Текст книги "Принцесса для зверя (СИ)"

Автор книги: Адалин Черно

Соавторы: Лили Ред
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Тимур лишь кивает, оставаясь совершенно спокойным для окружающих, но только не для меня. Его пальцы больно впиваются в мои ребра, вынуждая меня стиснуть зубы.

– Спасибо, – говорит Тимур. – Оставим квартиру детям.

Тимур намеренно делает акцент на детях, а я не могу поверить в то, что слышу от отца. Квартира? В подарок? Я вспоминаю, как он выгнал меня из дома ни с чем, как отказался от меня и, будь его воля, избавился бы и упек в монастырь. А сейчас вот… квартира. Я, конечно, злюсь и многого не понимаю, но откладываю эти эмоции. В конце концов он мой отец, и я рада, что он рядом. Что он не забыл, что приехал.

– Мама была бы рада, – скупо говорю я и с удовольствием смотрю на побагровевшее лицо Мариночки.

Да, дорогая, мать всегда будет тем связывающим звеном между мной и отцом.

Я с ужасом понимаю, что мне не хватает матери. Ее всегда не хватало, но сейчас недостаток ощущается особенно сильно. Я хочу кричать, плакать, но сдерживаюсь, потому что не могу себе позволить показывать эмоции. Я хочу вернуть маму, вернуться в прошлое и обнять родителей, потому что тогда мы были счастливы. Отец любил меня, а я… я верила, что у меня есть семья.

Глава 23

5 летназад

Соня не понимала, как и когда все между ними стало настолько плохо. Вернее, понимала, но ничего не могла с этим сделать. Смерть матери Тимура повлекла за собой полное прекращение их общения. Парень практически перестал появляться дома. Соня не раз слышала, как его отец жаловался ее матери, что сын все время на тренировках, а он ничего не может с этим сделать.

Тимур же полностью ушел в себя. Забыл об учебе, скатившись до плохих оценок, забыв об отце, который тоже потерял жену. Обо всем забыл. Винил себя в том, что сам не отвез родителей, что его не было рядом, что он ничего не смог сделать.

Прошло два долгих года с момента ее смерти, а боль так и не отступила на второй план. После реанимации тогда, два года назад, отца Тимура выписали, а вокруг него кружилась мама Сони. Она помогала его отцу справиться с утратой, готовила для них, буквально поднимала отца на ноги. Тимур был благодарен ей, но идти на контакт все равно не хотел. И с Соней перестал общаться. Он – сам по себе, она – сама по себе.

Он не звал ее ни на вечеринки, ни на свои бои. Никуда. Не хотел ее видеть, но она упорно приходила или с подружками или с родителями. Приходила и смотрела на него своими безумными голубыми глазами, от которых Тимуру становилось не по себе. Он видел, что она не отступает. Несмотря на то, что он ее игнорировал, несмотря ни на что, она всегда была рядом. Словно тенью присутствовала в его жизни. Ему это не нравилось, но и запретить ей он не мог. Просто смотрел на нее и молчал, бесился, но все равно молчал.

Соня решилась на праздник, когда ей исполнялось семнадцать. Она пригласила своих подружек, друзей и одноклассников. Последний год был особенно тяжелый, но Соня была уверена, что все будет хорошо. Она радовалась уже тому, что Тимур не выгонял ее из своих боев, что разрешал ей быть рядом, хоть и старался держаться в стороне. Соня же ловила каждое его слово, каждое действие. Она была уверена, что несмотря ни на что, они таки будут вместе.

Именно сегодня! Соня решила, что сегодня признается ему в своих чувствах, расскажет все, что у нее на душе.

Во время праздника Соне некогда было даже отвлечься и подумать о том, где Тимур. Она успевала только принимать поздравления, складывать подарки и общаться с гостями. Соня была вне себя от счастья. Ее день рождения проходил так, как она мечтала. Так, как и хотела. Когда все собрались, родители Сони решили поздравить девушку. Отец преподнес ей в подарок сертификат на обучение французскому. Дмитрий считал, что квартиры, машины, деньги и дорогие украшения – не подарок для ребенка.

Мать Сони лишь прижала дочь к себе. Она была для нее маленькой принцессой. Несмотря на то, что ей исполнилось семнадцать, женщина все еще считала ее маленькой девочкой. Маленькой и самой родной.

