355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Адамов Григорьевич » Круги по воде » Текст книги (страница 25)
Круги по воде
  • Текст добавлен: 25 сентября 2016, 23:15

Текст книги "Круги по воде"


Автор книги: Адамов Григорьевич



сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

– Да они что, сговорились?! — снова было вскипел Ревенко, но тут же взял себя в руки и уже холодно и твёрдо произнёс кинув взгляд на Кучанского: — Я требую и с Носовым очной ставки. – Это легче, — сказал Игорь. — Носов здесь. А Булавкин лежит в больнице, раненый, да ещё за семьдесят километров отсюда. – Что вы говорите?! — всплеснул руками Ревенко. Нет, положительно невозможно было так играть, невозможно было так притворяться. Или этот Ревенко просто великий актёр, или… – Скажите, — спросил Игорь, — вы говорили Носову, почему отсылаете Булавкина? – Да… – Как вы это ему сказали? – Сказал, что он что-то знает. Что надо помешать ему сообщить это вам. Я имел в виду… эти злополучные письма. Игорь и Кучанский незаметно переглянулись. – Хорошо, — сказал Игорь. — Мы дадим вам сейчас очную ставку с Носовым. А пока вы подпишите протокол допроса. – Пожалуй, — медленно произнёс Ревенко. — И я попрошу товарища… — он споткнулся на этом слове, — прокурора присутствовать на этой очной ставке. – Ну что ж, — согласился Кучанский. — Но вы, кажется, хотели подать жалобу? – Я подумаю, — уклончиво возразил Ревенко. — Теперь я, пожалуй, подумаю. – Вам о многом следует подумать, — заметил Кучанский. — Вы не закоренелый преступник, Ревенко, вы просто плохой, очень плохой и опасный человек. Но вы, мне кажется, умный и волевой человек. Если вы подумаете и все поймёте и если вы решите, то можете стать другим. Уверен. – Я подумаю, — ровным, бесстрастным голосом, повторил Ревенко. – А сейчас вы побудете в соседней комнате, — сказал Игорь. Он снял трубку и позвонил дежурному. Когда Ревенко увели, в кабинет вошёл Виталий. – Ну, девушку привезли, — сообщил он. — Как у вас? – У нас происходят странные вещи, — усмехнулся Игорь и посмотрел на Кучанского. — Вы не находите, Андрей Михайлович? – М-да, — покачал головой тот. – Так расскажи же, черт возьми! — нетерпеливо воскликнул Виталий. – А вот слушай. Игорь не успел ещё закончить свой рассказ, как дежурный доложил, что из тюрьмы доставлен Носов. – Пусть ведут сюда, — распорядился Игорь и добавил, обращаясь к Виталию: — Опознание проведём потом. Сейчас надо ковать железо. Ввели Носова. Он был в старом коричневом пиджаке, надетом поверх синей шёлковой тенниски, и в старых, сильно разношенных ботинках. Длинные руки его были сцеплены за спиной. Мясистое, хмурое лицо спокойно. Очевидно, он уже смирился со своим арестом. – Садитесь, Носов, — сказал Игорь. — И учтите, здесь присутствует прокурор, — он указал на Кучанского. – А мне-то что? — грубо ответил Носов, опускаясь на стул. — Я все как есть уже рассказал. По мне, хоть Кто тут сиди. Но было видно, что присутствие прокурора все же произвело на него впечатление. – Вы сейчас все это подтвердите на очной ставке, — Игорь повернулся к Виталию. — Введите Ревенко. Носов бросил на него подозрительный взгляд, но, промолчав, отвёл глаза. Это была странная очная ставка. С разрешения Игоря первый вопрос Носову задал Ревенко. Они сидели возле письменного стола, напротив друг друга, разделённые только маленьким приставным столиком, — полный, рыхлый, но сейчас собранный, напористый Ревенко и налитый бычьей силой, кряжистый Носов, растерянный и подавленный. – Изволь отвечать, Василий, — нервно сказал Ревенко. — Какое указание я тебе дал вечером двадцать четвёртого насчёт Булавкина? Точно отвечай! – Сами знаете какое, — хмуро произнёс Носов, глядя в пол. – Отвечай. Честно отвечай. Ревенко как будто забыл, что он не на заводе и что Носов уже не его подчинённый. При первых же словах Носова Виталий вздрогнул. Он узнал этот голос. И теперь пристально, не отрываясь, смотрел на Носова. – Чего отвечать-то? — отрывисто переспросил Носов. — Ну, сказали, чтоб ехал, и все. Я и передал. – Командировку ему передал? – Ну, передал… – На сколько человек была командировка? Ты её при мне прочёл. Отвечай! – На него и была. – Как же ты смел послать двоих? Носов вздрогнул и, набычившись, посмотрел на Ревенко. – Отвечайте, Носов, — сказал Игорь. – А я… и не посылал. Анашин сам… попросился. К брату ему надо было. У Ревенко на толстых щеках заходили желваки, – Неправда, Носов, — покачал головой Игорь. — Булавкин говорит, что…. Он остановился, увидев, как побледнел вдруг Носов, как тяжело заходила вдруг его волосатая грудь и синяя тенниска, казалось, вот-вот лопнет под её напором. – Чего?.. — прохрипел Носов, — Чего?