Текст книги "Наследник от Тирана (СИ)"

Автор книги: Ада Ридель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4

Я не видела своего жениха несколько дней. И хорошо, поскольку хоть немного, но я расслабилась. Синяк на руке стал почти незаметным.

Этот кретин впервые поднял на меня руку, причём так сильно. Даже следы остались… Дал мне пощёчину и чуть не вывернул мне руку.

Сейчас всё в норме, и я даже вижусь с Камой. Багрова нет, никто не препятствует общению с дочерью.

Только вот…

Каждый раз, выезжая из дома, я спрашиваю у него разрешения. А мне сегодня с Камиллой нужно в клинику. У нас плановое обследования.

У неё небольшие проблемы со здоровьем, поэтому… Я с ней часто посещаю врачей, чтобы случайно не упустить момент, когда ей нужна будет помощь.

Но Тимура в доме нет.

Пока Кама спит, я выхожу из комнаты, осматриваюсь по сторонам. Думаю пойти к охраннику, который всегда сопровождает меня в клинику. Он обычно зависает на кухне, с поварихами, поэтому я и иду туда в первую очередь.

Захожу в жаркое помещение, где готовится обед.

– Саш, – зову девушку, делающую котлеты. Не понимаю, зачем Тимуру аж три повара, если вполне хватит и одного.

Саша оборачивается, приветствует меня кивком головы и вежливым обращением.

– Ты не видела Гуцула? – спрашиваю про своего тюремщика.

– Он сегодня не заходил, – информирует. – На постах стоит.

Хм, на него не похоже.

– Странно.

– Да нет ничего странного, – вдруг выпаливает.

– Почему?

Она неосознанно осматривается, вытирает руки о полотенце и подходит ко мне. Хватает за руку и сажает на стул чуть поодаль от остальных.

Девушка приветлива, очень мила, и мы с ней быстро нашли общий язык.

Многое я узнаю от неё.

– У босса большие проблемы.

Сдохший давно огонёк надежды снова загорается.

Только не это…

Я столько раз представляла, как у Багрова всё не получается. И все мои фантазии так и остались фантазией.

– Какие? – мне резко становится на всё плевать.

– Ну… В общем. У него три склада основных с товарами подчистую ограбили. А там как раз поставка новая, денег вбухано было немерено.

– Разве это проблема? – хмурюсь. – У Багрова много денег.

Я не стесняюсь называть его по фамилии. Эта девушка знает всё. Я как-то рассказала ей, попросила о помощи, но… Она отказала. Я понимаю, почему. Ей слишком дорога её жизнь.

Не осуждаю.

– Да, но… Налоговая неожиданно нагрянула. Потом полиция к нему приходила, с собаками. Искали все.

– И что? – не могу дождаться ответа.

– Нашли, – кивает как-то опечаленно. – Ему срок грозит, но он, думаю, откупится. У него, всё же, брат губернатор.

Если так… То не откупится. Я помню их разговор, и Самир настроен решительно. Скорее всего, понял, что здесь что-то не так?

– Но это ещё не всё, – наклоняется. – Поговаривают… У него в бизнесе что-то неладное. Огромные потери. Кому-то ещё задолжал дико, товар-то не доставили. И это всё за несколько дней, представляете?

Если у него ничего не будет, я ведь буду ему не нужна?..

Ведь моя задача – злить губернатора.

Я знаю, зачем я ему. Насолить мужчине.

Потому что он ко мне неравнодушен.

И Тимур наверняка воспользуется мной и моим ребёнком против него.

Но если у него не будет денег… Ничего у Багрова не выйдет.

И почему так внезапно?

Прямо после… Прихода Хаджиева в этот дом.

Неужели он?

Машу головой. Нет. Он – чудовище.

Даже не шевельнулся, когда я попросила его о помощи.

Разве по мне непонятно, что он нужен мне?

Какой же Самир…

– Нехорошо у него всё сейчас, но, думаю, выплывет. Не хочется мне новую работу искать. Но если вкратце. Именно поэтому Гуцул теперь на охране стоит. Вдруг чего. Нападение там. Все дела.  А я тут… Тушусь, вон, в сковородке.

Она вздыхает.

А я встаю. На посту, значит…

Порадуюсь за неудачи Багрова потом. У меня приём в клинике.