– Не переживай. Он приедет, – будто прочитав мысли Сони, произнесла ее мама.

Соня почувствовала, как на ее глазах проступили непрошенные слезы. И вроде бы все хорошо, но рядом нет его. Нет того, кого она хочет видеть. Девочка хотела, чтобы сегодняшний вечер Тимур провел рядом с ней. Соня бросила взгляд на часы и заметила, что уже восемь, а его все еще нет. Даже звонка от него нет. И сообщения. Ничего.

– Он приехал, – шепнула мама Соне на ушко.

Девушка тут же ожила. Повернула голову ко входу, чтобы встретить своего самого важного гостя и замерла. Он зашел, как к себе домой: вальяжно, с гордо поднятой головой и улыбкой голливудских актеров. Соня настолько засмотрелась, что даже не сразу увидела в его руках огромный букет белых орхидей, ее любимых цветов.

Плохое настроение и мысли о том, что Тимур забыл о ее празднике, тут же забылись. Девушка была приятно удивлена тому, что он помнил, помнил ее любимые цветы. Многие друзья не знали, что это белые орхидеи, забывали, путали с лилиями, а он… он помнил.

Соня тут же сделала пару шагов к нему навстречу, а потом еще и еще, пока не оказалась рядом и не бросилась ему в объятия. Крепко обхватила его шею и почувствовала, как ее сердце затрепетало. Вот же он, ее Тимур, тот, кого она так ждала. Больше Соню не интересовало, что скажут остальные. Все это было неважно. Были только она и он.

– Держи, мелкая… – Тимур протянул ей букет и, склонившись, поцеловал ее в щеку. – И вот, – он ухмыльнулся и протянул ей ключи. – Красную брать не стал… белая.

Соня аж рот раскрыла от неожиданности. Машина? Ей. Она же… она же не умеет ездить и вообще. Девушка даже не знала, что сказать, как поблагодарить Тимура за такой шикарный подарок. Услышав, как их друзья засвистели и захлопали в ладоши, ее щеки покрылись румянцем, а руки задрожали, но она таки сделала шаг к Тимуру и, обняв, прошептала:

– Спасибо.

– Спасибо тебе, Тимур, за такой подарок, – послышался за спиной Сони строгий голос отца, – но машина ей не потребуется. Забери ключи.

Соне стало неприятно и обидно из-за того, что отец все решил за нее, но она не смела ничего говорить. Молча смотрела за тем, как Тимур подходит к ее отцу и произносит:

– Я ничего забирать не буду. Это подарок. Документы уже оформлены на Соню, так что, – парень лишь развел руками и с вызовом посмотрел на отца девушки.

Не дав Дмитрию и слова сказать, к ним подошла мама Сони. Она улыбнулась, поблагодарила за подарок, а мужу сказала:

– Брось, Дим, постоит в гараже до совершеннолетия, а там Соня сама решит, что с ней делать.

Дмитрий лишь стиснул зубы, но ничего не сказал, кивнул и отошел в сторону. Он не хотел этого подарка, тем более от чужого человека. Он не доверял Тимуру, видел, как парень изменился после смерти матери и никак не одобрял одержимость дочери им. Сколько раз они говорили, сколько обсуждали, но Соня все равно тянулась к нему. И лишь его жена поддерживала дочь, во всем ее поощряла и будто не видела недостатков Тимура. Дмитрию, конечно, было неприятно, но жену он любил. Души в ней не чаял, поэтому отошел.

Он слушал жену, не хотел ей перечить, да и понимал, что она права. Соня, если ей запрещать, будет делать назло. Азарт пробудит ее внутреннюю бунтарку и она начнет противиться его запретам, устраивать побеги из дома и упрямо идти к цели.

– Ну и как ты тут справляешься, мелкая? – Тимур закинул на плечо Сони руку и повел ко всем гостям, так как стоять на входе ему уже надоело.

– Я не мелкая. Тим перестань меня так называть, – Соня злилась, но все равно радовалась тому, что он приехал и сейчас обнимает ее при всех, ничего не стесняясь.

– Хорошо, принцесса. Пусть будет по-твоему.

