Текст книги "Развод. Вернуть графиню (СИ)"
Автор книги: Агата Северина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Глава 9
Мэл сидел за большим дубовым столом в своем кабинете и невидящим взглядом смотрел на ворох бумаг. Куча дел… У него была куча дел, но этим утром он не мог заставить себя заниматься ими. Как можно думать о делах, когда его жена собиралась уйти?
Его брак вот-вот распадется, вот единственное, что имело значение. Так что теперь главная задача Мэла – вернуть всё, как было. Снова завоевать доверие Мюриэль.
Он задавался вопросом, почему его вообще так заботит ее доверие? Если он бы пришел в джентльменский клуб и рассказал любезным господам, что творится в его душе, большинство покрутило бы пальцем у виска, остальные решили бы, что Малкольм Одли окончательно спятил.
Жена хочет развода? И что с того? Покажите аристократку, которая не хотела бы примерно того же хотя бы раз в жизни. Правда заключалась в том, что эти желания не имели смысла. Мюриэль может сделать что угодно, хоть ворваться Парламент, с ноги вышибив дверь – всё, чего она добьется, это грандиозного скандала, но уж точно не развода.
Слово женщины в так вопросах не имело веса, и Малкольм это знал. И Мюриэль, несомненно, тоже знала, и всё же… и всё же ее слово было важно для него. Сможет ли он отмахнуться от ее обид и продолжить делать вид, что ничего не произошло?
Малкольм сомневался, что сможет. А даже если бы у него получилось, разве это будет жизнь? Наверняка Мюриэль захочет разъехаться, и после этого максимум, на что он сможет рассчитывать – ее холод и безразличие во время их коротких встреч на самых значимых мероприятиях и приемах.
Кажется, он действительно совершил ошибку, когда женился по любви. Если бы не это, слова жены не имели бы такой силы, не выбивали бы его из колеи. А ей было бы плевать, как часто он ездит в Лондон.
Но они с Мюриэль уже поженились, и будь он проклят, если хотя бы не попытается ее остановить. Мэл твердо решил, что не допустит развода, но нужно было предпринять что-то еще. Сделать что-то такое, после чего Мюриэль поверит – его не волнуют другие женщины, кроме нее. В этом же проблема, не так ли? Она каким-то образом вбила себе в голову, что у него есть любовница.
Вот только что ему сделать, чтобы ее переубедить? Удивить? Порадовать? Мэл решительно не понимал, как именно. Усыпать ее комнату цветами, превратив спальню в оранжерею? Возможно… Но он не был уверен. Он уже даже не был уверен, что выбрал правильный подарок Мюриэль на Рождество.
Что способно ее порадовать? Он точно знал, что она любит ткани всех оттенков зеленого, жемчужные серьги и вишневые десерты. И он мог бы заказать всё это прямо сейчас, чтобы вечером бросить к ее ногам, если бы верил, что это сработает.
Мэл с тяжелым вздохом откинулся на стуле и потер пальцами веки. Как бы не было печально, но ему нужен был совет. Одному ему не справиться… Черт, как же это нелепо! Он граф, который не может совладать с собственной женой! Если бы отец был жив, то, без сомнения, умер бы еще раз – уже не от чахотки, а от позора.
Но делать было нечего. Малкольм вызвал к себе Джонсона.
– Что я могу для вас сделать, милорд? – уточнил камердинер, когда вошел.
Мэл уже приготовился обрушить на него поток вопросов, но замер на полуслове.
Камердинер смотрел на своего господина и ждал распоряжений, но тот внезапно осознал, что в сердечных вопросах Джонсон ему не поможет. Наверное, это была одна из немногих вещей, в которых тот был бесполезен. И вовсе не потому что, что он был плохим человеком, наоборот, – Джонсон был порядочным и исполнительным, блестящим профессионалом, но… Мэл не мог припомнить, когда в последний раз видел его рядом с женщиной. За исключением женщин из персонала, конечно же, но это было не то, совсем не то.
Нет. Если Малкольм собирался проникнуть в сердце Мюриэль, ему необходимо было послушать кого-то, кто был сведущ в таких делах. Кого-то, кто понимал бы, что творится в голове у женщины, желающей развода.
Наверное, ему бы помог какой-нибудь первоклассный повеса или всеми обожаемый дамский угодник, но где найти такого в собственном поместье? Здесь только он, – решительно ничего не понимающий, – обиженная Мюриэль и слуги…
Идея озарила его так внезапно, что Мэл вздрогнул, почти подпрыгнул. Ну конечно!
Он радостно хлопнул ладонью по столу и улыбнулся.
– Джонсон, позови ко мне Кэти, немедленно.
Глаза камердинера слегка округлились, но он быстро скрыл удивление.
– Вы имеете в виду служанку Ее Милости?
– Именно. Только постарайся сделать так, чтобы госпожа ничего не поняла. То есть, не говори прямо, что это я вызываю Кэти.
Джонсон вопросительно приподнял бровь.
– Должен ли я соврать, если графиня спросит?
Это прозвучало ужасно. Обманывать Мюриэль вовсе не хотелось, как и выставлять себя лжецом в глазах своего же камердинера, но выхода не было.
Мэл махнул рукой.
– Ты меня услышал, Джонсон. Придумай что-нибудь.
Тот сдержанно поклонился и пошел исполнять приказ. А Малкольм поднялся из-за стола, преисполнившись радостного возбуждения. Он принялся расхаживать взад-вперед по кабинету.
План казался Мэлу отличным. У кого еще спрашивать о мечтал его жены, как не у ее любимой служанки? Наверное, лучше бы с этим справились только сестры Мюриэль, но приглашать их к себе не было времени, не говоря уже о письмах.
Мэл подошел к окну. Снаружи слуги расчищали двор, сгребая лопатами снег, плотно покрывавший землю после ночного снегопада. Люди графа Кендала усердно трудились, и ему это нравилось. Как и нравилось то, что он наконец-то нашел к своей проблеме правильный подход.
Если думать о разводе не как о прихоти Мюриэль, а как о рабочей задаче, которую нужно решить как можно скорее, он больше не кажется катастрофой. А Мэл всегда был чертовски хорош в решении рабочих задач.
Через пару минут в дверь постучали, и он слишком громко воскликнул:
– Войдите!
Джонсон открыл дверь, впуская в кабинет растерянную Кэти.
Девушка присела в глубоком реверансе, едва ступив за порог, а камердинер направил на графа вопросительный взгляд. Мэл подал ему знак рукой.
– Оставь нас, ты можешь идти.
Джонсон вышел. Кэти всё еще сидела в поклоне. Малкольм попросил ее встать.
– Кэти, я вызвал тебя по очень важному делу. Госпожа не знает, что ты у меня?
Служанка покачала головой.
– Нет, милорд. Я и сама не сразу поняла…
– Прекрасно, – кивнул Мэл. – Сейчас я буду задавать вопросы, а ты отвечай честно, а потом постарайся сохранить наш разговор в тайне.
На лице у Кэти отразился страх, и она опустила глаза в пол, но всё-таки пробормотала:
– Конечно, господин, как прикажете.
Мэл отошел от окна и снова начал ходить туда-сюда. Недолго думая, он решил переходить сразу к делу.
– Кэти, скажи мне, чего бы хотела твоя госпожа?
Девушка недоуменно нахмурилась.
– Эм… простите, милорд, но я не очень понимаю…
– Вспомни, говорила ли графиня в последнее время о чем-нибудь, что могло бы ее порадовать? Может, она упоминала какой-нибудь особый подарок, который бы хотела к Рождеству? Или обсуждала с тобой украшения, платья?
Все женщины любят украшения и платья, Мэл свято в это верил. Вопрос только в том – какие именно? Может быть, Мюриэль хочет чего-то особенного?
На секунду в его голове раздался ее отчаянный возглас: «Нет, Мэл! Новые платья не сделают меня счастливой!». Сомнение шевельнулось в его душе, но он его прогнал. Мюриэль выпалила это в пылу ссоры…
– Кажется, недавно госпожа действительно говорила о платьях… – еле слышно произнесла Кэти.
Мэл остановился и просиял. Ну вот, он так и думал!
– И что именно она сказала?
Выражение лица служанки стало таким несчастным, будто она вот-вот свалится в обморок.
Кэти медлила, и Мэлу стало не по себе.
– Кэти? – повторил он. – Что именно сказала госпожа?
– Милорд, вы могу ли я говорить открыто?
Малкольм закатил глаза. Боже правый, сначала Джонсон, теперь она – почему они спрашивают такие очевидные вещи? Разумеется, они могли говорить с ним открыто, меньшего он от слуг и не ждал. Выражаться ясно, четко и по делу – вот залог любого успеха.
– Да, Кэти, – подтвердил он. – Ты можешь говорить со мной прямо.
Служанка нервно вздохнула, подняла на него глаза, но тут же быстро отвела их в сторону.
– На днях, когда я спросила у графини, во что она желает одеться к ужину, она… Сначала она рассмеялась, но совсем невесело, милорд. А потом… Потом она сказала, что ей всё равно, во что одеться, потому что… Потому что, что ее гардероб завален платьями, которые ей некуда носить. Графиня добавила, что полезнее будет продать ее наряды, а вырученные деньги раздать бедным, чтобы был хоть какой-то толк…
Пока она всё это говорила, воодушевление медленно покидало Малкольма. Настал его черед недоуменно хмуриться.
Мюриэль хотела продать наряды, потому что их некуда носить? Но что значит «некуда»? Она могла носить их куда угодно, на любые балы, приемы…
Новое осознание пришло к нему, усилив беспокойство. Мэл вдруг понял, что последним торжеством, которое они с Мюриэль посетили вместе, была их собственная свадьба.
В начале осени она немного погостила у своего отца – граф Дорсет собрал у себя много гостей, – и там был запланирован был, которого Мюри ждала с нетерпением… Когда она вернулась, – такая радостная и счастливая, – то пыталась рассказать ему, как всё прошло, но Мэл не помнил, чтобы слушал. Ему просто было не до этого. Столько дел, у него столько дел…
Он несколько раз удивленно моргнул. Кэти, должно быть, подумала, что он злится на нее – она побледнела, а ее подбородок трясся, выдавая готовность служанки заплакать.
– Спасибо, Кэти, – выдохнул Мэл, почувствовав внезапную усталость. – Ты мне очень помогла, можешь идти.
Кажется, теперь он знал, что именно могло бы порадовать его жену. Видит Бог, как же ему не хотелось идти на такие меры… Он всегда предпочитал встречать Рождество дома, но раз на кону его брак…
Стук в дверь раздался как раз в тот момент, когда Кэти раскланивалась.
– Мэл! – прозвучал с той стороны голос. – Мэл, нам нужно поговорить!
Это была Мюриэль. Его должно было это порадовать, но вместо этого его накрыло паникой. Он метнул ошеломленный взгляд на Кэти и понял, что если та прямо сейчас не растворится в воздухе, вот тогда его браку действительно конец.
Мюриэль думала, что у него есть любовница. А теперь он закрылся один на один в своем кабинете с ее же служанкой… Вот же черт!
– Мэл, я знаю, что ты там! – сердито продолжила Мюриэль. – Если ты продолжишь меня игнорировать, я войду без дозволения!
Его разум лихорадочно работал, пытаясь придумать варианты спасения. Может, спрятать Кэти под стол? Или попросить ее выйти в окно? Внизу еще остались сугробы, да и там не сильно-то высоко…
Но всё оказалось бессмысленно, потому что Мюриэль раздраженно выпалила:
– Ну всё, я предупреждала!
А потом распахнула дверь.
Глава 10
Мюриэль должна была отдать Малкольму должное – он не только был отличным управленцем, но еще и талантливо подбирал людей. Весь их персонал состоял сплошь из честных, исполнительных слуг, которые решительно не умели врать. И когда Джонсон, – камердинер Мэла, – внезапно пришел к ней утром, она лишний раз в этом убедилась.
– Кхм-кхм… миледи, – сказал он, поклонившись и немного замявшись. – Прошу меня простить, но мне необходимо похитить у вас мисс Дарлинг ненадолго.
– Кэти?
Мюриэль оглянулась на свою служанку, которая сидела рядом с ней в синей гостиной и наводила порядок в корзине с нитками и прочими мелочами для вышивки.
Кэти выглядела такой же изумленной, как и ее госпожа.
– А что случилось? – уточнила Мюриэль. – Зачем вам Кэти, Джонсон?
От этого вопроса камердинер покраснел так густо, будто его схватил сердечный удар. Его взгляд блуждал по комнате – Джонсон предпочитал смотреть куда угодно, лишь бы не на Мюриэль.
– Видите ли, Ваша Милость… – еле слышно пробормотал он. – Мисс Дарлинг, она… Ее помощь требуется на кухнях!
Брови Мюриэль взлетели наверх.
– На кухнях?
Что за ерунда? Какая польза от горничной на кухнях? И чем таким занят кухонный персонал, что им потребовалась Кэти?
А еще, немаловажно, при чем тут камердинер Мэла?
Мюриэль прищурилась. Тут явно было что-то не так. И ей не терпелось выяснить, что именно, но Джонсон уже был готов начать задыхаться или свалиться в обморок. И было бы немилосердно терзать его дальше.
Мюриэль решила действовать по-другому.
– Хорошо, – кивнула она. – Кэти, будь добра, сходи на кухни, потом расскажешь мне, что стряслось.
Джонсон шумно выдохнул, даже не стараясь скрыть облегчения. Кэти, – всё еще потрясенная, – встала и поклонилась, а потом последовала за ним.
Как только двери закрылись, Мюриэль вскочила и принялась расхаживать по комнате. Сколько времени потребуется, чтобы добраться до кухонь? Минута, может две… Если, конечно, Джонсон повел Кэти именно на кухни, а Мюриэль готова была поспорить, что это не так – слишком уж нелепо.
Но что тогда происходит? Она решила потратить время, которое нужно выждать, на размышления.
Может, у Джонсона и Кэти тайная связь?
Она поморщилась и тут же отмела эту мысль. Если бы связь была, она бы давно уже всё заметила. Она младшая из пяти сестер, в конце концов! Мюриэль выросла, наблюдая, как Фиона, Оливия, Бель и Элоди по очереди влюбляются, а потом страдают от последствий своего выбора. Совсем как она сейчас.
У Кэти же не наблюдалось ничего подобного. Да и Джонсон, при всех его заслугах, явно не тянул на героя-любовника…
Нет, тут явно что-то другое. И это «что-то» как-то связано с Мэлом. У Джонсона мало поводов действовать без прямого указа своего господина.
Мюриэль в десятый раз измерила шагами комнату и поняла, что больше не вынесет. Либо она узнает, что задумал ее муж, либо лопнет от любопытства. Боже, насколько стала скучна ее жизнь, если даже такая мелочь способна ее взбудоражить?
Она вылетела из гостиной с намерением ворваться на кухни и проверить, действительно ли Кэти там. Но для того, чтобы попасть туда, нужно было пересечь холл, и когда Мюриэль это делала, ее внимание привлек кучер, который еще вчера отвозил ее в деревню.
Его звали Эндрю, и он выглядел чертовски грустным, пока о чем-то тихо переговаривался со стюардом. Они стояли у выхода в окружении каких-то сумок, котомок…
Мюриэль резко остановилась. Мэл что, куда-то едет? Опять⁈ Неужели даже сейчас, когда она требует развода, он надумал сбежать?
Не помня себя от возмущения, она подлетела к мужчинам и грозно спросила:
– Что происходит?
– Миледи… – смущенно начал кучер.
– Куда собрался граф?
Да, куда на этот раз?
Как будто она не знала. Мэл наверняка едет в Лондон, чтобы обрадовать свою любовницу – о, ну еще бы, он же вот-вот станет свободным мужчиной!
– Миледи, граф не давал распоряжений насчет своих поездок, – ответил кучер, а потом печально вздохнул. – На самом деле, вчера он меня уволил.
Глаза Мюриэль распахнулись.
Это еще что за шутки?
– Уволил? Но почему?
Эндрю работал на графа Кендала, – теперь на Малкольма, а до этого на его отца, – еще до того, как здесь появилась Мюриэль. И он, как все слуги, прекрасно справлялся со своими обязанностями… Что пошло не так?
Кучер опустил глаза в пол, слегка покачав головой.
– Видите ли, Его Милость остался недоволен, что я отвез вас в деревню и оставил там одну.
Ах вот, в чем дело… Мюриэль потребовалась всего пара секунд, чтобы принять решение.
– Эндрю, вернитесь к своим обязанностям. Немедленно.
Кучер уставился на нее, ошеломленный.
– Но миледи, граф же…
– Я как раз направляюсь к нему. И я упомяну, что он обошелся с вами несправедливо. А теперь отнесите вещи обратно и забудьте чушь про увольнение.
Если бы Эндрю начал спорить, то нарвался бы на двойное жалование. Мюриэль готова была и на это. Просто назло мужу. Ох, как же сильно Мэл ее разозлил!
Кухни были забыты – она оставила растерянных слуг и направилась к Малкольму в кабинет. Она даже не сомневалась, что найдет его там, и почти перешла на бег, чтобы поскорее достигнуть цели.
Сейчас, вот сейчас она выскажет ему всё, что о нем думает. Что за спектакли он устраивает? Может быть, Мюриэль и желала развода, но пока она всё еще здесь графиня! А раз это так, людей не будут увольнять за выполнение ее просьб. Как и не будут невесть куда забирать у нее служанок посреди дня!
Разгневанная, она подлетела к нужной двери и начала ломиться со всей силы.
– Мэл! Мэл, нам нужно поговорить!
Ответа не было. С той стороны не раздалась ни единого шороха. Ах, он еще и прячется…
Мюриэль отказывалась верить, что Малкольма там нет.
– Мэл, я знаю, что ты там! – сердито продолжила она. – Если ты продолжишь меня игнорировать, я войду без дозволения!
И это было именно то, что она собиралась сделать.
Она была почти благодарна Мэлу за то, что он оставил ее возглас без внимания. Это дало ей полное моральное право выпустить злость и потянуть на чертову себя дверь.
– Ну всё, я предупреждала!
Мюриэль ворвалась в кабинет и тут же застыла на месте, утратив дар речи.
Посреди комнаты действительно стоял Мэл. А рядом с ним – Кэти. И у них обоих был крайне испуганный вид.
Глава 11
Малкольм почти разучился дышать, глядя на Мюриэль. Она стояла на пороге его кабинета и переводила взгляд с него на Кэти и обратно. И, судя по ее возмущенному виду, все выводы она уже сделала. Неправильные. Чертовски неправильные выводы!
Жуткая немая сцена продлилась несколько секунд, прежде чем Мэл замотал головой.
– Мюри, это не то, что ты думаешь…
Она изогнула бровь.
– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?
Мэл открыл рот и тут же его захлопнул. Ее вопрос застал его врасплох. К сожалению, он всё ещё не научился читать мысли Мюриэль, но после ее упорных разговоров про любовницу у него не возникло сомнений, что она подумает о самом худшем.
А если нет… О Боже.
Мэл почувствовал себя идиотом. Он и не помнил, когда в последний раз так сильно краснел.
Пауза становилась мучительной, и Мюриэль первой решилась ее прервать.
– Кэти, ты можешь идти, – сказала она, не сводя глаз с Мэла.
Он не смотрел на служанку, но мог услышать ее облегченный выдох. Кэти промямлила что-то невнятное и мгновенно скрылась за дверью, хлопнув ею громче, чем следовало бы.
Мюриэль прищурилась и сделала шаг вперед.
– Мэл, – начала она грозно. – Может, ты мне наконец объяснишь, что за ерунда происходит в нашем доме этим утром?
– Я позвал Кэти по очень важному делу…
– Что за дело, из-за которого Джонсон чуть не проглотил язык? Тебе следовало научить врать перед тем, как посылать ко мне.
Она наступала, а Мэл и сам не понял, когда начал пятиться. С каждым шагом Мюриэль становилась всё более грозной. Он давненько не видел ее такой. Никогда, если быть точнее.
– Эм… мне просто нужно было кое-что у нее спросить, – его голос звучал жалко, и ему это не нравилось. С какой стати он должен бояться собственную жену?
– Спросить? – уточнила Мюриэль. – А может, ты решил ее наказать?
Мэл нахмурился.
– Наказать?
– Именно! Как Эндрю.
Он не сразу понял, о ком речь. И только через пару мгновений вспомнил, что вчера в пылу гнева уволил кучера… Теперь это казалось ему не лучшей идеей.
– Мюри, я просто переживал за тебя. Погорячился…
– Значит, Эндрю повезло, что я отменила твоё распоряжение до того, как он покинул этот дом.
Мэл сделал еще шаг назад и понял, что уперся в стол. Больше отступать было некуда, но он ему уже и не хотелось. А всё потому, что Мюриэль теперь стояла так близко, что он почувствовал запах ее духов. Аромат окутывал его – смесь роз, лаванды и чего-то еще… сладкого, едва уловимого. От этого «чего-то» шла кругом голова.
Он почти забыл, каково это – находиться от Мюриэль в такой восхитительной близости. Ему вдруг страстно захотелось обнять ее – так крепко, чтобы она могла раствориться в нем, если сама того пожелает.
Но ее глаза метали молнии, и Мэлу пришлось сдержаться. Женщина с таким взглядом не хочет объятий. Уж это-то он точно знал.
– Если ты позвал Кэти не для выговора, то тогда зачем? – спросила Мюриэль.
– Я хотел поговорить с ней о тебе.
Этого было достаточно, пробить стену злости и раздражения, которой она себя окружила. Мюриэль уставилась на Мэла так удивленно, будто впервые видела.
– Обо мне? – переспросила она.
Он кивнул.
– Да. Я просто надеялся, что пойму… что Кэти подскажет, как тебя порадовать.
Эти слова дались ему так уж и легко. Мэл нахмурился про себя. Почему он смущается, озвучивая самые невинные вещи?
Мюриэль несколько раз моргнула, а потом шагнула назад и сузила взгляд. Скрестила руки груди.
– Ну, и как же меня порадовать? Что вы с Кэти решили?
– Ну-у-у… Она не сказала ничего конкретного, но я подумал… Почему бы нам не сходить на какой-нибудь прием? На бал? Ты хочешь?
Ее лицо преобразилось. В нем не было радости, которой ждал Мэл, но изумление уже лучше гнева, не так ли?
– На бал? – произнесла она полушепотом.
Мэл встрепенулся, кивнул и потянулся к стопке нераспечатанных писем, лежавших на краю стола.
– Да, смотри, у нас есть несколько приглашений, можем выбрать любое, какое тебе понравится. Может, прием у лорда и леди Девон?
Он взглянул на жену вопросительно, но она фыркнула.
– Леди Девон – стареющая развратница. К ней я точно идти не хочу.
Мэл приподнял бровь, но ничего не сказал. Отбросил приглашение от Девонов обратно на стол.
– Званый ужин у Мёрфи?
– Еще хуже, чем общество леди Девон. Совершенно несносная пара.
Приглашение Мёрфи тоже было отброшено, но прочитав имена на следующем письме, Мэл просиял. Вот оно! Это ей точно должно понравиться.
– Сара и Уильям Клифтоны устраивают рождественский прием. Что скажешь?
Брат Клифтона недавно женился на сестре Мюриэль, так что они в каком-то смысле родственники… Неплохо. Будет почти домашняя обстановка.
Мэл ждал ответа, но Мюриэль медлила, размышляя. В итоге она тяжело вздохнула, опустила руки и покачала головой.
– Мэл… Один поход на бал не спасет наш брак. Если ты правда хочешь меня порадовать, то… давай просто обсудим развод.
Вот же черт. Проклятье!
Ему захотелось выругаться. Крикнуть ей в лицо, что скорее в аду пойдет снег, чем он даст ей развод. Но он подавил это, позволив себе лишь швырнуть письма с особой злостью.
Он сделал глубокий вдох и сказал:
– Мюри, я буду обсуждать аннулирование только в том случае, если мы попробуем всё исправить и поймем, что другого выхода нет.
Она вспыхнула моментально.
– Исправить, Мэл? Думаешь, меня можно отвезти на бал, покрасоваться там, а потом с чистой совестью задвинуть обратно на полку? Этим ты ничего не исправишь…
– Тогда скажи, что мне сделать! – он против воли повысил голос и подался вперед, оттолкнувшись от стола. – Как я могу что-то починить, если понятия не имею, что именно сломалось⁈
В глазах Мюриэль снова собирались тучи.
– Я уже говорила, – процедила она сквозь зубы. – Твои бесконечные поездки…
– Ну прости, что у меня есть обязанности! Очень жаль, что я не могу просто от них отмахнуться!
– А ночью, Мэл⁈ Какие у тебя обязанности по ночам? Что мешает тебе приходить ко мне хотя бы раз в неделю?
Он не знал, что ответить, и поэтому застыл.
Действительно, а что ему мешает?
И этого он тоже не знал. А если бы и знал, то ответ был запрятан в самой глубине его души. В темном месте, куда не проникает свет. Возможно, Мэл мог бы подумать об этом подольше, заставить себя ответить, но он молчал слишком долго, и Мюриэль расценила это как повод уйти.
Она сделала шаг назад, потом еще один, и ее лицо исказилось смесью боли и разочарования. Было мучительно это видеть. Разговор должен был закончиться не этим.
Мэл планировал ее порадовать, но в очередной раз разозлил. Обидел. Опять всё испортил.
Пора с этим завязывать.
– Мюри, подожди… Просто скажи, что мне сделать?
Ему необходимо было понять, как если бы от этого зависела бы его жизнь. Или ее. Но Мюриэль лишь пожала плечами.
– Не знаю, Мэл. Ты спрашиваешь так, будто у меня есть инструкция. Но так не работает, если речь о любви. Если бы тебе и правда хотелось, ты бы и так проводил со мной время, но ты…
Ее голос начал дрожать. Она явно стремилась уйти до того, как появятся слезы. Но он бы не вынес, если бы она заплакала, еще и из-за него. Какой абсурд!
Мэл готов был себя ненавидеть за то, что довел до такого. Его графиня не должна плакать – она должна была стать самой счастливой женщиной в мире… Таков ведь был его изначальный план?
Но она не хотела подарков, не пришла в восторг от идеи пойти на бал… Что еще он мог сделать?
Кажется, его руки поняли это раньше, чем его разум. Они уже тянулись, чтобы всё-таки обнять Мюриэль за талию. Чтобы не позволить ей уйти.
Она напряглась всем телом.
– Мэл, что ты делаешь?
Он делал единственное, что казалось ему правильным.
– Разве не очевидно? Хочу обнять свою жену…
– Это ничего не изменит, – прошептала она, сопротивляясь, но не сильно. Она делала это для вида. Его прекрасная, упрямая графиня…
Мэл улыбнулся. Впервые за долгое время их желания снова совпали. Он чувствовал это.
– И всё-таки я попробую, – ответил он так же шепотом.
С ее губ был готов сорваться очередной протест, но Мэл не позволил. Он прервал ее страстным и жадным поцелуем, крепко прижав к себе. И он целовал ее так долго, пока она не сдалась и не обняла его в ответ.
