Папа тебе всыплет ремня, Северус Снейп, – благодушно ответил Тоби, – если только прикоснёшься к маминой метле. Хорошо понял, или продемонстрировать?
– Понял, – покладисто ответил ребёнок, скрестив руки на груди и глядя в сторону. Обиделся.
Мы уже дошли до каменного дома, увитого плющом или другим ползучим растением, с низким крыльцом из полукруглых каменных ступенек. В обе стороны от главного входа загибались внутрь два крыла здания, создавая неполное полукольцо. Этажей было всего два, но в центральной части имелась высокая башенка. А крыша крыльев тоже использовалась и была ограждена невысоким заборчиком. С одной стороны на крыше располагались столики с разного рода креслами и деревянными лежанками прямо под открытым небом. Крыша другого крыла использовалась как крытая оранжерея.
Нас вышли встречать Береника с Элен, и выскочил Дерек с радостным воплем:
– Север! Я тут!
Я обменялась весёлыми взглядами с подругами.
– Привет, дамы! – Тоби спустил сына на крыльцо и поцеловал обеим ручки. – Рад видеть, а куда вы дели своих мужчин?
– Мужчины скоро будут, – хихикнула Элен. – Вы пока посмотрите комнату, которую вам мама выделила, Тришка проводит.
Маленькая лопоухая домовёнка преданно посмотрела на Тоби:
– Тришка покажет комнату дорогим гостям хозяев!
– Пап, – раздался возглас Северуса, когда мы уже хотели зайти в дом.
Север стоял рядом с жалостливо смотрящим на него Дереком, который нетерпеливо подпрыгивал на месте. Сынок с мрачным вызовом смотрел на отца:
– Можно мне погулять с Дереком?
– Можно, – после паузы кивнул Тоби, – если мама не против.
– Конечно, бегите, мальчики, играйте, – поспешно сказала я. А то ребёнок уже с обидой смотрел на нас обоих. Детишек как ветром сдуло. – Ты чего, Тоби?
– Ничего ты не понимаешь, Эль, – ответила мне Береника. – Тоби всё правильно говорит. Джеф такой же. Зато Дерек при отце как шёлковый. Ладно, вы идите в комнату, оставьте там вещи и приходите на террасу. Поппи будет с минуты на минуту. И остальные тоже.
Тоби отобрал у меня совершенно нетяжёлую сумку, прихватил за руку и молча последовал за домовушкой на второй этаж.
Видимо не стоило мне его критиковать при девчонках. Куда ни плюнь, везде грабли раскиданы, а я с энтузиазмом, достойным лучшего применения, норовлю наступить на каждые. Какое-то попадалово просто, не иначе.
Комнатка нам досталась шикарная. Огромная зала с кроватью под балдахином в углу. И кровать немаленькая. Окна во всю стену, паркетный пол. В углу старинный трельяж с кучей баночек и коробочек для ухода за лицом и не только. Слева у камина три кресла и низкий столик, стена справа задрапирована гобеленом, под которым расположилась старинного вида кушетка с изогнутыми позолоченными ножками. Перед ней на круглом столике стояла широкая ваза с яблоками, персиками и виноградом.
Позади ряд дверец – возможно, встроенные платяные шкафы и уборная.
– Красотища, – восхитилась я, – шикарный дом, правда, Тоби? Давай тут подольше поживём?
– Ну-у, если тебе нравится жить в музее… – Тоби небрежно бросил сумку на пол и пошёл проверять удобства.
Я переместила сумку на кушетку, оторвала кисточку винограда и подошла к окну. Отсюда было хорошо видно детскую площадку. Северус и Дерек копошились в песочнице, усердно копая неглубокий туннель, и тихо переговаривались, сблизив головы. Краешек стадиона тоже виднелся отсюда, и летающие девушки иногда мелькали в воздухе.
А насчёт музея Тоби, пожалуй, был прав. Жить тут наверное не так весело, даже боишься косточку от винограда уронить.
И Поппи завтра вечером уедет, и Дерека родители увезут, а Лиззи поедет учиться в Хогвартс, так что задерживаться на первое сентября не будем. Переночуем, пообщаемся немного и домой.
– Эль, пойди-ка сюда, – позвал муж из ванной.
И я сразу же поспешила к нему, а то встревоженный голос мне совсем не понравился.
Вбежала в большую ванную комнату, готовая к чему угодно. Но Тоби выглядел абсолютно здоровым и нормальным, хоть и серьёзным. Разве что рубаху снял, и стоял в одних джинсах. И волосы влажно поблёскивали.
– Что случилось? Ты душ принимал?
– Да не, нормально всё, ты в неё загляни.
Только теперь обратила внимание на саму ванну – большая, хотя у нас и побольше будет, пусть и не из мрамора. И ничего такого особенного не заметила. Ну красиво очень.
– И что там?
– Да ты нормально дно рассмотри, – посоветовал Тоби.
На дне беломраморной ванны были какие-то мелкие дырочки, усеивали всё дно. Сразу и не заметишь. Так что, ничего не поняв, я свесилась с бортика, чтобы рассмотреть поближе. И взвизгнула от ужаса – сверху хлынула лавина воды, так ещё и снизу прямо в лицо ударила сотня высоких фонтанов. Я отпрыгнула, отфыркиваясь, умудрившись ещё полностью вымокнуть. Вода тут же утихомирилась, прекратив всемирный потоп. А этот гад хохотал как мальчишка. Чуть не убила, да только Тоби поймал меня прежде в огромное пуховое полотенце, спеленал практически и чмокнул в лоб.
– Ну согласись, что весело, – широко улыбался он. – А знаешь, как я испугался? Это я ещё мощность убавил.
– Дурачок! – я не выдержала, и сама засмеялась. – Тебе сколько лет, а?
– Погоди, я тебя высушу, не зря же учился. Только не дерись!
Осторожно раскутав, он пару раз махнул на меня палочкой, и я ощутила, что одежда уже не липнет к телу и абсолютно сухая. А волосы распушились.
– Эль, ну согласись – прикольно же, – уговаривал муж. – Вечером обязательно опробуем.
Подумав, что найду, как отомстить, решила согласиться, тем более, что такого я, действительно, никогда не встречала:
– Да уж, очень весело. Обязательно опробуем, милый.
Он подмигнул мне, развернул к выходу и подтолкнул обратно в наши хоромы:
– Если тебе не нужно сюда, то, подожди, я переоденусь и пойдём. Ты брала мои футболки?
– Тоби, мы тут практически в особняке крутых аристократов. Может, рубашку наденешь? Там целых четыре разных и все под чарами «идеального вида».
Супруг с сомнением оглядел нашу спальню и, вздохнув, принялся рыться в сумке:
– Думаю, ты права, Эль. А это что?
Он извлёк прозрачную упаковку с тем самым моим костюмчиком. Знал бы, сколько я разучивала чары починки одежды на Авалоне, только они сложные ужасно, заразы, и я чуть не уничтожила этот костюмчик с утра пораньше. А так было жалко. Вот только не стоило его в прозрачный пакет класть.
– Тоби, положи на место, пожалуйста!
– Эль, – он так и держал злосчастный пакет в руке, а другой рукой тыкал в него волшебной палочкой. – Скажи мне, что ты не собираешься танцевать сегодня в этом? И я не стану его уничтожать!
– Да уничтожай на здоровье, – махнула я рукой, всё же решив посетить ванную ещё раз. – Так бы и сказал, что тебе не понравилось.
– Эль! Мне понравилось! Зачем ты его взяла? И когда успела починить?
Я выглянула из-за двери:
– Даже не догадываешься? Я вообще-то с подругами встречаюсь, похвастаться костюмчиком хотела. А чары починки выучила специально. На Северусе одежда просто горит, а некоторые вещи он настолько любит, что просто жалко. И нет, танцевать до родов я больше не буду, даже ради тебя. Доволен?
– Вообще-то да. То есть, нет. Ты что, им всё расскажешь?
Мне показалось, что Тоби покраснел.
Я быстренько подошла к нему, отобрала упаковку с костюмом и чмокнула в щёку.
– Ну что ты, милый. Я же не мужик, чтобы сплетничать! Одевайся уже.
И пока он возмущённо пытался подобрать слова, улизнула в ванную. Там я пакет уменьшила и сунула в карман. Причесалась заново, а то этот бешеный душ здорово растрепал мои волосы. Хихикнула, покосившись на ванну. В раковине дырочки, по крайней мере, были на задней стенке, подносишь руки – и вода льётся таким широким душиком.
– Ты ошибаешься насчёт мужчин, Эль, – встретил меня Тоби сразу за дверью.
– Да? – я подхватила его под руку. Синяя рубашка ему очень шла, прямо под цвет глаз. – Ты об этом подумай, когда вы с ребятами уединитесь и будете болтать. А вечером мне скажешь, что я не права. Хорошо?
– Договорились, – хмыкнул он с видом превосходства.
***
Подруги костюмчик оценили, заставили надеть и пройтись. От греха подальше, не стала им вообще говорить про танцы. А зачем купила, объяснять дамам не потребовалось – понравилось, решила приобрести и просто мужа порадовать. Все закивали с понимающими улыбками. Только Поппи решила уточнить:
– Порадовала?
– М-м, – как-то я не продумала ответ на такой коварный вопрос. – Кажется, он ему сильно не понравился.
– Надо было станцевать в этом, – хихикнула Элен. – Странно, что не понравился. Ты такая аппетитная в нём. Вот, что значит беременность! Помните, девочки, какая она была худышка в купальскую ночь?
– А в чем выражалось? – гнула свою линию Поппи. – Как ты поняла, что костюм ему не понравился?
– Разорвал в клочки, – вздохнула я.
Захохотали все, даже леди Анжелика фыркала в платочек. Умница Поппи!
– Нескромный вопрос, – Береника пришла в себя раньше всех. – К кому обращалась за починкой? Или у тебя было два таких?
– Чары, – отмахнулась я. – Зверские по сложности, но очень хотела научиться. «Репаро» ведь на одежду плохо действует, и качество не то, и долговечность страдает, не знаю уж почему. А Север у меня ни в какую со своими джинсами ободранными расставаться не хотел, так они от моих «Репаро» уже расползаться стали во всех направлениях. А с этими чарами всё, как новенькое получается.
– Покажи, – у Береники загорелись глаза, а я запоздало вспомнила, что они с мужем мастера Чар.
Так неловко стало от своего хвастовства. Но показать пришлось, потому что научиться захотелось всем.
– Так просто! – ахнула Береника.
– Да я так никогда не смогу, – проворчала одновременно с ней Поппи.
– Мне проще зашить, – пробормотала упавшим голосом Элен. Я ее понимала. Брат решил наверстать за короткое время всю программу Хогвартса. И на пару с леди Анжеликой они уже могли достать бедняжку так, что палочку в руки взять не захочет.
– Неделю его учила, – призналась я, чтобы их подбодрить.
Береника решила тут же повторить и поколдовала довольно точно над рваными джинсами Элен. Крику было! А потом десятиминутная лекция о магловской моде. А отменяющих чар я не знала, не думала что понадобятся.
– Элен, – строго ответила на это Анжелика, – пора уже тебе осознать, что ты ведьма. Юбки и платья носить. И мантии красивые. И прими предложение Сметвика, если уж так хочешь продолжать работать. Ему в Мунго специалисты с твоими знаниями очень нужны. Магловский мир без тебя обойдётся.