– Я рада, что ты все же приехал, – немного обидчиво произнесла Соня, но сильнее приобняла Тимура.

– Я сегодня вечером прокачу тебя на твоей машине, – произнес парень так, чтобы все слышали.

Соня лишь захлопала в ладоши и обняла его за шею, а потом почувствовала легкий, едва ощутимый поцелуй в плечо, который неожиданно вызвал в ней легкий трепет.

– А где ты так долго был?

Соня была так рада, что Тимур таки приехал к ней на день рождения. Она так даже машине не радовалась так, как ему.

Перед тем, как уехать, Соня подошла к маме и отпросилась. Девочка была уверена, что та ее отпустит. Так и получилось. Мать Сони знала Тимура и понимала, что он ни в коем случае не обидит девушку.

Соня сбежала за руку с Тимуром. Парень завел машину и увез ее подальше от балагана. За время, которое он уделял тренировкам, парень успел отвыкнуть от тусовок и развлечений. Ему хотелось побыть одному. Вернее, рядом с Соней. Без всех этих друзей и тем более родителей, стало как-то легче. Тимур и так не понимал, почему Дмитрий так настороженно к нему относится и даже при гостях заставлял забрать машину. Ему это не понравилось, но он осознавал, что тоже настороженно относился к Дмитрию.

Всю дорогу, что они ехали, Соня все время разговаривала. Что-то рассказывала, смотрела на него, веселилась. И ему это нравилось. То, что она смотрела именно на него, а не в окно, на окружающую местность, а именно на него. Ему внезапно хотелось ее внимания.

Они остановились у обочины. Соня подтянула ноги на сиденье, повернулась к Тимуру и улыбнулась. Она боялась открыто приставать к нему, но все же решилась дотронуться до него. Если бы оттолкнул, если бы сказал, что нельзя, она наверняка бы перешла в режим ожидания. Набравшись смелости, Соня коснулась рукой его плеча и уперлась локтем в сиденье. Осмелев, девушка коснулась его шеи, а затем запустила руку в его волосы и стала медленно перебирать их. Тимур не отстранился, не дернулся, просто сидел и смотрел на то, как Соня улыбается ему и ждет ответа.

– Где был, принцесса. На тренировке, конечно. Где я могу еще быть?

– Ты ничего не перекусил. Может заедем куда? – в глазах девушки блеснуло волнение.

Она вдруг поняла, что на празднике Тимур так ничего и не поел, а ведь он после тренировки. Совсем голодный.

– Тебе совершенно не интересна машина? – с улыбкой спросил Тимур.

– Мне интересен ты, – робко добавила девушка и опустила взгляд в пол.

Она боялась посмотреть на Тимура после своих слов. Ей было страшно увидеть там отвращение и пустоту. Она хотела, чтобы он был доволен. Все же, она решилась посмотреть на него. Он улыбался. Смотрел на нее и улыбался.

– Мы еще не приехали, – прокомментировал он и выехал с обочины на дорогу.

Тимур прибавил газа и ловко лавировал между машинами, а Соня закрыла глаза от страха и вжалась в сидение.

– Открой глаза, мы едем тише, – сказал Тимур.

Соня доверилась и открыла глаза. Впрочем, как и всегда. Он приказывал, она подчинялась. Так было и в этот раз. Соня подчинилась и посмотрела впереди себя. Испуганно вскрикнула, когда свет фар ослепил ее.

– Тиму-у-у-р, – хрипло прошептала девушка, боясь не столько за себя, сколько за него.

Она тут же замолчала, чтобы не напугать парня своим криком. Тимур же перестроился и сбавил скорость, не переставая при этом ухмыляться. Он расположил руку на коленке Сони, а девушка тут же вцепилась в нее, как в спасательный жилет. Они некоторое время катались по городу. По большей части молчали. Соне было хорошо рядом с Тимуром, а парень неожиданно понял, что ему было плохо вдали от нее, что зря он отстранился.

Они приехали за город. Встречать рассвет. Соня вначале не поверила своим глазам, а после даже удивилась тому, что парень решил вот так закончить ее вечер. Они сидели на капоте, ели бургеры, купленные Тимуром заранее и говорили. Смеялись, веселились и просто наслаждались обществом друг друга.

Возвращались домой аж под утро и даже попали в пробку. Впрочем, это им не мешало, ведь они могли провести вместе еще больше времени, пообщаться, поговорить, ведь они так долго не разговаривали.

Только потом окажется, что причиной пробки послужила серьезная авария. Соня повернула голову и тут же закричала. Тимур свернул на обочину и остановился, спросил у девушки, что случилось, а после увидел то же, что и она.

– Тимур… – Соня смотрела туда и не хотела верить.

Она видела отца, девушку, какого-то парня и машину, от которой почти ничего не осталось. Это был не “Мерседес”, а груда металла, которая не подлежала восстановлению. Вначале Соня даже не узнала авто, а потом… потом у нее в груди что-то защемило. Машина принадлежала отцу Тимура.



– Сиди здесь, – грубо отозвался парень и приоткрыл дверь.

– Не оставляй меня тут одну. Пожалуйста, – Соня сразу схватила его за руку, останавливая.

Она боялась, что Тимур потерял отца, боялась, потому что знала, на этот раз он отдалится от нее еще больше. Скажет, что она не нужна ему, прекратит общение.

Они вышли из машины, держась за руки. Тимур сжимал руку Сони и упрямо вел ее вперед. Дмитрий Довлатов, заметив ребят, тут же ринулся к ним.

– Папа, – выдала Соня.

– Тимур уведи срочно девушку, – тут же встрял Генрих Илларионович, который внезапно появился перед ними.

– Что случилось? – поинтересовался Тимур и не сдвинулся с места, просто смотрел на искореженный автомобиль отца.

– Мама? – девушка заметила носилки, которые стояли возле кареты скорой помощи. Врачи застегнули молнию, подняли носилки и загрузили их в машину. Соня безжизненно смотрела на это, а после ринулась в ту сторону с криком: – Мама….

Девушка дернулась в ту сторону, но Тимур не отпустил. Он крепко сжал ее руку и обнял девушку, пытаясь успокоить ее. Парню стало страшно, он помнил, что чувствовал, когда ушла мама. И знал, что до сих пор не смог побороть эту боль. Как с этим справиться Соня неизвестно.

– А отец? – глухо спросил Тимур, смотря на деда.

Он ничего не сказал, лишь отрицательно помотал головой. Тимур и так все понял. Был бы отец жив, ему тут бы сказали, а так…

Парень напрягся и сдавил руку Сони до хруста костей. Девушка даже не почувствовала. Ее раздирала внутренняя боль. Он плакала и даже кричала, вырывалась и рвалась к машине, но Тимур сильнее сжимал ее и не отпускал.

– Я отвезу вас, – сказал Генрих Илларионович и указал на свою машину.

– Соня, в машину, – раздался грубый голос Дмитрия.

– Дим, тебе в больницу. Я заберу Соню к себе, – тихо предложил Генрих Илларионович. – Завтра привезу ее.

– Нет, – решительно произнес мужчина. – Соня, в машину.

– Она останется со мной, – уверенно произнес Тимур и упрямо посмотрел в глаза Довлатову.

Дмитрий же даже не думал уступать, подошел к парню и буквально вырвал ее из его объятий, а затем прошипел:

– Она. Едет. Домой.

Пока они разбирались, Соня вырвалась и побежала к машине скорой помощи. Залезла внутрь и бросилась к матери. Тимур тут же побежал за ней, но не знал, как ее теперь забрать оттуда. Как забрать от погибшей матери.

– Доволен, гад? – зло выдавил Тимур и заехал Дмитрию по лицу, вложив в удар всю свою силу.



Глава 24

Нашидни

Ближе к девяти вечера у меня сдают нервы. Я осматриваю присутствующих, которые веселятся, пьют, едят, смеются, и поднимаюсь. Иду к сцене, отбираю микрофон у ведущего и еще раз обвожу всех взглядом.

– Минуточку внимания, – говорю громко, чтобы привлечь внимание. – Спасибо всем за внимание, теплые слова и счастливые улыбки. Приятно знать, что вы всегда рядом, поддерживаете нас и понимаете. Мы с Тимом, – я перевожу взгляд на него и улыбаюсь, замечая сжатый кулак моего уже мужа и его напряженные скулы. – Мы с мужем должны покинуть вас. Вы не волнуйтесь, вскоре приедет диджей и устроит настоящую вечеринку.

