Текст книги "Кровавый корсар"

Автор книги: Аарон Дембски-Боуден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

XX

ПАДЕНИЕ ВИЛАМА

Кирион присоединился к ним последним. Он ввалился в комнату с болтером в руке и чуть не поскользнулся на изрезанном литаниями каменном полу. Шаги – великое множество шагов – стучали по коридору у него за спиной.

– Я заблудился, – признался он.

Ксарл и Талос одинаковыми отработанными движениями бросились к двери и заняли позиции по обе стороны широкого проема, откуда только что появился Кирион.

– Похоже, ты прихватил с собой друзей, – заметил Пророк. – Сколько их там?

Кирион встал рядом с Меркуцием. Оба навели на дверь болтеры. Узас, казалось, не замечал, чем заняты братья, хотя при звуке приближающихся шагов голова у него задергалась из стороны в сторону, как у принюхивающейся охотничьей собаки.

– Достаточно, – ответил Кирион. – Несколько десятков. Но там только смертные. Я не видел ни одного Странствующего Десантника.

Воин впервые оглядел комнату. Перед ним раскинулся огромный круглый зал, очищенный от мебели. Все молельные скамьи, резные столы и мертвые тела были сдвинуты к стенам, оставив центр свободным.

– Вы тут не скучали, – прокомментировал Кирион.

Остальные пропустили замечание брата мимо ушей – оно не удивило и не рассердило их.

Талос ударил потрескивающим силовым клинком по каменной резьбе, привлекая внимание Узаса. На камне остался ожог.

– Болтер, – сказал Пророк.

– Что?

– Используй болтер, брат. Мы держим оборону в этом зале. Там слишком много врагов, чтобы атаковать их.

Узас замер в нерешительности, возможно не понимая сказанного. Он поглядел вниз на топор и меч у себя в руках.

–  Используй болтер! – рявкнул Ксарл. – Посмотри, как мы стоим под прикрытием этой стены, недоумок! Похоже, что мы идем в атаку?

Узас наконец-то вложил оружие в ножны и взялся за болтер. При виде этого оружия Пророка обожгло воспоминание: это была та же реликвия, которую Малкарион заказал для Узаса в лучшие, светлые времена.

– Узас, – произнес Талос.

– Хмм?

Талос слышал приближающиеся шаги и пересыпанные проклятиями приказы и понукания офицеров.

– Брат, я помню ту ночь, когда тебе вручили это оружие. А ты помнишь?

Узас крепче сжал болтер.

– Я?.. Да.

Пророк кивнул.

– Пользуйся им с честью. Они уже здесь.

– Я их слышу, – раздался человеческий голос, тонкий и ломкий по сравнению с низким рычанием легионеров.

Талос кивнул Ксарлу, и они одновременно шагнули за угол. Болтеры лязгнули в черных перчатках и содрогнулись, изрыгнув ливень снарядов в глубину коридора. Оба воина были снова в укрытии, прежде чем первые лазерные залпы противника ударили в дверь.

– Тому парню ты угодил в лицо, – хмыкнул Ксарл. – Оба болта в яблочко. Его голова превратилась в кровавую пыль. Я слышал, как давились и кашляли его люди.

Талос перезарядил болтер, подхватив и спрятав израсходованную обойму.

– Сосредоточься.

Цепи на его доспехе зазвенели о керамит, хотя воин не двигался. Ксарл покосился на собственный наплечник. Черепа, подвешенные там на цепях, закачались и застучали друг о друга, словно на ветру.

– Очень вовремя, – проворчал Меркуций.

Воины Первого Когтя отвернулись от центра комнаты, где замелькали световые проблески. Ниоткуда взявшийся вихрь ударил по их броне – вращающаяся против часовой стрелки воздушная воронка, обдувающая холодом неуязвимый керамит. По краям доспехов легионеров протянулись чуть заметные полоски инея, а окровавленное тряпье, в которое превратилась одежда убитых смертных, пузырилось и хлопало на поднявшемся ветру.

– Как драматично! – Кирион оскалил зубы под наличником шлема.

Разрываемый воздух загудел и ахнул. Звуковой удар разнес в щепки несколько перевернутых столов, швырнув обломки в стены.

Свет померк, вернувшись в ту пустоту, из которой пришел.

Посреди зала стояли пять фигур: пятеро воинов в оскверненных доспехах, усеянных безбожными талисманами и бронзовыми руническими гравировками. Четверо из них ростом превосходили пятого. Массивная терминаторская броня низко рычала, клыкастые шлемы поворачивались по сторонам, изучая зал.

На пятом не было шлема. По сравнению с огромными терминаторами он казался невысоким, но источал странную уродливо-притягательную харизму каждой черточкой лица – от блеска в глазах до самоуверенной усмешки.

– Вы хорошо поработали, – ухмыльнулся лорд Гурон, повелитель Корсаров.

Вариил, погруженный в созерцательную задумчивость, шел по лабиринту коридоров к наблюдательной палубе. Пришло время все тщательно взвесить, потому что вскоре предстояло принять решение. Для этого апотекарий и направлялся в один из немногих участков корабля, где его никто не мог потревожить. Вариил всегда чувствовал, как разум очищается при виде необъятности космоса.

Первая фаза завершилась, и, по-видимому, удачно: Повелителям Ночи удалось отключить одну из вспомогательных энергостанций Вилама. Гурон верно выбрал цель – теперь, когда генераторум этого субсектора крепости был выведен из строя, появилась возможность провести куда более хитроумную атаку, чем прямой и грубый удар с орбиты.

Вместо того чтобы превратить связанных клятвой наемников в пушечное мясо, Гурон всего-то навсего приказал им отключить внешние щиты, препятствующие телепортации, и расчистить достаточно места в нескольких помещениях крепости, чтобы туда могли переместиться его собственные отряды. С этого момента начиналась вторая фаза, и если Гурон продолжит развивать атаку в таком же темпе, сопротивление будет по-прежнему незначительным.

План казался элегантным, и выбрали его потому, что любая другая тактика имела мало шансов на успех. Попытка захватить крепость-монастырь без помощи эзотерического искусства была заранее обречена на провал. То, что операция проходила пока столь удачно и без большого риска, казалось Живодеру почти чудом. Он практически видел, как имперские архивисты приводят это поражение в пример в течение последующих веков, поясняя, как опасно оставлять святилище ордена до такой степени беззащитным.

Теперь, когда все внешние рубежи обороны Вилама были приведены в негодность, крепость оказалась на грани полномасштабного вторжения.

В ближайшее время Гурон притащит своих терминаторов на поверхность с помощью колдовских ухищрений телепортации. Они появятся в заранее заданных точках, которые прежде зачистят диверсанты из Восьмого легиона. Оттуда они отправятся к главному генераторуму в самом сердце Вилама, по пути объединяясь с другими отрядами. Наступление терминаторов хоть и не обойдется без шума, но сметет любое вставшее на пути сопротивление. Пятьдесят элитных воинов в бесценной терминаторской броне при поддержке восьми Когтей с «Завета» – Вариил сомневался, что Гурону есть о чем тревожиться.

Захват этого внутреннего святилища станет сигналом к финальной стадии операции. Даже сейчас, когда орбитальные платформы Вилама были слепы и беспомощны, а щиты дезактивированы, оплот Странствующих Десантников оставался неприступной цитаделью. Вилам все еще мог разнести на атомы любые наземные войска, осмелившиеся осадить его зубчатые стены. На всякую попытку совершить массовую высадку крепость-монастырь ответит сокрушительным огнем бесчисленных орудийных башен и ракетных установок, усыпавших его бастионы.

Вариил добрался до наблюдательной палубы и, подойдя к одной из стеклянных стен, окинул взглядом каменную пустыню раскинувшегося внизу мира. С орбиты казалось, что осада завязла на мертвой точке. Флот рейдеров, приблизившийся к планете, не мог высадить войска. Катера и десантные капсулы, полные рвущихся в драку бойцов, замерли в шлюзах.

Вилам был виден невооруженным глазом даже с такой высоты, но у Живодера это зрелище не вызывало ничего, кроме презрения. Огромный шпиль из неприглядного красного камня, бессильно ожидающий, когда его подчистую разграбят.

В его каменном сердце терминаторы тирана делали свое дело – они пробивались к основному энергетическому реактору, готовые лишить Вилам последней линии обороны.

Вариил молча смотрел на планету внизу. Апотекарий отключил все вокс-каналы, чтобы избежать утомительной рутины предбоевой подготовки своих братьев. Вариилу не хотелось слушать, как те дают клятвы силам, которые едва способны понять. Ему нужно было время, чтобы подумать, – хотя все последние недели он почти не занимался ничем другим.

Когда вторая фаза подойдет к концу, придется действовать, так или иначе. По его оценке, это оставляло ему меньше часа на то, чтобы сделать выбор.

Тварь злобно уставилась на Талоса с наплечника тирана. Пророка так и подмывало огреть уродливое создание плоской стороной клинка, стерев с его пучеглазой морды это наглое выражение. Костистый и украшенный торчащими во все стороны позвонками и наростами, ксенос-недомерок путешествовал на броне владыки Корсаров. И без того мерзкая физиономия зверя то и дело кривилась в гримасах.

Внимание Гурона было обращено совсем на другое. Едва поприветствовав воинов Восьмого легиона, тиран устремился в коридор, круша ботинками мрамор и оникс пола и пытаясь настроить барахлящий вокс, чтобы связаться с другими отделениями. Терминаторы окружили своего господина керамитовым панцирем. Эта пятерка целиком перегораживала даже самые широкие коридоры.

Следом в относительной тишине шагал Первый Коготь. Воины опустили оружие, и мысли каждого прятались за глухими наличниками шлемов.

Те несколько отрядов рабов в униформе ордена, которые не сбежали сразу, погибли под ураганным огнем терминаторских болтеров. Несколько раз им пришлось идти по полу, густо покрытому телами, разорванными взрывами и перемолотыми подошвами. На Корсарах это не сказалось, а наголенники Первого Когтя поменяли цвет на красный.

Талос узнал крепчающий в воздухе запах. Острый медный и серный душок – так пахло изрубленное человеческое мясо на всех полях сражений, где побывал Пророк. Но в последнее время сильнее всего запах ощущался на оскверненных палубах Зрачка Бездны. Даже металлический корпус форпоста Гурона пропитался этой вонью, без сомнения струящейся из зараженных Мальстремом ран. Неудивительно, что уровень мутаций на станции был так высок.

– Что это за тварь? – спросил Ксарл.

На близком расстоянии вокс работал, хотя с помехами и вполсилы.

– Я однажды поинтересовался у Вариила. – Талос не мог оторвать взгляда от мелкой бестии. – Гурон называет ее «гамадрия». Очевидно, у нее есть псайкерские способности и она может напрямую подключаться к разуму тирана.

Ксарл скривил губы.

– Я хочу смахнуть ее со спины тирана и наступить на эту глумливую рожу.

– Я тоже, брат.

Гурон, подняв руку, остановил процессию.

– Стойте.

Глаза Корсара, и без того суженные и подернутые кровавыми прожилками от непрерывной боли, при попытке сосредоточиться задергались в тике. Изо рта щебечущей твари на его спине протянулась нить серебристой липкой слюны. Там, где капли падали на доспех, они мгновенно разъедали краску.

– Мы уже близко. И несколько наших отрядов на подходе. Вперед, братья. Приз почти у нас в руках – после чего мы сможем по-настоящему начать эту осаду.

– Подождите, – вмешался Узас. – Я что-то слышу.

Сказать, что Странствующие Десантники действовали организованно, – значит не сказать ничего. Сплоченность воинов имперского ордена намного превосходила все, на что были способны Корсары тирана. Один-единственный отряд бойцов в сине-белой броне, повторявшей геральдику древних рыцарей Терры, засел в укрытии в дальнем конце коридора. Их движения были предельно экономны и по-солдатски расчетливы. Они заняли позицию в полной тишине, не считая гудения брони и стука прикладов болтеров о наплечники в тот момент, когда все Десантники, как один, вскинули оружие.

Их командир был без шлема, и его суровые черты сложились в маску абсолютной решимости. Даже с такого расстояния Талос узнал выражение и вспомнил, что когда-то и сам он выглядел так. Вызов в глазах противника заставил Пророка ощутить холодок под кожей. Перед ним был человек, верящий в справедливость своего дела. Этот воин не сомневался, не колебался и не задавал лишних вопросов. Его жизнь не омрачали нарушенные клятвы и груз недоверия и растерянности, тянущийся вслед за каждым предательством.

Талосу потребовался один миг, чтобы осознать все это. Один миг, пока воин поднимал цепной меч, – единственный взгляд в глаза того, кто жил по законам, давным-давно отброшенным им самим.

Рядом Меркуций выдохнул на сленге нострамских помоек, которым почти никогда не пользовался: «Вот дерьмо!»

Пророк и его братья тоже двигались согласованно, хотя между ними не было произнесено ни слова. Прижав болтеры к груди, Первый Коготь шагнул в тень громадных терминаторов.

– Убейте их! – насмешливо выкрикнул Гурон, уже двинувшийся вперед своей прихрамывающей, подпрыгивающей походкой.

Терминаторы бросились следом, перейдя на грузную трусцу. Нагнав своего повелителя, они окружили его и прикрыли бронированными телами. Под тяжестью их шагов пол неравномерно завибрировал.

Впереди брат-сержант взмахнул ревущим цепным мечом, и коридор заполнился ливнем болтерных залпов. Снаряды взрывались, ударяя в многослойный керамит. Осколки градом стучали по стенам. Даже в своих сверхпрочных терминаторских доспехах Корсары взвыли и разразились проклятиями.

Первый Коготь держался позади терминаторов, следуя за ними шаг в шаг и предоставляя элите Корсаров возможность принять на себя вражеский огонь. По воксу донеслось хихиканье Ксарла, и Талос ощутил, как его губы раздвигаются в ответной усмешке.

– Дела у вас идут превосходно, братья, – издевательски сообщил Кирион по закрытому каналу отделения.

Тошнотворный запах крови исчез, сменившись химической вонью болтерных выстрелов и ядовитой отрыжкой фуцелина.

– Деритесь! – проревел один из терминаторов, но злость в его голосе утонула в монотонном треске вокса. – Деритесь, вы, бесхребетные нострамские ублюдки!

Первый Коготь не ответил, но из их шлемов послышались короткие щелчки – воины обменялись смешками по закрытому каналу. Пока Корсар перезаряжал свой штурмовой болтер, ему в шлем угодил снаряд, снеся оба бивня и вызвав у воина болезненный стон.

Грохот множества поражающих цель болтерных снарядов напоминал стук града по рифленой крыше. Сквозь шум Талос услышал древний боевой клич сержанта Странствующих Десантников: «За Императора!»

О, нежные объятия ностальгии! Пророк снова улыбнулся, но в ту же секунду шедший перед ним воин пошатнулся и рухнул на колени, наконец-то сраженный массированным болтерным огнем. Талос, не мешкая, скользнул в тень другого терминатора, разделив живое и сыплющее проклятиями укрытие с Меркуцием.

– В атаку! – проревел Гурон на два голоса.

Вокалайзер, встроенный в его гортань, перекрыл хрип поврежденных голосовых связок.

Его воины ринулись вперед, опустив болтеры и подняв над головами силовые булавы.

– Кровь… – шепнул Узас по воксу. – Кровь для Кровавого Бога.

Ксарл выстрелил вслепую из-за гигантской туши терминатора, служившей ему щитом. Талос и Меркуций присоединились к пальбе. Пророк рискнул выглянуть из-за наплечника своего невольного ангела-хранителя. Он увидел, как Странствующие Десантники организованно отступают, оставляя позади своих мертвецов и по-прежнему поливая Корсаров огнем.

Упрямые твари эти Странствующие Десантники!

Их сержант лежал на земле, вытянув перебитые ноги и заслоняя своим телом двух стрелков, присевших позади него. Двое воинов потащили командира назад, паля поверх его наплечников. Их огонь сливался с равномерным до педантичности треском его пистолета.

Один из этих троих попал в Гурона. Все услышали грохот ударившего в цель болта и оглушительный взрыв реактивного снаряда. Вождь Корсаров пошатнулся и попятился, очутившись среди бойцов Первого Когтя. У него была единственная секунда, чтобы выругать их за трусость. Судя по выражению лица тирана, он отлично понимал, что каждый из Повелителей Ночи ухмыляется под череполикими масками шлемов.

Мгновение минуло. Гурон снова швырнул себя в пламя безжалостной атаки. Он поднял механическую правую руку, словно желая предостеречь Странствующих Десантников от какой-то прискорбной ошибки. На ладони силовой клешни между лучами восьмиконечной звезды прорезалось широкое обугленное дуло огнемета. Из него закапал бесцветный прометий – необработанный, сырой и зловонный.

Странствующие Десантники наконец-то смешали ряды. Их отступающие фигуры превратились в статуи, охваченные белым всепожирающим пламенем. Один из них тоже включил огнемет, окатив двоих Корсаров волнами жидкого и едкого огня.

Тактический дредноутский доспех был настоящим технологическим чудом, так что терминаторы прорвались сквозь пламя.

Но Странствующие Десантники горели. Умирая, они кричали. Растворяясь в химическом огне, они продолжали бороться. Они наносили удары мечами, сжатыми в тающих кулаках. И наконец, когда сочленения их доспехов расплавились и раскаленной лавой просочились под керамит, последние Десантники замертво рухнули на землю.

Корсары отпихнули ногами догорающие тела и пошли вперед.

– Мы уже близко! – прорычал Гурон сквозь сжатые стальные зубы. – Так близко!

Тиран обернулся к воинам Восьмого легиона, чтобы отчитать их за проявленную нерешительность и поощрить пробиваться вперед, к великой совместной победе. Но когда Кровавый Корсар развернулся, коридор позади был пуст, не считая трупов убитых им Странствующих Десантников. Пламя все еще облизывало обнаженные участки кожи. Болтеры превратились в оплавленные серые бугорки, лужами растекавшиеся по камню.

Повелителей Ночи и след простыл.

В небе над Виламом выстраивались новые созвездия. Какое-то время Вариил удовлетворенно следил за их появлением с наблюдательной палубы корсарского корабля «Венец несчастья». Проплывающие мимо крейсера казались ему акулами, собирающимися на запах крови в черной воде.

Это были его братья, и хлынувшая в систему Вилы могучая армада являлась величайшим воплощением того, чего они достигли совместными усилиями. А внизу, беззащитный и беспомощный, виднелся их самый ценный за всю историю приз.

Мимо продрейфовала «Гордость Макрагге», еще одно трофейное судно. На его перекрашенном корпусе гордо красовались богохульные символы из желтой меди. Вариил несколько минут наблюдал за тем, как крейсер проплывает мимо. Его взгляд задержался на Звездах Пантеона, вырезанных на броне корабля.

Палуба задрожала под ногами апотекария – это «Венец» затрясся, спускаясь в верхние слои атмосферы и занимая низкую орбиту. Вариил мог различить «Яд первородства» на самом краю флотилии. Суда поддержки окружали его стайкой рыб-прилипал. Крейсера поменьше жгли двигатели, стараясь не отставать от огромного боевого корабля. «Яд первородства» курсировал вокруг кораблей Красных Корсаров и поливал огнем своих могучих батарей отключенные орбитальные платформы. В своей мстительной ярости он был не одинок: несколько судов, следующих другими курсами, превращали ракетные платформы и спутники системы обороны в груды обломков.

Этот космический мусор на мгновение освещал космос яркими вспышками, сталкиваясь с пустотными щитами «Яда первородства». По мерцающему энергетическому полю бежала радужная рябь. Отброшенные с изначальной орбиты силой взрыва, несколько крупных обломков рухнули в атмосферу. Их падение выглядело отсюда медленным и почти грациозным. Вариил наблюдал за тем, как, повертевшись, они сгорали, растворяясь в беззвучном атмосферном пламени притянувшей их планеты.

Обернувшись, он почти сразу обнаружил то, что искал. Полуночно-синий на фоне межзвездной черноты «Завет крови» темнел в самом сердце армады, как копье с длинным наконечником. С зубчатой кормы ударного крейсера смотрел крылатый череп Нострамо. Его слепые глазницы через весь флот уставились прямо в глаза апотекария.

Вариил все еще не мог оторвать взгляд от корабля Восьмого легиона, когда механически взвыли сирены, подающие сигнал к высадке. Апотекарий отвернулся от иллюминатора, надел шлем и настроился на истошную разноголосицу в воксе.

– Говорит Вариил.

– Живодер, это Касталлиан.

– Привет, чемпион.

– Я пытался связаться с тобой, брат. Лорд Гурон достиг успеха.

На заднем плане слышались шаги, стук и лязг.

– Где ты?

– Хранилища… В хранилищах геносемени все еще не стабилизировалась температура. Мы не можем принять и законсервировать то, что вы заберете с поверхности, пока они в таком состоянии.

– В смысле – «все еще»? Я не понимаю.

«Нет, – подумал Вариил, – конечно не понимаешь».

– Я сделал не меньше тринадцати записей в течение последнего месяца, где повторял, что хранилища нашего корабля ведут себя слишком непредсказуемо.

– Апотекарий, мне надо, чтобы ты немедленно с этим разобрался. Пока мы говорим, орден уже высаживается на поверхность. Оборона Вилама сломлена, и мы должны идти на приступ.

Вариил позволил молчанию повиснуть между ними на десять долгих, очень долгих секунд. Он почти слышал, как капитан корчится на том конце вокс-линка.

– Живодер?

– Я уничтожил сервиторов, ответственных за неверное соблюдение ритуалов обслуживания морозильных установок, чемпион. Тебе нечего опасаться – тиран не возложит вину на тебя.

Последовала пауза, затем нерешительное:

– Я… благодарен тебе, Вариил.

– Мне нужно время, Касталлиан. Мы – одно из немногих судов, способных транспортировать такой деликатный груз. И я совсем не желаю предстать перед лордом Гуроном с признанием, что из-за небрежности мы потеряли четверть генетических сокровищ, добытых с планеты под нами.

Еще одна пауза.

– Я надеюсь на тебя. Моя жизнь в твоих руках.

– Не в первый раз, брат. Я присоединюсь к тебе во второй волне. Доброй охоты.

Вариил выжидал ровно одну минуту, отсчитывая секунды в уме. За это время настройка вокса успела сбиться, так что апотекарию пришлось опробовать несколько частот.

– Это Живодер, – в конце концов сказал он. – Тебе знакомо это имя?

– Мой… мой господин, – отозвался голос в воксе. – Все знают это имя.

– Превосходно. Как только шлюз правого борта освободится, организуйте запуск челнока типа «Арвус». Мне нужен транспорт на «Яд первородства».

– Как прикажете, Живодер.

Вариил услышал, как офицер что-то кричит своим подчиненным, организуя вылет. Транспортировка людей с корабля на корабль во время подобной операции не считалась чем-то из ряда вон выходящим, однако требовала довольно творческого подхода – из доков отчаливал целый флот боевых катеров, а ангары были запружены обслуживающим персоналом.

– Командир палубы? – Вариил перебил отдающего распоряжения смертного.

– Да, сэр?

– Я делаю это по поручению самого лорда Гурона. Если подведешь меня, подведешь и нашего господина.

– Я не подведу вас, сэр.

Вариил отключил связь и двинулся к выходу.

– Флот Корсаров перестроился для сброса десантных капсул, милорд.

Вознесенный ничего не ответил. Он наблюдал молча.

Малек из Чернецов проследил за взглядом своего господина.

– Талос был прав. Первая фаза оказалась до смешного легкой.

Гарадон, второй терминатор, держал массивный боевой молот двуручным хватом, словно готовился нанести удар при малейшем признаке угрозы. Он возразил:

– Легкой для нас. Я уверен, что, если бы Гурон поручил Красным Корсарам пробраться в крепость, они потратили бы уйму времени на бессмысленное кровопролитие. Недооцениваешь тонкую работу наших Когтей, брат?

В ответ Малек только буркнул что-то нечленораздельное.

Спустя какое-то время Вознесенный прорычал первый приказ, заставив смертных офицеров галопом разбежаться по боевым постам:

– Запускайте «Громовые ястребы», чтобы забрать с поверхности Когти.

С улыбкой – или с гримасой, максимально приближенной к улыбке, – демон обернулся к своим телохранителям.

– Поглядите, чего мы здесь достигли, – пробормотал он.

Существо медленно выдохнуло – с таким звуком умирающий испускает последний вздох.

– Поглядите, какую бурю мы принесли в этот безоблачный мир. Брюха черных боевых кораблей – это гряды туч. Огненный град из сотен десантных капсул – это дождь.

Помолчав, демон удовлетворенно добавил:

– Началось.