Нахожу Гуцула, информирую, что мне надо выехать. Он кивает, согласовывает это, кажется, с вышестоящими (но точно не с Багровым). И говорит быть готовой через пять минут.

В клинику мы подъезжаем за десять минут до моей записи. Я, как всегда, под конвоем из трёх охранников. Двое остаются в машине, один идёт со мной.

Хотя будь их воля, они бы пошли все, но больше трёх в клинику сейчас нельзя. У них что-то случилось, поэтому мы идём скромной компанией.

Доходим до кабинета. Гуцул остаётся возле него, а я захожу внутрь. Медсестра привычно забирает у меня малышку, а я сажусь рядом.

Когда у неё берут кровь, меня трясти начинает.

В последнее время я боюсь крови. Хоть ничего страшного в моей жизни не случилось, в мыслях накрутила.

Представляла тысячи картинок, как мы с моей дочерью…

Машу головой. Чёрт. Не могу. Страшно, что  все мои опасения сбудутся. Багров убьёт её, только бы насолить Хаджиеву.

Опять мутит, как только вижу красную жидкость на её маленьком пальчике.

Резко встаю, выхожу из кабинета. Пытаюсь поймать свежий воздух ртом, только бы этот запах медикаментов не чувствовать. Ага, как же… Тут всё ими пропитано.

– Вы куда? – слышится за моей спиной. – Вам нельзя.

– За водой, – отмахиваюсь.

– Одной нельзя, – говорит, вставая. Слышу по звукам.

– Не нужно, – осекаю его. – Я не сбегу. Моя дочь здесь. Я буду за углом и просто возьму воды. Минуту, Гуцул.

Мне всего лишь нужно побыть одну минуту в тишине. Нервы не выдерживают. Живу в вечном страхе за дочку. Кровь вообще не перевариваю. Обычно я отворачивалась, но сегодня…

– Одна минута, – чеканит охранник. Я быстрее иду по коридору и сворачиваю прямо к автомату с водой. Запихиваю в неё сто рублей и жду бутылку. Сама дотрагиваюсь лбом до холодного стекла. Знаю, что тут заразы немерено, но…

Хочу покоя.

Вот так немного постоять, пока моя бутылка двигается ко мне.

– А вот тут, господин губернатор, у нас педиатрическое отделение.

Как молнией бьёт. Все тело простреливает, и даже оторваться от стекла не могу. Но делаю это. Смотрю ошарашенно в отражение.

Мне послышалось, или?..

Нет.

И не привиделось.

Мой кошмар стоит за моей спиной. Замечает меня краем глаза и переводит взгляд на меня.

И тут же тёмные и чёрные глаза искрятся, словно в них костёр разожгли.

– Мы уже были здесь, – цедит сквозь зубы. – На этом закончим.

– Да-да, – лепечет рядом с ним заведующая этой клиники. – Мы тогда пойдём.

Я вижу в отражении, как все уходят. А ОН вместе со своей охраной направляется ко мне. Многого не надо – сделать пару шагов.

Быстрее беру бутылку, чтобы защититься. Разговаривать с  Хаджиевым нет никакого настроения. Он не помог мне. И не поможет.

Только оборачиваюсь, как рядом с лицом проносится его ладонь. Ударяется о стекло прямо возле моей щеки.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – усмехается, наклоняясь так близко, что мне становится дурно. Чуть не касается меня. – Что? В горле пересохло?

– Ты… – выдыхаю. – Я здесь с дочерью.

Губы превращаются в одну тонкую линию. Ноздри от злости раздуваются, вот-вот являя этот неконтролируемый гнев.

– С тво…

– Значит, с малявкой. Одна? Не верю. Ты с кем-то. Багрова здесь нет. А вот охранник… Подпортим ему нервы?

– Что?

Хаджиев неожиданно убирает свою руку. Присаживается, утыкается плечом в мой живот. И одним лёгким движением закидывает меня на плечо.

Он нормальный? Тут же люди! Тут же…

Стойте!

– Отпусти меня на пол! – бью его по спине кулаками. Варвар! Разве так можно? Хоть бы постеснялся! К тому же…

Это ненормально!

– И не подумаю.

– Плебей! – опять бью. Не шучу, когда вкладываю в удары силу. – Отпусти! Меня будут искать!

– Я этого и добиваюсь.

– Моя дочь здесь! – пытаюсь его вразумить. – Я её не оставлю!

