Текст книги "Моя вторая мама. Том 1"
Автор книги: Абель Крус
Соавторы: Эрик Вонн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)
– Я думал, ты не придешь, – сказал он.
– Это безумие. Я не должна была приходить… – тихо проговорила Даниэла, глядя ему в глаза.
– Даниэла… – Он подошел к ней и обнял за плечи.
– Это нехорошо… нехорошо… – шепнула она. – Что с нами происходит?
– А вот что… – Хуан Антонио наклонился к ее лицу и нежно поцеловал в губы.
Даниэла ответила на его поцелуй. Потом они стояли, обнявшись, молча глядя на волны. Морской ветер трепал их волосы. Какие-то люди шли мимо по палубе. Снизу, из недр «Норвея» звучала веселая музыка…
– А как же Иренэ? – наконец опомнилась Даниэла.
– Забудем о ней, хотя бы сейчас… – Хуан Антонио досадливо поморщился.
– Мы не можем о ней забыть. Она существует. Она здесь, на этом корабле. И в любую минуту может появиться.
– Иренэ смотрит шоу, – сказал Хуан Антонио. Он вновь обнял Даниэлу и вновь притянул к себе. Целуя ее, он вдруг осознал, что никто и ничто на свете не заставит его расстаться с этой женщиной…
Глава 20
Хуан Антонио вернулся в каюту и, не раздеваясь, бросился на кровать. Он не зажигал света. В темноте ему лучше думалось о Даниэле. Она тоже любит его! Она сама ему об этом сказала. И ей это было совсем непросто – он видел. Даниэла говорила, что совсем недавно пережила жестокое разочарование. Любимый человек, которого она считала своим мужем, оказался мошенником. Он предал и обманул ее. Хуан Антонио видел, насколько еще свежа эта рана, видел боль в глазах Даниэлы, когда она говорила об этом… Тем ценнее было для него ее «да». Ему хотелось защитить, утешить Даниэлу, хотелось все время быть с ней, каждую секунду повторять ей, насколько она прекрасна… но он понимал ее страхи. Да, она призналась ему в своем чувстве, сказала, что тоже любит его, но теперь она боялась ошибиться не в себе, а в нем – Хуане Антонио. Он умолял ее о новом свидании, обещал, что, как только теплоход вернется в Майами, он расстанется с Иренэ… Он хотел, чтобы они после круиза задержались в Майами еще на несколько дней… Там они могли бы лучше узнать друг друга. Даниэле – это было очевидно – тоже не хотелось расставаться с ним. Он стал ей дорог. Но она настояла на том, чтобы до Майами он больше не искал с ней встреч. Он чувствовал, ей претила эта игра в прятки, которую они затеяли. Если она и включилась в эту игру, то только из-за него. Но дальше так продолжаться не могло. Сколько Хуан Антонио ни убеждал ее в том, что Иренэ совершенно ему безразлична, сомнения не могли не вспыхивать вновь в душе Даниэлы всякий раз, как она видела его под руку с соперницей. Это он – Хуан Антонио – знал, что его сосуществование с Иренэ, которому та всеми силами стремилась придать хотя бы внешние атрибуты счастливого союза, ровным счетом ничего не значит. А Даниэла имела, конечно, все основания в этом сомневаться. Но что же ему было делать? Попробовать достать себе отдельную каюту? Мало вероятно, что это ему удалось бы. Кроме того, зная Иренэ, он предполагал, что скандал разразится жуткий. В поисках виноватых Иренэ, без сомнения, обратит свой гнев на Даниэлу, и эти последние дни на «Норвее» станут для них настоящим адом. Какой же выход? Не бросать же Иренэ в самом деле за борт? Хуан Антонио усмехнулся, живо представив себе эту сцену. Он согласился на требование Даниэлы не искать с нею встреч на «Норвее» в ответ на ее обещание встретиться с ним в Майами. Теперь он собирался вести себя с Иренэ предельно корректно, избегая, по мере возможности любых ситуаций, способных спровоцировать ее на скандал…
Иренэ вернулась после шоу, злая как черт.
– Где ты пропадал? – с порога набросилась она на Хуана Антонио. – Почему ты так и не пришел?!
– Я неважно себя почувствовал и решил прилечь, – объяснил Хуан Антонио.
– Я тебе не верю, – не успокаивалась Иренэ. – Ты ведь был с ней, правда?! Я видела в зале ее подружку и немца, а этой твоей Даниэлы там не было! Наверное, она тоже почувствовала себя плохо… Какое совпадение, а?
– Я не намерен давать тебе объяснения! – завелся Хуан Антонио.
– Ошибаешься! Мы вместе отправились в этот круиз. К тому же, я – твоя невеста!
– Это ты так думаешь! – Хуан Антонио напрочь забыл о своем намерении не ссориться с Иренэ. – Ты сама вбила это себе в голову! Я никогда не говорил, что женюсь на тебе!
– Что?! – Иренэ смотрела на него так, будто эта новость была для нее откровением.
– Ты все решила сама, даже не спрашивая меня, – уже спокойней проговорил Хуан Антонио. – Я больше не намерен этого терпеть!
– Значит, мы не поженимся?
– Нет. И это мое последнее слово. Пойми наконец, я тебя не люблю, не собираюсь на тебе жениться и после того, как закончится этот круиз, не хочу больше видеть тебя!
Глаза Иренэ вспыхнули настоящей ненавистью. Хуан Антонио отвернулся к стене и заявил, что хочет спать. Иренэ несколько секунд смотрела на него. Потом, словно приняв какое-то решение, бросилась вон из каюты.
Даниэла, вернувшись к себе в каюту, застала Джину примеряющей золотой браслет. Лицо Джины сияло от восторга.
– Ханс предложил мне руку и сердце и подарил вот это, – сообщила Джина.
Даниэла, с одной стороны, радовалась за подругу, но с другой – понимала, что дело заходит уже слишком далеко.
– Ты не должна была принимать этот браслет, – сказала она.
– Ах, это разбило бы ему сердце, – беспечно отозвалась Джина.
– И… что ты ему ответила?
– Господи, Дани, я так перепугалась, что попросту сбежала! Лучше расскажи, как у тебя дела с Хуаном Антонио.
Даниэла рассказала ей, что они с Хуаном Антонио договорились не встречаться до Майами.
– Зато уж в Майами тебя ждет настоящий роман! – мечтательно сказала Джина. – А у меня все та же неопределенность… Что я скажу Хансу?
– Не жалуйся… Ты сама создаешь себе проблемы…
В дверь постучали. Даниэла пошла открывать. Едва она приоткрыла дверь, как чьи-то руки схватили ее и выдернули в коридор. Это была Иренэ. Глаза ее горели ненавистью.
– Нам с тобой надо свести кое-какие счеты! – крикнула она. – Я прекрасно знаю, что у тебя было с Хуаном Антонио!
– Пусти меня! – Даниэла попыталась вырваться, но Иренэ крепко держала ее:
– Я тебе покажу, как вешаться на чужих женихов!
В коридор выскочила Джина и одним рывком оторвала Иренэ от Даниэлы. Теперь уже Иренэ пришлось защищаться: Джина была явно сильнее. Протащив Иренэ по коридору, она швырнула ее на лестницу и, отряхнув руки, как после грязной работы, вернулась в каюту. Даниэла сидела на кровати, закрыв лицо руками.
– Не плачь, – Джина подошла к подруге и села рядом с ней. – Тебе бы радоваться надо… Наверняка эта мымра так раскипятилась потому, что Хуан Антонио уже все сказал ей…
– Джина, мне так плохо… – всхлипнула Даниэла. Джина вздохнула и обняла Даниэлу.
Иренэ не знала, что делать дальше. Она дала себе слово еще как-нибудь подкараулить Даниэлу, когда та будет одна, без этой коровы – Джины. Но, конечно, силой тут ничего поделать было нельзя. Воздействовать надо было на Хуана Антонио, а не на Даниэлу. Иренэ решила сделать вид, что ничего не произошло. Она по-прежнему будет внимательна к Хуану Антонио. Будет предупреждать каждое его желание, пропускать мимо ушей все то неприятное, что он может сказать ей. А когда они окажутся в Майами, все может очень скоро измениться к лучшему. Они с Хуаном Антонио вновь окажутся один на один, и уж она – Иренэ – позаботится, чтобы ему было хорошо с ней.
Джина заявила, что последние дни на «Норвее» они с Даниэлой должны провести «на всю катушку». Нечего грустить. Вечером их ждут казино и дискотека, а с утра они идут на пляж. Даниэла пыталась было возражать, но Джина не стала ее и слушать. Утром, когда «Норвей» пристал к очередному островку, Ханс зашел за ними, и втроем они отправились на пляж. Джина, с одной стороны, пыталась развлечь подругу, но с другой – понимала, что той хочется побыть одной. Поэтому она не возражала, когда Ханс пригласил ее прогуляться по берегу. Из вежливости он позвал и Даниэлу, но та, улыбнувшись, отказалась. Джина пошла вдоль моря по кромке прибоя, топя ноги в мокром песке. Волны набегали на берег и тут же, словно ехотя, сползали обратно в море. Джина смотрела, как есок всасывает принесенные прибоем ракушки и гальку. Ханс был необычно молчалив сегодня. Он шел на некотором расстоянии от Джины, не глядя на нее. Джина спросила, почему он загрустил. Ханс, вздохнув, напомнил, что круиз завтра закончится, а Джина так и не ответила ему, есть ли у него надежда.
– Не хочу тебя обманывать, Ханс… – Джина все смотрела себе под ноги, словно боясь встретиться взглядом с Хансом. – Я с тобой откровенна…
– Не понимаю… – немец остановился, и Джине тоже пришлось остановиться.
– Есть кое-что, что тебе необходимо знать обо мне, – сказала Джина.
– Вы… замужем?
– Нет! Вот еще… – Джина натянуто усмехнулась. – Но у меня есть жених, Ханс.
– Жених?
– Да.
– И вы его любите?
– Очень люблю. Но дело в том, что он не любит меня, Ханс. Честно говоря, мне хочется выйти замуж, я уже не девчонка… Мне хочется иметь целую дюжину детей…
– Я вас понимаю, Джина. Понимаю…
– Ну и что ты теперь скажешь, когда все знаешь? – Джина наконец взглянула Хансу в лицо.
Взгляд немца был открыт и спокоен.
– Скажу, что ваш жених – идиот, Джина, – произнес Ханс. – Поэтому я настаиваю на том, чтобы вы вышли за меня. Обещаю, вы будете со мной счастливы…
Джина смотрела на него с нежностью.
– Ханс, Ханс… – вздохнула она. Потом взяла его за руку, и они медленно пошли вдоль моря.
Даниэла открыла глаза, потому что чья-то тень набежала ей на лицо. В метре от нее стояла Иренэ. Они были одни на этом участке пляжа, и Иренэ откровенно радовалась этому.
– Что вам нужно? – резко спросила Даниэла.
– Нам с тобой есть о чем поговорить… – с издевкой произнесла Иренэ.
– Ошибаетесь. Оставьте меня в покое, – Даниэла старалась, чтобы ее голос звучал спокойно.
– Значит, как чужих женихов отбивать, так мы смелые, а как отвечать за это, так в кусты?!
– Убирайтесь!
– Ах, как мне хотелось встретить тебя одну! Без этой твоей подружки-каратистки! – подцепив носком ноги немного песка, Иренэ попыталась засыпать глаза Даниэле.
Даниэла вскочила. Кровь ударила ей в голову. Схватив Иренэ, она швырнула ее на землю и навалилась сверху.
– Пусти! – Иренэ, явно не ожидавшая нападения, старалась вырваться, но Даниэла крепко держала ее, прижимая к земле.
– Только попробуй еще раз дотронуться до меня, – выдохнула она, – пожалеешь!
– Пусти! Пусти меня! – Даниэла схватила Иренэ за горло, но тут чьи-то руки оторвали ее от соперницы.
– Встань, Иренэ! – подбежавший Хуан Антонио разнял дерущихся женщин и теперь с ненавистью смотрел на Иренэ.
– Негодяй! – бросила она ему.
– Мы немедленно возвращаемся на корабль! – проговорил Хуан Антонио.
– Вот еще! Ты будешь мне указывать, как себя вести?!
– Или ты будешь меня слушаться, или я не отдам тебе обратный билет до Мехико, – пригрозил Хуан Антонио. – Останешься в Майами, и выбирайся, как знаешь! Ясно?
Хуан Антонио рывком поднял Иренэ с земли и, взвалив на плечо, понес прочь.
– Пусти меня! – она барабанила кулаками ему по спине, но он не обращал внимания на удары и опустил ее на землю, только когда они оказались на значительном расстоянии от Даниэлы.
Вернувшись с Иренэ на корабль, Хуан Антонио оставил ее в каюте, а сам пошел в бар. У него не было ни желания, ни сил вновь разбираться с Иренэ. Еще на пляже он предупредил ее, что завтра же, как только теплоход прибудет в Майами, он возвращается в Мехико, она же может поступать, как ей угодно. Иренэ, как всегда, обвинив поначалу во всем его самого, потом опомнилась и стала умолять Хуана Антонио дать ей еще хотя бы один шанс. Кляня себя за слабохарактерность, он промолчал. Иренэ восприняла его молчание, как надежду и принялась уговаривать то ли его, то ли себя, что в Майами все встанет на свои места, их отношения наладятся, потому что там не будет этой несносной Даниэлы.
Пока Хуан Антонио сидел в баре «Норвея», Иренэ приняла душ и, обернувшись полотенцем, прилегла на кровать. Она любовалась своим загаром, когда в каюту вошел Хуан Антонио и окинул ее равнодушным взглядом.
– Где ты был? – спросила Иренэ.
Хуан Антонио, отведя глаза от ее голых плеч, сказал, что был в баре. Иренэ медленно поднялась и, подойдя к нему, попыталась его обнять.
– А я ждала тебя, – шепнула она.
Резко отстранившись, Хуан Антонио сбросил с плеч ее руки.
– Ну хватит, не глупи, дорогой, – с улыбкой проговорила Иренэ. – Если ты хотел заставить меня ревновать, то ты своего добился. Но я докажу тебе, что способна сделать тебя счастливым.
Поцеловав Хуана Антонио, Иренэ отступила на шаг и, царственным жестом скинув полотенце, обернутое вокруг ее прекрасного тела, смеясь, бросила полотенце Хуану Антонио.
– Я твоя, только твоя… – она вновь шагнула к Хуану Антонио, но он швырнул ей скомканное полотенце.
– Прикройся!
– Не упрямься, дорогой, – настаивала Иренэ.
– Я больше не попадусь в твои сети, – круто повернувшись, Хуан Антонио вышел из каюты, с силой захлопнув за собой дверь.
Он долго бродил по кораблю, не зная, чем заняться, но не желая возвращаться в каюту, к Иренэ. Даже разыскивать Даниэлу, а этим он занимался чуть ли не все время в последние два дня, он не мог, зная, что она еще не вернулась с пляжа. Он стоял у борта, глядя на снующих над волнами чаек, когда его нашла Иренэ.
– Почему ты сбежал от меня?
– Ни от кого я не сбегал…
– Ты же вылетел из каюты как угорелый, – усмехнулась Иренэ. – Неужели ты меня боишься?
– Ради Бога, Иренэ… – Хуан Антонио старался не глядеть на нее. – Пойми, ты не заставишь меня делать то, чего я не хочу.
– Ладно тебе… – Иренэ нежно взяла его за руку. – Я слишком хорошо тебя знаю. Ты увлекся, но в Майами это пройдет. Я постараюсь тебе помочь, Хуан Антонио. И помни, я делаю это ради тебя.
Весь пафос Иренэ пропал даром, потому что Хуан Антонио практически не слушал ее. Он увидел, как Даниэла, Джина и Ханс поднимаются на корабль. На душе его вдруг стало спокойно. Даниэла… его Даниэла была опять здесь, рядом с ним. Он даже улыбнулся, и Иренэ, неверно истолковав его улыбку, тут же предложила в знак примирения пойти в казино, поиграть в рулетку. После перипетий сегодняшнего дня ей хотелось доставить себе хоть это небольшое удовольствие. Хуан Антонио согласился. Он испытывал жалость к Иренэ и был даже рад хоть в чем-то уступить ей. Они спустились в казино, и часа полтора Хуан Антонио терпеливо следил за тем, как Иренэ проигрывает его деньги. В конце концов, сославшись на то, что ему надо отлучиться, он вышел из казино и занялся своим обычным делом: поисками Даниэлы.
Даниэла, Джина и Ханс выходили из дансинга, когда возле них вырос Хуан Антонио.
– Как хорошо, что я нашел тебя, – сказал он. – Я тебя по всему кораблю ищу. Нам нужно поговорить, Даниэла.
Он взял ее за руку. Даниэла нахмурилась: он же обещал до Майами не искать с нею встреч!
– Мне нужно знать, в какой гостинице вы остановитесь в Майами, – объяснил Хуан Антонио.
Подошедшая Джина успокоительно похлопала его по плечу:
– Я тебе все сообщу, Хуанито. Не волнуйся…
Хуан Антонио неотрывно смотрел в глаза Даниэле, не отпуская ее руки. Она тоже смотрела на него, не отводя взгляда. Они молчали, как могут молчать только влюбленные.
Весь вечер и все утро следующего дня Хуан Антонио только и думал что о будущей встрече в Майами с Даниэлой. Он почти не разговаривал с Иренэ. На его счастье она до глубокой ночи просидела в казино, а с утра ей было не до того, чтобы приставать к нему. «Норвей» причалил в Майами, и его пассажиры, изрядно загоревшие за десять дней плавания, спустились на берег. Хуан Антонио видел, как Даниэла и Джина брали такси. Он уже знал, в какую гостиницу они едут. Джина сдержала слово.
Иренэ по приезде в отель заявила, что совершенно разбита, и сразу же отправилась в ванную. Несмотря на усталость, она явно была довольна тем, что круиз наконец-то закончился.
– Не хочешь со мной? – лукаво спросила она, стоя в дверях ванной комнаты.
Хуан Антонио покачал головой.
– Я лучше вздремну немного, – он прилег на кровать, заложив руки за голову.
Иренэ скрылась в ванной. Хуан Антонио выждал несколько минут, затем быстро вскочил, выложил из кармана на стол запечатанный конверт, и, подхватив один из чемоданов, вышел из номера.
– Хуан Антонио! Принеси мне, пожалуйста, мои соли для ванны! Они у меня в чемодане! Ты слышишь меня? Хуан Антонио! – Иренэ кричала из ванной, но ответа не было. Решив, что Хуан Антонио уснул, Иренэ пошла в комнату. Кровать, на которую за несколько минут до этого прилег Хуан Антонио, была пуста. Иренэ огляделась. Увидев конверт на столе, она помедлила несколько мгновений, затем все-таки взяла конверт и вынула из него записку. «Я возвращаюсь в Мехико… – прочла она. – Оставляю тебе все необходимое для того, чтобы побыть в Майами еще несколько дней, если ты этого хочешь. Хуан Антонио». Вне себя от гнева Иренэ разорвала записку вместе с конвертом.
– Будь ты проклят! Подлец! – слезы душили ее, но она не позволила себе расплакаться. Резким движением она сняла трубку телефона и набрала номер службы информации гостиницы. Вежливый женский голос на другом конце провода что-то сказал по-английски.
– Вы говорите по-испански? – крикнула в трубку Иренэ.
На том конце провода замялись, потом голос на ломаном испанском спросил, что ей угодно.
– Когда ближайший рейс на Мехико? – стараясь говорить членораздельно, спросила Иренэ. – Да! Самолет!
Ее попросили немного подождать. Глядя в стену прямо перед собой, Иренэ ждала. «Вы у меня попляшете! Вы все у меня попляшете!» – стучало у нее в голове.
Глава 21
Едва они поднялись в свой номер в гостинице, как Джина стала разбирать вещи. Даниэла тоже попыталась заняться устройством, но потом безвольно опустилась на кровать и уставилась в одну точку. Страх и неуверенность были в ее душе. На корабле все казалось таким простым. Они с Хуаном Антонио расстанутся ненадолго, а потом он отыщет ее в Майами. Но теперь ей пришло в голову, что, может быть, она недооценила Иренэ. Вдруг Иренэ сумеет вновь окрутить его. Или придумает что-нибудь, чтобы не допустить его встречи с Даниэлой. Даже думать об этом было для Даниэлы мукой. Она ругала себя за нерешительность, за то, что не расставила все точки над «i» еще на «Норвее», но при этом понимала, что иначе поступить не могла. После того, что с ней случилось, должно, наверное, пройти немало времени прежде, чем она вновь обретет уверенность в себе.
– Даниэла! – Джина помахала рукой перед глазами Даниэлы. Она уже несколько раз обращалась к подруге, но та не реагировала. – Может, останемся в Майами хотя бы дня на четыре? Два дня – это так мало…
– Нам нужно работать, – сказала Даниэла. – Я считаю, мы уже достаточно отдохнули.
– Отдых никогда не бывает достаточным… – проворчала Джина.
В дверь позвонили, и Даниэла пошла открывать.
– Хуан Антонио!
– Даниэла! – Хуан Антонио подхватил ее на руки и внес в комнату. Она крепко обняла его за шею и не отпустила даже тогда, когда он поставил ее на пол. Губы их слились в поцелуе.
– Господи, как посмотришь на вас, так прямо завидно становится! – воскликнула Джина. – Крепко вас зацепило… А знаешь, Хуан Антонио, Даниэла не верила, что ты сможешь освободиться от… сам знаешь от кого.
– Джина! – Даниэла с упреком посмотрела на подругу.
– Я уехал из гостиницы и оставил ей записку о том, что возвращаюсь в Мехико, – объяснил Хуан Антонио.
– Мне неловко, когда я думаю об Иренэ, – грустно сказала Даниэла.
– Не думай о ней, – Хуан Антонио покачал головой. – Она этого не заслуживает. Ладно, пойду позвоню в гостиницу, узнаю, не съехала ли она, возьму номер в вашем отеле, а потом… потом мы можем пойти куда-нибудь…
– Никуда вам не надо идти! – решительно заявила Джина. – Не волнуйтесь, я не собираюсь торчать тут с вами. Пойду прошвырнусь с моим немцем…
Джина подошла к двери и, помахав им рукой, вышла из номера.
Даниэла чувствовала себя совершенно счастливой. Они с Хуаном Антонио все-таки ушли из гостиницы, гуляли теперь по улицам Майами, говорили и не могли наговориться.
– Странно… – удивлялась Даниэла. – Кажется, столько всего случилось, а ведь мы с тобой почти ничего не знаем друг о друге.
– Я знаю одно, – отвечал Хуан Антонио. – Я люблю тебя.
– Нет, Хуан Антонио, нам нужно рассказать друг другу о себе как можно больше…
– Что ж… Дам положено пропускать вперед. Так что начинай ты…
– Моя жизнь была… непростой в последнее время, – сказала Даниэла.
– Ты мне рассказывала на корабле, что тебя предали…
– Да. Хуан Антонио, я в течение трех лет была замужем за человеком, которого страстно любила… И вот недавно, я узнала, что он еще раньше был женат и женился на мне, не разведясь со своей первой женой…
– Но это означает…
– Да. Что наш брак недействителен. А кроме того, он вел бухгалтерию в моем Доме моделей и все эти три года обкрадывал меня…
– Ну и не стоит расстраиваться из-за такого человека… – сказал Хуан Антонио.
– Ты прав, – согласилась Даниэла. – Джина мне точно так же говорит.
– Она тебя очень любит?
– Она – настоящая подруга. Не знаю, что бы я без нее делала…
Джина и Ханс сидели на бортике бассейна во дворе гостиницы, опустив ноги в воду. Джина была непривычно молчалива. Чем ближе был день расставания, тем серьезнее задумывалась она о своей жизни. Что ждало ее в Мехико? Фелипе, больше увлеченный ипподромом, чем ею – Джиной? Вечная неопределенность их отношений. Ссоры, примирения и… уклончивый взгляд Фелипе в ответ на любую попытку заговорить о женитьбе. Она уже не молода, ей пора иметь семью, детей. А Фелипе, хотя и почти одного с нею возраста, все никак не перебесится. Все считает, что слишком молод для брака. Джина чувствовала, что заводится. Зная свою импульсивность, она стремилась не принимать серьезных решений в таком состоянии. Господи, если бы у нее было время разобраться! Но Ханс уедет, если она ему откажет, и, может быть, они никогда больше не увидятся. А если она примет его предложение… Но вдруг Фелипе там, в Мехико, раскаялся за время ее отсутствия и только и ждет ее возвращения, чтобы попросить выйти за него замуж?
Джина, вздыхая, отгоняла от себя эти мысли. Ханс, заметив ее состояние, пытался развлечь Джину, расспрашивая о ее жизни…
– Я росла в бедной семье, – сказала Джина. – Нет, нищими мы тоже не были. Но и позволить себе многого не могли.
– Вы сами пробивались в жизни… – констатировал Ханс.
– И с большим трудом. Мы с Даниэлой жили на одной улице…
– Вы с детства дружили?
– Да. Учились в одной школе. Потом она поступила в университет на факультет дизайна, а я стала изучать маркетинг. Она всегда была самой умной из нас двоих. Основала свой Дом моделей и стала самым известным модельером в Мексике.
– Вы гордитесь вашей подругой…
– Да, Ханс, я ее очень люблю. Она мне всегда помогала. Она очень добрый и благородный человек, а меня иногда заносит… Ладно, лучше расскажи мне о Германии. Ты живешь в столице?
– Нет, я живу в небольшом городе под названием Герланген. Это очень красивый и тихий город.
– Герланген? А где это?
– Недалеко от другого города – побольше. Он называется Нюрнберг.
– Господи, Ханс, для меня это – китайская грамота… – Джина запрокинула голову и посмотрела на небо. Герланген… Нюрнберг… Это же другое полушарие. Это так далеко от ее родной Мексики. Неужели она сможет туда уехать? Собственно, в своей способности уехать куда угодно Джина не сомневалась. Но выдержит ли она там хотя бы месяц? Ханс такой хороший, внимательный, добрый… Джина уже достаточно пожила на свете, чтобы понимать: такие люди, как Ханс, встречаются нечасто. Для женщины это подарок судьбы, если ее полюбит такой человек. Но… что же делать? Сердцу не прикажешь… А с другой стороны, огорчить Ханса, согласиться, а потом обмануть его ожидания, Джина не хотела. Он этого не заслужил…
– В Герлангене у меня красивый дом с большим садом, – сказал Ханс, – у меня друзья, солидный счет в банке и хорошая работа. Но я одинок, Джина…
– Я понимаю, Ханс… – Джина встала и пошла по бортику бассейна.
Ханс нагнал ее.
– Вы тоже одиноки, Джина, – сказал он. – Мы могли бы объединить наши жизни…
Джина остановилась и обернулась к Хансу.
– Неплохая мысль! – улыбнулась она и, обняв немца, поцеловала его в щеку.
– Я тебе рассказала о себе. Теперь твоя очередь, – сказала Даниэла.
– Хорошо, – Хуан Антонио ненадолго задумался. – Ты уже знаешь, что я вдовец… что у меня дочь, которой десять лет… и что мы с Иренэ были… ну, в общем, ясно…
– Ты овдовел чуть больше месяца назад, – перебила его Даниэла, – но мне кажется, ты знаешь Иренэ значительно дольше…
– Что ж… верно. Мне казалось, мы были счастливы с Лусией – моей женой… Она была прекрасная женщина… Но, оказалось, было нечто, чего она не могла мне дать. И тут возникла Иренэ. Красивая, страстная… Но интересовали ее только мои деньги. Поначалу она ловко разыгрывала страсть, но вскоре мне все стало ясно.
– Мы оба с тобой стали жертвой обмана, – сказала Даниэла. – Но теперь это, слава Богу, в прошлом…
– Да. А Моника сразу раскусила Иренэ. Она и слышать о ней не хочет.
– Ты не должен был оставлять дочь одну. Она только что потеряла маму. Представляю, как она мучается.
– Конечно, – согласился Хуан Антонио, – но Иренэ настояла…
– Монике, наверное, очень плохо сейчас без тебя…
– Не знаю, вероятно…
– Как не знаешь?! – Даниэла с удивлением взглянула на Хуана Антонио. – Разве ты не звонил ей с «Норвея»?
– Н-нет… – смутился Хуан Антонио. – Честно говоря… не звонил.
– Ты должен быть более внимателен к своей дочери, – в голосе Даниэлы послышался упрек. – В такой момент ее нельзя оставлять одну. Какой же ты отец?
– Зато я теперь вижу, что ты будешь для нее замечательной второй мамой, – целуя Даниэлу, сказал Хуан Антонио.
Вечером в ресторане гостиницы они собрались наконец все вместе.
– Мы с Хансом весь день проговорили, – сказала Джина. – Вы, вероятно, тоже.
– Да, – подтвердила Даниэла, – Хуан Антонио рассказывал мне о своей жизни, а я ему о своей.
– Надеюсь, ты не сказала ему правды? – ужаснулась Джина.
– Как раз наоборот. Все, как на духу!
– И ты не сбежал от нее в ту же секунду?! – обратилась Джина к Хуану Антонио.
– Нет. Я предложил ей пожениться прямо здесь в Майами, но она не захотела, – рассмеялся Хуан Антонио.
– Ах, не волнуйся! – Джина обняла Ханса и похлопала Хуана Антонио по плечу. – Если она не хочет, я выйду за вас обоих!
Джина еще долго дурачилась, а потом предложила всем пойти прогуляться.
– Такой чудесный вечер! – воскликнула она. – Жаль спать ложиться…
– Нет, мы не можем, – возразила Даниэла. – У Хуана Антонио есть одно срочное дело.
– Какое дело? – удивился Хуан Антонио.
– Ты должен позвонить в Мехико. Моника будет просто счастлива.
– Да, ты права, – Хуан Антонио поднялся из-за стола. – Идем прямо сейчас.
– Ну не пять же часов ты будешь разговаривать! – Джина обиженно надула губы. – Мы с Хансом подождем вас, а потом отправимся все вместе в какое-нибудь тропическое кабаре!
– Нет, Джина, завтра рано вставать, – сказала Даниэла.
– Господи, какие вы зануды!
Хуан Антонио поднялся с Даниэлой к себе в номер и заказал разговор с Моникой. Он звонил Сонии, предполагая, что Моника должна быть у нее, и угадал.
– Да, она тут… трубку у меня вырывает, – сказала Сония. – Она очень сердита на тебя из-за того, что ты не звонил раньше.
– Понимаешь, Сония, тут столько всего случилось…
– Понимаю. Не думаю, что Моника очень этому обрадуется…
– Нет. Ты ошибаешься. Сейчас только могу сказать тебе, что я порвал с Иренэ.
– Что?! – удивилась Сония.
– Это долгая история. Приеду расскажу. Дай-ка мне Монику.
Моника взяла трубку, и у Хуана Антонио радостно защемило сердце, когда он услышал ее родной голос.
– Да, Моника, – говорил он, – я тебя очень люблю. И все время думаю о тебе. Завтра весь день буду покупать тебе подарки…
– Только пусть их не выбирает эта твоя ведьма… – глухо сказала Моника.
– Нет, Моника, мы с Иренэ расстались. Больше ты никогда ее не увидишь. Обещаю тебе.
– Правда? – Моника явно обрадовалась.
– Да. Послушай, Моника, я хочу, чтобы ты познакомилась кое с кем. Этот человек тебе очень понравится. Он будет тебя очень любить…
– Кто это? – настороженно спросила девочка.
– Подожди секунду… – Хуан Антонио передал трубку Даниэле. Та неуверенно взяла ее:
– Алло? Моника? Здравствуй, Моника… Меня зовут Даниэла.
– Даниэла? Откуда ты взялась?
– Я… подруга твоего папы. И хотела бы быть твоей подругой тоже…
– Ты, наверное, такая же ведьма, как Иренэ! – внезапно закричала Моника. – Не хочу я быть твоей подругой! И знать тебя не хочу! Я тебя ненавижу! Ненавижу!
Раздались короткие гудки, и Даниэла растерянно опустила трубку.
– Наверное, мне не стоило говорить с ней сейчас… – печально сказала она.
– Просто тебе нужно запастись терпением, – попытался успокоить ее Хуан Антонио. – Она так сильно любила свою мать, что даже думать не хочет о том, что кто-то может заменить ее…
Разговор с Моникой еще раз заставил Даниэлу обдумать все, что случилось за последние дни. Она любит Хуана Антонио, и он ее любит. Но все это не так просто. У него дочь. Сможет ли она, Даниэла, найти с девочкой общий язык? Ведь если этого не случится, жизнь для одной из них, а может, и для обеих сразу, превратится в настоящий ад. Ей было хорошо с Хуаном Антонио. Но они были сейчас далеко от дома, в Майами, гуляли, развлекались и ни о чем не думали. А как будет там, в Мехико?
– Не думай больше о Монике… – сказал Хуан Антонио.
– Но это так ужасно… Начало совсем неудачное…
– Это я виноват… – поморщился Хуан Антонио. – Но вот увидишь, в Мехико все будет иначе. Я хочу, чтобы мы с тобой всегда… были вместе!
– Идем к Джине и Хансу? – спросила Даниэла.
Хуан Антонио медленно покачал головой.
– Мне нравится с ними… но я бы предпочел остаться здесь… с тобой.
Он потянул ее за руку и, нежно обняв, усадил рядом с собой на кровать. Даниэла вдруг с ужасом ощутила, что очень скоро может навсегда потерять его. Она почувствовала на губах его горячие губы и, закрыв глаза, крепко обняла его за шею.
Это было, как в сказке. Даниэла никогда не испытывала ничего подобного. Она вдруг поняла, что роднее этого человека нет для нее никого на свете.
– Я самая счастливая женщина в мире, – шепнула она Хуану Антонио, лежа рядом с ним и обнимая его.
Он нежно поцеловал ее руку. Она взяла его лицо в ладони, и губы их снова слились в поцелуе.
Весь следующий день они провели вместе. Словно дети, держась за руки, они гуляли по берегу моря. Они заходили в местные лавчонки, выбирая подарки для Моники, и им казалось, что день этот никогда не кончится. Но он кончился. Назавтра нужно было лететь домой. Хуан Антонио хотел, чтобы они поженились сразу по возвращении в Мехико, но Даниэла не согласилась.
– Тебе нужно еще раз все хорошенько обдумать, – сказала она. – Вдруг то, что мы принимаем за любовь, это просто желание заполнить пустоту в сердце после всего, что случилось?
