Текст книги "Страницы незримых поединков"
Автор книги: А. Савельев
Соавторы: Егор Левен,Марлен Новохатский,Владимир Альтов,Вильям Савельзон,С. Стецюк,Илья Борисов,Виктор Логунов,В. Лукатин,Георгий Саталкин,Моисей Вайнштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
А. САВЕЛЬЕВ
На глухом полустанке
В Ленинском районе Оренбурга многие знают ветерана войны и труда, подполковника в отставке Н. М. Огородникова. Он на пенсии, но продолжает трудиться, полон энергии и бодрости.
Человек интересной судьбы, Николай Максимович длительное время был кадровым контрразведчиком.
Когда началась Великая Отечественная война, выпускника средней школы из села Логачевка Тоцкого района Николая Огородникова направили в Актюбинское пехотное училище. Но закончить его не удалось. Из курсантов сформировали роту автоматчиков и направили на Калининский фронт.
В боях за освобождение Великих Лук был ранен. Освобождал Смоленск, Витебск, Ригу. Участвовал в разгроме японской Квантунской армии.
После войны коммунист Н. М. Огородников был направлен на работу в органы государственной безопасности Молдавии, а затем с 1955 по 1962 год был старшим оперуполномоченным в Управлении Особых отделов Группы Советских войск в ГДР.
1
Обстановка в Германской Демократической Республике тогда была сложной. Новый общественный строй утверждался в условиях яростного сопротивления затаившихся врагов из эксплуататорских классов и недобитых фашистов.
Положение усугублялось тем, что в центре ГДР оказался Западный Берлин – очаг международной напряженности в Европе и центр шпионажа западных стран против СССР. Он буквально был нашпигован десятками разведывательных органов стран НАТО.
Свободное сообщение между Западным Берлином и ГДР позволяло вражеским разведкам засылать свою агентуру в расположение советских воинских частей, вербовать агентов из числа граждан ГДР.
В 1958 году в Управление Особых отделов поступили данные о том, что британская разведка располагает сведениями о советской воинской части – складе боеприпасов группового подчинения. Далее уточнялось: один из английских разведорганов в Западном Берлине систематически получает информацию о количестве вагонов и характере грузов, поступающих на склад из Советского Союза и отправляемых со склада частям и соединениям наших войск. Это обеспокоило советское командование: склад относился к категории особо важных объектов и обеспечивал боеспособность войск. Надо было установить источник информации и обезвредить.
Заместитель начальника Управления Особых отделов генерал-майор В. П. Соколов вызвал старшего оперуполномоченного капитана Н. М. Огородникова и ознакомил с обстановкой:
– Вы назначаетесь ответственным за эту операцию. Подключите к работе еще двух человек, обслуживающих объект. Свяжитесь с местными органами госбезопасности ГДР. Разработайте мероприятия по выявлению английского агента.
Отвечали за объект капитан Г. Н. Краснов и старший лейтенант А. В. Метелев. Они и были включены в оперативную группу. Офицеры познакомили Огородникова с обстановкой на объекте и вокруг него, с людьми, работающими там.
На другой день Николай Максимович побывал в окружном отделе госбезопасности республики и договорился о взаимодействии. В помощь нашей группе был выделен лейтенант Макс Гартман – худощавый подвижный блондин невысокого роста, из рабочей семьи.
2
Объект, интересующий вражескую разведку, был в лесистой местности, в стороне от населенных пунктов, в полукилометре от глухого полустанка. Оттуда подходила железнодорожная ветка, по ней подавались вагоны туда и обратно. Склад был построен еще в 1936 году, и до разгрома фашистской Германии там хранились авиабомбы для «люфтваффе» Геринга. Хранилища, оборудование, транспортные средства, казармы – все оставалось в прежнем виде. И это, конечно, облегчало действия вражеских лазутчиков.
Обслуживался и охранялся склад штатом советских военнослужащих. Начальником этой небольшой части был подполковник П. В. Васильченко – боевой, опытный офицер.
До пятидесятого года здесь работали слесарями, дворниками, грузчиками около двадцати вольнонаемных из соседних деревень. Все они впоследствии были уволены, а их обязанности стали выполнять военнослужащие. Кое-кто из этих «бывших» выехал в ФРГ. И это еще раз подтверждало, что западные спецслужбы достаточно осведомлены о дислокации и назначении объекта.
И все-таки еще один местный житель продолжал числиться на складе слесарем-электриком. Это был Карл Беккер, 67-летний старик, сухощавый, с редкими бесцветными волосами. В годы войны он потерял всю свою семью: сын был убит югославскими партизанами, дочь погибла под бомбами в Берлине, жена умерла. И теперь Беккер проживал вместе со своей сестрой Мартой, примерно такого же возраста, на хуторе в трех километрах от нашей воинской части.
Старик Беккер часто болел и не всегда мог выходить на работу, но командование части держало его потому, что он хорошо знал всю сложную систему подземных коммуникаций: водопровод, канализацию, электросиловые кабели, телефон, отопительную систему. Дело в том, что в сорок пятом году перед приходом Советской Армии гитлеровцы уничтожили всю документацию на этот объект. Чудом уцелел и сам склад: стремительный рывок советских войск не позволил фашистам взорвать хранилище и все другие сооружения.
Отсутствие технической документации крайне затрудняло ремонтные работы. А Карл в свое время немало потрудился на строительстве склада и, в частности, на монтаже электрической и телефонной сети, а в последующие годы был дежурным электромехаником. И сейчас мог безошибочно определить место и характер повреждения, подсказать, что нужно сделать для его устранения. Конечно, он отлично знал расположение всех блоков, где и что хранится.
Старшему лейтенанту Метелеву было поручено совместно с лейтенантом Гартманом заняться личностью слесаря Беккера. За ним было установлено наблюдение.
3
Прошло две недели, но ни Карл, ни его сестра Марта никуда из хутора не выезжали. Ни разу не появлялся он и у железнодорожных составов, когда они подавались к складу или находились там под разгрузкой.
Стояли теплые весенние дни, и старики все свободное время проводили на своем небольшом приусадебном участке: сажали овощи, приводили в порядок старые фруктовые деревья.
Но вот однажды поздно вечером в дом Беккеров осторожно постучали. Вошел мужчина средних лет в коричневом костюме и легком плаще. По его выправке нетрудно было догадаться, что это бывший офицер вермахта. Вошедший снял шляпу, пригладил рукой густые волосы и справился о здоровье хозяина. Присел в предложенное ему кресло.
– Ведь вы продолжаете работать на военном складе у русских? – поинтересовался гость.
– Какой я теперь работник, – ответил Беккер, – но пока числюсь.
– Это мы знаем. И наши друзья на Западе хотели бы, чтобы и вы помогли в нашей общей борьбе с красными.
– Но я очень больной человек, – пытался как-то избавиться от опасного посетителя трусливый Беккер.
– Ты немец! – резко сказал гость. – Кто убил твоего сына и дочь? Коммунисты! И ты обязан отомстить за них.
Видя, что хозяин дома растерялся, гость тихо сказал:
– От тебя требуется совсем немного: положить на дно сумки для слесарных инструментов вот эти штуки, пронести на склад и незаметно положить в блок, где хранятся снаряды или бомбы.
Он вынул из саквояжа две небольшие коробки серого цвета.
– Это мины с часовым механизмом. Вот так нужно вставить запал и установить время взрыва, – показал гость. – За это вам будет хорошо заплачено. А пока вот возьмите сто марок аванса. Остальное – после выполнения задания. Связь с вами будет поддерживать наш человек по имени Гельмут.
И посетитель быстро исчез в ночи, оставив мины у растерявшегося вконец Беккера.
Наблюдавший за домом сотрудник госбезопасности ГДР доложил о ночном посетителе, и наблюдение за Беккером было усилено. Но, приходя на работу, он по-прежнему не проявлял никакого интереса ни к вагонам, ни к грузам в них. Казалось, он знал и делал аккуратно только свою работу. Именно как заботу об исправности системы электроснабжения расценил сержант Егоров, дежуривший на складе, просьбу Беккера:
– Надо бы проверить электропроводку в третьем блоке. Ненадежная там изоляция, может возникнуть короткое замыкание. А это очень опасно.
Действительно, короткое замыкание могло бы привести к непоправимой беде: в третьем блоке хранились фугасные снаряды.
– Хорошо, я доложу об этом офицеру, – ответил сержант.
Подполковник Васильченко, которому доложил сержант, что-то прикинув в уме, приказал Егорову вместе с Беккером приступить к осмотру электропроводки через два дня.
