Текст книги "Моя вторая мама. Том 1"

Автор книги: Абель Крус

Соавторы: Эрик Вонн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Девочка молча кивнула головой. Мария и Игнасио решили оставить их с Сонией вдвоем. Но та обеспокоенно сказала:

– Надеюсь, Хуан Антонио не очень задержится, а то я опять его не увижу.

– Побудь со мной немного, – попросила девочка. – Ты стала редко у нас бывать. Это все из-за дяди Рамона, верно?

Сония погладила ее по голове:

– Хорошо, я побуду с тобой. Расскажи мне, как ты жила все это время.

Моника повела ее в свою комнату.

На кухне Мария сказала мужу:

– Чем больше я смотрю на сеньору Сонию, тем меньше могу поверить, что она связалась с этим мальчишкой.

– Да, это очень странно, – согласился Игнасио.

– А по-моему, это нормально, – возразил Марсело, весь день крутившийся здесь. – Я бы ничего не имел против, если бы кто-нибудь меня содержал.

– Мне не нравится, когда ты так говоришь, – сокрушенно сказала его мать. – Человек должен зарабатывать себе на жизнь честным трудом.

– Зачем, если за тебя кто-то платит? – пожал плечами Марсело. – Глядишь, в один прекрасный день сестре хозяина надоест ее Рамон, и она возьмет меня! – он захохотал.

– Пресвятая Дева, спаси этого парня! – вздохнула Мария.

Игнасио мрачно смотрел на сына. Марсело, поймав его взгляд, осекся и вышел.

Моника очень любила свою тетю и скучала по ней. Поэтому теперь она вылила на нее целый ушат своих новостей, маленьких и больших. Сонию волновало, как девочка относится к будущей жене отца, и была рада услышать, что Даниэла ей нравится.

– Мне тоже, – искренне сказала она.

– Надеюсь, она не переменится, когда выйдет замуж за моего папу.

– Она не из таких, Моника, – твердо сказала Сония.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросила девочка.

– Я достаточно пожила на этом свете и научилась разбираться в людях.

И тут вошел Хуан Антонио. Увидев Сонию, он обрадовался.

– Если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе, – смеясь сказала ему сестра. Они поцеловались. – Мне очень хотелось увидеть Монику и тебя. Поздравляю с грядущей свадьбой.

– Да, слава Богу, все решилось. Моника умница, она все правильно поняла.

– Твоя Даниэла – просто прелесть. Знаешь, она сегодня была у меня.

– Да, она мне говорила. Кстати, как у тебя дела с твоим… С твоим юношей? – спросил Хуан Антонио, ощутив досаду. Любовная история сестры была ему так неприятна, что он даже забыл имя парня.

– Его зовут Рамон. Прошу тебя, не надо так. Ты причиняешь мне боль, – сказала Сония и стала собираться домой.

Утром Джина зашла к Даниэле. Та прихорашивалась, чтобы отправиться на свадьбу Мануэля и Ракели. Неожиданно раздался звонок. Дон Висенте сообщил, что к сеньоре Даниэле пришел сеньор Фелипе. Девушка велела впустить его.

– Зачем? – недовольно спросила Джина.

– Я думаю, он хочет извиниться перед нами, – ответила Даниэла.

– Я лучше поднимусь в твою комнату.

– Перестань, Джина, ты же не маленькая.

Она открыла дверь. Фелипе вошел и, увидев Джину, замер в нерешительности. Джина смотрела на него исподлобья. Миролюбивое настроение, с которым пришел адвокат, сразу улетучилось.

– Зачем пришел? – холодно спросила Джина.

– Я не к тебе, так что можешь не ерепениться, – зло сказал Фелипе.

– Перестаньте, прошу вас, – остановила их Даниэла. – Фелипе пришел извиниться и объяснить нам все.

– Объяснять нечего. Точки над «и» давно расставлены. Когда Даниэла выйдет замуж, я уеду в Германию. И больше ты меня не увидишь.

Фелипе ощутил комок в горле.

– Ты уверена, что хочешь этого? – спросил он.

– Да, – отрезала Джина.

Даниэла сочла нужным вмешаться:

– Что об этом сейчас говорить. До моей свадьбы три недели.

– Немцу хватит времени подумать, хочет ли он взвалить на себя такой груз. На его месте я бы подумал, – язвительно сказал адвокат.

– Послушайте, – встала между ними Даниэла. – Вы оба хороши. Джина, Фелипе готов извиниться. Сделай и ты шаг навстречу.

