Текст книги "Страйгер (СИ)"

Автор книги: А Ш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– А этого? Следователя? Его тоже можно было остановить только уничтожив?

– Как видишь – нет. Он остановился сам.

– Но ты готов был это сделать? Убить? Если он не остановится?

– Нет, папа, не готов. Я его вряд ли решился бы убить. А убить с отсрочкой приведения приговора в исполнение не смог бы вообще никак. Какие там пятнадцать ноль-ноль!.. Это был блеф.

– Ничего себе! Ты блестяще блефуешь! Не знал за тобой таких способностей.

– Я тоже не знал. Мы многого о себе не знаем, папа. Но теперь я поставлен в особое положение. В такое, что должен узнать. И даже обязан. Причем, до завтра. Слышал, что господин следователь рассказывал? Уже завтра придут новые дознаватели. Так что у меня выбора нет: мне всё про себя узнавать надо сегодня же. Иначе и сам погибну, и вас сгублю. Но такой вариант меня совершенно не устраивает.

10.

– Вот, – громовым голосом сообщила мрачная монашеская тень, возникшая у окна, на фоне шторы. – Удалось притащить твою Магу, крикун! Радуйся!

Андрей скосил глаза: да, Магнолия стояла в ногах кровати, горестно качая головой.

– Трудно было тащить? – спросил Андрей. – Здравствуйте, красивая девушка.

– Да уж нелегко! Я ж тебе говорил – сейчас не ее время прыгать по измерениям! Мага, ты сама-то сможешь вернуться? Или тебя и обратно придется переносить?

– Надеюсь, что смогу... – неуверенно отозвалась та.

– Ну да. Ясно, – иронично хмыкнул Сверхсупер. – Ладно. Тогда уж буду периодически заглядывать к вам. Сюда. На предмет твоего переноса обратно, когда закончите разговор со своим крикуном.

И исчез.

– Здравствуйте, Андрей, – тихо сказала Магнолия.

– Сочувствуете? – вздохнул Андрей. – Вы тоже видите сквозь одеяло? Видите меня, такого, каким я теперь стал?

– Нет, что вы! Я же не Сверхсупер. Но, Андрей, никакого пронизывающего взгляда не надо, чтоб увидеть, как вам плохо...

– Андрюша, ты что-то хотел? – ворвалась в комнату сестра. И застыла на пороге.

– Людмила, познакомься, это Магнолия. Магнолия – это моя сестра...

– Так вот, значит, кого ты зовешь во сне... – прищурилась Людка, прерывая Андрея и пристально осматривая Магнолию с головы до ног, – а я думала, что Толик придумал всё...

Магнолия поежилась под ее взглядом. Ну, разумеется – ведь она, Магнолия, не красавица. Тем более, на ней сегодня нет элегантного костюма для торжественных приемов – только какое-то скромное, почти детское платьице без рукавов да летние босоножки.

– Значит, это вы – лесная колдунья? – напрямик спросила Людмила.

Эти слова вырвали Андрея из созерцания супер-девушки.

– Вот, да, ага! – торопливо сказал он. – Простите, Магнолия, но это важно. Это сейчас важнее всего. Люда, выйди, пожалуйста. Мне нужно переговорить с нашей гостьей. И попроси, чтоб мама с папой нас пока не тревожили.

– Чай заварить?

– Чай? Возможно, – Андрей дождался, пока закроется дверь. – Магнолия, извините, что все время призываю вас... сам того не слыша.... но сейчас я сделал это намеренно. Специально. Потому что мне, действительно, нужна от вас помощь. Вернее, информация. Отчаянно нужна. Вы все-таки волшебница? Или нет?

– Я – Супер, – напомнила Магнолия.

– Хорошо – супер. Но что это значит? Я понял, вы из другой России, из другого мира, там все знают кто вы и почему вы – супер. Но здесь-то не знают. Расскажите, я готов вас выслушать.

– Пожалуйста. Я – искусственное существо, сделанное в одном из измерений, параллельных с вашим. Обладаю некоторыми суперспособностями...

– То есть вы – не человек все-таки?

– Ну, вообще-то отличий моего тела от организма обычных людей не выявлено. А то, что мое тело синтезировано в лабораторных условиях... Считайте как хотите. Некоторые не причисляют нас, Суперов, к роду людскому. А вот Сверхсупера, и правда, сложно назвать человеком, вы же видели его...

– Видел, но ничего не понял. Он тоже сказал, что он не волшебник. Тогда в чем разгадка его фокусов?

– В двадцати четырех измерениях.

– В чем-чем?

– Вот жаль все-таки, что Сверхсупер ускакал по своим делам, он бы хорошо рассказал... А я... В общем, существует длина, ширина и высота. И это – что?..

– В смысле – "что"? – несколько растерялся Андрей. – Смотря что вы имеете в виду... Смотря какая она, эта длина-ширина-высота. Если большая, то это, допустим, небоскреб. Или гора. Если совсем большая, то это, например, планета. Земля. Или, хотя бы, Луна.

– Нет, не то. Я имею в виду, что длина, ширина и высота – это измерения, – терпеливо пояснила Магнолия. – Три измерения. В этих трех, всего лишь трех измерениях и существует вся ваша Вселенная. Со всеми горами и небоскребами. Планетами и галактиками. И с людьми, конечно. Вы, люди, тоже трехмерны.

– А, в этом смысле... Ну, конечно, мир трехмерен. Кто б сомневался!

– Но Сверхсупер – он двадцатичетырехмерен. Такова разница между вами, Андрей, и Сверхсупером. Она точно известна и составляет двадцать одно измерение.

– Двадцать одно? – удивленно прикусил губу Андрей.

– Вычтите из двадцати четырех его измерений три ваших. Сколько останется? Двадцать одно.

– Очко... – механически подытожил Андрей.

– Ну, на самом-то деле вычитать надо не три, а четыре измерения. Ведь все мы живем еще в одном измерении – во времени. Так что получается разница не в двадцать одно, а в двадцать.

– Недобор...

– Что вы сказали?

– Не обращайте внимания, – встряхнулся Андрей. – Просто вы называете какие-то странные различия между мной и Сверхсупером, а я не могу понять: причем здесь эти различия? Как они связаны с волшебством?

– Никак. Я же вам говорю: никакого волшебства. Вот, например – что вас в Сверхсупере поразило? Больше всего?

– Да все поразило. Как он перелетает с места на место, не касаясь земли, как он исчезает вдруг, и вдруг появляется...

– Как раз это совсем просто.

– Правда? Для вас это тоже просто? Вы тоже имеете двадцать четыре измерения?

– Нет, только девять.

– А я, значит, три?

– Четыре, считая время. А теперь представьте, что было бы, если бы вы имели не четыре и не три, а только два измерения: длину и ширину. Кем бы вы были?

– Не знаю.

– Тоже человечком. Только двухмерным. Будто нарисованным. Плоским. Без высоты. Ведь рисунки – двухмерны. И жили бы вы исключительно в рамках этой своей плоскости. И была бы у вас своя Вселенная – ведь и длина и ширина это векторы, направленные в бесконечность. А в бесконечность легко умещается Вселенная. И вот жили бы вы спокойно в этой своей двухмерной бесконечной Вселенной, нарисованной на бесконечной плоскости. Путешествовали бы по этому листу, ходили бы по нему, ездили – и в длину, и в ширину. И даже не догадывались бы, что над этим листом можно приподнять голову. Или даже подпрыгнуть – в высоту.

– Почему не догадывался?

– Потому что приподнять голову – это воспользоваться третьим измерением. А у вас его нет!

– Это если б я был нарисованным? – уточнил Андрей.

– Но вы и так почти нарисованный! Только не в двух измерениях, а в трех. А над этими тремя тоже есть своя высота, в которую вы не можете приподняться. Недоступная вам. И вы даже представить себе не можете, что она существует. Хотя, в принципе, теоретически, всегда можно головой прорвать тот потолок, что имеется, и высунуться в бессчетное нагромождение плоскостей, которые со всех сторон окружают ваш уютный трехмерный мирок. Если, конечно, голова достаточно умная.

– И в чем тут ваше волшебство?

– Да нет же никакого волшебства! Дело в другом. Представьте, что вы – тот, который настоящий, то есть трехмерный – заглянули бы в нарисованную картинку. И двухмерные жители картинки, которые тоже понятия не имеют о других измерениях, вдруг увидели бы ваше внезапное появление перед собой. Естественно, они подумали бы, что произошло чудо!

– Чудо?

– Ну... как бы чудо. Только что вас не было рядом с ними – и вдруг вы появились. Как бы из ниоткуда. Чем не волшебство?

– И Сверхсупер так и делает?

– Именно так. Он бродит по переплетеньям плоскостей иных измерений, заглядывая то туда, то сюда. И каждый раз для обитателей этих измерений его внезапное появление представляется волшебством, необъяснимым чудом.

– А внутри-то? Как внутри каждого измерения ему удается перемещаться, не касаясь земли?

– Да всё так же! Нарисованные люди при ходьбе опираются на свою, тоже нарисованную, землю – а он-то более свободен в выборе точки опоры! Находясь как бы с ними рядышком, он одновременно находится еще в двух десятках измерений, ветвящихся вокруг, и может "шагать" по любому из них. Вот, например, вы возьмете и приложите свой палец к рисунку – раз: плоский отпечаток вашего пальца обитатели рисунка увидели! Но если вы проведете своим пальцем вверх и вниз по рисунку, то нарисованные двухмерные люди увидят не ваше движение рукой, которое происходит за пределами их плоскости, а узрят чудо – свободное парение пальца в воздухе. Полет его! Без крыльев и без самолета! Необъяснимое волшебство!

– И вы тоже можете так двигаться? Взлетать, парить над землей, при этом отталкиваясь в других измерениях?

– Я – нет. Я... Как бы вам объяснить... Я, в определенном смысле, тоже калека, как и вы.

– Это вы-то – калека? – поразился Андрей, любуясь девушкой.

– Ну, в определенном смысле. В отношении свободы общения со своими девятью измерениями. Понимаете, я – дефект технологий сборки. Вернее, даже ошибка проектирования. Вам бы со Сверхсупером на эту тему поговорить... Он мне объяснял, что существует какой-то закон кратности измерений – сродни математическому закону простых чисел. Если у существа или предмета изначально нарушена эта кратность, то начинаются проблемы. Меня мои создатели не дотянули немножко. Было б у меня одиннадцать измерений, я бы перемещалась почти так же свободно как Сверхсупер. В пределах своих пространств, разумеется. А сейчас я – ни то, ни се. Недоделок.

– Но вы – очень красивый недоделок! – пылко заверил Андрей. – Просто даже очаровательный!

– Спасибо, – Магнолия мило улыбнулась. – Однако, о том ли мы говорим? Вы ведь совсем не про это хотели услышать? Не лекцию о межпространственной топологии? Вы, наверно, хотели узнать от меня рецепты волшебства?

– Да, – честно признался Андрей, – хотел узнать. Например, как можно ходить без ног и летать без крыльев. В сказку хотел. А вы мне объяснили, что сказок не бывает. Что надо было родиться многомерным. Всего лишь. Так сказать, предусмотреть заранее возможность волшебства. И я, кажется, слегка опоздал с своей идеей. И родился всего лишь трехмерным.

– Четырехмерным, – поправила Магнолия.

– А хоть и четырех... Сути это не меняет. Волшебство, получается, не для меня...

– Послушал я вас, послушал, – прогремел в комнате оглушительный бас, – и понял я какие же вы дураки. И какой же я умный.

– Вот проказник! – засмеялась Магнолия. – Друг мой, Сверхсупер, ты где спрятался?

– А поищи!

– Ну, если в данном трехмерном пространстве ты присутствуешь в виде крохотной точки, то нам тебя вовек не сыскать!

– Ну, будь я нынче совсем крохотной точкой, я не смог бы воспринять звуковые колебания, которые вы производите своими ртами! Так что – внимание, подсказываю! – искать надо коричневую точку площадью, примерно, сантиметр на сантиметр!

– Ага! Теперь мы знаем, какого размера ухо у Сверхсуперов! – захлопала в ладоши Магнолия.

– И какого размера у него рот, – добавил Андрей.

– А?

– Ну, он же не только слушает нас, но и говорит.

– Вряд ли он говорит с нами с помощью рта. Этот хитрец наверняка использует какие-то ментальные приемчики, типа телепатии. Да, хитрец?

– А то!

– Только, чур, друг мой, под кровать не прятаться – я туда не полезу!

– А оттуда и слышно плохо! – благодушно пророкотал Сверхсупер.

– Поняла! Тебя надо искать где-то на уровне оптимальной слышимости. Будем считать, что это выше пола, но ниже потолка.

– Может, он на книжной полке? За книгами? – предположил Андрей.

– Может. Но вряд ли. Там тоже плохо слышно. Книги мешают. А вот знаете, Андрей, где этот затейник может прятаться? Вот здесь, пожалуй!

Магнолия указала на большой лист календаря, наклеенный скотчем прямо на обои. В обрамлении циферок, показывающих дни и месяцы, на календаре красовалась пышногрудая и мощнобедрая полуголая девица с кривой сабелькой в руке. У ног ее, прямо над летними месяцами, корчилось огнедышащее чудовище, явно ведущее свою родословную от драконов.

Андрей пригляделся и сказал с сомнением:

– По-моему, на календаре нет коричневого уха площадью один квадратный сантиметр.

– И не может быть! – авторитетно кивнула Магнолия. – Не так прост наш Сверхсупер, чтобы красоваться на видном месте! Скорее всего, он устроился в щелочке между календарем и обоями! Да? Сознавайся! Мы ведь не будем отдирать календарь! Выходи, если мы угадали!

– Угадали, – с тяжким вздохом признал Сверхсупер, – выхожу.

Поверхность календаря затрепетала, обнаженная грудь девицы заходила ходуном, драконоподобное чудовище задергалось, будто в последней агонии, и из всех щелей между календарем и стеной полезла бурая кашица. Она капала прямо на пол, и из этого грязевого дождя тут же, на глазах, вылеплялись очертания некоего монашеского клобука. Очень эффектно. Но теперь Андрей знал, что это одеяние внутри ничем не наполнено.

– Ну, и что ты придумал? – весело спросила Магнолия, когда пустотелый монах застыл перед ними во весь рост.

– Что вы все дураки!

– Это мы уже слышали. А конкретней?

– Конкретней? Ты пудрила парню мозги, а сама не слышала что говоришь!

– То есть? Не изъясняйся загадками, ты нас совсем запутал!

– Про нарисованный двухмерный мир рассказала?

– Ну?

– А разве он двухмерный?

– А какой же он?

– Как минимум – трехмерный!

– Это еще почему?

– А толщина краски на рисунке? Почему ты ее не учитываешь? Ведь краска же чуть выстоит над уровнем бумаги – в высоту? Вот тебе и третье измерение! А если учесть, что краска в бумагу еще и впитывается, то у рисунка появляется уже и глубина! И твоя двухмерность, прямо на глазах, оборачивается трехмерным объемом!

– Всего-то? Я рассчитывала на какое-то откровение с твоей стороны, а ты про впитывание краски. Где ж там особый объем, если глубина пропитки – сотая доля миллиметра, не больше.

– А неважно!

– Что неважно?

– Да всё! Хоть миллиметр, хоть километр. Главное – принцип: даже у двухмерного рисунка существует объем, вот! Это и есть самое главное, что ты в своих рассуждениях упустила.

– Толщину пропитки?

– Объем, Мага, объем! Он существует всегда и везде! Тут, Мага, вот где собака порылась: на самом деле все, абсолютно все существа во Вселенной богаче измерениями, чем сами могут заметить. Заметить из своей, конкретно этой Вселенной. Смотришь – вот оно, существо перед тобой стоит целиком и полностью. А поразглядываешь его чуток из других измерений – и оказывается, что на самом деле то существо имеет продолжения в самые разные стороны. Подчас, непредсказуемые. Только стороны эти – вне привычных для своего мира векторов, потому они и не видны. А они есть! Где больше, где меньше, но есть обязательно. У всех предметов есть. Помнишь, Андрей, я поднял палочку, когда в первый раз порушил твою Иерихонскую трубу? Там – в лесу?

– Помню, конечно. Ветку какую-то. И каким-то образом вы превратили ее в раскаленную спицу.

– Ничего я не превращал – вот еще, глупости! Просто я видел эту палочку в полном объеме. И в одном из довольно далеких измерений продолжение этой палочки оказалось именно таково – огненная спица. Вот я и повернул заурядную, вроде, палочку нужной мне стороной. Повернул, залезая в пространства гораздо более богатые на измерения, чем ваш трехмерный мир. Хотя, если честно, раскаленная спица мне тогда и даром не была нужна. Все дело в том, что в следующем, еще более далеком пространстве, она оказывалась тонким ножичком – вроде стилета. Тот ножичек я и использовал на самом деле. Но поворачивать палочку стилетом в ваше измерение не стал – зачем напрягаться? Ведь я отсекал часть твоего Иерихонского нароста. Который нарос на тебе совсем не среди трех измерений твоего мира. Дошло, наконец?

– Простите, что-то я с этими измерениями... не въезжаю, – пожаловался Андрей. – Что за нарост?

– Иерихонская труба. Которой ты все время орешь и Магу тревожишь.

– И она на мне наросла?

– Ну, ясно, что не на мне. Только наросла она не в системе координат твоей Вселенной. Ведь здесь, туточки вот, среди тех трех измерений, которые ты видишь вокруг, здесь же находится не всё твое тело. Оно продолжается и дальше. И выше. Туда, где ты его ни увидеть, ни почувствовать не можешь. Вот там нарост и случился. И ты этим наростом орешь. Я его чуть укоротил, но толку?.. Ты его снова нарастил, и снова орешь. Всё понятно?

– Андрей, не волнуйтесь, – кивнула Магнолия, – это нормально – то, что вы продолжаетесь в другие, незримые Вселенные. Это у всех людей так. И у меня тоже.

– И у всех предметов! – наставительно подчеркнул Сверхсупер. – И у животных, их тоже не забудьте. И у растений. Вообще, надо сказать, мир в широком понимании – это единая система, где все взаимосвязано. Помнишь, Мага, я тебя катал на экскурсию – показывал, как выглядит планета Земля сразу в нескольких проекциях? Довольно далеких отсюда проекциях!

– Помню, – поежилась Магнолия, – выглядит как электрический алмаз в луже под дождем. И еще помню, что если б не твой Будильник, я и не выжила бы после той замечательной экскурсии. Спасибо ему, что меня реанимировал!

– Да уж! Но я ж не виноват, что тамошняя среда обитания оказалась для тебя совсем уж агрессивной... Зато ты видела! Причем такое, что никто больше не увидит. И теперь знаешь. И тебе не надо объяснять элементарные вещи. А этот пацан, который кроме своих трех измерений и не видел ничего – что он может понять? Ему объяснять – только время терять! Поехали отсюда, Мага!

– Подождите, – торопливо попросил Андрей. – Извините мою непонятливость. Мне, действительно, трудно сразу все усвоить. Но не уходите, пожалуйста! Вы – моя последняя надежда!

– Что вы, Андрей, что вы, мы никуда не уйдем, пока будем вам нужны, – успокоила Магнолия. – Великий Сверхсупер просто шутит. Он никогда не бросит человека в беде!

– Правда? – с сомнением прогрохотал Сверхсупер. – Что-то я не замечал за собой таких ультрагуманных заскоков...

– Не старайся казаться хуже, чем на самом деле, – строго погрозила пальчиком Магнолия. – Я-то тебя хорошо знаю. И поэтому люблю.

– Ага, – саркастически хмыкнул Сверхсупер. – Прямо романс! "Она его за муки полюбила, а он ее – за состраданье к ним"!

– И все-таки, – воззвал к дискутирующим сторонам Андрей, – если все люди продолжаются своими телами в другие измерения, то почему никто не замечает этого здесь, в нашей Вселенной?

– Да замечают, не переживай, – пробурчал Сверхсупер. – Вот ты всё талдычишь про волшебство. А откуда берутся магические фокусы, а? Да отсюда и берутся! Некоторые люди каким-то образом умудряются использовать свои хвосты и наросты, болтающиеся где-то в тридевятом царстве, для того, чтоб обделывать делишки в своем мире. Помашут ими оттуда – а здесь, глядь, чудо какое-нибудь произошло!

– То есть вся проблема – в управлении? Мы, трехмерные люди, не можем управлять своим телом, продолжающимся в четвертое, пятое, шестое измерение?

– И в седьмое, и в восьмое тоже. Вот из этого и проистекает моя умная мысль, которую я удумал, слушая вашу болтовню.

– Да, действительно! – спохватилась Магнолия. – Ты ведь обещал пролить на нас свет своей мудрости!

– И пролью! – заверил Сверхсупер. – Решение проблем твоего дружка как раз в этой незримой многомерности. Тебя, Андрей, природа одарила довольно щедрыми связями с иными измерениями. Одарила, конечно, только по сравнению с другими людьми – с Суперами-то ты ни в какое сравнение не идешь. Но в своем мире ты – почти уникальная личность. Вот я все время и удивлялся: что ж ты – при таких-то возможностях! – лежмя-лежишь, и возможностями этими своими не пользуешься?

– А он может ими пользоваться? – уточнила Магнолия.

– Еще как! У него ведь не только тело имеет выходы на другие векторы пространств, но и его нервная система! Мозг! А это – самое главное. Без мозгов соваться в иные миры нечего.

– Это точно! – подтвердила Магнолия. – Знаю по собственному опыту...

– А Андрей, как раз вполне может сунуться туда. Частично. Своими отростками опереться. Теми, которые иннервированы. А нервная система у него ветвится неплохо – ее хватает на много отростков. Так что он вполне может попробовать использовать ее инопространственные клеточные коллатерали для решения проблем, возникающих в его мире – вполне может. Но он же не пробует! Я думал – из лени. И только сегодня разглядел, что в центральном звене нейронных связей у нашего Андрея получается некоторый затык. Не то чтоб совсем полный, но основательный. Оно, вроде всё и срослось, но срослось не совсем правильно. Имеющиеся коллатерали нейронных ответвлений в большинстве случаев хватаются за пустоту. Нет, иногда небольшой контакт будто бы и налаживается. А потом – бац! – полностью пропадает...

– Как все сложно... – поежилась Магнолия. – Но ты можешь Андрею помочь? В налаживании постоянных контактов со своим собственным телом, которое ветвится в иные измерения?

– Помочь он сможет только сам себе! – нравоучительно прогромыхал Сверхсупер. – В моих же силах провести всего лишь одну ма-ахонькую хирургическую операцию. И удалить ненужный конкремент, что затесался у него в нервном стволе.

– Что удалить? – напрягся Андрей.

– Конкремент! – хихикнул Сверхсупер. – Эх, темные вы люди, элементарных вещей не знаете... Ладно! В общем, удалить надо образование одно. Ненужное. Которое затесалось в твое тело. Да так неудачно затесалось: прямо на выходе из системы координат твоего обитания в иные системы координат. Так что – если ты, Андрей, не возражаешь, то можно прямо сейчас и приступить к вивисекции.

– Не возражаю! – быстро сказал Андрей. – Если после этого буду снова ходить...

– Будешь, будешь! Что ж – тогда держись!

Монашеская ряса вдруг развернулась в широкую грязно-бурую простыню, которая ковром-самолетом устремилась к кровати. Андрей и пикнуть не успел, как она укрыла его поверх одеяла, навалилась свинцовой тяжестью – и вдруг исчезла. Будто впитавшись – в одеяло, в постель, в него, Андрея. И началось самое страшное.

Ледяное дыхание – чужое, опасное – коснулось тела. И не только коснулось. Оно не остановилось перед тонкой преградой человеческой кожи, а пошло дальше, внутрь – в грудь, в сердце, в позвоночник. Оно было таким морозным, что Андрей мгновенно заледенел изнутри. Сердце перестало биться, легкие – дышать, голова – соображать.

И это оказалось весьма кстати. Ведь если бы голова не превратилась в ледяную бесчувственную глыбу, то Андрей ни за что бы не выдержал того разрушительного взрыва, что вдруг потряс его тело. Он только отстраненно и безучастно наблюдал, как с адским стоном лопаются внутри сверхновые звезды боли, тайфунами проносятся волны невыносимых мук, трескаются, не выдержав напряжения заледеневшие кровеносные сосуды...

И длилось это – вечность. Всего лишь вечность. Одну-единственную вечную вечность.

И всю эту вечность Андрей бесчувственно ждал: когда же отойдет заморозка? Когда в тело вернется чувствительность и оно превратится в котел сплошной кипящей боли? Это мгновение должно было стать последним в его жизни, потому что пережить, выдержать удар такого тайфуна боли никто не в состоянии.

Ждал Андрей безразлично, обреченно – просто зная, что закончится именно этим.

И, наконец, это случилось.

Серая простыня взмыла к потолку, а лавина страдания хлынула в каждую клеточку истерзанного тела, в каждый нерв.

Андрея выгнуло дугой, дернуло вправо, мотнуло влево. Он свалился с кровати, ударяясь обо что-то головой, цепляясь носом, лбом, ушами, покатился по полу...

– Ой, что с ним? – всполошилась Магнолия, бросаясь вперед. – Сделай же что-нибудь! Я одна его не подниму!

– Я уже сделал все, что мог, – мрачно прогремел Сверхсупер. – Остальное должен доделать он сам.

Дверь распахнулась.

– Что? Что происходит? – в комнату вбежала мама. За ней Людмила.

Магнолия обернулась к ним, бессильно развела руки:

– Вот... тут... – и вдруг краем глаза увидела, что Андрей, как и прежде, лежит на кровати, укрытый до подбородка одеялом.

– Андрей, как вы там оказались? – несколько ошалело поинтересовалась она.

А Андрей и сам не смог бы на это ответить.

– Просто я должен был лежать на кровати, вот и лежу на ней... – несколько испуганно прозвучало единственное объяснение, которое пришло ему в голову.

– А-а, ну если у вас все в порядке, – тактично произнесла мама, – то мы не будем мешать.

Вытолкала из комнаты любопытную Людмилу, вышла сама и плотно прикрыла дверь.

– Получилось! Получилось! – ликующе загрохотал Сверхсупер.

– Да? Но вы говорили, что это совсем маленькая и безболезненная операция, – сквозь зубы напомнил Андрей.

У него до сих пор все ломило и ныло.

– Ну, это я чтоб не испугать пациента, – благодушно рыкнул Сверхсупер. – Но эксперимент ведь удался!

– Экспериментатор! – укоризненно покачала головой Магнолия. – Может теперь ты сделаешь следующий шаг и объяснишь пациенту: как, собственно, пользоваться результатами столь удачного эксперимента?

– А что тут объяснять, ты же видела – он все понял. Понял, парень?

– Не совсем... – сознался Андрей.

– Как это – не совсем? Ты же только что бойко подскочил с пола, укутался в свое одеяло, замер, как мышонок!

– Да, но как это у меня получилось?

– Дураки! – громогласно возвестил Сверхсупер. – Я же говорил, что меня окружают сплошные тупицы. Видишь, Мага, с кем приходится работать? И все из-за твоих благотворительных порывов!

– Ты не волнуйся, – сказала Магнолия, – просто объясни – и будешь свободен!

– Как же! Будешь тут с вами свободен! – ворчливо заметил Сверхсупер. – Растолковывать приходится, как маленьким детям. Короче, парень! Вспомни свои ощущения перед тем как ты оказался в кровати. Прямо сейчас вспомни. И проанализируй их. И впредь не пренебрегай этим благородным делом – я имею в виду анализ.

– Ну, я валялся на полу... мне было больно...

– Дальше, дальше! – нетерпеливо буркнул Сверхсупер. – Что ты зациклился на своих болезненных переживаниях? Прямо кисейная барышня!

– Потом начала открываться дверь, и я понял, что кто-то идет сюда... И не кто-то, а мама... Потому что она всегда больше всех волнуется, если со мной что-то происходит...

– Это неважно! – поторопил Сверхсупер. – Мама – не мама? Какая разница!

– А, может, как раз и важно! – покачала головой Магнолия. – Нам с тобой этого не понять, мы – сироты, а у Андрея есть мама. И они переживают друг за друга.

– Вот еще розовые сопли! Переживают они!..

– А ты не хотел бы, чтоб за тебя переживали? Чтоб у тебя тоже была мама?

– Мне достаточно, что ты, Мага, за меня переживаешь!

– Врешь ты всё, – грустно покачала головой Магнолия. – Мама... Кто из нас, Суперов, не хотел бы иметь маму? Мы же даже не детдомовские, мы вообще гомункулусы без роду, без племени... Ладно, продолжайте, Андрей. Что вы почувствовали, когда поняли: сейчас сюда войдет мама?

– Ну... Не знаю... Неловко как-то стало. Она войдет, а я корчусь на полу... Она расстроится, разволнуется...

– И что?

– И не знаю что. Я очень не хотел ее расстраивать. Так сильно не хотел, что на мгновение даже забыл... Ну, что стал калекой... Что у меня нет ног. Вскочил – и вот...

– А заодно забыл, что и рук нету! – захохотал Сверхсупер. – И натянул на себя одеяло чуть не по самую макушку!

– Да, – задумчиво согласился Андрей.

– Ну, что? Теперь понял, тупица?

– То есть, я должен забыть, что ничего не могу делать? – медленно спросил Андрей, поднимая глаза на серую простыню, неподвижно зависшую под потолком.

– Именно! Забыть! Забыть, что ты калека, забыть, что ты никто – и делать. Ищи в сопредельных пространствах продолжения твоего тела. Они сейчас там болтаются без всякой пользы, а ты найди им применение – вместо отсутствующих рук-ног.

– Но я не знаю, где их искать... – ошалело пробормотал Андрей. – И как искать?..

– Ну, да – ты ж их не видишь... – согласился Сверхсупер. Но тут же нашелся. – А методом перебора! Там попробовал, сям попробовал – глядишь, что-нибудь и нащупаешь. Нужное. А кому сейчас легко?

– Но...

– Никаких "но"! Ты же интуитивно смог уже нащупать – когда лихо вскочил и даже укрылся одеялом! Давай, действуй, парень, не позорь меня. Ведь я такую операцию тебе провел! Загляденье! Теперь в твоем организме все работает, как часы. А ты упираешься на ровном месте, талдычишь себе: я калека, я калека! Какой же ты калека? У тебя все есть – и руки, и ноги! И при том не одна пара их по разным измерениям раскидана! – Сверхсупер вновь довольно хохотнул. – Пользуйся! И меня вспоминай – какой я умелый да ловкий. Как я тебе вольную жизнь устроил!

– Спасибо, – прошептал Андрей. – Но как же они мне могут помочь здесь – эти дополнительные руки и ноги?.. Ведь они же в других измерениях-пространствах...

– Опять двадцать пять! – возмутился Сверхсупер. – Ну включи же логику! Хоть на минутку! Вспомни, как Мага тебе объясняла, и представь: ты приложил палец к бумаге. Так? И хоть твой палец трехмерный, но его отпечаток будет двухмерным. То есть вполне реальным в рамках двухмерной Вселенной. Сейчас у тебя твоих прежних пальцев нету – зато масса других пальцев, которые ты начинаешь ощущать. Благодаря мне начинаешь, между прочим! И теперь, если ты своими новыми заменителями пальцев еще и возьмешь многомерный карандаш, так вообще сможешь нарисовать какие угодно чудеса на плоскости двухмерного мира!

– Да... – тихо, слабо проговорила Магнолия. – Да... все правильно...

Покачнулась. Цепляясь за стенку, начала медленно оседать.

– Мага, ты чего? – заорал Сверхсупер.

– Магнолия, вам плохо? – одновременно с ним вскрикнул Андрей.

И в следующую секунду обнаружил, что склоняется над девушкой, бессильно присевшей возле стены. Его туловище – тот обрубок, что от него остался – висело прямо в воздухе, ничего не касаясь. Он чувствовал, что опирается – чем-то на что-то, но – чем? На что? Этого понять не мог.

И даже удивиться этому как следует не успел – бурая простыня, буквально рухнувшая с потолка, отшвырнула его обратно, на кровать. А сама бережно укутала обмякшее тело девушки, подняла вверх, мягко покачивая, принялась допытываться громовым озабоченным шепотом:

– Мага, ты как? Чем тебе помочь?

– Не... беспокойтесь... – едва слышно выговорила Магнолия. – Я просто проголодалась...

– Так ведь на кухне, небось, чай уже давно готов! – вспомнил Андрей. – Знаю я маму! И поесть найдется!..

– Отстань! Твой чай ей не подойдет! – рявкнул Сверхсупер. – Ей другая еда нужна. Специальная!

И, все так же мягко баюкая тонкую девичью фигурку, простыня завернулась вокруг нее бурым коконом, и – оп! – исчезла. Как не было. Только звон от схлопнувшегося воздуха все еще стоял в ушах.