Текст книги "В постели с врагом (СИ)"
Автор книги: Агата Лель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Часть 41
* * *
Девочка. Дочка.
Я вышла из кабинета УЗИ с рассеянной улыбкой на лице. Не потому, что я была не рада, вовсе нет, но просто я настолько внушила себе, что будет сын… Вернее, даже не я сама себе внушила, а Ринат мне… Он был убеждён, что это будет мальчик, и даже придумал ему имя – Демид. И никогда не допускал варианта, что это может быть дочь. На каждом УЗИ малыш упорно отворачивался от датчика, и только сегодня наконец-то смогли установить пол.
– Это точно девочка? – спросила я, взволнованно вытирая с живота прохладный гель.
– Абсолютно. Видно было очень хорошо, так что сомнений никаких. Можете звонить, радовать папу.
А вот тут я бы не была так уверена.
Я опасалась его реакции. И не только в отношении пола ребёнка. Я опасалась его реакции относительно всего. Потому что всегда она была совершенно непредсказуемой. Он никогда не кричал на меня и не поднимал руку, но мог вышвырнуть из своего кабинета одним лишь раздражённым взглядом. Таким, что я потом плакала в спальне вечер напролёт.
Я сама его выбрала. Сама! – не уставала я напоминать самой себе. Вот и теперь, шагая по коридору к лифту, проговаривала эту фразу словно мантру.
Я решила не откладывать дело в долгий ящик и рассказать ему о том, что это будет девочка, прямо сейчас. Я знала, что он будет недоволен, если я заявлюсь к нему в кабинет без предупреждения – с некоторых пор он запретил мне это делать, ссылаясь на то, что по больнице понесутся сплетни.
Да, он до сих пор скрывал нашу связь от посторонних. Соседи знали, конечно, шила в мешке не утаишь, но никто из них не был связан с медициной, так что утечки информации в клинику произойти не могло. Ринат не хотел, чтобы кто-то что-то узнал, ссылаясь на то, что это для моего же душевного комфорта. Чтобы никто не смотрел на меня косо, не задавал лишних вопросов и не расшатывал и так не слишком стабильную сейчас нервную систему.
– Наверняка все решат, что это ты разбила нашу семью с Жанной. Начнут перетирать несуществующие подробности, вешать на тебя все грехи. Оно тебе надо?
Нет, оно мне было не надо, но и прятаться я не хотела. Мне было обидно по-женски, что меня держат в тени словно инкубатор, но не могла же я броситься ему на шею посреди больничного коридора, чтобы все увидели, что мы близки! Это же унизительно. Поэтому я просто махнула рукой, решив, что рано или поздно всё равно все всё узнают. Например, Задойнов точно подозревал, кто именно отец моего ребёнка, но тактично не задавал вопросов. Правда, смотрел на меня с грустью, когда речь заходила о будущем отце. А мне было неловко спрашивать, с чем связана такая его реакция.
Я вообще чувствовала, что словно потихоньку схожу с ума, казалось, что все от меня что-то скрывают. Ринат, Андрей, Задойнов… Как будто все что-то знали. Что-то такое, о чём по какой-то причине не должна была знать я.
Может, сказались гормоны и приход зимы, отложенная реакция на трагическую гибель бывшего мужа…
Ну не получилось у меня сказки, бывает. Может, это ответка свыше за разбитую семью. Я никогда не была ярым фаталистом, но была уже готова поверить во что угодно.
Сжимая распечатанную фотографию с УЗИ нашей малышки, я добралась на лифте до нужного этажа и свернула в левое крыло. "Отделение хирургии. Заведующий Каримов Р. Б." – гласили золотистые буквы на вывеске.
А если он расстроится, что это девочка? Хотя почему "если" – он точно расстроится, он же так хотел сына.
Я всё-таки надеялась, что благоразумие взрослого человека возьмёт верх над детским "хочу", но зная о его любви к "будет по-моему"…
Но так распорядилась природа, я же не виновата. "Виноват" больше он, ведь научно доказано, что пол ребёнка зависит от мужских хромосом. Лично я была счастлива, что у нас будет малышка. Я поймала себя на мысли, что часто видела во снах, что это будет именно девочка. Маленькая, с тёмными волосами и синими глазками-пуговками.
Как же сильно я её уже любила…
Погода сегодня выдалась пасмурной – после того, как ушёл Андрей, начался сильный снегопад и не прекращался до сих пор, хотя уже был пятый час вечера. Небо было затянуто тяжёлыми тучами, снег неистово стучал по стёклам многочисленных больничных окон. Но не лёгкий и игривый, а колючий и злой.
В коридорах практически никого не было, может, потому что вечерело, а может, потому что это была пятница. Даже болезнь отступала, когда впереди маячили долгожданные выходные.
Я шла и думала о том, что завтра у Рината тоже выходной и нужно провести его вместе. Странно прозвучит, но мы так давно не гуляли вдвоём. Учитывая, что мы пара уже несколько месяцев, слово "давно" казалось слегка неуместным. Но это было на самом деле так. Может, я даже испеку торт, и мы отметим, что это будет малышка. Я очень надеялась, что Ринат не начнёт сходить с ума и всё-таки обрадуется. А ещё можно открыть то редкое итальянское вино…
А потом я увидела его. Рината. В окне его кабинета.
Ламели жалюзи были приоткрыты – не полностью, но было хорошо видно, что происходит внутри помещения, а опустившаяся темнота с улицы и яркий люминесцентный свет делали обзор ещё лучше.
В кабинете были он и Вера, которая стояла опершись внушительной грудью о столешницу. Её глаза были томно прикрыты, тёмные волосы упали на лицо, но не скрывали выражение приближающегося экстаза.
Я как будто бы даже слышала её сдавленные стоны и скрип ножек стола о пол…
Я не знаю, что испытала в этот момент. Но что странно, точно не шок, потому что в глубине души всегда чувствовала, что он мне изменяет. А сейчас просто получила этому позорное подтверждение.
"– Красивый мужик – чужой мужик, это аксиома", – как-то в одну из наших бесед на удивление мудро изрекла Лола. Как жаль, что я была настолько глухой, чтобы её услышать…
Я понимала, что нужно уйти. Гордо. Не закатывая истерик, не унижаясь, ничем себя не выдавая. Просто уйти. Но вместо этого я словно во сне дошла до его кабинета и подсунула под дверь снимок нашей дочери.
И только после этого ушла.
Часть 42
* * *
Я не сомневалась ни одной минуты: мои мысли были как никогда прозрачными, с глаз словно сбросили плотные шоры.
Я даже не плакала. Просто собирала вещи в огромные чемоданы, намереваясь убраться как можно скорее из дома, который никогда, с самого первого дня, не был для меня родным.
Он никогда не любил меня. Я никогда не была ему нужна. Наш роман начался только потому, что ему требовалось как-то разнообразить свою половую жизнь, только я была непроходимой идиоткой, чтобы это заметить. Растворилась в собственных иллюзиях, просто захотела поверить, что он тоже влюблён. Что я ему интересна и дорога. Чушь! Если бы не моя беременность, наш роман наверняка бы давно сошел на нет. Ему не я нужна, а наш чудом получившийся ребёнок, только и всего. Его единственный шанс стать отцом. Но менять свою жизнь даже ради этого он не собирался. Всё это время он вешал мне на уши лапшу, лгал, что задерживается на работе, а я, боясь, что это паранойя, пыталась его обелить даже в собственных мыслях. А ведь всего-то нужно было отключить логику и включить интуицию! Я же чувствовала, что что-то не так, но всячески закапывала в себе подозрения. Но теперь хватит, я устала и больше не позволю делать из меня дуру.
Хорошо, что всё произошло именно сейчас, до рождения нашей малышки. Потом менять жизнь было бы гораздо сложнее.
Я справлюсь.
Мы справимся!
Я не знала, куда именно я пойду, но чувствовала, что должна сделать это немедленно, не откладывая на потом и не давая себе даже малейшего шанса начать колебаться. Мы не женаты, нас ничего не связывает, он не будет иметь никакого права разыскивать меня и что-то предъявлять.
Ребёнок? Он ещё даже не родился! Вот когда родится, тогда будем решать, что делать, но сейчас… я ухожу.
Внизу раздался хлопок двери, и послышались торопливые шаги по лестнице. Быстро же он приехал. Может же всё бросить, когда действительно хочет.
Усмешка вышла горькой.
– Ну и что ты делаешь? – раздался чуть запыхавшийся голос за спиной. – Могу я узнать?
– Собираю вещи, – ответила я, даже не обернувшись.
– Это я вижу. И куда ты собралась?
– Не знаю. Куда-нибудь, придумаю по пути.
– Хочешь сказать, что собралась провести эту ночь где-то вне дома?
– И эту, и все следующие. Я ухожу от тебя, – твердость тона удивила даже меня саму. И душевная боль… её не было. Я как будто бы сбросила с себя груз и наконец освободилась. – Достаточно уже этого цирка, тебе не кажется?
– Стелла, Бога ради, давай ты не будешь пороть горячку, ладно? Мы сейчас спустимся вниз, заварим чай, обо всём поговорим. Спокойно.
– Спокойно? – я бросила вещи, которые держала в руках, поверх крышки чемодана и обернулась. – Может, начнёшь уже с того, что это было не то, о чём я подумала? Что мне всё показалось? Привиделось. Почудилось. Что это всё гормоны. Давай! Вы же это всегда говорите.
– Нет, тебе не показалось. У нас с Верой действительно… что-то вроде романа, – и тут же, словно пытаясь оправдать себя: – Но это просто секс – и только. У меня нет к ней совершенно никаких чувств. Просто…
– Что просто? Просто не смог удержать своё рвущееся либидо в штанах? Всё, я не хочу больше ничего слушать, – я снова аккуратно наклонилась и принялась укладывать вещи. – Ты всегда изменял мне, с самого первого дня. Даже не так: я уверена, что ты "легально" крутил с нами обеими, только я умудрилась забеременеть, чем нарушила твои планы. Вера же ни о чём не знает, правда?
– Нет, она в курсе.
– В курсе, что ты избавился от жены, чтобы приютить беременную любовницу, и между всем этим умудряешься спать и с ней тоже? Господи, да ты ещё больший извращенец, чем я думала.
– Брось, все мужики ходят налево, тебе ли не знать.
А вот это уже подло.
– Да, Игорь мне изменял, и я хотела думать, что ты не такой. Я пыталась доверять тебе! Мечтала, что теперь будет всё по-другому. Что у нас родится ребёнок, мы поженимся. Что у нас будет нормальная семья. А что в итоге? – голос предательски сорвался. – Разве я этого заслужила? А если да, то чем? Тем, что хотела, чтобы всё у нас было по-человечески?
– Не нужно всё так драматизировать. Подумаешь – секс. Ничего не значащий! – он поднял указательный палец, как бы делая акцент. – Я же живу с тобой, а не с ней, ты должна думать только об этом.
– Теперь ты волен жить с кем захочешь, – грубо отрезала я и резким движением застегнула чемодан. – Я здесь не останусь.
– А не кажется ли тебе, что прежде чем принимать подобные решения, ты должна посоветоваться со мной? Ты носишь моего ребёнка, между прочим, – в голосе зазвенела уже знакомая сталь, и взгляд тоже не предвещал ничего хорошего. – Давай я буду решать, когда тебе уйти, куда и уйти ли вообще.
– Это твой ребёнок, да, но не твоя собственность. Я не стану препятствовать вашему общению, но жить с тобой не буду. Я устала от обмана. Разве это семья? Нет. Даже не пародия, – я поднялась и, вытянув ручку чемодана, пошла к двери. – Дай пройти.
Но он не дал, наоборот, втолкнул меня обратно, преграждая путь.
– И куда ты пойдешь? К этому своему слесарю?
– Я хочу выйти.
– У вас что-то было?
– Это уже даже не смешно, – я попыталась его обойти, но тщетно – внушительная фигура перекрыла дверной проём. – И что дальше? Силой заставишь меня остаться? Ай! – я вскрикнула, когда он схватил моё запястье. – Пусти, мне больно!
– Было или нет?!
– У нас никогда ничего не было, – процедила я сквозь зубы. – Я всегда была верна тебе. В отличие от тебя.
– Но намылилась ты сейчас к нему. Я знаю, что он приходил сюда, правда, не знаю зачем. Он и ко мне как-то приходил.
– Андрей? К тебе?
– Да. Пытался угрожать. Говорил, что если я только посмею тебя обидеть… Клоун, – он зло усмехнулся. – Знаешь, почему я был против вашего с ним общения? Поверь, не потому, что боялся конкуренции, надеюсь, ты понимаешь, как это нелепо. Просто он видел меня с Верой у мотеля.
– У того самого, где мы… – я буквально задохнулась от чувства брезгливости и отвращения к этому двуличному человеку. – Андрей знал?
– Знал. И хотел тебе рассказать. Но я доходчиво умею доносить до людей, что можно говорить, а что нет, – глаза его недобро сверкнули. – И если я сказал, что до родов ты останешься здесь, значит, останешься. А когда родишь… там видно будет. В любом случае становиться "воскресным" папой я не собираюсь, имей это в виду.
– Это ты убил Бонго, да? – хрипло спросила я.
– Чего-о? Сдался мне твой чёртов пёс, руки о него марать.
– Так ты или нет?!
– Нет, не я!
– А Игорь?
– Что Игорь? – он подозрительно прищурил глаза. – Или подожди… Ты хочешь обвинить меня в том, что это я прикончил твоего мужа? Ты совсем больная! Зачем мне это? Мотив?
– Я не знаю… Но кто-то же его убил. Я не верю, что он сделал это сам.
– Я тоже в это не верю, но точно не я приложил к этому руку. К тому же в момент его смерти я был на пути в клинику.
И это действительно правда, он бы элементарно не успел. Да и мотив… его действительно не было. Игорь никогда не был для него помехой, им нечего было делить…
– Куда ты отвёз Жанну?
– Мы на допросе, я не пойму? – он начал злиться. – Я же говорил, что она в элитном пансионе для поехавших. В ящике стола лежат квитанции об оплате, – он кивнул куда-то в сторону своего кабинета. – Эта шизофреничка была мне как кость в горле, но всё-таки я не изверг, чтобы сбагрить её в обычную психушку. Здесь моя совесть полностью чиста – она в хороших руках.
Его слова звучали убедительно, и в какой-то степени я выдохнула, что не такой уж он и пропащий. И в то, что он не убивал Бонго, я поверила тоже. Но это не добавляло ни единого аргумента в пользу того, чтобы дать ему ещё один шанс.
– Ладно, давай сделаем так, – начала я как можно более миролюбиво. – Семьи из нас не выйдет, мы понимаем это оба, поэтому давай мы просто спокойно разъедемся, но будем поддерживать отношения. Я разрешу тебе присутствовать на родах, как ты и хотел, ты будешь общаться с ребёнком столько, сколько захочешь…
– Нет, мы так не сделаем, – оборвал он меня довольно резко. – Я хочу, чтобы ты жила со мной, хочу видеть, что ты не пичкаешь себя какой-нибудь дрянью и пьёшь нужные препараты.
– Как Жанна? – слова вылетели сами собой.
Опрометчиво. Он явно разозлился.
– Жанна была не в себе! – выкрикнул он. – Да, она пила сильнодействующие таблетки, но уж точно не я её ими пичкал. Я же не идиот – наводить на себя такие подозрения. Убивать её вот так, в открытую. Она и без меня прекрасно с этим справлялась.
– То есть ты знал, что она травит себя? Знал и ничего с этим не делал?
– Один из её диагнозов – эндогенный психоз. Это очень серьёзное психическое заболевание. Очень, Стелла! И это только один из! Биполярное расстройство, параноидальная шизофрения, депрессия… Она хотела поскорее отправиться к праотцам, понимаешь? Хотела! Первые годы я пытался её переубедить, лечил, контролировал, а потом устал. Да, устал! Мне стало плевать. В конце концов, каждый распоряжается своей жизнью как хочет.
– Да что ты за человек такой?! – выкрикнула я, не сумев совладать с эмоциями. – Ты же врач, ты должен был предотвратить это! Должен был бороться до последнего!
– Ты просто никогда не жила с психопатом, тебе не понять.
– Как сказать…
– Ты на что это намекаешь?
– Ни на что. Я просто хочу уйти. Пожалуйста, – я вдруг ощутила, что дьявольски устала. От этого разговора, от жуткой правды, от него. – Я сниму номер в гостинице, потом мы оба остынем, встретимся и спокойно обо всём поговорим.
– Ты останешься здесь. В этом доме, – твёрдо отчеканил он. – И говорить мы тоже будем здесь. Чего тебе вообще не хватало, я не пойму? – тон его голоса изменился, став вопросительно-обвиняющим. – Тебе чего-то было недостаточно? Ты хорошо одевалась, вкусно ела, каждую ночь тебя ждал качественный секс, которого ты в годы своего брака ни разу не видела. Что было не так?
– Ты не любишь меня.
– Ты тоже не любишь меня, – он развёл руками. – Это нормально, все так живут. И у нас нормальные отношения.
– В моё понятие "нормальных" отношений не входят измены.
– Ну прости, физиология. К тому же я не изменял тебе направо и налево, была только Вера.
– Может, мне сказать тебе за это спасибо? – я улыбнулась, потому что происходящее всё больше напоминало фарс. – Спасибо, что не с половиной больницы. Всё, я на самом деле устала. Я хочу уйти.
– Ты. Никуда. Не пойдёшь. Я сказал, – безапелляционно отчеканил он. – А если я сказал, значит, так и будет.
– И что ты сделаешь? Запрёшь меня в доме? Может, ударишь?! – я знала, что веду себя неправильно, провоцирую его, но потребность покинуть этот дом, не видеть его – была намного сильнее. – Давай, у Жанны же были синяки, стало быть, тебе не привыкать.
– Я даже пальцем её не трогал! – прорычал он. – Хватит уже вешать на меня все грехи!
– Пусти! – я попыталась его отодвинуть от проёма двери, чтобы освободить выход, но тщетно. – Выпусти меня, иначе я буду кричать! Звать соседей!
– И выставишь себя психопаткой, на тебя и так все косятся. Всё, прекращай. Давай выдохнем и поговорим завтра, на свежую го… – он неожиданно дёрнулся вперёд и замолчал, как-то неестественно проглотив последнее слово. Схватившись рукой за откос, издал невнятный хрип, поднял на меня ненормально-остекленевший взгляд… и медленно, как в самом страшном кино, из уголка его рта потекла струйка крови.
Часть 43
* * *
Я не успела ничего понять, всё произошло буквально за одну секунду. Мне даже показалось, что это какой-то розыгрыш: ну какая кровь, откуда… Ведь только что же он стоял здоровый и пышущий энергией.
А потом он медленно осел на колени, и я увидела позади него Жанну. В руках она держала окровавленный нож…
– О, Господи! – я зажала ладонью рот и на негнущихся ногах отошла на шаг назад. Глаза наполнились слезами, словно жалея меня, смазывая поражающую своим кошмаром картину. – Боже мой, что ты натворила?! Что ты наделала?! Ринат!
Противореча сама себе, снова рывком дёрнулась к нему и, опустившись на колени, зачем-то принялась судорожно вытирать с его лица кровь.
– Ринат, ты слышишь меня? Ринат?! Скажи что-нибудь!! – я слегка ударила его по щеке, оставляя на коже ужасный бурый след. Потом подняла лихорадочный взгляд на Жанну: – Помоги мне его поднять! Я беременна, он слишком тяжёлый! Ещё ему нужно зажать рану, иначе он потеряет много крови и умрёт!
– Он уже умер, – хладнокровно проронила она, с лязгом опуская нож на край комода. – Туда ему и дорога.
Сморгнув слёзы, я снова посмотрела на Рината… его взгляд был абсолютно пустым. Она убила его. Просто взяла и хладнокровно убила! Ни за что!
Едва справляясь с дрожью, я поднялась с колен, изо всех сил стараясь не поддаваться панике. Паниковать нельзя, только не сейчас.
– Он был ублюдком, тебе ли не знать. Имел всё, что шевелится, гнобил своей диванной тиранией. Хренов диктатор, – это была совсем другая Жанна, не та, какую я знала. В её глазах больше не было покорной отрешённости – только нездоровый блеск, присущий душевнобольным. – Давно нужно было это сделать. И какого, спрашивается, чёрта я столько тянула?!
Я не знала, как общаться с такими, как она. Но почему-то интуитивно почувствовала, что молчать – не вариант. Нужно идти с ней на контакт, разговаривать. В кино же делают именно так…
Отойдя ещё на пару шагов назад, я бросила взгляд на окровавленное лезвие и, кажется, слишком громко сглотнула.
– Ты… Как ты здесь оказалась? Ты же в пансионе…
– Пансионе, – она зло усмехнулась, обнажая крепкие белоснежные зубы. – Обычная психушка, хоть и завёрнутая в слово "элитная". Накачал меня чем-то и отправил подальше, надеясь, что я там побыстрее подохну. Мои родители умерли и оставили мне нехилое такое наследство, и как думаешь, кому досталось бы всё после моих похорон?
Её слова звучали ужасно, но и не были лишены логики. Он ведь до сих пор с ней не развёлся. Всё тянул по какой-то причине, всегда было какое-то "но"…
– Я давно мечтала это сделать. Прямо спала и видела, как…
– Хватит! – прокричала я, борясь с приступом тошноты. Вдох. Выход. Живот тревожно напрягся. – Прекрати! Что бы он ни делал, но убить!.. Лишить человека жизни… Это же… Это…
– Я жила с ним дольше, чем ты, и, стало быть, знаю его лучше. Значит, было за что, – резко ответила она с лицом недовольной учительницы. – Думаешь, мне приятно было осознавать, что он трахается с тобой практически на моих глазах? Я всё знала и понимала, только возразить не могла – элементарно не было сил. Мысли быстро путались, я не всегда… могла себя контролировать. Этот урод накачивал меня чем-то.
– Он говорил, что ты сама принимала те препараты.
– Я похожа на дуру?
Да! Да, похожа! Ты похожа на безумную, как никто! – едва не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык.
– Теперь мечта сбылась, я довольна. Наконец-то я свободна и буду с тем, кого люблю, – она улыбалась. Вполне искренне. Отчего у меня по коже пошли ледяные мурашки ужаса. – Даже не думала, что это будет настолько приятно… – она опустила воспалённый взгляд на Рината, и я снова ощутила, как содержимое желудка просится наружу.
Она больная! – стучало набатом в голове. – Нужно уходить отсюда как можно скорее! Куда угодно, лишь бы покинуть этот дом. Она же убьёт меня. Меня и мою девочку. Глазом не моргнёт.
– Давай я принесу нам воды? Хочешь? – осторожно начала я, между делом прикрывая руками живот и заглядывая украдкой за её спину. Вон она – спасительная лестница на первый этаж. – Или виски. Ты пьешь шотландский виски? А ещё есть хороший коньяк.
– Хочешь удрать? – глаза её блеснули сумасшедшим задором. – То есть думаешь, что он ответил за вас двоих, и норм? Практически на моих глазах, Стелла! – снова картинно нахмурила брови. – Это насколько нужно быть циничной… Да, я не любила его больше – я его ненавидела, но ты же этого не знала…
Краем глаза я успела поймать едва уловимое движение её руки – психопатка взяла с комода нож. Не справившись с эмоциями, я громко взвизгнула и, схватив настольную лампу, швырнула ей под ноги, а после не помня себя рванула по лестнице вниз. Я даже не могла рационально думать, лишь единственная мысль билась в моей голове – спастись. Убраться отсюда поскорее.
Оказавшись на первом этаже, я сразу ощутила холод – кто-то не закрыл входную дверь, и стылый ветер загнал к порогу уже приличную горку снега. Это Ринат… Это он не запер дверь, а, возможно, поверни он за собой этот чёртов замок…
– А ну стой! Ты куда это собралась? У? – на лестнице появилась Жанна. Я прекрасно понимала, что я со своим животом точно не конкурентка ей в нашем неравном забеге. Исход известен заранее.
Но моя дочь… Я должна её спасти! Я не имею права позволить этой умалишенной лишить жизни ещё не рождённого младенца!
Эта мысль придала мне невиданных сил. Схватив с обувницы у выхода ключи от машины, я прямо в домашних тапках выбежала на улицу и захлопнула на собой дверь. Затем, думая только о своём ребёнке, рванула, насколько хватало неуклюжей скорости, к машине. Дверцу я смогла открыть далеко не сразу – тряслись руки, и слёзы заливали лицо, но когда получилось, я буквально упала в салон и в первую очередь забаррикадировалась изнутри.
Я понимала, что каждая секунда промедления может стоить нам с дочерью жизни. Кажется, эту женщину ничто не в силах остановить. Ни камеры наблюдения, ни наверняка привлечённые шумом соседи… Ей всё равно, что я беременна. Скорее она даже ненавидит моего ребёнка.
Я громко всхлипнула и, собрав волю в кулак, завела машину. Не знаю, сколько я ехала на автопилоте, но на выезде к трассе всё-таки остановилась и, уронив голову на сложенные на руле руки, дала себе волю как следует прореветься. Выплеснуть всё, что накипело.
Я до сих пор не могла поверить во всё происходящее. Ринат убит, Жанна на свободе…
И кто из них говорил правду? Их версии сильно отличались.
Думать об этом у меня не было сил, я была истощена и морально, и физически. И хотела только одного – чтобы всё это поскорее закончилось. Хотя интуиция кричала, что это только начало…
Что мне делать? Куда пойти? Без документов, денег и даже телефона?
В полицейский участок? Пойти и выложить всё, как было? Рассказать, что в доме моего сожителя лежит его труп, но убила его не я, а его сбежавшая из психбольницы пока официальная жена?
Кто в трезвом уме сходу поверит в этот бред?!
Мне было дико страшно. Тупик. И самое опасное – затмевающая разум приближающаяся паника. Я не знала, что мне делать. Куда пойти. У кого просить поддержки. А потом меня осенило…
– Господи, пожалуйста, хоть бы он был здесь. Пожалуйста, – прошептала я и, приподняв бёдра, достала из заднего кармана джинсов спасительный смятый листок. Сжав его в кулаке, я снова заплакала, но теперь это были слёзы облегчения.
Он поможет. Обязательно.
Я накрыла ладонью живот и громко всхлипнула.
Мы больше не одни.
