Текст книги "Славянские хроники"
Автор книги: Адам Бременский
Соавторы: ,Арнольд Любекский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 50 страниц)
Что касается короля3939
То есть Кнута.
[Закрыть], который, будучи ещё молод годами, во всех своих поступках показал себя столь зрелым мужем, то о его степенности можно сказать словами самой мудрости: «Это почтенный старец, но не от долгой жизни и не от количества прожитых им лет». Ибо он, как то водится в этом возрасте, не увлекался ни играми, ни зрелищами, не совершал прогулок и бесцельных странствий, не предавался разврату, но жил с целомудренной женой в целомудренном браке. Во время богослужений он не вёл ни бесед, ни разговоров, как то свойственно некоторым людям, но, имея перед глазами сборник псалмов или иных молитв, страстно предавался молитве. И, поскольку то присуще мудрости, которая говорит: «Мною цари царствуют»4040
Притчи, 8, 15.
[Закрыть], Господь настолько укрепил его королевство, что если во времена его предков в Датском королевстве было три или четыре монарха, то он один правил королевством, которым его отец овладел с большим трудом и мудростью. Итак, имея в своём королевстве прочный мир, Кнут обратил внимание на то, что славяне во времена его отцов причинили его стране много зла. Видя, что они лишены помощи со стороны герцога Генриха, который укротил их уздой своей власти, он, пользуясь удобным случаем, пошёл против них войной. Пользуясь советами архиепископа Абсалона, он одолел их скорее мудростью, нежели силой.
6. ОБ ИЗБРАННОМ ЕПИСКОПЕ КОНРАДЕ
Между тем Любекская кафедра всё ещё пустовала, ибо император был далеко. Но вот, к нему прибыли любекские каноники и, подчиняясь его воле, просили, чтобы он дал им епископа. В результате он поставил над ними некоего благочестивого мужа по имени Алексей, бывшего приором в Хилебургероде4141
В районе Мансфельда.
[Закрыть] и состоявшего в ордене премонстратов. Однако те наотрез отказались его принять, умоляя поставить кого-либо из их ордена. Тогда, проведя совещание с приближёнными, император дал им Конрада4242
Конрад II, еп. Любека в 1183-1184 гг., дальнейшая его судьба не известна.
[Закрыть], своего капеллана, мужа весьма начитанного и речистого, умевшего прекрасно доказывать свою точку зрения. Дело в том, что император услышал и обратил внимание на положение Любекской церкви, – ибо она будто вновь была поставлена на ноги, – всё ещё слабой и во многом остававшейся в небрежении. Поэтому он и решил послать туда этого мудрого мужа, чтобы не только церковь преуспевала благодаря ему, но и его дела крепли в тех краях при его содействии. Итак, получив епископскую инвеституру в Эгере4343
Замок в Чехии, где император находился в мае 1185 г.
[Закрыть], замке императора, господин избранник, прибыв в свою епархию, начал приводить в порядок свою церковь, привлекая духовенство к религиозному благонравию, призывая их быть целомудренными, воздержанными и без ропота гостеприимными и усердствовать в прочих угодных Богу и людям добродетелях. Мирянами же, которых восхищает скорее строгость, чем учёность, он управлял с такой мудростью, что они уважали его больше, чем всех его предшественников. Он не разрешал клирикам из других епископств держать приходы в его диоцезе, говоря, что нельзя служить сразу двум господам. Он утверждал, что каждый из приходских священников должен всегда быть готов к посещению и соборованию больных и к исполнению любых других духовных обязанностей, а в день вечери Господней помогать своему епископу при введении кающихся и при освящении елея. Он получил на это разрешение от самого папы. Ибо когда он вместе с императором прибыл в Верону, то принёс по этому поводу письмо папы Луция, в котором было сказано, что если какой-нибудь клирик из другого епископства захочет держать церковь в его диоцезе, он должен или окончательно обосноваться там, или отказаться от лена. Однако он до сих пор ещё не получил епископского посвящения и откладывал его не без причины. Ибо он хотел прежде выяснить состояние церкви, которой собирался управлять, и испытать свои силы, сможет ли он выдержать возложенное на него бремя, а потому долго думал, поднимут ли плечи эту ношу или нет, чтобы в случае, если церковь сможет преуспеть благодаря ему, взять на себя этот труд, а если нет – смиренно отказаться. Ибо у него в приходах было множество церковных бенефиций и пребенд, и он боялся от них отказываться, чтобы его положение не стало от этого хуже.
