Текст книги "Страницы незримых поединков"
Автор книги: А. Савельев
Соавторы: Егор Левен,Марлен Новохатский,Владимир Альтов,Вильям Савельзон,С. Стецюк,Илья Борисов,Виктор Логунов,В. Лукатин,Георгий Саталкин,Моисей Вайнштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
И Шернер протянул женские ручные часики с электронным ходом. Ирина вновь приняла подарок. Часы были советского производства. Долго сидели они в тот вечер в комнате переводчиков. В здании стояла тишина, все давно разошлись. Разговор, на первый взгляд, был далек от политики. Говорили о семейном бюджете. Сравнивали цены на продукты. Затем Ирина упомянула о своей заветной мечте – побывать за границей, посмотреть, как живут там люди. Шернер поддержал ее. Он готов по возвращении на родину оформить для нее персональный вызов и затем принять ее у родителей на ферме в штате Канзас. На одном из трех имеющихся в семье автомобилей он мог бы провезти Ирину по всей Америке, показать большие города, заводы и фабрики. Шернер умело перевел разговор на местные дела. Посетовал, что нет времени посмотреть города и села Оренбуржья. Затем начал расспрашивать у Ирины, какие отрасли промышленности развиты в области, какие крупные города и предприятия имеются. Поинтересовался, какую продукцию выпускают заводы здесь, в городе. Ирина никогда не вникала в подобные проблемы и ничем не могла помочь Шернеру.
4
У Шернера было хорошее настроение. По его мнению, он отлично справлялся с заданиями как фирмы, так и Джекоба. После отъезда Оверланда он стал более смело проводить линию, определенную ему в ЦРУ. Переводчица Колосова, кажется, «клюнула» на его приманку. Правда, она не обладает нужной информацией, но это – не беда. При желании может собрать. Вот с Ларисой не получилось. Возвращая ему книгу, она спросила, читал ли он ее сам. Услышав отрицательный ответ, порекомендовала:
– Сами не читайте и другим не давайте. Чушь собачья! Нарветесь на неприятность.
Шернер сделал удивленный вид, но внутренне был напуган. Несколько дней ждал, что с ним кто-нибудь заговорит о книге. Но время прошло, и он успокоился. Видимо, Лариса ни с кем не поделилась. Он решил, что с ней не стоит больше связываться, а все усилия сконцентрировать на обработке Колосовой.
Однако самые радужные надежды Шернер возлагал на Валеру. Вилли долго приглядывался к этому официанту. Видел, как он самым беззастенчивым образом обирает клиентов. Шернер зачастил в ресторан, стараясь обязательно попасть за столик Валеры. Заведение находилось на центральной улице, выходящей на высокий берег реки. В нем всегда было многолюдно. Валера, узнав в Шернере иностранца, всячески угождал ему и при отсутствии свободных мест усаживал за служебный столик. Получая от Шернера богатые чаевые, изгибал перед ним свою мощную спину. В один из вечеров Валера попросил у иностранца разрешения посадить на свободное место за его столиком своего приятеля. Им оказался паренек лет девятнадцати, одетый в потертые джинсы и заграничную рубашку с погончиками. Плюхнувшись на сиденье, он развязно представился:
– Иван! Можете звать просто Джон.
У Джона были нечесаная шевелюра, блуждающие глаза и много нахальства. Глядя на него, Вилли подумал: совсем как некоторые наши юнцы. Молодежь везде одинакова. Правильно говорил Джекоб. Таких и надо, в первую очередь, привлекать на нашу сторону. Но этот парень ему не нравился. С ним опасно иметь дело. Он слишком выделяется.
А Джон между тем брал, как говорят в народе, быка за рога:
– Папаша, как насчет картинок с президентом? Плачу один к трем.
Шернер сделал вид, что не понял. Вопросительно посмотрел на соседа. Джон скривился и досадливо пожал плечами:
– Ну доллары, доллары есть? Экий ты! Плачу за каждую сотню триста рублей.
– А зачем они тебе, – деланно удивился Шернер. – Ведь ты на них здесь ничего не купишь?!
– Ха, ха! Ты что, дед, только на свет народился? Это уж мое дело. Ну так что, лады?
Шернеру надоел этот наглец.
– А если я сейчас милиционера позову? – вопросом на вопрос, наклонившись к соседу, тихо промолвил он.
Перепуганный парень вскочил со стула:
– Ты что, ты что! – воззрился он на американца, – я же пошутил. Очень мне нужны твои доллары.
Он чуть не бегом бросился к выходу из ресторана.
К Вилли сразу же направился Валера. Видно было, что и ему не по себе.
– Он что, вас обидел? – спросил официант.
Вилли весело посмотрел на Валеру:
– Нет, нет. Я рад, что вы меня познакомили с этим забавным парнем. Он ваш друг?
– Как сказать. Просто он здесь часто бывает. Я давно его знаю. Но едва ли мы друзья. Так, некоторые общие дела. Скажу только, что он – неплохой малый.
Шернер понял, что Валера и Джон «работают» вместе. Дождавшись, когда в ресторане остались лишь одиночные подвыпившие гуляки, которых с трудом выпроваживал дюжий швейцар, Шернер подозвал Валеру и усадил за свой столик. Они выпили по бокалу шампанского.
– Валера, – обратился Вилли к собеседнику, – мы с тобой уже давно знакомы. Я тебе доверяю. Скажи, разве нужны нам посредники, ну тот же твой Джон? Ведь за версту видно, что он валютчик. Если хочешь делать бизнес, давай делать его вдвоем. Тебе нужны доллары, мне нужны рубли. Наши интересы сходятся. Нам обоим выгодно обойтись без государственного банка. Я буду брать с тебя самый минимум комиссионных, а ты, если захочешь, получишь на перепродаже моих долларов крупную сумму. И никто не будет об этом знать.
Валера напряженно смотрел на Шернера. Видно было, что в нем идет внутренняя борьба. Наконец алчность победила чувство страха перед законом, и он согласно кивнул.
– Только, чур, обмениваться валютой здесь, в ресторане, – поставил он условие. – Мне удобнее, да и более безопасно. Встречаться с вами на улице я не буду. Вдруг за вами слежка. И накроют обоих.
На этом и порешили. В качестве первого взноса Шернер передал Валере пятьсот долларов, получив взамен оговоренную сумму. Несмотря на то, что Вилли явно продешевил, он был доволен сделкой. Валера был для него находкой. Этого парня надо постепенно втягивать в незаконные операции и лепить из него то, что нужно Джекобу. С тех пор они регулярно обменивались валютой. Вилли, передавая доллары, помещал их в красочные журналы, изданные в США. Пусть Валера смотрит заодно, как красиво живут люди на Западе. Недалеко то время, когда Шернер потребует от него плату.
5
Исследовательская и поисковая работа Олега Зайцева позволила сузить круг иностранцев, среди которых мог находиться Шатун. Олега заинтересовал некий Шернер, представитель американской фирмы. Многие отмечали, что этот коммуникабельный человек, каким он зарекомендовал себя в первые месяцы пребывания в городе, в последнее время резко переменился. Ранее он после рабочего дня, как правило, долго не покидал завод, стремился больше общаться с советскими коллегами, охотно принимал участие в домашних вечеринках. Теперь же, окончив работу, или чем-то занимается в комнате переводчиков, или спешит в город. В гостиницу нередко возвращается поздно вечером. Постоянно носит с собой небольшую японскую фотокамеру. Охотно снимает на заводе всех желающих, причем фотографии получаются довольно высокого качества. И что самое главное: некоторые приметы Шернера сходятся с приметами Шатуна. Лишь водитель такси после того, как долго и внимательно разглядывал фотокарточку Шернера, заявил:
– Точно сказать не могу. Возможно, и не этот человек. Напраслину возводить не буду.
Предстояло уточнить некоторые детали в отношении Шернера у заводских переводчиков. Наверняка они могут сообщить какие-то интересные факты. Узнав, что чаще всего с Шернером работает Ирина Колосова, Олег решил побеседовать в первую очередь с ней. Колосова дала Шернеру самую блестящую характеристику: «Это – отличный специалист, хороший, добрый человек, с симпатией относится к нашей стране. Ни в чем плохом не замечен». Она говорила так убедительно, что Олег заколебался. Он вспомнил сомнения таксиста и решил, что, возможно, на этот раз интуиция его подвела. Вероятно, поиск надо продолжать. Олег задумчиво разглядывал фотокарточку Шернера.
– И все-таки нельзя отбросить окончательно версию, что Шатун и Шернер – одно и то же лицо, – раздумывал Олег, – ведь двое очевидцев его опознают. Правда, другие колеблются. Вот и Колосова…
– Нет, тут что-то не так, – решил Зайцев и совсем уж было собрался положить документы в сейф и покинуть управление. В этот момент в кабинет стремительно и шумно ворвался приятель Олега Сергей Остроумов.
Олег и Сергей были ровесниками, одновременно окончили одну и ту же школу, где активно занимались комсомольской работой; вместе поступили в политехнический и там проявили себя хорошими общественниками. С разницей в два-три месяца их зачислили на службу в Управление КГБ. Работали они в разных отделах, встречались не часто, но домами дружили.
– Опять засиделся, – накинулся Сергей на Олега. – Ну-ка, марш к семье! Давно ли провинился?
– Да я сегодня не тороплюсь, – отвечал Олег, – Вера позвонила, что после работы идет на «девичник» – день рождения у сослуживицы. Сижу вот, понимаешь, и смотрю: тот или не тот. Карусель какая-то получается. Казалось: все, вот он – конец нити, разматывай себе не торопясь, пока факт не останется голеньким. Но поговорил с одним человеком, и опять все в тумане. В пору начинать все сначала. А ведь столько времени потрачено. Жаль его, время-то!
– Ты говоришь так, будто сегодня первый день работаешь в нашей «фирме», – возразил Сергей. – Это же правило: анализируешь, исследуешь, отбрасываешь, находишь. Затем найденное вновь анализируешь, исследуешь, отбрасываешь. Такова суть любой исследовательской работы. Что же ты духом пал?
– Не пал я. Просто, кажется, зашел в небольшой такой тупичок.
– Ты же знаешь, что из любого туника можно выйти, – покрути мозгами.
– Да кручу уж, кручу.
Говоря это, Олег машинально вертел в руках фотокарточку Шернера.
– Приведешь в негодность вещественное доказательство, – улыбнулся Сергей. – Перестань нервничать.
– Да это не вещественное доказательство. Это именно тупик, в который я попал.
– Ну-ка, ну-ка, дай взглянуть. Подожди, ручаюсь, что я этого человека видел и сейчас вспомню, где именно.
Олег знал, что у Сергея действительно цепкая зрительная память. Он воспрянул духом. Скорее всего, Сергей видел Шернера при не совсем обычных обстоятельствах, раз запомнил его лицо. Однако Сергей, внимательно разглядев фотокарточку, отрицательно покачал головой:
– Не могу вспомнить. Но постараюсь. Сейчас, что бы ни делал, буду думать об этой фотокарточке и вспоминать. Лучше бы ты мне ее не показывал. Ну ладно, закругляйся. Проводи меня до какого-нибудь общепитовского заведения. Зоя теперь работает в вечерней школе и мне частенько приходится пользоваться столовой, – пожаловался Сергей.
Летний вечер был так хорош, что, выйдя из управления, друзья, не сговариваясь, повернули на Советскую и неспешно направились в сторону набережной – любимого места гуляния горожан. Несильный ветерок едва слышно шелестел листвой. На улицах было многолюдно.
Олег несколько раз попробовал заговорить с Сергеем, но тот отвечал невпопад, и Олег замолчал. Так они и шли молча в шумной толпе. Дойдя до парапета перед крутым спуском на берег, постояли, посмотрели на заполненный гомонящими людьми пляж и пошли в обратную сторону. Через несколько кварталов Сергей резко остановился и сияющими глазами посмотрел на Олега.
– Вспомнил! – шепотом сообщил он. – Вот здесь я его и видел. Он указал глазами на вход в ресторан, откуда доносились громкие звуки знакомой джазовой музыки.
– Несколько раз мне пришлось здесь ужинать. Этот твой Шатун садится всегда за столик к одному официанту. Такой мощный, крепкий парень. Я всегда, глядя на него, думаю, что ему место не в ресторане, а где-нибудь у станка, за штурвалом трактора, комбайна или с отбойным молотком в руках. Но вообще-то он и официант неплохой, расторопный. Так вот, мне показалось, что этот официант и Шатун довольно близко знакомы. Впрочем, я не догадывался, что Шатун – иностранец. Слушай, Олег, может, он и сегодня здесь? Давай заглянем!
Друзья зашли в полуоткрытые двери. В зале было много свободных столиков. В этот погожий летний вечер людей не тянуло в помещение. Казалось, что все горожане устремились на берег реки и в Зауральную рощу. Олег и Сергей пристроились за столиком недалеко от входа и стали наблюдать. Оркестранты, вероятно, ушли на перерыв, сцена была пуста. Вдруг Сергей крепко взял Олега за локоть:
– Он?
Олег скосил глаза на столик возле служебного выхода. Конечно же, это он – Шернер! Толстогубое лицо, седые волосы. На столе – бутылка шампанского. Говорили, что кроме шампанского Шернер не пьет никаких спиртных напитков.
Вдруг Олег насторожился. Из двери, ведущей в кухню, показался высокий парень крепкого телосложения, в черном костюме, белой рубашке с галстуком-бабочкой. В руках он держал поднос, уставленный закусками. Это был Валерий Потапов… Когда Сергей рассказывал о своих наблюдениях за общением Шернера с официантом, Олег как-то не подумал о Потапове. Ему и в голову не пришло связать этих двух людей. Но теперь надо было позаботиться о том, чтобы Потапов его не увидел. Он сразу же узнает Олега, официанты, как правило, хорошо запоминают людей. Прошлая их встреча была не очень приятной для Потапова, забыть он ее не мог. Олег потихоньку встал из-за стола и потянул за собой Сергея. Благо, у них еще не принимали заказа. Известно, что в ресторанах с этим не торопятся. Друзья вышли на улицу и остановились под деревом.
– Что же ты так быстро сбежал? Надо было понаблюдать за ними, – непонимающе смотрел на Олега Сергей.
– Да ведь официант-то – Потапов!
– Ну и что?!
– Как, что?! Я ведь с ним год назад беседовал: «балуется» с валютой, но за руку его схватить не смог.
– Тем более, надо разобраться, что за связь у них с Шернером. А если я один пойду? Меня-то ведь они не знают. Сяду поудобнее и понаблюдаю. Ты меня подожди.
И Сергей вновь направился в ресторан. Ждать пришлось долго. Лишь после одиннадцати в дверях показался Шернер, огляделся и неторопливо зашагал по улице. Вскоре швейцар вывел еле стоящего на ногах Сергея, презрительно ворча себе под нос:
– Шляются здесь. Не умеют пить, так не ошивались бы по ресторанам. Мелюзга!
Он прислонил Сергея к стенке и вернулся. Сергей нетвердой походкой направился прочь, миновал несколько улиц, свернул в ближайший на пути переулок. Подождал Олега.
– Ну, старик! С тебя причитается. Я был свидетелем классической валютной сделки, которую совершил этот бугай Потапов и твой дядюшка Сэм. Уверен, что у них все отработано до деталей. Значит, процесс такой: Шернер подал Потапову при расчете двадцать пять рублей. Я это видел четко, сидел в пяти метрах. Тот положил четвертную в карман, а из другого вынул целую пачку червонцев, не менее пятисот-шестисот рублей и передал Шернеру. Убирая со стола, Потапов вместе с посудой прихватил какой-то иллюстрированный журнал и ушел в служебное помещение, а иностранец, развалившись на стуле, внимательно разглядывал посетителей. Возвратился официант буквально через минуту. Они переглянулись. Потапов слегка кивнул. И Шернер быстро ушел, а твоего покорного слугу вытолкали взашей. Хорошо, что не поддали, а то пришлось бы тебе оплачивать мое лечение. Кстати замечу, здесь персонал набирают, наверное, по весу. Рука у швейцара тяжелая.
Олег был готов расцеловать Сергея и прощал ему легкую болтовню. Чувствовал, что тому нужна разрядка.
«Каков Шернер! – думал Олег. – Уж на что Колосова близко его знает, и от нее спрятал свою истинную личину».
Он не сомневался, что в журнале, полученном Потаповым, были доллары. С этого дня Олег начал более обстоятельно интересоваться Шернером. Оказалось, что тот не так безгрешен, как считала Колосова. Ее подружка Лариса Скуратова рассказала, как Шернер пытался подсунуть ей книгу «Армагеддон», а до этого просил перевести на русский язык какой-то библейский текст, который собирался распространить среди прихожан в Никольском кафедральном соборе. Содержания Лариса не знает, так как не взялась за перевод. Она еще тогда подумала: почему бы Шернеру самому не сделать эту работу, ведь он неплохо владеет русским языком? Настораживало Ларису и то, что Шернер в разговорах всегда стремился подчеркнуть свое доброе отношение к советским людям, а действия его свидетельствовали об обратном. Особенно ее возмутило поведение американца во время последней поездки за город, на пикник. Везде, где бы ни останавливались в селах, все иностранцы высыпали из автобуса, с любопытством разглядывали животноводческие фермы, жилые дома, завязывали разговор с деревенскими жителями. Дружелюбно расспрашивали о видах на урожай, о надоях молока, вообще о жизни. Разговор получался интересный. Колхозники охотно отвечали на все вопросы. Сами, в свою очередь, расспрашивали, нравится ли иностранцам работать в нашей стране, скучают ли по дому, какими сельскохозяйственными машинами пользуются у них фермеры для сбора урожая… Лишь Шернер не участвовал в этих беседах. Как только возникал общий разговор, он отходил в сторону и лихорадочно фотографировал заброшенные дома, жители которых переселились в новые усадьбы, старые, вышедшие из строя тракторы, комбайны.
– Это – человек с двойным дном, – заявила Лариса.
…Наблюдения за Потаповым показали, что у него постоянно водятся доллары, он их перепродает по высокой цене через помощников – юнцов, вроде Джона, нигде не работающих, живущих на доходы от спекуляции валютой и заграничными вещами. Потапов переродился в погоне за наживой в хищника. И разлагал группирующуюся вокруг него молодежь.
Материалы на группу спекулянтов во главе с Потаповым передали в управление БХСС, а о поведении Шернера проинформировали через руководство завода шефа группы американских специалистов Продейла.
Выслушав информацию, Продейл сделал вначале удивленный вид:
– Вероятно, это – досадное недоразумение. Шернер так тепло отзывается о советских людях. Лично я не слышал от него ни одного плохого слова о России. Наоборот, ему здесь нравится, и он просил оставить его по возможности еще на год.
Однако, когда Продейла ознакомили с заявлениями советских граждан, он вынужден был признать, что Шернер действительно скомпрометировал себя в глазах властей.
– Уверен, – заявил Продейл, – что Шернер не хотел нанести кому-либо вред. Он просто – оригинальный человек и своими поступками удивляет даже соотечественников.
Углубляться в эту тему Продейл не стал.
– Понимаю неудовольствие советской стороны неосторожным поведением Шернера и готов принести извинения от фирмы и от себя лично. Думаю, что достаточно будет, если я поговорю с Шернером. Больше он не допустит ничего подобного. О сегодняшнем разговоре я обязан поставить в известность представительство фирмы в Москве.
А через три дня из московского представительства пришел телекс о досрочном откомандировании Шернера в США…
Улетал Шернер с тяжелым сердцем. Сидя в самолете, он с тоской думал о том, что жизнь не удалась. Ему жаль было утраченных возможностей поправить свои материальные дела. Не радовали и предстоящие встречи с Джекобом и шефом. Неизвестно было, как они расценят его провал. Не придется ли пополнить собою ряды безработных? И пленки со снимками, на которых он так надеялся заработать, по настоянию Продейла пришлось передать властям. Боялись, что иначе его могут задержать для разбирательства.
Правда, он надеялся смягчить гнев Джекоба кое-какими сведениями, полученными от Колосовой и Потапова, но в глубине души понимал, что это – не совсем то, что нужно ЦРУ. Да и не сомневался Вилли, что советские органы госбезопасности «выйдут» и на Колосову, и на Потапова, поэтому товар такой для Джекоба не подойдет.
В этом с ним полностью был согласен сотрудник Управления КГБ Олег Николаевич Зайцев.
