Текст книги "Соддит"

Автор книги: Адам Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Гэндеф! – крикнул Бинго. – Сделай что-нибудь!

– Слуховые чары! – завопили гномы.

– Почему я не могу пошевелить руками? – угрюмо спросил колдун. – Что вы все там шепчете? Это какая-то игра в глухонемых?

Вокруг колдуна собралось несколько пауков.

– Ага! – сказал Гэндеф, нацелив на одного из них строгий взгляд. – Это ты, Мори?

Сердце соддита екнуло.

– Что бы я хотел к обеду? – задумчиво спросил колдун. – Пирог, наверное. Пирог с печенкой. А на десерт вишневый пудинг. Чтобы сэкономить время, принеси мне печеночно-вишневый пирог.

– Так-так, – сказал один из пауков. – Значит, это ваш колдун? Мне кажется, он немного слеповат. И глуховат одновременно.

– Совсем чуть-чуть, – согласился Мори. – Но вам лучше не сердить его. Поверьте мне на слово.

Насекомое кивнуло и, забравшись на верхнюю ветвь, обратилось к пленникам с речью:

– Мы обсудили вашу участь на судейском комитете. Для принятия решения нам требовалось простое большинство голосовавших членов, хотя конечный результат будет ратифицирован в более высокой инстанции при одобрении двух третей голосов.

Гномы и соддит хранили молчание. Гэндеф начал тихо и фальшиво напевать:

 
Честно-честно, с лучшими намерениями,
Чтобы порадовать маму,
Лучший пастух на нашем лугу
Полюбит какую-нибудь даму.
 

– Обсуждаемая нами дилемма была связана с решением, принятым в прошлом году на весенней сессии Центрального совета трудящихся пауков, – пояснило насекомое. – Речь идет о солидарности с бородачами, угнетаемыми в Верхнем Средиземье. Вы, гномы, и ваш колдун попадаете под эту категорию. Мы можем предположить, что все вы переживали невыносимый гнет гладко выбритого общества и страдали от проявлений антагонистического антибородизма. Это так?

– О да! – подтвердили гномы.

– И вы, тем не менее, никогда не соглашались брить бороды и скатываться к империалистическому декадентству гладкой кожи?

– Конечно, нет! – в унисон ответили гномы.

– Тогда, вполне возможно, мы реабилитируем вас, – пообещал паук. – Наши пластические хирурги пришьют к вашим торсам искусственные конечности, чтобы их было по четыре с каждой стороны. Затем вам выдадут окуляры с красными линзами. Но ваш восьмой безбородый спутник...

Все повернулись и посмотрели на Бинго.

– Его буржуазный стиль одежды и жалкое гладкое лицо выдают в нем пособника империализма. Более того! Он уже продемонстрировал свои тайные симпатии к феодальным и реваншистским устоям в предыдущем обращении к одному из наших товарищей. Этот тип – ваш сородич? Мы раньше не видели подобных существ.

Среди гномов возникли небольшие разногласия.

– Нет! – кричали одни.

– Да! – отвечали другие.

– Он наш сородич и брат! – оборвав остальных, рявкнул Мори.

Пауки посовещались.

– Вы не убедили нас, – сказал главный паук. – Либо ваш спутник какой-то странный гном, затесавшийся среди вас, бородатых товарищей (я не удивлюсь, если он из девятой колонки[33]33
  В такой же манере мы можем назвать таракана «обозревателем седьмой колонки», а сороконожку «спецкором сорок первой колонки». Люди подобного склада считаются у нас «пятой колонной», и с учетом многочисленных примеров из животного мира мы должны согласиться, что глубоко в подсознании нам не по душе наша двуногость. Втайне мы хотели бы ползать на всех четырех конечностях, как делали это в невинном и счастливом детстве.


[Закрыть] и является законспирированным шпионом), либо вы – и это еще под вопросом – представляете собой группу узколобых врагов трудящихся, нацепивших на себя фальшивые бороды.

– Чушь! – крикнул Мори, и его обмотанное паутиной тело слегка изогнулось на нити. – Все наши бороды настоящие! Можете подергать! Давайте, подергайте любую бороду, и вы найдете только лицевые волосы трудового класса. Никаких накладных буржуйских бородок!

Какой-то паук сравнительно средних размеров, с крапчатым брюхом и черной спиной, придвинулся к пленникам.

– Мне хотелось бы верить тебе, товарищ, – сказал он и боком пробежал вдоль линии коконов.

Когда он оказался перед Гэндефом, колдун прищурил глаза и с усмешкой сказал:

– A-а, Бинго! Ты знаешь, о чем я подумал? Мне не нравится фраза: «Приветик, цветик». Слова немного нелепые. Ты так не считаешь?

– Что он имеет в виду? – спросил паук.

– Ничего, – торопливо ответил Мори. – Он... хм... ударился головой, и его разум слегка дезориентирован. Но даже в этом расстроенном состоянии он по-прежнему имеет пролетарские извилины.

– Если вырезать дырку в верхней части репы, туда можно вставить свечу, – заметил колдун.

– Проверь его бороду! – закричали стоявшие сзади насекомые.

Паук вытянул передние лапы и схватил седую бороду Гэндефа.

– Эй! – возмутился старик.

Паук рванул бороду на себя, и она осталась в его лапах. Бинго открыл рот от изумления. Голый отвисший подбородок колдуна покачивался, как лист на ветру.

– Прохладно, – резюмировал он. – Что случилось с моей бородой? Она еще со мной?

Пауки собрались в круг и посовещались. Один из них пробежал вдоль линии связанных гномов и подергал их за бороды. Лицевая растительность держалась крепко и не удалялась. Обсудив ситуацию, главный паук обратился к пленникам:

– Мы решили проявить к вам милосердие. Бородатых съедим; в безбородых отложим яйца.

После этого пауки разбежались по своим делам.

– Да, парни, – прошептал чуть позже Фрили. – Похоже, нам конец.

* * *

– Я не понял, – возмутился Бинго. – Что случилось? Почему у Гэндефа была поддельная борода?

– Он не носил поддельную бороду, – огрызнулся Мори.

– Тогда почему она осталась в лапах паука? Это магия какая-то?

– Нет, – ответил Мори. – Просто признак возраста.

– Не понимаю, – повторился соддит.

– Когда ты станешь старше, часть твоих волос выпадет, и ты полысеешь, – объяснил ему гном. – Люди и соддиты теряют волосы на голове, а колдуны... э-э... Хм! Они теряют волосы на бороде.

– Но не все же сразу! Не целую бороду!

– Эти колдуны очень странные ребята, – ответил Мори.

– Бред какой-то! – проворчал Бинго. – Тут что-то не так. Бессмыслица. Ты опять скрываешь правду. Почему ты все время что-то недоговариваешь?

– Теперь это не важно, – сказал гном. – Нас сожрут. В тебя и Гэндефа отложат яйца. У нашего путешествия оказался плохой конец. Вот в чем беда.

Поразмышляв какое-то время над ситуацией, соддит попытался разорвать паучьи нити на талии и просунуть пальцы в мешочек на поясе.

– Никогда не нужно терять надежду, – произнес он конфиденциальным тоном. – Когда мы блуждали под Мятными горами, я случайно нашел одну Штучку. Это магическое устройство. Возможно, оно поможет нам.

Его слова вызвали оживление среди гномов. Или, точнее, активное шевеление, насколько это позволяли путы из паучьего шелка.

– Почему ты не рассказал нам о нем раньше? – спросил Мори.

– Я стеснялся, – ответил Бинго.

– Скорее, темнил, – добавил Фэйлин.

– Он стеснительный, как хитрый лис, – с отвращением фыркнул Гофур.

– Я просто думал придержать эту вещь для себя, вот и все, – сказал соддит. – Но Штучка точно обладает магическими свойствами. Недаром Соллум так отчаянно хотел вернуть ее назад. Он даже был готов убить меня. Что, если она поможет нам выбраться из этой неприятной ситуации?

– Ты сможешь вытащить ее из мешочка? – спросил Фрили, извиваясь и пытаясь повернуться лицом к Бинго.

– Тут нужна сноровка, – ответил соддит, сложив пальцы клином и протолкнув их между нитей паутины.

Наконец ему удалось просунуть указательный и средний пальцы в мешочек на поясе. Возможно, он был более счастливым соддитом, чем думал о себе: чтобы освободить пленника от липкой паутины (ошибочно принятой Бинго за свисавшую лиану), паук вымазал его ладонь каким-то растворителем. Часть этого химического вещества по-прежнему оставалась на коже, иначе его правая рука прилипла бы к шелковистым нитям. Однако плотность кокона оказалась такой, что ему удалось лишь прикоснуться к Штучке кончиками пальцев.

