Текст книги "Развод. Вернуть графиню (СИ)"

Автор книги: Агата Северина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 17

Мюриэль собралась с духом и вышла на холодный воздух. Снег хрустел под ее ногами, пока она шагала до кареты…

Но ей пришлось остановиться и нахмуриться. Потому что никакой кареты на подъезде к поместью не было. Ее ждали сани.

Это были самые настоящие, любопытно старомодные сани – деревянные и запряженные парой красивых гнедых коней. А на месте извозчика сидел вовсе не Эндрю, а кругленький пожилой мужчина с густой белоснежной бородой.

Его колени были покрытым зеленым одеялом, в одной руке он держал трубку, а в другой – поводья. Но он бросил их, чтобы помахать Мюриэль, когда поймал ее взгляд.

– Кэти, кто это? – спросила она у горничной, которая тащила ее сундук.

Служанка прищурилась, затем покачала головой.

– Не знаю, миледи. В первый раз его вижу. Может, милорд нанял нового человека, когда хотел уволить мистер Томменса?

– А где сам мистер Томменс? – уточнила Мюриэль, имея в виду Эндрю.

Кэти пожала плечами.

– Я не видела его сегодня, госпожа. Может, он заболел?

Мюриэль фыркнула.

– Или повез моего мужа в Лондон, – пробормотала она себе под нос.

– Простите, миледи? Не расслышала…

– Ничего, Кэти. Я возьму вещи, спасибо.

– Вы уверены? Это не проблема…

– Дай сюда.

Она почти вырвала сундук из рук служанки и потащила его по снегу, к саням. Кем бы ни был этот странный мужчина, он явно намерен отвезти ее подальше отсюда, и она не позволит кому-нибудь или чему-нибудь себя задерживать, останавливать.

Кряхтя, Мюриэль забросила вещи в багажное отделение, а потом залезла в сани и рухнула на сидение, откинувшись на самую высокую бархатную спинку.

– Я бы мог вам помочь, леди Кендал, – сказал старик, глядя на нее через плечо.

– О, не стоило, всё в порядке. Можем выдвигаться.

В глазах старика мелькнул озорной огонек.

– И куда же мы едем этим прекрасным утром?

– Я… давайте… – Мюриэль осеклась. Открыла рот еще раз, потом захлопнула его снова.

Потому что она понятия не имела, где хочет оказаться «этим прекрасным утром».

Может, поехать к отцу? Нет, она не могла. Во-первых, Малкольм, без сомнения, сунется туда в первую очередь, когда обнаружит ее пропажу, а во-вторых… Мюриэль слишком любила отца и не стала бы ему врать. И если она приедет к графу Дорсету, придется сказать ему правду о природе своего визита. О том, что она собирается расстаться с мужем любыми доступными ей способами.

Так не хотелось расстраивать отца и портить ему праздник… Его здоровье и так оставляет желать лучшего.

У нее была подруга Ребекка, герцогиня Честерфилд, но ее не хотелось обременять – судя по тем немногим письмам, которыми они обменивались, казалось, что у Бекки достаточно собственных забот, с которыми нужно разобраться.

В деревне над кабаком была гостиница – Мюриэль могла бы остановиться там на несколько дней, но у нее не было личных средств, чтобы заплатить. Придется выставить счет на имя Малкольма… Не самое лучшее начало независимой жизни.

Оставались только сестры…

Она поморщилась от собственной беспомощности. О, ей нужно было продумать все эти вопросы заранее, несомненно! Но будучи в отчаянии, она видела только дверь, а не то, что ждало за порогом.

– Недалеко от Лондона открылся сад ледяных скульптур, – весело сказал старик-извозчик. – Не желаете посетить? Говорят, незабываемое зрелище! Можем сначала поехать туда, а вы пока спланируете свою поездку.

Мюриэль не слышала ничего про сад ледяных скульптур, но благодарно кивнула мужчине, чье имя до сих пор не спросила.

– Да, давайте так и сделаем. Это… это звучит прекрасно.

Щелчок кнута, звон колокольчиков, и они помчались прочь от поместья графа Кендала. Прочь от самого графа. Подальше от места, где Мюриэль, кажется, оставила свое сердце.

Сани летели по обледенелым дорогам, лошади торопились, а извозчик подгонял их радостными криками:

– Хо, быстрее!

Вокруг Мюриэль кружились тучи снежной пыли, но даже сквозь них она могла разглядеть достаточно, чтобы понять, что что-то не так.

Куда они едут? Старик сказал, что сад ледяных скульптур располагается недалеко от Лондона, но сани направлялись куда угодно, только не туда. У Мюриэль, конечно, не было компаса, но не могла же она выжить из ума.

– Извините! – крикнула она, вцепившись в бронзовые перила, отделявшие переднюю часть саней, где на возвышении сидел извозчик, от ее широкого мягкого сиденья. – Извините, но что за путь вы выбрали? И когда мы будем на месте?

– А? Что? – крикнул старик в ответ, заложив руку за ухо.

– Я говорю… неважно.

Он не мог ее услышать, как бы она не надрывалась. Ветер вокруг ревел слишком сильно, а колокольчики на ремнях вдруг стали странно громкими, будто приближались к крещендо.

Звон, звон, звон, а потом… Тишина.

Без всякого предупреждения сани остановились. Пар поднимался от спины лошади спиралями полупрозрачного дыма, трубка старика вспыхнула оранжевым, когда он затянулся сладко пахнущим табаком.

– Мы на месте, миледи.

Мюриэль в замешательстве оглянулась. Всё, что она видела – это открытое поле и далекие сосны, и ни одной ледяной скульптуры.

Что за шутки?

Повернувшись на сидении, чтобы посмотреть назад, она замерла. Ее взгляд скользнул по знакомым очертаниям поместья из камня и кирпича, с двумя дымоходами и террасой на втором этаже.

– Вы… вы вернули меня обратно! – воскликнула Мюриэль, крутя головой.

Каким-то образом они сделали гигантский крюк и подъехали к дому с востока.

– Это какой-то розыгрыш? Или вы заблудились? Увезите меня отсюда, немедленно!

Старик еще раз затянулся, а затем повернулся, демонстрируя добрую ухмылку.

– Но миледи, если не ошибаюсь, здесь живет некий молодой граф, который предпочел бы, чтобы вы остались с ним.

– Малкольм? – усмехнулась она. – Малкольму все равно, что я делаю и куда еду. Я не нужна ему здесь, не нужна ему вообще.

Ведь если бы была нужна, то он бы не бросил ее этим утром. Не заставил бы чувствовать себя так глупо. И он бы сказал, что любит ее, хотя бы раз. Слишком поздно к ней пришло осознание, что она никогда не слышала этих слов от него.

Слезы вернулись и грозили пролиться.

– Пожалуйста, – пискнула Мюриэль старику. – Просто заберите меня отсюда. Отвезите куда угодно.

Он немного пожевал конец трубки, и блеск в его взгляде потускнел.

– Что ж, миледи… – вздохнул он печально. – Если таково ваше истинное желание, то оно для меня закон.

Он уже приготовился снова взмахнуть кнутом, когда зимнюю тишину пронзил отчаянный возглас:

– Мюри! Мюриэль, подожди!

Глава 18

– Мюри! Мюриэль, подожди!

– Малкольм?

Она ошеломленно наблюдала, как муж бежит к ней со стороны поместья. Он барахтался в глубоком снегу и падал раз, падал два, но всё равно вставал, отряхивался и продолжал идти так быстро, как позволяли сугробы.

Добравшись до саней, он ухватился за их край, как утопающий за край лодки. Затем запрыгнул внутрь и приземлился рядом с Мюриэль.

– Не уходи, – хрипло сказал он, пытаясь отдышаться. – Не оставляй меня, пожалуйста.

– Ты сам меня оставил, – ответила она как можно холоднее. – Я всего лишь хотела, чтобы мы просыпались вместе, а ты…

– Я просто ездил в деревню. Думал, что успею вернуться раньше, чем ты проснешься.

Его волосы были в большем беспорядке, который ей доводилось видеть. Щеки покраснели, а серые глаза казались ярче на фоне такого же серого неба.

– Я хотел найти тебе подарок, настоящий, – выдохнул Мэл. – А когда вернулся, тебя уже не было, и я… – он покачал головой. – Я не могу тебя потерять, Мюри.

Всё внутри нее готовилось затрепетать от его слов, но она приказала себе сохранять спокойствие. Потому что слова – это просто слова. Действия Мэла говорили ей об обратном.

Может ли одна ночь страсти, даже самая прекрасная, спасти этот брак?

И хотя она допускала, что Мэл вполне мог купить ей подарок, всё, что он на самом деле ей дал – это холодная подушка, рядом с которой она просыпалась снова и снова.

– Ты не терял меня, – прошептала она с болью в голосе. – Ты… ты не оставил мне выбора.

Он схватил ее за руки и сжал пальцы в своих.

– Я знаю, знаю, я вел себя как бесчувственный осел. Принимал тебя как должное и не был рядом, когда ты во мне нуждалась. Прости, я просто… не знаю, как выразить чувства по-другому.

– Но ты всё знал тогда, на балу…

Мэл усмехнулся.

– Я не могу всегда быть тем, кого ты встретила балу. Ну-у-у… – его улыбка стала озорной, чуть лукавой. – Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я каждый день пил бренди для храбрости.

– Нет, не надо! – выпалила Мюриэль, а Мэл рассмеялся и выпустил ее руки, чтобы коснуться щеки.

– Тогда прости, что иногда мне хватает слов, чтобы выразить, как сильно я тебя люблю. И фантазии, чтобы доказать это как-то иначе, кроме как подарками.

Мюриэль разом выпустила весь воздух, который у нее был, потому что Мэл сказал это. То, что она больше всего желала услышать.

Я тебя люблю.

Появились слезы – маленькие капли липли к ее ресницам, как иней на стекле.

– Не говори так, – попросила она, отклоняясь. – Не говори так, если ты на самом деле этого не чувствуешь.

Мэл нахмурился, будто не сразу понял, что она имела в виду. Потом пришло осознание, и он крепче обхватил ее лицо и провел большим пальцем по скуле, чтобы поймать слезинку прежде, чем она упадет.

– Видишь, какой я дурак? Даже подумать не мог, что ты сомневаешься. Но я правда это чувствую, Мюри. Я люблю тебя, полюбил, как только впервые увидел. И постараюсь сделать так, чтобы ты об этом не забывала.

Разум больше не мог удерживать ее от безрассудного погружения в «долго и счастливо». Она заглянула Мэлу в глаза и увидела в них то, что растопило ее сердце окончательно.

Мюриэль шмыгнула носом.

– Я тоже тебя люблю, Малкольм. Сильно-сильно. Сколько снежинок на земле и звезд на небе, вот настолько я тебя люблю.

Он рассмеялся и притянул ее к себе в объятия, но быстро выпустил и полез под пальто.

– Если позволишь, у меня всё-таки есть подарок.

Мюриэль с удивлением наблюдала, как вытаскивает букет вечнозеленой листвы, перевязанный красной шелковой ленточкой.

– Это… это омела? – спросила она с недоверчивым смехом.

Мэл кивнул, и его улыбка стала шире.

– Именно. Глупый подарок от глупого графа.

– И вовсе не глупый! – Мюриэль приняла омелу, а потом звонко поцеловала Малкольма в щеку. – Идеальный подарок. Очень милый.

Они обнялись еще раз, а сани двинулись, неспешно подвозя их к дому.

* * *

Когда они подъехали к парадному входу в поместье, Мэл выпрыгнул из саней первым и помог Мюриэль, придерживая ее за талию. Всё еще сжимая в одной руке букет омелы, второй она поправила юбки.

На ее душе впервые за долгие месяцы царило радостное спокойствие.

Слуги их не встречали, не зная, когда господа вернуться, так что Мэл сам спустил на землю сундук с вещами Мюриэль.

На подходе к лестнице, она спросила:

– Мэл, можно тебя попросить?

– Что угодно.

– Давай всё-таки посетим какой-нибудь бал. Я так давно не танцевала.

Он издал обреченный вздох, и ей это не понравилось. Она остановилась и метнула в него настороженный взгляд.

– Мэ-э-эл? Только не смей говорить, что у тебя дела.

Он усмехнулся и примирительно поднял одну руку к верху.

– Постараюсь передать как можно больше дел управляющему до начала весны. В конце концов, я неплохо ему плачу.

– Значит, ты согласен на бал?

Он кивнул.

– Если тебя это порадует, несомненно.

Мюриэль не сомневалась, что ее это порадует. Довольная, она продолжила подниматься, уже продумывая образ и перебирая в уме все свои самые нарядные платья, но у самых дверей ей в голову пришел еще один запоздалый вопрос, и она обернулась.

– Мэл, а как зовут нашего нового…

Она хотела сказать «извозчика», но с удивлением обнаружила, что никаких саней на подъезде к поместью нет. Того странного седого мужчины с трубкой и след простыл.

Сколько бы Мюриэль не осматривалась, не было видно ни старомодного транспорта, ни даже его следов на снегу.

Она непонимающе нахмурилась. Рядом с ней Мэл тоже оглядывался по сторонам.

– Если ты про того пожилого кучера, то я его не нанимал, – задумчиво сказал он. – Я подумал, ты сама его вызвала, когда поняла, что Эндрю не сможет тебя отвезти.

Мюриэль медленно покачала головой.

– Нет, я никого не вызывала.

Они посмотрели друг на друга и стояли молча пару секунд. По спине Мюриэль почти пробежал холодок, но Мэл развеял ее страх, пожав плечами и улыбнувшись.

– Ну, кем бы он ни был, он явно либо бескорыстен, либо крайне забывчивый. Уехал, даже не попросив оплаты… Будем считать, что был его нам подарок на Рождество.

Глава 19

– Что, она так и сказала? Идеальный подарок?

В маленькой мастерской, заставленной деревянными лакированными игрушками, пахло сосной и уютно потрескивал камин. А перед очагом сидел кругленький пожилой мужчина – он затягивался трубкой, пока жена поудобнее устраивалась в кресле напротив него.

– Видишь, я была права!

Старик хмыкнул.

– Это всё сани.

Старушка закатила глаза.

– Сани, это всё сани… – передразнила она мужа. – Это всё омела, попомни мои слова!

Она схватила со столика между креслами снежный шар, внутри которого стояли две фигурки – молодые мужчина и женщина. Они держали друг друга за руки и счастливо улыбались.

– Они такие милые вместе, правда? – чирикнула старушка, протирая шар. Затем поставила его обратно. – А как он спас ее от фургона, о, настоящий рыцарь! А какие слова говорил… Как романтично!

Старушка смахнула слезу умиления, а старик издал смешок, от которого у него затрясся весь живот. Вытащив трубку, он выпустил кружок дыма, затем задумчиво погладил белую бороду.

– Должен признать, всё оказалось сложнее, чем я ожидал. Мы не пускали в ход сани со времен мистера Адамса и Элинор.

– Но я знала, что у нас получится. И как раз к Рождеству! Настоящее чудо.

Муж согласно кивнул, а старушка полезла в карман, чтобы достать оттуда аккуратно сложенный лист пергамента.

– Так-так… давай посмотрим, кто у нас дальше по списку.

Старик рассмеялся.

– Ты же знаешь, мы не успеем. Вернуть графиню было последним делом в этом году.

– Успеем, если постараемся!

Он весело покачал головой.

– С возрастом ты становишься всё более нетерпеливой.

Старушка потянулась, чтобы игриво шлепнуть мужа по колену.

– Я просто люблю смотреть на счастливые пары. Итак, следующие на очереди Бенджамин Олкинс и Джудит Флетчер… Погоди-ка! Нет-нет-нет, этих вычеркиваем.

Ее муж приподнял бровь.

– Это еще почему?

– Он изменил ей, – вздохнула старушка. – Для изменщиков чуда не предусмотрено, пусть вымаливают прощения сами. Виконт Рочфорд и герцог Честерфилд справились, значит и у этого получится, если постарается.

– А кто за ними?

Старушка вчиталась в список и просияла, постучав по нему пальцем.

– Саймон Грант и Фиона Буршье! Сестричка нашей Мюриэль, представляешь?

– Ну, что ж… Можно попробовать, если еще не поздно.

Жена сложила листок и убрала обратно в карман, важно расправив плечи.

– Никогда не поздно стать счастливым. Или подарить счастье кому-то другому. Уж тебе ли не знать, дорогой.

Старик тепло улыбнулся и затянулся трубкой, выдохнув кольца ароматного дыма. Колечки плавно поплыли под потолок.

– Ты абсолютна права, моя любимая миссис Клаус. Уж мне ли не знать.

Эпилог

Два года спустя, ночь перед сочельником

Снег надвигался с запада, принесенный завывающими ветрами и темными облаками. К утру всё поместье графа Кендала покроется белым покрывалом из снега, но внутри всё равно будет сухо, тепло и уютно.

Укутавшись в одеяло из шерсти и меха, Мюриэль зевнула и отложила книгу, которую читала, пытаясь не заснуть. Свечи вокруг нее давно погасли, и единственный свет исходил от потрескивающих поленьев в очаге.

Камин украшали вечнозеленые ветви, положенные туда собственной рукой графини. Если раньше она избегала всего, что связано с Рождеством, то теперь ей ничего не хотелось больше, чем отмечать этот особенный праздник.

В этом году они с Мэлом даже решили устроить свой собственный бал! Вскоре дом наполнится смехом, звоном бокалов и ароматами праздничных блюд.

Единственным негласным правилом было не приглашать никаких оперных певиц для развлечения гостей – особенно француженок. А всё из-за одного инцидента два года назад, когда Мэл и Мюри только-только помирились, а потом всё опять едва не разрушилось…

Но теперь над тем случаем оставалось только посмеиваться. В их браке не осталось места недоверию и глупым подозрениям, которые отравляли бы душу.

Малкольм не хотел ехать в Лондон по делам. И он почти отказался, но слияние земель, которое он пытался организовать, было слишком важным, чтобы передавать управляющему.

Мюриэль мягко настояла, и Мэл неохотно поехал, дав торжественное обещание, что вернется до начала бала. Это была его первая поездка за почти четыре месяца. Если раньше он уезжал в город при каждой возможности, то теперь ему не хотелось расставаться с женой даже на пару недель.

Зевнув еще раз, Мюриэль встала и допила остатки чая. Кажется, придется всё-таки лечь спать. Если не сделать этого в самое ближайшее время, то наутро она очнется с затёкшей шеей и помятой щекой от того, что заснула в кресле.

Взяв тонкую кочергу, чтобы в последний раз повернуть поленья, она выставила железный прут перед собой, как старинное орудие. И именно в этот момент позади раздались шаги.

Она вздрогнула и резко повернулась, всё еще держа кочергу перед собой.

Послышался тихий смешок.

– Вот так вы приветствуете мужа, леди Кендал?

Мэл стоял на пороге, и его глаза сверкнули весельем. Он поднял руки в шутливой капитуляции.

– Пощадите, графиня. Я не планировал нападать, всего лишь хотел удивить вас.

– Малкольм!

Кочерга с тихим стуком отправилась на пол, а Мюриэль бросилась в объятия мужа.

Тихо рассмеявшись, Мэл подхватил ее на руки и приподнял, сжав крепко-крепко. Затем поставил на ноги и вовлек в горячий, жадный поцелуй, от которого у них обоих перехватило дыхание.

– Я думал, ты спишь, – сказал Мэл, когда оторвался от ее губ.

– Я как раз собиралась пойти, – она прижалась щекой к его груди, вдохнув запах мороза и нотки сандала. – Думала, что ты приедешь завтра.

– Я старался победить бурю, – он нежно поцеловал ее в макушку. – Хотел вернуться как можно скорее.

– А я так и не успела сходить за покупками, – призналась Мюриэль тихим, несколько застенчивым голосом. – Собиралась спуститься в деревню завтра утром, пока тебя еще нет, и найти идеальный рождественский подарок.

– Мюри…

Он взял ее за подбородок и подтолкнул лицо наверх, заставляя встретиться с собой взглядом. Нежное обожание, которое сияло в глубине его глаз, заставило ее сердце трепетать от восторга. И трепет только усилился, когда Мэл сказал:

– Ты – единственный подарок, который мне нужен.