Текст книги "В постели с врагом (СИ)"

Автор книги: Агата Лель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Часть 19

* * *

Гореть мне в аду. В огромном, пышущем жаром котле, вместе с такими же, как я – с женщинами, которые изменяют своим мужьям.

Всё то, что я всю свою жизнь презирала и считала недостойным, я сотворила за какие-то одни неполные сутки. Я переспала с чужим мужчиной. Дважды. Мужчиной женатым. И самое в этом всём ужасное – мне понравилось.

Добираясь до дома за рулём своей маленькой Хонды, я то и дело заглядывала в зеркало, чтобы убедиться, что это не я улыбаюсь словно чокнутая, что это не мои щёки пылают огнём безумного удовлетворения.

Это ужасно! Отвратительно! Недостойно!

Я испытывала чувство острой вины оттого, что хоть и сгораю со стыда, но при этом счастлива. Я наполнена до самых краёв. Я сыта.

Я чувствовала, что нравлюсь ему, что наша близость доставила ему не меньше удовольствия, чем мне, даже, возможно, больше. Он хотел меня. Как давно я не ощущала ничего подобного… А может, не ощущала вообще.

Разве это грех – быть счастливой?

Грех, если это счастье – украденное…

Подъезжая к дому, я сразу увидела Лолу, выгуливающую на серебристом поводке крошечного шпица. Ужасно невоспитанного и суетливого, точь-в-точь как его хозяйка.

Я не хотела видеть её сейчас и не хотела, чтобы она видела меня. Хоть я и попыталась привести себя в порядок в машине, но всё равно настойчиво казалось, что не заметить то, что я недавно натворила, просто невозможно.

Да она с ума сойдёт, если узнает, что я переспала с Ринатом! Её Ринатом. Ведь мысленно она его себе уже давно присвоила.

Я специально еле плелась в надежде, что она пройдёт мимо моего дома, но нет, увидев мою машину, она притормозила у ворот.

Кажется, расспросов всё-таки не избежать…

– Вот так вот, значит, да? Предательница! – бросила она вместо приветствия, не дожидаясь даже, пока я въеду во двор и выберусь из машины.

Признаться, подобное обвинение меня сразу же смутило, и первая мысль: она всё знает. Что-то увидела, услышала… А вдруг в ванной её дома есть камеры? Только не это!

И сразу миллион мыслей: как я буду оправдываться, просить её никому не рассказывать, умолять, запугивать, подкупать.

– И я рада тебя видеть, Лола.

– А тебя – нет! – подхватив на руки пса, который сразу же принялся играть с поводком, засеменила возле моей плетущейся к гаражу тачки. – Я очень, очень на тебя обижена!

– Я всё тебе объясню, только пожалуйста, не кричи так! – я быстро загнала машину в гараж и, выбравшись на улицу, бегло осмотрела территорию на предмет лишних ушей. – Может, давай зайдём в дом?

– Никуда я не пойду! – упрямо задрала хорошенький подбородок. – Я не ожидала, что ты такая, подружка. Бросила меня вчера, просто свалила, ничего не объясняя. И Рината ещё за собой утащила!

– Я утащила?!

– Ну а кто же ещё! Когда ты ушла, он сразу пошёл следом за тобой, чтобы убедиться, что тебе не стало плохо. Ты же просто пулей выскочила!

Боже, просто гора с плеч. А я-то нафантазировала… Не зря говорят, что на воре шапка горит.

– Он что, не заглядывал к тебе?

– Нет, не заглядывал, – смело соврала я, и тон мой на удивление звучал достаточно достоверно. – Прости, мне правда стало как-то не очень, голова закружилась и вообще…

– Ай, ладно, что уж, – обречённо махнула она рукой, отпуская визжащего бедолагу обратно на газон. – Всё равно вечеринка пошла не по плану. Этот докторишка на поверку оказался крепким орешком, я не ожидала. Я и так с ним, и эдак…

– Не клюнул? – я едва могла скрыть злорадную улыбку.

– Не-а, – разочарованно скривила губы. – Как думаешь, может, он вообще – гей? А его селёдка нужна ему просто для прикрытия? А что, такие красавчики часто заднеприводные.

О, как ты ошибаешься, милая. Он точно не гей.

Признаться, я испытала эгоистичное удовлетворение оттого, что Лола – яркая, раскрепощённая и однозначно готовая на разного рода эксперименты – не смогла зацепить его, а я – да. Мне было приятно осознавать это, чисто по-женски, хотя моральная сторона данного дела меня по-прежнему тяготила. И это я ещё не видела толком Игоря… Я не решалась взглянуть на него целое утро до своего отъезда на работу и боялась даже представить, как буду смотреть на него потом. А смотреть придётся. И улыбаться, и делать вид, что ничего не произошло. И даже… секс?

Впервые в жизни от мысли о сексе с собственным мужем мне стало не по себе.

Кинула быстрый взгляд на соседский дом, на окно спальни второго этажа, вспомнила руки Рината на своём теле… Он сжимал мои бёдра слишком сильно, наверняка останутся следы от пальцев. Придётся скрывать. Я никогда ничего не скрывала от своего мужа и не могла представить, как справлюсь со всем этим. Получится ли у меня? И самый главный вопрос, терзающий меня всю дорогу от больницы до дома: не нарушу ли я данное самой себе обещание?

Я действительно смогу отказать ему в третий раз? Ведь, прощаясь, он сказал, что скоро мы увидимся снова…

– Эй, подружка, ты где витаешь? – отвлёк меня от раздумий капризный голос Лолы.

Я перевела на неё рассеянный взгляд и выдавила виноватую улыбку:

– Прости, я немного устала. Потом поболтаем, хорошо?

– Кстати, Андрей тоже на тебя обиделся. Да-да! У него было такое офигевшее лицо, когда ты так внезапно ушла.

Чёрт, перед Андреем действительно неудобно. Ведь мы болтали с ним весь вечер, до того как… Боже, а ведь он считает меня порядочной женщиной! Если он узнает, что я… вот такая, он сильно разочаруется. А мне почему-то было важно, чтобы он не думал обо мне плохо.

Я была неприятна самой себе, неприятны собственные мысли. Я раздвинула ноги перед чужим мужем, но в глазах других по-прежнему хочу казаться едва не святой. Это отвратительно! Выходит, я ничуть не лучше Лолы. Даже хуже. По крайней мере она даже не пытается строить из себя праведницу.

Но… так ведь и я не строю! Я действительно была хорошей, практически идеальной женой: всепрощающей, послушной, верной… до вчерашнего вечера. А теперь я стояла и думала о том, как бы скрыть от всех факт своей измены.

А ещё о том, что в глубине души хочу увидеть Рината снова.

Часть 20

* * *

Мне казалось, что я больше не смогу смотреть в глаза мужу. Никогда. Ведь то, что я сделала – не поддаётся никакому оправданию. Но самое удивительное, что когда он вернулся с работы, как обычно, глубоко за полночь и молча лёг на свою половину кровати, отвернувшись, я не ощутила… ничего. Да, именно так – ничего. Ни чувства вины, ни раскаяния, ни мук совести. Он даже не почувствовал, что что-то произошло, хотя казалось, что у меня на лице всё написано кричащими неоновыми буквами. Но ведь для того, чтобы прочесть что-то по лицу, надо на него как минимум взглянуть, а Игорь не удостоил меня даже мимолётного внимания. Словно меня нет, я так – не слишком нужный, но по стечению обстоятельств неотъемлемый элемент интерьера. Как полка с книгами, есть она – хорошо, нет – никто и не заметит…

Почему-то раньше я не замечала этого всего, просто плыла по течению, принимая всё происходящее в моей жизни как само собой разумеющееся. Я постоянно пыталась как-то выгородить его, найти оправдание его раздражительности, обвиняя во всём только себя. Значит, это я чего-то ему недодаю: не так вкусно готовлю, не так хороша в постели, не слишком интересный собеседник. Да я даже ребёнка ему не могу родить! Каждый день я находила всё больше и больше причин для того, чтобы признать себя никчёмной, а его выставить жертвой.

Но так ли это на самом деле?

А что он делает для меня? Помимо того, что полностью обеспечивает нашу семью – больше ничего. Он давно не делает мне комплиментов, не говорит со мной по душам, не строит больше каких-то планов на будущее. Мы не смотрим вместе кино и не шутим, как раньше. Мы как два чужих друг для друга человека, которых заперли в одном доме и заставили насильно сосуществовать вместе.

Я осознала это только сейчас, словно глаза открылись. Конечно, "виноват" в моём открытии Ринат, единственный мужчина, который за последние годы посмотрел на меня не как на предмет мебели, а как на женщину.

Благодаря ему я вдруг словно посмотрела на себя другими глазами: я же ещё совсем молодая, красивая, неглупая, тогда что не так? Моё бесплодие? Так ведь это и не доказано, и если судить по анализам, я в состоянии забеременеть, вот только по каким-то непонятным причинам пока не получается. По причинам, которые могут зависеть и от него!

Я размышляла об этом весь день, долго, до ломоты в висках, я хотела дождаться Игоря и попробовать с ним поговорить. Начистоту, открыто, как мы говорили когда-то в первые годы нашего брака. Я ждала его, и вот он приехал, и… просто лёг спать, даже душ не принял. А утром он проснется ни свет ни заря и снова уедет, чтобы опять вернуться за полночь. И так изо дня в день, из года в год…

Не могу так больше! Надо что-то делать с этим всем!

Я не хочу быть чьей-то любовницей, чтобы ощущать себя счастливой, я хочу быть счастливой со своим законным мужем.

– Игорь… – прошептала я, точно зная, что он ещё не спит.

Он несколько секунд молчал, а потом тишину ночи разрезало его не слишком довольное:

– Что?

– Что происходит между нами?

Он снова промолчал, а потом, приподняв голову, глянул на меня вполоборота:

– В каком смысле?

– А ты разве не видишь? Мы живём словно соседи, только не говори, что не замечаешь.

– Я действительно не замечаю. Я слишком устаю на работе, чтобы думать ещё и об этом.

Его слова… они задели меня до глубины души. Он сказал это так, словно наш брак – это что-то наравне с неоплаченным вовремя счётом на свет. И кажется, до него это тоже, хоть и с опозданием, но всё-таки дошло:

– Только не накручивай себя, ладно? Всё нормально у нас.

– Нет, ненормально! – протянув руку, нажала кнопку ночника – спальня озарилась тусклым оранжевым светом. – Ничего не нормально! И ты это знаешь! Пожалуйста, давай поговорим, замалчивать – не вариант, это путь в никуда.

– Господи, Стелла, тебе совсем, что ли, нечем заняться? Наверное, нечем, раз ты лежишь и забиваешь голову всякой ерундой. Ощущение, что тебе было скучно, ты придумала себе драму, а теперь носишься с ней как с писаной торбой. Ты нравилась мне больше, когда день и ночь замачивала свои тест-полоски и торчала на форуме помешанных на идее зачатия неудачниц.

Каждое слово словно пощёчина. Больная, хлёсткая. Унизительная.

В горле застрял тугой комок слёз, а ещё мне впервые в жизни захотелось ударить его. Замахнуться и ответить тем же уже в действительности.

Я не заслужила! Не заслужила такого отношения! Таких мерзких слов!

– Стой, ты куда! – схватил меня за руку, когда я попыталась встать с кровати. – Да подожди ты, я не это имел в виду. Ты всё неправильно поняла!

– А что ты имел? Именно то самое! Я бесплодная тупая неудачница, которая только и делает, что портит тебе жизнь своим присутствием. Пусти! – выдернув запястье, опустила босые ступни на пол. – Если я тебе настолько противна – уходи! Давай, иди, не мучайся!

– Стелла, Бога ради, не устраивай истерику на пустом месте! Это вырвалось случайно, я просто очень устал.

– Вот и спи здесь один, набирайся сил. Я переночую в гостиной, – вышла из спальни, захлопнув за собой дверь вульгарно громко.

Мне было очень обидно, но почему-то я вдруг почувствовала как будто… облегчение. Да, именно так. Он высказал это вслух, тем самым позволив мне окончательно не испытывать чувство вины за то, что я сделала.

Я сделала это, потому что ему на меня давно наплевать! Да даже скажи я ему сейчас о своей близости с Ринатом, он наверняка не обратит на это внимания. Потому что ему на самом деле всё равно!

Обида и злость – плохие союзники обиженной и униженной женщине. Они не дают мыслить здраво, а может, наоборот…

Не думая о том, что делаю, я просто набросила поверх ночной рубашки лёгкую куртку и вышла во двор. Ночь была свежая и невероятно звёздная, словно кто-то рассыпал на тёмное покрывало тысячу сверкающих страз. Я поёжилась от холода и подняла наполненные слезами глаза, словно надеясь найти где-то там, в просторах холодной галактики, ответы на банальные земные вопросы.

Что мне делать дальше? Неужели это всё?

Действительно всё?!

А вдруг он на самом деле уйдёт, готова ли я к подобному? Я никогда не жила одна: Игорь забрал меня совсем ещё молодую из-под родительского крыла, а теперь вот так бесславно всё закончится?

Может, и нужно разрубить уже этот гордиев узел, но это не так просто, когда подарил человеку целых семь лет. И не самых плохих, если обернуться на первые наши совместные годы…

Открыв калитку, я вышла на безлюдную улицу и поплелась по тротуару, совершенно не думая о том, что если кто-то из соседей увидит меня шляющуюся в ночнушке, то непременно решат, что я или лунатик, или тронулась умом.

Но я не хотела находиться с ним не то что в одной комнате – даже в одном доме. Он обидел меня! Бессердечно надавил на самое больное!

– Эй! – донеслось тихое за спиной, и я, вздрогнув, резко обернулась на невидимого полуночного преследователя.

– Ринат? – я осмотрелась по сторонам, разыскивая невольных свидетелей нашего ночного рандеву. – Ты что здесь делаешь?

– То же самое я хотел спросить у тебя! Ты что творишь? Я увидел в окно, что ты вышла из дома и пошла куда-то. Одна. Ночью! Что я должен был подумать? Это небезопасно, ты понимаешь? Даже в самых благополучных районах порой случаются неприятные инциденты. Ты видела, который час?

Видно, что он одевался наспех – в свободных шортах и спортивной куртке на голое тело. И дышал тяжело, потому что спешил.

Спешил догнать меня!

Ему не всё равно на меня. Действительно не всё равно! И мне хотелось плакать от такого простого человеческого участия.

Поддавшись сиюминутному порыву, я его обняла. Крепко. И когда ощутила, как нежно он принялся гладить меня по волосам, захотелось зарыдать ещё сильнее.

– Эй, ну ты чего? Тебя кто-то обидел? Твой муж? Это он что-то сделал, да?

– Давай просто помолчим, ладно? Обнимай меня и не задавай вопросов. Пожалуйста.

Он чуть отстранился и, приподняв большим пальцем мой подбородок, поцеловал. И я поцеловала его в ответ, потому что нуждалась в нём как никогда. Нуждалась в небезразличных руках, губах и теле, которое моментально отзывалось на мои прикосновения.

– Пошли со мной, – он отстранился снова и, тоже осмотревшись по сторонам, уверенно потянул меня за руку вглубь лесопарка.

Я понимала, для чего он позвал меня туда и прекрасно осознавала, что это и есть тот самый моральный Рубикон, и после назад дороги уже не будет, но вместо того, чтобы пойти домой, что сделала бы прежняя я, Я новая сжала его ладонь ещё крепче.

Часть 21

* * *

– Привет.

– Стелла, доброе утро. Ты почему не в галерее? – Андрей вошёл в гостиную, удерживая в руках свою неизменную рабочую сумку. – Обычно ты на работе в это время.

– Да так… немного приболела.

– Приболела? – скептически осмотрел меня с головы до ног. – По тебе не скажешь. Наоборот, ты как будто светишься в последнее время.

– Серьёзно? Наверное, это всё новая чудодейственная сыворотка для век. Из Израиля, – добавила я, как будто страна-производитель непременно станет весомым аргументом и скроет очевидную ложь.

А скрывать мне было что…

– И где поломка? – немного подумав, перевёл тему Андрей.

– Это наверху, пошли.

Боже, я понятия не имела, что настолько не умею врать! И неужели я действительно свечусь?

Даже не так: неужели я свечусь настолько очевидно, что это заметил посторонний человек?

Видимо, настолько, потому что, прежде чем приступить к починке сломанной лейки, Андрей долго изучал моё лицо. Серьёзно, задумчиво и как-то… невесело, что ли. Как будто увидел то, что я тщательно пыталась прятать от всех вот уже почти три недели. А именно мужчину.

Чужого мужа, с которым я сплю.

Я не планировала становиться любовницей Рината, клянусь: после секса, тогда, ночью в парке, я действительно считала, что на этом всё. Просто порыв, пусть будет даже – месть мужу, которому на меня глубоко плевать. Я надеялась, что Игорь проснётся утром и извинится за то, что наговорил мне те неприятные вещи, как-то захочет загладить вину, ведь он на самом деле был виноват! Он страшно меня обидел! Я рассчитывала на это и морально готовилась покаяться в том, что совершила, но он проснулся утром и… ничего. Он не сказал мне ни слова, просто сделал вид, что ни черта не произошло.

Тогда это стало последней каплей, и раскаяние словно рукой сняло.

Тем же вечером мы переспали с Ринатом снова. Он позвонил мне, мы встретились в центре, поужинали в ресторане, а потом поехали в мотель, что находится на выезде. Это была наша первая нормальная близость, если секс украдкой в придорожном мотеле можно таковым назвать. Но по крайней мере это произошло на кровати и пусть не шелковых, но всё-таки простынях.

Громко, по-настоящему страстно, горячо. Я чувствовала себя желанной. Красивой. И совершенно полноценной. "Я – не мебель", – внушала я себе, и чем чаще я это повторяла, тем острее казались чувства.

– Значит, всё-таки кельтский узор, – мурчала я вполголоса, водя пальцем по рисунку на его плече. Вымотанная, даже бессовестно выпотрошенная его голодным напором. – Когда я впервые увидела тебя без футболки, ты стоял тогда на балконе, я никак не могла понять, что же там изображено.

– Любишь подсматривать?

Он лукаво улыбнулся, обнажив на щеке совершенно очаровательную ямочку, точь-в-точь как у Джоша Холлоуэя, и я в который поразилась: что этот потрясающий мужчина во мне нашёл? Почему именно я, во мне же нет совершенно ничего особенного? Я… обычная. Не слишком лёгкая на подъём, не божественной красоты и уж точно чересчур загруженная.

Или я такая только с Игорем?

Тогда я поймала себя на мысли, что рядом с Ринатом я действительно другая. Мне не хочется думать о плохом, грустить, как-то накручивать себя. Даже мои закоренелые проблемы с зачатием уже не казались такими ужасными.

Я интересна ему вот такая, какая я есть. Он принимает меня такой.

И всё было бы слишком прекрасно, полная гармония, если бы не омрачающее настоящее…

– Ринат, а… что мы будем теперь делать со всем этим дальше? – решилась-таки задать волнующий вопрос.

Он опустил на меня взгляд, в котором читался немой вопрос.

– С чем – этим?

– Ну… – я замялась. Оказалось, заниматься "незаконным" сексом даже проще, чем о нём говорить. – Ну, мы переспали. Уже несколько раз. И мы вроде как… соседи. И вроде как у каждого из нас стоит штамп в паспорте.

– И вроде как женаты мы не друг на друге, – закончил он за меня, чем вызвал улыбку стыда. – Я понимаю, о чём ты, признаться, для меня самого это впервые. Ну, вот это всё, – обвёл взглядом довольно тесный номер, который мы сняли на пару часов. – Но что поделать, так вышло. Ты мне нравишься, Стелла, понравилась сразу же, как только я впервые тебя увидел, в день моего сюда переезда.

– Вашего, – позволила я себе небольшое уточнение. – Вашего с Жанной переезда.

Ни на одну чёртову минуту я не могла сбросить со счетов его законную жену. Не получалось.

– Может, ты подумаешь, что это глупо или даже лицемерно, но мне неловко перед ней. Даже представить не могу, как решусь посмотреть ей в глаза при встрече…

– Только не занимайся самобичеванием, хорошо? Жанна, она… хорошая, правда, но увы, последние пару лет между нами всё разладилось, мы сильно отдалились друг от друга.

Я хотела напомнить ему, что лично видела, как они друг от друга "отдалились". Стояла и наблюдала в окно их спальни, но решила, что это будет неуместно. Они женаты, само собой, они занимаются любовью. Не все же, как мы с Игорем – отдаляясь душевно, перестают спать вместе.

К тому же Ринат прямо сказал, что любит секс, что уже многократно доказал. Только сегодня – трижды. Господи, как же стыдно будет покидать номер, стены тут картонные…

– Я знаю, что и у вас с Игорем не всё гладко, – продолжил он, и я внутренне напряглась, потому что прозвучавшее имя моего мужа ударило по барабанным перепонкам сокрушаюшим чувством вины. Первая эйфория от близости прошла, тело обмякло, напряжение отпустило, и дорогу начал расчищать предатель-разум.

Я изменила Игорю. До сих пор в голове не укладывается…

– Я никогда не думала о разводе. Да, за семь лет брака между нами всякое было – и хорошее, и не очень, но он… не чужой человек для меня.

– То есть ты хочешь предложить встречаться тайно? – спросил он в лоб, и я почувствовала, как вспыхнули щёки.

Да, мы уже неоднократно были близки, но я до сих пор реагировала на его прямые вопросы таким дурацким образом.

– Об этом я тоже не думала…

– Выходит, – он приподнялся на локте и пристально посмотрел мне прямо в глаза, – ты хочешь сказать, что вот эта наша встреча была последней? Ну, раз разводиться с мужем ты пока не хочешь.

Нет! – чуть не вырвалось у меня тогда. Почему-то мысль о том, что эта наша встреча действительно может быть последней, жутко напугала.

Я не хочу, не готова… Он мне нравится. Действительно нравится! С ним я словно становлюсь лучшей версией самой себя. Да и что греха таить – секс с ним был самым потрясающим в моей жизни. Не то чтобы у меня был большой опыт, но с Игорем… всё не так. Даже в первые медовые месяцы. Игорь более сдержан в постели, не слишком заморачивается разнообразием, и его не очень-то и волнует, понравилось ли мне, хочу ли я ещё.

Только с Ринатом я узнала, что рассказы женщин с форумов о том, что каждую близость они испытывают оргазм – не миф. Сегодня я испытала его трижды. Трижды!!! Наверное, у меня столько было за все семь лет брака…

Ринат раскован и точно знает, чего хочет женщина, а также знает, как этого добиться. Он нежный и в то же время горячий, от мысли, сколько у нас может быть вот таких жарких встреч, сладко закружилась голова. Я поняла, что не готова порвать с ним, даже несмотря на совершенную аморальность ситуации.

Вот так сразу – нет. Это как будто дать то, о чём долго мечтал, и тут же показательно отнять.

Я решила, что обязательно разберусь, как со всем этим быть. Позже. Что я ему и сказала. Тогда он ответил мне, что будь по-моему, а после… мы снова занялись любовью.

И вот всё это длится уже три недели, в течение которых мы встречаемся практически ежедневно. Я уезжаю из галереи чуть позже обычного, потом еду в центр, и мы уединяемся в номере мотеля.

Конечно, я замечала, как на меня смотрит администратор, даже не столько на меня, сколько на моё обручальное кольцо. С любопытством… и презрением. Может, даже чуть-чуть с завистью, потому что Ринат действительно очень хорош собой, да и мои стоны наверняка доходили до её ушей.

После некоторого колебания кольцо я всё-таки сняла, и почему-то, сделав это, ощутила себя ещё бо́льшей предательницей, чем когда ложилась в постель с Ринатом. Этим своим поступком я словно окончательно вычеркнула Игоря из своей жизни, который будто почувствовал себя лишним и почти совсем перестал появляться дома. За эти три недели он много раз оставался ночевать в нашей городской квартире, а приезжая домой, бросал сухое приветствие, переодевался, забирал какие-то бумаги и снова уезжал. И если раньше меня бы это буквально раздавило, то теперь я с грустью наблюдала за тем, в какую пропасть катится наш брак. С грустью… но без слёз, ведь у меня появился новый смысл жизни. Который живёт в соседнем доме. И я не могла не испытывать удовлетворения, видя, что с тех пор как мы стали с ним близки, в окне его спальни стало совершенно нечего посмотреть.

– Так как это получилось?

Я вздрогнула, услышав голос Андрея.

Быстро перевела на него взгляд застуканной на месте преступления карманницы. Или любовницы, которая спит с чужим мужем.

– Что – это? Прости, я задумалась.

– Так как ты её сломала? Лейку, – приподнял хромированный шланг.

– Ах, это! Нелепая совершенно ситуация, – выдавила нервный смешок. – Поскользнулась на шампуне и, чтобы не упасть, схватилась за первое попавшееся, что под руку подвернулось. Это была несчастная лейка. Правда, избежать падения всё-таки не получилось, вот, – зачем-то кивнула на своё колено, на котором красовалась поджившая ссадина.

Андрей внимательно посмотрел на рану, а потом перевёл взгляд на моё бедро, на котором выделялись слишком очевидные синяки. Маленькие темные точки, которые могли оставить пальцы только очень страстного мужчины…

Какой чёрт дёрнул меня надеть эти шорты!

– А ты всё? – я подскочила с края ванны как человек, у которого задымился хвост. – Не хочешь выпить чаю?

Господи, он догадался. Точно ведь всё понял!

Полный бред, я не обязана ни перед кем оправдываться, но мне стало стыдно, что он может узнать обо мне вот такое. Андрей, он… порядочный, справедливый, очень честный. Почему-то мне было крайне важно сохранить перед ним “облико морале”, отчего я начала чувствовать себя ещё более отвратительно.

Когда мы спустились на кухню, я сразу же засуетилась, начала плести какую-то чушь, которую говорят тогда, когда хотят сгладить неловкую ситуацию.

– Тебе с бергамотом? Есть ещё “Эрл Грей”. Хороший, мне очень нравится, я в центре купила. Ездила вот… недавно.

– А я видел тебя там, – когда он это произнес, я сразу же напряглась. Благо, я стояла к нему спиной, и он не видел моего сконфуженного лица.

– Правда? А я тебя нет, – повернулась к нему, выставляя на стол сахарницу.

– Да, ездил закупить кое-каких инструментов. Знаешь же большой строительный магазин с крутящейся отвёрткой на крыше? Там рядом ещё итальянский ресторан…

Золотистые глаза смотрели на меня прямо в упор, и я почувствовала, как под пальцами едва не треснула тончайшая чашка.

Он видел нас с Ринатом! Наверняка. Но слишком хорошо воспитан, чтобы об этом сказать.

Но он не должен знать. Никто не должен! Но он – особенно. Так стыдно…

Если не можешь предотвратить катастрофу – стань её зачинщиком. Опережай.

– А-а, так ты о том разе? Вот дурная голова, совсем забыла, – для верности стукнула себя ладонью по лбу. – Да, я ужинала там как-то. Как раз в тот день я по чистой случайности встретила там нашего соседа – Рината, ну, доктора. Ну, который…

– Я знаю Рината, – кивнул он с лёгкой улыбкой.

– Так вот… О, чайник закипел, – быстро отвернулась, радуясь возможности не смотреть ему в глаза. – В общем, он тоже приехал туда поужинать, мы поболтали. О том… о сём. Тебе сахар положить?

– Ты уже положила, спасибо.

– Ну вот, в общем, вот так, – снова обернулась, надеясь, что по моему лицу ничего не читается.

Разлив по чашкам кипяток, уселась напротив, то и дело вымучивая нервную улыбку. Врать на ходу – дело такое.

– Какое интересное вышло совпадение, да? – сделал он большой глоток, не отводя от меня внимательных глаз. – И ты, и я, и он – все вместе в центре в один день. Правда, его я с тобой не видел, ты одна была.

Я поперхнулась. Ох, дьявол. Врать – точно не моё. Сама себя же едва не выдала!

– Стелла! – по витражу словно кувалдой ударили. – Открывай, я знаю, что ты дома!

Мы с Андреем, одновременно вздрогнув от неожиданности, вместе уставились на входную дверь.

– Иди открывай, иначе она стекло разобьёт, – усмехнулся он, и я поплелась к выходу, радуясь возможности замять неловкую ситуацию с моим фееричным проколом.

Лола ворвалась в дом словно загнанная ураганом Катрина: непривычно всклокоченные волосы, чуть опухшие ненакрашенные веки. Я никогда не видела её такой, хотя и зарёванная она выглядела очень привлекательно.

– Это катастрофа, подруга! Лютый ужас! Конец света! А, Андрей, привет, – мазнула по моему гостю хмурым взглядом, после чего без спроса плюхнулась на диван и с ещё большим драматизмом продолжила свои стенания: – Я весь день в шоке! Да я просто жить не хочу! Вот что мне теперь делать? Что-о?!

– Ладно, я пойду, наверное, – тактично поднялся Андрей. – Я возьму с собой пару печенюшек?

– Да, конечно, – вышло немного рассеянно. – Только они магазинные.

Признаться, поведение Лолы меня взволновало. Хоть "подружки" мы с огромной натяжкой, но ведь она точно плакала, стало быть, произошло что-то плохое. А нормального человека это не может не тронуть.

Когда за Андреем закрылась дверь, я подсела к соседке, прихватив со стола коробку бумажных салфеток.

– Что с тобой? Поссорилась с Борей?

– Да о чём ты! Мы в жизни не ссорились. Если бы это – я была бы счастлива. Но случилась настоящая трагедия! – вытащила одну салфетку и смачно высморкалась.

– Боже… Неужели кто-то умер!

– Хуже. Вот, – Лола залезла в карман крошечного рюкзака и положила передо мной на стол…

…электронный тест на беременность. Я делала такие сотню, если не тысячу раз. И никогда не видела на нём двух таких потрясающих, поражающих своей чёткостью и яркостью полосок.

Увиденное сразу же отразилось болью. Глубинной, о которой я привыкла молчать с чужими людьми.

– Ты… ты беременна? Серьёзно? Лола, я тебя поздравляю! – я бросилась к ней на шею, но она тут же в ужасе меня оттолкнула, словно я сделала что-то противоестественное. Из разряда рассмеяться на церковной службе или толкнуть немощную старушку.

– Ты сдурела? Это же ужасно! Я терпеть не могу детей! Эти крики, истерики, сопливые носы…

Услышав это, я резко перехотела её обнимать. Но тут только моя вина, я совсем забыла, что она чайлдфри.

– Успокойся, это на самом деле великое счастье. Как только ты впервые возьмёшь на руки своего малыша, ты сразу же его полюбишь, вот увидишь.

– Нет! Никогда! Я… боюсь их, они пугают меня. Пугает то, что станет с моим телом, – она опустила голову и осмотрела себя, как будто беременность уже успела безобразно на ней отразиться. – Моя прекрасная грудь обвиснет, бёдра покроются целлюлитом, а лицо прыщами. Я буду постоянно пастись у холодильника и в конечном итоге стану толстая и страшная! Стану никому не нужна! Даже Боре!

– Глупости! Боря любит тебя и… – я на секунду зависла, опустив взгляд на её плоский живот. – Прости, может, я лезу не в своё дело, но… это же от Бори?

– Конечно, от кого же ещё! – вскинулась она. – Он как вернулся тогда из своего Израиля, так полночи с меня не мог слезть. И не потому, что у него поясницу заклинило. Не знаю, чем они там его напичкали, но он словно сбесился – ни минуты мне покоя теперь! А тут смотрю – задержка. Первая в жизни! Я купила этот дурацкий тест, и вот, полюбуйся! – вытащила ещё одну салфетку и снова громко высморкалась. – Я не знаю, что мне теперь делать!

– А что тут можно сделать? Конечно, рожать.

– Ты с ума сошла, да? – подняла на меня зарёванные глаза. – Я буду отвратительной матерью! Всё кончено, понимаешь? Жизнь – кончена!

Она выглядела такой искренне несчастной, что я не выдержала и снова её обняла. Я совершенно не разделяла её чувств, я ей… позавидовала. Потому что она не хотела – и вот, так просто и легко. А тут годы потрачены впустую… Годы! Против единственного раза.

– Ты рассказала Боре?

– Нет, – шумно шмыгнула носом. – И ни за что не расскажу, иначе он заставит меня родить! Он хочет ребёнка уже давно, а я – нет. Я действительно его не хочу. Я не смогу его полюбить, я знаю!