Текст книги "Прости, но я ухожу (СИ)"
Автор книги: Адриана Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
7.1
7.1
К разговору с дочерью он тщательно готовился, но все же, как только Юлия зашла в квартиру и они с Лелей стали о чем-то щебетать, все слова куда-то растерялись. Дочь была хоть и весьма милой девочкой, все же цену себе знала. А уж теперь, когда она стала жить самостоятельно, к ней нужно было подбирать ключики с особенным тщанием.
– Папа, привет, – поздоровалась она, заходя на кухню. – Ты, никак, тоже кашеваришь?
Они расцеловались, Юлька взяла помидорку, которую отправила в рот. Устроилась за столом и принялась ждать угощения. Куденков быстро накрыл на три персоны, кивнул Леле, мол, садись тоже, дальше я сам. Когда девчонки вновь стали болтать обо всякой ерунде, естественно, избегая тем, что были весьма животрепещущими, Вадим заметно успокоился. И чего он переживает в принципе об исходе предстоящего разговора? Юля не дура, она все поймет и сделает правильный выбор.
Наконец, когда он подал еду и, достав вино, разлил по бокалам для себя и дочери, присел за стол и решил не тянуть.
Пока Юля уплетала нехитрый ужин, Куденков сказал:
– Мы тут с Лелей кое-что прикинули… В общем, когда мы с твоей матерью разведемся, я оставлю квартиру ей. Не документально, конечно, потому что считаю себя основным добытчиком. Но претендовать на то, чтобы жилье продать и разъехаться, не стану.
Юля проглотила салат, который до этого жадно отправляла в рот, как будто не ела до сего момента длительное время. Она ведь привыкла к тому, что несколько раз в неделю столовалась у них с Глашей. Последняя ей еще с собой и снеди всякой накладывала, когда дочь отправлялась домой – в комнату, которую они для нее снимали.
– Хорошо, – просто ответила она и пожала плечами. – Но мне от этого ни горячо, ни холодно. Я там жить, конечно же, уже не стану.
Итак, они подходили к главному. По плану (который поменялся вследствие того, что он больше в семье не жил) Вадим собирался взять ипотеку для дочери, а в качестве первоначального взноса использовал бы депозит, лежащий на счету Юли. Но теперь ведь все было иначе.
– Зря ты так, – покачал он головой. – Твоя мама таковой для тебя и останется. Она ведь ни в чем не виновата. А наша квартира в итоге перейдет по наследству тебе, Петру и… Ксюше.
Он произнес имя приемной дочери и невольно взглянул на Лелю. Она никак не отреагировала на сказанное. Просто смотрела прямо перед собой, делая вид, что увлечена салатом.
– Ну, это когда будет! – фыркнула Юля. Потом поправилась: – Не то чтобы я этого жду. Наоборот. Но ты же понимаешь, пап. Вы с Лелей живете на съеме, я тоже. Ну а мама с Петей и Ксюней пусть обитают у себя втроем.
Она вздохнула и отпила глоток из бокала. И Куденков решился:
– Мы позвали тебя в том числе и потому, что хотим просить о возврате депозитных денег, – проговорил он, вложив в слова те нотки, которые окрашивали их в оттенки уверенности.
Но как только фраза прозвучала, Вадим понял, что сегодня все будет не так-то и просто. Сначала Юля нахмурилась, потом округлила глаза и посмотрела на подругу. Затем перевела на него взгляд и процедила:
– Я верно понимаю, что ты желаешь забрать у меня ту сумму, которая лежит на моем счету?
Как будто бы существовали еще какие-то средства, которые он мог возжелать, ей-богу!
– Да, Юля. У нас с Лелей скоро будет ребенок. Нам нужен большой дом, а не съемное жилье. Когда построимся или купим что-то подходящее – сможешь пожить у нас.
Как только он брякнул это, совершенно не подумав, понял, что дал маху. Идея того, что Юля станет делить с ними территорию, Леле категорически не понравилась. Если судить по ее недовольному виду, конечно.