– А куда вы поедете? Почему так рано? – кричат журналисты, которые так и не покинули свадьбу.

– Это секрет. Даже муж не знает, какой я ему приготовила подарок. Еще раз всем "спасибо".

Я посылаю воздушный поцелуй всем присутствующим, подхожу к Тимуру и протягивая руку. Он охватывает мою ладонь и мы уходим. Я не удивляюсь, когда вижу, как за нами поднимаются и остальные. Встают, чтобы провести нас.

Кричат поздравления, кто-то орет про брачную ночь… Я вижу подъезжающий внедорожник с бантами, наклейками, сердцами и расслабляюсь. Еще минута и придет конец этому цирку.

Прощальная фотография на память зрителям, и я забираюсь в салон машины. Едва за нами закрывается дверь, как я растекаюсь на сиденье автомобиля.

– Ловко, но могла и меня предупредить, – Тимур тоже расслабляется, ослабляет галстук на шее и шире расставляет ноги.

– Чтобы ты еще раз устроил показуху на камеру? Не уж, хватит. Там фотографий и нашим правнукам хватит посмотреть.

– Сделаем детишек? – вдруг спрашивает Тимур.

– Не в этой жизни, Байрамов, – парирую я и стаскиваю с ног туфли.

Я едва не скулю от удовольствия, когда, наконец, освобождаюсь от шпилек. Подтягиваю ноги к себе и чуть массирую, но все равно неудобно. Я хочу домой, хочу на кровать, хочу в теплую постель и спать. Пока я думаю, Тимур обхватывает мои лодыжки ладонями и тянет ноги на себя. Укладывает их на колени и проходит по моим пальцам, массирует ступни и делает так, что я издаю протяжный стон, свидетельствующий об удовольствии.

– В этой, – спокойно говорит он. – В этой, потому что я не дам тебе родить ребенка не от меня, – приглушенно добавляет Тимур.

Я могу только открыть рот и ошарашенно смотреть на него. Где-то в мыслях возникает понимание, что мы ничего не подписывали. Никакого договора или контракта. Все договоренности исключительно на словах. Можно ли верить словам Тимура? Скорее нет, чем да.

Одна мысль не успевает сменить другую, потому что его пальцы, то, как он ими управляет, заставляют забыть обо всем. О контракте, о том, что это все фарс, о его словах на счет детей. Он ловко вырисовывает моими ступнями восьмерки, легко перебирает каждый пальчик и делает так, что я готова согласиться на все. Чего только не сделает женщина, снявшая каблуки спустя восемь часов на ногах, за массаж.

– Тебе в массажисты нужно, – слабо говорю я.

– Нет, – Тимур смеется. – Я не готов на такие подвиги для кого-то еще. Только для своей жены.

Черт.

Черт.

Черт.

Сколько можно?

Я не могу выдержать этой лести, его игры на публику, того, что он говорит. Минуту назад я радовалась, что вышла замуж за этого мужчину, а сейчас мне становится противно от осознания, что он лишь играет, шутит, издевается надо мной.

Я перемещаю свои ноги на пол автомобиля и отворачиваюсь к окну. Всего пара предложений, а мне хочется плакать. Рядом с ним ни на минуту нельзя поддаваться чувствами, ни на минуту нельзя расслабляться и верить. Ничему верить нельзя.

Пока мы едем, Тимур не пытается спросить, в чем дело, не начинает разговор. Мы продолжаем поездку в полнейшей тишине. Едва машина останавливается около особняка Байрамова, как я выпрыгиваю из нее и иду в дом.

Удивительно, что здесь нет ни единого журналиста. Неужели им не любопытно посмотреть, что будет дальше? Первая брачная ночь или молодожены разъедутся по разным домам?

– Можешь не оглядываться. Я приказал всех разогнать, а ведь еще час назад тут было человек двадцать, – он усмехается и встает рядом со мной.

– Как предусмотрительно.

Тимур открывает дверь и впускает меня в дом. Не обращая на него внимания, иду наверх, закрывая дверь прямо перед его носом.

– Да, что с тобой происходит?

Тимур рычит и бьет кулаком по закрытой двери. От неожиданности я даже отпрыгиваю назад и радуюсь, что успела закрыть защелку.