… — он задыхался. Ревенко, поражённый, молчал. – Булавкин жив, — медленно и холодно произнёс Игорь. — Он жив, Носов. И дал показания. – Ничего не знаю! Ничего! — продолжал хрипеть Носов» не поднимая головы. — Пальцем его не трогал! – Это мы знаем, — все так же холодно подтвердил Игорь. — Трогал его Анашин. И не пальцем. Ножом. – Ничего не знаю. Но, тут уже Ревенко пришёл в себя. Щеки его тоже побледнели, взгляд стал острым и злым. – Я разрешил: брать машину, Василий? — с холодной яростью спросил он. — Отвечай! – Не знаю… – То есть как это не знаешь?! Ревенко, видимо, уже понял, в какую историю он может попасть, и теперь не просто помогал, теперь он защищал самого себя от страшного обвинения. – Ну!.. — крикнул он, стукнув кулаком по столу. — Отвечай! – Спокойно, Ревенко, — строго сказал Игорь. Носов упрямо молчал, опустив голову. – Так, Василий, — медленно, с горечью произнёс Ревенко. — Меня ты, значит, выдал с головой. А я тебе кое-что доброе сделал. Верно? А вот этого подонка Анашина ты… ты защищаешь. Не ожидал я этого. И меня из-за него топишь и себя. Так, да? Носов поднял голову и мутным взглядом окинул комнату, словно не понимая, куда он попал. Потом взгляд его остановился на Ревенко. – Я… он сам… — сбивчиво пробормотал Носов, — Сам её пригнал… Егор… Забор выломал… – Зачем ты привёл к нему Булавкина?! — срываясь на крик, спросил Ревенко. Толстое лицо его стало снова багроветь, рыжие короткие пальцы судорожно сцепились на пухлых коленях. – Чтобы… значит… не болтал…. — словно загипнотизированный, глядя ему, в глаза, с запинкой произнёс Носов. Ревенко, оцепенев и тоже не сводя с него глаз, прошептал непослушными губами: – Выходит, убить решили, чтобы не болтал… Так выходит?.. Носов бессильно опустил голову, могучие плечи его обвисли, в лице уже не было ни кровинки. Все молчали. Новое опознание Анашина провели часа через два. Теперь стало очевидным, что Ревенко и Носов опасались Булавкина по-разному. Чего опасался Ревенко, было ясно. А вот чего опасались Носов и, конечно, Анашин, даже в особенности — Анашин? Но к концу очной ставки Носов был в таком состоянии, что о немедленном допросе его нечего было и думать. Сонный, флегматичный, невозмутимый Носов, казалось, окончательно лишился дара речи. Он лишь мычал, мотал головой, затравленно озирался, неожиданно оборачиваясь то в одну, то в другую сторону, словно боясь, что кто-то нападёт на него. При этом мясистое, бледное его лицо приобрело такое испуганно-бессмысленное выражение, что казалось, вместе с даром речи он потерял и рассудок. У Виталия даже мелькнула мысль о предстоящей судебно-психиатрической экспертизе. Он так и сказал потом Игорю и Кучанскому, когда они остались одни. – Успокоится, — махнул рукой Игорь. — Уж очень все неожиданно на него свалилось. Лучше давай подумаем: почему они решили убрать Булавкина, что он им сделал, особенно Анашину? – С ним Булавкин был почти не знаком, — покачал головой Виталий. — Тут что-то не то. – Кажется, и с Носовым у Булавкина конфликтов не было? — спросил Кучанский. – Да, — согласился Игорь. — Тем более все это странно. – К тому же, — продолжал Кучанский, — если Булавкин что-то знал, то он бы нам сказал. Ведь это «что-то» должно быть очень важным, если из-за него готовы были убить человека. – Конечно, — снова подтвердил Игорь. – Булавкин очень важное и сказал, — задумчиво произнёс Виталий. — Он вспомнил слова Лучинина: «Я ещё подерусь» и «я поеду на рыбалку». Все трое молча переглянулись. …В конце дня приехал наконец Савельев. – Давайте приводить опознание, — отрывисто предложил он. И снова у стены кабинета встали четверо молодых, с первого взгляда довольно похожих, черноволосых парней. Анашин, как и в прошлый раз, был вторым справа. Он стоял спокойно, и насмешливая ухмылка чуть кривила его губы. В кабинет вошла Лара Кожева. Девушка на миг остановилась на пороге, смущённо оглядев комнату и всех людей вокруг. Савельев уже собрался предупредить её об ответственности, как вдруг Лара тихо вскрикнула, прижав ладонь ко рту, и, указав другой рукой на Анашина, срывающимся голосом, воскликнула: – Вот он!.. Он шёл!.. – Успокойтесь, посмотрите внимательней, — сказал Савельев, изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал его. — Подойдите, поближе и ещё раз посмотрите на этих людей. Узнаете вы того, кто… Девушка сорвалась с места, подскочила к Анащину и с ненавистью произнесла: – Это он. Он меня ещё удочкой задел и сказал: «А, чтоб тебя…» и выругался. А второй человек его одёрнул и сказал; «Извините, девушка». Я очень хорошо… я точно помню. Я же вам говорила, — обернулась она к Виталию. – Дура… — процедил сквозь зубы Анашин. — Разуй глаза… – Молчите, — строго оборвал его Савельев. И стал заполнять протокол опознания. Девушка отошла к дивану, где сидели сосредоточенные, серьёзные Виталий, Кучанский и ещё двое мужчин — понятых, случайные люди, жильцы соседнего дома. Один из них встал, уступая ей место. Но она, всхлипнув, махнула рукой и торопливо достала из сумки платочек. А потом Виталий поехал к Лучининой. – Да, — сказала Ольга Андреевна. — Все так и было в тот вечер. Он взял только одну удочку и сказал, что ему надо подумать. Но мне показалось… – Это сейчас неважно, — мягко перебил её Виталий. — Сейчас самое важное — факты. Он больше ничего не сказал? – Нет, — она грустно покачала головой. — Мы очень мало с ним говорили в последние дни. – Как он был одет, когда ушёл? – Плащ, коричневый, «болонья». Кепка… я забыла, какая кепка, — вдруг с отчаянием произнесла она. – Неважно. Что ещё? – Ещё? — переспросила Лучинина. — Ещё сапоги. – Сапоги ведь стоят в передней? – Это другие. – В котором часу он ушёл? – Уже смеркалось. Часов в девять, наверное, или в десять. – А приехал домой с работы когда? – Около семи. Это для него очень рано. Но была пятница. Поэтому. – Вы случайно не заметили, он приехал или пришёл? – Заметила. Я стояла на балконе и… ждала его все-таки, — Ольга Андреевна проглотила подступивший к горлу комок. Виталий подумал: «Сколько страданий может вынести человек, даже самый крепкий? Есть ведь, наверное, предел?» – Он приехал на машине, — тихо продолжала Лучинина, разглаживая складки скатерти на столе. — Его привёз этот мальчишка… Она прикусила губу. – Спасибо, Ольга АндрееЕна, — тоже тихо сказал Виталий. — Все. Я пойду. Вы не беспокойтесь. Но она проводила его до двери. Следующий день был воскресенье. – Есть предложение, — сказал Виталий за завтраком. — Пойдём к реке, на мост, — и задумчиво прибавил, глядя куда-то в пространство. — Там, видно, неплохо думается, если Женька туда ходил. – Принято, — сказал Игорь. Они вышли на залитую солнцем, но ещё по-утреннему прохладную и безлюдную улицу и двинулись в сторону реки. Воскресный город ещё только просыпался. На небольшой, пустынной площади, возле горсовета, друзьям отдал честь дежурный милиционер. Видно, узнал. Потом их обогнал белый новенький «Москвич». Потемневшие от времени двух — и трёхэтажные каменные дома с бесконечными вывесками на фасадах уже привычно сменились деревянными, маленькими, отгородившимися от улицы низенькими заборами, зеленой стеной кустарника и фруктовых деревьев. Яблони в этот год бурно плодоносили, тяжёлые ветви их свешивались чуть не до земли, и хозяева подпирали их палками, Улица незаметно взбиралась в гору. Друзья шли молча. Виталий сосал свою трубку. И ! каждый знал, о чем думает другой. В белых рубашках, без галстуков, они чем-то неуловимо были схожи между собой — высокий, лёгкий, светловолосый Виталий и коренастый, смуглый неторопливый Игорь, старший лейтенант и капитан, оперативные работники милиции, сыщики, как говорили в старину. Глядя на них со стороны, трудно было это предположить. Инженеры, спортсмены, журналисты — это пожалуйста, Но сыщики… Река открылась внезапно — широкая, спокойная, искрящаяся на солнце. И тропинки, весело петляя, устремились к ней по широкому откосу. Возле густых ив, недалеко от берега, стоял белый «Москвич». Оттуда, с реки, доносились чьи-то возгласы, смех, плеск