– Пап… ты серьезно? Это мои деньги! – ответила дочь и даже бросила вилку на тарелку.
Та жалобно звякнула, а Куденков начал заводиться. Ругаться с Юлей он не желал – это вообще было последним, что следовало делать в сложившихся обстоятельствах. Но она умудрилась выбесить его за доли секунды.
– Это деньги на твоем счету, – поправил он ее. – Но положили их туда мы с твоей матерью. Вернее, по большей части я, потому что Аглая не такой уж и добытчик!
Дочь насупилась. Она опустила голову и надсадно дышала, глядя на Вадима исподлобья. А он в ответ сверлил ее глазами, посылая взглядом свою уверенность в том, что поступает совершенно правильно.
– Юль… Твой папа работает, не покладая рук. Некоторые родители вообще размышляют так: исполнилось восемнадцать – до свидания. А Вадик тебя обеспечил всем! – заявила Леля, которая, как полагалось ей по статусу, встала плечом к плечу рядом со своим мужчиной.
Юлия расхохоталась, злобно посмотрев на подругу, что категорически не понравилось Куденкову. Впрочем, возмутиться такой реакцией он не успел, потому что дочь дала ему новый повод для недовольства:
– Я не отдам вам свои деньги! Меня никто не спрашивал, что я думаю насчет развала нашей семьи. Вот и я не буду никого спрашивать, что мне делать с моим же счетом!
Она встала и попыталась выйти, но Вадим машинально вскочил и перегородил Юле дорогу.
– В каком смысле, ты не отдашь деньги? Это я тебе их клал на счет! Я!
– Ну так спасибо, папа… Спасибо за то, что выполнял свой отцовский долг!
И снова дочь предприняла попытку попросту слинять. Пришлось схватить ее за руку и крепко сжать. Да с такой силой, что она зашипела от боли.
– Юля, не заставляй меня звереть! – прорычал Куденков, вскипая от ярости.
Что эта мерзавка себе удумала? Эти деньги – единственный шанс прикупить что-то более-менее приличное. Потому что если придется прибегнуть к продаже своих долей в квартире, где прописаны несовершеннолетние, хрен он выручит приличную сумму!
– Папа… Отпусти!
Она стала дергать рукой, а он держал еще крепче, осознавая, что ничего не сможет решить. И сила здесь не поможет – он ведь не притащит эту дрянную девчонку за волосы в банк?
– Если ты не вернешь мне бабло, я разрываю договор с хозяином комнаты! – процедил он угрожающе.
Тут же понял, насколько по-идиотски звучит то, чем он собирался поставить Юлю на место. У нее же есть бабки и их хватит, чтобы продлить себе аренду хоть на три года.
– Деньги мои, папа! И даже не думай, что я тебе их отдам! Ты сам виноват в том, что нашей семьи нет! Дальше я сама по себе, понятно?
Высвободив руку, она умчалась прочь из квартиры, оставив Куденкова в полнейшем раздрае. Он перевел растерянный взгляд на Лелю, которая смотрела в ответ с ужасом.
Кажется, они оба очень просчитались в своих планах…
7.2
7.2
Несколько последних дней я только и думала, что о том, насколько же круто порой может поменяться жизнь. При этом я никакого влияния на происходящее оказать не могла, да и, положа руку на сердце, уже не желала этого делать.
Уход Вадима, словно катализатор, запустил череду процессов, в которых принимали участие все окружающие. А мне лишь оставалось наблюдать за этим со стороны. И делать все, чтобы стать той центральной фигурой, от которой будет зависеть многое, даже если она ничего не предпринимает.
Тест ДНК, о котором просил Ян, мы, конечно же, сделали. И уже получили результат. Даже распечатывать конверт было совсем необязательно – к моменту, когда исследование было готово, я настолько твердо убедилась в отцовстве Кирсанова, что даже почти не отреагировала на его выдох:
«Я все же отец Ксюши».
Петру, разумеется, мы все рассказали. И он, на наше удивление, воспринял это совершенно спокойно. Даже ремарку сделал, что он рад, ведь Вадим вообще никакого участия в воспитании Ксении теперь не принимал. Но на Яна сын взглянул так, что в его глазах читалось: «Посмотрим, как повернется дальше, но я за тобой слежу».
А Кирсанов стал тем, кто постепенно, шаг за шагом, завоевывал не только доверие дочери, но и мое. Ведь для меня в сложившихся обстоятельствах самым важным было спокойствие моих детей. Оно нарушено этим мужчиной, который так внезапно стал частью наших жизней, не было. И я надеялась, что так все и будет проистекать в будущем.
– Петь, ты не забыл про задания? – окликнула я сына, занимаясь уборкой.
Ксюня ходила за мной по пятам, помогая, как могла. Терла специально выделенными ей в пользование тряпочками стены, пол, плинтуса, и была очень довольна своей работой.
Я же решила устроить грандиозную помывку всего и вся, а еще – выбросить лишнее старье, которого накопилось с избытком. Это станет своего рода финальной точкой, поставленной в том, что касалось Вадима, развод с которым неуклонно приближался.
– Помню, мам! – откликнулся Петя, который тоже вызвался мне помогать и уже перетаскал на помойку кучу мешков.
«Вот так всегда бывает. Собираешься избавиться от самого ненужного, а в итоге этого ненужного находится воз и маленькая тележка», – так размышляла я, домывая душевую кабинку, когда в дверь раздался протяжный звонок.
Я машинально взглянула на часы и нахмурилась. Никого в гости не ждала, но отчего-то подумалось, что это может быть Ян, хотя он ни разу не приходил к нам без предупреждения.
Открыв визитеру, я даже дыхание задержала. На меня смотрела виновато Юля, которую я не видела с того момента, как она убежала с собственного дня рождения и после сказала, что ей нужно прийти в себя.
– Можно зайти? – спросила она осторожно.
Я тут же отвисла и, не сдержав улыбки, отступила в сторону.
– Конечно, можно, – кивнула, и когда дочь оказалась в квартире, мы обе, как по команде, бросились друг к другу обниматься.
И вот теперь, когда Юля была рядом, все встало на свои места окончательно. Куденков мог хоть трижды стереть мне память и сказать, что он уходит к другой. Я бы и тогда выжила и осталась собой, лишь бы со мной были мои дети.
– А! Это ты, – буркнул Петя, который выглянул посмотреть, кто пришел. – Привет, – поздоровался он с сестрой и закрыл дверь в свою комнату, не дожидаясь, когда ему ответят.
А вот Ксюша была абсолютно счастлива, что Юля снова с нами.
– Юя! – бросилась она к ней в ноги, растеряв по дороге свои тряпочки.
Когда сестры воссоединились, и старшая дочь посмотрела на меня так, что стало ясно: не миновать задушевной беседы, я сказала:
– Идите поиграйте немного с Ксюшей, а я накрою на стол.
И когда девочки удалились, отправилась на кухню, чтобы приготовить наскоро что-нибудь вкусненькое.
Через час еда была готова. Когда за столом собралась вся семья, я испытала какое-то простое и тихое, но запредельное счастье. А когда Ксюня начала тереть кулачком глаза, было решено попросить Петю ее уложить, тем более, что сын как раз взял паузу в выполнении своих заданий по робототехнике.
Мы с Юлей устроились пить чай после ужина, во время которого я все больше чувствовала себя в своей тарелке. Мои дети рядом, счастливые и здоровые. Разве можно пожелать чего-то еще?
– Мам… я хотела извиниться за то, что сразу сделала неправильный выбор, – шепнула дочь, глядя в свою чашку. – Но знаешь… Я ведь даже завидовала Леле какое-то время. Она такая взрослая и вела себя тоже взросло… Вот я даже… и…
Она запнулась, и я, решив расставить все точки сразу же, подсказала:
– Вот ты и решила, что тоже хочешь счастья со взрослым мужчиной?
Приподняв бровь, я смотрела на дочь, которая прекрасно понимала, о ком идет речь. Она вскинула на меня удивленный взгляд, потом зарделась и кивнула.
– А когда вы с отцом разошлись, я вообще себя убеждала в том, что это совершенно не мое дело. Но это не так. Все равно приходится делать выбор, как ни старайся выдержать нейтралитет.
Пока я подбирала слова, чтобы ответить, Юля открыла сумку и вытащила оттуда три пачки купюр в банковских бандерольных кольцах. Потом положила их на стол под моим удивленным взглядом и пояснила:
– Папа и Леля требовали у меня вернуть им те деньги, которые лежали у меня на депозите для покупки квартиры. Я отказалась, потом сняла их на всякий случай и принесла тебе.
Она подвинула пачки ко мне поближе и спросила, опустив взгляд:
– Можно я вернусь домой, мама?
8.1
8.1
Сказать, что я была шокирована тем, что поведал мне дочь, значит, не сказать ничего. И я о деньгах, принадлежащих Юле. В голове не укладывалось, что Куденков мог даже мысль допустить о том, чтобы покуситься на чужое! Но теперь все более-менее становилось понятным – конечно же, в данном вопросе тоже была замешана Леля. На примере с Яном было ясно, что этой девчонке и ее матери очень нужны средства. Вот они и рассчитывали на то, что Вадим решит сей щепетильный вопрос. Интересно, как они станут действовать теперь? Попробуют забрать у нас с детьми те квадратные метры, которые принадлежат Куденкову?
– Тебе совсем не нужно задавать таких вопросов, Юля! – покачала я головой и, взяв деньги, вложила их в руку дочери. – Это твой первый взнос на квартиру. Сейчас немного разберемся с тем, как нам выстраивать свою жизнь дальше и обязательно оформим ипотеку… Я буду помогать тебе во всем. Ксюша уже большая, подумаем в сторону садика… А я вернусь к работе. У меня такая жажда к жизни проснулась, ты бы знала, – улыбнулась дочери.
Она вдруг всхлипнула и из глаз Юли брызнули слезы. А когда мы снова обнялись, дочь сказала:
– Прости меня, мам… прости. Я, кажется, сбилась с пути, но уже вернулась…
Да, как верно она сказала. Сбилась с пути. И подобное порой происходит не только с юными особами, но и со взрослыми людьми, которые считают, что идут верной дорогой, а на самом деле оказывается, что это далеко не так.
– Все хорошо, Юлечка. Теперь мы вместе. И кстати, ты же наверняка еще не знаешь новости…
Я посмотрела на дочь внимательно, и когда стала рассказывать ей про отцовство Яна и то, как поступила с Ксюшей Леля, увидела по лицу Юли, что для нее данная история является просто шоком.
Вывод был один – Куденков решил не поднимать эту тему и не озвучивать ее Лене. Видимо, опасался, что это может его рассорить с любимой, вот и не сказал ей ни слова про появление Яна у нас дома.
И, положа руку на сердце, я была ему за это очень благодарна.
*
Леля наверняка что-то от него скрывала. И это Вадиму категорически не нравилось! Он уже перебрал в голове все варианты того, что именно от него могут держать в секрете. Что-то не так было с ребенком? Нет, Лена наверняка бы поставила его в курс дела. Может, она так расстроилась из-за денег и решения Юли оставить их с носом, что начала задумываться: а стоит ли рожать от такого нищеброда, как он? Да какие же глупости! Вадик зарабатывал прилично – хватит и на молодую жену, и на их малыша. И на то, чтобы давать на алименты детям… Конечно, чтобы слетать в путешествие, например, придется копить. Но так ведь живут почти все. И Леля не исключение – с детства она привыкла к достатку, который за пределы разумного не выходил.
Так в чем же тогда крылась настоящая причина того, что она прятала от него телефон, а несколько раз обрывала разговор по мобильнику, когда он оказывался рядом?
Расспрашивать об этом Куденков не стал. Он решил, что понаблюдает за Лелей и решит, не стали ли его подозрения последствием тех событий, которые закрутили их в свой водоворот совсем недавно. Ведь Лену в его глазах попытались очернить, и он будет полнейшим кретином, если сыграет на стороне тех людей, которые захлопают в ладоши от счастья, стоит только им с Лелей поругаться.
Решение не только наблюдать за любимой, но еще за ней проследить, пришло к Вадиму, когда она собралась в кафе с подружками, не говоря конкретно с кем именно туда отправляется. Он попытался выяснить это и так, и эдак, однако показания ее были несоответствующими друг другу.
И вот Вадик, как заправский шпион, идет за Лелей, отчаянно ругая себя за то, что докатился до подобного бреда. А когда оказалось, что Лена встретилась в небольшой забегаловке с матерью, Куденков выдохнул с облегчением.
Но как он вообще позволил другим настолько запудрить себе мозги, что теперь подозрения не дают ему жить спокойно?
Размышляя об этом, он устроился за столиком, который был скрыт в небольшой нише. Отсюда было прекрасно слышно все, что говорилось между Лидой и Лелей. Ведь не просто так мать Лены позвала ее на разговор. И если она сначала поведала Яну про Ксюшу (конечно, Вадим до сих пор считал это выдумкой Глаши, но чем черт не шутит), а потом стала капать дочке на мозг по поводу бедности Куденкова, не ровен час, Лида снова предпримет попытку разругать их!
– Ян говорил с Аглаей… А сейчас ездит к ним, как на работу. Он сделал тест и убедился в том, что Ксюша от него… – тут же с места в карьер взяла Лидия, едва только Леля устроилась напротив нее за столиком. – Помяни мое слово! Не пройдет и месяца, как Глашка его окрутит! Выхода у нее другого нет – ей нужны деньги, чтобы прокормить ту ораву, которая оказалась на ее попечении. А Кирсанов богат! И если не будешь так тупить – ты его еще можешь вернуть.
Куденков сцепил челюсти и сжал кулаки. Так вот зачем мать и дочь встречались – Лида пыталась нахлобучить на Лелю свои понимания, как последней лучше жить! Это пришло в голову первым. А вторым вспыхнуло осознание: Ян действительно отец Ксении. Но обдумать его как следует Вадим не успел. Лида продолжила говорить:
– И если уж не хочешь забирать обратно вашу дочь, то нужно подумать о совместном ребенке… – Она громко вздохнула и добавила: – Как же жаль, что после первых родов ты больше не можешь иметь детей!
8.2
8.2
Почему Леля не вскочила и не закричала в лицо матери, что та порет жуткую чушь? Почему она сидела и молчала, будто бы вся отвратительная фантасмагория, которую источала из своего поганого рта Лида, является правдой?
Их дочь с Яном… Первые роды… Не может больше иметь детей.
Куденков застыл, выпучив глаза. И только жадно слушал – что же ответит его девочка? Что скажет этой жуткой Лиде хрупкий невинный цветочек, которым она для него до сих пор была?
– Что значит о совместном ребенке? Взять кого-то другого из детдома вместо Ксюши, которая останется жить там, где живет? – проговорила растерянно Леля. – Но это же чушь, мама! Пока тетя Глаша воспитывает нашу с Яном дочь, он будет туда мотаться, как к себе на работу!
Все. Это был приговор Вадима. Полный и безоговорочный, когда Лена лично приложила дуло к его виску и спустила курок своими тонкими пальчиками.
Ксюша была ее дочерью… ее дочерью, мать-перемать! И теперь все то, что ему говорили о Леле выглядело совершенно иначе. Про Яна он знал, что тот абьюзер, но это наверняка не было правдой. Про то, что невинность Леля восстановила он тоже не верил, но и в эту сторону стоило пересмотреть свою уверенность, что лгут другие, а не его девочка. Хотя, какая разница, первой он у нее был, или нет? Даже если бы десятым, но Леля ему не врала, а обо всем бы сразу рассказала, все было бы иначе… А сейчас все! Его жизнь разрушена…
Но самый ужас состоял в том, что он бегал с нею, как с писаной торбой, потому что она носила под сердцем его ребенка, а этого самого ребенка не было и в помине!
– Вот именно… Нужно подумать в сторону того, чтобы попытаться вернуть Ксюшу. Скажем… ты была в послеродовой горячке. Сбежала от абьюзера в другой город… Хотя, нет… Яна очернять нельзя, тебе наоборот его нужно соблазнить…
За последние слова Куденков ухватился, как утопающий за соломинку. Если сейчас Леля ответит, что она любит его, Вадима, все еще можно исправить… Они сядут, поговорят, она признается во всем… Может, удастся как-то наладить контакт с Глашей, которая позволит им иногда видеться с Ксюшей… Нет, это глупости. Он просто увезет Лелю туда, где у них начнется другая жизнь без прошлого. С чистого листа, на котором они начнут заново писать строки собственных судеб… Лишь бы только она сказала, что любит!
Но Леля молчала. Долго-долго, так, словно играла на стороне самой вечности. И на его натянутых до предела нервах. А потом буркнула:
– Ладно, подумаем над этим.
И Куденков больше скрываться не стал. Вскочив со своего места, он обнаружил свое присутствие и потребовал от Лиды и Лели:
– Повторите все то, о чем говорили, но только прямо мне в лицо!
Лена вскрикнула и округлила глаза. Лидия сначала испуганно вытаращилась на Вадима, но очень быстро взяла себя в руки.
– Что ты здесь делаешь? – вопросила она, привстав. – Ты что – за нами следил?
Лида и впрямь считала, что его можно этим пристыдить? После всего, что он услышал?
– Сядь и повтори то, что говорила Леле! – рявкнул он. – А ты – следом расскажешь и про первые роды, и про свое вранье! – ткнул он пальцем в Лену.
На глазах ее выступили слезы. Она закрыла лицо ладонями и стала всхлипывать. Лида же поджала губы и отвернулась. На них уже стали обращать внимание посетители за соседними столиками. А потом мать Лели процедила:
– Не устраивай сцен, Куденков. Иначе я тебе во всеуслышанье выскажу, что ты старый похотливый козел, да еще и без гроша в кармане…
Она посмотрела на него с вызовом, прекрасно зная, что бьет точно в цель. И если он сейчас продолжит эту сцену, не миновать тонны дерьма, которое выльет ему на голову Лида.
Какое-то время он постоял так, взирая на двух женщин сверху-вниз. Вадим чувствовал себя настолько раздавленным, что казалось, будто в одночасье превратился в кучку дерьма, оттаявшую по весне на газоне.
– Поехали домой, – процедил он, глядя только на Лелю.
Лида вмешиваться не стала, видимо, решив, что раз все уже сказано, то и присовокуплять к этому ей больше нечего. Лена же отняла руки от лица и затравленно взглянула на Вадима. Черты ее исказились и стали отталкивающими. А может, виной тому были те знания о любимой, которые Куденков получил, словно прививку от реальности?
Кивнув, она поднялась из-за столика и поплелась к выходу. Вадим догнал ее уже возле машины. Домой ехали в полном молчании, которое казалось отравляющим настолько, что даже дыхание стало вязким, словно кисель.
Куденков метался с одной мысли на другую. Что он станет делать теперь, когда Леля непременно повторит ему свою историю? Ведь не станет же она врать и изворачиваться дальше, когда все стало кристально ясным?
Зайдя в квартиру, Вадим прикрыл дверь, но запирать на замок ее не стал. Не разуваясь и не раздеваясь и, кажется, уже зная, что отсюда ему тоже придется вот-вот съезжать, он повернулся к притихшей Леле. Хотел задать очень много вопросов, но все они куда-то испарились, когда понял, что все бесполезно.
А она вдруг подалась к нему, прижалась и прошептала:
– Прости… Я случайно выкрикнула про беременность, когда твоя жена потащила меня к лестнице! А потом… мне так понравилась мысль, что я могу родить тебе ребенка, что я сама в нее поверила!