Кроме того, между ним и графом Адольфом возникла вражда. Господин избранник говорил, что граф во многом несправедливо угнетает его людей, что некоторые епископские земли силой захвачены им и что его люди часто мешают ему совершать правосудие, которое полагалось отправлять ему на правах фогта, в его городе Утине4444
Ныне – Ойтин в 12 км к востоку от Плена.
[Закрыть]. Поскольку из-за великодушия графа он ничего не мог с этим поделать, то относился к этому терпеливо, но не без горечи. Когда же он рассказал об этом императору, но и тут ничего не добился, то начал постепенно отходить от начатого намерения и возвращаться к собственным выгодам. Наконец, уладив свои дела, он ушёл к Зигфриду, архиепископу Бременскому. Всё, что он мог получить в серебре, утвари и превосходных конях, которые он отбирал у некоторых даже силой, – ибо был довольно жаден, – он увёз с собой. Возвратив архиепископу должность, которую получил от него, он написал своему духовенству, что уже не вернётся, и освободил его от обещанного ему послушания. Итак, не спросив ни у кого совета, он ушёл то ли по указанным выше причинам, то ли по другим, неизвестным нам, то ли потому что стремился к большему.
7. О ПОДЧИНЕНИИ СЛАВЯН
А Кнут, король Дании, непрерывно опустошал землю славян. Те же, готовясь к сопротивлению, заняли брод, через который должны были пройти датчане, укрепив по обеим его сторонам крепости, с которых намеревались обстреливать пиратов. Они также попытались преградить дорогу железными цепями, но так ничего и не добились. Ибо датчане, придя с большим войском, разрушили эти укрепления и, рассеявшись по их областям, подобно саранче, заполнили собой всю землю. А славяне, не в силах вынести их натиск, укрылись в своих крепостях. Те же, рассыпавшись по их провинциям, съели мёд этой земли4545
Бытие, 45,18.
[Закрыть] и вернулись домой. Так, в течение нескольких лет они приходили во время жатвы и урожая и пожрали их землю, и без всякого кровопролития, одним голодом, вынудили их к подчинению.
Однажды Богуслав, князь или король поморян, напал на своего родственника Геромара, князя ругиев, желая отомстить ему за деятельную помощь королю Дании в покорении славян, ибо Геромар, с тех пор как принял христианство, находился под его властью. Итак, он явился к нему с 600 пиратами, твёрдо веря в то, что уничтожит всю его землю, как огонь сжигает лес4646
Псал., 84,15.
[Закрыть]. А тот, выйдя ему навстречу, хоть и с неравными силами, но обратил его в бегство. Кроме того, датчане устроили ему неподалёку засаду, и славяне, думая, что это – свои, подплыли к ним, ничего не подозревая. Те же, напав на славян, гнали их вместе с ругиями, и одних из них убили, других взяли в плен, а третьи погибли в море. Ибо славяне, видя, что окружены, в замешательстве не знали, что делать, ибо бежать им было некуда; надеясь спастись вплавь, они бросились в море и утонули. Другие же, добравшись до берега, оставили корабли и, блуждая по лесам и чащам, погибли от голода и жажды в тех болотистых местах. И воздал им Господь в этот день за то, что они увели в плен по морю многих датчан, и они сами теперь были уведены в плен и на погибель. Так, в рабство датчанам были обращены те, которые всегда были враждебны их свободе. Геромар, оставив прочих, преследовал Богу слава. А тот, спасаясь, бежал так быстро, как только мог. И Геромар, крича ему вослед, говорил: «Что это значит, о князь Богуслав? Разве ты не намерен вязать этого чёрного и ужасного Геромара? Однако погоди уводить как раба того, кого ты не хотел иметь другом!». В конце концов тот всё-таки убежал и спасся. Так, силы славян были сокрушены, и они служили теперь датчанам, платя им дань и передав в руки короля крепость Вольгост вместе с 12 заложниками4747
Указанное сражение произошло 21 мая 1184 г., а подчинение славян – в 1185 г.
[Закрыть].
Всё это произошло не без недовольства со стороны императора, который говорил, что дважды оскорблён королём Кнутом, ибо тот, во-первых, не захотел принять корону из рук императора, а во-вторых, подчинил своей власти славян, подданных империи, заставив их принести оммаж и платить дань. Отпавших от герцога Бернгарда вельмож, то есть графа Адольфа, а также Бернгарда и Гунцелина, он по указанным выше причинам заставил примириться с ним на следующих условиях. Так, граф Адольф должен был уплатить ему 700 марок и тем самым заслужить его милость за разрушенный замок4848
То есть Лауэнбург.
[Закрыть] и свободно владеть областью, относившейся к Ратекау, вместе с городом Ольдесло, на которую притязал герцог Бернгард. А граф Бернгард должен был уплатить 300 марок и столько же Гунцелин. Все они обязаны были восстановить разрушенный замок.
8. О СМЕРТИ МАНУИЛА, ГРЕЧЕСКОГО ЦАРЯ
В это же время умер благородный Мануил, греческий царь4949
Он умер 24 сент. 1180 г.
[Закрыть], и оставил править вместо себя своего малолетнего сына5050
Алексея II.
[Закрыть], ещё при жизни обручив его с дочерью короля Франции5151
С Агнесой, дочерью Людовика VII, короля Франции.
[Закрыть]. И вот в городе Константинополе и во всём этом царстве произошло удивительное смятение, ибо, после того как был поражён пастырь, овцы рассеялись5252
Матфей, 26, 31.
[Закрыть], и хищные волки, которые злоумышляли в тиши против их спокойствия, вышли наружу, чиня воровство, убийства и грабежи. Ибо был там некий закоренелый преступник по имени Андроник5353
Андроник I Комнин – император Византии в 1183-1185 гг.
[Закрыть], сын брата умершего царя. Соблазнённый жаждой власти он объявил себя защитником малолетнего царя и начал править5454
В сент. 1183 г.
[Закрыть], собираясь якобы честно блюсти его интересы и сохранить трон за племянником. Укрепившись таким образом, он начал сеять смуты, преследовать и убивать тех, которые, казалось, были на стороне царя. Когда он устранил всех, кто стоял на его стороне, одних усмирив, а других предав смерти, то велел тайно увести и сбросить в море царицу, мать царя. Так, всех, которые, как он боялся, будут противиться его восшествию на престол, он или лишил жизни, или изувечил, или осудил на изгнание. У него был некий наперсник, по виду монах, а по сути настоящий дьявол, который на погибель людям принимал под маской благочестия вид ангела света. Следуя его советам, Андроник всех, к кому тот питал подозрение, тут же предавал смерти. И вот, когда мальчик однажды спросил его об отсутствии матери, он ответил: «Не беспокойся об отсутствии своей матери. Она здорова и находится в безопасном месте». Когда же мальчик стал каждый день докучать ему вопросами о матери, он сказал: «Твоя мать здорова, но чтобы ты не горевал более об её отсутствии, ты очень скоро лично отправишься к ней». И приказал тайно увести этого ребёнка и умертвить также, как и его мать. Сделав это, Андроник взял в жёны его невесту, хотя уже дважды был разведён. После этого он сказал своему наперснику: «Как ты считаешь, не остался ли кто-нибудь, кто мог бы злоумышлять против моего достоинства?». А тот отвечал: «Всё ещё жив один из твоих родственников, который вызывает у меня подозрения. Но поскольку ты не можешь лишить его жизни из-за близкого родства, то заключи его в монастырь, чтобы он таким образом перестал вредить тебе и твоему царству». Когда это было сделано, Андроник вновь спросил: «Всё ли теперь хорошо?». А тот отвечал: «Да, теперь всё хорошо, но вот о твоей невесте я не могу сказать ничего хорошего, ибо она по всей видимости затаила против тебя зло, помня о своём прежнем женихе. Впрочем, следует выслушать её исповедь и таким образом вызнать все тайны её сердца. А потому переоденься в священника и исполни его обязанности». Услышав это, Андроник сказал: «До каких же пор будут пребывать в тебе злобные мысли? Я вижу в тебе злобу, но уходи и исповедуйся в своих грехах, чтобы, очистившись тем самым от неправды своего сердца, ты мог спокойно видеть моё лицо». Когда же тот ушёл, старик, переодевшись в священника, пришёл к ней и сказал: «Дочь моя, исповедуйся мне в своих грехах и не скрывай от меня своих мыслей. Ибо я представляю здесь самого Христа, и, поскольку он знает всё, ничего не скрывай в своей исповеди». Когда та в простоте духа призналась ему в некоторых пустяках, ибо была ещё слишком юной и не знала за собой никаких преступлений, он продолжал: «Искренне ли ты любишь царя, своего супруга?». А она отвечала: «Да, я люблю царя, как моего супруга и господина, но если бы я вышла замуж за того царского сына, который умер, то любила бы его гораздо сильнее, ибо была обручена с ним. Теперь же, поскольку так вышло, я искренне люблю царя и честно блюду супружескую верность». Услышав это, Андроник недовольно поднялся и ушёл. Что же дальше? Он развёлся с ней и обрёк её на смерть вместе с другими. После этого, когда наконец исполнилась мера его нечестия, и Бог по справедливому приговору решил положить предел его злобе, старик вновь обратился к своему наперснику со словами: «Неужели теперь, когда устранены соперники, можно надеяться на то, что я смогу спокойно сидеть на своём троне, ничего не опасаясь?». А тот отвечал: «Да, ты можешь жить совершенно спокойно, но я всё-таки питаю пусть небольшое, но беспокойство относительно того монаха, твоего родственника. Вот если бы он был убит, ты впредь наслаждался бы полным спокойствием». И Андроник, послав гонца, велел призвать к себе этого монаха. А тот, услышав об этом, ужаснулся и отказался явиться. Тут же разослав гонцов, он призвал друзей и знакомых, рассказал им о царском послании и, уверенный в том, что его вызвали для того, чтобы убить, просил их тайно взять с собой оружие и пойти во дворец вместе с ним. И вот они все разом вооружились и отправились вместе с ним. Дойдя до первой стражи, он тут же убил привратника и точно так же поступил со вторым и третьим. Таким образом, с шумом ворвавшись в залу, он сказал царю: «Я здесь, ибо ты звал меня». А царь вместе с немногими людьми находился в спальне, ибо сознавал за собой множество преступлений и нигде не чувствовал себя в безопасности. «Да, я звал тебя, – отвечал он, -но уходи и возвращайся восвояси, ибо ты ворвался сюда без всякого порядка». «Я не вернусь, – заявил тот, – ибо знаю, что ты, убив очень многих, ищешь теперь и моей смерти. Так что или я лишу тебя жизни, или ты меня». И бросился на него. А тот, обратившись в бегство, миновал несколько тайных переходов и спасся, прибыв к замку некоего вельможи, которого он по несправедливой причине ослепил, лишив зрения. И сказал ему: «Мои враги ищут моей смерти. Поэтому я прошу тебя проявить милосердие и взять меня под защиту». А тот отвечал: «Хотя ты обошёлся со мной крайне несправедливо, я всё-таки, если смогу, постараюсь спасти твою жизнь». И принял его в крепости. А царский родственник, узнав, где он находится, погнался за ним с сильным отрядом. Далее, когда стало известно, что царь бежал, его преследовал весь народ, старики и молодёжь, – ибо он был ненавистен всем людям; они силой вывели его из крепости, отвели в город и, протащив по улицам, подвергли разного рода надругательствам, после чего без всякого милосердия лишили жизни, поступив с ним так же дурно, как и он сам поступал со своими близкими. Кровь невинных была отомщена в этот день. Затем царство было передано его сопернику Эммануилу5555
Вернее, Исааку II Ангелу (правил в 1185-1190 гг.).
[Закрыть]. Всё спорилось в руках последнего, ибо при благоденствии праведников веселится город, и при погибели нечестивых бывает торжество5656
Притчи, 11, 10.
[Закрыть].
9. О КОРОНАЦИИ ГЕНРИХА
В это время император Фридрих объявил о созыве в Майнце торжественного и многолюдного хофтага, который состоялся на Троицу 1182 года от воплощения Слова, то есть в 36-й год его правления5757
Арнольд ошибается. Этот хофтаг был проведён 20 мая 1184 г., в 33-й год правления Фридриха I Барбароссы (в 31-й год его императорской власти).
[Закрыть]. Там император посвятил в рыцари своего сына, короля Генриха5858
Генрих VI (р. 1165; † 1197, 28 сент.) – король Германии (1190-1197); король Сицилии (1194-1197); император с 15 апр. 1191.
[Закрыть], и повязал вокруг его пояса рыцарский меч. Итак, туда явился весь цвет королевства и княжеской власти, все главные архиепископы и епископы, вся слава королей и князей, а также множество рыцарей, наперебой желавших угодить императору. Что касается изобилия, вернее избытка продовольствия, которое было свезено туда со всех земель, то его нельзя ни измерить, ни описать словами. Огромное количество вина, которое было доставлено туда с верхнего и нижнего Рейна, потреблялось там, как на пиру у Ассуэра, без всякой меры и согласно возможностям и желанию каждого. Что же касается великолепного и, как было сказано, неописуемого убранства, то я приведу здесь лишь одну малую деталь, на основании которой ты сможешь представить себе остальное. Так вот, там были возведены два больших и красивых здания, которые были снабжены изнутри жердями и сверху донизу заполнены курами и петухами, так что ничей взгляд не мог проникнуть сквозь них. Это вызвало удивление очень многих, которые с трудом верили, что во всех их областях есть столько кур. Обязанности стольника и кравчего, камерария и маршала исполняли исключительно короли, герцоги и маркграфы. Неподалёку от города, между Рейном и Майном, находилась большая равнина. Из-за городской тесноты и ради чистого воздуха император приказал построить там большую деревянную церковь и великолепный дворец, а также бесчисленное множество различных зданий, чтобы достойно провести там это торжественное собрание. И вот в самый день Троицы, когда наступил уже час процессии, император вошёл в церковь, а высшие понтифики и князья расселись перед ним, поднялся господин аббат Фульды5959
Конрад II.
[Закрыть] и обратился к нему с такими словами: «Государь! Мы просим ваше величество выслушать нас!». «Я слушаю», – отвечал тот. И аббат продолжал: «Государь! – сказал он, – уже много времени прошло с тех пор, как епископ Кёльнский, который присутствует здесь, лишил Фульденскую церковь, или обитель, которой мы управляем по милости Божьей и благодаря вашей щедрости, некоторых положенных ей прав». «Докажите то, что вы сказали», – сказал ему император. «Так вот, -продолжал тот, – Фульденская церковь имеет дарованную ей древними императорами привилегию, согласно которой, когда бы ни проводился в Майнце генеральный хофтаг, господин архиепископ этого престола должен сидеть по правую руку от императора, а аббат Фульды – по левую. И, поскольку Кёльнский епископ уже долгое время ущемлял нас в этом праве, мы просим, чтобы сегодня благодаря вашему вмешательству он не занимал положенное нам место». Тогда император сказал архиепископу: «Ты слышал, что сказал аббат? Согласно его прошению мы просим тебя не портить нам сегодня наш праздник и не отказывать ему в месте, которое, как он уверяет, принадлежит ему по праву». В ответ на это архиепископ также поднялся и сказал: «Государь! Если угодно вашему величеству, то пусть будет так. Пусть господин аббат получит то место, которого он добивается, а я с вашего разрешения вернусь домой». Когда он уже собрался уходить, со стороны императора поднялся его брат, пфальцграф Рейнский6060
Конрад († 1195, 26 июля) – сводный брат имп. Фридриха I Барбароссы; пфальцграф Рейнский в 1156-1195 гг.
[Закрыть], и сказал: «Государь! Я вассал епископа Кёльнского, а потому справедливо, чтобы я следовал за ним всюду, куда бы он ни отправлялся». Затем поднялся граф Нассау6161
Рупрехт III.
[Закрыть] и также сказал: «Я также с вашего разрешения последую за моим архиепископом». То же самое сказали герцог Брабанта6262
Готфрид III-герцог Брабанта в 1142-1190.
