Текст книги "Смерть мисс Мак-Джинти"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 21

Миссис Уэзери шла домой удивительно быстрым шагом, если учесть, что ее считали почти Что инвалидом. Войдя в калитку, она вновь стала волочить ногу и так с трудом вошла в свою гостиную, где буквально рухнула на диван. Дважды ей пришлось долго звонить в колокольчик, чтобы вызвать свою новую горничную.

Наконец, появилась Мод Уильямс, держа в руках метелку. Она выглядела очень нарядно в своем цветастом переднике.

– Вы меня звали, мадам?

– Да, и дольше, чем мне бы хотелось. Когда я звоню, нужно сразу же бежать на вызов. Мне может понадобиться срочная помощь.

– Извините, мадам. Я была наверху.

– Я это знаю. Вы были в моей комнате. Я слышала, как вы там ходили и открывали ящики. Я не терплю, чтобы кто-то рылся в моих вещах. Учтите это на будущее!

– Но, мадам, я просто занималась уборкой.

– Не рассчитывайте, что я вам поверю! И повторяю, я этого не потерплю! Я страшно устала. Мисс Дейдр дома?

– Мисс Дейдр вышла погулять с собакой.

– Дуреха! Она ведь знала, что может понадобиться. Приготовьте мне гоголь-моголь с молоком, добавьте немного коньяка и принесите.

– Осталось только три яйца на завтрак…

– Кто-нибудь обойдется без яйца, вот и все!.. Идите! И перестаньте так смотреть на меня! И вот еще что – советую вам поменьше краситься. Видели бы вы, как вы сейчас выглядите!

В вестибюле залаяла собака. Дейдр, запыхавшись, вбежала в гостиную в тот момент, когда Мод Уильямс из нее выходила.

– Что ты ей сказала? – спросила девушка у миссис Уэзери. – Она казалась взбешенной!

– Я просто поставила ее на место!

– О, дорогая мамочка! Дело дошло уже до этого. Вот и она тоже скоро уйдет от нас…

– Ты, разумеется, только это и замечаешь! И в счет не идет, что она мне нагло отвечала!.. Ну, что ж! Успокойся, мне уже недолго осталось вам надоедать!

Миссис Уэзери закрыла глаза, прерывисто задышала с особым старанием и тихо сказала:

– Я слишком долго ходила.

– Тебе не следовало бы выходить, дорогая мама. Если бы ты меня предупредила…

– Я думала, что на свежем воздухе мне станет лучше… Все это не имеет большого значения. Ну, да ладно!.. Когда ты для всех обуза, совсем не хочется жить!

– Но, мама, ты ни для кого не обуза! Если бы тебя не стало, я бы умерла!

Тяжело вздохнув, миссис Уэзери сказала умирающим голосом:

– Напрасно я так говорю! Ну, теперь оставь меня!

– Пойду посмотрю, куда девалась Мод с твоим гоголем-моголем.

Дейдр выбежала из гостиной, задев стол и столкнув локтем небольшого бронзового божка, который упал на пол. Миссис Уэзери открыла глаза, проговорила вполголоса: «Какая же она неловкая!» и вновь закрыла веки.

Вскоре в гостиную вошел мистер Уэзери. Он остановился у двери, смотря на жену. Она открыла глаза.

– А, это ты!

– Да-да. Я не мог понять, что тут происходит. В этом доме невозможно спокойно читать.

– Это Дейдр. Она вернулась после прогулки с собакой.

Мистер Уэзери наклонился и поднял с полу божка.

– Ей надо быть повнимательнее!

– Что ты хочешь? Она такая неловкая.

– В ее возрасте это смешно! Разве она не может помешать собаке все время лаять?

– Я поговорю с ней, Роджер.

– Пусть она здесь живет, бог с ней! Но ей надо постараться не нарушать нашего покоя и не вести себя так, словно дом принадлежит ей!

– Может быть, ты хочешь, чтобы она уехала? Миссис Уэзери настороженно следила из-под полуопущенных ресниц за реакцией своего мужа.

– Нет, – сказал он – конечно, нет! Ее место рядом с нами. Я только прошу, чтобы она не была такой неловкой и не устраивала шума.

После паузы он спросил:

– Ты выходила?

– Я ходила на почту.

– По-прежнему нет ничего нового относительно бедной миссис Апуард?

– Нет. Полиции все также неизвестно, кто ее убил.

