Текст книги "Зимний бал (СИ)"

Автор книги: Афина Туле

Соавторы: Аллу Сант
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Я был суров и непреклонен, но другого варианта у меня точно не было.

Но возражений и новых требований не последовало. Девушкам явно и в голову не приходило, что я вообще могу отказаться и тем более в такой форме.

Пока они не очнулись, я тут же поспешил вернуться к себе и взяться за книгу.

Глава 17
В ожидании бала

Аврора

После покупки платья дни полетели один за другим, словно взбесившиеся кони и я совершенно ничего не могла с этим поделать. Сколько я не пытала Альбу насчет стоимости платья, сколько ни пыталась узнать его стоимость, подруга успешно увиливала от моих вопросов.

Да и если быть совсем честной, то у меня особо не было и времени эти самые вопросы задавать. Уже всем было понятно, что роды Лилии приближались с огромной скоростью, а ее состояние улучшалось слишком медленно. Роды и так не самое простое испытание для любого организма, а в случае Лилии…

Нет, я отказывалась думать о том, что все плохо. У нас определенно были шансы и мы были готовы пойти на все, чтобы их улучшить.

От сидения с Лилии пришлось исключить Роберта, потому что мы заметили с помощью измерений, что в последнее время магия Лилии на него реагировала плохо. Сам лейтенант от этого решения явно не расстроился, а вместо этого просто продолжил делать то, что у него получалось лучше всего, а именно, заигрывать с девушками. Мне было не понятно, почему во всей этой ситуации Харальд просто не отошлет его обратно в ледяные пустоши. Но я в это не лезла. Не мое дело.

А дел у нас и так хватало.

Мы достаточно сильно сблизились с генералом за эти последние дни, настолько, что я даже начала называть его просто по имени и это не вызывало у меня никакого отторжения.

Для этого было много причин. Во-первых, меня действительно подкупало, то как он заботился о Лилии. Вопреки моему первому впечатлению генерал вовсе не был высокомерным, скорее серьезным и сосредоточенным. Когда он видел какую-то цель перед собой, то буквально забывал обо всем вокруг оттого, и мог показаться бесчувственным индюком.

Генерал дель Мур серьезно воспринял мое указание на то, что он мало знаком с особенностями снежных барсов и сейчас мужчина буквально дни и ночи проводил в библиотеке, навёрстывая упущенное. Даже Вадир удивлялся его усидчивости и рвению, а произвести впечатление на призрака было ой как непросто. Уж я-то это знала. Именно эти оды, которые пел теперь библиотекарь генералу при каждой нашей встречи и стали второй причиной.

Ну а в-третьих, и это было тем, что я вряд ли когда-либо решилась бы озвучить вслух, но мне безмерно импонировало то, что Харальд внимательно прислушался к моей просьбе и никто его больше не видел ни с Анной де Бюре, ни с какой-либо другой девушкой. А история о том, как он отказал целой толпе красавиц, быстро разлетелась по академии, каждый день обрастая все новыми и новыми подробностями.

Что и говорить, это тешило мое самолюбие, а еще намекало на то, что мы не зря потратились на платье.

Иногда, редко и украдкой я позволяла себе помечтать о том, что генерал именно тот, кого я ждала все эти годы в академии. Но как только эти мысли приходили мне в голову, я тут же себя одергивала, ведь в таком случае все было бы даже слишком просто.

Вместо этого я переключалась на Альбу всеми силами пытаясь выяснить у нее, кто похитил ее сердце и вообще как ей пришло в голову заказать себе темное бархатное платье. Но подруга молчала и только цветы, которые не завяли не через пару дней, ни даже через две недели напоминали о том, что причины для подобного поведения у Альбы все же были.

И вот настал канун бала. Большинство учителей сжалились над девчонками и отпустили их с уроков. Признав, что учить и пытаться хоть что-то рассказать сегодня попросту бесполезно. Даже самые серьезные витали в облаках и не могли сосредоточиться на учебе.

Да что скрывать, я была одной из них, с той только разницей, что мне надо было не учиться, а готовиться принимать роды у Лилии. По нашим расчетам, с профессором Люпеном это должно было произойти буквально со дня на день, а я очень надеялась на то, что это все же не начнется во время бала. Знаю, это весьма эгоистично с моей стороны, но я ничего не могла с собой поделать. Мне очень хотелось получить для себя хотя бы мгновение волшебства и праздника, прежде чем приниматься за работу.

