Текст книги "Принцесса для зверя (СИ)"
Автор книги: Адалин Черно
Соавторы: Лили Ред
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– В машину садись, – он разворачивается и замирает по дороге. – За руль.
Я тут же делаю то, что он просит. Сажусь за руль и завожу машину, вопросительно смотрю на Тимура и стараюсь не поддаваться панике, хотя мне по-настоящему страшно.
– В частную клинику на набережной, – командует Тимур и что-то печатает в телефоне.
Я разворачиваюсь и еду туда, стараюсь не смотреть на мужа и на его руку, которую он прижимает к боку.
– Тимур…
– Молчи.
Он не хочет со мной разговаривать, а я недовольно поджимаю губы и понимаю, что мне надоело постоянно молчать и не разговаривать. Эти догадки, где он и с кем, что происходит с ним, когда он не дома, они сводят меня с ума, но и сейчас не время о чем-то спрашивать. Важно знать, все ли с ним в порядке.
Едва мы подъезжаем к клинике, Тимур выходит из машины и направляется к двери. Он едва идет, но упорно не просит моей помощи. Пока я догоняю его, навстречу уже выходят врачи, которые подхватывают его под руки и помогают забраться на каталку.
– Вы подождите здесь, – спокойно говорит врач и увозит Тимура в лифт.
Я ошарашенно смотрю на все это, иду к девочкам в регистратуре и спрашиваю, на какой этаж его повезли. К сожалению, мне не говорят. Просят подождать здесь, выпить кофе и не паниковать. Второму предложению я таки следую. Иду к автомату с кофе, выпиваю пару стаканов и нервничаю, потому что не знаю, что с Тимуром.
Через час мой муж выходит из лифта своим ходом. Рядом с ним тот же врач, который заставил меня остаться здесь. Он что-то говорит Тимуру, а я не могу отвести взгляд от мужа. На нем совершенно другая рубашка и только бледность лица говорит о произошедшем. Я жадно ищу в боку капли крови, а на лице Тимура свидетельства того, что ему больно, но ничего этого нет.
Тимур лишь бросает на меня тяжелый взгляд, но ничего не говорит, кивает на слова врача, берет меня за руку, прощается с доктором, и мы выходим на улицу. В полнейшей тишине мы доезжаем к особняку Байрамова. Я едва успеваю заглушить мотор, как Тимур вылетает из автомобиля и направляется внутрь.
Я чувствую свою вину за то, что случилось. Именно поэтому решаю, что нам нужно поговорить, во что бы то ни стало. Обсудить все произошедшее и, наконец, во всем разобраться. К сожалению, Тимур другого мнения. Едва он заходит в дом, как сразу же поднимается по ступенькам, чтобы пойти в свою комнату.
– Тимур, – зову его и спешу за ним.
– Не сейчас, – зло бросает.
Он входит в комнату и захлопывает дверь прямо перед моим носом. Несмотря на это, я все же захожу в комнату.
– Нужно поговорить, – настаиваю я.
– Выйди из комнаты. Уже поговорили, – он медленно снимает рубашку, и я вижу забинтованные ребра.
– Нет…
Я закрываю за собой дверь и решительно поднимаю голову. Едва я встречаюсь с Тимуром взглядом, моя уверенность куда-то улетучивается. Его суровый взгляд направлен на меня, но я все же проглатываю ком страха и стараюсь унять дрожь в руках.
– Просто уйди, Соня, пожалуйста.
Тимур пытается стянуть рубашку с руки, но шипит от боли. Я тут же иду к нему, помогаю справиться с тканью и говорю:
– Нет, мы должны поговорить, Тимур. Сейчас или никогда.
– Как же ты меня достала, Соня. Сколько можно вести себя так, будто ты сопливая малолетка и тебе важно внимание других? Ты, мать твою, замужняя женщина и тебе не подобает общаться с парнями! – Тимур резко повышает голос. – Сколько раз я тебе говорил, как ты себя должна вести, а? Сколько? – он разворачивается ко мне и зло смотрит в глаза. – Да бли-и-и-н, – тянет он, обхватывает мою талию рукой, прижимает к здоровому боку и целует.
Глава 27
Поцелуй становится все настойчивее, и я понимаю, что начинаю таять. Все, что между нами произошло: ссоры, скандалы и противостояние можно перешагнуть. Я приближаюсь к Тимуру и обхватываю его шею руками. По моему телу разливается приятное тепло, от чего я поджимаю пальчики на ногах и стараюсь унять сердцебиение, но безрезультатно.
– Черт, – отстраняясь, шпит Тимур.
– Больно? Может, анальгетик дать? – я смущаюсь так, будто целуюсь впервые в жизни. Слегка закусываю губу и смущенно тяну уголки губ вверх, чтобы не улыбаться настолько открыто. Мне ужасно страшно из-за всего, что случилось. Я даже представить не могу, какие последствия могут быть из-за драки Тимура, но сейчас я спокойна. Меня умиротворяет наш поцелуй и размеренный голос мужа:
– Нет, таблетки нельзя. Я прилягу.
Он отстраняется от меня и медленно садится на кровать.
– Тимур, – я присаживаюсь рядом и смотрю на него, боясь начать разговор.
– Сонь, – он прикрывает глаза, и я понимаю, что он снова хочет перенести разговор, поэтому начинаю тараторить как можно быстрее.
– Нет. Послушай меня вначале. Я твоя жена, мы договорились, – останавливаюсь, потому что вижу, как Тимур сдвигает брови и немного напрягается из-за моих слов. Я корю себя за то, что начинаю с этого, и стараюсь исправить ситуацию. – Мы договорились быть честными друг с другом. Я сижу дома.
– Я видел, – все же вставляет свое слово Тимур и морщится, приподнимаясь на локтях и устраиваясь повыше.
– Ну а что мне делать? Постоянно сидеть в четырех стенах? Ты пропадаешь. Я не знаю, где ты и с кем. А мне тоже нужно общение, друзья, работа.
– Я не ограничиваю тебя.
– Нет. Именно ограничиваешь. Я поехала с подругами отдохнуть. Просто глотнуть свежего воздуха.
– Ты могла пойти в кафе днем. В кино на крайний случай, если так хотелось погулять по ночному городу. Но клуб? Соня, по таким мероприятиям ходят вдвоем… – он не злится, но я чувствую витающее вокруг нас напряжение. Я чувствую, что мы снова начнем препираться, но все же продолжаю. Мы должны поговорить, потому что отступать больше некуда.
– И что? Тимур, это просто клуб. Тусовка с подругами, танцы. Я пошла туда, чтобы отвлечься, а не найти приключения. Я пошла, потому что заскучала. Кафе и кино тоже отлично подходят, но подруги туда не ходят, а одной скучно. Я не стала бы врать тебе, Тим, я понятия не имею, кто те парни и почему они пристали.
– Соня, мне сложно тебе верить.
Его слова ранят меня. Он не верит ни одному моему слову, вспоминая прошлое.
– Ты говорил, что прошлое должно остаться в прошлом.
– Но из него складывается будущее, – как-то обреченно говорит Тимур, но пристально смотрит на меня. Я делаю глубокий вдох, но не продолжаю эту перепалку.
Я должна быть спокойной, уравновешенной и не нервничать. Так он поймет, что мне можно верить. Так я добьюсь его расположения.
– Мы должны взаимодействовать, Тимур, иначе все вокруг узнают правду. Твой дед поймет, что мы обманываем его, а мой отец решит, что его дочь глупая и не умеет ничего в этой жизни. И тогда мы оба пострадаем. Представь, что будет, если информация дойдет до сми?
Я ожидаю, когда Тимур что-то ответит. Хочу, чтобы мы с ним были на одной волне. Чтобы он понял меня и поддержал.
– Ты разобралась с университетом? – он ничего не говорит о сложившейся ситуации, переводит разговор в другое русло и ожидает ответа.
Неужели это так просто? Без споров, скандалов? Я даже не помню, когда мы так спокойно говорили в последний раз… Именно поэтому я не сразу нахожусь, что ответить на его вопрос. Собираюсь с духом и говорю:
– Да. Сказали, что зачислят обратно. Тут сложностей не возникло. В понедельник поеду туда.
– Ну и хорошо, – Тимур прикрывает глаза, а я, видя его бледное лицо, никак не могу успокоится. Провожу пальцами по повязке, едва касаясь, потому что боюсь сделать ему больно.
– Тим. А что теперь будет?
Я впервые решаюсь спросить о последствиях. О том, что случится, если его тренер узнает о произошедшем. И… что будет с боем?
– Ничего. Заживет.
– А бой? Это же слабое место, может…
Я думаю о том, что было бы неплохо заявить в полицию и сказать, что произошло, но не решаюсь произнести эти слова.
– О произошедшем знаем только мы, Соня, – вдруг предупреждает Тимур. – Никому не стоит ничего рассказывать. В ближайшее время, как ты и хотела, я буду дома.
– А как же те парни? Вдруг они что-то скажут?
– Не говори глупостей. Кто будет рассказывать о том, что пырнул ножом мужика в клубе? Они, скорее всего, вообще затеряются и в ближайшие пару месяцев не станут выходить из дома.
Тимур замолкает, а я неловко киваю, понимая, что действительно сморозила глупость.
– Давай закроем тему. Сделаешь мне чай? И посмотрим фильм.
– Я только быстро переоденусь и приду.
Тимур кивает, а я встаю и быстро выхожу из спальни. Первым делом иду к себе, наспех принимаю душ, потому что мне кажется, что от меня разит клубным запахом и сигаретами. Натягиваю пижаму и бегу на кухню. Завариваю чай, кладу на поднос сладости, бутерброды и несу все это в его комнату.
Толкаю дверь плечом и смотрю на удивленное лицо Тимура, который при виде меня тут же открыл глаза.
– Ты решила весь холодильник принести? – он усмехается, но подтягивается выше.
– Не знаю, вдруг ты голоден. Я не спросила. Вот и принесла, что под руку попалось.
Аккуратно выставляю все на столик и забираюсь к нему на кровать. Мне непривычно находится так близко к нему, но я все же преодолеваю себя. В конце концов, мы муж и жена, и вот такое близкое нахождение друг к другу вполне в пределах нормы.
– Выбирай сама фильм, мне все равно.
Я включаю первый попавшийся и мы замолкаем на несколько минут.
– Тим, на следующей неделе день рождение у Сабины. Мы должны прийти к ней вместе. Как ты на это смотришь? Если тебе тяжело, то можем не идти, – тут же добавляю, потому что не хочу, чтобы он злился или преодолевал себя и шел туда, куда не хочет. – У нее на юбилее будет пресса и нас там тоже ждут. Она мне весь телефон оборвала и сегодня в клубе спрашивала, придем ли мы к ней.
– Придем. Только ненадолго. Мне сейчас нужно минимизировать вылазки.
– Ты, наверное, ложись. Я пойду. Тебе стоит поспать, – когда мы заканчиваем свой поздний перекус, я собираю тарелки. Думаю пойти в свою комнату и лечь отдыхать, но Тимур смотрит на меня так, будто я собралась, как минимум, предать его.
– А фильм я один буду досматривать. Возвращайся. Я перехотел спать.
Мне льстит это. Где-то в глубине души становится безумно приятно от его слов. А еще я мысленно даю себе оплетуху за то, что вместо разговора решила пойти в клуб. А ведь мы могли просто поговорить, хотя, если быть честной, я до сих пор хочу знать, где он был все это время.
Я возвращаюсь и забираюсь под одеяло, устраиваясь удобнее. Фильм и правда оказывается интересным, но все же тяжелый день дает о себе знать, а мягкая теплая постелька, горячая ладонь на моем плече, буквально заставляют закрыть глаза и прижаться к моему горячему зверю.
Глава 28
Мы почти всю неделю сидим, не выходя из дома. Единственное, куда мы прошлись за все время – магазин. Поначалу я думала, что будет дискомфортно находится вдвоем в столь замкнутом пространстве, но нет. Мы сближаемся. Мы больше не спорим и не ссоримся, по вечерам смотрим фильм и ночуем вместе.
Это странно, хотя с другой стороны – мы молодожены и спать в одной постели не удивительно. Но не для нас. Мы даже не целуемся. Лишь крепко прижимаемся друг к другу во сне. На утро я часто просыпаюсь в объятиях Тимура. Его руки греют мою талию, дыхание щекочет шею, а ноги переплетаются с моими, отчего я смущаюсь, но это так приятно. И невероятно одновременно.
Именно сейчас я чувствую, как смущение отступает, мы подпустили друг друга очень близко и мне кажется, что я готова к новому уровню нашего брака, но все еще жду. Хочу, чтобы Тимуру, наконец, сняли швы, чтобы мы вместе пошли на день рождения к моей подруге, и только потом, я уверена, мы сможем поговорить.
Иногда мне кажется, что Тимур все сделал специально. Придумал сказку про деда, надавил на мои чувства с отцом и намеренно сделал меня своей женой. Я надеюсь, что это не так. Очень сильно надеюсь, потому что не хочу, чтобы так было. Я не хочу обмана между нами и недоговоренностей.
Каждый день мы ездим на перевязку и вот уже скоро Тимуру снимут швы. Я вижу, что ему легче. Порез уже не болит, как раньше, но все еще доставляет ему дискомфорт. Тимур скован в движениях, но все равно сжимает зубы и делает все сам, не прося помощи. Я все время стараюсь помочь ему, но он не позволяет. Лишь упрямо мотает головой и, превозмогая боль, старается делать все сам.
Я восхищаюсь им, но иногда мне кажется, что он слишком упрямый и принципиальный. Если бы мы не были знакомы с самого детства, мне было бы сложно. Гораздо сложнее, чем сейчас, потому что сейчас я знаю настоящего Тимура. Боксеры довольно своеобразные парни. Они растут уже с принципом в голове: или они, или их. Они не дают выбора, не позволяют думать, они просто берут свое. Я понимаю, что не каждая женщина пойдет на такое, но у меня попросту нет выбора, я полностью увязла в своем звере.
Я каждый день просматриваю ленту новостей и удивляюсь тому, как журналисты подлавливают нам то в магазине, то в больнице. Один из сайтов даже выпустил слух, что я беременна, ведь мы уже который день подряд появляемся в одной и той же больнице. Прочитав заголовок “Зверь скоро станет папой”, на моем лице расцветает улыбка и я позволяю себе представить, что вот именно так все и будет.
Все эти новости затмевают предвыборную компанию отца, но мне, если честно, совершенно все равно. И отнюдь не жаль отца.
В пятницу мы таки едем снимать швы, врач предупреждает об исключении нагрузки еще на время, говорит, как правильно обрабатывать место шва, и отпускает нас домой. Тимуру придется побыть дома еще пару недель, а лучше месяц, чтобы рана полностью затянулась и ему не стало плохо. Конечно он недоволен. Я вижу это по его нахмуренному лицу и закатанным глазам. Оно и неудивительно. Такой долгий отдых выбивает его из тренировок и соревнований.
Уже в субботу, перед тем, как начать сборы на вечеринку, я все же уточняю у Тимура:
– Ты уверен, что готов пойти на вечеринку? – я начинаю переживать, ведь сейчас небезопасно.
Дело даже не в том, что нападут или будет драка. А в том, что это вечеринка, много людей, толкучка, кто-то может случайно задеть его рану. Из-за этого я переживаю. Даже начинаю думать, что лучше никуда не ехать, остаться дома, заказать пиццу, колу и сидеть перед телевизором, смотреть телевизор и наслаждаться друг другом.
Тимур вытирает полотенцем торс и закидывает мокрую ткань на плечо, он уже успел надеть брюки и снять пластырь с раны.
– Не переживай, – Тимур подходит ко мне и протягивает белую упаковку. – Лучше заклей и перестань думать о плохом.
Я беру пластырь и разрываю упаковку, едва касаюсь его кожи, приклеиваю полоску пластыря и выдыхаю. Кажется, я таки не сделала ему больно.
– Не бойся, – Тимур говорит тихо, а у меня дыхание перехватывает от его шепота и опасной близости.
Да черт возьми, просто голову сносит. Я уже хочу признаться, что люблю его, хочу наплевать на вечеринку и спрятать ото всех дома. Он мой. Никому не отдам.
Я расправляю пластырь и прохожусь по краю, слегка цепляя ногтями кожу. Тимур вздрагивает и начинает учащенно дышать. Мне самой становится жарко, щеки пылают, я даже губу закусываю, чтобы не улыбаться так открыто. Я ему не безразлична.
Тимур отправляет меня одеваться, и я со спокойной душой бегу к своим вещам. Достаю нежно голубое платье. Оно безумно идет мне. Красивое, нежное, в тон моим глазам.
– Очень красивая. Поехали, – раздается за моей спиной голос Тимура.
Я вздрагиваю, потому что даже не представляю, как долго он тут находится, но перестаю об этом думать, стараясь скрыть смущение.
– Думаешь? – кокетливо улыбаюсь, достаю сумку и закидываю салфетки, антисептик, помаду и пластырь.
– Думаю, – он кивает и улыбается. – А еще меня удивляет, что у тебя вместо косметички в сумочке аптечка. И это даже веселит.
– Я должна быть готова ко всему, – осматриваю комнату на предмет того, ничего ли я не оставила, и, когда понимаю, что взяла все, улыбаюсь и говорю: – Ну все, я готова…
Мы выходим и садимся в машину. У нас нет нужды заказывать такси или брать арендованный авто, потому что Тимур не пьет и мы сможем уехать с вечеринки в любой момент. На вечеринку мы приезжаем, кажется, одними из первых. Правда, как только мы заходим внутрь, я понимаю, как ошибалась. В ресторане, где отмечает Сабина свой юбилей, уже забито два этажа.
Здесь очень много гостей, причем разных возрастов, думаю ее папа не упустил шанса позвать и партнеров по бизнесу, чтобы укрепить деловые связи. Так оно и есть, только мы заходим в общий зал, как примечаю не только радостную именинницу в компании своих родителей, но и своего отца с Мариночкой.
Глава 29
Я стараюсь взять себя в руки и не показывать, что меня волнует эта встреча. После свадьбы у меня остается плохое послевкусие и общаться с новоиспеченной девушкой отца совершенно не хочется. Увы, я не могу просто взять и выбросить ее из жизни, перестать общаться с отцом и забыть о том, что они существуют. Именно поэтому я гордо вскидываю подбородок, распрямляю спину, беру мужа под руку и решительно иду в зал.
Нас замечают, едва мы появляемся в зале. Моя подруга тут же спешит к нам.
– Вы как раз во время, час назад тут была скукотища. Но сейчас, столько гостей и они не дают даже передохнуть, – она обводит взглядом присутствующих и вновь смотрит на нас.
– Сабин, мы ненадолго. Приехали тебя поздравить, а то некрасиво было бы, – говорю с улыбкой на лице.
– Это подарок от нас, – Тимур передает коробочку от именитого бренда ювелирного мастера, Сабина удивляется и старается не проявить излишний восторг, хотя я прекрасно вижу, что такого подарка она не ожидала. Подруга прикусывает губу и поправляет шикарную копну темных волос.
– Ой, Тимурчик. Не стоило, – ее голос настолько приторный, что даже у моего мужа напрягаются скулы.
Она без стеснения начинает с ним флиртовать и делает это так, будто меня не существует. Боже, Тимур для всех как вишенка на торте, которую хотят сожрать. Меня это жутко напрягает и раздражает, но Тимур внезапно притягивает меня к себе и целует в макушку.
– Это Соне спасибо, а не мне, она выбирала. Твоя же лучшая подруга, – ее взгляд тупеет на глазах. Она часто моргает и как ни в чем не бывало улыбается и смотрит на меня.
– Я знала, что ты любишь меня. Пойдемте к гостям.
Она разворачивается, а внутри меня растекается тепло от слов Тима. Он не поддался на провокацию, и держится рядом, как и подобает мужу.
Мы потихоньку обходим гостей, разговариваем и все как на подбор задают одни и те же вопросы. Сквозь зубы все же приходится отвечать и перемещаться в компанию других людей. Пока на нашем пути не вырисовывается Марина и папа.
Они появляются будто из ниоткуда. И как же хочется, чтобы пропали в никуда. Но моим желаниям, увы, не суждено сбыться.
– Здравствуй, Тимур, – он пожимает мужу руку и смотрит на меня. – Сонечка, – такого обращения не было давно. То ли на него так действует беременность Марины и он вспомнил, что у него есть дочь, то ли опять игра на публику. Скорее всего последнее, потому что по последним сводкам он упал на один пункт в предвыборной кампании.
– Привет, пап. Как ты?
Я игнорирую Марину. Не могу понять, но она вызывает во мне дикое раздражение. Даже с людьми, которые мне пакостили, я сквозь зубы могла общаться ради имиджа. Но сейчас меня буквально передергивает лишь от ее имени. И я ничего не могу с собой поделать. Она нервирует меня так, будто подставила, предала и оскорбила в один момент. Но этого ничего не было, я вообщ о ней ничего не знаю, не общаюсь с ней и представления не имею, что она за человек.
– Нормально, готовимся рожать, – он это говорит так, будто сам собирается ложится в роддом. Но я одергиваю себя, чтобы не нахамить.
– Это замечательно, – я все же смотрю на Марину и вижу, что она не отводит взгляда от Тимура.
И это бесит меня. Когда Сабина стояла и флиртовала с ним, я не злилась так, как сейчас. Несмотря на то, что она беременная хочется оттащить ее за волосы.
– Мы пойдем к друзьям, – говорю сквозь зубы и удаляюсь с Тимом.
Я хочу спросить у него, но сдерживаюсь, лучше дома все выясню. Не хочу устраивать сцен на публике и выдвигать ему какие-то претензии, думаю, что это будет лишним. Лучше мы поговорим вдвоем дома.
Мы тут гуляем не больше часа, и я вижу, что Тимур устал стоять и ходить. Но он продолжает держать лицо и не показывать истинное состояние.
– Тим. Я в дамскую комнату и домой поедем. Не хочу больше тут. Свое время мы отыграли, – прижимаясь к нему, шепчу на ухо.
– Хорошо. Это самая лучшая новость за последнее пару часов, – не без улыбки отвечает он.
Я сбегаю, быстро припудриваю носик и возвращаюсь в зал. Нахожу Сабину и прощаюсь с ней.
– Сабин. Поедем мы, – я не успеваю договорить, как она меня перебивает.
– Сонь. Смотри там Тима жена твоего отца обрабатывает. И муженек, кажется совсем не против. Я бы такое не спускала. Ты возле него, видно что любишь. А мне кажется он пользуется твоей любовью. Проучить бы его. Так позорить тебя на публике.
– Сабин. Не глупи. Они просто общаются, ну куда она пузатая? Мне даже смешно, – иронично на нее смотрю, а внутри все гореть начинает. Если бы я сама была уверенная, что его с Мариной ничего не связывает, было бы легче. А так нельзя показывать, что меня это волнует.
– Ну смотри. Дома устрой ему головомойку и если что мы через час поедем в клуб, нашей тусовкой. Я буду тебя ждать!
Я отхожу от нее и иду к Тимуру. Он видит меня и хмурится.
– Поехали, – говорю тихо, а хочется закричать.
– Да, – он разворачивается и не прощаясь с Мариной уходит. Даже меня за руку не берет.
Я не оборачиваюсь, потому что мне кажется, что за мной сейчас все наблюдают. Я вздергиваю подбородок и уверенной походкой направлясь на выход. Тимур залезает в машину и заводит ее. Всю дорогу до дома мы молчим, я вижу что он злой, напряженный и сейчас я попаду под горячую руку. Поэтому молчу, хоть внутри у самой все кипит.
Дома царит полнейшая тишина, я прохожу на кухню и завариваю чай.
– Тимур нам нужно поговорить.
Глава 30
Он напряжен. Смотрит прямо на меня, а в глазах такая злость. Я даже не могу понять почему? И очень хочу узнать.
– Что произошло?
– Ничего! – он резко говорит и делает шаг, чтобы выйти, но я останавливаю его, бросая гиблое дело нормально поговорить за чашкой чая.
Тимур смотрит на мою руку и скулы на его лице напрягаются.
– Соня, вот сейчас не тот момент. Тебе стоит выкинуть все мысли и просто от меня отстать.
Его голос такой тихий, предостерегающий, но я не могу сдержать себя. Он что-то скрывает.
– Ты должен со мной поговорить. Мы с тобой начали нормально общаться, налаживать отношения.
– Тебе кажется. Это только физиология, – его слова бьют настолько больно, что я отпускаю его руку.
Четыре с половиной года назад
Соня и Тимур продолжили общение, хотя девочка думала, что у них не будет нормального общения. Парень же сильно беспокоился за девушку и постоянно похищал ее из дома вечером. Он помогал ей пережить смерть мамы, в то время, как отец, наоборот, закрывал дома и запрещал любое общение с Байрамовым. Соню это не волновало, в момент, когда мамы не стало, ей нужна была поддержка, теплое плечо рядом и слова поддержки.
Тимуру это совсем не нравилось. Он был зол, сильно зол, но никак не мог пойти против Дмитрия Давлатова. У того было много денег, но главное, связи. Хоть сам Байрамов был не простым мальчиком, и дед занимал более важное место, но сам был еще пацаном. Он понимал, что не будет тягаться с ним. Но помочь девчонке хотел. Она же его не бросала. И постоянно была рядом. Возможно, только из-за нее он держался, особенно когда видел небесного цвета глаза, смотревшие на него с обожанием, и пухлые, розовые губы, растягивающиеся в улыбке.
Они катались по ночному городу, ужинали и поздно ночью Тимур отвозил ее домой. В один момент он настолько привык, что она спускалась по лестнице к нему и забиралась в машину, что не удержался и поцеловал. Соня не ожидала такого поворота от него. Растерялась. Но Тимур не стал медлить и ласково касался ее губ. Они для него были невыносимо притягательны и каждый раз, только девушка говорила, мечтал о них. И тогда он сорвался, целовал то нежно, едва касаясь губ, то страстно, подчиняя себе девушку. Ему было сложно остановится, но и перед домом ее отца нельзя долго находиться.
В тот вечер Тимур поехал домой в приподнятом настроении. Он думал, что их отношения перейдут на другой, новый уровень. И все изменится в лучшую сторону. Вернувшись домой, он забежал к себе в комнату, а потом пошел к деду. Тимур хотел попросить его об одном одолжении, но на полпути остановился, услышав голос Довлатова. Дед решительно убеждал Дмитрия прекратить вставлять палки в колеса Соне и Тимуру, но тот был непреклонен.
– Генрих, я против. Они испортят друг другу жизнь. Как ее мамаша и его отец. Они разрушили две семьи. Неизвестно из-за чего мать Тимура умерла и по чьей вине там была авария. Я не хочу, чтобы моя дочь и этот… были вместе. Ты понимаешь, что из-за него моя дочь смолчала и ничего мне не сказала? А ведь она знала, что они… были любовниками. Знала и молчала. Я не хочу видеть Тимура рядом с ней. Ни за что!
У Тимура перехватило дыхание. Он не сразу пришел в себя… не сразу понял, что произошло. Его отец и мать Сони были любовниками? И девушка ничего не сказала ему? Он не хотел в это верить, не хотел, но ведь Дмитрий не будет врать его деду. Если бы он это сказал ему или при нем, Тимур бы не поверил, а так… он не мог не верить. И это его злило. Раздражало то, что Соня молчала, а ведь он мог поговорить с отцом, попросить его оставить ее мать в живых. Только сейчас парень понял, почему Соня так корит себя за все, почему ведет себя так, будто она виновата. Почему-то Тимуру вдруг захотелось отомстить ей, сделать так же больно, как и она ему, показать ей, что все в этом мире относительно.
Он увез ее на следующий вечер, внутри что-то противилось, мысли сменяли одна другую, но Тимур упорно шел к цели. Отомстить. Он должен. Должен сделать так, чтобы они перестали общаться, чтобы ей было больно. В машине парень поцеловал Соню, стал ее целовать, уходя дальше, проникая под ее одежду.
Соня хотела стать ближе к нему, хотела услышать, что дорога парню, что он ее любит. Она верила ему, поэтому выдохнула:
– Тим. Я люблю тебя, – смущаясь и краснея, произнесла девушка. – И я… я готова, но… я должна знать о твоих чувствах, – девушка смотрела в его глаза и смиренно ожидала, когда он что-то скажет. Внутри все замирало от предвкушения самых заветных слов. Она вначале хотела даже глаза закрыть, но после решила, что хочет видеть его реакцию.
Тимур смотрел в ее глаза и понимал, что не хочет ничего рушить. Но в мыслях тут же пронеслись воспоминания об отце. Нет, он должен отомстить, но сделать то, что задумал, так и не смог. Он хотел стать ее первым и бросить, но не смог.
– Какая любовь, мелкая? Это просто физиология. Я хочу тебя, разве этого недостаточно?
У Сони внутри все оборвалось, такого она не ожидала. Он сказал ей это грубо и ухмыляясь. Это не ее Тимур. Это другой. Тот Байрамов, который на ринге побеждает соперником, несмотря ни на что, это не ее парень. Не тот, кого она любила.
– Ты врешь. Ты врешь, – девушка почти закричала срывающимся голосом.
– Нет, Сонь. Какая любовь? Нам ведь и без любви хорошо вместе.
Соня не верила своим ушам. Не хотела верить. Он не мог этого сказать. Это сон, сон, сон. Она обняла себя за плечи и даже ущипнула, но все никак не просыпалась. И только потом она поняла, что не спит, что Тимур действительно сказал ей этого. В тот момент она возненавидела парня всем сердцем. Она выбежала из машины и побежала в дом, забежала в свою комнату, закрыла дверь на замок и упала на пол, заплакав. Она не верила, но понимала, что это конец. Что они никогда не сможет его простить за это.
Тимур же смотрел, как Соня убегала и убеждал себя в том, что впоступил правильно. Она предательница, она виновата в смерти его отца. И она не могла его любить. Врунишка. Если бы любила, сказала бы о том, что знает. Но она не сказал. Ни слова не произнесла.
Глава 31
Наши дни.
У нас снова не получается нормально поговорить с Тимуром. Он в который раз отворачивается от меня и уходит. Сбегает. Я хочу крикнуть ему вдогонку, чтобы остановился, но понимаю, у меня нет сил. Нет.
Это борьба выматывает настолько сильно, что опускаются руки. И это я уже переживала. Тогда… Когда была намного моложе. Я помню, все до мельчайших подробностей. И внутри меня начинает просыпаться вулкан, который до недавнего времени спал. Раздражение, как клуб дыма обволакивает сознание, а затем злость начинает выплескиваться, как лава.
Я достаю телефон и набираю Сабине. Клуб? Боже, да это идеально! Хватит с меня этого цирка. Сегодня развлекусь, отпущу эти дурацкие мысли о боксере и завтра разведусь. Плевать на него, на его карьеру, на Генриха Илларионовича. На все плевать. Пускай отец считает меня инфантильной дурочкой, которая не в состоянии постоять за себя. Ведомой, взбалмошной, да кем угодно.
Сейчас мне все равно.
А Тимур пожалеет еще о своем поведении. Если он не может со мной нормально общаться, не хочет строить совместную и счастливую жизнь, основанную на доверии, то и говорить нам дальше не о чем.
Сабина верещит от радости и называет адрес клуба. Я беру машину. Его любимую, между прочим, и уезжаю. Как остынет, приедет и не увидит своей любимой малышки. От этого становится немного радостно. Я, конечно, злорадствую. Никогда не думала, что так смогу поступить, но я это делаю.
До клуба добираюсь очень быстро, адреналин зашкаливает и желание оторваться настолько нестерпимое, что я едва выдерживаю. Только я появляюсь в клубе, как меня окружают подруги и начинается веселье. Танцы, разговоры и никто не спрашивает про Тимура. Все наоборот поддерживают мое решение приехать одной, без парня. С ним, как говорит Сабина, я бы сидела в сторонке. Устав на танцполе, поднимаюсь в випку на втором этаже и окунаюсь в тишину. Давно я так не развлекалась. А самое интересное, что сюда никто не идет. И я не хочу, чтобы чтобы тут стоял галдеж.
Я пью сок и прикрываю глаза от усталости. Ноги гудят от танцев, и уже хочется домой, в теплую постель. Свет приглушенный и из-за этого меня начинает клонить в сон. Невольно опять мои мысли возвращаются к ситуации с Тимуром. Это странно, но я не могу его отпустить. Дома я была уверена, что забуду, выкину и выброшу все воспоминания. А сейчас, когда спустила пыл, включается мозг… И чувства.
Я скучаю по нему.
Корю за слабохарактерность, но не могу по-другому. Видимо это не тот спусковой крючок, из-за которого я бы отпустила Тимура. Я слишком на нем завязана. Несколько раз смотрю на экран, надеясь, что он все же позвонит, но ничего нет. Ни единого звонка или смс. Я уже полчаса сижу одна, на часах почти половина второго ночи и хочется домой. Пора.