– Установлен ли хоть мотив убийства? Кто ее наследник?

– Надо думать, ее сын.

– По-моему, убийство совершил какой-то бродяга. Ты должна сказать своей новой горничной, чтобы она всегда держала дверь на запоре и с наступлением темноты закрывала ее еще на цепочку. От таких людей всего можно ожидать…

– В доме миссис Апуард как будто ничего не взяли.

– Странно.

– А у миссис Мак-Джинти украли…

– Миссис Мак-Джинти?.. Это та прислуга! Не вижу здесь никакой связи с миссис Апуард.

– Она убирала у миссис Апуард.

– Не говори глупостей, Эдит! Миссис Уэзери опять закрыла глаза.

Она открыла их только тогда, когда Мод Уильямс принесла гоголь-моголь.

Глава 22

Эркюль Пуаро взял такси, чтобы вернуться в Бродхинни. Он чувствовал себя усталым. Это случалось часто, когда он подолгу размышлял. Но вместе с тем он был в какой-то мере удовлетворен. Мучившая его головоломка еще не была разрешена, но он предполагал, что скоро разгадает ее.

При выезде из Килчестера его такси разминулось с грузовичком Саммерхейза. Хотя сыщик все еще был погружен в свои размышления, он заметил, что рядом с Джонни, который вел машину, кто-то сидел.

Вернувшись в «Лонг Медоуз», Пуаро сразу же пошел в гостиную. Он уютно устроился в облюбованном им кресле, самом удобном в доме, предварительно переставив на диван большую миску со шпинатом, которую миссис Саммерхейз забыла на сидении, и закрыл глаза. До него доносился слабый стук пишущей машинки в комнате на втором этаже, как раз над его головой. Там Робин трудился над своей пьесой. Он объяснил Пуаро, что это был уже третий вариант.

– Мне никак не удается связать две линии, – говорил он, – но я заставляю себя продолжать работу. Я знаю, что таково было бы желание мадре.

Удобное, часто используемое объяснение, поскольку мертвые возразить не могут. Впрочем, этот аргумент, очевидно, был в данном случае обоснован. Миссис Апуард очень гордилась Робином и верила в талант своего сына, как драматурга…

Пуаро вздрогнул, когда его размышления были прерваны Морин Саммерхейз, которая, как обычно, метеором ворвалась в комнату.

– Не знаю, что случилось с Джонни, – сказала она. – Он поехал на почту отвезти посылки, и ему уже давно пора бы вернуться домой. Я не беспокоюсь, но он мне нужен, чтобы починить дверь курятника…

Пуаро решил было предложить свою помощь, но передумал. У него светские обязанности были на втором месте, после обязанностей сыщика. Он занимался двумя преступлениями и должен был еще поразмышлять о них.

– И к тому же, – продолжала Морин, – никак не могу найти бумагу, присланную из-министерства сельского хозяйства! Искала ее везде… Черт ее знает, куда она запропастилась.

Морин осмотрела письменный стол, перерывая все, что ей попадало под руку, выдвинула ящики стола, порылась в их содержимом. Причем добрая часть бумаг рассыпалась по полу, но она не обратила на это никакого внимания. Пуаро удрученно следил за ее движениями. В конце концов она торжествующе воскликнула:

– Вот она!

Десять секунд спустя ее уже не было в комнате. Пуаро с облегчением вздохнул и собрался продолжить свои размышления. Ему нужно было обдумать все по порядку, методично…

Он нахмурил брови, стараясь не обращать внимания на все эти разнородные предметы, рассыпанные по паркету. Он даже слегка повернул свое кресло, чтобы не видеть их.

Весь этот хлам, разбросанный в двух шагах от него, мешал ему сосредоточиться. На полу валялись мотки проволоки, носки, письма, старые иллюстрированные журналы, сургуч, фотографии, какой-то джемпер…

Будучи не в состоянии и дальше терпеть это, Пуаро встал с кресла и принялся укладывать все эти предметы обратно в ящики… Он уже кончал, когда раздался телефонный звонок. Пуаро подбежал к аппарату.

– Алло?

– Это вы Пуаро? Как нельзя кстати! Я звоню именно вам!

Это был комиссар Спенс.

– Есть что-то новое? – спросил Пуаро.