[Закрыть] и многие другие могущественные мужи. В ответ на это ландграф Людовик, который был вассалом аббата, сказал графу Нассау: «Вы славно сегодня послужили за свой лен». А тот ответил: «И послужил, и послужу ещё, если потребуется, как ныне». Итак, когда архиепископ поднялся, чтобы уйти, молодой король, видя, что возникла страшная смута, встал со своего места и бросился к нему на шею, говоря: «Я прошу тебя, о любезнейший отец, не обращать нашу радость в печаль!». Император также просил его не уходить, говоря: «То, что было сказано, мы сказали в простоте нашего сердца, а вы сразу же в гневе хотите уйти? Не делайте этого зла и не тревожьте наше спокойствие жестокой смутой». А архиепископ отвечал: «Не думал я, что вы на глазах у князей захотите нанести мне такое оскорбление. Я состарился у вас на службе, а о битвах, которые я вёл ради вас, не щадя моей жизни, свидетельствуют мои седины. Более того, я -увы! – перенёс множество тягот и душевных потрясений и никогда не жалел ни себя, ни своего имущества ради чести империи. Вы видели мою преданность в Ломбардии, испытали верность моей души при Александрии и наблюдали, что я не раз, но многократно делал при Брауншвейге. Поскольку во всех этих делах я никогда не был вторым, меня удивляет, почему сегодня вы решили предпочесть мне этого аббата, чья дерзость вызывает у меня сильное подозрение против вас самих, ибо он, если бы не чувствовал вашего желания меня унизить, никогда не поднял бы против меня своей пяты. Нынче же, если вам угодно, пусть кресла будут расставлены по старому обыкновению, и если он опрокинет моё кресло, то пусть без всяких возражений то же самое случится с ним и у Всевышнего». Надо сказать, что кёльнцы предчувствовали дерзость со стороны этого аббата и потому явились на хофтаг с 4604 вооружёнными мужами. Тогда император поднялся и сказал: «Мы заявляем о нашей полной невиновности в том, в чём нас обвиняют. Однако если вы по-прежнему сомневаетесь, то мы готовы тут же, без колебаний, очиститься от этого обвинения клятвой». И протянул руку, словно собираясь возложить её на мощи. Эти слова успокоили дух архиепископа, и он сказал: «Хватит. Вашего слова мне вполне достаточно. Однако тем, кто был причиной этой смуты, очиститься от подозрения будет не так легко». А император сказал аббату: «Вам следует воздержаться от той справедливости, которую вы требуете, и уступить архиепископу более высокое место». Итак, ссора улеглась, император был коронован и прошествовал вперёд вместе с императрицей и коронованным сыном. А аббат не без стыда занял более низкое место.
10. ОБ ОТВРАТИТЕЛЬНОЙ ГОРДЫНЕ МОНАХОВ
Горе тебе, о гордыня, рождённая на небе, но вместе с твоим родителем, дьяволом, низвергнутая на самое дно бездны! И чем выше был твой взлёт, тем глубже падение. Ты произошла от дурного побега и, благодаря зависти дьявола заразив наших прародителей, попала на землю. А ты, дьявол, приготовил себе престол в северных краях, но я думаю, что ты отнюдь не стремился к материальному престолу, но, удалившись от Божьей любви и упорствуя в холоде злобы, тем самым воздвиг себе трон над сынами гордыни, чей взгляд надменен, чей Бог – чрево6363
Фил., 3,10.
[Закрыть], которые не помышляют вместе с апостолом о горнем6464
Колосс., 3, 2.
[Закрыть], но лишь о земном и умышляют зло в коварстве своего сердца6565
Притчи, 6,14.
[Закрыть]. Но на что тебе духовенство? На что тебе те, которые исповедуют веру, занимают различные церковные должности и называют себя слугами Божьими, а также те, которые исполняют обязанности священников и, по-видимому, со всей святостью и праведностью служат Господу? Горе, горе твоей дерзости, которая многих из них ввергла в погибель! Не удивительно, что ты, не сумев выстоять против Всевышнего, пылал столь яростным гневом против Его членов, когда подобно молнии падал с неба. За это Бог сокрушит тебя в конец, изринет тебя и исторгнет из жилища своих избранников и корень твой из земли живых6666
Псал., 51,7.
[Закрыть]. Неужели тебе мало того, что ты уже наделал, раз ты дерзаешь нападать даже на стадо монахов, заставляя их жить честолюбиво? И они, не желая нести кроткое иго Христово и его лёгкое бремя, охотно принимают твоё иго и, предаваясь обжорству и пьянству, проводят жизнь в гордыне и плотских утехах, постоянно позоря себя перед Богом. Горе тебе, Левиафан! Ты поглощаешь реку и, не удивляясь, до сих пор уверен в том, что Иордан польётся тебе в рот, Иордан, говорю я, не только крещёных, но и праведников, то есть монахов, которые, как кажется, всё оставили ради Христа. Однако когда они, желающие обрести за это вечную жизнь, соглашаются с твоими пагубными нашёптываниями, то, повернувшись назад, теряют всё. Ибо, с одной стороны, благочестивое одеяние, которое они носят и за которое получают почёт от людей, не позволяет им полностью посвятить себя миру, а с другой, помышляя о земном и думая о плотском, они в своих мыслях оказываются виновными перед Богом и тут же теряют земное, к которому так стремятся, и уже не находят небесного, которого также, по-видимому, домогаются. Этот Левиафан искушает их с тем большей энергией, чем больше они, по его мнению, отдаляются от него благодаря исповеданию веры и достигают духовного единства с Богом. Ибо как он прежде открыл глаза первым людям посредством страсти, так теперь стремится к ещё более желанным вещам, ибо его манит особая приманка, а именно, – о ужас! – жизнь духовенства, которая иногда начинается с невинности, но в то время как должна обрести совершенство, напротив, склоняется к разврату, и которая тем ароматнее для него, чем более славен священник своими добродетелями. О, как тяжело мне это говорить, ибо в то время как я говорю о чужой жизни, не осуждая, но сочувствуя, я порицаю самого себя, не раскаиваясь и не боясь слов апостола: «Дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным»6767
1 Кор., 9, 27.
[Закрыть]. Что же дальше? Молчать мне или говорить? Совесть призывает меня молчать, но любовь, которая не может держать связанным слово Божье, побуждает говорить. Итак, я буду говорить, чтобы, осуждая чужое, краснеть за своё. Так вот, чем была некогда жизнь монахов, как не чистой невинностью, дорогой справедливости, образом жизни и райской тропой? Ибо она – союзница ангелов, спутница апостолов, радость мучеников, слава исповедников, венец дев. Ей учил Предтеча Господень Иоанн, первым ведя жизнь иеремита, её укрепил Христос, постясь в пустыне, а хор иеремитов прославил её знамениями и добродетелями и распространил по всему миру неисчислимое множество монастырей. Когда о ней узнали правители, то превознесли сверх меры и, ценя выше золота и топазов6868
Псал., 118,127.
[Закрыть], с невероятной щедростью наделили монахов множеством владений. Однако владения росли, а благочестие исчезало. Ибо от обилия земных благ монахи стали жить по-мирски и даже думать по-светски. Охладела любовь6969
Матфей, 24, 12.
[Закрыть], и на смену ей пришла тяга к миру. Там, где открылись ворота высокомерию, не было места благочестию. Смирение не могло остаться, ибо его изгнала властность. Те, кому вообще не следовало бы иметь собственности, начали зариться на чужое. Так вышло, что осталась лишь видимость благочестия, а справедливость полностью покинула их. О монах! Напрасно ты носишь своё благочестивое имя, ибо ты следуешь по пути суеверия! Ты признаёшь устав, но с какой совестью ты читаешь и понимаешь то, что там написано, когда всё делаешь наоборот? Ведь он призывает восходить вверх по ступеням смирения, а ты спускаешься вниз по ступеням высокомерия. Устав призывает приносить пользу или работой рук, или молитвой, или богослужением, а ты предаёшься праздности, обращаясь к странностям. Он учит, что спасение можно достичь прежде всего послушанием, ты же, напротив, полон возражений. О послушании любви тебе ничего не известно, зато ты послушен собственным прихотям и нужде. Ибо в первом случае послушание в трудных и суровых обстоятельствах оказывается ради самой любви, согласно сказанному: «Я пришёл не для того, чтобы творить волю мою, но волю того, кто послал меня»7070
Иоанн, 6, 38.
[Закрыть]. А во втором случае, если приказание соответствует его воле, он признаёт власть отдавшего приказ; если же нет, то не повинуется, если только не вынужден к тому необходимостью. Ты слышатель слова, а не исполнитель7171
Иаков, 1,22.
[Закрыть]. На что ты уповаешь? Закона ты не соблюдаешь, но, словно иудей, отдаёшь предпочтение внешнему виду и тонзуре. Поэтому я опасаюсь, что всё, что ты делаешь, ты делаешь скорее из лицемерия, нежели из любви к правде. Ибо ты хочешь скорее казаться монахом, нежели в благочестии проповедовать, и не боишься прогневить Бога, который один судит праведных и нечестивцев. Ты забыл о том, что было им сказано в Евангелии: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её»7272
Матфей, 16, 25.
[Закрыть], а также: «Если кто хочет идти за мной, отвергнись самого себя»7373
Матфей, 16, 24.
[Закрыть]. Однако ты, отвергнув самого себя, вопреки Христу опять-таки следуешь за самим собой. Отвергнув человека, ты следуешь за человеком же, который тащит тебя, побеждённого и связанного законом греха. Но обратись наконец ко Христу и скажи ему: «Восстань, Господи, чтобы не возобладал человек!». Садись на последнее место и веди себя скромно, чтобы звавший тебя, подойдя, сказал тебе: «Друг! Пересядь выше». Тогда будет тебе честь пред сидящими с тобой7474
Лука, 14,10.
[Закрыть] не на пиру у земного императора, но у царя небесного. Ибо всякий возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится7575
Лука, 14,11.
[Закрыть].
И вот, когда этот хофтаг проходил в течение нескольких дней при величайшем ликовании, однажды разыгралась сильная буря и внезапно обрушила деревянное строение, под обломками которого погибло 15 человек. Неизвестно, то ли это обрушение произошло по вине мастеров, то ли, согласно мнению некоторых людей, предвещало ещё большее несчастье, – ибо спустя малое время после этого скончалась императрица7676
Беатриса Бургундская († 1184, 15 нояб.), дочь Рено III, графа Бургундии (Франшконте).
[Закрыть]. Итак, когда хофтаг был распущен, ландграф Людовик, боясь гнева архиепископа Филиппа, последовал за ним в Кёльн, чтобы покинуть его не раньше, чем уляжется его гнев и он вновь обретёт его милость.
11. О ГОСПОДИНЕ ПАПЕ ЛУЦИИ И ИМПЕРАТОРЕ
В следующем году7777
Вернее, в том же 1184 г.
[Закрыть] император отбыл в Италию, чтобы привести в порядок государственные дела. В Вероне ему навстречу вышел господин папа Луций, чтобы обсудить некоторые спорные вопросы. Император был самым любезным образом принят жителями Вероны и клириками, которые во времена папы Александра приняли посвящение от раскольников и съехались туда со всех концов земли, и со всей настойчивостью начал просить за них господина папу, чтобы тот проявил к ним милосердие. Поначалу папа благосклонно выслушал его просьбу и согласился даже, чтобы все они написали свои прошения, а он принял по их поводу решение согласно обстоятельствам дела каждого. Однако на следующий день он изменил своё решение, сказав, что на генеральном соборе, состоявшемся в Венеции, в присутствии самого императора было принято решение относительно господина Христиана Майнцского, господина Филиппа Кёльнского, господина епископа Ман-туанского и многих других, оставшихся в своих должностях вместе с теми, кого они посвятили; они, заявил папа, отстранены от своих должностей и это решение нельзя изменить иначе, как только на новом генеральном собрании кардиналов и епископов. Собор по этому делу папа пообещал провести в Лионе. Подозревают, что в этой перемене были виновны господин Конрад7878
Конрад I фон Виттельсбах († 1200, 25 окт.) – архиеп. Майнца в 1161-1165 и 1183-1200 гг. Сторонник папы.
[Закрыть] Майнцский и господин епископ Вормсский. А те, которые надеялись на возвращение своих должностей, сильно опечалились. И если прежде, при встрече императора, они радостно пели: «Приди, желанный!», то теперь, исполнившись грусти, запели: «Мы ждали мира, но он так и не пришёл, Господи! Мы искали добра, но видим лишь грусть». Всё это пришлось сильно не по нраву кардиналам, которые говорили: «Сколь велика дерзость алеманнов, которые угрозами добиваются милости». Ничего не решив по этому делу, господин папа и император провели между собой переговоры по поводу наследства госпожи Матильды7979
Маркграфини Тосканской († 1115).
[Закрыть], благороднейшей дамы, которым владел император. Последний говорил, что оно после её смерти по праву перешло к империи, а господин папа, напротив, утверждал, что оно принадлежит апостольскому престолу. Поскольку обе стороны предъявили в подтверждение своих притязаний соответствующие грамоты, это дело также осталось нерешённым.