– Ты правда раскаиваешься в том, что сделал? – напряженно спросила Джина.

– Разве я что-нибудь тебе сделал? – спросил Фелипе, но все же нашел в себе силы: – Ладно, если ты так думаешь, я готов сказать, что был неправ. Ты довольна?

– Нет, – ответила Джина. Даниэла всплеснула руками:

– Джина!

– Попроси у меня прощения на коленях, и я поверю тебе.

– Иди ты к черту! – крикнул Фелипе. Он почувствовал себя уязвленным в своей гордости. – Идиотка! Последний раз вижу тебя. Стройная Малышка с ипподрома и правда лучше тебя в тысячу раз!

Даниэла была в отчаянии. Она опять попробовала исправить положение, умоляя друзей помириться. Она была уверена, что Джина любит Фелипе. Но они были слишком упрямы, а Даниэлу уже ждал Хуан Антонио. На том они и расстались.

Кроме молодоженов, свидетелей и судьи, в зале не было никого. Церемония была скромной, но торжественной. Когда Мануэль и Ракель расписались в книге с красным переплетом, Хуан Антонио и Даниэла поздравили их.

– Спасибо, я так счастлива, – сказала Ракель, вытирая слезы.

– Чере три недели наша свадьба, – прошептал Хуан Антонио на ухо Даниэле. Она улыбнулась и сжала его руку.

Когда они направлялись к выходу, неожиданно вошла Иренэ с коробкой в руках. Улыбка сошла с лица Даниэлы. Хуан Антонио напрягся. Мануэль и Ракель тревожно переглянулись. Иренэ, как ни в чем не бывало, приблизилась к ним.

– Привет! Как дела? Я не могла не поздравить вас, – с этими словами она протянула коробку Ракель.

Та взяла подарок и поцеловала подругу в щеку. Иренэ засмеялась и вдруг чмокнула Хуана Антонио.

– Как поживаешь, милый? – спросила она. – Эта женщина с тобой хорошо обращается?

– Иренэ! – грозно сказал Хуан Антонио.

Ракель встала между ними:

– Спасибо за подарок, Иренэ!

– Нам пора идти, – сказал Мануэль и дернул Хуана Антонио за рукав.

– Пойдем? – спросила Даниэла, стараясь не глядеть на Иренэ.

И они вышли. Иренэ осталась в холле со злобной улыбкой на губах.

Сев в машину, молодожены и их друзья облегченно вздохнули. Ракель воскликнула:

– Я – замужняя женщина! Как странно! Я уже думала, что останусь старой девой.

Хуан Антонио включил зажигание. Машина плавно тронулась с места.

– Где вы проведете медовый месяц? – спросила Даниэла.

Мануэль посмотрел на шефа. Тот, поняв его сомнения, сказал:

– Какое-то время я обойдусь без тебя. Поезжай, не раздумывая. Ближайшую неделю я не хочу о тебе слышать.

– Ты как думаешь? – спросил Мануэль жену.

– Как ты решишь, так и будет, – ответила она.

– Ну, все, решено, – сказала Даниэла. – Развлекайтесь в свое удовольствие.

– Спасибо, – сияя, ответила Ракель.

– Спасибо, – сказал Мануэль.

– Счастья вам, – произнес Хуан Антонио, посмотрев на молодых в зеркальце.

Долорес лежала с книгой на диване. Увидев празднично одетых Мануэля и Ракель, она удивленно села.

– Лолита, вы не представляете, какая у нас новость для вас!

– Неужели отыскалось мое свидетельство о рождении?

– Нет, мама, – ответил Мануэль. – Гораздо интереснее.

– Понятно, – кивнула Долорес. – Даниэле нужна манекенщица, и она выбрала меня.

– Нет, Лолита, – засмеялась Ракель. – Ну что, не догадываетесь?

– У меня, конечно, очень развито шестое чувство, но оно молчит, – призналась Долорес – Так в чем дело?

– Мы с Ракель только что поженились.

Долорес в изумлении откинулась назад:

– Почему же вы ничего не сказали?

– Мы хотели сделать вам сюрприз, – ответила Ракель.

– Ну что ж, в один прекрасный день я тоже преподнесу вам сюрприз, – пробурчала Лолита.

Но на самом деле она была счастлива.

Вечером к Иренэ пришел дон Леопольдо. Он молча показал ей приглашение на свадьбу Хуана Антонио. Девушка изменилась в лице. Старик внимательно посмотрел на нее.

– Неужели ты до сих пор так любишь его? – спросил он.

– Ну что ты, Полито, конечно нет. Я думаю о Даниэле.

– Она умрет от зависти, увидев тебя во французском платье, – причмокнул дон Леопольдо.

– Знаешь, я послала ей домой подарок к свадьбе, – Иренэ злобно засмеялась.

– Это не бомба? – поинтересовался старик.

– Нет, но тоже славная вещичка.

Джина и Даниэла валились с ног от усталости. Предсвадебные хлопоты занимали все их время. Джина настояла на своем и теперь устраивала нечто грандиозное. Даниэла смирилась и помогала ей. Войдя в дом, они плюхнулись в кресла. Но Джина тут же вскочила.

– Смотри, кажется, тебе принесли еще один подарок! – и она взяла коробку, стоявшую на столе. – Интересно, от кого это? Ничего не написано.

– Давай посмотрим, – сказала Даниэла и стала распаковывать коробку.

Вдруг она издала испуганный крик и отбросила ее. Джина посмотрела на пол и тоже закричала: из коробки выползала гадюка. Даниэла бросилась к домофону и позвала дона Висенте. Тот прибежал и с помощью щетки загнал змею обратно в коробку. Он хотел унести опасный «подарок», но неожиданно Джина остановила его. Дон Ченте ушел, озабоченно покачивая головой.

– Ты не догадываешься, от кого это? – спросила Джина, кивая на коробку.

Иренэ давала указания Лене, что приготовить к приходу дона Леопольдо, когда раздался звонок. В дверях стояли… Даниэла и Джина. Иренэ зашлась от ненависти и не хотела их впускать, но подруги отстранили ее и вошли сами.

– Мы пришли поблагодарить тебя за подарок, – сказала Джина.

– О чем это ты? – спросила Иренэ, с испугом глядя на знакомую коробку.

– Об этом.

– Вы с ума сошли! Убирайтесь немедленно! – закричала Иренэ.

– Мы уйдем, – сказала Даниэла. – Но заруби себе на носу: перестань досаждать нам. Ты играешь с огнем.

– Ты что, угрожаешь мне? – усмехнулась Иренэ. – Вон отсюда! – и она распахнула двери.

– Одну минутку, – сказала Джина. – Дело в том, что Даниэла никак не может принять твой подарок. Так что мы вынуждены его вернуть.

С этими словами он развязала, коробку и вышвырнула ее содержимое прямо на Иренэ. Та с диким криком отскочила, Змея упала на пол. Даниэла и Джина выбежали.

Глава 35

Хустино и Долорес снова отправились в кабаре, где они познакомились. Уже привычная атмосфера беззаботного веселья охватила их. Натанцевавшись вволю, они направились к столику. Вдруг Хустино остановился, как вкопанный. Перед ними с вытаращенными от изумления глазами стоял человек лет тридцати – тридцати пяти.

– Отец! – сказал он. – Что ты тут делаешь?

Хустино смущенно отвел глаза:

– Да вот, развлекаюсь.

– А кто эта женщина?

– Моя… знакомая. Долорес, познакомься – мой сын Данило.

Но тот даже не посмотрел на Долорес.

– Отец, с каких это пор ты болтаешься по кабаре? – строго спросил он.

Долорес возмутилась:

– Твой отец не обязан давать тебе отчет!

– А вы помолчите, – сказал ей Данило.

– Ух, какой грозный! – усмехнулась Долорес.

– Я не понимаю, почему ты решил бросать деньги на ветер? – насупил брови сын Хустино.

– По-моему, эти деньги я заработал сам, – ответил ему отец.

– Ты что, с ума сошел? – воскликнул Данило.

– Я вправе делать то, что захочу, – защищался Хустино, но огонь в его глазах погас.

Молодой человек поглядел на Долорес и сказал:

– Теперь я еще больше убедился, что тебе пора в дом для престарелых, если не в психушку.

Хустино попытался что-то сказать, но сын нетерпеливо прервал его:

– Ладно, дома поговорим. – И он быстро ушел.

Хустино был подавлен. Долорес, у которой сердце разрывалось от жалости к нему, старалась утешить друга. Но тот совсем сник и действительно казался стариком. Трудно было поверить, что каких-нибудь пять минут назад он лихо отплясывал. Лолита, как могла, уговаривала Хустино поверить в свои силы и не обращать внимания на сына.

– Может быть, он прав и мне не к лицу развлекаться? – спросил Хустино.

– Что за глупости! – воскликнула Долорес. – Ты заработал себе право развлекаться и получать от жизни удовольствие. Пойдем, посмотрим представление!

– Нет, я не в настроении, – упавшим голосом сказал Хустино.

– Хорошо, как хочешь, но только не грусти. Я так давно не плакала и совсем не желаю начинать это снова. И ты не смей плакать.

У Хустино на глазах, действительно, блестели слезы. Долорес обняла его и поцеловала в щеку.

– Пойдем? – спросила она.

– Пойдем, – ответил Хустино и улыбнулся ей.

Они вышли на улицу и направились к парку. По дороге он рассказал Лолите о своих отношениях с семьей. Сын настаивал, чтобы тот передал ему все деньги, однако, у Хустино вызывали подозрение сомнительные операции, которые проделывал Данило.

– А у тебя много денег? – спросила Долорес.

– Не так, чтобы очень много, но достаточно, чтобы остерегаться рисковать ими. Я всю жизнь вкалывал и заслужил право распоряжаться своими деньгами. Остальные дети не вмешиваются в мои дела, а вот Данило…

– Да выгони ты его из дома, если от него столько неприятностей.

– Боюсь, что это он выгонит меня. Я слишком стар, мне негде взять силы для борьбы. Поэтому я кое-что придумал.

– Что, дорогой мой?

– Я переведу все деньги на твое имя.

– На мое? – поразилась Долорес. – С какой стати?

– Не возражай, прошу тебя.

– Нет, нет, ни за что…

– Не спорь. Ты единственный человек, которому я доверяю.

– Это возможно только в том случае, если мы поженимся.

– Я этого и хочу, – кивнул Хустино. Долорес остановилась и посмотрела ему в глаза.

– Честно говоря, я согласна, – она улыбнулась. – Но только если ты не будешь драться.

– Нет, нет, нет, – засмеялся мужчина.

– Тогда мы напишем два завещания. Ты откажешь мне свои деньги… Хустино кивнул.

– …А я тебе свои.

Он заколебался, но в конце концов согласился. А Долорес уже понесло:

– Мы купим двухместный самолет и на уик-энд будем летать в Акапулько.

– Ты серьезно? – Хустино поражался энергии и фантазии, которые переполняли совсем не молодую женщину.

– Конечно! Я научу тебя летать. В костюме пилота ты будешь неотразим.

Они рассмеялись. Жизнь снова показалась Хустино прекрасной. О стычке с сыном он забыл.

Джина с Хансом были в Доме моделей. Роса принесла какие-то бумаги Даниэле. Две женщины стали вполголоса переговариваться. Ханс рассказывал Джине что-то забавное, от чего она покатывалась со смеху. В это время в офисе появился мужчина подозрительного вида с очень короткой стрижкой.

– Вы Даниэла Лорентэ? – спросил он.

– Да! – с удивлением ответила женщина.

– Я вышел из тюрьмы и принес вам весточку от вашего мужа Альберто.

У Даниэлы дрогнуло сердце.

– Я не желаю знать о нем, уходите! – она указала рукой на дверь.

Однако человек был настойчив.

– Он просил передать вам несколько слов, и я сделаю это.

Джина повернуласьк ошеломленной Росе и сказала:

– Позвони в полицию. Сеньор, судя по всему, хочет вернуться туда, откуда вышел.

Роса пошла к двери, но человек грубо схватил ее за руку:

– Никуда вы не пойдете! Придется вам меня выслушать, – зловеще произнес он. – Альберто сказал, что десять лет все равно пройдут и вы снова увидитесь. На вашем месте он не был бы таким спокойным.

– Вон отсюда! – сказал Ханс и решительно направился к незнакомцу.

Тот выпустил руку Росы и с отвратительным смехом исчез в дверях. Даниэла заплакала. Роса и Джина бросились успокаивать ее.

– Альберто может угрожать, сколько угодно, но он в тюрьме, и бояться его нечего.

– Но когда-нибудь он выйдет на свободу! – одна эта мысль приводила Даниэлу в ужас.

– Если он будет тебе мешать, ты снова упрячешь его за решетку! – сказала Джина.

– Джина права, вы не должны беспокоиться, – поддержал ее Ханс.

– Я боюсь, я боюсь, – причитала Даниэла. – Он способен на все!

– Забудь о нем, Даниэла. Он просто хочет отравить тебе радость жизни. А ты наплюй на него и веселись, ведь скоро твоя свадьба.

Скоро приехал Хуан Антонио. Даниэла сразу стала спокойнее. Она рассказала о случившемся. Он взял ее руку в свои и твердо произнес:

– Я с тобой, и ты можешь никого не бояться. Ни твоего бывшего муженька, ни Иренэ. Кстати, с ней я еще поговорю. Эти штуки со змеями ей даром не пройдут.

– Бог с ней, милый. Мы ее и так до смерти напугали.

– И правильно сделали, – кивнул Хуан Антонио. – Ну все, успокойся. Ты гораздо красивее, когда улыбаешься.

В ответ Даниэла на самом деле улыбнулась, и он поцеловал ee. Убедившись, что его невеста успокоилась, Хуан Антонио ушел, обещав вернуться через два часа. Ему надо было сделать кое-какие распоряжения к свадьбе. Ханс уехал с ним. Джина подсела к подруге; ей хотелось поделиться своими переживаниями, но даже Даниэле она не могла признаться в главном. Однако та прекрасно понимала, что творится в душе Джины.

– Ты знала, на что идешь, – сказала она. – Тебе давно надо было признаться, что ты любишь Фелипе, и спасти положение.

– Вовсе я его не люблю!

Даниэла обняла подругу.

– Джина, ты его любишь. Я слишком хорошо тебя знаю, ты меня не обманешь. Но, если ты хочешь вести себя, как ребенок, Бог с тобой.

Она встала и зашагала по офису.

– Улетай в Германию и раскаивайся в этом всю свою жизнь.

Джина заплакала. Даниэла остановилась и сказала:

– Ты сама говоришь, что слезами горю не поможешь. Поговори с Хансом, объясни ему, что не любишь его достаточно сильно, чтобы ехать с ним в Германию.

– Прекрасная мысль! – покачала головой Джина. – После того, как он проторчал из-за меня в Мексике столько времени! А кольцо! И потом, если я откажусь, то Фелипе решит, что это ради него.

– Джина, не делай глупости! – умоляюще произнесла Даниэла.

– Нет, дело решенное, я еду в Германию, – она всхлипнула. – Если будет плохо, я вернусь.

Даниэла покачала головой.

– Я бы на твоем месте сегодня же поговорила с Хансом. Он тебя поймет.

Джина вздохнула. Помолчав, она сказала:

– Попробую. Ну и влипла же я! И все из-за того, что я такая сексапильная. – Она засмеялась.

– Дурочка, – проворчала Даниэла, обнимая ее.

Хуан Антонио заехал домой, чтобы поговорить с Игнасио и Марией насчет свадебных приготовлений. Выслушав его, Игнасио с улыбкой сказал:

– Не беспокойтесь, сеньор, завтра я сам прослежу за всем.

– Спасибо, Игнасио. Займись этим, пожалуйста. Мария, а ты возьми на себя стол.

– Конечно, сеньор, об этом можете не волноваться.

Хуан Антонио вздохнул:

– По правде говоря, я не знаю, что бы без вас делал.

Игнасио покачал головой:

– Все было бы точно так же. Вы наняли бы кого-нибудь другого.

– Это правда, незаменимых людей нет, – улыбнулась Мария.

Но Хуан Антонио не соглашался с ними.

– Для меня вы незаменимые друзья.

Мария и Игнасио добродушно засмеялись. Им было приятно слышать теплые слова от Хуана Антонио. Несмотря на историю с Иренэ и прочие шалости хозяина, они любили его и знали, что он платит им тем же.

– Я хочу вам сказать, сеньор, – начала Мария и замолчала. Хуан Антонио вопросительно посмотрел на нее, и она продолжила: – Сеньорита Даниэла завоевала нашу любовь. Поначалу я ей не доверяла, отрицать не буду. Но теперь я вижу, какая она славная.

– И я тоже, – подхватил Игнасио. – Особенно хорошо, что она поладила с Моникой, для нас это главное.

– Да, – кивнул Хуан Антонио. – Другой такой женщины, как Даниэла, я бы никогда не нашел.

– Слава Богу, что вы ее нашли и не стали жениться на ведь… – Мария осеклась. – Простите, на сеньорите Иренэ.

Хуан Антонио развел руками:

– На Иренэ я никогда бы не женился, Мария.

– Вы серьезно, сеньор? – одновременно спросили слуги.

– Конечно.

– А она была убеждена, что вы поженитесь, – задумчиво произнес Игнасио.

– Бог с ней, – решительно сказал Хуан Антонио. – Послезавтра у нас с Даниэлой свадьба. Начинается лучшая пора в моей жизни.

Он поехал за Даниэлой. Когда та садилась в его машину, то вдруг увидела утреннего незнакомца, переходившего улицу, и сердце у нее екнуло.

– Смотри, смотри, вон тот тип, который приходил от Альберто.

Хуан Антонио взглянул туда, куда она показывала и, не говоря ни слова, понесся за обидчиком невесты. Тот, обернувшись на шум, со всех ног ударился в бегство. Даниэла прислонилась к машине и сползла на асфальт, дрожа от страха. В это время из дома мод вышли Джина и Ханс. Увидев подругу в таком положении, Джина подбежала к ней.

– Что с тобой? Где Хуан Антонио?

– Он побежал за тем типом. Господи, где же он?

– Я пойду поищу его, – предложил Ханс.

– Нет, нет, Ханс, – остановила его Даниэла. – Пойдем все вместе, я ужасно боюсь…

Но тут появился запыхавшийся Хуан Антонио.

– Ну что? – спросила Даниэла, подавшись к нему всем телом.

Он недовольно махнул рукой:

– Я его догнал, но он сумел вырваться и скрылся. Плохо одно – я так и не узнал, что ему было нужно.

– Да, уж наверное, ничего хорошего, – понурившись, сказала Даниэла.

– Не беспокойся, я не дам тебя в обиду.

– Я обзаведусь пистолетом, и если этот тип снова появится, влеплю ему пулю, – сказала Джина.

Даниэла недовольно произнесла:

– Джина, прекрати!

– С вами все в порядке, Хуан Антонио? – озабоченно спросил Ханс.

– Да, – ответил тот, целуя руку Даниэле. Она с любовью смотрела на жениха. Как бы то ни было, они были вместе, и день их свадьбы приближался. Никто не смог бы помешать их счастью, думала она.

Вечером, устав от дневных хлопот и переживаний, Хуан Антонио прилег на диване. Моника села на него верхом и спросила:

– Ты счастлив?

– Да, Моника, очень, и все благодаря тебе.

– Почему благодаря мне? – удивилась девочка.

– Потому что ты позволила нам с Даниэлой пожениться.

Она покачала головой:

– Нет, это моя мамочка разрешила.

Хуан Антонио внимательно посмотрел на нее.

– Мама наверняка хочет, чтобы Даниэла была для тебя тем, чем была она сама.

Моника слезла с него и тихо сказала:

– Она мне ничего об этом не говорила. Хуан Антонио сел.

– А ты сама не хочешь, чтобы Даниэла стала тебе мамой?

Девочка отрицательно покачала головой.

– Нет, папа, у каждого человека только одна мама. Даниэла моя подруга, но мамой она стать не сможет.

Хуан Антонио протянул руки, привлек девочку к себе, поцеловал ее в лоб. Он верил, что Даниэла сумеет изменить положение вещей.

Сония поговорила по телефону и вернулась в гостиную. Рамон вопросительно смотрел на нее.

– Это был Энрике. Он сказал, что все выяснил. С разводом проблем не будет, потому что мы оба на него согласны. Так что еще пара дней, и я свободна.

Однако Рамон скорее испугался, чем обрадовался. Ведь это означало, что скоро ему придется принимать решение, которого он хотел избежать.

Как будто услышав его мысли, Сония сказала:

– Правда, по закону все равно придется подождать какое-то время, прежде чем снова выходить замуж. Но когда этот срок кончится… – Она вздохнула и улыбнулась: – Если ты будешь хорошо себя вести, мы поженимся.

Рамон встал и подошел к окну.

– Знаешь, по-моему, тебе не стоит выходить за меня замуж. Потом ты можешь пожалеть об этом.

Сония отмахнулась от его слов:

– Тогда я снова смогу развестись.

– Так или иначе, нам надо подождать. Ты сама сказала, что нам надо подождать. Ты сама сказала, что над нами все здесь будут смеяться.

– Мы можем пожениться в какой-нибудь другой стране. Когда у тебя будут каникулы, поедем путешествовать и оформим брак.

Рамон понял, что Сонию не переубедить. Так или иначе, время подумать еще было. Но он решил успокоить ее.

– Я прошу тебя помнить об одном – тебе незачем волноваться за свою внешность. Никого красивее тебя я в жизни не видел.

Женщина благодарно прижалась к нему. Новость, полученная от Энрике, перевешивала все сомнения. За плечами у нее словно выросли крылья.

Утром в коридоре университета к Рамону подошла Патрисия. Она выглядела очаровательно, но Рамон внутренне замер, приготовившись к чему-то неприятному. Однако девушка протянула ему руку и с улыбкой сказала:

– Я хотела тебя поздравить. Твоя экзаменационная работа – лучшая из всех.

– Спасибо, – осторожно отозвался юноша.

– Ты все еще сердишься на меня? – спросила студентка.

– Я на тебя не сердился, – возразил Рамон. – Это ты перестала со мной разговаривать.

Девушка виновато покачала головой:

– Ты прав, я должна извиниться перед тобой. Я все обдумала. То, как ты устроил свою жизнь, не мешает нам быть друзьями, правда?

– Ты думаешь, мне нужны друзья? – спросил Рамон, боясь поверить ее словам. Но она хлопнула его по руке:

– Не груби, Рамон.

Через минуту они уже весело болтали о чем-то.

Настал долгожданный день свадьбы. Даниэла всю ночь не могла заснуть от волнения. Утром девушка взглянула на себя в зеркало, и ей показалось, что выглядит она ужасно. Все пропало, думала она. Но тут пришла Джина и взялась привести ее в порядок. Она посадила Даниэлу в кресло и стала хлопотать вокруг нее, как опытный косметолог.

– Мы будем потрясающе хороши! – приговаривала она.

– У меня все лицо горит. А если это аллергия, что тогда? – чуть не плакала Даниэла.

– Доверься мне, все будет в порядке. В вопросах красоты мне равных нет.

– А в вопросах любви? – засмеялась Даниэла.

– Ой, и не говори. Вчера я так и не решилась поговорить с Хансом. Ничего, я еще найду удобный случай.

– А время идет, – укоризненно сказала Даниэла, лицо которой уже покрывала косметическая маска.

– В крайнем случае, прокачусь в Германию, а там скажу, что мне не подходит климат, что я заболела, да мало ли что! Ну все, дай посмотреть. Готово, – сказала она.

Даниэла взглянула на себя в зеркало и пришла в ужас.

– Если бы мужчины видели нас в таком виде, они бы к нам и не подходили.

Накануне Фелипе получил красивый конверт. Вскрыв его, он прочитал: «Даниэла Лорентэ и Хуан Антонио Мендес Давила имеют честь пригласить на церемонию своего бракосочетания лиценциата Фелипе Бретона и Стройную Малышку». Сначала он страшно рассердился на Даниэлу, но Херардо убедил его, что это шутки Джины. Фелипе решил все-таки явиться на свадьбу, но приготовить сюрприз.

С утра он приехал на ипподром и нашел там знакомого конюха. Тот долго не мог понять, в чем дело, а когда понял, был в нерешительности:

– Вообще-то мы не сдаем лошадей в аренду.

– Я знаю, но ты не беспокойся, это всего на час. Если хочешь отправимся туда вместе, а потом ты заберешь Стройную Малышку.

– А если хозяин узнает?

– Я беру все на себя.

– Ну ладно. Слушай, а зачем тебе все это? – спросил конюх.

– Долго объяснять. Сам увидишь. Это будет здорово!

В доме Астуриасов тоже все были в хлопотах. Долорес красила ногти. Ракель уже давно обдумала, в чем она пойдет на свадьбу, и собиралась спокойно. Мануэль был озабочен:

– Мама, ну как мы будем выглядеть, если явимся к Хуану Антонио на мотоцикле?

– А что такого? – невозмутимо отвечала Лолита. – Ты увидишь, это так здорово.

– Мама, я еще не сошел с ума, – сказал Мануэль.

– Я тоже. Я взбалмошная, эксцентричная, но не сумасшедшая. Ясно?

– Оставьте, Лолита, его не переубедишь, – вмешалась Ракель.

– Он слишком старомоден, – отозвалась Долорес.

– А ты хотела бы покататься на мотоцикле? – спросил Мануэль жену.

Она виновато кивнула. Он развел руками.

Мария причесывала Монику.

– Ты будешь очень красивой, вот увидишь, – говорила женщина.

Но девочка не улыбнулась.

– Мне очень грустно, Мария, – сказала она. – Я не стала говорить это папе, чтобы не расстраивать его.

Мария села на корточки и заглянула Монике в глаза.

– Неужели ты опять не хочешь, чтобы они поженились?

– Нет, не в этом дело.

– А в чем же?

Девочка всхлипнула.

– Просто… Конечно, Даниэла хорошая, она мне нравится… Но лучше бы с нами была моя мамочка. Мне так ее не хватает, Мария!

Моника совсем расплакалась. Мария села на пол и стала ее утешать.

Сония и Рамон также собирались на свадьбу. Юноша рассматривал себя в зеркале. Костюм был непривычен для него, и он то и дело поправлял галстук и ежился.

– Ты выглядишь замечательно, – сказала Сония. – Если бы я тебя не знала, тут же бы влюбилась.

– А я в тебя, – улыбнулся довольный Рамон. – Ты самая красивая женщина на свете.

Сония придирчиво оглядела себя в зеркале.

– Жалко, что зеркало говорит другое.

– Просто ты не понимаешь его язык, – отозвался юноша.

Сония посмотрела на него:

– Ты правда не считаешь, что я уродина? Тебе со мной не стыдно?

– Что с тобой? Почему ты так говоришь?

– Да так, всякое приходит в голову.

– Перестань думать глупости и пошли. Уже пора. Твой брат тебя заждался.

– Нас ждут обоих, – поправила его Сония. Он поцеловал ее в губы.

Церемония проходила в саду Мендесов. Гостей собралось множество – Джина, которая взяла на себя рассылку приглашений, постаралась на славу. Услужливые официанты разносили шампанское. Над площадкой перед домом висело полотнище с надписью: «Добро пожаловать к себе домой, Даниэла!». Приглашенный для бракосочетания судья предложил сначала Даниэле, а потом Хуану Антонио расписаться в книге регистрации браков. То же самое сделали Джина, Долорес, Ракель и Мануэль, приглашенные в качестве свидетелей. Судья поздравил молодоженов. Все зааплодировали. Оркестр марьячи заиграл веселую музыку. Даниэла и Хуан Антонио поцеловались, и, обнявшись, подошли к Монике, которая стояла вместе с Маргаритой. Подружки дружно хлопали в ладоши.

– Моника! – произнесла Даниэла, протягивая к девочке обе руки. Та обняла ее, а потом и отца. Хуан Антонио поднял дочь одной рукой, а другой взял за руку Даниэлу. Так они и обошли всех гостей. Роса, Каролина, Ханс и десятки других друзей и знакомых обнимали их, жали руки, говорили восторженные, радостные и приятные слова. Потом виновники торжества пригласили всех к столам, которые были расставлены прямо в саду.

– Поздравляю! – сказала подруге Джина. Они поцеловались. – И тебя поздравляю, – обратилась она к Хуану Антонио. – Только смотри, не обижай ее.

– Боюсь, как бы она меня не стала обижать, – весело произнес Хуан Антонио.

Все рассмеялись.

В этот момент произошло замешательство. Хуан Антонио посмотрел в сторону, откуда доносился странный шум, и остолбенел: в сад на гнедой кобыле въезжал Фелипе. Кто-то из гостей завизжал. Раздались смешки, недоуменные возгласы.

Фелипе подъехал к молодоженам и, не слезая с лошади, наклонился к ним:

– Извините, что опоздал.

– Фелипе, что это значит? – смеялась Даниэла.

– Познакомьтесь, это Стройная Малышка, моя подружка с ипподрома. Мы оба благодарны вам за приглашение.

– Джина! – грозно сказала Даниэла.

Но та только похлопала лошадь по шее и сказала:

– Как дела, Малышка? Небось, устала от Фелипе?

Даниэла расхохоталась.

– Фелипе, я очень рада видеть тебя! – сказала она, протягивая адвокату руку.

– Поздравляю! – кивнул Фелипе и, обратившись к Хуану Антонио, сказал: – Надеюсь, ты не сердишься?

– О чем это ты? – дружелюбно отозвался тот. – Добро пожаловать, Фелипе. Добро пожаловать, Стройная Малышка! Какой урок ты преподала Джине…

– Не такая уж она и малышка, верно? – спросил Фелипе.

– Я бы сказал, крупное создание, – смеялся счастливый молодожен.

– Ладно, надо отвести ее куда-нибудь, – сказал адвокат.

– Да, да! – махнула рукой Даниэла.

Когда всадник скрылся из глаз, Херардо сказал:

– Только Фелипе мог выкинуть такую шутку.

Все опять засмеялись, только Каролина недоумевала:

– Ничего не могу понять.

– Я тебе потом объясню, дорогая, – шепнул ей Херардо.

Рамон чувствовал себя неуютно среди всей этой разнаряженной публики. Ему казалось, что все как-то странно смотрят на него. В толпе гостей он разглядел Монику с ее подружкой и пошел к ним – с детьми ему было проще. Моника тоже обрадовалась, увидев его. Втроем они принялись бродить среди столов, разглядывая пришедших на свадьбу. Рамон теперь как бы поменялся с ними местами.