– Да. Думаю, что вам следует отказаться от той истории, которую вы мне совсем недавно рассказывали. У нас есть свидетельница – девушка, работающая на почте в Бродхинни. Ее только что привез к нам Саммерхейз. В тот вечер она находилась напротив виллы и видела, как между половиной девятого и девятью в дом вошла женщина, и это была не Дейдр Хендерсон, а блондинка. Значит, мы возвращаемся к прежней версии: это или Ева Карпентер, или Шелаг Рэндел. Которая из двух? В этом весь вопрос!

Пуаро открыл было рот, чтобы ответить, но ничего не сказал. Он спокойно положил телефонную трубку на место. И почти тут же телефон опять зазвонил.

– Алло?

– Я хотела бы поговорить с мистером Пуаро.

– Я у телефона.

– Я узнала ваш голос. Это звонит Мод Уильямс. Не могли бы вы встретиться со мной на почте через четверть часа?

– Хорошо. Я там буду.

Пуаро положил трубку, взял в вестибюле шляпу и вышел из дома. По дороге он встретил сержанта Флетчера – одного из подчиненных комиссара Спенса, выходившего из «Лэбернамза».

– Здравствуйте, мистер Пуаро!

– Здравствуйте, сержант!

– Я был в «Лэбернамзе», – сказал он. – Комиссар приказал осмотреть там все, проверить, не упустили ли мы какой-нибудь детали. Никогда нельзя быть в этом уверенным! Комиссар особенно беспокоился насчет небольшого письменного стола. Мы его осматривали, но комиссар подумал потом, что в нем есть, быть может, потайной ящик… В свое время он, должно быть, начитался шпионских историй. Короче говоря, никакого потайного ящика нет! Но я заглянул там в книжный шкаф. Знаете, люди иногда забывают какое-нибудь письмо в прочитанной книге…

– И вы что-то нашли? – спросил Пуаро.

– Да-да. Это не письмо, но, думается, вещь все-таки интересная… Взгляните!

Он развернул газету и протянул сыщику книгу, которая была в ней завернута.

– Это старая книжка, но взгляните на ее первую страницу!

На ней карандашом было написано: Эвелин Хоуп. Пуаро вернул книгу сержанту, а тот продолжал:

– Вы думаете, что такая находка не заслуживает внимания? Если вы не помните, это фамилия…

– Я знаю, – сказал Пуаро. – Эту фамилию взяла себе Эва Кейн, когда уехала из Англии.

– Поэтому я думаю, что среди фотографий в «Санди Комет» миссис Мак-Джинти узнала как раз снимок миссис Апуард! Но это скорее усложняет положение!

– На сей счет нет никаких сомнений! – убежденным тоном заявил Пуаро. – Могу вас заверить, что, когда вы сообщите о своей находке Спенсу, он будет рвать на себе волосы! Будьте уверены!

– Будем надеяться, что до этого дело не дойдет!

Пуаро ничего не ответил и продолжил свой путь.

Действительно, положение становилось все более запутанным. В этой истории ничего не сходилось, и невозможно даже было выдвинуть никакой гипотезы!

Он вошел в помещение почты. Мод Уильямс была уже здесь и рассматривала модели трикотажных изделий. Ничего ей не сказав, Пуаро подошел к окошечку, где продавались почтовые марки. Когда Мод выбрала то, что ей понравилось, миссис Суитиман подошла к Пуаро, и он купил несколько марок. Он вышел вслед за Мод, почти тут же догнал ее и пошел с нею рядом.

Подошедшая к окну миссис Суитиман брезгливо поморщилась и тихо сказала:

– Ох уж эти иностранцы! Все на один манер! Он мог бы быть ее дедом!

– Итак, – сказал Пуаро, – вы хотите мне что-то сообщить?

– Не знаю, важно ли это, но кто-то пытался проникнуть через окно в комнату миссис Уэзери.

– Когда?

– Сегодня утром. Она вышла из дому и ее дочь тоже – решила погулять с собакой. А это чучело, ее муженек, заперся, как всегда, у себя в кабинете. Мне следовало бы находиться на кухне, но я подумала, что это удобный случай, и поднялась наверх, чтобы порыться в комнате миссис Уэзери. Когда я открыла дверь, то увидела мужчину, который поднялся к окну по приставной лестнице. Он пытался открыть окно, но оно было заперто на задвижку. Мужчина сразу же заметил меня и, как вы сами понимаете, немедленно соскользнул по лестнице вниз. Это была лестница садовника, который с ее помощью обрезает плющ.

