Текст книги "Не плачь, девчонка (СИ)"

Автор книги: Агнешка Норд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц)

Спуститься к реке оказалось не так просто, то болотце впереди, то кусты непролазные. Наконец, нашла тропку, дошла до небольшой полянки и уселась на край высокого берега, опуская в воду горящие ноги. Помня о водящихся внутри тварях, долго держать не стала, поболтала немного, смывая грязь и усталость, и выбралась на полянку. О руке вот забыла, и совсем уже собралась вернуться к воде, когда кто-то обхватил сзади с весёлым возгласом на английском:

– Попалась, красавица!

Парень был силён и слегка пьян, запах ни с чем не спутаешь. А может, и не слегка. Вырваться никак не удавалось, и это беспокоило больше, чем рука наглеца, шарившая по груди.

Жаркий шёпот в ухо был особенно неприятен – разве можно так плеваться, шепча пошлости? Даже прислушалась к этому бреду:

– … единственная ночь… любовь без обязательств… ты моя первая встречная… ребёночка сильного понесёшь – признаю. Я сильный маг… тебе будет хорошо, моя козочка. Моя русская малышка.

И что-то в этом шёпоте показалось знакомым. Я даже прекратила попытки вырваться, отчего незнакомец осмелел и потянул подол вверх. Тут-то и развернулась к нему лицом, изловчившись, и обалдела. Луна как специально вышла из-за тучки, освещая искажённое похотью лицо Карлоса Поттера.

– Ты! – первым выдохнул он, узнавая. Но выпустить из вновь сжавших меня объятий не спешил. Забормотал, шаря по спине и ниже беспокойными руками: – Так даже и лучше… Ты с ума меня сводишь, так ведь какой шанс… ну, не ломайся, дурочка. Когда ещё тебе с настоящим магом доведётся…

Некстати пророчество вспомнилось, что познаю страсть сильного мага. Не это ли недоразумение женатое? И так противно стало.

– Пусти! – приказала так твёрдо, как смогла. И откуда он здесь взялся? Где Англия и где Полтава!

– Не кобенься, дурочка, я ведь и силой возьму, не побрезгую – в эту ночь я в своём праве. Венок же сама надела!

– Пусти, Поттер! Не будь такой сволочью! Не нужна мне твоя любовь, придурок!

Попыталась ударить его коленом известно куда. Немножко не достала. Рубаха длинная помешала, и близость пьяного Поттера, но какой-то эффект это возымело. Любвеобильный аврор отпрянул, прикрывая самое дорогое, но опомнился быстро. Рванул вперёд с возгласом: «Сука! Ещё церемониться с тобой, магловская подстилка!».

Но и я момент упускать не стала.

Бросилась прочь, прямо через кусты – терять моим ногам уже нечего. И странно, что Поттер ломиться следом не стал, только сдавлено охнул вслед:

– Дура! Куда!? Назад!

Ага, бегу и падаю!

Я и через следующие кусты перемахнула, подхватив подол. Да и влетела совсем в другие объятия. На поляне горел костёр, а вокруг расположилось не менее пяти мужчин в темных балахонах. Вот один из них, судя по всему, как раз отошёл справить нужду к кустам. А тут я, вся такая красивая. Моментально оправившись, мужчина в маске больно схватил за локоть..

Скрутили меня безжалостно, куда там сердобольному аврору. Ни рукой не пошевелить, ни даже положение поменять. Бросили связанную прямо к костру. Хорошо, что не в костёр. Бок слегка припекало, но жить можно.

Из моего положения пара мужчин была видна хорошо. И оба тоже в серебристых масках. Неужели пожиратели?

– Антонин, кто жертвой будет? Эта? – ещё один мужик подошёл и пнул меня ногой под рёбра. От боли потемнело в глазах. Не сломал бы. Его лицо не было скрыто маской. Холеное такое, красивое даже, застывшее в надменной гримасе. Сам субъект худощавый и высокий.

– Не подходит, мой Лорд. Масть не та, – ответил мой пленитель. Неприятно хохотнув, провёл носком ботинка по моему бедру. – Но мы и по-другому можем использовать эту козочку. Ночь свободной любви никто не отменял. Девочка в венке, значит, хочет ласки. Она её и получит, правда, парни?

Мужики заржали. Названый Лордом фыркнул и отошёл.

Меня потряхивало. Более безвыходного положения и представить сложно.