воды. Виталий и Игорь сбежали по откосу и двинулись вдоль густых зарослей ив и кустарников. – Купаются, — завистливо сказал Виталий, поравнявшись с машиной, — им, конечно, хорошо… На старом, потемневшем от времени мосту было безлюдно и тихо. Внизу еле слышно плескала вода, сквозь её прозрачную, чуть рябоватую поверхность было видно далёкое дно, тяжёлые камни, освещённые солнцем, стайки рыбёшек между ними. – Сильное здесь течение, — заметил Виталий, облокотившись на перила и вглядываясь в водяные струи под мостом. – Да, серьёзная река, — кивнул Игорь. – По мосту Женька ходил один, — задумчиво сказал Виталий, — Это точно. Куда же делся Анашин?.. – М-да, — неопределённо буркнул. Игорь, закуривая. Он бросил пустой коробок и стал смотреть, как его подхватило течение и, кружа, вынесло из-под моста. – Где ж твоя зажигалка? — спросил Виталий. – Потерял, — досадливо ответил Игорь, — Когда возился с этим чёртом Анашиным. Хорошая была зажигалка… Он ещё больше перегнулся через перила и стал рассматривать чёрные, мокрые, заросшие мохом опоры моста. – И вообще, — продолжал рассуждать Виталий, — зачем ему был нужен этот Анашин? Непонятно… Если собрался на рыбалку, должен был ехать в Пожарово. А тут какая рыбалка? И при чем тогда Анашин?.. Пока он говорил, Игорь перелез через перила и, уцепившись руками за настил моста, повис над рекой, потом ловко обхватил ногами толстую опору и соскользнул по ней чуть не к самой воде. – Ты чего это? — удивлённо спросил Виталий, перегибаясь через перила. – Тут была цепью привязана какая-то лодка, — глухо ответил Игорь, внимательно разглядывая соседнюю опору. — Её здорово рвало течением… – Цепью?! А ну… Виталий спустился вниз. Потом, когда, они выбрались снова на мост и отряхивали мокрые, перепачканные брюки, Виталий, слегка запыхавшись, спросил: – Как думаешь, эксперт сможет установить, та это цепь или не та? Отпечатки ведь очень ясные? – Во всяком случае, надо попробовать, — рассудительно ответил Игорь. — Думаю, можно. А пока едем в Пожарово. Сейчас же. Мы и так с этим делом задержались. – А ордер? – Потревожим товарища прокурора, — усмехнулся Игорь. — И товарища эксперта тоже. Как её зовут, я забыл? – Оксана Владимировна. Капитан милиции и почтённая мать семейства. В воскресенье даже неудобно тревожить. – Ничего. Сейчас важно не второе её качество, а первое. И тут она, бедная, ко всему уже, наверное, привыкла. Пошли. – Пошли, — энергично подхватил Виталий.. — Углова надо будет прихватить. А понятые найдутся, на месте. Вот только как быть с ней? — он покосился на заинтересовавшую их опору. — Если, бы её выпилить… – Ты что, рехнулся? — сердито спросил Игорь. — Придётся экспертам повозиться на месте. – Ну, завтра мы дадим бой, — усмехнулся Виталий. Они чуть не бегом вернулись в город. …Однако бой грянул только через два дня. Собственно, это даже не было боем. Как выразился потом Виталий: «такие боя не принимают, чуть что, они просто уползают и ждут своего часа». В кабинет к Кучанскому вошли все вместе: Игорь, Виталий и Томилин. Там ещё никого, кроме хозяина, не было. Кучанский пожал руку каждому и сказал: – Присаживайтесь. Устроим небольшое совещание. Дело серьёзное. Сейчас подойдут… Кучанский не успел кончить. В кабинет шумно, по-хозяйски вошёл Раскатов, а за ним Савельев. – Здравствуйте, товарищи, — зычно произнёс Раскатов, пожимая всем руки, потом, крякнув, опустился на диван. — Ну что ж, начнём, Андрей Михайлович? – Сейчас, — ответил Кучанский, берясь за телефон. Последним вошёл Роговицын, даже не вошёл, а как-то совсем неслышно проскользнул в дверь, так, что Виталий в первый момент его даже не заметил. – Здравствуйте, уважаемый коллега, — произнёс над его ухом Роговицын, протягивая маленькую, сухую руку. При этом он не улыбнулся. Узкое, морщинистое его лицо с ввалившимися щеками было неразличимо в подробностях, только блестели стекла очков в толстой оправе, и сквозь них нельзя было уловить выражение глаз. Потом щуплая его фигура в сером костюме сразу метнулась куда-то, и Роговицын опустился на стул в углу кабинета. – Начнём, — сказал Кучанский и повернулся к Игорю. — Прошу, товарищ Откаленко, доложите нам материалы по делу.

    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю