Текст книги "Непристойные отношения (СИ)"

Автор книги: Агата Лель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Глава 21

– Мать твою за ногу, сраный Шторм. Болит все, жесть, – скулит Денис, восседая от меня по правую руку. В спортзал мы поехали на моей, потому что это чудовище вчера хорошо перебрало. А я вот нет. Есть все-таки свои плюсы быть трезвенником.

– Поболит и перестанет, – торможу, встряв в огромную пробку. – Вспомни, лет пятнадцать назад по сколько часов зависали в качалке? Нормально, живы.

– Так раньше денег не было, телок надо было на что-то цеплять – на пресс. Сейчас тоже на пресс, правда, другой, – откидывается на спинку кресла и складывает руки на уже наметившимся животе. – Если честно, я предпочитаю второе. Ты вот весь из себя Аполлон, а один хрен жена бросила. И вторая бросит. И вообще, мутить с одной назло другой – путь скользкий. Была у меня похожая ситуация.

– И чем все закончилось?

– Чем-чем… тройничком, – широко зевает, а потом кивает в окно с моей стороны. – Смотри, курочка какая. На твою похожа.

Оборачиваюсь: у двери какой-то пестрой забегаловки стоит девушка в плюшевом костюме огромной курицы. То, что девушка – это очевидно: стройные открытые ноги и тонкие руки выдают, а еще выбившиеся из-под шапки с гребешком светлые волосы.

Реально, похожа, издалека не отличить. Постукивая под музыку большими пальцами по рулю отвожу взгляд обратно на впередистоящий Крузак и тут меня словно кипятком ошпарило…

– Какого хрена!

– Эй, ты куда это? Эй! – кричит мне вслед Дэн, перегнувшись через мое уже опустевшее сиденье.

Не обращая внимания на возмущенные гудки нервных водил, пересекаю две полосы и прямиком к «несушке».

– В «Курочке-гриль» самые сочные курочки! Ко-ко-ко! Заходи! Ко-ко-ко! Покупай! – произносит в рупор Ю, и только потом замечает меня.

– Юна! Это что, блин, за маскарад? – хватаю ее за предплечье и увожу за баннер расписанный ценами на кебаб.

– Илья… Что ты здесь…

– Это я спрашиваю, что ты здесь делаешь? – озираюсь по сторонам. Конечно, на нас уже обратили внимание: мужчина в дорогом костюме от Армани и… плюшевая курица.

Все, антракт. Мана́л я…

– Это моя новая работа! Ой, – выключает рупор и потом продолжает: – Попросили постоять, пораздавать флаеры.

Закатываю глаза и шумно выдыхаю через нос.

Спокойствие, Шторм. Успокойся.

– Я не знал, что ты устроилась сюда! Я думал, что это какой-нибудь приличный ресторан. Типа «Опиума», я не знаю…

– Так я же вам говорила! – возмущается.

Может, и говорила… Кто ж слушал. Видимо, думал я в этот момент о чем-то другом.

– Послушай, ты не можешь работать здесь! Ты теперь моя жена, мы вчера появлялись вместе в обществе известных людей, тебя может кто-то узнать.

– Думаю, никто из людей вашего круга здесь не появится. Не переживайте, – немного уязвленно. – Нет у меня другой работы. Нет ее! Деньги на людей с неба не падают, надо хоть с чего-то начинать.

– Падают, поверь, – усмехаюсь. – Всякое в жизни бывает. Сегодня ты оборванец, а завтра сын миллионера. Или жена. Идем, – беру ее за руку и вывожу из убежища. – У меня только от одного «аромата» этого заведения язва желудка разовьется скоро.

– Никуда я с вами не пойду! Илья… – вырывается, семеня за мной следом. – Илья Романович! Отпустите! Я на работе!

Не слушая ее возражений довожу строптивую до машины и заталкиваю на заднее сиденье ровно за секунду до того, как пробка, наконец, рассасывается и движение потихоньку набирает обороты.

– И по чем у вас курица? – еле сдерживая смех, оборачивается на нее Дэн.

– Двести пятьдесят целая, сто двадцать – половина, – бурчит Ю, сложив на огромном плюшевом животе руки. – Меня теперь из-за вас не просто уволят, еще и оштрафуют! А еще там осталась моя сумка, телефон…

– Не волнуйся, вернем все в целости и сохранности, – выруливаю на сеседнюю полосу, борясь с внутренним раздражением и… чувством стыда. Докатились, жена работает в забегаловке! Даже пусть фиктивная, но все равно.

– Мне нужна эта работа, – вздохнув, стягивает шапку-гребешок. – Квартиру надо на что-то снимать. Я ж хозяйке за полгода вперед платила, а она выселила, деньги не отдала.

– Чем тебя не устраивает моя квартира?

– Но я же у вас… тебя, временно!

Вот заладила! Ее никто не гонит, а она так и норовит куда-то убежать. Сворачиваю к бизнес-центру, посматривая изредка на жену через зеркало на лобовом: сидит, насупилась. Хорошенькая.

– Ну хочешь… я тебя к себе секретаршей возьму, – предлагаю, и тут же ловлю изумленный взгляд Дэна. – Аня в декрет со дня на день. Языком владеешь?

– Простите? – глаза округляются.

– Немецкий. У нас же немецкие автомобили, – продолжаю по-прежнему невозмутимо, хотя трудно оставаться серьезным, когда твой багровый от проглоченного смеха друг кашляет в кулак, вуалируя невежество. Даже трясется бедный, как ему весело. Хотя меня распирает тоже – она так покраснела после моего невинного вопроса. Я между прочим, реально «ничего такого» в виду не имел.

Как она вообще с мужиком жила, если чуть что – сразу смущается? Они сексом в полной темноте и только под одеялом занимались, что ли?

Высадив Дениса у бизнес-центра, еду домой. Не заставлять же свою курочку отираться в вагоне метро в столь пикантном наряде.

На светофоре кидаю взгляд через лобовое назад – на меня смотрит, а заметив, что я поймал ее с поличным, резко тушуется. Делает вид, что качество кожи салона волнует ее куда больше, чем мужчина за рулем.

А то, что смотрела она меня хоть и немного обиженно, но совершенно точно заинтересовано – это факт.

И это приятно.

Но главные «приятности», как оказалось, ждали меня дома.

Глава 22

– Вкусно. Реально вкусно, – уминаю пасту под каким-то не слишком аппетитного вида, но очень даже съедобным соусом. – Что это?

– Карбонара. Грибы, бекон, ничего особенного, – опускает взгляд в тарелку, но я вижу, что моя похвала ей приятна. Приготовила. Сама. Пока я решал кое-какие вопросы в кабинете, она организовала нам ужин.

Сколько я не ужинал дома? Сейчас и не вспомнить.

А, вспомнил – никогда.

– А это что? – накалываю на вилку что-то черное. – Оливки?

– А это… так… подгорело, – краснеет. – Не придирайтесь. Я спешила.

Демонстративно кладу в рот то, что подгорело, но на всякий случай глотаю, не жуя.

– А где ты продукты взяла? У меня же там мышь повесилась.

– Купила. Пока вы там работали, я быстро в магазин. Тут недалеко совсем, туда и обратно.

– Подожди-ка, – откладываю вилку. – Так дело не пойдет. Почему мне не сказала?

– Вы толкались бы с тележкой в «Шестерочке»? – хитро щурится.

– Ну… нет. Можно было бы заказать доставку. Или я просто оплатил бы это все. Могу себе позволить.

– Нет. Я и так живу тут на всем готовом. Пусть это будет мой небольшой вклад.

И снова-здорова.

То ли столица ее еще не испортила, то ли она, правда, сама по себе такая. Казалось бы, куда уж проще: дают – бери. Нет, мы гордые.

Это похвально, но то ли я стал слишком циничен, вращаясь в совсем другом мире, то ли просто потерял веру в бескорыстных женщин, но все это выглядит как-то… подозрительно, что ли.

Была у меня одна «мне чужого не надо» – и?

Под ложечкой неприятно засосало.

А действительно они чем-то похожи. Не внешне, нет, тут вообще полная противоположность, но эти манеры… Такая же принципиальная недотрога, ничего ей не надо. Только если Ирина сразу была ледышкой, то Ю… Ю другая.

Смотрю как она наматывает пасту на вилку, как отправляет ту в рот, тщательно слизывая с губ капли соуса. А потом замечает мой взгляд… и снова тушуется. Даже жевать перестает.

Красивая, молодая, принципиальная, немеркантильная.

Где, мать его, подвох?

Однажды я уже здорово обжегся. До сих пор, вон, фантомные боли.

– Кстати, я на твою жену в Инстаграм подписалась, – делится Ю, и жевать перестаю уже я.

– И нахрена? То есть, зачем?

– Ну… – пожимает плечом. – Посмотреть хотела, а у нее профиль закрыт. Она красивая.

Это я знаю. Ты тоже вот, красивая.

– А почему вы разошлись? – спрашивает без обиняков. – Ты ей изменял?

Ну здрасьте.

– А почему это сразу я ей?

– Не знаю. Мне кажется, тебе изменять как-то… Ну кто будет изменять тебе?

Ох, с огнем играешь, девочка. У мужчины две болевые точки – та, что ниже пояса и самооценка. По ним можно как здорово ударить, что сделала моя бывшая, так и поднять до небес, что сделала сейчас эта юная плутовка. И была бы она старше, я бы точно решил, что подмазывается, хочет лучше в моих глазах выглядеть, но Ю… она вообще на хищницу не похожа. Ну или третий вариант: павлиний хвост, который распушился после ее лести слишком сильно застит глаза.

Я мог бы поддержать имидж альфа-самца и не рассказывать ей, но почему-то хочется быть с ней честным.

– Она от меня ушла, быстро нашла другого. Мне кажется, я исповедовался тебе по-пьяни. Ну, перед тем как… – поднимаю руку «играя» пальцами.

А колечка-то нет. Снял.

– Ну то по-пьяни. Это же не считается, – улыбается. Подбирает кусочком хлеба с тарелки соус и отправляет в рот.

Хорошо сидим. Уютно. Свечи и шампанское – считай напророченный Дэном романтик.

И его голосом подсознание:.

«Тут и спальня недалеко. Не тупи! Подлей вина».

– А ты ее до сих пор любишь? – спрашивает она вдруг, и обманывать я по-прежнему не хочу.

– Я долго ее любил. А сейчас, знаешь, почти отпустило. Разошлись, бывает, – и раз пошла такая пляска: – А ты до сих пор любишь своего… э… Гену?

Чуть не сказал богомола.

Грустнеет. Прямо на глазах. И я уже жалею, что спросил. Не хочу видеть ее грустной.

– Да, любила, – решается. – И до этой злосчастной поездки и долго после. Но время оно действительно лечит. Целых полгода прошло все-таки…

– Но ты же едешь забирать его… – Господи, как бы помягче: труп? Тело? – Останки.

– Ладно, я вам признаюсь… – зачем-то понижает тон и даже чуть-чуть улыбается. – Я надеюсь, что тело Гены не найдут.

– Э… то есть?

– Я надеюсь найти его живым!

… и делится своей безумной идеей о сумасшедшем неизвестном в какой-то хренвыговоришь деревне на Эльбрусе.

И вот это чувство – когда завидуешь почившему чуваку. Его уже нет – что, блин, очевидно, – а она цепляется за соломинку.

Любил ли меня когда-нибудь кто-нибудь вот так? Искренне, безвозмездно, просто за то, что я есть.

Хрен там, друзья. Хрен там.

Глава 23

– Да жопа это какая-то, Илюх, говорю тебе. Походу она малость, – Дэн крутит пальцем у виска, – того. С прибабахом. Сгоняй на свадьбу к Ирке, чпокни ее по-быстрому…

– Ирку?

– Да какую Ирку! Юну! А потом развод, от греха подальше. А то помнишь, жила у нас на районе Томка-дурочка. Ну, та, которая в волосы ленты вплетала и голая носилась по двору.

– Которая Харе Кришна пела?

– Ага, – ржет.

Было дело. Помню. Это сейчас мы в сердце Москвы живем, а раньше на самой окраине в полуразвалившихся хрущевках. Каких только чудиков там не обитало. Томка-дурочка – это еще самое милое воспоминание из детства.

– Кстати, о чудиках. Вида́л? – берет со стола свой телефон и включает вкладку Ютуба.

Не без опаски беру дорогой гаджет в руки, а там…

– Твою мать!

…подозрительно похожий на меня мужик тащит к своей многомиллионной тачке плюшевую курицу. И все это сопровождается переделанным треком «Цыпленок пиу-пи-пиу».

– На видеорегистратор кто-то заснял, – и поймав мой хмурый взгляд, побежденно вскидывает руки ладонями вперед: – Клянусь, не я.

Уже две с половиной тысячи просмотров. Счастье, что номера машины и лиц толком не видно. Но сам факт!

– Говорю тебе – ну не то пальто, бро, – доверительно лечит дружок-пирожок. – Молодая она еще. Так, покутить, потрахаться. Не стоит ее так опекать и уж тем более прикипать. На работу ее к себе тащишь! Ты в своем уме, болезный? Вы потом разведетесь, а она будет у тебя перед глазами мелькать. А то и козни всякие мутить. Бабы они, сам знаешь какие мстительные. Бывшую свою вспомни. Кстати, – ох, не нравится мне это его «кстати», да еще с таким выражением лица, – ты прям по одному сценарию чешешь. Ирка твоя тоже секретаршей к тебе приходила наниматься. И тоже вся такая «я не такая». Правда, та с первого взгляда замороженная вобла, эта же малышка штучка горячая, хоть и явно неопытная.

В голову он мою пробрался, что ли?

Повторил все то, о чем я думал вчера. Один в один.

Надеюсь, «у дураков мысли сходятся» это не про нас.

– Разводящая она, говорю тебе. У меня на таких глаз наметан. Женила на себе на раз-два, как и Ирка. И пока, – пока! – делает акцент, – ничего не просящая. И история с этим ее мужиком какая-то темная. Я бы пробил, на всякий, – ловит мой посмурневший взгляд: – Что, уже́?

– Да так, не спалось что-то…

Да, вчера, когда мы с Ю отужинали и чинно разбрелись по своим комнатам, я залез в интернет и наковырял все, что смог найти об этом Гене и трагедии на Кавказе полугодичной давности.

История эта действительно реальна: группа туристов-недоальпинистов с откровенно хреновой подготовкой выперлись без нормального гида на какой-то небезопасный утес и попали под сход лавины. Никого из членов группы живых не нашли. Впрочем, как и не живых. Снега было слишком много и пошел он единым пластом ниже по склону в ущелье. В общем… брр.

Имя Геннадия Караваева в списке группы числилось. Стало быть – земля пухом. Но в Эльбрусском районе, в каком-то селе действительно проживает некий потерявший память гражданин, которого нашли недалеко от скал Пастухова. Фото есть, но смазанное и совсем непонятно, кто на нем. Еще и заросший как абориген. Ну вообще, на стиль богомола смахивает, тот и при жизни не отличался тонким вкусом.

Разум непреклонен – это не он. Сказка какая-то.

И в то же время, а вдруг…

А еще я задумался, что если бы я вот так с концами двинул кони где-нибудь в Куршавеле, стал бы меня кто-нибудь разыскивать с таким вот отчаянным рвением?

Ответ на поверхности и он неутешителен.

Вообще, удивительное дело – раньше я не думал обо всем этом, просто не придавал значения таким, казалось бы, «мелочам», и только сейчас, женившись на этой странной девчонке наружу стали выбираться заскорузлые комплексы и философские умозаключения. Не к добру, наверное, особенно тот факт, что я дословно помню Харе Кришна. В «Ольховом» как раз не достает своего блаженного.

– А что с рожей? – киваю, переводя тему.

– С твоей? Кислая, как обычно.

– С твоей.

– А, ты про это, – с усмешкой трогает на щеке воспалившуюся царапину. – Бешеная кошка напала.

– Как там ее… Карина?

– Угу. Прискакала, начала в дверь ломиться: ты, говорит, изменяешь мне, скотина. Прикинь.

– А ты типа кристально чист.

– Да какой там! Даже трусы снять не успел. Помятуя о тебе, попробовал затолкать бабу эту под кровать, а она не влезла.

– Кто и куда не влез?

– Баба под кровать. У нее буфера знаешь какие? Одна размером с… – озирается по сторонам, а потом останавливает взгляд на мне: – Ну вот примерно как твоя голова. Я серьезно. Хочешь, найду ее в интернете, покажу. Сам охерел.

На секунду зависаю, а потом, прикрыв лицо ладонью, начинаю ржать.

Глава 24

– О-бал-деть! Фотки – улет! – Стася приближает изображение и увеличивает на максимум лицо Ильи. – Ну, красавчик же! Скажи еще, что он тебе совсем не нравится. Давай, ври подруге.

– Ну… он симпатичный.

– Симпатичный? Да он секси! Я таких мужиков только на фотках в интернете видела, в разделе «Закатай губу», – проводит пальцем по экрану, увеличив до безобразия сложенные в «светскую» улыбку губы Ильи. Вздыхает, подперев кулачками подбородок. – Вы целовались?

– Еще чего! Нет, конечно!

– Кто-то покраснел.

– Это вот совсем не смешно! – хмурюсь, ощущая, что щеки и правда, горят. – Ты же прекрасно все знаешь, ну какие еще поцелуи! У нас просто фикция, не более.

– Но ужин ты ему тем временем приготовила.

– Не оставлять же человека голодным, – пихаю в рот трубочку и делаю вид, что усердно пью колу, надеясь, что Стася, наконец, сменит тему.

Но она не унимается – листает фотографии с открытия ресторана «Опиум», причитая, как все красиво, роскошно и как она мне по-белому завидует.

– И платье шикарное! Просто блеск! Муж подарил?

– Илья, – делаю акцент на имени.

– А что тебе дарил Гена?

– Стась!

– Единственное, что он мог тебе подарить – это триппер. И то зажал.

– Может, хватит уже? – раздраженно забираю из ее рук свой телефон. – Я понимаю, что ты не слишком его любила, но его любила я, имей хоть каплю уважения.

– Мне вот интересно – как долго ты собираешься носить траур? Вы всего месяц знакомы были. Вы даже не жили вместе! Да, я верю в любовь с первого взгляда и то, что с ним случилось – ужасно, но вы не были женаты, надо идти дальше. Мне кажется, Шторм – тот самый джек-пот, который ты заслужила. Да я бы на твоем месте…

– Ты не на моем месте.

– К сожалению, – снова вздыхает.

Я люблю свою подругу, но порой она ужасно дотошна и бестактна. Только и слышу, что: «хватай быка за рога». Но во-первых, «бык» – мой только на бумаге. И я ему сто лет не нужна. А во-вторых, а вдруг тот парень в Терсколе – Гена? Бросить все и жить припеваючи в свое удовольствие? А если там он… Ну вдруг! Да я после той статьи спать нормально не могу – чувство вины мешает, а вот так забить на все… Нет, это невозможно. Да я даже мимо бездомного котенка пройти на улице не могу, а тут… человек.

– Так когда свадьба этой его…

– По-моему, в пятницу.

– Выходит, появитесь вы там вместе и на этом все?

Жму плечом.

– Получается так.

Получается…

Оживляю экран и пока Стася ковыряется в меню, выбирая, что бы еще заказать, рассматриваю тайком застывшую фотографию Ильи. Белоснежная улыбка, уверенный взгляд победителя… Конечно, он хорош собой. Очень хорош. Да и если покопаться, за фасадом отъявленного циника скрывается совсем другой человек… Добрый, открытый, может, где-то даже ранимый. А впрочем, какая мне разница – рассматривать его «другого» все равно буду не я.

Фик-ци-я! Да и вообще, лучше не очаровываться, чтобы потом не было мучительно больно.

– В общем, мне пора, я домой поеду. Ну… – запинаюсь, – в смысле, домой к Илье.

– Да-да, я поняла. Семейное гнездышко… – подмигивает. – Я не против – попутного ветра. И знай – я поддерживаю.

Закатываю глаза – Стася как обычно в своем репертуаре.

– Хотела еще тирамису съесть, но ладно, худее буду. Пошли, мне в приют надо еще заскочить, – цепляет одной рукой со стула свой миниатюрный рюкзак в виде плюшевой собаки, а другой меня под локоть, и мы вместе выходим из кафе… прямо под проливной дождь.

– Отлично! А я без зонта, – перекрикивая шум ливня, натягиваю на голову воротник джинсовой куртки.

– Возьми мой.

Пихает мне в руки кислотного цвета трость.

– А ты?

– Вон моя маршрутка. Давай, созвонимся, – накрыв макушку рюкзаком, проворно перепрыгивает через лужи, спеша к автобусной остановке.

Раскрываю огромный зонт и, чувствуя себя Пятачком из советского мультика, шлепаю по намокшему тротуару прямиком к ближайшей станции. Зябко и очень мокро, но на душе гораздо теплее. Волнительно. Вряд ли он будет дома, когда я вернусь, но все равно, рано или поздно он же приедет. Может, мы даже поужинаем вместе, как вчера…

Признаться, его выходка, когда он утащил меня прямо с рабочего места сначала дико разозлила, а потом я испытала что-то вроде благодарности. Эта «Курочка-гриль» – полный отстой, все равно бы я оттуда ушла. А так… приятно, что ему не все равно. Да, он сделал это чтобы спасти свою репутацию и даже не стал этого скрывать, но все-таки…

Вспоминаю, с каким аппетитом он поедал мою нехитрую стряпню, как смотрел… И тут же мощной волной накрывает что-то похожее на угрызения совести. Я – помолвлена. Да, шанс, что там именно Гена ничтожно мал, но этот шанс есть!

А если это все-таки он? Ну, вдруг, просто представить. Мне немного страшно, ведь если это он, то моя жизнь кардинально изменится. Неизвестно, что там у него с памятью, подвластно ли это лечению… Я видела фото этого парня и в первый момент мне показалось, что это точно он, без сомнений – такого же цвета волосы, рост, но наверняка можно сказать только увидев его вживую. И я поеду туда, на Кавказ. Поеду! А уже потом… Потом и решу, как быть.

Мимо, совсем рядом с тротуаром проехала машина, обдав меня мутной водой из лужи. Всю. С головы до ног! Вот уроды!

Только собралась бросить им в след подобающие случаю проклятия, как вдруг неожиданно заляпанный автомобиль с нечитаемыми номерами резко сдал назад и остановился прямо возле меня.

Ситуация дурнопахнущая. Вечер, ливень, на улице почти никого, а те, кто есть, бегут, вогнувшись под куполами зонтов, мечтая оказаться поскорее в каком-нибудь сухом и желательно теплом месте. До какой-то посторонней девицы здесь никому дела нет, никому не нужны лишние проблемы.

Смахнув с лица ледяные капли, ускоряю шаг, всеми силами стараясь не показывать вид, что мне страшно.

А мне действительно страшно!

– Эй, красавица, разговор есть.

Доносится за спиной, но я не оборачиваюсь – практически перехожу на бег и плевать, что они там подумают. Собственная шкура дороже.

– Да подожди ты! – автомобиль за долю секунды снова ровняется со мной. Из полуопущенного тонированного наглухо окна выглядывает какой-то незнакомый мужик. Лысый и рябой…

К страху связанному с инстинктом самосохранения присоединяется эстетический ужас. Забежать бы хоть куда-то, но как назло ни одного несчастного магазинчика или аптеки. Справа пустынный из-за погоды парк, слева – шестиполосная дорога.

Может, вернуться назад в «Краффин»?..

Но я не успеваю дать заднюю – рябой, рывком распахнув дверь, быстро выскакивает на улицу и, довольно грубо схватив меня за предплечье, заталкивает на заднее сиденье.