Текст книги "Не плачь, девчонка (СИ)"
Автор книги: Агнешка Норд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)
Глава 28. Интерлюдия 2
Тщедушный французик не вызвал у Малфоя пренебрежительного отношения. Один взгляд на его перстень, который сверкнул при принесении клятвы неразглашения, и Абраксас уверился в своей интуиции. Пусть француз играется в шпионы, скрыть свою принадлежность к роду Салини ему не удалось. А вот его спутник по-настоящему озадачил. Более того, Малфой был абсолютно убеждён, что парень, полностью затянутый в черное – не маг. Может быть сквиб, но шансы один на девятьсот. Сюда бы Долохова – у того дар магическое ядро чувствовать. Но посвящать бретера в секреты своей семьи никаким образом в планы Малфоя не входило.
– Если церемонию приветствия мы закончили, то предлагаю не терять времени, – промурлыкал француз.
– Это по вашей вине нам пришлось ждать, – с досадой пробормотал Абраксас, и французик, хмыкнув, не стал заострять на этом внимание. Его протеже действительно опоздал.
Протеже безучастно стоял в стороне. Высокий стройный парень был в странном, возможно, магловском костюме, вроде тех, что носят невыразимцы, только вся одежда черного цвета, а не серого. Короткий плащ за спиной, высокие сапоги, длинные – до локтя – перчатки, если не из драконьей кожи, то очень похожей. Под простой черной шляпой с широкими полями – маска с прорезью для глаз, полностью скрывающая голову. Больше всего он напоминал Малфою палача, но ощущения гадливости не было. Да что там – этот тип не вызывал вообще никаких ощущений, и это очень беспокоило Малфоя. Он всегда предпочитал знать, с чем имеет дело, что можно ожидать от собеседника, чего опасаться, и соответственно строить определённую модель поведения. Здесь же приходилось ориентироваться исключительно на Салини. Жаль, что у этих акул выкупить такой самородок не получится. И откуда достали? Абраксас только надеялся, что это не инфери, загримированный под человека. Связываться с некромантами в частной жизни ему не улыбалось. Однако, встретив живой взгляд тёмно-синих глаз неизвестного искателя, Малфой успокоился. По крайней мере, это – человек.
– Как я могу к вам обращаться, уважаемый?
Искатель равнодушно пожал плечом.
– Ему без разницы, – хихикнул французик. – Я его зову просто – Тезоро.
– За такое вознаграждение он мог быть и полюбезней, – нахмурился Малфой.
– За такое вознаграждение вы получите то, что не могли найти ни вы, ни несколько поколений ваших предков. И скажите мне, что я не прав.
– Не скажу. Даже обет не дает стопроцентных гарантий. Он – немой?
Французик неприятно усмехнулся, простая серая маска не скрывала нижнюю часть лица:
– Просто немногословный. Готовы приступить?
– Вполне. Предлагаю начать с дальней части поместья. Прошу за мной, господа.
– О нет! – представитель рода Салини картинно поднял руки. – Я подожду вас здесь. Старинные клады, знаете ли, мон шер. Мне ещё дорога моя жизнь.
Абраксас вскинул подбородок, внимательно глядя на француза:
– Что вы хотите сказать?
– То, что и вы должны знать прекрасно, месье. Вам ваши предки, может, и не причинят большого вреда, защита кладов строится на крови рода, а вот я к вашей родне не имею никакого отношения, слава Моргане.
– А он?
– А он рисковый парень. И стоит каждого кната, что вы заплатили.
– Надеюсь, – проворчал Малфой и, откинув гриву платиновых волос красивым движением, щелкнул пальцами. Домовой эльф в белой тунике с вышитым на груди гербом Малфоев был полон достоинства и не произнёс ни звука. – Регги, проследи, чтобы наш гость ни в чём не нуждался.
Домовик поклонился.
Французик смолчал. Англичанин вправе приставить к нему цербера на своей территории, тут нет причин обижаться.
– Можете подождать нас в беседке, – любезно предложил Абраксас.
– Очень великодушно с вашей стороны, месье.
И он, в самом деле, отправился к полукруглому строению, словно созданному из белых кружев и морской пены. Эти Малфои славились своим изощренным вкусом.
Он ленивым взглядом проводил двоих столь разных мужчин, направляющихся к дальней стене замка. Черное и белое с золотом – красивое сочетание.
Абраксас нервничал, он то и дело поглядывал на идущего рядом невозмутимого искателя. По крайней мере он не имел никакого отношения к магловским военным, шаг был пружинистым и лёгким, движения плавные, гармоничные. Танцор? Не ясно. Но хотя бы сейчас появилось-таки в затянутой в черное фигуре одно-единственное ощущение – опасности. Парень даже не вытащил из ножен своих кинжалов, и магловское оружие – револьвер, с которым Малфой был знаком достаточно хорошо – оставался в кобуре. Но готовность отразить нападение, а может быть – и напасть самому – ощущалась даже без усилителя. Абраксас покрепче сжал трость.
– Вы уже ищете? – поинтересовался он негромко.
– Да, – соизволил ответить искатель, замедляя движение при приближении к ухоженному пруду. Не доходя до края пруда пяти шагов, он совсем остановился и стоял, положив руки на рукояти кинжалов и склонив голову, словно прислушивался к неведомому.
– Что-то есть? – заволновался Малфой.
Этот мордредов искатель предостерегающе вскинул ладонь. И снова замер.
Абраксас заскучал. Сколько таких искателей нанимал и он, и его отец, и дед, но результат всегда был нулевой. Но те, по крайней мере, в самом деле, искали. А этот позёр, не успел даже дойти до границы поместья. И в руках никаких артефактов. Палочки волшебной – и той нет. Хотя на кой она ему, если он магл? Дракклов уникум! Ничего, Малфои умеют защищать своё имущество. Пусть он выписал чек, но при провале операции тот просто сгорит. Странно, конечно, что искатель согласился на это условие, словно был уверен в своих силах.
И теперь вот изображает из себя статую.
Наконец искатель пошевелился, поднял голову и огляделся. Малфой насмешливо хмыкнул. Парень даже не удостоил его взглядом, просто потопал куда-то влево, огибая широкий пруд. Шаг опять стал замедляться. У края болотистой заводи парень ещё больше замедлился, пройдя несколько шагов вперёд и назад. И снова замер, склонив голову. На этот раз он наполовину вытащил кинжалы из ножен.
Абраксас подобрался, просто на всякий случай. Схрон проклятого предка Аугустуса, оставившего семью после смерти без единого сикля, искали тоже не дилетанты на протяжении пяти поколений. И уж в этой части поместья был изрыт каждый дюйм земли.
– Здесь, – ожил искатель, указывая кончиком кинжала прямо в середину болотистой заводи. – Мне понадобится ваша кровь.
Абраксас не поверил своим ушам. Этот магл хочет получить его кровь? Вот так, просто?
– Зачем?
– Иначе обнаружить Схрон невозможно.
– Даже так? – а он-то навоображал дополнительные условия сделки. – Что надо делать?
Сердце Малфоя неровно забилось от предвкушения. Неужели именно ему улыбнётся удача? Чего стоило удержать невозмутимый вид. Без дальнейших церемоний он взял у наёмного кладоискателя кинжал и порезал им ладонь. Кинжал у него сразу отобрали и сильным броском зашвырнули прямо в болотце. Парень тут же выхватил револьвер, направив на поверхность. Второй кинжал он держал в опущенной левой руке.
Абраксас ожидал любой гадости, но к такому готов не был. Черное облако вырвалось из мутной жижи, стартовав вверх со скоростью пушечного ядра. Артефакты активировались сразу все, а у Малфоя их было не мало. Облако достигло высоты и рухнуло вниз прямо на искателя. Парень даже не дрогнул, продолжая следить за поверхностью, лишь быстро и четко произнёс: «Neque simulando!»*, что означало отказ от претензий. Облако закружило вокруг головы искателя, а после резко метнулось к Малфою. Абраксас пережил пренеприятнейшее ощущение, словно какая-то мерзкая слизь, очень холодная и злая прошла сквозь шею и вылезла обратно из груди. И он рискнул последовать примеру искателя, но не отказаться, а наоборот. И выкрикнул: «Jura sanguinis!» **.
Черное облако закружило вокруг головы, перестав проникать в тело, но холодом обдавало по-прежнему, волосы от этого движения электризовались, и Абраксас боялся дышать. Наконец мерзкая субстанция исчезла с хлопком, но на мгновение он услышал злорадный старческий смех.
Глянув на искателя, Малфой побледнел и вскинул палочку, но его помощь уже не понадобилась. Абраксас не мог поверить своим глазам, ведь отвлёкся буквально на несколько секунд. Искатель стоял молча, держась за плечо и широко расставив ноги. А у ног его лежало нечто, что когда-то было огромной змеёй толщиной с руку взрослого мужчины. Чем, а главное – когда этот парень успел её разрубить на куски и разорвать глотку надвое? А вот дохлый инфери с кругленьким отверстием в черепе недоумения не вызывал – не обошлось без магловского пистолета, который снова был за поясом искателя. Пули серебряные, наверняка. Или что-то такое же простое и безупречное. А вот змея – это хуже.
– Ранены? – быстро спросил Малфой.
Искатель повернул голову, но синие глаза превратились в оранжевые огоньки и сквозь прорези маски смотрели в никуда, не фокусируясь, и пугая:
– Наследник Малфой? – прохрипел он жутким голосом, от которого зашевелились на голове волосы.
– Глава рода Малфой! – твёрдо ответствовал Абраксас.
– Какой год? – продолжал издавать искатель хриплые звуки.
– Тысяча девятьсот шестьдесят четвёртый, – тут нельзя было думать, тут следовало отвечать быстро и громко.
– Оплатил ли ты находку схрона кладоискателю?
– Оплатил сполна!
– Удвой сумму, не жадничай в этом.
– Удвою.
– Есть ли у тебя наследник, глава рода Малфой?
– Наследник есть, сыну сейчас десять лет.
– Забирай схрон и береги честь рода Малфой, внучек. Сыну придётся смириться, а вот с внука проклятье уже снимется. Плодитесь и размножайтесь, хе-хе.
Искатель покачнулся с последними каркающими звуками, и упал на колени прямо в месиво из змеиных потрохов и болотной жижи. Малфой шагнул ближе, видя, как парень недоуменно трясет головой. Потом кладоискатель замер, обвёл взглядом поле боя, поднял на Абраксаса уже вполне осмысленный взгляд. Глаза приняли обычную форму, а радужка вновь стала тёмно-синей. Только голос остался чуть хрипловатым, как будто придушенным – впрочем, могли и придушить, змея – тварь опасная.
– Здесь всё, – он схватил разорванную пасть змеи, вырвал из неё раздвоенный язык и два клыка, покрытые слизью, и всё это сунул в появившийся из воздуха кожаный мешочек. Спрятав его в карман, искатель поднялся с колен одним слитным движением, с гладких чёрных брюк грязь стекала прямо в сапоги. Но парня это нисколько не волновало. – Советую забрать схрон до захода солнца, в полночь защита возобновится. Сейчас он не глубже пяти метров. Останки хранителей сожгите. После того, как заберёте схрон, соорудите здесь что-нибудь монолитное. Защита обновится в любом случае, просто охранять будет пустоту. Детям тут нельзя играть еще лет сто. И сажать ничего не советую. В пруду все рыбки сдохли, засыпьте его и выройте новый в другом месте.
– Вы ведьмак? – вдруг дошло до Малфоя. Он увидел за спиной искателя рукоятку меча, когда тот поправлял плащ.
Искатель фыркнул, не посчитав нужным ответить. Вместо этого поправил перчатки, стряхивая с них ошмётки какой-то дряни:
– Мы в расчете?
– Я ещё схрона не видел, – поморщился Малфой, – а верить вам на слово…
Глаза искателя нехорошо блеснули, и Малфой готов был поклясться, что тот ухмылялся. Парень меж тем закрыл плечо с разорванной тканью и следами крови полой плаща и холодно поинтересовался:
– Подсказать нужное заклинание?
Малфой скрипнул зубами и, взмахнув палочкой, произнёс заклинание призыва. Парень даже не оглянулся на вырвавшийся из чавкающей жижи большой кованый сундук.
– Довольны?
– Да, – прошептал глава рода. – Это оно!
– Прощайте, не забудьте сжечь хранителей.
И парень зашагал прочь.
– Стойте! – Абраксас вспомнил об обещании предку и выхватил из кармана кошель. Нарушить обещание – пострашнее смертельного проклятия. Лучше не обещать.
– Что ещё? – остановился тот. Голос был усталым.
– Я поклялся предку, что заплачу за находку схрона двойную цену. Возьмите чек. – Протянув вернувшемуся парню золотистый бланк с гербом Гринготтса, Малфой добавил: – Аппарировать можно только за воротами поместья. Никакие портключи здесь не сработают. Стоит защита. Позвать домовика, чтобы доставил вас до ворот?
– Не трудитесь, сэр. Честь имею.
Искатель пошёл прочь, слегка прихрамывая, а спустя шагов двадцать просто испарился.
– Сукин сын, – восхитился Абраксас, наспех проверяя защиту дома. Контур остался целёхонек и только Мордред знает, как дракклов искатель кладов смог активировать портключ. Такое и Волдеморту было не по силам, хотя кто проверял, для Темного Лорда был просто открыт доступ. А он ещё думал, что это не маг! Малфой поспешно щёлкнул пальцами, вызывая домовика.
Регги заикался и прижимал лапки к груди, объясняя, как только что возле французика появился человек в черном и, взяв за руку француза, испарился. И Регги ничего не смог сделать, совсем ничего.
– Заткнись, – устало велел глава рода. – Сундук перенести в хранилище, всю эту гадость сжечь. Я в кабинете, найдите наследника и пригласите ко мне. Пять домовиков пусть осушают пруд. И свяжись с гоблинами, мне нужен самый лучший архитектор обелисков и памятников не позднее, чем завтра в полдень.
Он аппарировал в замок.
_____________________
* Neque simulando – Я не претендую (лат.)
** Jura sanguinis – право крови (лат.)
Глава 29
Джей попрощался минуты через две после того, как стих звук мотора мотоцикла, обещаясь быть вечером. Паршивец, найдя меня на третьем этаже, выходящей из спальни и скомкано объяснив про неотложные дела, поцеловал в щёку, шепнул: «Не злись на Тоби», – и сразу аппарировал. И правильно сделал, а то пнуть его очень захотелось.
Нашёл кого защищать! У меня даже крамольные мысли закрались, а так ли плоха была прежняя Эйлин. А что, если Тоби запирал её в доме и вёл себя как последняя скотина? Учитывая, что он не привлекал её как мужчина, и вряд ли вникал в её проблемы, общаясь исключительно в постели, и проклятие импотенции объяснить можно. Я передёрнулась и искренне обозвала себя дурой. Гадость вообще-то, я даже котам сочувствовала, которых кастрировали, что уж о человеке говорить. И вообще, надо признаться, что Тоби ещё терпеливо сносил мои закидоны с прогулками в опасных местах. Гад! Ничем его не проймёшь!
Погрузиться в депрессию не дала сова от Сметвика. Я уже битых два часа, если не больше, мучила книгу по древним рунам, но сосредоточиться удавалось с трудом. Вообще делать ничего не хотелось. В открытое окно кабинета доносились голоса Северуса и Данко, но я не решилась к ним выйти и испортить веселье своим похоронным видом.
Именно этот момент выбрала крупная серая сова, залетев прямо в открытое окно моего кабинета. Вздрогнув от неожиданности, я обратила внимание на большой крючковатый клюв сипухи, и признала в ней Панацею, любимицу Моргана Сметвика. Она протянула мне лапку с привязанным к ней кожаным мешочком.
– Привет, моя хорошая, – я осторожно отцепила от лапки поклажу, – а мне и угостить тебя нечем. Слетай на кухню, там на столе явно что-то осталось. Или Данко найди, он покормит.
Панацея посмотрела на меня блестящими глазами, как на больную и требовательно клюнула мешочек.
– Ах, да, извини. Ответ нужен?
Сначала достала записку, почерк Сметвика вызвал улыбку.
«Эль, вопрос жизни и смерти! Посмотри образец яда. Противоядие нужно изготовить не позднее шести утра. Я не могу рассчитывать, что тебе это удастся, с таким ядом имею дело впервые. Так что отослал образцы ещё двоим зельеварам и одному штатному. Но ты лучшая. Я в тебя верю, моя храбрая девочка! Г.С.»
– Вопрос жизни и смерти, – хмыкнула я. Вечно у докторов такая фраза, иногда просто как присказка используется, и не только у докторов, а повсюду. Но Сметвик наверняка не из тех, кто будет шутить в таком деле.
Я постаралась сдержать радость и сосредоточиться. Профессор зельеварения на Авалоне не даром гонял меня по ядам больше двух месяцев, вцепившись, как клещ. А я и не сопротивлялась – сама заразилась его энтузиазмом и любовью к этому опасному разделу науки. Думала, как вернусь, сразу продолжу работу с ядами и противоядиями, но как-то руки не доходили. Вот Руны зачем-то мучаю, нет бы делом заняться.
Спасибо Сметвику. Явно прознал, что страдаю от безделья. Говорят, что мужики – сплетники похуже женщин. Уже доложили про нашу ссору? Но я не сердилась. Занятие любимым делом – это отличный выход из депрессии. При встрече поблагодарю.
Но сначала самое важное. Прямо на обороте записки я чиркнула:
«Морган, я возьмусь, хотя обещать ничего не буду. Но мне как можно быстрее нужен образец крови зараженного – не меньше трёхсот миллилитров. Ещё понадобятся его параметры: рост, вес, объём циркулирующей крови, и время попадания яда в организм, желательно, как можно точнее. Напиши, что применялось из зелий после заражения, и что с симптомами. Эль»
Сова опять протянула лапку, торопя. Я вытряхнула из мешочка фиал с ядом, сунула внутрь записку, и прикрепила его к лапке.
– Это срочно, милая. Лети к хозяину.
Сова возмущённо заклекотала, в духе, что сама знает, ухнула сердито и вылетела в окно.
Мне стало жаль, что Джей Ли так не вовремя ушёл, потому что понимала, что создать противоядие от неизвестного яда к шести утра – задача не из простых. Хотя мне это нравилось, проверить себя всегда интересно, но это означало, что мне нужно полностью отдаться работе от настоящей минуты и до окончательного завершения.
Впрочем, в волнении я просто упустила Данко. Вызвав его, пока не погрузилась в работу, я быстро выдала инструкции – меня беспокоить только в крайнем случае, за Северусом следить, вовремя покормить и уложить спать. Если вернется муж, объяснить, что занята срочным и важным зельем для Сметвика. Пусть общаются с Джеем сколько влезет и не вздумают мне мешать. Есть захочу вряд ли, но на всякий случай оставить мне бутерброды и какой-нибудь сок в холодильной камере. Любые посылки от Сметвика незамедлительно доставлять в лабораторию.
Данко понятливо кивал, после чего заверил, что я могу быть спокойна, он всё запомнил и понял. Благодарно потрепав его по рыжему хохолку, я быстро переоделась в удобные домашние штаны и футболку, сбежала в лабораторию и там уже нацепила защитный костюм. Благо в нём тоже имелись чары комфортной температуры.
Самое первое, что нужно было сделать, это идентифицировать яд. Да, Сметвику он не знаком, но у меня могло быть что-то похожее на практике в Авалоне. Так что я сразу приступила к первому этапу. Благо, для этого даже специального оборудования не требовалось. Только самый маленький латунный котёл, набор трав, которые, к моей удаче, все были в наличии, ну и набор специфических заклинаний, которые авалонский зельевар заставил заучить назубок, гоняя по ним немилосердно.
Одну каплю яда я специальным заклинанием увеличила до двухсот миллилитров, а потом разлила в пятнадцать пробирок. Чистый яд потребуется только для окончательного анализа, а для идентификации сгодится и такой.
Я с трепетом предвкушения приступила к исследованию, подбодрив себя любимой фразой Авалонского наставника:
– И что же ты за зверь такой славный?
Токсины бывают белкового и растительного происхождения. Что растительный фактор можно отбросить сразу, я поняла довольно быстро. Получалось, что яд выделило какое-то животное. Я хорошо представляла четыре основных фактора воздействия белкового яда, оставалось вычислить, который из них засветился в этом неизвестном даже Сметвику продукте, и тогда можно будет уже с уверенностью говорить о том, какую группу антидотов нужно использовать. А вычислить ядовитую тварюшку – лишь приятный бонус.
Я действовала по знакомому алгоритму и вспоминала экзамен на Авалоне. Вот тогда я нервничала сильно, ведь яд принял сам профессор, и я должна была его спасти, не имея ни образца яда, ни сведений о способе заражения. Зато под боком был пациент и я могла лично наблюдать за его состоянием. Профессора я обожала. Старичок, а сколько в нём было жизни, юмора, хладнокровия и доброты. Мог и прикрикнуть, и высказаться ядовито, заметив невнимательность, небрежность, или глупую ошибку. Но я всё равно восхищалась им. Разумеется на экзамене он молчал, и я всё-таки спасла своего профессора, потратив уйму нервов. Конечно я знала, что у него на всякий случай был заранее приготовлен антидот.
Сейчас профессора рядом не было, и подстраховать меня никто не спешил. Но зато никто и не подгонял, всё зависело только от моих навыков, знаний и сообразительности. И это очень вдохновляло.
Догадаться о носителе яда не составило труда, как только я поняла, что его воздействие направлено одновременно и на кровь, и на нервную систему. Такое сочетание свойственно представителям змеиного народца, именно змеи, как правило, комбинируют оба воздействия. И это уже был большой прорыв в моей работе. Значит, змея! Хорошо, очень хорошо! То есть хорошо для меня, и плохо для бедолаги, находящегося в Мунго.
И ведь всё это комбинированное воздействие сочеталось с неприятным фоном явно магического происхождения. Значит, змея была волшебной, и я только взмолилась, чтобы это не был василиск – слёз Феникса мне взять просто неоткуда. Разве что навестить Дамблдора, да потрясти как следует его птичку. Замнем на минутку, как я попаду в его кабинет. А вдруг в шестьдесят четвертом у него Феникса ещё не было? А я как последняя идиотка буду объясняться с добрым дедушкой, теряя время. Я решительно отбросила мысли о василиске – рано паниковать.
Я отвлеклась на заглянувшего в лабораторию Данко. Он поставил на стойку фиал с кровью, положил лист бумаги, быстро пояснив, что это от Сметвика, и удалился.
Я разделила кровь пациента на четыре порции. Одна понадобится для определения количества яда, попавшего в организм, вторая – для изготовления индивидуального противоядия. Третья – для расчета дозы противоядия, потому как передозировка может быть смертельна. Ну а четвёртая – для проверки готового зелья. Сметвик, умница, прислал кровь, уже подготовленную к работе, так что я могла спокойно отставить её на специальном штативе до тех пор, пока она не понадобится.
Ура! Ещё полчаса, и версию о василиске можно было отбросить. Хотя могла бы отбросить и сразу, сомнительно, что Сметвик не определил бы такой яд. Но скрупулёзная проверка – наше всё, главный целитель мог и ошибаться, что свойственно всем смертным. К слову о смертных. Бедолаге в Мунго конкретно не повезло. Я насчитала уже третий фактор воздействия, а значит, кроме отеков, тромбоза, кровотечений и инсульта, несчастного ожидало разрушение эритроцитов и атрофия глазного нерва – а это уже швах. Впрочем, картина просто уникальная. И создать антидот такой сложности – это вообще мечта поэта.
А спустя ещё час, я восхитилась не на шутку. Мордред и Моргана, какой маньяк создал этот дивный напиток смерти? Да-да, четвёртый фактор тоже был тут представлен, а значит к бедам пациента добавлялся паралич межреберной мускулатуры. И всё бы ничего, если бы это было единственной угрозой – тут даже времени было бы намного больше для маневра. А судя по симптомам у пациента, скупо описанным Морганом, затруднённое дыхание уже имелось. Но это только начало. В сочетании с кровотечением, которое может начаться в ближайшие часы, атрофией глазного нерва и всем остальным – картина вырисовывалась самая мрачная. Показать бы это чудо профессору на Авалоне! Обязательно солью воспоминания в думосбор и попрошу целителя Тики туда передать.
Я так увлеклась, что Данко пришлось несколько раз ко мне обратиться, чтобы привлечь внимание. Время близилось к полуночи, и я не удивилась, что Сметвик прислал новые симптомы. Он сообщал, что состояние пациента ухудшилось, помимо затруднённого дыхания начался кашель, слюнотечение и дважды была рвота. Я удовлетворённо покивала, так как картина вполне соответствовала моим выводам. Разве что ожидала этих симптомов чуть позже. И еще предстояло выяснить, что могло их ускорить. И была искренне благодарна Моргану, что он не пытался меня торопить. Приятно иметь дело с понимающим человеком! И правильно – пациенты будут всегда, и если моё зелье не поможет этому, то может спасти жизнь другим, что поступят с таким же отравлением.
Оглянувшись, увидела на своём столе стакан сока и три сэндвича с ветчиной и сыром. Поняв, что проголодалась, а в работе как раз появилась возможность прерваться, не поленилась снять защитный костюм и умыться. Но даже во время перекуса мой мозг продолжал работать, просчитывая следующие этапы изготовления антидота.
Я вздрогнула, услышав чьи-то шаги. А ведь сказала же не беспокоить. К счастью, это был Джей Ли, а не Тоби. И то хлеб.
Брат был несколько бледен, но нянчиться с ним, расспрашивая, в чём дело, я не собиралась. И думала, как бы необидно намекнуть, что он совсем не вовремя. Впрочем, у меня еще оставался один бутерброд.
– Ты как, Эль? – спросил Джей, присаживаясь на табурет. – Жива тут?
– Вполне, – жизнерадостно ответила я. И всё-таки спросила: – Что-то случилось?
– Да… То есть нет. Просто волнуюсь за тебя.
Так я и поверила. Опять ведь заведёт песню про то, какой Тоби хороший. Не дав ему возможности это осуществить, решила поделиться своим восторгом:
– Не поверишь, Джей, какую интересную работу мне подбросил старина Морган. Уникальный яд, у которого нет аналогов, а к утру нужно сделать противоядие.
– А это сложно? – заинтересовался он.
– Сложно изготовить антидот к известному яду, – наставительно сказала я. – А тут неизвестный, да ещё уникальный до крайности. Чуешь разницу?
– И в чём уникальность?
Кажется, мне удалось его всерьёз заинтересовать. И я поспешила поделиться:
– Это яд неизвестной магической змеи, Джей, а уникален он тем, что вместо одного фактора воздействия, или двух, что тоже не редкость для змей, в этом образце присутствуют все четыре. И такого я ещё не встречала.
Братец ещё больше побледнел и спросил:
– Это очень плохо?
– Это прекрасно, глупый. – Я с аппетитом прожевала кусок сэндвича и глотнула сока. – Над простым составом работать не так интересно. Уж ты-то, как артефактор должен это понимать.
– А-а, ну да, – неуверенно согласился он. – И чем грозят эти четыре фактора… э-э… пациенту?
– Ты удивишься, но случай беспрецедентный, – с удовольствием сообщила я, – это тромбоз сосудов и отёки, кровотечения, угроза инсульта, разрушение эритроцитов и паралич межреберной мускулатуры.
Джей расширил глаза и закашлялся.
– Паралич чего? – переспросил сдавленным голосом.
– Межреберной мускулатуры, – улыбнулась я. – Ну это знаешь, когда человек медленно задыхается, потому что мышцы не могут поднять диафрагму. Кстати, симптомы у данного пациента именно об этом и говорят.
– Откуда ты…
– Сметвик присылает описание симптомов. Но это ещё не всё.
– Не всё? – Джей и без того был уже каким-то зелёным, не знала, что он такой впечатлительный.
– Да ничего особенного, – попыталась я смягчить, – просто атрофия зрительного нерва добавляется, а это совсем круто.
– Зрительного нерва?
– Слепота, Джей, необратимая. Всё, с тебя хватит, мой перерыв закончился. Спасибо, что навестил.
– Погоди, Эль. То есть… Блин, ты так расписала! Надежды нет?
Я округлила глаза:
– Тебе не помешало бы, братец, больше в меня верить. Конечно, я намерена сварить этот антидот.
– И спасёшь его?
– Кого?
– Ну, пациента.
– Вполне возможно, – хмыкнула я, – хотя и не факт. Ты чего? Только не смей тут блевать. Я тоже могу впечатлиться, а мне ещё работать!
Джей выглядел очень несчастным, зря я так с ним.
– Да брось, я всё понимаю, но в конце концов, жизнь она такая. Вот, выпей, – я протянула ему успокоительное, а то вид брата мне уже совсем не нравился.
Успокоительное он выпил залпом и посмотрел на меня очень внимательно:
– Он умрёт?
– Джей, ну откуда я знаю? В конце концов, постоянно кто-то умирает. Жаль конечно, но я делаю все возможное.
– Я понял, Эль. А если он…
– Братец, заканчивай уже спрашивать, вовсе не обязательно меня слушать, если ты от этого готов упасть в обморок. Поверь, я в порядке, занята любимым делом и всё отлично. Лучше скажи, как там у вас. Северус уже лёг спать? Тобиас вернулся? Ты сам здоров?
– Да всё в порядке, племяшка спит. Тоби… – он сглотнул, – ты до сих пор на него злишься?
Я вздохнула и твёрдо ответила:
– Нет, Джей! Уже нет. Но видеть пока не хочу.
– Понятно.
– Можешь передать ему, чтоб не спускался сюда. В данный момент мне совершенно не до него, уж прости. Сам понимаешь, мне совсем не хочется сейчас выяснять отношения.
– Уверен, что он это поймет, – кивнул Джей. – Если что будет нужно, я спать не буду, только позови.
– Да ну глупости, обойдусь. Лучше выспись, а то ты какой-то замученный.
– Ты только скажи, если антидот… Если все получится… Ну, если ты сможешь…
– Джей, да что с тобой? Что если? Говори толком.
Я с удовольствием допила остатки сока.
– Если всё сможешь сделать, и пациент выпьет твой антидот, последствия всё равно какие-то будут?
– Это простое любопытство или научный интерес? – я встала и стала быстро натягивать свой защитный костюм.
– Научный.
Джей смотрел как-то жалобно, и я решила ответить честно:
– Смотря, когда выпьет. Если симптомы будут прогрессировать так быстро и дальше, то могу не успеть. Тем более, если буду отвечать на твои бесконечные вопросы. Понимаешь?
– Да, Эль!
– Тогда марш отсюда немедленно, мне тут некогда, правда, Джей.
– Да, – он вскочил и почти выбежал из лаборатории. Смешной и очень заботливый у меня брат.
А я вернулась к своим склянкам.
Через час, Сметвик передал с Данко ещё порцию крови пациента с описанием ухудшихся симптомов – пошла горлом кровь, сильный озноб и крайне затрудненное дыхание. Чего и следовало ожидать. Самой противно от своей правоты. Сообщил ещё новые параметры больного и что никаких зелий он ему не давал. Это он молодец. И в конце всё же спросил, сколько на мой взгляд осталось времени до необратимых последствий. Себе уже не доверяет? Ладно, если это проверка – так и быть, осчастливлю. Пришлось всё бросать и сравнивать образцы крови и симптомы. Вычисления заняли не так много времени, и я вручила записку притихшему Данко с чёткой фразой: «Два часа, сорок минут».
Данко обернулся оперативно, и сообщил, что Сметвик всё понял и будет ждать.
Я только кивнула, помешивая будущий антидот в большом котле. Даже о пациенте поразмышляла – наверняка какой-то аврор, забывший аптечку дома. Универсальный антидот может быть и не спас бы, но времени на изготовление противоядия было бы больше.
Наконец всё было готово. И я в который раз приступила к расчётам, пока зелье остывало. Накладывать охлаждающие чары было никак нельзя. По параметрам больного предстояло определить необходимую дозу. Хорошо, Сметвик уточнил в последнем письме точную потерю веса и крови.