– Ничего, побудет часик без тебя. Багров заменит. Он мало похож на мужика. Думаю, твоя мелочь вряд ли заметит подмены. А будешь орать, я…

Уже знаю, что он скажет.

Рот захлопывается сам.

Он этого не сделает. Я знаю. Нет, он никогда не тронет детей. Хотя не знаю насчёт потомства Тимура…

Хоть Кама и не его дочь, а я всего лишь заложница в его доме… Самир считает её чужой. Явно грязной и омерзительной.

Но чтобы не играть со смертью, молчу. Хотя сердце не на месте. Мой ребёнок где-то там, один, в кабинете. Рядом с ней Гуцул, и он в любом случае привезёт её домой. Ведь она – хороший манипулятор для Хаджиева.

Но я всё равно боюсь за неё.

А пока как мешок с картошкой под тихие смешки охраны терплю, как меня несут по коридору клиники.

И самое отвратительное – всем плевать.

Абсолютно.

Никто не смотрит. Делает вид, что ничего не происходит. А когда мы проходим мимо – отворачиваются.

Не по себе становится.

Но я пытаюсь найти в этом что-то хорошее.

Я поговорю с Самиром наедине и попытаюсь всё объяснить.

Другой возможности у меня уже не будет.

***

Меня бесцеремонно кидают на заднее сиденье автомобиля. Выпрямляюсь, сажусь. Волосы электризуются, прилипают к коже салона. Хаджиев приземляется рядом, и я уже вижу, что он хочет сделать. Не успеваю сказать и слова, как он целует меня. Порывисто, быстро.

– Маленькая зараза, – отрывается, давая нам буквально секунду. Один миллиметр, разъединяющий нас. – Я тебя просто ненавижу. Прибить готов.

Сердце ножом словно прокалывает.

– Но ты ведь не убьёшь, – выдыхаю, снова касаясь горячего плеча. Настоящей. Чёрт возьми, настоящей.

– Хуже, – шипит прямо в лицо.

– Самир, пожалуйста, помоги мне и нашей дочери.

– Нашей дочери? – вдруг выпаливает. Глаза словно кровью наливаются. Я слышу скрип его зубов. Как сердце звучно грохочет в горле. Чувствую напряжение его тела. Напряжение между нами.

Я дура. Какая дочь? Она ему не нужна!

Поэтому я тогда не стала писать об этом в записке.

Ему плевать на неё.

Если он вообще поверит мне.

Пятерня жёстко сжимает запястье, и я постанываю от боли. Бью коленом в его живот, но неосознанно.

– Ты жутко завралась, Милана, – цедит сквозь зубы. – Думаешь, сказав, что та мелкая – моя дочь, будешь спасена мной? Что же пошло не так, а? Ты спелась с моим врагом, получила за это оплеуху от жизни и…

Больно.

– И поняв, что совершила ошибку, думаешь, я спасу тебя? Ну, так, по старой дружбе. Переспали там. Но не думай, что всё так просто. Багров тебя не оставит. У него теперь потомство.

– Это не его дочь…

– А чья же? Кого-то другого? Может, Вахи, предавшего меня? Он, кстати, стал кормом для крокодилов. Милые существа. Если ты не перестанешь врать, отправишься за ним. Моего ребёнка ты убила. Я проверил.

– Ты… – злоба берёт от каждого его слова.

Всё внутри кипит.

Бесит!

– Тише, Милана, – ликует, улыбаясь. – Я единственный, кто может вытащить тебя из этого всего. Единственный. Твоё спасение и твоя погибель. Я предпочитаю второй вариант.

– Если ты не собираешься помогать мне, верни меня к дочери, – слёзы на глаза наворачиваются. Игнорирую его слова, хотя скажу честно, они делают больно, как и всегда. – Я боюсь за неё.

– Нет, – жёстко чеканит. – С моей племянницей вряд ли что-то случится.

Племянница.

Ну ты и кретин, Хаджиев!

– А сейчас мы поедем и пообедаем. Уж чересчур я по тебе соскучился, мелкая.

***

– Как тебе здесь? – сжимая меня за предплечье, спрашивает Самир. Я чисто для галочки обвожу помещение взглядом. Вместо стен – аквариумы. В них плавают рыбки. Увидь Кама их сейчас, пищала бы от радости. Но сейчас я не испытываю никакого восторга. Ничего.

