Текст книги "Смерть мисс Мак-Джинти"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Извините, что я принимаю вас, лежа в постели.

Врач категорически требует, чтобы я отдыхала днем, мне приходится подчиняться.

Пуаро взял протянутую руку и вежливо поклонился, пробормотав что-то невнятное.

– Он хочет получить сведения о миссис Мак-Джинти, – сказала Дейдр.

Сыщик почувствовал, что рука миссис Уэзери, которую он держал, внезапно сжалась. Он не мог удержаться от мысленного сравнения ее с когтями хищной птицы.

Однако миссис Уэзери жеманно рассмеялась.

– Ты говоришь смешные вещи, бедная моя Дейдр! Кто такая миссис Мак-Джинти?

– Ну, как же! Разве ты не помнишь, мама? Она приходила к нам убирать! Эту женщину убили!

Миссис Уэзери закрыла глаза и вздрогнула.

– Не говори мне таких вещей, дорогая. Я буду больна целую неделю, ты же знаешь. Я очень жалею эту несчастную женщину, но почему она была настолько глупой, что хранила деньги дома, ведь для этого есть банки?.. Конечно, я ее помню. Только забыла ее фамилию.

Дейдр повторила:

– Ему нужны сведения об этой женщине.

Миссис Уэзери улыбнулась сыщику.

– Садитесь, мистер Пуаро! Я умираю от любопытства. Миссис Рэндел мне только что звонила по телефону и сказала, что в Бродхинни сейчас находится знаменитый криминалист. Она описала вашу внешность, и когда Фрида рассказала мне о посетителе, которому она открыла дверь, я вас узнала и попросила пригласить сюда. О чем собственно идет речь?

– Как вам только что сказала ваша дочь, я хотел бы получить некоторые сведения о миссис Мак-Джинти. Если меня правильно информировали, она работала у вас по средам. Как раз в среду она была убита. Следовательно, в тот день она приходила сюда. Не так ли?

– Вероятно. Но это было уже так давно…

– Преступление, действительно, было совершено несколько месяцев тому назад. Не сказала ли она вам в тот день что-нибудь особенное?

– Эти люди всегда много говорят, – ответила миссис Уэзери с недовольным видом, – но их никто не слушает. Впрочем, не могла же она сказать, что в тот вечер ее убьют. Вы согласны со мной?

Пуаро вежливо улыбнулся.

– Вы читаете воскресные газеты? – спросил он затем неожиданно.

Миссис Уэзери была удивлена.

– Конечно! Мы покупаем «Обсервер» и «Санди тайме». А что?

– Простое любопытство. Миссис Мак-Джинти читала «Санди Комет» и «Ньюс оф Уорлд».

Последовала длительная пауза. Миссис Уэзери вздохнула и сказала, полузакрыв глаза:

– Эта история меня потрясла. Я не могу поверить, что человек, убивший ее, был в здравом уме… Убить бедную старушку сечкой! Какой ужас!

– Орудие убийства не было обнаружено, – заметил Пуаро.

– Вероятно, его бросили в большую лужу или в пруд.

– Но все водоемы обыскали тралом, – сказала Дейдр. – Я была там.

Миссис Уэзери провела рукой по лбу.

– Зачем говорить обо всем этом, дорогая?.. Разговоры о таких страшных вещах угнетают меня… Бедная моя голова!

Дейдр сердито сказала Пуаро:

– Не настаивайте, сэр! Вы расстраиваете мою мать… Она такая чувствительная… Она не может даже читать детективы.

Пуаро встал со стула.

– Простите меня, пожалуйста! Меня извиняет только то, что через три недели будет повешен человек. Если он невиновен…

Миссис Уэзери воскликнула:

– Но он же виновен! Это несомненно!

Пуаро покачал головой.

– Я не так уж в этом уверен. Он поклонился и быстро вышел. Девушка догнала его в вестибюле.

– Что означают ваши слова? – спросила она Пуаро.

– Именно то, что я сказал.

– А еще что?

Пуаро не ответил.

– Ваш визит привел маму в крайнее расстройство! – продолжала Дейдр. – Мама не выносит, когда при ней говорят о преступлениях, насилиях, убийствах…

– Она, должно быть, испытала сильное потрясение, когда впервые услышала об убийстве женщины, которая у нее работала?

– Разумеется!