– А кто был мужчина? Вы можете его описать?

– Я видела его лишь мельком и не разглядела его лица!

– Но вы уверены, что это был мужчина?

Мод на минуту задумалась.

– На нем была старая фетровая шляпа и мужская одежда. Но, конечно, это могла быть и женщина…

– Любопытно, – промолвил Пуаро, – весьма любопытно… А еще вы хотите мне что-нибудь сообщить?

– Пока нет! Вы не представляете себе, сколько старья в доме этой женщины. Можно подумать, что она тронутая! Сегодня утром я не слышала, как она вернулась домой, и она заявила, что я рылась в ее вещах. От нее нежностей не жди. В следующий раз я просто ее убью! Она – настоящая змея. Если кто-то и заслужил, чтобы его укокошили, так это она!

Пуаро мягко произнес:

– Эвелин Хоуп…

Мод мгновенно повернула к нему лицо.

– Что вы сказали?

– Вам знакома эта фамилия?

– Боже мой!.. Конечно. Так назвалась эта Ева (не знаю, какая у нее на самом деле фамилия), когда уехала в Австралию… Я читала в газете… «Санди Комет».

– «Санди Комет» писала о многом, но этой фамилии не упоминала. Полиция обнаружила ее на первой странице одной из книг в доме миссис Апуард.

– Значит, это была она! – воскликнула Мод. – И там она не умерла! Микаэл был прав.

– Микаэл?

– Мне некогда сейчас объяснять вам. Я и так уже опоздала. А у меня в печи жаркое…

Она убежала. Стоя неподвижно, Пуаро смотрел ей вслед.

А на почте миссис Суитиман, прижимаясь носом к оконному стеклу, решала для себя вопрос: не сделал ли этот пожилой мужчина бесчестных предложений молодой девушке?

По возвращении в «Лонг Медоуз» Пуаро снял ботинки и надел домашние туфли. У них был неказистый вид. Пуаро это признавал, но они были удобны, а ноги у него уже стали побаливать. Он вновь устроился в самом удобном кресле гостиной, закрыл глаза и принялся размышлять.

Раньше он не обратил достаточного внимания на некоторые вещи. Надо было удостовериться, что они не нужны для общей картины. У него, очевидно, были все составляющие этой картины. Речь шла лишь о том, чтобы расположить их в определенном порядке…

Мысленно он представил себе Морин с бокалом в руке, задающую некий вопрос, а затем миссис Оливер, рассказывающую о вечере в театре Кулленкуэя. Микаэл? Он почти был уверен, что она говорила о каком-то Микаэле. Он подумал о Эве Кейн – гувернантке детей Крэйга…

Эвелин Хоуп…

Ну, разумеется, в этом – ключ к отгадке! Эвелин Хоуп.

Глава 23

Ева Карпентер вошла в дом Саммерхейзов через первую на ее пути дверь (таков был прочно установившийся здесь обычай, и знакомые Саммерхейзов свободно входили как через двери, так и через «французские окна») и принялась искать Эркюля Пуаро. Найдя его и едва поздоровавшись с ним, она сразу же перешла к интересующему ее делу.

– Мистер Пуаро, – промолвила она, – вы – сыщик и даже, говорят, хороший сыщик. Превосходно! Я намерена вас нанять.

– А если я не продаю свои услуги? – возразил Пуаро. – Не стоит приравнивать меня к такси!

– Вы – частный детектив, а частным детективам платят. Разве не так?

– Вы не ошибаетесь.

– Я так и думала! Будьте спокойны, вам заплатят и крупную сумму!

– А что же надо сделать?

– Защитить меня от полиции. Эти люди потеряли всякое соображение! Судя по всему, они считают, что я убила миссис Апуард. Они везде рыщут и задают мне всевозможные вопросы… С меня довольно! Они сведут меня с ума!

Пуаро посмотрел на молодую женщину. Ее слова, наверное были отчасти справедливы. С тех пор, как он впервые ее увидел несколько недель тому назад, она, казалось, постарела на несколько лет. Под ее глазами были темные круги, свидетельствовавшие о бессонных ночах! Помимо ее воли, ее рука дрожала, когда она прикуривала сигарету.

– Нужно положить этому конец! – продолжала она.

– Но что я могу сделать, мадам?

– Вероятно, можно все-таки что-то сделать, чтобы избавить меня от них! Если бы Гай был настоящим мужчиной, он бы это уже сделал! Он не позволил бы, чтобы меня преследовали…

– Значит, он ничего не делает?

– Я ему ничего не рассказывала, – ответила Ева усталым голосом. – У него один лишь принцип: надо всеми средствами помогать полиции. Ему, разумеется, это подходит! Вечером, когда было совершено убийство, он присутствовал на каком-то политическом собрании, будь оно проклято!

– А вы, где были вы?

– Дома. Я весь вечер слушала радио.

– Если вы можете это доказать…

– Но как доказать? Я предложила Крофтам баснословную сумму, чтобы они заявили, будто действительно видели меня у нашего приемника. Но эти два грязных проходимца отказались!

– С вашей стороны это – весьма неразумное предложение.

– Не понимаю, почему. Их свидетельство все уладило бы…

– Вы так полагаете?.. И вот теперь по вашей вине ваши слуги, по-видимому, убеждены, что именно вы убили миссис Апуард.

– Во всяком случае я уже раньше заплатила Крофту…

– За что?

– Ни за что, просто так.

– Я повторяю свой вопрос. Не забывайте, что вы сами обратились ко мне за помощью!

– Это не имеет никакого значения. В тот вечер Крофт принял для меня телефонограмму.

– От миссис Апуард?

– Да. Она просила меня навестить ее вечером.

– Но вы говорите, что не выходили из дому!

– Зачем мне было бы ходить к ней? Это была старая несносная женщина, и я не понимаю, с какой стати я пошла бы изнывать от скуки в ее обществе? Я вовсе не собиралась принимать ее приглашение.

– Когда именно вам звонили?

– Не могу сказать точно, но это произошло, когда меня не было дома, то есть между пятью и шестью часами. Телефонограмму принял Крофт.

– И вы дали ему денег, чтобы он забыл об этой телефонограмме. Почему?

– Не задавайте же глупых вопросов! Я не хотела быть замешанной в этом деле, вот и все!

– И, кроме того, вы предложили ему денег, чтобы он подтвердил ваше алиби! И после всего этого, что же, по вашему мнению, думают о вас Крофты?

– Мне это совершенно безразлично!

– Но это, может быть, заинтересует суд присяжных!

Ева Карпентер удивленно спросила:

– Вы говорите серьезно?

– Вполне.

– Они поверят моим слугам, а не мне?

Пуаро посмотрел на нее, тоже довольно-таки удивленный. Она была красива, но глупа. У нее были прекрасные большие глаза, но она была близорука.

– Почему вы не носите очков, мадам? – спросил он спокойным тоном. – Они пригодились бы вам.

– Очки? Я их иногда надеваю. В детстве я всегда…

– И у вас был еще выпрямительный аппарат для зубов?

Ошеломленная его вопросом, она ответила:

– Вы правы, но какое это имеет значение?.. Признаюсь, что я была очень некрасива…

– Так считала ваша мать? Ева ответила едким тоном:

– Я не помню своей матери, и мы далеко отошли от темы разговора. Вы принимаете мое предложение?

– Сожалею, но вынужден отклонить его.

– Но почему?

– Потому, что в этом деле я обязан защищать интересы Джеймса Бентли.

– Джеймса Бентли?.. Вы имеете в виду того дурачка, который убил прислугу? Но что у него общего со смертью миссис Апуард?

– Ничего… быть может.

– Значит весь вопрос в деньгах? Назовите цену!

– Здесь вы допускаете большую ошибку, мадам! Для вас все измеряется деньгами и все покупается. Вы располагаете денежными средствами и думаете, что только они идут в счет!

– У меня не всегда были деньги, – сказала Ева Карпентер.

Пуаро кивнул головой.

– Я это подозревал.

Как бы говоря сам с собой, он добавил:

– Это объясняет многое… и служит извинением для некоторых вещей!

После ухода Евы Карпентер Пуаро вновь погрузился в размышления. Итак, миссис Апуард звонила по телефону не только Дейдр Хендерсон, но и Еве Карпентер. Может быть, еще кому-нибудь. В этом предстояло еще разобраться…

Морин, как всегда, стремительно ворвалась в комнату.

– Теперь куда-то запропастились ножницы! У меня их три пары, но ни одну не могу найти!

Она бросилась к письменному столу, и Пуаро вновь стал свидетелем сцены, к которой он начал уже привыкать. Значительная часть содержимого ящиков в мгновение ока вновь оказалась на полу. Морин радостно вскрикнула и умчалась из комнаты, потрясая найденными ножницами. Пуаро почти автоматически встал с кресла и начал наводить порядок. Кусок сургуча, листы белой бумаги, корзинка для рукоделия вновь были уложены на свое место в ящики. Очередь была за фотографиями…

Пуаро вдруг замер, устремив взгляд на снимок, который оказался у него в руках. Услышав шаги в коридоре, он быстро подбежал к дивану и засунул фотографию под подушку. Он сидел на этой подушке уже с полсекунды, когда в комнате вновь появилась Морин.

– Куда же, черт возьми, я задевала миску со шпинатом?

– Вот она, мадам.

И Пуаро показал на миску, стоявшую рядом с ним на диване. Морин расхохоталась, схватила миску, а затем вдруг решила проявить заботу о самом Пуаро.

– Почему вы сидите здесь, мистер Пуаро? Это ведь самое неудобное место в доме. У дивана сломаны все пружины…

– Я знаю, мадам. Я… я любуюсь прекрасной картиной, которая висит на стене как раз напротив меня.

Морин повернула голову к картине. Это был портрет морского офицера в полной форме и с различными аксессуарами, включая бинокль.

– Это единственная приличная картина в доме, – сказала Морин. – Она, может быть, принадлежит кисти Гейнсборо…

Вздохнув, она добавила:

– Джонни, к сожалению, не хочет продавать этот портрет. На нем изображен его прадед. По-моему, он утонул вместе со своим кораблем, совершив, как полагается, геройский подвиг, Джонни страшно гордится им.

– Да, – заметил Пуаро, – ваш муж может гордиться разными вещами.

Было три часа, когда Пуаро появился у дома доктора Рэндела. Перед этим он обедал у Саммерхейзов, и ему подали безвкусного вываренного кролика с плохо поджаренной картошкой, он выпил еще полчашки какой-то кофейной бурды и находился теперь не в наилучшем расположении духа.

Дверь Пуаро открыла старая миссис Скотт. Он выразил желание видеть миссис Рэндел.

Она сидела в гостиной и слушала радио. У Пуаро сложилось впечатление, что его визит очень удивил миссис Рэндел. Она вела себя настороженно и на этот раз, казалось, вновь испытывала страх перед Пуаро. Перед ним или перед тем, что он собою представлял.

– Я пришел потому, мадам, – произнес Пуаро, – что хочу задать вам один вопрос.

– Один вопрос? Но… пожалуйста!

– Миссис Апуард звонила вам по телефону в день своей смерти?

– Да-да.

– В котором часу?

– Телефонограмму приняла миссис Скотт. Я думаю, это было около шести.

– Миссис Апуард просила вас навестить ее вечером?

– Совершенно верно. Миссис Оливер и Робин уехали в Килчестер. У Дженет в тот вечер был выходной, и миссис Апуард оставалась вечером одна. Поэтому она просила меня составить ей компанию.

– Назначила ли она точное время?

– В девять часов или несколько позже.

– Вы ходили к ней?

– Я собиралась пойти, но, сама не знаю как, заснула в тот вечер после ужина. Проснулась я почти в десять часов и решила, что теперь идти слишком поздно…

– Вы не говорили полиции о телефонном звонке миссис Апуард? – спросил Пуаро.

Она взглянула на него широко раскрытыми глазами.

– Вы считаете, что мне следовало бы это сделать? Но я ведь не ходила к ней…

Миссис Рэндел добавила:

– И, кроме того… я чувствовала за собой отчасти вину! Если бы я не оставила ее в тот вечер одну, она, быть может, сегодня была бы жива…

Последовала пауза.

– Чего вы боитесь, мадам?

Вопрос был задан прямо. Миссис Рэндел заморгала ресницами и вынуждена была перевести дыхание, прежде чем ответить сыщику.

– Боюсь? Но я не боюсь.

– Однако вы, действительно, боитесь, мадам.

– Вы шутите!.. Чего и кого мне бояться?

– Кто знает!.. Меня, быть может!

Она не ответила. На ее лице промелькнуло выражение удивления, а затем миссис Рэндел подняла голову и взглянула на Пуаро, как бы бросая ему вызов.