Потому что меня грубо сажают за стол.

– В том аквариуме я бы предпочла видеть тебя.

– Захлёбывающегося? – улыбается, присаживаясь напротив.

– Удивительно, что наши мысли совпадают, – шиплю сквозь зубы.

– Заказывай, – манит пальцами к нам официанта, игнорируя мои слова.

– Я не буду есть.

– Тогда поем я, – Самир делает заказ, а через пять минут его уже приносят. Те минуты мы сидим в тишине. Он не сводит с меня глаз, явно расчленяя в своих мыслях. Прожигает карими глазами цвета карамели, которые всегда темнеют, когда он смотрит на меня. В эти минуты чуть не убегаю. Хотя я и должна была сделать это.

Но знаю – он не отпустит.

– Как тебе жизнь с Тимуром? – внезапно спрашивает, хватаясь за вилку. Резко втыкает её в стейк, из которого выливается кровь. Помню я его предпочтения в еде. Любит слабой прожарки.

– Прекрасно, – язвлю и говорю с сарказмом. – За исключением того, что он каждый день шантажирует меня нашим ребёнком. Пока ты сидишь здесь и ешь свою свинину. Как ты не поймёшь, Самир? Тебя обманули.

Делает вид, что не слышит. Жуёт своё мясо. Поднимает вилку в воздух.

– Вкусно. Точно не хочешь? Я заплачу. Вдруг Багров тебя не обеспечивает.

Я вздыхаю.

– Хочу бутылку воды. Чтобы ударить тебя.

– Принеси, – говорит он официантке рядом. Он что, серьёзно?

– Знаешь, чего я не понимаю, Милана? – вдруг спрашивает, даже не смотря на меня. Ему стол интереснее. – Ты, вроде, была борцом. Но что стало потом? Даже если твои слова правда, я не верю, чтобы ты так просто играла под чью-то дудку.

Усмехаюсь.

– Да только вот каждый раз, когда я боролась, терпела поражение. Не помнишь? Оно у меня одно. Огромное поражение. Я связалась с тобой. Привязалась.

Выпаливаю, сама не понимаю, как.

– Родила дочь. А ты отказываешься меня слушать.

Громкий удар кулака о стол заставляет подпрыгнуть.

 – Если ты ещё раз скажешь про то, что она моя дочь…

– Самир! Меня хотели убить! Твой брат угрожал мне! Думаешь, я сейчас живу в шоколаде? Да моя жизнь похожа на комок грязи, в котором скоро умру! И всё из-за тебя!

– Переигрываешь, – звучит сухо.

Резко закатываю рукав пальто, показывая ему синяк, который оставил мне Багров.

– Спасибо, да. А это что? Реквизиты, данные мне для спектакля?

– Милана, – опять говорит сердитым голосом. – Ты сама виновата. Кто же верит злодеям, а? Надо быть дурой.

– Тебе ведь я доверилась…

– Было бы всё это правдой, при проблеме ты пошла бы ко мне. А не вонзала нож в спину. Разговор окончен.

К нам подходит официант, ставит рядом со мной бутылку воды.

Самир прожигает её взглядом, а потом переводит его на меня.

– Бери. И бей. Раз так хотела.

– Я не настолько ущербна, как ты.

– А было столько гонору…

– Я одного понять не могу, – спохватившись, скрещиваю руки на груди. – Ты осуждаешь меня. Предала-предала. Ненавидишь меня до одури. Но похищаешь. Обвиняешь во всех проблемах. Бесишься, что я с другим мужчиной, хоть я и ни разу не спала с ним. Но не ты ли женился и обзавёлся сынишкой?

Он всего лишь хмыкает на мои слова.

– Не буду же я убиваться из-за тебя, – усмехается, кидая ещё один кусочек мяса. Пережёвывает его, хватает салфетку со стола и вытирает ей рот. – Жизнь идёт. Моя жена хотя бы не избавилась от моего ребёнка.

Грубо кидает салфетку на стол и встаёт.

– Час прошёл. Пошевеливайся. Отвезу тебя обратно.

Я без промедления встаю со своего места. И сдерживаю всю обиду и злобу, идя за ним.

Если он не поможет мне, я выкручусь сама!

Глава 5

Возвращаюсь в клинику я уже одна. В другой машине, с другим водителем. Самир, видимо, не выдержав моей персоны, поехал отдельно. Но мне плевать. Всё, что меня сейчас интересует – моя девочка.

Я не знаю, где её искать.

Как представлю, что Багров с ней уже что-то сделал – готова завыть белугой. Но стараюсь не думать о плохом.

Искать мне никого не приходится. Тогда я бы точно сошла с ума.

Как только автомобиль Хаджиева останавливается, я уже вижу свою охрану на улице. Взволнованные, разозлённые, ходящие из стороны в сторону.

Выхожу из салона и на всех парах мчусь к ним. Меня замечают быстро. Гуцул неимоверно злой и напуганный.

Я подхожу к нему, зная, что он промолчит. Это не в его компетенции – меня опрашивать, где я с и кем была. Где пропадала. Наверняка, уже глянули по камерам.

Поэтому когда его стальные пальцы смыкаются у меня на плече, я, не думая, выпаливаю:

– Где Камилла? – градус беспокойства только повышается, стоит подумать о дочери. Представить, что они…

Гуцул молчит. Лишь запихивает меня в салон. Чуть не закатываю истерику, но вижу рядом с собой автолюльку, в которой плачет моя малышка.

Сердце кровью обливается, когда вижу её слёзы. Слышу её плач. Всё внутри на куски раздирается.

Тянусь к своей девочке, вытаскиваю из автолюльки и прижимаю к себе, качая и успокаивая.

– Прости, малышка, – убаюкивающее шепчу. Вина пожирает изнутри. Выскрёбывает ложечкой. Зачем я вообще оставила её одну в кабинете? – Тише, солнышко, тише. Мама рядом.

Нажимаю на кнопку, и перегородка разделяет меня и водителя. Кормлю своё солнышко. Она, наверное, жутко испугалась, к тому же, пришло время.

Кама кое-как успокаивается, и я выдыхаю. Для меня главное – чтобы с ней ничего не сделали. На остальное плевать.

Мы приезжаем в особняк Багрова быстро. Гуцул гнал как не в себе. И я понимаю, почему. Тимуру, наверняка, уже всё доложили.

Поэтому как только я переступаю порог особняка, иду в детскую. Укладываю Каму спать. И с каким-то испугом жду встречи с Багровым.

Проходит час.

Ноги трясутся.

Два.

Нервный тик начинается.

Три.

Нервы все кончаются.

Но он не приходит.

Я уже выхожу из детской сама. Живот начинает урчать от голода. Я ведь не ела почти с самого утра. Думаю перебиться, дотерпеть до завтра. Но всё же решаюсь сходить на кухню, узнать, что не так с Тимуром. Куда он пропал.

Это странно. В другой бы ситуации он уже рвал и метал.

Иду по коридору. Не осматриваюсь по сторонам. И зря.

Слышу рядом грозное:

– Стоять.

И я останавливаюсь. Поворачиваю испуганно голову на приоткрытую дверь. Странно…

– Зайди.

Мурашки по всему телу проносятся.

Я аккуратно захожу в комнату и не закрываю двери. Чтобы если вдруг… Мой крик услышали.

– Как тебе свидание с бывшим? – спрашивает, смотря в окно. Даже не на меня. Говорит с подтекстом, настороженно тихо. Я не удивлена, что он уже знает. – Всё ему рассказала?

– Если бы рассказала всё, меня бы здесь не было.

– Ошибаешься, – усмехается. – Хаджиев упёртый как баран.

Я в курсе…

– Знаю, что рассказала. По тону твоему слышу. Думаешь, поможет? Может, конечно.

Пожимает плечами.

– Но успеет ли, – усмехается. А меня в дрожь бросает. – Не думай, что я ничего не вижу. Всё… Всё прекрасно вижу.

Не знаю, что ему сказать.

– Иди отсюда, только раздражаешь.

У него нет настроения, и я не решаю играть с ним в его игры. Быстро выхожу из комнаты  и благодарю сама не зная кого, за то, что сегодня из его кабинета я вышла живая. Но мне всего лишь повезло.

Он никакой. Втаком состоянии всё, что может сделать – просто сказать пару слов.

И мне везёт. Я добегаю до кухни, узнаю, что новых сплетен нет. И со спокойной душой отправляюсь к малышке. Не замечаю, как засыпаю рядом с ней.

А на следующий день… В доме поднимается суета. Я думала, кто-то ворвался в особняк, ограбил, но нет.  Все стоят на ушах. Не утихают до самого вечера. Багров зол до жути.

В один момент…

Я останавливаюсь напротив его кабинета.

У него паника, истерика, и я не понимаю, что происходит.

Только вижу, как он судорожно скидывает бумаги в кейс. И что-то бубнит себе под нос.

Я впервые вижу его таким. Он боится. В страхе. Как животное, чувствующее катастрофу.

Он даже не замечает меня.

И я решаю пройти мимо. Пока не заметил.

Ничего не понимаю. Ни сегодня, ни на следующий день.

Я просыпаюсь от грохота.

Первая мысль: кто-то стреляет, взрывает, бьёт.

Двери распахиваются, и я чуть не взвизгиваю, подрываясь с кровати.

Сердце барабанит в ушах.

Вижу мужчину в тёмной форме. На голове балаклава, прикрывающая лицо. На груди надпись «ОМОН».

Тут же прикрываюсь одеялом, неистово волнуясь.

Но не за себя.

Как хорошо, что я снова уснула у кроватки Камиллы!

И первым делом, забывая про всё, закрываю девочку своим телом.

Страх к горлу подкатывает.

Я задыхаюсь от оружия, который мужчина держит в руках.

– На выход, – кидает спокойно и указывает на дверь.

Я хватаю Камиллу на руки и вылетаю из комнаты прямо в одном халате и пижаме. Босая, останавливаюсь посреди коридора.

Среди снующих повсюду в панике людей, я вижу только одного. Взгляд сам цепляется за него, вылавливая безумную энергетику.

ОН стоит в конце коридора. Гора мышц, которую видно даже издалека.

Самир холодным взглядом смотрит в мою сторону. Превращает в ледяную и неподвижную статую.

Засунув руки в карманы штанов, показывает всем своим уверенным видом, что теперь хозяин здесь он.

Усмешка совершенно не красит его в этот момент. Она похожа на издевательскую. Но так, похоже, и есть.

Самир даже не подходит ко мне. Всё продолжает стоять там, хотя его отвлекает какой-то мужчина. Рассказывает ему что-то в то время, пока он не отводит от меня взгляда.

Я отворачиваюсь первая. Меня окликает девушка рядом.

– Вы же невеста Багрова?

Я никогда не признаю этого.

– Нет, – мотаю головой. Разрыдаться хочется. От счастья. Почти полтора года жить и бояться за свою девочку. Мне жутко было страшно. А сейчас не верю, что ОН пришёл ! И помог! Хоть и не теми методами, которые я от него ожидала.

И всё же, не выдерживаю. Шмыгаю носом. А девушка просит пройти за ней. Мы заходим в первую попавшуюся пустую комнату.

 На эмоциях рассказываю, на каких условиях находилась в доме этого узурпатора. Она молча записывает, иногда задаёт уточняющие вопросы. И смотрит, не веря, когда говорю, что в прошлом мы с губернатором были знакомы.

А что не так? Новости не смотрела? Да мы много где вместе мелькали. У нас даже интервью были совместные.

– Я вас поняла, – кивает. – Ваш жених обвиняется во взятках, множестве покушений, а также ограблении, продаже нелегального оружия и многого другого. Вы знали об этом?

Конечно, мать его, знала. Тряслась бы я так за наши жизни, если бы он был обычным бизнесменом? Ну, заставил он меня с ним жить, я давно бы ушла, заявив в полицию. А тут… Бандит.

Но если скажу о том, что знаю, меня могут принять за соучастницу.

– Нет. Впервые слышу.

– Я вас поняла, – захлопывает тёмно-коричневый блокнот. – Если у нас возникнут вопросы, мы с вами свяжемся.

– А сейчас что? – спрашиваю.

– Ну-у, – тянет. – Не уезжайте из города.

– Я могу уйти? – сама говорю, но не верю.

– Ну, да, – кивает. – Ваш жених задержан. На вас у нас ничего нет, и мы не имеем права держать вас. Поэтому можете идти.

Она встаёт, уходит, а я ещё минут десять сижу и не могу прийти в себя. Покачиваюсь на стуле, пока малышка спит на руках. Я не смогла её выпустить ни на секунду.

И когда осознание накрывает меня, я всё же встаю со своего места. И пока кипиш не унялся, бегу  в свою комнату. Собираю вещи, украшения, которые с издёвкой дарил мне Багров. Мне от него ничего не надо, но объективно я понимаю, что как только выйду из этого дома без гроша в кармане, мы загнёмся. И я без зазрения совести собираю всё золото, бриллианты. Сдам их, чтобы было на первое время.

Потом устроюсь на работу. И что-нибудь придумаю.

Хотя… Вряд ли меня куда-то возьмут. Придётся возвращаться в клуб официанткой, где я работала до встречи с Хаджиевым. Надеюсь, начальник примет меня обратно.

Ладно, пока ничего не знаю.

Хочу убраться отсюда как можно быстрее.

Застегиваю маленький чемодан (в основном, там лежат вещи Камиллы) и, держа в руках сонную девочку, быстрее иду на выход. Но только открываю двери, как врезаюсь носом в твёрдую грудь.

От страха жмурюсь. Боюсь, что то спасение было сном. И сейчас там Багров. Стоит, готовый отомстить.

Но улавливаю знакомые нотки одеколона. Распахиваю глаза, поднимая взгляд вверх. Вижу тёмные очи, похожие на угольки. Прожигают пронзительным взглядом, от которого в этот момент хочется убежать.

– Хотела уйти, не поблагодарив меня? – на губах появляется бесящая меня до боли улыбка.

– За что тебя благодарить? – говорю дерзко, хотя понимаю, что да, я должна говорить ему «спасибо». Но обида внутри бурлит с такой силой, что выливается из чаши моего терпения. – За то, что за все полтора года ты ни разу не подумал обо мне? Не выяснил, где я? И не попытался мне поверить?

Его грубые пальцы вмиг смыкаются на моих щеках.

– Это твоя благодарность? – шипит сквозь зубы. В глазах огонь появляется. Ещё чуть-чуть, и прожжёт. – За то, что я тебя спас? Ты явно не умеешь говорить «спасибо».

– А что для тебя мои слова значат? – взъевшись, отвечаю. – Что ты от меня хочешь? А, действиями показать? Слова для тебя – пустой трёп. Я знаю, что ты любишь. Телесный контакт. Что мне сделать? Поцеловать тебя или…

Я сама не замечаю, как начинаю повышать голос.

От этого  Кама просыпается, и детский плач ударяет по слуху. Я крепче сжимаю девочку и через её вой произношу:

– Дай пройти. И больше не появляйся в моей жизни.

Он не шевелится.

А мне зарыдать хочется. Но я сигаю мимо него через маленькое пространство между ним и дверным косяком.  Готова даже бросить чемодан, но нет. Заезжаю ему колёсиками на ногу. Порчу идеально лакированные чёрные туфли. Да и плевать.

Как можно быстрее убираюсь из этого дома.

Что ему надо?

Я попалась ему случайно. Сына он захотел! Роди и выкинь! Сделал своей любовницей и… Обижается, когда я сказала ему, что сделала аборт.

Но это не так. Багров шантажировал.

Его теперь нет. А Самир мне не верит.

Поэтому нет для меня его больше.

Я спускаюсь по лестнице с трудом. Сделать это с ребёнком и чемоданом не так просто.

Но делаю это. Силы есть.

Выхожу на улицу, вдыхаю свежий воздух.

Наконец-то.

Удавку с шеи убрали.

Как и пистолет от виска.

Дохожу до ворот. И понимаю, что не знаю, как отсюда уехать. Особняк Багрова находится на краю города в элитном посёлке. Вряд ли мне помогут люди. И такси вызвать не могу. У меня нет ни телефона, ни денег.

Стою у ворот ещё минут десять, пытаясь успокоить Каму. И придумать, как убраться отсюда.

Когда девочка затихает, возле нас останавливается тёмный автомобиль, взявшийся из ниоткуда.

Стекло опускается, и на глаза попадается светловолосый парнишка лет двадцати пяти.

– Добрый день! – чересчур радостно. – Мне велели отвезти вас, куда скажете. Куда желаем?

Прищуриваюсь, снова впадая в какое-то неверие. Кто ему это сказал?

Ладно, плевать. Мне вообще всё равно, лишь бы убраться отсюда. Даже если это сделал Хаджиев (в чём я сильно сомневаюсь), сажусь в машину.

И прежде, чем сказать, куда ехать, хлопаю парня по плечу и прошу телефон.