– Это ее… поразило?

– Она запретила нам даже заикаться об убийстве в ее присутствии. Понимаете, мы делаем все, чтобы избавить ее от малейшего волнения… стараемся никогда не говорить при ней об отвратительных сторонах жизни…

– А как же во время войны?

– К счастью, нас здесь ни разу не бомбили!

– А вы, мадемуазель, чем вы занимались во время войны?

– Работала в госпитале в Килчестере и водила автомашины. Я, естественно, не могла надолго уезжать из дома, потому что мама нуждалась во мне. Она и так уж считала, что ей слишком часто приходится оставаться без меня… Жизнь была нелегкой. Мама ничего не может делать по дому… Она слишком слаба… А в прислуги нанять было некого. Нам повезло, когда мы узнали о миссис Мак-Джинти! Она начала приходить к нам как раз с того времени. Это была очень хорошая прислуга. Раньше, конечно, слуги были лучше, но времена меняются, как и во всем остальном…

– Вас это огорчает?

Вопрос Пуаро, казалось, ее удивил.

– Лично меня нет, – ответила Дейдр. – Но другое дело – мама… Во многих отношениях она живет прошлым…

– Есть такие люди, – заметил Пуаро.

Он мысленно представил себе комнату, из которой только что вышел. Он вспомнил, в частности, полуоткрытый ящик секретера, в котором были видны шелковая подушечка для булавок, сломанный веер, маленький серебряный кофейник и старые журналы.

– Они хранят множество сувениров, напоминающих о прежних временах, – продолжал Пуаро мягко, – бальные записные книжки, театральные программы, фотографии умерших друзей, и при взгляде на эти старые вещи они вновь живут в своем прекрасном прошлом…

– Вы, должно быть, правы, – сказала Дейдр. – Но я их не понимаю. Я ничего не храню.

– Вы смотрите вперед, а не назад?

– Даже не знаю, смотрю ли я вперед… Настоящего вполне достаточно! Вы иного мнения?

Входная дверь открылась, и вошел высокий, довольно пожилой человек, остановившийся при виде Пуаро. Он повернул голову к Дейдр с немым вопросом в глазах.

– Мой отчим, – представила его Дейдр. – Мистер… Мне не известна ваша фамилия…

– Эркюль Пуаро, – сказал сыщик со смущенным видом принца, вынужденного открыть, что в его жилах течет королевская кровь.

– Ах, да? – только и сказал мистер Уэзери, вешая свое пальто.

– Он пришел навести справку о миссис Мак-Джинти, – добавила Дейдр.

Мистер Уэзери помедлил несколько секунд, а потом сказал:

– Странно. Эта женщина была убита несколько месяцев тому назад, и, хотя она работала здесь, у нас нет никаких сведений ни о ней, ни о ее семье. Если бы нам было что-либо известно, мы давно сообщили бы полиции.

Тон не допускал возражений. Мистер Уэзери взглянул на свои часы и продолжал.

– Думаю, что через четверть часа мы сможем сесть за стол.

– Боюсь, что обед сегодня немного запоздает.

Мистер Уэзери нахмурился.

– В самом деле? И могу я спросить, почему?

– У Фриды было много хлопот…

– Дорогая Дейдр, с огорчением напоминаю, что именно на тебе лежит забота о доме. Я хочу немного больше пунктуальности.

Пуаро, выходя из комнаты, оглянулся. Мистер Уэзери и его падчерица стояли лицом к лицу. В глазах мистера Уэзери сквозило презрение, а на лице Дейдр читалось нечто, весьма напоминающее ненависть.

Глава 10

После обеда, состоявшего из куска плохо сваренной говядины, безвкусной картошки и неудавшихся блинов, Пуаро в третий раз за этот день вышел из дому. Он направился к миссис Апуард, которая жила на вилле, именуемой «Лэбернамз» и расположенной на склоне холма. Он остановился у решетки, чтобы в последний раз пригладить свои усы, когда ловко запущенный огрызок яблока угодил ему в щеку. Он возмущенно вскрикнул и, быстро обернувшись, увидел разворачивавшуюся машину, из которой, очевидно, и метнули этот снаряд. Из дверцы высунулась голова.

– Очень сожалею! Я вас задела?

Пуаро посмотрел внимательнее. Это полное лицо, не лишенное благородства, эти густые брови и седые пряди волос были ему знакомы.

– Миссис Оливер! – вскричал он. Действительно, то была знаменитая сочинительница детективных романов.

– Боже мой! Мистер Пуаро!

Миссис Оливер попыталась выбраться из своей небольшой машины. Задача была не из легких. Пуаро пришел на помощь полной леди, которая буквально вывалилась на землю подобно глыбе застывшей лавы, извергнутой вулканом. Вслед за ней на дорогу посыпались яблоки и весело покатилась по земле.

– Пакет разорвался, – объяснила миссис Оливер.

Она смахнула кусочки яблока, попавшие на ее объемистую кофту, встряхнулась, как огромный ньюфаундленд, и продолжала:

– Жаль, ведь эти прекрасные фрукты от Кокса… А вы что здесь делаете, мистер Пуаро? Вы ведь не живете в этом местечке? Значит, здесь совершено преступление? Мою приятельницу, надеюсь, не убили?

– А кто она, ваша приятельница?

Миссис Оливер кивнула на виллу.

– Леди, живущая здесь… Если только вилла называется «Лэбернамз»… Как выглядит ее хозяйка?

– Вы ее не знаете?

– Я сказала: «моя приятельница», но это только так говорится. Я здесь по зову профессионального долга, поскольку мистер Робин Апуард вбил себе в голову, что он состряпает пьесу из одного моего романа. Я приехала обсудить с ним этот вопрос.

– Поздравляю!

– Не с чем. До сих пор такая работа не доставляла мне никакого удовлетворения. Наоборот! Мои книги приносят мне немало денег. Налоговая администрация забирает у меня их большую часть, а если бы книги приносили мне больше денег, она забирала бы еще больше. Так что я считаю излишним утомлять себя… Поэтому мне самой непонятно, зачем я потакаю драматургам, которые переделывают мои книги, заставляют их персонажи говорить нечто, совершенно им несвойственное, и поступать так, как они никогда бы не поступили. Мне говорят: «Нужно считаться со спецификой театра!..» У Робина Апуарда только это на языке. Кажется, у него большие способности. Но если он такой замечательный человек, то почему сам не напишет пьесы.

Миссис Оливер провела рукой по волосам.

– Где же моя шляпа?

Пуаро посмотрел в машину.

– Наверное, вы сидели на ней.

– Так оно и есть, – заявила миссис Оливер, измеряя взглядом масштабы причиненного ущерба. – Ничего. Эта шляпа мне ни чуточки не нравилась, но будет весьма досадно, если мне придется пойти в воскресенье в церковь. Ну, да ладно… Вернемся, однако, к вашей криминальной истории! Помните ли вы о том убийстве, которым нам с вами пришлось заниматься?

– Помню очень хорошо!

– Было занятно, не так ли?.. Я говорю не о самом преступлении, а о том, что последовало за ним… Кого касается дело на этот раз?

– Разумеется, менее живописной личности, чем мистер Шартона. Пять месяцев тому назад здесь убили старую прислугу. Вы, должно быть, читали об этом в газетах. Ее звали миссис Мак-Джинти. Арестовали молодого человека, приговорили его к смертной казни…

– Он не виновен. Вы знаете настоящего убийцу и изобличите его! Браво!

Пуаро вздохнул.

– У вас все делается слишком быстро! Убийцу я пока что ищу… и, когда я его найду, мне еще придется доказывать, что именно он совершил преступление!

– Мужчины не оперативны!.. Я быстро бы нашла преступника! Это, наверное, кто-то из местных? Дайте мне сорок восемь часов, и я его найду! Существует женская интуиция… и как раз ее вам не хватает. В деле Шартоны я правильно разобралась… Не так ли?

Проявляя галантность, Пуаро не стал напоминать миссис Оливер о том, что она обвинила одного за другим «сколько человек, прежде чем обнаружить подлинного преступника, да и к тому же сделала это после Пуаро. Он собирался ответить ей, когда из виллы донесся мужской голос:

– Хелло! Это миссис Оливер?

– Да, это я.

Затем миссис Оливер тихо сказала Пуаро:

– Не беспокойтесь, дорогой друг, я не буду говорить лишнего.

– Да сохрани вас бог! – возразил он. – Я не прошу вас быть сдержанной. Наоборот!