– Минутку, – сказал он.

– Поторопись, – крикнул Мори. – Я вижу пауков через листья. Они катят к нам свои яйца.

Бинго быстро задвигал пальцами и почувствовал, что Штучка переместилась ближе. Он несколько раз попытался поддеть ее пальцем, но она все время ускользала. Мимо пленников пробежал гротескно-тучный пурпурно-серый паук. Сердце соддита застучало.

– Уже, – прошептал он. – Почти.

Он сжал пальцы вместе, протолкнул их еще дальше в мешочек и попытался раздвинуть щипчиками. К сожалению, подобные манипуляции доступны только опытным гуслярам и гитаристам, а Бинго таковым не являлся.

– Сейчас, – подбодрил он себя.

Внезапно ему повезло. Штучка сдвинулась с места и застряла между пальцами. Соддит медленно вытащил ее из мешочка, пронес под плотными нитями и со вздохом облегчения сжал предмет в ладони.

– Дай посмотреть, – попросил его Фрили.

Бинго показал ему Штучку.

– Ух ты! – сказали гномы (даже те, кто ничего не видел). – Ого!

– Кто-нибудь знает, как она действует? – спросил соддит. – И вообще, что это такое? Когда я заблудился под Мятными горами, она вывела меня из лабиринта. Я не знаю, каким образом, но она помогла мне бежать быстрее и в правильном направлении.

– Это одна из знаменитых Штучек Шарона, – приглушенным голосом ответил Мори. – Те свойства, о которых ты сказал, являются самыми второстепенными из доступного набора. Злой Шарон выковал Штучку в огне легендарной Немой горы, но затем устройство было утеряно...

– Сейчас это не важно, – перебил его Бинго. – Ты знаешь, как она работает? Пауки могут вернуться в любую минуту. Не забывай, что они хотят отложить в меня яйца. Что я могу сделать с помощью Штучки?

– Ладно, парень, ты прав, – мрачно проворчал Мори. – Просто я хотел дать тебе сопутствующую информацию. Это очень могущественная Штучка! В ней заключена самая мощная магия в мире.

– Так ты знаешь, как она работает?

– Ну-у-у...

Мори превратил это междометие из краткого в длинное и когда он закончил его через несколько секунд, то тут же добавил:

– Нет.

– Я могу помочь, – произнес тихий голос.

– Ты что, не понимаешь, в каком мы положении? – огрызнулся Бинго. – Почему ты сразу не признался, что не знаешь, а продолжал тянуть время... Кто это сказал?

Наступила тишина.

– Я, – ответил тихий голос.

– Кто «я»?

– Тойи, – донесся чуть слышный ответ.

– Торри, ты знаешь, как действует Штучка? – недоверчиво спросил Мори. – Откуда тебе известно о таких секретных делах?

– Это как газ то замое, что мы, коголи, обязаны знать, – сказал Торри.

– Так говори же скорее! – поторопил его соддит.

– Штучка очень многофункциональна, – ответил Торри. – Злой Шагон, зоздавший ее, внез в узтройзтво целый гяд азпектов. Важнейшим из них являетзя магия пготивоположного напгавления.

– Магия чего?

– Пготивоположного напгавления, – еще тише повторил король гномов.

– Ладно, – сказал Бинго. – Не важно, как называется эта магия. Лучше объясни, как она работает?

– Ты пгоизнозишь злова чегез Штучку, и она зоздает что-нибудь пготивоположное твоему желанию.

– Переиначивает мои слова наоборот? – уточнил у него соддит.

– Лучше говоги через нее какие-то кгаткие утвегждения, – посоветовал Торри. – Не изпользуй Штучку для обычных желаний. Она лишь пегеиначит твое желание наобогот и пгеватит его в зло, котогое ты хотел бы меньше взего на звете. Говоги пгозтые утвегждения. Ой! Пауки идут!

– Пауки идут! – эхом повторил Бинго.

Торри сказал правду. Насекомые маршировали к ним походным строем, и в передних рядах виднелись самки, нагруженные яйцами. Их сплюснутые морды выражали решительную непреклонность.

– Ладно, попробуем.

Бинго приложил Штучку ко рту и сказал:

– Пауки подходят.

Как только эта фраза прошла через устройство, пауки зашагали в противоположном направлении, удаляясь от связанных пленников.

– Ничего себе! – воскликнул соддит.

Однако чары получились слабыми. Как только насекомые поняли, что пошли не в ту сторону, они остановились, удивленно пошептались и, развернув свои жирные тела на восьми ногах, двинулись обратно к пойманным путникам.

Это было еще одно важное свойство Штучки, о котором Торри не успел рассказать. Магия устройства действительно состояла в отрицании произнесенных заявлений, но она зависела от тонкого баланса магических сил во всем мире. То есть она не отличалась точностью. Если бы кто-то выразил через Штучку достаточно объемное утверждение – например: «Земля вертится вокруг Солнца» – это сильно истощило бы магию устройства в усилии сделать что-нибудь обратное. И даже через многие тысячелетия после такого применения могущественная магия Штучки была бы значительно уменьшенной. В самом начале, когда Шарон выковал устройство в вулканической кузнице, оно могло бы заставить Солнце вращаться вокруг Земли – со всеми последствиями и катаклизмами этого действия. Но теперь, после длительной эксплуатации, магии Штучки уже не хватало для таких массивных и радикальных инверсий реальности. Тем не менее она производила самое наихудшее зло, на которое была способна. Она все еще могла изменить направление земной орбиты (наша планета вращалась бы вокруг Солнца, но в другую сторону). Штучка охотно что-нибудь ломала, портила и ухудшала, но при этом ее магия истощалась (особенно, если действие требовало слишком больших энергетических затрат). Поэтому ее следовало использовать с максимальной осторожностью. Неопытный заклинатель мог сломать устройство или вызвать собственную гибель. Более того, он мог нанести огромный вред всему миру.

Естественно, Бинго не знал о такой опасности.

Колонна пауков приближалась к пленникам. Насекомые выглядели очень раздраженными. Соддит снова поднес устройство ко рту.

Я забыл рассказать вам об еще одном свойстве Штучки – о способе, которым она воплощала коварный замысел своего создателя. Любое заявление обычно предполагает несколько возможных противоположных вариантов. Штучка, как правило, выбирала тот из них, который вел к наибольшему ущербу согласно извращенным склонностям ее безумного творца.

Если бы Бинго произнес фразу: «Я хочу освободиться», Штучка перевернула бы его желание наоборот – то есть он больше не хотел бы на свободу, а был бы рад своему плену и судьбе, которую приготовили для него пауки. Если бы соддит сказал: «Я хочу остаться схваченным», то ничего бы не изменилось. Устройство наверняка узнало бы, что Бинго не хочет быть пленником, и инвертировало это глубинное желание, «оставив его схваченным». К счастью, он обладал достаточной мудростью, чтобы следовать совету Торри и произносить через Штучку лишь краткие заявления, а не заветные желания. Но давайте предположим, что он произнес бы фразу: «Мы пленники». Тогда Штучка могла бы освободить его, колдуна и гномов. В то же время она могла – причем, с большей вероятностью – обобщить смысл «мы» (включавший в себя только пленников) на всех существ в мире или только на группу путешественников и пауков (в зависимости от того, что лучше соответствовало злобной магии устройства). Кстати, эта истина верна не только для Штучек, но и для любого магического устройства! Поэтому, используя подобные предметы, всегда выражайте желания очень осторожно.

В данном случае ум Бинго отказался работать в самый важный момент. Он видел подходивших пауков. Он напрягал мозги, стараясь придумать фразу, которая могла бы задержать насекомых. Но все умные мысли облетали его голову стороной. А твари уже были почти рядом с ними.

– Что ты медлишь? – крикнул Торри.

Бинго вздрогнул и впопыхах произнес:

– Пауки восьминогие существа.

Внезапно насекомые рухнули вниз. Многие из них упали с деревьев на землю. Другим посчастливилось свалиться на сплетение ветвей и паутину. Однако никто из пауков не мог подняться.

После нескольких секунд изумления Бинго понял, что произошло. Огромные пауки, схватившие их в плен, больше не были «восьминогими существами». Они теперь стали одноногими существами с восемью телами. Эти восемь тел соединялись друг с другом шеями и брюшками, но в то же время обладали собственными животами, кровеносными системами и другими внутренними органами. Существа выглядели как монументальные виноградные гроздья и лежали на спинах, беспомощно подергивая своими единственными крючковатыми ногами.

Вот как работала магия Штучки.

– Уррра! – закричали гномы.

Бинго засмеялся.

– Теперь, браток, используй это устройство и освободи нас от пут, – сказал Мори.

– Только будь озтогожен, – добавил Торри. – Езди ты дашь Штучке хотя бы одну возможнозть для увегтки или дгугого вагианта в интегпетации, она тут же возпользуется этим и нанезет нам непопгавимый вьед. Это жутко опазная везщь!

– Почему бы мне, к примеру, не сказать: «Мы связаны»? – сжав устройство в кулаке, спросил Бинго. – Возможно, это освободит нас от нитей?

– Или дело закончитьзя тем, что мы окажемзя пьивязанными дгуг к дгугу, – возразил Торри. – Нет. Лучше так: «Нити кьепко звязывают меня, этих гномов и колдуна».

– Нити крепко связывают меня, шесть гномов и колдуна, – повторил соддит, произнося слова через Штучку.

Путы спали с пленников, словно их разорвала какая-то мощная сила. Она была такой свирепой, что несколько гномов пострадали от ожогов, когда шелковые нити скользнули по их телам. Петли, с помощью которых коконы крепились к ветви, с треском лопнули, и бедные путешественники полетели вниз через листву к подножию стволов. Большинство из них упало на лежащих восьмительных пауков. Отпружинив от мягких животов, они быстро поднялись на ноги. Три гнома вонзились в мшистые лесные кочки. Но гномы крепкие существа. Никто из них не получил ранений при падении, кроме Фрили, который вывихнул лодыжку. Гэндеф спал сном младенца. Его обмякшее тело ничуть не пострадало от удара о землю, хотя он не на шутку рассердился. Бинго упал на кучу сухих листьев.

Восьмительные пауки выпустили в бывших пленников несколько пучков клейких нитей. Одно насекомое попыталось дотянуться до них единственной оставшейся ногой. Однако удача была не на их стороне. Отряд путешественников построился в походную колонну и быстро поспешил прочь с паучьей территории, таща за собой хныкавшего Фрили.

Они проходили мимо многих видоизмененных пауков, лежавших на земле. Время от времени им приходилось огибать целые кучи деформированных насекомых. Некоторые твари жалобно взывали к ним странными восьмитональными голосами:

– Поммммммогите! На поммммощь!

Однако отряд торопливо двигался дальше. В конце концов они оставили паучью коммуну далеко позади и решили сделать привал для отдыха.

* * *

– Бинго, дай мне Штучку! – попросил гном Фрили. – Дай ее... Хотя бы на минутку.

– Зачем она тебе понадобилась?

– Я воспользуюсь ею, чтобы унять боль в моей вывихнутой лодыжке.

К тому времени соддит уже неплохо разбирался в вопросах применения магического устройства.

– И как ты сделаешь это?

– Я скажу: «Моя лодыжка болит», – огрызнулся гном. – Ничего, кроме правды, понимаешь?

– Да, тогда твоя лодыжка перестанет болеть, – согласился Бинго. – Но, возможно, заболит что-нибудь другое.

Фрили тихо выругался, но возражать не стал.

– Я зчитаю, что гисковать с большими фъазами вообще не зтоит, – сказал Торри. – При габоте с магичезкими узтройзтвами лучше опигатьзя на кгаткозть и пгозтоту. Чем больше злов, тем больше недогазумений может получитьзя.

– Хм, дайте-ка подумать, – вмешался Мори. – Слушайте! А почему бы нам не сказать что-нибудь типа: «Мы в лесу». Все просто и коротко. Штучка выпустит свою магию, и мы больше не будем в лесу.

– Кажется, я разобрался, как она работает, – сказал Бинго, рассматривая устройство. – Да, Штучка может перенести нас за край леса. Но из паскудства она отправит наш отряд к началу лесной тропы, и мы снова окажемся у заколдованной протоки. Или она перевернет выражение таким образом, что не мы будем в лесу, а лес будет в нас.

– Ух ты! – фыркнул Мори. – Но это же невозможно, парень.

– Да? А если она разорвет нас на миллионы кровавых кусочков и разложит их по периметру леса?

Все притихли на минуту.

– Мы должны использовать Штучку только в самом крайнем случае, – сказал Бинго. – Как самое последнее средство.

– Отлично зказано, – похвалил его Торри.

Между прочим, Бинго был прав. Хотя он и не знал этого, Штучка растратила большую часть своего магического потенциала. Когда соддит сказал: «Пауки восьминогие существа», она превратила всех пауков в этом регионе мира – больших и малых, лесных и домашних – в восьмительные одноногие существа. Такое действие потребовало огромного количества магии и вызвало ужасные последствия, от которых Верхнее Средиземье страдало многие-многие годы. Это касалось бесконтрольного размножения мух, нескончаемых набегов саранчи на фермерские поля и повсеместных болезней, переносимых паразитами. Однако все вышеназванные беды проявили себя позже – в недалеком будущем. Поэтому они никак не связаны с моим рассказом.

Глава седьмая
ВСЕМ ПАРНЯМ ПО БОЧКЕ

К счастью для отряда, Штучка обладала некоторым количеством полезных черт, встроенных в нее помимо инверсионной магии. Среди них был компас, который подсказал им направление на восток. Они быстро шли среди мрачных вековых деревьев, неся по очереди хныкавшего Фрили.

– Я начинаю волноваться о Гэндефе, – сказал Бинго, обращаясь к Мори. – Он совсем на себя не похож.

– С этим не поспоришь, – согласился гном.

Колдун все время размахивал руками перед собой. По мнению Бинго, он изображал правой рукой орла, а левой – дракона. Казалось, что эти два воображаемых существа сражались друг с другом в воздухе. Когда «орел» нападал, старик издавал орлиные крики: «Хих! Ах! Ак! Нииаауу!» А когда «дракон» уклонялся от выпадов и улетал, колдун кричал: «Ггрррр!»

– Что с ним случилось?

– Я уже говорил тебе, – ответил Мори. – Он постарел.

– В таком состоянии колдун ничем нам не поможет, – возмутился Бинго. – Ему полагалось вести и защищать нас, верно? А теперь о нем самом нужно заботиться, как о ребенке. Как думаешь, ему станет лучше?

– Я думаю, он скоро выйдет из этого состояния, – ответил Мори и взглянул на макушки деревьев. – Пора устраивать стоянку на ночь.

Все они были голодны как волки. Однако, несмотря на час осмотра прилегающей местности, они не нашли в лесу ничего съедобного, кроме мухоморов и мерзких маленьких улиток. Отряд собрался у костра и начал обсуждать возможность применения магической Штучки для колдовского приготовления какой-нибудь пищи. Бинго возражал против этой идеи, но его пустой живот урчал и мяукал. Он чувствовал себя так, словно провел месяц, питаясь чистым воздухом. Гномы убеждали его, что пища являлась крайней необходимостью, а не роскошью, и что они могли наколдовать ее прямо сейчас. В конце концов им удалось склонить соддита на свою сторону.

– Главное, подобрать правильную фразу, – сказали они, после чего предложили и отвергли несколько вариантов, а затем остановились на следующем утверждении: «Это небольшая куча еды передо мной».

Укрепившись духом, Бинго произнес эту фразу через Штучку. К изумлению отряда, ничего не случилось. Соддит внимательно осмотрел устройство и решил, что оно сломалось или истощило свой запас магических сил. Гном Мори, будто кланяясь Бинго, пригнулся к земле и сообщил, что среди мха лежит крохотная кучка еды.

– Парни! – вскричал он. – Ее можно поместить на булавочную головку!

– Я думаю, что нам больше не стоит использовать Штучку, – сказал Бинго, засовывая магическое устройство в мешочек на поясе.

Гномы начали выражать недовольство.

– Может, попробуем еще? – спросил Гофур. – Например, так: «Это маленькая куча еды передо мной».

Бинго возразил, что такая фраза могла бы привести к появлению настолько большой кучи еды, что она придавила бы их насмерть.

– Если мне предлагаются две возможности, – заявил он Гофуру, – а именно, сон на голодный желудок или риск быть раздавленным вареными яйцами, ананасами и лангетами, то лично я выбираю первое!

Поворчав немного, гномы согласились. Отряд начал готовиться ко сну.

* * *

Бинго проснулся от крика.

– Эй! – вопил Мори, выпутываясь из бороды (под которой он спал). – Эй, Фрили! Брат! Положи ее на место!

Соддиту потребовалось некоторое время, чтобы протереть глаза и оценить ситуацию. Фрили не спал. Очевидно, устав от боли в лодыжке, он подполз к спавшему Бинго и вытащил Штучку из его напоясного мешочка. Теперь он сидел по другую сторону костра и, склонившись, смотрел на устройство.

– Бинго, паренек, – закричал Мори. – Останови его! Быстрее!

Соддит вскочил на ноги со словами:

– Фрили! Нет!

Однако было уже поздно. Фрили произнес через Штучку:

– Только моя лодыжка болит. Больше ничего.

Внезапно (и это следует отметить) лодыжка Фрили перестала болеть. Но в тот же миг заболело «что-то еще». Боль оказалась настолько фатальной и невыносимой, что гном задыхался и корчился примерно тридцать секунд. Это было неописуемое зрелище[34]34
  Именно поэтому я и не описываю его. Наверное, вы уже сами все поняли, верно?


[Закрыть].

Несколько минут отряд хранил молчание. Затем Бинго вытащил Штучку из холодных безжизненных пальцев Фрили и свирепо закричал:

– Никто больше не будет использовать это устройство! Мы поняли друг друга? Вам ясно?

Гномы забубнили слова согласия. Внезапно Гэндеф заявил:

– Печенье с тмином бывает вкусным только тогда, когда его запивают чем-нибудь крепким.

Никто не стал спрашивать, что конкретно он имел в виду под «чем-нибудь крепким». С помощью нагрудных пластин гномы выкопали небольшую яму в земле и похоронили Фрили. К тому времени, когда они закончили погребальный ритуал, рассвет просочился через купол леса. Всем было не до сна. Отряд собрался в путь и снова пошел на восток.

* * *

Через пару часов вековые деревья начали редеть. Где-то рядом послышался звук струящейся воды. Еще через полчаса они вышли на поляну, которая, кстати говоря, представляла собой круг с толстым дубом посередине. Гэндеф засмеялся и начал бегать вокруг лесного великана, но гномы и Бинго так устали и проголодались, что не стали гоняться за ним. Схватив колдуна за пончо, они потащили его за собой. Отряд миновал последние деревья и выбрался на широкое поле.

Вскоре они подошли к большому прямоугольному строению, стоявшему на берегу стремительной реки. Высокие ворота были заперты на засов. На вывеске виднелась надпись: «Отупевший от пьянства пивной замок». Чуть ниже находилась приписка, выполненная более мелкими буквами: «Пиво Вира! Вы уже рядом!»

– Пивоварня! – радостно вскричал Мори.

– Гном, давай поговорим начистоту, – обратился к нему Бинго.

Они хмуро посмотрели друг на друга.

– Да ладно вам, гебята, – шагнув между ними, сказал Торри. – Сейчас не до дгак. Там, где вагитзя пиво, взегда найдетзя зегно и ячмень. Там, где имеетзя зегно и ячмень, взегда найдетзя и дгугая пиша. Кьоме того, кувшин пенизтого пива никому еще не повгедил.

– Вот именно, – поддакнул Мори. – Ты глаголешь истину.

– Конечно, я глаголю изтину, – ответил Торри. – Потому что я коголь. Быть коголем не пгосто, но это можно как-то пегежить.

Мори с удивлением взглянул на него и устало покачал головой, словно говорил себе, что не стоит беспокоиться об этом. Затем он подошел к воротам и забарабанил по ним кулаком. Через некоторое время небольшое окошко на высоте человеческого роста со скрипом открылось, и чей-то хриплый голос спросил:

– Кто там? Эй! Тут кто-нибудь есть?

Подозвав Фэйлина и Она, Мори велел им поднять его на плечи.

– Сэр! – крикнул он. – Я здесь. Перед вами.

Лицо, смотревшее через окошко, выглядело пурпурно-красным в лучах заходящего солнца. Комковатый нос напоминал коралл. Глаза, похожие на маленькие буквы «о», быстро посмотрели налево и направо, вверх-вниз и, наконец, остановились на гноме.

– Эй! Вы кто такие? – спросил привратник.

– Гномы.

– А вы веселые?

– Ужасно веселые, – без колебаний заявил Мори.

– Подождите. Я сейчас впущу вас.

Окошко закрылось, и с другой стороны ворот донесся кашель. Затем послышался шум, предполагавший, что бревенчатый брус был медленно вытащен из металлических скоб.

– Зачем ты сказал ему, что мы веселые? – прошипел сквозь эти шумы сердитый соддит. – Ты хотя бы знаешь, о каком веселье идет речь?

– Не имею понятия, парень, – ответил Мори. – Но мои слова позволят нам пробраться внутрь.

Ворота со скрипом открылись.

– Эй, входите, – просопел привратник.

Теперь он был виден полностью, и его телосложение как бы гордо заявляло всему миру: «Смотрите! Я тот человек, который пьет пиво!» Его живот, почти идеально сферический, заканчивался тонкими, как веточки, ногами. Кожа на руках и шее была багровой, лицо лучилось алым[35]35
  Я прошу прощения. Здесь, по идее, намечалось словосочетание «более багровым», но какой-то корректор заменил его на ошибочное слово «алым». Надеюсь, теперь вы поняли, откуда в книгах появляются ошибки.


[Закрыть] заревом. Во время разговора он постоянно шмыгал носом и при выдохе создавал свистящий шум, похожий на «фххст».

– Быстрее, парни, фххст, – добавил он. – Или вы собираетесь торчать тут целый день? Фххст.

Гномы и соддит торопливо вошли во двор, втащив за собой колдуна.

– Спасибо, добрый сэр, – сказал Мори.

– А мы уже начинали беспокоиться, фххст, когда же вы придете, – произнес привратник, закрывая высокие ворота.

Затем он обернулся и громко закричал:

– Дерек! Иди сюда! К нам пришло веселье!

– Как раз вовремя, – ответил низкий бас из темноты.

Гномы выстроились в ряд и с широкими улыбками уставились вверх на привратника. Он, в свою очередь, скептически осмотрел их свысока и подозрительно прищурился.

– А вы точно из балагана? Фххст. Шесть гномов и какой-то старый чудила. Хм!

– Уверяю вас, сэр, – сказал Мори, потянув привратника за кайму рубашки, свисавшей с купола лунообразного живота. – Мы то самое веселье, о котором вы говорили. Прямо из балагана. О-го-го! Если вы хотите веселья, мы, гномы, дадим его вам в обе руки. Веселье, веселье!

Привратник недоверчиво взглянул на него заплывшими маленькими глазками.

– Веселье! – добавил Мори. – Да-да!

– Тогда идите, фххст, за мной, – сказал привратник и вперевалку[36]36
  Возможно, вы не поверите мне, но в первом издании типографские принтеры ошибочно напечатали это слово как «выперев палку», что придало фразе нежелательно грубый контекст. Ох уж эти принтеры! Источник бесконечных опечаток. Я, конечно, не имею в виду прекрасную и надежную оргтехнику «Джеральд Тайп Видон». Здесь речь идет о всех других существующих принтерах.


[Закрыть] зашагал через двор.

Отряд путешественников последовал за ним. Они прошли через обшитую шпоном прихожую и вскоре оказались в одном из цехов пивоварни. Вдоль боковых стен располагались огромные чаны, от которых исходил сладковато-мыльный манящий запах. На стремянке, приставленной к ближайшему чану, стоял мужчина с впечатляющими пропорциями живота и пурпурно-красным лицом.

– Дерек, – позвал привратник. – Вот твое веселье.

Дерек медленно спустился вниз по лестнице и неуклюжей походкой приблизился к визитерам. Его глаза, в отличие от щелочек привратника, были большими и невероятно выпуклыми, словно два белых нарыва с синими головками. Он вытер нос, быстро переместив руку от подбородка к лысой макушке и в процессе этого проехал ладонью по ноздрям. Движение чем-то напоминало отдание воинской чести. Годы подобной практики задрали вверх его нос, и кончик теперь походил на жирную галочку, проставленную на лице в знак одобрения.

– Группа гномов и старый чудак? – с неприкрытым недоверием спросил он у Бинго.

– Я не гном, – ответил соддит.

– Это не то, что обещало мне агентство, – возмутился пивовар.

Его глаза совершали изумительно разнообразные движения: они смотрели то на стены, то на потолок, затем перемещались в направлении отряда и снова на стены.

– Группа гномов? Что за странное веселье?

– Наилучшее, – твердо заверил его Мори.

– Мне обещали танцующих девочек, – сказал Дерек. – Стриптизерш и престидижитатора. Вы не очень похожи на девочек.

– Вот он похож, – указывая на Бинго, возразил ему Мори.