А ещё «Лорд» и Антонин! И как сразу-то не поняла! Похоже, мне повезло вживую увидеть Волдеморта. А второй – Антонин Долохов. Эти убьют и не поморщатся. А как быть – никакой идеи.

– Долго ещё ждать? – спросил ещё один пожиратель низким бархатистым голосом. – А то скоротали бы время… с этой.

– Потерпишь, – бросил Лорд равнодушно.

Я чуть-чуть отодвинулась от жаркого огня, но никто не окликнул. Антонин бродил где-то вне поля зрения. Лорд тоже. А двое, которых я видела, как раз отвернулись к лесу. Слышалась какая-то возня, женский вскрик, мужские ругательства. И скоро к костру бросили ещё одну пленницу. Я видела только босые израненные ножки, под чуть задравшимся балахоном. Как и мои, они были стянуты крепкой на вид верёвкой.

Девушка дёргалась в попытках освободиться, и это веселило гадов, оживлённо поднявшихся со своих мест.

– Рыженькая, мой Лорд, – услышала голос Антонина. – То, что нужно. А ещё она сквиб, за версту их чую. И вполне возможно, что девственница.

– Проверь!

Я похолодела. Если это Элен… Сама рванулась отчаянно, но путы держали крепко, впиваясь в тело. Магические, так просто не освободишься.

Послышались всхлипы девушки, её оттащили на ту сторону костра.

И так муторно стало. Представлять способ проверки отчаянно не хотелось..

Всхлипы прекратились, а довольный голос Антонина сообщил:

– Так и есть, девственница! Нам дважды повезло, мой Лорд. Вам надо выбрать, кто принесёт её в жертву, после того, как вы… Если вам противно, могу я.

– Разбежался! – усмехнулся Волдеморт. – Убить должна та девка, а любить только я. Иначе, какой смысл…

Это слово «любить» он произнёс с такой мрачной интонацией и презрением, что меня пронзила волна отвращения. Неужели это всё происходит взаправду? А я молчу! И ничего не делаю!

– Стойте! – попыталась крикнуть, но из горла не вырвалось ни звука. Наложили «Силенцио»? Сволочи!

Я бешено задёргалась в своих путах, и тотчас же получила сильный удар в бок. В сапогах, гады. Застонала бы, да голоса не было. Все пять пожирателей столпились возле меня, старательно отворачиваясь от той стороны костра. Молчали, не пытаясь меня образумить словами. Под масками не видно, куда смотрят.

Слышалось сдавленное всхлипывание Элен – я уже не сомневалась, что это она. Лучше бы они меня слуха лишили! От звуков, что неслись с той стороны костра, меня затошнило. Сомневаться в происходящем не приходилось. Комок в горле мешал дышать. И пожиратели, отворачивающиеся от костра, виделись сквозь слой влаги. Вот раздался вскрик девушки, отчаянный и жалобный, резанувший по нервам, и снова безмолвие, и лишь отдалённое тяжёлое дыхание насильника. Где же Поттер? О чём думает этот долбанный аврор? Где его соратники, что остановят этот ужас?

Меня натурально трясло, то ли от отчаяния, то ли от злости. Отчего верёвки только сильнее впивались в кожу. Но боль хоть немного отвлекала. Только не думать, что делают с Элен! Потом, всё потом! Найти способ спасти её! В конце концов, жизнь на этом не кончается! Или убьют?

Не знаю, сколько прошло времени, но меня вдруг вздёрнули вверх. Едва не завалилась сразу. Ноги затекли и не слушались.

Руки, в отличие от ног, оказались свободны. Голос не появился. Сослепу сразу не поняла – отчего-то глаза опухли и слезились – а потом разглядела, что прямо передо мной стоит Элен, спиной ко мне, на коленях. Ненавистный Лорд, скрестив руки, стоял напротив и задумчиво смотрел на склонённую головку своей жертвы. Бездушный ублюдок!

Вот он оглянулся на небо и рявкнул:

– Поспешите!

Не сразу заметила, что мне в руку вложили кинжал. А когда поняла, изумлённо взглянула на окруживших нас мужчин. Дотянуться бы до кого-нибудь из них!

– Просто перережь ей горло, и останешься жива, – нетерпеливо пояснил Антонин. И добавил противным тоном: – вот, что невредима – не обещаю. Сама понимаешь…

Попыталась отшвырнуть нож, но не вышло. Рукоятка словно приклеилась к ладони. Лист с неё куда-то делся, и кровь снова сочилась из раны, делая рукоятку кинжала липкой.

– Без глупостей! – послышался бархатный голос пожирателя, у которого из-под капюшона выбивались белые пряди. Малфой?

Хотелось расхохотаться, но голоса по-прежнему не было. Крупная дрожь никак не унималась.

– Убей! – равнодушно приказал Лорд, глядя мне в глаза.

А ведь он легилемент! Может, увидит в моих мыслях, каким уродом станет в последние дни? Такой красавчик!

С вызовом уставилась в синие глаза Волдеморта, стараясь передать его будущий образ как можно подробней. И даже не тот, после возрождения, а каким ничтожеством он был перед ритуалом. Когда Хвост бросал его в котёл.

Уж не знаю, увидел эти картины Волдеморт, или ему помешал артефакт, подаренный братом, но вздрогнул и отступил на шаг. Взгляд метнулся к пожирателям:

– Заставьте её!

Схватила Элен за плечо, показывая, что рядом. Да как можно заставить убить?

– Империо! – прозвучал за спиной ответ.

Все чувства вмиг испарились. Дышать стало легче – исчез из горла комок. И чего, в самом деле, расстраивалась – это же просто ритуал такой. Очень полезный. Он даст Лорду силу, позволит стать на порядок могущественнее. И я ведь хочу этого!

А всего-то надо… убить! Нет, провести кинжалом по шее. Нужна лишь капелька крови для ритуала.

Не хочу! Рука с кинжалом против воли потянулась к горлу Элен, заставляя наклониться ниже. Перед глазами увидела разорванный ворот её балахона свежие царапины на ключице. Провести ножом по горлу… Провести ножом…

Рука замерла у беззащитного горла. Нет! Это Элен! Нет. Почему не убрать руку! Нет! Дикая боль окутала голову, и схлынула, оставив мысли хрустально чистыми. Я по-прежнему склонялась к Элен, и держала нож у её шеи, но уже понимала, что могу отодвинуть руку. И вот тогда услышала её шёпот. Такой слабый, что наклонилась ещё ближе.

– В волосах! Возьми! В волосах! Оторви крышку! В волосах…

Присмотрелась к волосам. На голове коса, закрученная пирамидкой, сильно растрепавшаяся, но узел ещё держался. Как проверить? Схватила её за волосы, для вида оттянула голову назад. Не глядя на одобрительно зашумевших пожирателей, приставила лезвие к горлу с сильно бьющейся жилкой. И встретила спокойный взгляд больше не смешливой рыженькой Элен. Это придало сил. Левая рука, наконец, нащупала в её волосах жёлудь, и мисс Дарси прикрыла веки, словно говоря: «Да!»

Отковырнуть крышечку жёлудя не составило труда. Только перед этим я упала на колени, и обняла её за шею. Миг, и бросившиеся ко мне пожиратели исчезли. А мы довольно чувствительно приземлились на свою полянку с костром. Еле успела убрать кинжал от горла девушки. Но всё равно, пара капель скатилось по её шее, лезвие было слишком острым.

А потом мы увидели Поппи и Беренику. Они бросились к нам молча. Сняли с нас путы. Поппи быстро водила палочкой над мисс Дарси, поняв по моему кивку, кто больше пострадал.

– Кто? – спросила медиковедьма, замерев над девушкой с сильно прикушенной губой.

– А какая разница? – Элен вдруг вскочила на ноги, бросилась ко мне и крепко обняла. – Бедняжка! Я так за тебя волновалась!

– За меня? – сильно поразилась я. – Элен, это я…

– Молчи! Дурочка, думаешь, я не знаю, что тяжелее – невозможность помочь, или любовь Волдеморта. Пфф! Подумаешь! Носитесь с ним как с писаной торбой. А любовничек-то так себе. Не ожидала, конечно, чуда от своего первого раза, но и надеялась до последнего на лучшее.

– Волдеморта? – в один голос вскричали Береника и Поппи, обретя, наконец, утерянный дар речи.

– Ага, – усмехнулась по-прежнему смешливая Элен. – Трахнул меня у костра. Романтика! Даже пытался быть нежным. Тьфу! Если бы не Эль, он бы меня сам порешил там, чтобы никому о таком позоре не рассказала. Ага. Рвём когти, дамы. Где там моя метла? Приманите кто-нибудь!

Оказалось, что свои мётлы посеяли все, кроме Поппи. Призвать их, впрочем, труда не составило. Улучив момент, я спрятала кинжал в ещё один пустой флакон. Как с цветком – увеличила, положила внутрь, уменьшила. А то не хватало ещё пораниться в дороге.

Собирались недолго. Залили костёр «Агуаменти» из трёх палочек, увеличили мётлы, выпили по ещё одному флакону бодрящего зелья и взмыли в предрассветное небо, направляясь к Черняковке. Именно оттуда можно аппарировать. Дорогу хорошо знала Берри. И скоро мы стояли на уже знакомой полянке с кострищем.

– Все обнимите меня! – скомандовала Берри, доставая из кармана очередной жёлудь. Не иначе, пару дубов освободили от урожая.

– Эй, а почему тогда сразу от костра не портанулись? – возмутилась Поппи, обнимая кузину. Мы с Элен тоже обхватили её с двух сторон.

– Мне нужно было проветриться, – флегматично пояснила Берри и оторвала шляпку портключа.

Попивая чай на уютной кухне семьи Дарси, мы слушали весёлое повествование Элен. Оказывается, в свои двадцать пять, отчаявшись найти приличного мужчину, в которого бы влюбилась, решила она завести ребёночка, а чтобы брат сильно не ругался, то лучше бы от мага. А тут как раз купальская ночь, да и время удачное – высока возможность забеременеть – середина цикла. И высока вероятность встретить множество магов, ищущих свободной любви. Так что она просто-напросто отстала от подруг и занялась поиском. Только встречались всё какие-то невзрачные типы. Она отшила парочку не очень приятных экземпляров и совсем хотела уже плюнуть на поиски, как это случилось. Нет, такой гадости как похищение она не ожидала, но сильно испугаться не успела. Поняв, что от неё хотят, была уверена, что после «любовных утех» с первым же магом, сумеет воспользоваться портключом.

Сложнее было сыграть роль запуганной жертвы. А уловив из разговоров, кто её осчастливит, сопротивлялась чисто для вида. Ну а что? Сильный маг, симпатяга, всё, как она хотела. И даже чуть-чуть лучше. Вот только за меня переживала, зная, что мне портключ до костра дать забыли.

– Но ведь всё окончилось хорошо? – закончила она свой рассказ, и сделала жадный глоток из чашки.

Я посмотрела на хмурые лица Поппи и Берри, и криво усмехнулась, соглашаясь:

– Да уж, все живы.

– Цветок папоротника так и не нашли, – вздохнула Поппи, – тебя потеряли. Да эта ещё… девственница бывшая… Выдрать бы её за такое!

– Только брату не говорите! – спохватилась Элен. – Ну пожалуйста! Берри?

– Не буду, – пожала та плечом, – мне моя голова ещё дорога.

– Ой, девочки, а вы можете проверить, я беременна или нет? А то нашими средствами только через две недели…

– Дурочка, – беззлобно ответила Поппи, – нашими тоже не сразу. Приходи ко мне через неделю, посмотрим.

А я им так и не сказала про цветок. И про кинжал. Может, и к лучшему.

Глава 15

– Мерлин! Только семь утра! – Береника с наслаждением потянулась. – Я уж думала сразу к свекрови переместиться, пора детей забрать. Но даже для неё это слишком рано. Элен, ты со мной?

– Нет, у меня сегодня смена в клинике, – мисс Дарси уныло заглянула в опустевшую чашку. – Правда, вечерняя. Есть время выспаться.

– Мне к обеду желательно быть в Хогвартсе, – Поппи, довольно щурясь, смотрела вдаль.

Вид с терраски открывался действительно прекрасный. Крыши домов близлежащего городка горели огнём под утренним солнцем. Дальние вершины холмов уже освобождались от лёгкой дымки. На фоне нежно-голубого неба парила в высоте какая-то большая птица. Широко расправив крылья, она словно высматривала добычу на земле: каких-нибудь зазевавшихся сусликов или мышей. Умиротворение наполняло душу от этой картины. А какой здесь был вкусный воздух!

– А меня сегодня ещё Дамблдор ждёт, – вздохнула я. – Он сказал в первой половине дня. Поппи, как считаешь? Обед – это не слишком поздно? А то я могла бы переместиться вместе с тобой.

– В самый раз! – ответила мисс Помфри.

– Что ему понадобилось? – удивилась Берри.

Я пожала плечом и глянула на Элен, тоже поднявшую на меня какой-то больной взгляд. Не успела я удивиться пропаже её весёлости, как нырнула в мысли девушки, чего уже давно не случалось так спонтанно. А там такой мрак!

Вынырнула быстро, но мне хватило. Пытаясь сохранить если не улыбку, то спокойное лицо, я со всей силы сжала лежащие на коленях кулаки. Ногти впились в ладонь, стало больно. Хоть бы на ладони не разошлась рана, залеченная час назад нашей медиковедьмой.

– Ты вполне можешь прибыть к обеду, – говорила Поппи. – Мы отправимся в час дня. Советую ложиться спать прямо сейчас.

– Элен, – позвала Береника, – где будешь отдыхать? Просто я сейчас спать не смогу, крутиться буду или читать. А в комнатах Эль и Поппи тоже есть вторые кровати. Пойдёмте уже, дамы. Провожу вас.

– Часов пять у тебя для сна есть, – Поппи окинула меня пристальным взглядом около «моей» комнаты. – Эль! Ничего не скрыла? Больше ничего не болит? Нет? А ты, Элен?

Мисс Дарси шла за нами. Она заглянула в «мою» комнату и весело спросила:

– Эль, ты не возражаешь, что я посплю с тобой рядом? Нет, Поппи! Ничего не болит.

– Вот и славно, – зевнула Берри. Это кто-то говорил, что не сможет спать!

– Не возражаю, – кивнула я Элен, проходя к своей кровати. Более того, я надеялась, что Элен останется со мной наедине. И не знала, как этого добиться. А тут и придумывать не пришлось.

Мои вещи, в которых прибыла сюда, были выстираны и выглажены: платье висело на распялке, а остальное было сложено на табурете ровной стопкой. Видимо, домовики постарались. Даже ночную рубашку мне выделили – простая, без рюшек и кружев, но мягкая и длинная. С удовольствием стянула с себя опостылевший балахон и влезла в ночнушку, стараясь не потревожить наложенные Поппи бинты на рёбра. Сердобольная подруга обнаружила трещину в нижнем ребре «прямо под сердцем», да и вообще поохала, что весь левый бок в синяках. Хорошо меня попинали Пожиратели! Но не стала конкретизировать, сказала, что упала неудачно, когда связали.

Дождавшись, пока Поппи с Береникой уйдут, а мы заберёмся в кровати, я собралась с силами и, наконец, тихонько позвала:

– Элен! Ты не спишь?

Молчание было слишком красноречивым. Я встала, пробежала босиком до её кровати, радуясь, что Поппи подлечила нам израненные ступни. Потребовала у удивлённой девушки, чтобы та подвинулась. Кровати были достаточно широкими.

– Что ты…

Я молча прилегла рядом и повернулась к ней, подперев голову кулаком:

– А теперь поплачь, что ли. В одиночку это делать вредно.

Она непонимающе смотрела на меня, но хоть не пыталась изображать весёлость.

– Я знаю, что тебе страшно, больно и мерзко, – мне было трудно говорить, и я очень хорошо понимала, что лезу не в своё дело, но и оставить так все не могла. Слишком страшные мысли были у этой девочки там, внизу, на фоне прекрасных Девонширских холмов.

– Эль, всё хорошо, ты чего?

– Я знаю, – у меня почему-то вырвался всхлип, хотя плакать не собиралась, – ты убедила Беренику и Поппи. Они верят, что ты сама хотела… Пообещай мне! Ты ничего не сделаешь с собой. И ребёнок… он не виноват.

– Эль, – в голосе Элен появилась жёсткость. И даже какая-то надменность. – С чего ты вообще взяла…

– Я просто подожду, ладно? Прости меня, Элен!

– Эль, тебе выспаться надо!

– Элен, прости! Жизнь не кончена. И ребёнок – не виноват.

Не знаю, зачем я это твердила, сжав зубы. Но в какой-то момент Элен вдруг наорала на меня, не удержавшись:

– Да что ты понимаешь! Не тебя хотели убить! Не тебя насиловал самый тёмный маг в Англии на глазах у своих приспешников! Не тебя хотели прирезать сразу после этого!

Я прижала её к себе, едва она замолчала. Элен попыталась вырываться, а потом обмякла, уткнувшись в моё плечо, и заплакала громко и отчаянно, как обиженный ребёнок. Хорошо, что я не так давно научилась накладывать заглушающее. У меня самой слёзы текли, не переставая, но я всё продолжала поглаживать девушку по голове и спине, по пушистым распущенным волосам.

– За что, за что? – бормотала она сквозь слёзы. – Никогда не прощу! Ублюдочный Лорд! Эль, я не хочу никакого ребёнка! Что мне делать? Я ненавижу их всех! Уроды! Скоты! Этот долбаный магический мир!

И она снова разразилась слезами. Будь я дома, я напоила бы её успокоительным. Оно прекрасно подходит даже маглам, а уж сквибам – тем более.

Прошло больше получаса, пока слёзы Элен иссякли. Подняв на меня покрасневшие глаза, она вдруг спросила нормальным голосом, садясь на кровати по-турецки:

– Ты знаешь, Эль, где я работаю?

– В клинике, – улыбнулась я.

– Да, в отделении оперативной гинекологии. Знаешь, у меня бывают разные пациентки, но случалось и такое, раза три. Я имею в виду жертв изнасилования. Сколько умных слов я находила, как утешала, как ты сейчас, пыталась выслушать, поддержать, объяснить что-то. Глупости всякие говорила, что ребёнок не виноват, что всё пройдёт, что жизнь на этом не кончится. И знаешь, две из них всё равно сделали аборт. А с третьей я дружу до сих пор, и Максимка – мой крестник. Но никогда не думала, что это может случиться со мной. Никогда, понимаешь? С кем угодно, с неблагополучными девчонками, с теми, кто попал в дурную компанию, с наркоманками, алкоголичками, но только не со мной! Понимаешь…

Она надолго замолчала, обняв себя руками и глядя в окно. Голос был хрипловатым, когда она продолжила говорить:

– Меня всегда очень любили, Эль. И папа с мамой, и брат, и бабушка. Баловали, любой каприз готовы были выполнить. Оберегали, вообще, как в вате росла. А ведь я сквиб, и многие семьи отказываются от таких детей, чтобы не позорить фамилию. Но не в нашей семье. Я даже жалею, что никаких испытаний в моей жизни не было, меня всегда все любили, даже хулиганы-маглы приветливо встречали. Меня пациенты обожают, мне готовы рассказывать самые заветные мечты и сокровенные секреты. Такой у меня дар, как уверяет мой брат. А разве бывает дар у сквиба? Не важно… Просто понимаешь, они меня не жалели, заставляли учиться, не позволяли чувствовать себя ущербной, но были же и другие родственнички и знакомые. Эти взгляды… Я ненавижу жалость! Понимаешь?

Она выдохнула и прошептала:

– Ненавижу… – Но тут же взбодрилась: – Я просто не могу их разочаровать ещё и так!

Глаза защипало. Я была уверена, что и Береника бы ее поняла, и Поппи, и мама, которая внукам «всё позволяет». Только Элен это бесполезно сейчас доказывать. Я невольно задумалась, вот что бы было, если бы Элен была магом? Смогла бы она больше доверять своим близким, которые очевидно, все нормальные люди? Представила, как она сгустком магии швыряет в лицо Лорда, и до крови прикусила губу.

– И ещё. Знаешь, что будет, если они только заподозрят? – Элен била дрожь. – Если узнает брат, мама, да даже Береника? Они же так не оставят. И погибнут. Этот самоназванный Лорд безжалостен. Он никого не пощадит. Он… Ты знаешь, я унижалась, я умоляла его не делать это со мной. Шёпотом, чтобы никто не слышал. А он…

– Что?

– Сказал, как говорят магловские бизнесмены. «Ничего личного!» Ур-р-род! А победить его невозможно. Я знаю. И жалости близких не перенесу. И чтобы родные пострадали из-за меня, тоже не могу позволить.

– И гораздо легче для всех считать тебя легкомысленной глупышкой, – закончила я за неё.

– Верно, – она улыбнулась, смахнув с ресниц слезинки. – Такая и есть.

– Скажи, почему ты не воспользовалась порталом сразу? Тебя же освободили, когда он… Когда Волдеморт…

– Да, только ноги, – кивнула Элен, презрительно усмехнувшись. – А зачем ему остальное? Да и к лучшему всё, я тогда бы тебя спасти не смогла. Я же не знала, что это тебя схватили. Увидела только, когда подвели. Потом.

И опять мы разревелись обе. А потом я попробовала позвать Данко, и он тут же появился рядом.

– Ой! Какой забавный матросик, – восхитилась Элен, шмыгнув носом. – Как тебя зовут, чудушко?

– Данко, – смущённо ответил домовик. – Сильная волшебница очень добра!

Элен горько усмехнулась:

– Ошибаешься, Данко. Я сквиб. Знаешь, что это такое?

Я уже хотела прервать их любезности, и попросить принести нам успокоительное из моих запасов, но невольно прислушалась.

– Магия вкусная, – возразил домовик, – у сквибов она так не… Она не… Её не..

Он защёлкал пальцами, не находя подходящего слова. И огорчённо закончил, по-прежнему обращаясь к Элен:

– Я виноват, добрая волшебница, но столько магии вокруг разлилось. Все равно бы пропало. Или дом бы впитал, но часть бы пропала. Простите, сильная волшебница!

Мы озадаченно переглянулись, и Элен поднялась с кровати, с расширенными глазами.

– Успокоительное! Быстро, Данко! – велела я домовику. – У меня в лаборатории – там синие этикетки. Два флакона!

Тот исчез, а я схватила Элен за руку, заставляя сесть обратно на кровать.

Через пять секунд домовик уже протягивал мне два флакона. И сразу исчез, махнув напоследок большими ушами. Сочувствие выражал.

– Вот – выпей.

– И ты тоже, – всё же улыбнулась мисс Дарси, принимая флакон.

Мы шутливо чокнулись склянками и опорожнили их одним глотком.

– Знал бы Тёмный Лорд, что он натворил! – с чувством произнесла Элен, отбросив флакончик куда-то на пол. – С ума бы сошёл, наверное.

– И так сойдёт, – фыркнула я. И пояснила поспешно: – такие всегда плохо кончают.

– Это да… Как бы проверить?

Я тоже об этом подумала, и не была уверена, что моя палочка ей подойдёт. Но всё же взяла с тумбы и протянула рукояткой вперёд:

– Пробуй!

Элен всё не решалась. Смотрела с сомнением, а потом взяла осторожно, как реликвию. И ничего не произошло, ни искр, ни каких других разрушений.

– Ну же!

– Боюсь, – призналась она жалобно.

– Элен! Не тяни. Домовики не ошибаются!

– «Акцио» склянка!

Недавно отброшенный ею флакончик, взлетел с пола и, с силой впечатавшись в лоб незадачливой волшебнице, разлетелся на осколки. Хорошо, ни в кого не попало!

– Они небьющиеся, – ошарашенно проговорила я, осматривая лоб Элен. Ранок не видно, но шишка надулась сразу. – А лечить я не умею. Почему ты Люмос не наколдовала, балда? Все так делают при проверке.

Элен рухнула на кровать и рассмеялась:

– Это так банально! А так – зато почувствовала!

– Все волшебники ненормальные! – покачала я головой, борясь со смехом. И забрала у Элен свою палочку. – «Репаро»!

Незачем осколки тут разбрасывать. Поставила на тумбу пустые флаконы.

– Ой, не верю! – воскликнула Элен, мечтательно глядя в потолок. – Мама сойдёт с ума! И брат! И Береника! И Поппи! И Лиззи! Только Дерек ещё ничего не понимает.

– Стоит ли тогда их так пугать? – резонно спросила я.

– Не-а, – решительно согласилась со мной Элен. – Сначала научусь. Всё что я знаю, по верхам нахваталась от всех. Эль, прошу, не рассказывай никому пока. Я сама найду подходящий момент.

– Как скажешь!

– А пойдём завтра, купим мне палочку? Или нет, в четверг. Завтра не смогу – смена.

– Хорошо, пойдём. – Я прикинула, что в четверг мы вполне можем с Северусом прогуляться.

– Ой, блин! А как же метла! Если я больше не сквиб?

– Ну, обратно ты же на ней летела. И вообще – брат же на тебя зачаровывал, а не на твою сквибистость.

– А знаешь, – Элен судорожно кусала губы. – Перед тем, как меня трахнуть, он что-то влил мне в горло. Такое тягучее и горькое. Я ещё подумала, что это чья-то кровь или что похуже. Чуть не стошнило. Но он мне сразу сунул в рот какую-то кислую травку – и прошло. Заботливая сволочь.

– Скорее, для ритуала было нужно, – предположила я. – Только ума не приложу для какого.

– Ну, я тем более в таких вещах мало смыслю, – вздохнула она. И зевнула. – Давай спать?

И вдруг погладила себя по животу, и лицо её озарила нежная улыбка:

– И ты маленький, – прошептала Элен, – будешь самым любимым, даже если сквиб!

Я вернулась к себе в кровать, глаза слипались, и словно тяжкий груз с плеч свалился.

Зелье у меня с лёгким снотворным эффектом. Нашла рецепт в одной из книжек прежней Эйлин. Часа на три здорового сна хватает. И гораздо полезнее, чем зелье сна без сновидений.

– Какая малая цена, чтобы стать магом, – пробормотала сонная Элен.

Я так не считала, но возражать и не подумала.

***

– Всем пока! – Элен в умело наведённом и незаметном для неопытного глаза макияже сияла, как новенький галеон. Мне пришлось битых полчаса убеждать её, что выглядит она прекрасно, и нет, глаза совсем не красные, а очень даже красивые.

– Иди поцелую, бессовестная девчонка! – Береника расцеловала её в обе щеки, несмотря на протесты. – А это что? Поппи!

Мы стояли на красивом резном крыльце, собираясь отбывать в разные стороны.

– Обычная шишка! Об тумбу стукнулась, – Элен попыталась снова замаскировать её чёлкой.

– Горюшко! – Поппи аккуратно взмахнула палочкой, что-то пробормотав.

– Ой, больно!

– Сразу бы сказала, я бы мазью смазала. А так – поболит минут двадцать. Будешь знать, как скрывать от меня! Ну вот, зато ничего уже нет. Дай, я тебя тоже поцелую!

– Поппи!

Медиковедьма, смеясь, всё же расцеловала её, и, судя по всему, Элен вовсе не была против. Смотрела на всех с обожанием. И, наверное, уже прикидывала, как всех удивит очень скоро. Хотелось верить, что продержится хотя бы неделю.

– Эль, – ко мне она сама подошла и крепко обняла. – Я так рада была с тобой познакомиться! Ты пиши, если что! Адрес мамин, Поппи знает.

А на ухо шепнула:

– Спасибо! В четверг!

Отступив от меня, махнула всем рукой, с зажатым в ней жёлудем.

Обязательно спрошу, где берут, и как понимают, какой – от чего.

– Пока всем! Увидимся!

Миг – и исчезла.

Береника и Поппи резко развернулись ко мне.

– Что? – пришлось отшагнуть назад и прижаться к двери. Очень уж суровыми стали их лица.

– Это ты нам скажи! Как она? Выплакалась? – Поппи смотрела с надеждой и беспокойством, а вот Берри кусала губы, и, кажется, сама была готова разреветься. А ведь такая сильная женщина на вид.

– Она же сказала, что сама, – пробормотала я, судорожно вспоминая, обещала ли я Элен молчать о её слезах, или только о магии.

– О, Мерлин, бедная девочка! – Берри закрыла лицо руками, судорожно всхлипнув.

– Сама, – фыркнула Поппи мрачно. – Эль, мы её с пелёнок знаем, как облупленную. Ты хоть скажи, чем кончилось?

Мучить их дольше я посчитала излишней жестокостью.

– Она сказала, что ненавидит жалость. И…

– Вот дура!

– Берри, уймись! – Поппи, погладила меня по руке. – Давай, Эль, расскажи. И ты-то чего ревёшь? Сама же сказала, что она жалость ненавидит, вот и не жалей.

– Не могу, – шмыгнула я носом. – Ладно. Сначала она упиралась, а потом всё рассказала. И она порыдала, и я. Поговорили. Потом опять порыдали. Теперь всё нормально будет.

Сама понимала, что мало рассказала, но как такое рассказать-то можно? Но им хватило.

Береника судорожно вздохнула и вытерла слёзы:

– Ну, слава Мерлину! Ребенка-то оставит, если будет? Или заранее ненавидит?

Поппи тоже ждала ответ.

– Оставит, – я слабо улыбнулась. – Сказала, что будет его любить больше всех, даже если сквибом родится.

Они переглянулись и кивнули друг другу, и что это значило, я не поняла.

Это было грустное прощание. Но в глубине души, я была за них всех очень рада. Такая дружная семья! Да они будут любить Элен всякой, с ребёнком, или без него, с неправильными решениями, израненную и оскорблённую, сильную и слабую. А с тем, что у неё магия появилась, все ещё намучаются, но больше любить не станут. Потому что больше – невозможно.