Робин Апуард бегом спустился по аллее и открыл решетку. Он был без головного убора и одет с нарочитой небрежностью – в поношенную куртку из твида и старые серые фланелевые брюки. Если бы не начинающаяся полнота, его можно было бы принять за спортсмена. Он прижал к груди писательницу, называя ее Ариадной, а затем, отстранившись и положив руки ей на плечи, заявил, что у него возникла чудесная идея относительно второго акта.

– Посмотрим, – сказала миссис Оливер без всякого энтузиазма. – Разрешите представить вам мистера Эркюля Пуаро.

Робин Апуард пожал руку сыщику, а затем вернулся к миссис Оливер.

– У вас есть багаж?

– Он в машине.

Это было два чемодана, которыми занялся сам Робин.

– В нашем доме практически нет слуг, – объяснил он. – Есть только старая Дженет, и приходится ее щадить!

Направляясь к вилле, он бросил через плечо:

– Пойдемте выпьем чего-нибудь!

Приглашение было адресовано Пуаро, находившемуся еще около машины вместе с миссис Оливер, которая брала с переднего сиденья сумочку, книгу и пару старых туфель.

– Значит, вы, действительно, не требуете от меня, чтобы я не болтала? – спросила она тихо Пуаро.

– Чем меньше вы будете сдерживаться, тем лучше!

– Странный метод, – заметила она. – Лично я действовала бы иначе. Но в конце концов это ваше дело!

Робин кричал им из виллы:

– Идите скорее! Мадре[1]1
  Мать (итал.)


[Закрыть] умирает от нетерпения!

Миссис Оливер быстро направилась к вилле. Пуаро следовал за ней.

Строительство «Лэбернамз» обошлось, очевидно, очень дорого, но зато вилла была великолепной. Лаура Апуард, сидящая в кресле на колесиках у камина гостиной, встретила гостей очаровательной улыбкой. Это была шестидесятилетняя женщина с седеющими волосами и энергичным подбородком.

– Рада с вами познакомиться, миссис Оливер, – сказала она. – Представляю, что вам невыносимы разговоры о ваших книгах, но я все же хочу, чтобы вы знали: вот уже многие годы это мое утешение, особенно с тех пор, как я стала инвалидом.

Миссис Оливер покраснела от смущения, поблагодарила и поспешила представить Пуаро.

– Мистер Пуаро, – добавила она, – мой старый друг. По чистейшей случайности мы с ним встретились у вашей двери…

Миссис Апуард протянула руку Пуаро, а затем позвала:

– Робин!

– Да, мадре?

– Дай нам что-нибудь выпить!.. А где сигареты?

– Они на столе.

Миссис Апуард повернулась к Пуаро.

– Вы тоже пишете, мистер Пуаро?

Ей ответила миссис Оливер:

– Ах, нет!.. Мистер Пуаро – сыщик… Своего рода Шерлок Холмс. Понимаете? Отпечатки, пепел от сигареты, запутанные следы – вот его стихия… И он приехал сюда расследовать одно убийство…

Слышно было, как разбился стакан.

– Осторожнее, Робин! – произнесла миссис Апуард.

– Значит, Морин Саммерхейз была права, – сказал Робин, хлопоча около столика. – Она мне говорила, что в наших краях появился сыщик. Правда, ей это показалось очень странным, но, видно, дело серьезное?

– Естественно, – заявила миссис Оливер. – Ведь где-то здесь бродит убийца.

– Вот как! А не будет ли нескромным спросить, кого он убил?

– Никакой нескромности тут нет, – сказал Пуаро. – Преступление вам известно…

– Речь идет о той старой прислуге, которую убили несколько месяцев тому назад, – уточнила миссис Оливер. – Ее звали миссис Мак… не знаю, как дальше…

Робин Апуард не скрывал своего разочарования.

– Миссис Мак-Джинти?.. Но ведь это дело завершено!

– Никоим образом! – возразила миссис Оливер. – Осудили невиновного, и он будет повешен, если мистер Пуаро, пока еще есть время, не найдет настоящего убийцу. Чрезвычайно интересно!

Робин подавал стаканы.

– Это тебе, мадре.

– Спасибо, мой мальчик.

Пуаро нахмурил брови. Он взял стакан, протянутый Робином. Миссис Оливер последовала его примеру.

– Мы выпьем… за преступление! – сказал Робин. Осушив стакан, он продолжал:

– Она работала здесь.

– Миссис Мак-Джинти? – переспросила миссис Оливер.

– Да. Правда, мадре?

– Вернее, приходила к нам раз в неделю.

– И иногда во второй половине дня.

– Она была хорошей прислугой?

– Перебарщивала со своей чистотой, – ответил Робин. – У нее была мания все чистить и всюду наводить порядок. После ее уборки ничего нельзя было найти!

– Мой дорогой мальчик, – произнесла миссис Апуард, – если бы в таком небольшом доме, как наш, вещи не ставили бы на место, ты скоро не смог бы передвигаться!

– Я знаю, мадре. Только я не могу работать, если перекладывают мои вещи! Я не нахожу своих записей!

Миссис Апуард вздохнула.

– Ах, как я жалею, что не могу передвигаться… У нас очень преданная старая служанка, но она может только немного готовить – большего от нее нельзя потребовать…

– Какое у вас заболевание? – спросила миссис Оливер. – Артрит?

– Что-то в этом роде. Боюсь, скоро мне придется постоянно держать медицинскую сестру. Это ужасно!.. Я ведь так люблю ни от кого не зависеть!

– Послушай, мадре! Зачем раньше времени волноваться?

Миссис Апуард нежно улыбнулась своему сыну.

– К счастью, у меня есть Робин, – сказала она. – Он так внимателен и ласков со мною…

Пуаро поднялся со стула.

– К сожалению, мне пора идти. У меня еще один визит, а потом мне предстоит поездка по железной дороге. Благодарю вас, мадам, вы были очень любезны. И надеюсь, мистер Апуард, что ваша пьеса понравится.

– Со своей стороны, надеюсь, – молвила миссис Апуард, – что ваше расследование увенчается полным успехом!

– Значит, это в самом деле серьезно? – спросил Робин Апуард. – Значит, это не шутка?

– Конечно, нет! – воскликнула миссис Оливер. – Мистер Пуаро не хочет сказать мне имя убийцы, но он его знает! Не правда ли, мистер Пуаро?

Пуаро запротестовал, но так, чтобы ему не поверили.

– Нет, мадам, пока я его еще не знаю!

– Это вы мне уже говорили, но я уверена в обратном. Вы любите окружать себя таинственностью!

Пуаро снова запротестовал, низко поклонился и вышел. Он направился по аллее к решетке виллы, когда до него отчетливо донесся голос Робина Апуарда:

– Я готов вам поверить, дорогая Ариадна, но в самом деле, как можно серьезно относиться к человеку с такими смешными усами. Не станете же вы утверждать, что это хороший сыщик!

Пуаро улыбнулся. Хороший сыщик! К счастью, он был не только хороший, но и превосходный сыщик. По дороге ему встретился грузовичок с овощами Саммерхейза. За рулем был сам Джонни. Он крикнул Пуаро, что торопится, что он едет на станцию и ему надо поспеть к поезду, чтобы отправить продукцию своего огорода на Ковент Гарден. Пуаро тоже собирался на поезд – он хотел побывать в Килчестере и встретиться с комиссаром Спенсом. Но у него было достаточно времени еще на один визит.

Карпентеры жили на самом верху холма в большом доме с плоской крышей и множеством окон. Находившийся на посту директора крупного завода металлоконструкций Гай Карпентер был богатым промышленником, занявшимся в последнее время политикой. Женился он тоже недавно.

Миновав входную решетку, Пуаро прошел по широкой, великолепно ухоженной аллее и позвонил у главной двери. В ответ на звонок тотчас же появился дворецкий с бесстрастным выражением лица. Слуга окинул взглядом Пуаро и решил, что он, по-видимому, представитель какой-нибудь торговой фирмы и, значит, из тех, кого не следует пускать в дом.

– Мистер и миссис Карпентер вышли.

– Я могу, вероятно, подождать их возвращения.

– Я не знаю, когда они возвратятся.

С этими словами слуга захлопнул дверь. Вместо того, чтобы вернуться к решетке, Пуаро решил обойти дом.

Повернув за угол, он нос к носу столкнулся с высокой молодой женщиной в норковой накидке.

– Кто вы? – спросила она. – И что вы здесь делаете?

Пуаро отступил на два шага, чтобы приветствовать леди со своей обычной вежливостью.

– Я пришел в надежде повидать мистера или миссис Карпентер, – ответил он. – Может быть, я имею счастье говорить с миссис Карпентер?

– Действительно, я – миссис Карпентер!

Хотя она не старалась быть любезной, тон ее не был обескураживающим.

– Меня зовут Эркюль Пуаро.

Вопреки его ожиданиям миссис Карпентер никак на это не реагировала. Имя сыщика не только ей ничего не говорило, но, казалось, она даже не знала, что он – новый жилец Саммерхейзов. Деревенские сплетни до нее не дошли. Такой вывод, возможно, и не имел большого значения, а, возможно, свидетельствовал о чем-либо существенном.

– Я хотел поговорить или с мистером Карпентером, или с миссис Карпентер, – продолжал Пуаро, – но я буду особенно счастлив, мадам, побеседовать с вами, поскольку интересующие меня вопросы относятся скорее к вам.

– Понимаю… По-видимому, вы по поводу одной из этих абсурдных анкет…

Миссис Карпентер внезапно остановилась.

– Ну, что же! Пройдемте в дом, – сказала она затем.

Пуаро сдержанно улыбнулся. Миссис Карпентер принимала его за какого-то чиновника, собирающего сведения статистического характера, она была уже готова высказать свое отношение к тем бесчисленным опросам, которые проводятся по распоряжению администрации с довольно неясными целями. Но она вдруг замолчала, видимо, вспомнив, что политические амбиции ее мужа не позволяют ей критиковать и даже обсуждать действия властей.

Она провела Пуаро в большую комнату, окна которой выходили в прекрасный сад. Мебель, скопированная в основном со старинных образцов, находилась здесь, вероятно, не очень давно. Она была, без сомнения, изготовлена лучшими фирмами и стоила, видимо, очень дорого. Весь ансамбль выглядел богатым, роскошным и в то же время каким-то безликим. Было ли это со стороны миссис Карпентер проявлением безразличия или осторожности? Пуаро не мог сказать определенно.

Он сел в кресло, на которое указала ему жестом миссис Карпентер (это была подделка под Чиппендейла[2]2
  Английский краснодеревщик XVIII века, по имени которого назван одни из стилей мебели.


[Закрыть]), поблагодарил ее, а затем перешел к цели своего посещения.

– Я хотел бы, мадам, задать вам несколько вопросов, имеющих отношение к миссис Мак-Джинти, умершей, или точнее, убитой в ноябре прошлого года.

– Миссис Мак-Джинти? Но я не знаю, кто это такая.

Миссис Карпентер холодно смотрела на Пуаро своими большими голубыми глазами.

– Вы не помните миссис Мак-Джинти?

– Нет. Я ничего не знаю о ней.

– Вы не помните об ее убийстве? Значит, здесь так часто совершаются убийства, что их даже не замечают?..

– А, вы говорите об убийстве? Извините, я позабыла имя этой бедной женщины.

– Однако же она приходила к вам убирать!

– Отнюдь нет. В то время я еще не жила здесь. Я вышла замуж за мистера Карпентера только три месяца тому назад.

– Да, но она работала у вас. В утренние часы по пятницам. Вас тогда звали еще миссис Селкирк и вы жили в «Розовом коттедже».

Миссис Карпентер рассерженно произнесла:

– Не вижу смысла в ваших вопросах, раз у вас есть уже готовые ответы! В чем же все-таки дело?

– Я расследую обстоятельства убийства.

– Но почему вы обращаетесь ко мне?

– Вы можете что-то знать, что поможет мне в расследовании.

– Но я ничего не знаю!.. Что могу я сказать вам?.. Что это была старая прислуга, довольно ограниченная и глупая – раз она прятала свои сбережения под паркетом, и потому ее убили… Я не знаю ничего другого, разве что это одна из тех отвратительных историй, которые печатаются в воскресных газетах.

Пуаро не преминул тотчас же воспользоваться этим замечанием.

– Совершенно верно. Вы читаете «Санди Комет»?

Миссис Карпентер вскочила с кресла и бросилась к стеклянной двери, открытой в сад. Она закричала:

– Гай! Гай!..

Снаружи ей ответил мужской голос:

– Я тебе нужен, Ева?

– Иди немедленно сюда!

Через несколько секунд мужчина высокого роста, лет тридцати пяти или сорока, появился у двери. Став сразу же многословной, Ева Карпентер ввела его в курс дела.

– Вот этот самый человек… он, наверное, даже не англичанин… задает мне всякие вопросы об этом ужасном убийстве в Бродхинни в прошлом году… Тогда убили старую прислугу, ты помнишь?.. Я просто не выношу таких вещей, ты ведь это знаешь…

Гай Карпентер, нахмурив брови, вошел в комнату. Его длинное очень бледное лицо напоминало что-то лошадиное. Манеры мистера Карпентера были одновременно и напыщенными, и вызывающими.

– Могу я знать, что все это значит? – спросил он, направляясь к Пуаро. – Кажется, вы досаждаете моей жене?

Этот персонаж показался Пуаро малосимпатичным.

– Ни за что на свете я не стал бы досаждать такой очаровательной леди! – сказал Пуаро. – Я только надеялся, что раз убитая прислуга работала у миссис Карпентер, она сможет помочь мне в расследовании дела.

– В расследовании? В каком расследовании?

– В расследовании обстоятельств смерти миссис Мак-Джинти.

– Это шутка?.. Дело уже закончено!

– Вы ошибаетесь!.. Оно никоим образом не закончено.

– Вы говорите о расследовании. Карпентер подозрительно посмотрел на Пуаро.

– Расследование может проводить только полиция. Вы как будто не говорили, что вы из полиции?

– Я не имею к ней никакого отношения. Вмешалась Ева Карпентер.

– Он журналист. Он из какой-то ужасной воскресной газеты… Он сам мне это сказал.

Выражение лица мистера Карпентера смягчилось. Политический деятель не должен ссориться с прессой.

– Моя жена чрезвычайно чувствительна, – сказал он почти любезным тоном, – и бывает потрясена от одного рассказа о каком-нибудь убийстве. Впрочем, я уверен, что она ничего не сможет вам сообщить; она едва знала эту миссис Мак-Джинти.

– Именно так я ему и сказала! – заявила возмущенно Ева Карпентер. – Это была глупая старая прислуга… к тому же лгунья!

На лице Пуаро появилась улыбка.

– Ах, вот как! – вскричал он. – Это интересно. Она лгала. Ваше сообщение может пригодиться.

– Не понимаю, чем, – заметила Ева.

– Оно может помочь нам установить мотив преступления. Именно это я хочу прежде всего выяснить.

– Мотив? – вмешался Карпентер. – Но мотив же известен. У нее украли ее сбережения!

– Я это знаю, – тихо сказал Пуаро. – Но только ли это было мотивом преступления?

Он поднялся довольный, как актер, который произнес реплику, ключевую для всей пьесы. Повернувшись к Карпентеру, он продолжал с изысканной вежливостью:

– Я в отчаянии, что мой визит расстроил миссис Карпентер. Подобного рода дела всегда неприятны…

– Совершенно верно. И поэтому моя жена находит, что такие вещи – тягостная тема для разговора. Я сожалею, что мы не можем сообщить вам каких-либо полезных сведений…

– Но вы сказали очень важную вещь!

– Что вы имеете в виду?

– Миссис Мак-Джинти была лгуньей. Ценная информация. А не помните ли вы, мадам, в чем заключалась ее ложь?

Ева Карпентер помедлила с ответом.

– Не помню, – произнесла она.

Поскольку оба мужчины явно ожидали продолжения, она добавила:

– Она рассказывала о людях вещи, которые не могли быть правдой…

– Понимаю, – сказал Пуаро после новой паузы. – Ее слова могли причинить много зла.

Ева Карпентер запротестовала.

– Нет, нет, этого я не хочу сказать!.. Просто она передавала сплетни!

Пуаро кивнул головой.

– Она сплетничала…

После этого он поклонился миссис Карпентер, а затем, повернувшись на каблуках, направился в вестибюль в сопровождении Карпентера.

– В какой газете вы сотрудничаете? – спросил его Карпентер.

– В воскресной газете, о которой я говорил миссис Карпентер, – ответил Пуаро, – в «Санди Комет».

– «Санди Комет»?.. Мне вроде бы она не часто попадается.

– Газета время от времени публикует интересные статьи… и не менее интересные фотографии.

Карпентер ничего не ответил.

Через несколько минут Пуаро вышел на дорогу.