– Ничего, – кричу я, а сама чувствую, как гулко бьется мое сердце.

– Почему ты так себя ведешь? Почему сейчас сбегаешь?

– А на что ты надеялся? – горько говорю я. – На брачную ночь? Что мы с тобой детей пойдем делать? Не много чести? – его вопросы выводят меня из себя.

– Выходи, Соня. Поговорим открыто.

– Нет, – решительно говорю я, потому что знаю напор Тимура. Знаю, каким он может быть. Никакого разговора не будет. Будет подавление моего мнение и его уверенность в собственной правоте.

– Выходи, Соня. Я хочу поговорить с тобой не через дверь.

– Наговорились. Хватит. Я свою часть долга выполнила. Стала тебе прекрасной женой на публике, улыбалась, светилась и даже целовалась с тобой для прессы, – с горечью в голосе произношу я. – Теперь и ты потрудись меня всем обеспечивать и сделать так, чтобы я ни в чем не нуждалась, – копирую его слова, сказанные мне в офисе. – И вот сейчас я хочу тишины и покоя, Тимурчик. Никакой брачной ночи не будет. Ты ведь не надеялся, правда? – последние фразы я говорю со стервозными нотками в голосе.

Моя маска. Моя защита от внешнего мира. Быть той, кем я не являюсь.

Я стою так близко к двери, что слышу его тяжелое дыхание. За ним следует глухой удар и ругань, от чего я закрываю глаза и надеюсь, что он не станет выламывать дверь.

Тимур стоит там, за разделяющей нас деревянной поверхностью, пару минут. Затем я слышу удаляющиеся шаги и выдыхаю. Правда, когда слышу хлопок входной двери, а затем рев автомобиля, мне больше не так спокойно. Я начинаю волноваться и думать, куда он поехал. А потом вспоминаю, как он кого-то искал на нашей свадьбе. Вдруг это и вправду была любовница, а не мой отец?

Я медленно сползаю по двери на пол и зарываюсь лицом в руки, потому что неожиданно в груди болит, а на глаза наворачиваются слезы. Я быстро смахиваю их и уверенно заверяю себя, что не стану плакать. Не стану. Именно поэтому меня удивляют капли, медленно стекающие со щек на платье. Удивляют и расстраивают, потому что я не хочу плакать. Не хочу чувствовать.



Глава 25

Мы не разговариваем уже третий день. Тимур приезжает домой поздно, когда я уже сплю, а уезжает слишком рано, когда я еще не проснулась. Я не знаю его распорядок дня, не знаю, где она находится, что делает и с кем проводит время. Даже думать не хочу, что все это время он проводит с другой женщиной, с любовницей, разделившей с ним первую брачную ночь. Наверное, знать это наверняка было бы лучше, потому что слепая неизвестность пугает, но я боюсь узнать об этом, боюсь увидеть их вместе, когда буду выходить из супермаркета или пересечься с ними в кафе.

В конце недели я теряю терпение в ожидании и решаю наплевать на все. Да, я была неправа, что оставила Тимура за дверью, но ведь и его поведение никто не оправдывает. Я не маленькая девочка, чтобы думать, будто Тимур проводит ночи где-то в машине или с друзьями. В выходные может быть, но в будние приезжать домой в три-четыре утра? А я ведь даже хотела извиниться перед ним, объяснить ситуацию, сказать, что была неправа и зря так поступила, но ведь я была на взводе. Устала от фальши, коей была пропитана наша свадьба, устала от всего.

С каждым днем, пока Тимура нет дома, я понимаю, что не стану извиняться. Не буду говорить, что неправа и объясняться, вместо этого я набираю подруг и договариваюсь пойти в клуб. Хочу развлечься и забыться, я устала думать, где Тимур и почему он игнорирует простые понятия морали и нравственности.

Сегодня суббота, но я просыпаюсь в полном одиночестве и осознании, что в доме никого нет, кроме меня. Решаю, что сегодня не буду грустить, сладко потягиваюсь в кровати, разминаю затекшее тело после сна и встаю, чтобы позавтракать. Включаю телефон и отмечаю, что на часах уже не утро, а обед. Странно. Я вчера ждала Тимура, смотрела на часы и сверяла время, чтобы точно узнать, когда он придет. И из-за этого я проспала почти до двух часов.

