Текст книги "В постели с врагом (СИ)"
Автор книги: Агата Лель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Часть 37
* * *
– Я не знаю, как я теперь буду без него… Просто не знаю, – всхлипнула я, промокнув опухшие глаза уже насквозь промокшим от слёз платком. Я прорыдала без остановки три часа и никак не могла успокоиться.
Ринат придвинулся ближе и прижал мою голову к своему плечу, аккуратно поглаживая ладонью по волосам.
– Я всё понимаю, но постарайся прийти в себя, тебе нельзя нервничать. Думай об этом.
– Я не нервничаю – я раздавлена! Он был моим любимцем, самым лучшим другом. Он был… – и разразилась новым потоком слёз.
Бонго кто-то отравил. Просто безжалостно подкинул домашней собаке, которая не сделала никому ничего плохого, какой-то яд. Может, бросили кусок колбасы, напичканный чем-то, через забор, может, как-то ещё.
Но зачем? Кому это было нужно? Это никак не давало мне покоя. Кому из местных помешал мой пёс? Он был добрым, практически ручным, он даже не лаял толком. Он всех любил. Единственный, с кем у него не заладилось – Ринат, но там была очевидная ревность.
Всхлипнув, я покосилась на лицо напротив…
Ну нет! Он не мог! Да и за что? Из-за испачканной обуви? Это же нужно быть бессердечным извергом, чтобы избавиться от пса только по этой глупой причине. К тому же Ринат знал, как дорог мне был Бонго.
"Чтоб провалилась эта твоя чёртова собака", – так некстати вспомнились его слова, брошенные утром.
Это были просто эмоции, злость. Мы часто кидаем какие-то резкости в порыве, не вкладывая в произносимое совершенно никакого плохого смысла. "Ещё раз так сделаешь – я тебя убью!" – говорим мы в сердцах, в шутку. Он не мог…
А кто тогда?
Игорь, чтобы сделать мне больно?
Лола? Она же зла на меня. И за Рината, и за сказанное тогда в клинике.
По сути, мне было всё равно, кто именно это сделал, главное, что моего любимого пса больше нет, это уже не изменить.
– Хочешь, я приготовлю тебе ванну с пеной и потом сделаю массаж? – отвлёк меня от упаднических мыслей мягкий голос Рината. – А после выпьем какао на веранде.
– У нас нет какао, – всхлипнула я и шумно высморкалась в платок.
– Да, действительно, нет… Ну тогда чай. С ромашкой.
Я была благодарна ему за заботу: как только я позвонила ему на работу и рассказала о том, что увидела в саду, он бросил все дела и примчался домой, чтобы похоронить Бонго и побыть со мной рядом. Поддержать.
Разве может человек хладнокровно избавиться от пса, а потом так виртуозно разыгрывать хорошего?
Это. Не. Он!
Он вообще целый день пробыл в клинике.
Меня терзало чувство вины, что я вообще думаю об этом. Это подло. Подло по отношению к Ринату, мы же теперь семья.
– Как думаешь, кто мог такое сотворить?
– Местные мальчишки, кто же ещё, – он пожал плечом. – Близнецы Самойловых – оторви и выбрось. Я видел, как они курили в лесу – и явно не обычные сигареты. А пацанам, дай бог, по четырнадцать.
– Дети Глеба Самойлова? Но он же депутат! Уважаемый человек. Считаешь, он бы допустил?
– Как раз у таких и растут самые развязные отпрыски. Думают, что всё сойдёт им с рук, отец отмажет. Наш сын будет не таким! Я возьму его воспитание в свои руки, и мне никогда не придется за него краснеть.
Он сказал это таким жёстким тоном…
Да, может, он прав – нельзя сажать ребёнка на шею, что посеешь… Но я испугалась – вдруг он будет слишком строг к малышу, будет наказывать его чрезмерно сильно или даже бить ремнём… В нашей семье никогда не было рукоприкладства, максимум – угол и чтение морали, но моих подруг лупили, и это было страшно.
Я не допущу такого никогда! Но… даст ли мне Ринат право голоса? Этот вопрос висел в воздухе и угнетал.
Вообще день выдался ужасно паршивым, а так ведь хорошо начинался…
Никакую лазанью я, конечно, готовить не стала и в ванне с пеной отмокать тоже не захотела: просто быстро приняла душ и, мучаясь от головной боли, легла спать, продолжая потихоньку оплакивать своего любимца.
А в два часа ночи проснулась от тянущей боли внизу живота.
В душе́ поселилось жуткое предчувствие: вскочив, я нажала кнопку ночника и вскрикнула – подол ночной рубашки был залит кровью.
Часть 38
* * *
– Я же говорил тебе, что не стоит так нервничать? Говорил?! А если бы мы не успели?
– Прости. Я всё понимаю. Прости, пожалуйста, – аккуратно, чтобы не сбить вставленный в вену катетер, я протянула руку и слабо сжала ладонь Рината.
Увидев кровь, я жутко закричала, чем сразу разбудила Рината. Он взял меня на руки и прямо в ночнушке повёз в клинику, там мне быстро оказали первую помощь. Кровотечение удалось остановить.
Сколько я натерпелась страху… Я даже не могла плакать, только тихо скулить и молиться, чтобы с моим малышом всё было хорошо. Меня не волновало больше ничего, только чтобы моя крошка осталась со мной. Внутри меня.
– Хорошо, что вы приехали так быстро, ещё бы пара часов, боюсь, спасать уже было бы некого, – качал головой доктор. Кровотечение было довольно сильным, и теперь мне предстоял долгий постельный режим, чтобы всё пришло в норму и в будущем не случилось чего-то подобного.
– Сколько мне придётся провести здесь?
– Неделю, две… Как пойдет. В вашем случае исключается домашнее наблюдение, только стационар.
Отпуск мой давно закончился, и придётся прогулять работу. Но мне было всё равно, я позвоню, и там всё поймут. Я была готова провести на больничной койке хоть месяц не шевелясь, лишь бы беременность удалось сохранить.
– Завтра позвоню в галерею, возьму больничный.
– Какой ещё больничный? – нахмурился Ринат. – Хочешь сказать, что после всего случившегося ты собираешься и дальше ездить на работу? Серьёзно?
– Конечно, если не будет противопоказаний от Задойнова. Беременность не болезнь, он сам говорил. К тому же я не ношу там ничего тяжёлого, не нервничаю, наоборот – работа приносит мне только радость, а беременным полезны положительные…
– Нет, Стелла, – резко оборвал меня он. – С этого дня ты больше не работаешь.
– Но…
– Это небезопасно. Ты будешь сидеть дома и соблюдать предписания врача. Больше гулять, есть фрукты и раньше ложиться спать. Мой сын должен родиться здоровым, а для этого должна быть здоровой ты.
– Но я не смогу сидеть целыми сутками дома, ни с кем не общаясь. Я же с ума сойду!
– У тебя есть я. Или тебе меня мало? – он прищурился, и я прикусила язык.
Я не хотела ссориться ещё и с ним, и так день выдался невероятно тяжёлым. Страшным. Я ещё не отошла от трагической гибели Бонго, и тут такое.
Вдруг не вовремя вспомнила про купленные пинетки, про дурацкие приметы…
Я ужасно устала. И морально, и физически. Ещё немного – и я просто сломаюсь.
– Езжай домой, тебе нужно хорошо выспаться, – уставшим голосом тихо произнесла я и прикрыла глаза. Препарат, который медленно капал по прозрачной трубке, убаюкивал, несмотря не недавнее нервное потрясение. Сила медицины.
– Пятый час утра, уже нет смысла. Переночую в ординаторской.
Я вдруг почему-то вспомнила, что когда меня везли на каталке, я видела Веру. Наверное, у неё ночная смена…
Господи, у меня точно паранойя. Но как не параноить, когда мужчина, с которым ты живёшь, делишь постель и носишь под сердцем его ребёнка, представляет тебя как "соседку".
«Моей соседке ночью стало плохо. Она беременна на раннем сроке».
Это задело. Да, наверное, на работе он пока не распространялся о своём скором отцовстве и решил не подкидывать в такой кошмарной ситуации почвы для слухов, но всё равно стало по-женски невероятно обидно. Впрочем, накручивать себя больше не было сил, да и по сравнению с тем, что я едва не потеряла своего малыша, всё остальное казалось сущей мелочью. Какая разница, что он там сказал, главное, что все обошлось.
Уже засыпая, я вдруг подумала о том, что медленно, но верно расплачиваюсь за свой грех. Я разбила чужую семью, забрала мужчину у нездоровой женщины и теперь отвечаю за это. Развод, потеря Бонго, работы, Андрея… С сегодняшнего дня есть только я и мой малыш. И теперь мы, а не Жанна, будем сидеть запертыми в доме с серой черепичной крышей.
Часть 39
* * *
К вечеру следующего дня я чувствовала себя уже вполне хорошо, как будто ничего не произошло. Но исключительно в физическом плане. Морально я была выжата. Я изо всех сил старалась себя отвлечь, мыслить как можно более позитивно, но стоило вспомнить холмик в лесу – сердце в прямом смысле обливалось кровью…
Доктор сказал, что несмотря на внешнее затишье, присутствует большой риск повторного кровотечения, и поэтому оставил меня лежать на сохранении. Приняв решение, я позвонила в галерею и сказала, что, к сожалению, не смогу больше работать у них, утаив истинную причину ухода.
Я уговаривала себя, что Ринат прав: теперь у меня появится много времени, чтобы больше отдыхать, заниматься собой и позже подготовкой к родам. Без всякой спешки. Может, я даже начну снова писать картины.
Всё обязательно будет хорошо.
Но тот факт, что теперь я буду жить на полном обеспечении Рината, доставлял ощутимый дискомфорт. Я никогда так не жила. Да, в галерее я зарабатывала немного, но всё равно чувствовала себя удовлетворённой, что тоже не бездельничаю и вношу свою скромную лепту в семейный бюджет. Конечно, она ни в какое сравнение не шла с заработками Игоря, но хоть что-то… А теперь я буду вынуждена сидеть на шее, и сколько это продлится – неизвестно. Неизвестно, потому что после рождения малыша я буду заниматься им лично, без всяких нянь. Просыпаться ночью, кормить грудью, менять пелёнки… Я не хочу пропустить ни одной секунды его жизни! Как минимум до детского сада, а уж потом… Так далеко я старалась не загадывать, тем более лёжа на больничной койке в отделении патологии беременных.
Ринат забегал дважды в течение дня и выглядел так, словно спал всю ночь на пуховой подушке, укрытый одеялом из облаков: свежий, отдохнувший, даже где-то успел побриться. Каждый раз, как он входил в мою палату, сердце замирало. Не верилось, что этот мужчина теперь со мной, и у нас будет общий ребёнок. До сих пор всё происходящее казалось мне каким-то сюром.
– Как ты? – спросил он в свой последний визит после обеда, нежно удерживая мою руку в своей. Дверь при этом он плотно закрыл.
– Всё хорошо, ничего не болит.
– Я говорил с Задойновым, прогнозы неплохие. Думаю, через неделю тебя уже выпишут домой. Но даже там придётся пить препараты и придерживаться режима.
Он говорил, но я слушала его вполуха, прокручивая в голове вопрос, который никак не давал мне покоя.
– Ринат… а почему ты представил меня своей соседкой?
Всё-таки не выдержала…
Он вздохнул и сжал мою ладонь крепче.
– Потому что на работе пока никто ничего не знает. Скоро я защищаю кандидатскую, не хочу, чтобы сплетни, коих будет немало, отвлекали от самого важного.
Это тоже задело. Выходит, работа для него самое важное? А не наши отношения и ребенок?
Но я решила не ковырять эту тему глубже, чтобы не ругаться на пустом месте. Возможно, он снова прав, а я просто мнительная беременная, напичканная гормонами.
– Я обязательно всем все расскажу и представлю тебя коллегам, – мягко улыбнулся он. – Когда жизнь войдёт в привычное русло, соберём всех у нас дома. Приготовим шашлык, выпьем эля из местной пивоварни. Как тебе идея?
– По-моему, отличная.
Я хотела спросить, позовёт ли он Веру, но решила не копаться и в этом тоже.
Паранойя – страшная штука. Муж мне изменял, и теперь мне всюду будет казаться неверность. Так нельзя.
Когда он ушел, я собиралась вздремнуть, но в палату зашла медсестра и сказала, что внизу меня ждёт посетитель. Я удивилась, ведь, по сути, меня совершенно некому навещать. Не Лола же ко мне пришла, в конце концов! Да и я никому не сообщала, что попала в больницу…
Наставлений категорически не вставать от врача я не получала, поэтому решила, что ничего страшного не произойдет, если я быстро доеду на лифте вниз и посмотрю, кто же это. Было приятно, что обо мне кто-то помнит.
Запахнув пока ещё временный больничный халат (привезти мои вещи Ринат обещал чуть позже) я дошуршала в больничных же бумажных тапочках до лифта. Клиника действительно оправдывала все ожидания – ну где ещё беременным выдают комплект одежды и необходимые принадлежности личной гигиены? Правда, и палата у меня была не самая простая – ВИП. Спасибо Ринату. Всё-таки он очень хороший…
Спустившись в вестибюль вниз, я покрутила головой, пытаясь отыскать, кто же решил меня посетить, и увидела возле самого выхода Андрея. Он стоял у вращающихся дверей, удерживая в руках букет цветов.
– Привет, как ты? – взволнованно спросил он, протягивая мне цветы. Я взяла букетик карликовых пионов и с наслаждением вдохнула аромат, мысленно расстроившись, что цветы придется выбросить. Иначе как я объясню, откуда они, Ринату? Вряд ли он обрадуется, что ко мне заходил Андрей. – Ты ужасно меня напугала!
– Всё нормально. Были некие… проблемы, но сейчас всё в норме. А откуда ты узнал, что я здесь?
– Встретил Лолу, спросил, как у тебя дела. Она сказала, что вы больше не подруги, и упомянула, что видела тебя здесь сегодня утром в больничном халате.
Странно, я её не видела… Хотя несколько раз действительно выходила в коридор и спускалась на УЗИ, может, она сидела где-то там среди будущих мамочек?..
– Я волновался за тебя. С тобой правда всё хорошо? – он протянул руку и дотронулся до моего плеча, впрочем, тут же её убрал.
– Правда, – я не смогла сдержать очередную улыбку. Он выглядел таким искренним и встревоженным… – Всё хорошо.
– А с ребёнком? – он опустил взгляд на мой живот.
– С ним тоже.
Между нами повисла неловкая пауза. Для меня неловкая особенно, потому что я стояла с ним в холле, и нас мог увидеть Ринат. И ещё я ужасно переживала, как сказать, чтобы он больше ко мне не приходил. "Извини, но не появляйся больше мне на глаза, а то мой мужчина против". Так?
– Кстати, чуть не забыл, – ожил первым Андрей и достал из внутреннего кармана джинсовой куртки мини-упаковку моих любимых конфет. – Надеюсь, тебе их можно?
– Конечно, можно, – я с благодарностью забрала презент, предвкушая, с каким удовольствием выпью перед сном чай.
Он смотрел на меня внимательно, даже пристально и с каким-то обожанием. Я поймала себя на мысли, что Ринат никогда на меня так не смотрел. Его взгляды дерзкие, раздевающие, а Андрей… он смотрит так, как смотрит мужчина, который… влюблён.
Не знаю, что это – гормоны или что-то ещё, но я вдруг обратила внимание, что смущаюсь рядом с ним. Не потому, что знаю о его чувствах ко мне, а потому что… сложно это объяснить. Меня тянуло к нему просто как к человеку. С которым мне запрещено общаться.
– Кажется, ты солгала мне, сказав, что у тебя всё в порядке, – чуть склонив голову набок, Андрей посмотрел мне в глаза.
– Я не вру – опасность миновала.
– Я не о здоровье.
Разве я скажу ему, что нет, не всё в порядке, ты прав? Мне постоянно кажется, что отец моего будущего ребёнка что-то от меня скрывает, что я не верю ему так безусловно, как должна верить женщина своей половине. Не скажу. Ринат – моя новая семья, а выносить сор из избы никогда не входило в перечень моих привычек. Хотя поделиться очень хотелось, особенно с Андреем. Но… это точно будет лишним.
– Всё отлично, – обтекаемо ответила я, выжав, как мне показалось, искреннюю улыбку. Но Андрей мне не поверил, я поняла это по его тревожному взгляду.
– Я могу что-то сделать для тебя? – он отчего-то понизил тон и подошёл ещё чуть ближе. – Что угодно, только попроси.
– Спасибо, но нет.
– Я волнуюсь за тебя.
– Пожалуйста, Андрей, не нужно. Я правда в порядке, Ринат относится ко мне очень хорошо.
– Я понимаю, что ты не обязана слушать меня, но… присмотрись к нему. Он не тот, кем хочет казаться.
– Ты что-то знаешь? – я прищурила глаза. Сердце забилось чаще. Отчего-то вспомнила и те таблетки, и дурацкую Веру, и несчастную Жанну. – Скажи мне, если да.
Он молчал, и я не знала, как это расценивать.
– Пожалуйста, Андрей, мы же друзья, – я тоже сделала шаг к нему, и теперь мы стояли слишком близко друг к другу, почти вплотную.
– Друзья… – он горько усмехнулся и, бросив быстрый взгляд на мои губы, вернул внимание глазам: – Что ты знаешь о его жене?
– Бывшей жене, – надавила я. – Если ты о том, что она психически больна – я знаю.
– Она психически больна?
Это явно стало для него открытием.
– Да, у неё есть некие проблемы… незначительные, – я решила не продолжать, вдруг это секрет, а я разболтала. Хотя я знала, что Андрею можно доверять. – А что имел в виду ты?
– Ты знаешь, чья она дочь?
– По-моему, её отец какой-то врач.
– Не какой-то врач, а очень известный в северной столице хирург. Около полугода назад он умер. А чуть раньше ушла из жизни её мать.
– Прискорбно, – ну а что я ещё должна была сказать?
Я не понимала, что такого важного в этой информации, но что-то подсознательно меня зацепило, только вот никак не могла понять, что конкретно…
– Я узнал, что именно он поспособствовал продвижению Каримова по карьерной лестнице. Можно сказать, что отец жены сделал ему имя в мире медицины.
Ах вот он к чему клонит…
– То есть ты хочешь сказать, что когда-то он женился на Жанне из-за корыстных мотивов?
– А думаешь, нет? Насколько успел понять я, любовью там и не пахло.
– Между мной и Игорем в последние годы ею тоже не пахло, но это не значит, что мы сочетались браком не по любви, – отрезала я чуть резче, чем того требовала ситуация.
Я понимала, что его желание выставить Рината не в лучшем свете вполне объяснимо, но слушать плохое о своём мужчине не хотела.
А если быть точнее, не хотела добавлять в копилку и так ставших ненавистными подозрений ещё одно.
– Не буду делать вид, что мне нравится твой выбор, Стелла, я не верю ему.
– Тебе не понравился бы любой мой выбор, – мягко парировала я, намекая на его чувства. – Но он таков, и если ты меня уважаешь, то примешь его. Ладно, мне пора, – я сделала пару шагов назад и выдавила извиняющуюся улыбку. – Скоро полдник.
– Да, да, конечно. Можно я загляну к тебе ещё? Поболтаем.
Нет! Нельзя! Ринат не обрадуется!
Но Андрей единственный человек, которому я доверяю. Я не могу с ним так. Просто не могу.
– Я позвоню тебе, поболтаем по телефону, – и зачем-то осмотрелась по сторонам. Андрей понятливо кивнул.
Уже уходя к лифту, я услышала, как он окликнул меня по имени:
– Стелла!
Я обернулась.
– Можешь выбросить их, я не обижусь. Я всё понимаю, – и указал взглядом на цветы.
Нет, это невыносимо! Слишком тяжело.
– Я оставлю их, – улыбнулась я и зашла в лифт. А выйдя на своём этаже, с тяжёлым сердцем опустила чудесные пионы в урну.
Перекусывая у окна отбивной, я обдумывала наш разговор с Андреем, вспоминала его предостережения и старалась гнать от себя плохие мысли. Если я хочу быть с Ринатом, то должна верить ему. И только ему! Иначе ничего не получится.
Я беременна его ребенком, я должна быть мудрее. Ради нашей будущей семьи.
Да, история с Жанной мутновата, но всё прошлое пусть будет в прошлом. Сейчас он начинает новую жизнь со мной, разводится с женой. И он не бросил её, как сделали бы многие, отправил к любящим родителям…
Я даже жевать прекратила, когда до меня дошло. Прежде вкусная отбивная застряла поперек горла.
«Около полугода назад отец Жанны умер. А чуть раньше ушла из жизни её мать».
Нет, это какая-то ошибка, Ринат же сказал, что она у них… Андрей что-то путает. Не знаю, где он раскопал эту информацию, но это точно что-то не то.
Но как бы я ни пыталась себя убедить, червяк сомнений уже прогрыз дыру в душе, я не могла думать ни о чём другом. Даже возникла мысль подняться к нему в кабинет и спросить прямо: что это было?
Как она могла поехать к родителям, если они умерли?
Что за абсурд!
Я хорошо помнила тот наш разговор, он точно сказал, что Жанна будет жить с мамой и папой. Зачем он так сказал?!
Я понимала одно: один из двух мужчин – намеренно или нет – сказал мне неправду, и мне срочно нужно было выяснить, кто именно.
По логике, Андрей мог бы наговорить на Рината, но он не знал о том нашем разговоре и понятия не имел, что я думала, что они живы! Выходит…
До самого вечера я ходила туда-сюда по палате, сна не было ни в одном глазу. Я ждала Рината. Он обещал приехать и привезти мои вещи. Я так сильно накрутила себя, что, когда открылась дверь, едва не набросилась на него с расспросами прямо у порога.
– Ты долго.
– Прости, немного задержался, уезжая с работы, – он поцеловал меня в щеку и поставил пакет на кресло. – Надеюсь, ничего не забыл, список проверил дважды. Ты как?
– Хорошо… всё хорошо, – рассеянно кивнула я и нервно облизала губы. – Ринат, а… ты в курсе, как там сейчас Жанна?
Он одарил меня подозрительным взглядом.
– С ней всё нормально, а почему ты спрашиваешь?
– Ну, просто… Я сейчас в больнице и подумала о ней, её диагнозе. Должно быть, ужасно провести в казённых стенах несколько месяцев или даже лет.
– Странно, что ты о ней так печёшься, – подозрение из его взгляда так никуда и не ушло.
– А почему странно? И я не пекусь, просто несмотря на то, что она до сих пор твоя жена, я не желаю ей зла, только скорейшего выздоровления. Уверен, что родители дадут ей должный уход?
– Более чем. Слушай, да что с тобой, откуда столько интереса к жизни и здоровью моей уже практически бывшей жены?
Вдоль позвоночника прошёл холодок.
Он говорит так, словно они живы… Неужели Андрей меня обманул?
Узнать это я могла единственным способом – спросить прямо. И именно сейчас, иначе я настолько себя накручу, что не раскручусь целый год.
– Иди сюда, я соскучился, – Ринат протянул руки и заключил меня в объятия. И если раньше я от этого таяла, то сейчас была напряжена словно струна. Я прильнула к его груди, ни на секунду не прекращая думать о том, что следующим вопросом я могу всё испортить. Но молчать я тоже не могла.
– Почему ты мне солгал?
– Что? – ладонь, поглаживающая моё плечо, напряглась. – В чём солгал?
– Родители Жанны умерли.
Произнесла я и только сейчас подумала: а если нет? Какой же я выставлю себя дурой.
А ещё я поняла, что поверила Андрею. И сейчас узнаю, не зря ли.
Ринат молчал несколько секунд, а потом отстранился. Лицо его было жёстким.
Всё-таки Андрей был прав.
– Почему ты это сделал? Зачем сказал, что Жанна едет к родителям? Для чего?
– Я не хотел, чтобы ты подумала, что я моральный урод, – произнёс он с болью в голосе, и я совсем потеряла смысловую нить разговора.
– Урод? Но почему? – я присела на край кровати, не спуская взгляда со своего мужчины. – С чего вдруг я бы такое о тебе подумала?
– Потому что я отправил Жанну в пансион для людей… таких, как она. Я не хотел, чтобы ты решила, что я определил её в психушку. Я же знаю, какое у тебя доброе сердце, думал, что ты решишь, что я чёрствый. Ведь какими бы ни были там условия – это не курорт.
– Господи, нет! Конечно, я бы так не подумала! Если она больна, ей нужна помощь, – я заметно выдохнула. – Это же не психбольница.
– Разумеется, нет. Это закрытая частная клиника, довольно дорогая. У каждого пациента свой личный помощник, лучшие лекарства и процедуры. Да, содержание там влетит нам в копейку, но я не мог иначе, понимаешь? Это мой долг – позаботиться о ней. Ведь у неё больше никого нет. Надеюсь, ты не против?
– Ну о чём ты? Ну как ты мог такое обо мне подумать? – я поднялась и обняла его за шею. – Мог бы сразу честно во всём признаться. Конечно, я не против.
– Извини, что пришлось обмануть… – он заметно подобрел и снова принялся гладить меня по спине. – Не знаю, зачем я так поступил. Это было первое, что пришло в голову, ну а дальше… идти на попятную было уже поздно.
– Хорошо, что мы во всём разобрались.
С души действительно словно камень рухнул. А я такое думала про него, дура! Впредь долой любые сомнения.
Я даже хотела перед ним извиниться, правда, не знала, как обосновать – за что. За свои глупые домыслы?
– Да, хорошо, что всё прояснилось, – сказал он, после того как мы немного пообнимались, и тон его снова изменился – стал вкрадчивым. – А теперь ты скажи мне, что у тебя делал этот Андрей?
Я буквально зависла. Настроение снова как ветром сдуло.
– Откуда ты…
– Случайно увидел из окна, как он выходит из главного входа. Не нужно быть гением, чтобы понять, что он приходил к тебе.
Я отстранилась, переживая, что он теперь точно разозлится.
– Мы просто поболтали пять минут, ничего такого.
– И о чём именно вы говорили?
– Да так… – я пожала плечом. – Ни о чём особенном. Он рассказал мне о сыне. У Андрея есть трехлетний сын.
– Надеюсь, ты сказала ему, чтобы он больше к тебе не таскался?
– Не волнуйся, он больше не придет.
– Хорошо. Я рад, что ты меня поняла, – теперь он заметно подобрел, а я почувствовала себя паршиво.
Я думала, что есть хоть маленький шанс отстоять право на собственное мнение. Но, видимо, его нет…
Неожиданно наш разговор прервал звонок моего мобильного. Извинившись, я взяла свою сумочку и приняла вызов, а услышав, что сказали на том конце, едва не выронила телефон из рук, настолько сказанное невидимым собеседником показалось нелепым.
– Вы… вы абсолютно уверены, что это он?
– Сомнений быть не может. При нём были все документы.
– Хорошо, я попробую приехать, как только смогу…
Я сбросила вызов, но продолжила бессмысленно пялиться на уснувший экран телефона.
Этого не может быть. Просто не может. Это розыгрыш, не иначе.
– Стелла? Кто звонил? Стелла! – Ринат мягко дотронулся до моего плеча и изменился в лице. – Ты такая бледная… Кто это был?
Я подняла на него рассеянный взгляд и не своим голосом повторила то, что услышала в телефонной трубке:
– Час назад тело Игоря обнаружили на подземной парковке торгового центра.