Так что я весьма нервно сидела возле Лилии, которая уже настолько округлилась, что сейчас вообще с трудом переворачивалась с бока на бок и пыталась снять магические показания, вот только у меня ничего не выходило.

Потому что каждый раз показания выходили разными, и было непонятно, то ли Лилия нервничала, то ли я нервничала, то ли моя нервозность передавалась ей.

– Аврора, на это уже просто нет никаких сил смотреть, – сердито прошипел профессор и отправил меня к себе, сказав не появляться, пока не успокоюсь и не верну себе адекватность. Было ли мне стыдно? Очень, но одновременно я была очень благодарна профессору за то, что он меня отпустил.

Стоило мне только оказаться в своей комнате, как сердце бешено забилось в груди, а в желудке поселились бабочки, да столько, что они буквально распирали желудок, не позволяя мне нормально вздохнуть. А все потому, что пока меня не было Альба забрала уже готовые платья, и сейчас моя розовая мечта висела над моей постелью.

От одного взгляда на платье у меня мурашки шли по телу, но Альба не дала мне расслабиться, она буквально силой потащила меня по направлению в ванную приговаривая, что нам еще необходимо успеть сделать кучу всего, а самое главное – как следует выспаться. Я совершенно честно недоумевала. Ведь нам дали целый день выходной завтра, чтобы мы могли заняться своим внешним видом. Да что там, генерал даже поставил дежурства таким образом, чтобы и я, и он оказались свободными и смогли провести вечер вместе. Мне было даже немного стыдно перед Лукой. Ведь получалось, что он должен был в гордом одиночестве сидеть с Лилией, пока мы будем плясать и веселиться, но сержант заверил нас, в том, что ему будет совсем несложно и он сделает это с превеликим удовольствием.

Я ему, конечно, не поверила, но предлагать другие варианты не стала.

– Ты что делаешь? – взвизгнула я от неожиданности. Потому что оказалось, что пока я размышляла о Луке и его отказе от бала, Альба притащила огромный таз с горячей водой, от которой шел пар и сейчас пыталась стащить с меня обувь и чулки.

– Мы сейчас будем делать ванночки для ног, а затем педикюр, я специально раздобыла для нас с тобой все необходимое! Вот посмотри, какая прекрасная смягчающая соль с шалфеем и лавандой! Это то, что надо!

К самому педикюру у меня вопросов не было, но засовывать ноги в кипяток все равно не хотелось.

– Ты вообще уверена, что это стоит делать? Я слышала о том, что прямо накануне бала ничего делать не стоит, – попыталась отбиться я, но безуспешно.

– А мы ничего особенного и не делаем! Волосы не красим, прыщи не давим и даже депиляцию не устраиваем, хотя я бы все же ноги на всякий случай ноги побрила!

– Зачем? – совершенно искренне удивилась я. Действительно зачем, платье длинное, в пол, на дворе зима.

– А вот ты представь, кружит тебя генерал в танце, а у тебя опа и выскакивает из-под платье мохнатое дерево. А потом оказывается, что это не дерево, а нога. Конфуз!

Я посмотрела на Альбу, пытаясь понять, шутит ли она или говорит на полном серьезе. Глаза подруги странно почти фанатично горели. Странно все это! Может, это на нее приближающееся полнолуние сказывается? У лекарей бывает после него немало работы.

– У меня не столько волос, да и чулки с начесом никто не отменял, – я решилась стоять на своем.

– С начесом? – Альба буквально горела возмущением, – чулки с начесом под бальное платье?

Она смотрела на меня так, как будто я только что созналась в каком-то страшном преступлении. А я поняла, что бороться с ней просто бесполезно. Себе дороже будет, а потому сдалась и отдала себя на растерзание Альбе, которая все так же лихорадочно продолжала болтать всякую чушь без умолку.

Что-то определенно произошло, вот только что именно я так и не смогла узнать. Вместо этого мое распаренное и уставшее после работы и забот тело просто унесло меня в сон, стоило только голове коснуться подушки.

Следующее утро встретило меня обычной девичьей суматохой. От которой кружилась голова, но у Альбы был план, и еще один план, и еще запасной план на тот случай, если первые два не сработают, а потому я решила благоразумно не растрачивать свои силы и энергию на то, чтобы переделать или переубедить подругу, а просто послушно поплыла по течению одного из ее планов. Какого именно я точно не знала. Да и имело ли это хоть какое-то значение.

На завтрак мы отправились прямо так в халатах, чего обычно себе бы никогда не позволили, но Альба только фыркнула о том, что мы и так намучаемся с прическами, платьями и каблуками, так что хотя бы часть для имеем полное право позволить себе расслабиться. Удивительно, но мы оказались совсем не одиноки. Да что там, большинство девчонок так и пришли, а парочку я вообще видела с масками на лицах, на такую посмотришь и от страха имя свое забудешь, а то и вовсе до конца жизни икать будешь.

Но больше всего меня потрясло видение Марианна дель Новиар в утреннем, кокетливом халате. Госпожа ректор, которую я за все время обучения даже в юбке ни разу не видела, спокойно завтракала в шикарном алом утреннем халате и выглядела в нем настоящей королевой.

– Не смотри так, а то либо шею свернешь, либо муха в рот залетит, – грозно прошептала Альба, а я тут же поспешила отвернуться в стороны. В самом деле, чего это я? Если я могу позволить себе прийти в таком виде, то почему этого не может сделать госпожа ректор? Она ведь, в конце концов, тоже живой человек, даже женщина, хотя справедливости раньше стоит отметить, что я ее до этого с этой точки зрения даже не рассматривала. Она казалась мне неприступной, отстраненной, эдакой ледяной королевой.

– Доброе утро, Аврора! Альба, – прямо перед нами появился генерал, который в отличие от нас, не пренебрег привычной формой и сейчас смотрелся чуть ли не чужеродно в своем военном кителе во всем этом почти домашнем.

Вот только улыбка у него была такая теплая и нежная, что мое сердце замерло, а губы сами расплылись в улыбке.

– Доброе утро, генерал, не хотите ли к нам присоединиться? – Альба и тут влезла, хотя на этот раз я была ей более чем благодарна. Взгляд генерала настолько выбил меня из колеи, что я вряд ли смогла бы произнести хоть слово.

Генерал замялся, а в моей голове начали одна за другой мелькать мысли о том, что он подошел для того, чтобы сообщить, что он со мной танцевать не будет.

– Если быть честным, то я уже позавтракал и мне надо проверить и сменить Луку, чтобы он смог хоть немного отдохнуть перед вечером, но я с удовольствием посижу с вами и попью чай.

Глава 18
Розовая лилия

Харальд дель Мур

Я совсем не ожидал встретить на завтраке Аврору и уж тем более не ожидал увидеть ее такой. Нет, во многих домах перед балом дамам позволялось множество вольностей, потому что бедняжка и так эдак предстояло почти всю ночь провести на каблуках и затянутыми в корсеты. Потому меня совершенно не удивили и не смутили где элегантные утренние халаты, а где смешные пижамы. Я пускай и имел весьма смутное представление, но был наслышан о том, что приготовления к балу для женщин больше напоминают изощренные пытки.

Я прекрасно помнил, как в подобные дни вела себя моя мать, а потому упорно делал вид, что ничего такого сверхъестественного или необычного не происходит. И даже расслабленное появление маршала Марианны дель Новиар не заставило меня смутиться. В конце концов, она ведь тоже женщина, пускай и маршал, кто я такой, чтобы ее судить.

Но Аврора, она затронула какие-то доселе не изведанные струны в моей душе. В своем нежно-голубом халате с небрежно собранными волосами, которые я так привык видеть строго собранными в пучок на затылке, чтобы не мешались во время кормления Лилии, она была такой теплой и такой живой, что я не мог отвести от нее взгляда, как ни старался.

А еще глупое, разыгравшееся воображение рисовало одно за другой картинки, в которых она в этом же халате расставляет завтрак на моем кособоком столе или обнимает меня со спины, желая доброго утра. И так спокойно при этом было на душе, так уютно, что у меня даже дыхание перехватило и в носу противно и непривычно засвербило.

– Генерал, а вы уверены, что вам не нужна помощь? – голос Авроры подло выдернул меня из мечтаний, а я внезапно осознал, что неизвестно, какое время молчал и рассматривал пустоту, пока Аврора и ее подруга мирно завтракали.

Наверняка и выражение лица при этом у меня было самое идиотское.

– Нет-нет! Я сам справлюсь, тебе правда не стоит об этом волноваться, – сказал я с улыбкой, – мне бы очень хотелось, чтобы этот бал тебе запомнился и стал для тебя волшебным!

Сам не знаю, зачем я это сказал, ведь это звучало достаточно двусмысленно. Но слов уже не воротишь. За столом на какое-то время повисла тишина, а щеки Авроры залил легкий румянец.

– Аврора, а скажите, какого цвета будет ваше платье? – осторожно и совершенно неожиданно для самого себя поинтересовался я, – я бы хотел, – начал я и внезапно замолчал.

Мне потребовалось мгновение для того, чтобы перевести дух и собраться с мыслями, потому что, прибывая в академию, мне и в голову не могло бы прийти, что все это может закончиться именно так.

– Я бы хотел добавить цветок этого цвета к своему парадному мундиру, – закончил я внезапно охрипшим голосом.

Это предложение было весьма наглым и, если быть совсем откровенным, то я понятия не имел, где сейчас за такое короткое время я бы вообще смог достать цветы, но я не мог не спросить. Просто не мог.

На ношение подобного всегда спрашивали разрешения, потому что это означало желание ухаживать. Конечно, не помолвка или признание в любви, но явный знак того, что танцевать мы будем не просто так и что для меня это будет не просто один вальс из множества. Это означало, что у меня есть намерения относительно этой девушки.

Щеки Авроры буквально запылали огнем, а я замер в ожидании ответа. Она ведь мне не откажет?

– Мое платье будет розовым, а в качестве цветка вы можете заказать розовые лилии, это мои любимые цветы, – еле слышно произнесла Аврора, а меня захлестнула такая невыносимая радость, что я обнаглел настолько, что перед тем как уйти из-за стола даже осмелился запечатлеть поцелуй на тыльной стороне ее ладони.

Я уходил проверять и отпускать Луку в каком-то состоянии легкого опьянения, хотя совершенно точно ничего не пил. А пальцы сами разыскивали в трынделке номера близлежащих цветочных салонов для того, чтобы отыскать там розовые лилии. Я твердо решил, что закажу не только бутоньерку, но и букет для Авроры, раз уж это ее самые любимые цветы.

Магазин нашелся, пускай и не сразу, а цены за цветы и срочную доставку стали для меня неприятным сюрпризом. Кто вообще просит такие деньги за цветы, которые простоят всего несколько дней? Я все эти дни могу на такую же сумму кормить всех своих служащих в ледяных пустошах. Но я решительно запихнул свое возмущение куда подальше и напомнил себе, о том, что мне по званию положено более чем приличное звание, да и вообще я далеко не бедствующий, а значит, вполне могу позволить себе порадовать девушку.

Аврора

Я сидела за столом, и руки мои мелко подрагивали, а рука, точнее, ладонь, которую пускай спешно, но все же коснулся губами генерал, так и вовсе полыхала огнем, как будто это и не губы были, а раскаленное железо.

Ум тем временем пытался охватить то, что сейчас только что произошло и давалось ему это с неимоверным трудом и сопротивлением.

Генерал Харальд дель Мур спросил о моих любимых цветах, он приколет розовую лилию на свой парадный мундир. Почему-то сомнений в том, что на нем обязательно будет парадный мундир, у меня не было.

И главное, я ведь сказала ему о том, что люблю розовые лилии. Сама сказала. Позволила за собой ухаживать. Что же я это творю? Неужели это он? Тот самый, которого я так долго ждала и о ком мечтала? Может, именно поэтому так заполошно бьется мое сердце, словно хочет выпрыгнуть из груди и побежать вдогонку за генералом.

Так нет, Аврора тебе срочно надо успокоиться и чем быстрее, тем лучше. Да, то что он спросил о возможности ухаживать кое-что да значит, но это ведь не то же самое, если бы он встал на одно колено и попросил отправиться с ним в ледяные пустоши. Может до этого дело никогда и не дойдет.

А если дойдет, то я бы согласилась? Этот вопрос застал меня врасплох. Вот только ответить на него я не успела.

– Ах, влюбленная дурочка, какая прелестная картина, – раздалось ядовитое прямо над моим ухом. Я вздрогнула и подняла лицо для того, чтобы посмотреть на буквально перекошенную от злости Анну де Бюре.

Понимание того, что она все видела, пришло достаточно быстро, как, впрочем, и что именно это и является причиной, почему эта гордячка сейчас так бесится. Обидно, когда ты кичишься деньгами, нарядами, положением отца, а тобой пренебрегли. Ты оказалась не нужна.

– Но не стоит радоваться, потому что мне и даром не нужен этот солдафон, совершенно недостойный звания генерала! Смеяться будет тот, кто сделает это последним, а ты так и быть можешь отправляться со своим мужланом в ледяные пустоши!

– Анна, а ты не боишься в один далеко не прекрасный день просто захлебнуться своим ядом? – насмешливо поинтересовалась Альба, а Анна де Бюре тут же пошла некрасивыми красными пятнами. Вот зря она ее злит. Очень зря. Ведь всем известно, что она весьма злопамятна.

– Ха! Главное, чтобы он действовал! Посмотрим, что будет, когда самка, над которой вы все так трясетесь наконец, разродится мертвечиной и генерала разжалуют в какого-нибудь лейтенанта, а то и вообще сержанта и отправят обратно в ту самую дыру, из которой он вылез!

Я, дрожа от гнева и злости поднялась со скамейки. Анна никогда не отличалась хорошим характером или манерами, но сегодня она решительно перешла все границы и терпеть я это совершенно не собиралась.

– Какая занимательная, а главная очень познавательная беседа, – внезапно раздалось рядом, и я осознала, что все это время рядом стояла не кто иная, как сама ректор Марианна дель Новиар. У меня все внутри замерло, потому что мне было прекрасно известно о том, что госпожа ректор редко разбиралась в девичьих сварах. Ей было абсолютно все равно кто прав, а кто виноват, она изощренно наказывала обоих. И мне стало по-настоящему страшно, что она может придумать сейчас в преддверии бала. Ногти с отчаяньем впились в ладони. Я приму любое наказание, все что угодно, только бы меня сейчас не лишили бала, не лишили той крохотной искры надежды на счастье, которая осмелилась разжечься в моем сердце.

Анна, как обычно, сориентировалась быстро.

– Госпожа ректор! Вы так обворожительно выглядите в этом утреннем халате, настоящее воплощение красоты и грации, – лепетала девушка с широкой и подобострастной улыбкой. Она что всерьез считает, что ей это поможет. Не спорю, все женщины падки на комплименты, даже госпожа ректор. Но неужели Анна всерьез рассчитывает на то, что женщина, которая уже много лет руководит академией, та что сама дослужилась до звания маршала купиться на такую грубую лесть?

Резко вздернувшаяся ввысь бровь Марианны дель Новиар без лишних слов выражала мою мысль.

– Анна де Бюре, должна признать, вы меня удивляете, – произнесла госпожа ректор так холодно, словно она сама была всем известной вьюгой с ледяных пустошей. Той, что не оставляет за собой ничего живого, стоить ей только подняться, той, чей холод могут остановить только снежные барсы.

Анна смертельно побледнела. Какой-то части меня хотелось порадоваться, тому, что Анна сейчас получит по заслугам, но я быстро отдернула эту часть и потребовала устыдиться, потому что если достанется, то достанется обеим.

– Впрочем, уверена, что ни одна, ни вторая из вас тут надолго не задержится продолжила госпожа ректор, а у меня внутри все похолодело настолько, что пришлось буквально вцепиться пальцами в стол для того, чтобы не упасть. Что она имеет в виду? Неужели нас обоих выгонят? От одной такой мысли мне стало совсем дурно. В академии шептались, что такое случилось, но только один раз, но ведь там, где один, там и второй. Разве не так?

– А вот вам Альба придется приложить немного усилий, – усмехнулась госпожа ректор, – впрочем, разве не то, что досталось с трудом, ценят больше всего?

О чем это она? Я, кажется, окончательно запуталась. Мысли в голове мелькали самые безумные.

– Но, в конце концов, всем нам надо помнить о том, что каждая из нас всегда получает по заслугам, – проронила госпожа ректор, а затем задумчиво хмыкнув отошла от нашего стола.

Что это вообще сейчас было?

Сказать точно, я не могла. Анна де Бюре сделала самое разумное из всего в подобной ситуации, и просто поспешила испариться, а я так и стояла в задумчивости.

– Думаю, нам стоит поторопиться дел и забот у нас с тобой выше крыши, – слова Альбы вернули меня в действительность.

– Хорошо, только давай мы еще прихватим что-то с собой, я так и не смогла нормально поесть, а сейчас кусок в горло не лезет, – я стыдливо кинула взгляд на свою почти полную тарелку.

– Так и сделаем, тем более вообще непонятно, сможем ли мы попасть на обед или нет, – деловито и сосредоточенно пообещала мне Альба. Мне эта фраза совсем не понравилась, но и сил сопротивляться у меня сейчас не было. Только не после той эмоциональной кутерьмы, через которую я только что прошла.