Я расслабляюсь под музыку, кручусь на кухне в танце и забываю и о Тимуре, и о проблемах. Я настолько погружаюсь в себя, что не замечаю, как проходит день. И только когда стрелка приближается к девяти вечера, я иду собираться в клуб. Тимур не приедет как минимум к двенадцати, так что переживать о том, что он сможет запретить мне отдых, не стоит. В итоге все происходит так, как я и распланировала. В половине одиннадцатого к дому подъезжает такси, я сажусь внутрь и благополучно добираюсь до клуба.

Никаких записок для Тимура, никаких смс и звонков. Если он вдруг заметит, что меня нет дома, пусть понервничает и поймет, какого это, когда ты ждешь свою жену до утра.

Такси паркуется прямо напротив центрального входа в клуб, водитель открывает дверь и даже подает руку. Я удивляюсь сервису, но благодарю мужчину и оставляю ему щедрые чаевые. Прохожу внутрь и сталкиваюсь с толпой, которая пришла сюда отдыхать. Все веселятся, танцуют, улыбаются и отрываются настолько, насколько это возможно. Я подхожу к бару и заказываю себе коктейль, к подругам идти не спешу и некоторое время просто наслаждаюсь обстановкой. Танцующими парочками, девушками-соблазнительницами и щедрыми мужчинами. Я вспоминаю, как буквально несколько недель назад Тимур забрал меня из клуба.

Мне до сих пор кажется, что я сплю и все происходящее лишь странный сон.

Решаю, что не буду думать сегодня о Тимуре, допиваю коктейль, заказываю еще один и иду к подругам в ВИП-кабинку. С моим приходом все вопросы возвращаются к нашей свадьбе. Девочкам вдруг становится интересно, как все прошло после нее, каков Тимур в постели и понравилось ли мне. Я отшучиваюсь, язвлю и в конец разговор исчерпывает себя.

Мой телефон начинает разрываться от звонков ближе к полуночи, но я лишь бросаю взгляд на экран и игнорирую Тимура. Не знаю, как он понял, что меня нет дома, но его названивания каждые несколько минут раздражают. Я покидаю девочек, иду в туалет, чтобы ответить ему и натыкаюсь на компанию из изрядно выпивших парней. Их трое и они явно не собираются уходить с моего пути.

– Красавица, куда торопишься? – они тормозят меня возле лестницы и обступают со всех сторон.

– Извините, но не к вам, – с улыбкой говорю я. – Дайте пройти, я спешу.

Несмотря на мою уверенность, что все обойдется, они даже не собираются уходить.

– Пойдем отдохнем вместе. Потанцуем, – они окружают меня. Я пытаюсь их обойти, но они все сильнее сужают круг, преграждая мне путь.

– Я не одна. Не стоит парни, – выставляю перед собой руку и останавливаю самого настырного. К сожалению, он игнорирует мой выпад и обнимает меня за талию.

Мне становится не по себе, потому что ситуация явно выходит из-под контроля, а парни будто не слышат меня и моего отказа.

– Мы видели ты тут с девочками, – говорит другой парень. – Пошли, познакомишь нас.

Я понимаю, что тянуть нет смысла и отвечаю на долгий звонок Тимура.

– Где ты? – он рычит, но сейчас я рада, что парни таки дают передышку, и я могу ответить.

– Я в клубе на советской.

– Через десять минут буду у черного входа, – коротко говорит Тимур.

Парень обращает на меня внимание и тянется к моему телефону, поэтому я буквально кричу мужу в трубку:

– Я буду через две минуты. Поторопись.

Я отлыниваю от парней, но их настырность и резвость не дает мне покоя. Я отвыкла от такого положения вещей, отвыкла от того, что парни могут не слышать слова “нет”. Только теперь я понимаю, почему всегда выбирала другой клуб, чтобы развлечься. Здесь охрана не обращает внимания на происшествия, не заботится о безопасности посетителей, что очень некстати именно в такие моменты. Когда парни тянут меня на танцпол, мне удается вырваться и скрыться в толпе. Я оборачиваюсь и вижу, как они идут за мной. Мне остается всего несколько метров, завернуть за угол и добежать до черного входа.

Я добегаю до выхода и даже успеваю вдохнуть прохладного воздуха. Тимура еще нет, а потому я волнуюсь. Видела, как парни шли за мной. Что если… если они сейчас выйдут? Я накручиваю себя, а когда дверь черного входа все же открывается, вздрагиваю, поворачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с разъяренными парнями.

– Что за выходки? – говорит тот, кто обнимал меня.

– За мной приедет муж, – серьезно говорю я. – Ваше внимание лишнее.

Мне становится стыдно, что я подаю в такую ситуацию и сейчас прикрываюсь Тимуром. Но если бы хоть у кого-то из парней были мозги, я бы никогда не попала в такую ситуацию. Тем более, я не даю повода. На все приглашения танцевать отвечаю отказом и не принимаю приглашения, но им плевать, один даже подходит ко мне и приобнимает, а я безрезультатно пытаюсь отпихнуть его.

В это время машина Тимура резко поворачивает в переулок, несется не сбавляя скорости и со свистом тормозит возле нас. Он выходит из машины и по его напряженным плечам понимаю, что плохо будет всем. И мне в первую очередь.

– Соня, быстро в машину, – коротко и грубо бросает, даже не смотря на меня.

– Ну нет, парень, девчонка останется с нами, – говорит кто-то из парней.

Глава 26

Тимур удивленно вскидывает бровь, аккуратно снимает пиджак, эффектно бросает его на капот машины и делает шаг в сторону парней. Они не двигаются. Замирают в стойке и собираются отстаивать себя. Зря, ох, зря. Знали бы, с кем связались, ни за что бы не полезли, а так… травматологии сегодня будет чем заняться.

Я вырываюсь из рук парней, которые сейчас не обращают на меня ни малейшего внимания, и бегу к Тимуру. Приблизившись, цепляюсь за его плечи и шепчу:

– Тим, поехали домой.

Не хочу, чтобы он дрался, чтобы шел на парней один. Нет, не нужно. Он боксер, а не уличный боец, мало ли что там у этих парней в карманах.

– Иди в машину, – не отрывая взгляда от противников, зло бросает он.

– Тебе нельзя драться. Тим, пожалуйста, поехали домой. Они же идиоты просто, что с них взять.

– О-о-о-о, так это не жена, а мамка, – ухмыляется самоубийца, потому что я вижу, как в одно мгновение темнеют глаза Тимура.

– Тим. Тим, поехали, прошу тебя.

Он с легкостью отстраняет меня и вновь разворачивается к парням. Я понимаю, что он полностью потерял контроль, а вокруг нет ни единой души, которая могла бы помочь. Да и что делать? Позвать охрану? Тогда сюда слетятся все, кому не лень, а из-за скандала с его участием Тимура могут снять с чемпионата.

Я разворачиваюсь к машине, сжимаю руки в кулаки и боюсь повернуться, потому что слышу глухие звуки ударов. Я волнуюсь. Переживаю за Тимура, потому что он хоть и чемпион по боксу, но против него 4 человека. Я держу телефон в руках, чтобы в случае чего сразу вызвать полицию. Руки дрожат от волнения, и я решаюсь открыть глаза и посмотреть на происходящее сквозь стекло в автомобиле. Спину Тимура замечаю сразу. Как и то, что его рубашка натягивается, когда он заносит удар. Парни даже не собираются убегать, просто встают и снова двигаются в бой.

– Хватит, успокойтесь, – кричу им и поворачиваюсь. – Я вызвала полицию, они сейчас будут здесь.

Кто-то смотрит в мою сторону, я поднимаю телефон для убедительности. Один из парней бросает что-то оскорбительное, на что тут же получает удар от Тимура. То, что происходит дальше, не укладывается в моей голове. Мой муж делает выпад, бьет одного из парней, когда я вижу блеск стали и кричу, как ненормальная. Секунда, две, три, Тимур сдавленно стонет и хватается за бок. Парни ошеломленно осматривают его, после чего разбегаются по сторонам. Я замираю, боясь сделать шаг. Мне страшно, потому что я вижу красную руку Тимура. Боже нет… нет…

– Нужно в больницу, – лепечу я и тянусь, чтобы вызвать в скорую, но Тимур не дает, выхватывает мой телефон и рычит: