Текст книги "Непристойные отношения (СИ)"

Автор книги: Агата Лель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 36

Открываю дверь и тихо захожу в гостиную. Первое, что делаю – поднимаю глаза, чтобы посмотреть, горит ли в ее комнате свет. Но там темно. А вот на кухне – нет.

– Илья? Ты приехал… – Ю появляется в широком дверном проеме. В милой пижаме с Бакс Банни и симпатичных очках для чтения.

Вернулся блудный сын.

Я дома.

– Не знал, что ты носишь очки, – улыбаюсь, прислонившись спиной к двери.

– Вообще, я ношу линзы, но сегодня забыла купить новую упаковку. Очки мне не очень идут, я знаю…

– Нет, наоборот.

Она кусает губы, мнется, явно чувствуя себя не совсем в своей тарелке. Еще бы, разбежались мы вечером не очень. Знала бы она, где этот блудный сын и его младший брат шлялись…

– А что это у тебя? – кивает на бумажный пакет в моих руках.

– Еда из китайского ресторана.

– Так ты же, вроде бы, поужинать в ресторане собирался.

– Передумал. Разогреешь? – протягиваю ей пакет.

И снова мы сидим на кухне. Ночью. И ужинаем вдвоем. Вернее, втроем – кот, по кличке Кот, гоняет по полу какой-то фантик, периодически пробегая под столом и кусая меня за большой палец ноги.

И я чувствую, что то, что происходит сейчас – вот это правильно, а не то, что было в номере мотеля.

Она красивая, молодая, очень манящая девочка, которая моложе меня на тринадцать лет. Целая пропасть. Но мне все равно приятно сидеть с ней вот так, даже понимая, что у нас ничего никогда не будет. Ведь можно сломать женщину и насильно на себе женить, можно завладеть ее телом, подчинить своей воле, купить, но невозможно заставить ее разлюбить другого. А с ней не по-ненастоящему я не хочу. Кто угодно, но только не она.

– Илья… – Ю откладывает китайские палочки и опускает взгляд на столешиницу. Долго разглаживает пальцами салфетку. – Если тебя напрягает мое присутствие – только скажи. Сегодня вечером ты был немного… раздраженным и мне почему-то кажется, что из-за меня. Хочешь, я съеду уже завтра.

Где-то внутри неприятно кольнуло.

– Зачем? Ты мне совсем не мешаешь.

– Просто мне показалось, что ты разозлился на меня за что-то. Но если честно, я не совсем понимаю, за что именно.

– Нет, ты здесь не при чем.

– Правда? – поднимает на меня взгляд и в нем плещется такая искренняя надежда. Эти ее локоны вдоль лица, хрупкие плечи, тонкие запястья с практически невидимыми золотистыми волосками…

Твою мать. Твою же ты мать! Кажется, она не просто мне нравится.

Когда? В какой момент это произошло?!

Снова.

– Ты скоро улетаешь, да?

– Откуда ты знаешь? – снова опускает глаза.

– Знаю. Так когда?

– Через три дня. Уже забронировала билет, номер в отеле. Я должна, понимаешь? Мне надо узнать, он это или нет. Знаю, это все звучит, наверное, странно и нелепо, но я просто не могу оставить все вот так. Я обязана выяснить! Если это он – поговорить о… многом. Мне есть, что у него спросить. Даже если он ничего не помнит – вспомнит.

– Да брось, не оправдывайся. Лети, – давлю улыбку. – Вы же помолвлены.

И добавляю:

– По-настоящему.

А что я могу сделать? А нихрена я сделать не могу. Единственное, на что способен, это урвать хотя бы еще одну совместно проведенную ночь. Должно же мне хоть что-то перепасть.

– Можешь сегодня снова спать в моей кровати. Обещаю руками не трогать.

И вот мы снова спим с ней в одной постели. Она не обнимает меня, просто лежит рядом, близко, а я, перебирая пальцами ее волосы, кайфую, как последний кретин. И думаю только об одном – хоть бы это был не он. Гореть мне в аду за это!

– Илья… – шепчет в темноту.

– У?

– Помнишь, ты спросил, вышла бы я за тебя, если бы не вот это все. Ну, не этот фарс с браком и не… и не мои проблемы. По-настоящему.

– Помню.

Она открывает глаза и смотрит на меня, в черных зрачках отражается полная луна.

– Я бы за тебя вышла.

Протягиваю руку и прижимаю ее к себе. Романтику момента нарушает моя предательсткая эрекция и, наверное, Ю как обычно неловко, но что поделать – это та самая антенна, которой я подавал сигналы в космос, чтобы ее богомол сгинул уже куда-нибудь в хреноландию из нашей жизни.

Она моя жена. Пусть и фиктивная.

Пока.

– Пойдем завтра на свидание?

– Илья, – вздыхает, – ты же знаешь, я не могу…

– На дружеское. На Чистые пруды, например. Сто лет там не был.

– Я тоже.

– Погуляем, поедим мороженое. Никаких пошлостей, обещаю.

– Ну если только на дружеское, – двигает тазом, отстраняясь от антенны. – Тогда я согласна.

Я чувствую, как она улыбается. И я улыбаюсь. А наши обручальные кольца поблескивают в лунном свете. Да, и мое тоже, потому что возвращаясь домой я поковырялся в цветочном горшке.

Привет, меня по-прежнему зовут Илья Шторм, и это уже новая история о том, как я запал на собственную жену, которую даже ни разу не поцеловал по-взрослому.

Глава 37

Она сдержала свое обещание – на следующий день мы отправились на «дружеское» свидание. Сходили в кино на какой-то совершенно дурацкий фильм, названия которого я не запомнил. Да и сюжет, собственно, тоже. Я не смотрел на экран, я смотрел на нее. Как она, неторопливо жуя попкорн, внимательно наблюдала за перипетиями на экране. Иногда вздрагивала, когда происходило что-то неожиданное, ахала или улыбалась. А когда мы вышли из темного зала, ее глаза были на мокром месте, потому что выдуманный Джон сделал в финале предложение выдуманной Мари.

Девчонка. Совсем еще юная. Да, ей скоро двадцать один, но она такая чистая и искренняя.

И не моя.

Скоро она улетит искать свою любовь, найдет ее (а она найдет, наверняка!), а я продолжу бездумно прожигать жизнь. В окружении своих драгоценных миллионов.

– Спасибо за вечер, было здорово, – улыбается она, оперевшись о зеркальную стенку лифта. – Я так давно не была в кино. Последний раз еще осенью с…

Осекается.

Ну давай, продолжи: со своим гражданским мужем Геной. Чего же ты молчишь.

А она молчит.

Она улетит через два дня, и я чувствую себя разбитым. Хрен знает, почему, но как-то оно вот так… Я не хочу отпускать ее, но держать не имею никакого права. Даже не смотря на печать в паспорте.

Мы входим из лифта и идем по гулкому коридору к моей квартире, заходим внутрь, снимаем обувь, болтая о чем-то неважном, действительно как пара друзей. Друзей, которые сходили на свидание, а завтра пойдут разводиться. Потому что если она отыщет своего парня, потом ей будет совершенно не до этого.

Внутри закипает что-то похожее на ревность. Жгучую, пробирающую вплоть до спинного мозга.

Я смотрю на тонкую голубую венку на ее шее и представляю, что он, а не я будет ее туда целовать. Смотрю на очертания груди, плоский живот, обтянутый тканью яркого платья.

Я не хочу, чтобы она уезжала! Чтобы искала и тем более находила!

Я готов на собственных руках отнести того приблудного в самую шикарную клинику, купить ему новые извилины и вообще, сделать все, что угодно, лишь бы он просто испарился из нашей жизни.

Я хочу, чтобы она осталась и не хочу разводиться! Да, сначала наш брак был глупой авантюрой, но сейчас дело приняло совсем другой оборот.

Может, сейчас я совершаю ту же ошибку, что совершил когда-то с бывшей женой, затащив ее в брак буквально силой, но не могу просто стоять и смотреть, как девочка, к которой у меня появились долбаные чувства просто берет и сваливает к другому.

– Эй, что ты делаешь, Илья?! – расширенными от удивления глазами Ю смотрит, как я бесцеремонно вынимаю из ее сумки паспорт и… аккуратно рву на две части.

– Извини, это случайно вышло, – на паркет сыплется листопад. – Я такой неловкий.

– Случайно? Ты в своем уме?! – подрывается с места и, опустившись на колени, собирает выпавшие страницы. – Мне улетать скоро! Без паспорта я не смогу покинуть страну!

– А я не хочу, чтобы ты улетала.

– Что? – прекращает собирать бумажки и поднимает на меня обалдевший взгляд: – То есть… Я не понимаю.

Опускаюсь на колени рядом с ней и, вытащив из ее рук страницы, заключаю ее ладони в свои.

– Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Со мной. В общем… ты мне нравишься. Не как подружка, Юна. Ты понимаешь, о чем я?

Ее щеки заметно розовеют.

– Но ты сам говорил, что у тебя так… – кивает на мою ширинку, – всегда. Ну, физиология и все такое.

– Да при чем тут секс! – не выдержав, повышаю голос. – Я не об этом сейчас. Нет, об этом, конечно, тоже. Но я хочу чтобы ты осталась, не для того, чтобы с тобой трахаться. Вернее… Блядство! В общем, ты никуда не поедешь, я так решил.

Отбрасываю страницы паспорта за спину и, положив ладони на ее лицо, целую. Так, как хотел сделать давно. Без всякой ванильной херни. Просто поцеловать так, чтобы она точно передумала куда-то уезжать.

В первую секунду она замирает, плотно стиснув зубы, и смотрит на меня не мигая едва не вышедшими за радужку зрачками, а потом… сдается. Закрывает глаза и, запустив пальцы в мои волосы, сама целует меня. Очень жадно. Так, словно дорвалась до того, чего давно хотела. И это такое окрыляющее чувство… Такое, что крышу сносит напрочь. На секунду оторвавшись от ее губ завожу руки за спину и стягиваю через голову футболку, швыряя куда-то за спину. Я чувствую, как сильно колотится ее сердце – мечется в грудной клетке крошкой-колибри. Она волнуется. Я волнуюсь тоже. Как будто этот секс в моей жизни – первый. А секс будет. И какой это будет секс!

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – шепчу ей в губы между поцелуями. – Не надо. Я же знаю, что нравлюсь тебе.

– Я не могу! Я должна… Илья, пожалуйста. Не мучай меня.

А сама целует. Водит ладонями по моей спине, животу, избегая места, к которому наверняка хочет притронуться.

Ну же, не стесняйся. Хочешь удивиться, милая?

Перехватываю ее руку и кладу на застрявшую в штанине джинсов эрекцию. В первую секунду она тушуется, пытается убрать ладонь, но я не даю – трогай, смотри, как я тебя хочу.

А я хочу. Так, что яйца сводит и кажется, что кончу я раньше, чем заберусь в ее трусы. Медлить нельзя. Позориться – недопустимо! Тик-так.

– Пошли в спальню.

– Я не могу!

А руку все не убирает, хотя я больше не держу. Чуть сжимает пальчиками налитый кровью член, царапая ногтями ткань джинсов.

Меня сейчас разорвет. Ух, блть, даже голова закружилась. Мне нужен глоток свежего воздуха! Почему в этом сраном фешенебельном доме так душно?!

– Иди сюда, – прижимаю ее к себе, рассегивая одной рукой молнию на простом ситцевом платье. – Не думай ни о чем, ты же тоже хочешь. Я вижу.

– Я не могу, Илья. Это все неправильно, – пытается убрать руку, но я возвращаю ее обратно.

– Неправильно делать что-то, потому что так «надо», а хотеть секса с тем, к кому есть чувства – это как раз правильно.

– Но у меня нет…

– Тшш, потом.

Спускаю с ее плеч лямки и платье перстрой тряпкой опускается на пол.

Я уже видел ее в белье в примерочной магазина, касался ее тела во время «дружеского» сна. Я знал, что она очень сексуальная, но чтобы настолько…

Была бы она шлюхой – засадил бы прямо здесь, на полу, но с ней не хочется выставлять себя несдержанным орангутангом. Хочется, чтобы ей понравилось. Угодить.

– Что ты делаешь? Илья… не надо, – вяленько протестует она, когда я все-таки опускаю ее, практически обнаженную, спиной на паркет. И целу́ю. Везде, куда только попадают губы.

Есть женщины, которых просто хочется трахать, без вот этого всего. Снять трусы и сбросить напряжение. Но с ней… Ее хочется любить. Хочется распалять так, чтобы дрожала. А она дрожит… и это заводит больше любого известного человечеству афродизиака.

– Илья… – всхлипнув, вздрагивает она, когда я, раздвинув ее ноги коленом, запускаю руку в ее трусики.

– О, да ты готова, а говоришь «не надо»…

Ее зрачки огромные, в них плещется такой потрясающий микс: немного испуга, волнения и… море желания, которого она, почему-то, смущается.

– Ты принимаешь противозачаточные таблетки?

– Нет.

О'кей.

Не прерывая цепочку поцелуев добираюсь от ее ключиц до пупка, потом ниже. Я не большой любитель вот этого всего, но с ней… хочется, чтобы первый раз она кончила именно вот так.

– Илья, ну пожалуйста… – всхлипывает, цепляясь пальцами за мои волосы.

– Пожалуйста – что? Продолжай? Скажи это.

– Да, продолжай.

Член ломит так, что даже больно – расстегиваю одной рукой ремень и приспускаю трусы, не хочется, чтобы бедолага младший в расцвете лет загнулся от асфиксии. Этот парень мне еще пригодится. О, как же часто и много он мне будет пригождаться… Она горячая, молодая, очень страстная, но пока стесняется. И в этом тоже есть своя прелесть, приятно чувствовать себя Колумбом.

– О, Господи… – вскрикивает она, когда я приступаю непосредственно к исполнению задуманного, а именно – соврати неприступную.

Вот он – вкус жизни. Я снова ожил!

И влюбился, как последний кретин…

Она кончила так быстро, что я ничего даже толком не успел понять. А то, что она кончила, это без сомнений. Без криков, наигранных стонов. Просто на секунды застыла, а потом обмякла, так и не вынимая рук из моих волос. А потом… я услышал всхлип.

– Эй… – поднимаюсь и ошарашенно наблюдаю, как по шелковой коже щек стекает слезинка. – Ты чего? Что-то не так? Тебе не понравилось?

– Понравилось… очень.

А что тогда? Откуда слезы?!

Вот я деби-ил…

– Это что, твой первый оргазм, что ли?

– Да.

– То есть вообще первый?

– Вообще.

Ну просто охренеть. Ее бывший совсем был валенком? Не распечатать такое сокровище!

Да тебя впереди ждет столько оргазмов, милая. Всяких. Уж я знаю в этом толк.

Оперевшись ладонями о пол по обе стороны от ее головы, нависаю сверху:

– Ты будешь моей женой? По-настоящему. Я хочу попробовать. Я готов к тому, что будет непросто, но ты мне нравишься, и мне кажется, что игра стоит свеч.

– Илья…

– Впрочем, ты права – к чертям разговоры.

Снова целую ее, попутно отыскивая в кармане полуспущенных джинсов презерватив.

Она что-то там шепчет, пытается сказать, но я ничего не слышу: в башке гуляет ветер, пустота и ни одной капли крови – она вся сконцентрировалась между ног. Если я сейчас не кончу, меня просто разорвет, ведь мой стояк наверняка видно даже на Марсе.

– Илья, мы не можем, – тяжело дышит она, – ты же знаешь, что сначала я должна…

– Пожалуйста, молчи.

Молчи. Молчи. Молчи! Не обламывай кайф.

Разрываю фольгу зубами и натягиваю презерватив. Она часто дышит и смотрит так испуганно, но не отталкивает, значит, все-таки хочет.

– Тебе понравится, расслабься.

Снова раздвигаю ее ноги и от предвкушения, что через какое-то секунды окажусь в нирване, окончательно сносит крышу.

Дэн покрутит пальцем у виска и назовет тряпкой – снова загнал себя в стойло. А, да и похер. Я хочу трахать только ее одну. Всегда, всюду! Мотор словно сошел с ума, перед глазами все плывет. Кажется, что я кончу едва войдя. Это фиаско.

Когда мой обернутый в латекс многострадальный член касается причины всех мужских бед, в дверь звонят… Именно в дверь, а не домофон. Что за!..

Она вздрагивает и сразу же закрывается, пытается выбраться из-под меня, словно звонивший способен пройти сквозь стену и увидеть, что за непотребство мы тут устроили.

– Сейчас уйдут, не обращай внимания, – шепчу ей на ухо и целую ключицу, пытаясь расслабить, но куда там – звонок повторяется еще. Потом еще.

Что за дурдом! За каким хреном внизу сидит этот придурок в форме?

– Я сейчас. Секунду, – натягиваю джинсы и как есть, с расстегнутым ремнем и без футболки подхожу к двери, включаю экран.

Это что еще за ушлепок?

По ту сторону стоит какой-то хмырь в надвинутой до самых глаз кепке, на плечах широкие лямки огромного дорожного рюкзака.

Оборачиваюсь – Ю уже встала и натянула обратно сарафан и сейчас, наверняка ослабевшими пальцами, пытается застегнуть молнию.

Ну просто пздц.

Кто бы это не был – убью кайфолома! Собственными руками на тот свет отправлю!

Резко распахиваю дверь и…

– Могу я увидеть Юну?

Если бы я умел креститься, я бы перекрестился.

Это он. Ее почивший в горах Кавказа богомол.

Первая мысль – захлопнуть быстро дверь и спрятать его с ее глаз долой. Предложить денег, запугать, спустить с лестницы. Что угодно, лишь бы он не торчал сейчас здесь! Когда мы уже практически сблизились!

Но первое: все слишком быстро произошло и времени на раздумья катастрофически мало, а второе…

– Гена?!

Оборачиваюсь снова – Ю застыла позади, прижав ладошку ко рту. Расширенные глаза заполнены слезами.

Она в шоке. Я тоже в шоке. И только у чувака напротив полный покерфейс, слово воскресать из мертвых для него нормальная такая практика.

– Иди сюда, малышка, – «оживший» опускает на пол сумку и распахивает руки, и Юна, бросив на меня полный сожаления растерянный взгляд, выходит из-за моей спины и робко принимает его объятия.

Глава 38

Мы сидим с Геной на заднем сидении такси, он держит мою руку в своей.

Живой.

Это действительно он.

Мы едем молча, лишь изредка бросая друг на друга осторожные взгляды и улыбаясь при этом улыбками знакомых, которые когда-то тепло общались и сейчас, оставшись наедине после долгой разлуки, не знают, с чего начать диалог.

Прошло столько времени! Я думала, что он мертв, Боже мой, какая еще у меня должна быть реакция? Да я просто в шоке!

– Я так соскучился, – нарушает он тишину, гладя шершавой подушечкой большого пальца мою ладонь. – Целых полгода не виделись.

Да, целых полгода! Шесть месяцев я думала, что он умер, оплакивала его! Потом начала питать надежду, что он живет отшельником где-то в горах. Собиралась лететь и искать его. Я горела этой идеей… а потом… вышла замуж за другого и едва с ним не переспала.

Потрясение от двух эмоционально мощных событий наложились друг на друга и никак не хотят давать правильную картину происходящего.

Я чуть не переспала с Ильей. И я хотела этого! Понимала, что нельзя, неправильно, но… хотела. А потом появился Гена…

Пряча взгляд, я на автомате кинула в сумку телефон, обывки паспорта и пару ненужных тряпок, а потом, шепнув Илье, что за остальными вещами приеду позже, просто сбежала. И все это словно запрограммированный зомби, слишком сильным был шок.

Кожа еще горела от поцелуев Ильи, а тут Гена. Живой. Парень, который сделал полгода назад мне предложение, а потом таинственно исчез под безжалостной лавиной в горах Кавказа.

Я с самого начала знала, что все это: свадьба, показуха, совместные фото для интернет-статеек – это несерьезно! И Илья это знал. То, что случилось… было помутнением рассудка, порывом. Наш брак просто фарс, который неожиданно зашел слишком далеко. Так далеко, что сейчас, сидя в такси со своим законным парнем, я чувствую себя до тошноты паршиво.

Мой парень – жив!!! А я еду и думаю о том, как там сейчас Илья…

Оборачиваюсь на Гену и смотрю на него словно впервые. Мы были вместе совсем мало, но я успела его полюбить… или думала, что полюбила. Привыкнуть я к нему успела точно, а сейчас, смотря на него, мне кажется, что это совершенно чужой и незнакомый мне человек.

Почему я сейчас здесь, а не там? Что вообще происходит?

– А ты, скучала? – он улыбается еще шире, а я не знаю, что ему на это ответить.

Да я тебя похоронила! А ты спрашиваешь так буднично, скучала ли я??

– Где ты был все это время, Ген? – голос хриплый и вообще похож на чужой. – Где ты был?

– На Кавказе. Жил в горной деревне.

Так просто. Словно его не было всего лишь каких-то пару дней. И эта его безмятежность вызывает внутри несоответствующую ситуации бурю негодования.

– Почему ты мне даже не позвонил? Ни разу! – голос срывается. – Ты мог просто набрать и сказать, что жив? Я же… я же с ума сходила, понимаешь? Ночами не спала, рыдала, когда в сети появились те новости о сходе лавины! Себя во всем винила! Это чувство вины, что это я проспонсировала твою смерть меня просто убивало, я думать ни о чем другом не могла! А ты в это время преспокойно катался на сноуборде и пил глинтвейн!

– Родная, успокойся, я понимаю, что у тебя шок, – обхватывает ладонями мое лицо и доверительно заглядывает в глаза. – Конечно, я все тебе объясню. И я знаю, что ты поймешь, как понимала прежде. Сейчас мы доберемся до мотеля и там обсудим все-все. И где был я, и что в этом шикарном доме делала ты… – взгляд его меняется на обвиняюще-вопросительный.

– А как ты вообще узнал где я?

– Зашел в «КотоПес» и хозяйка, как ее… в общем, не столь важно, дала мне твой новый адрес. Сказала, что теперь ты живешь там.

– Но как ты вообще вошел на охраняемую территорию? Там же везде камеры, кодовые замки.

– Какая-то дамочка выгуливала собаку, я напросился войти с ней. Сказал, что Илья Шторм мой двоюродный брат и что я хочу сделать ему сюрприз.

– Сюрприз «удался».

Он гладит мое лицо, улыбается, а я до сих пор не могу поверить во все происходящее.

Да, я собиралась на его поиски, но все это казалось мне каким-то чужим, далеким. Что это будет когда-то потом, да и будет ли. А Илья был постоянно рядом, он помогал мне, мы спали в одной постели, мы едва не…

В один момент мир просто перевернулся. И самое страшное, что я не чувствую огромной радости. Я чувствую смятение. И какое-то опустошение, словно моя душа – выжженная пустыня.

Мой парень – жив, а я не ощущаю себя счастливой. Мне кажется, что я попала в расставленную самой же собой западню.