И еще один объект стал предметом тщательного наблюдения – маленький, глухой полустанок, откуда шла железнодорожная линия к воинскому складу. Здесь работали всего несколько человек из жителей соседних деревень. Один из дежурных числился начальником разъезда. Вагоны на склад и со склада подавались мотовозной бригадой из двух человек – машиниста и сцепщика, тоже из местных. На разъезде велась простейшая документация: записывалось количество вагонов, прибывших на склад. Пунктом назначения всегда указывалась одна из узловых станций. По информации работников госбезопасности ГДР, работавшие на разъезде Западный Берлин не посещали, из ФРГ никто к ним не приезжал за последнее время.
– В чем-то мы допустили просчет… Что-то не до конца выяснили. Но что? Беккер? Маловероятно. Ему, видимо, дано какое-то другое задание. Где искать вражеского лазутчика? – мучительно думал капитан Огородников.
Снова собралась оперативная группа. Анализируя факты, Николай Максимович делился своими мыслями:
– Англичанам каждый раз становится известной дата и количество прибывших на склад вагонов. Характер груза, его назначение и получатель не указывались. Значит, этими данными шпион не располагал или не мог их заполучить. Следовательно, он имеет возможность лишь наблюдать за перевозками. Проверка показала, что у нас нет оснований подозревать кого-либо из советских людей.
Исходя из этого и был разработан план дальнейших действий.
4
Капитан Огородников выехал на объект и поручил Метелеву совместно с Гартманом установить, кто дежурил на разъезде в дни поступления и отправления грузов за последнюю неделю.
Оказалось, что в четырех случаях из шести грузовые операции проводились в дежурство Бруно Рихтера. В остальных двух его дежурство было «смежным», то есть и интересующие его данные Рихтер мог узнать при приеме дежурства.
– Конечно, такие предположения еще не доказательство – подытожил проверку Огородников. – Это могло быть и случайным явлением. Но ведь набор случайностей приводит к закономерности! Значит, нужна более глубокая проверка Рихтера.
И в этом деле оказал большую помощь оперативной группе инженер-капитан Г. В. Симонов, который уже пятый год служил на объекте. Он принимал и отправлял складские грузы. Неплохо владея немецким, он имел постоянные контакты с дежурными по разъезду. Живой и общительный по натуре, капитан сумел завести с ними приятельские отношения, при случае угощал их кружкой пива. Не отказывались они и от стопки «Столичной», которую капитан привозил с собой, возвращаясь из отпуска. Такие отношения помогали безотказно и в нужное время получать вагоны под погрузку и без задержки отправлять их в любое время суток.
Капитан Огородников встретился с Симоновым. Это был энергичный, спортивного вида офицер, русоволосый и голубоглазый.
– Настоящий «ариец», – подумал про себя капитан. – Вот, видимо, почему так благожелательно относятся к нему.
Огородников попросил капитана охарактеризовать работавших на разъезде людей. И надо отдать должное этому на первый взгляд разбитному офицеру: живость и кажущаяся беспечность нисколько не помешали ему быть наблюдательным человеком и тонким психологом. Симонов очень подробно рассказал все, что ему было известно о каждом из его «камрадов».
– А что представляет из себя Бруно Рихтер?
– Его-то я знаю, пожалуй, лучше других, – оживился Симонов. – Работает он на разъезде с пятидесятого года. Немного говорит по-русски. Помнит многих служивших ранее на складе наших офицеров. Живет в деревне в семи километрах от разъезда с женой, взрослой дочерью и зятем. Имеет собственный дом и приусадебный участок. На работу ездит на велосипеде.
– Какую особенность в характере Рихтера вы бы отметили?
– Уж очень подобострастно относится к нашим людям. Готов каждому во всем услужить. Ну, прямо слащавый до приторности! Не искренний он. И очень жадный. Всегда с завистью говорит о богатых. С ненавистью отзывается о тех, кто получает большую, чем он, зарплату и живет лучше его. Не помню случая, чтобы Рихтер предложил кому-то сигарету или кружку пива, а сам такие угощения от других принимает очень охотно.
Из рассказа о Рихтере Огородников обратил внимание на два момента. Во-первых, Симонов вспомнил, что в декабре пятьдесят шестого года Рихтер был задержан близко от территории склада, куда доступ посторонним строго запрещен. Часовой на вышке заметил в кустах на запретной территории неизвестного, о чем доложил по телефону караульному начальнику. Тот, взяв с собой солдата из бодрствующей смены, тут же выскочил в лес, где и задержал неизвестного. Им оказался хорошо знакомый нашим офицерам Бруно Рихтер, дежурный по разъезду. Он объяснил, что приехал в лес, чтобы срубить елочку к предстоящим рождественским праздникам. При нем были топор и веревка. Объяснения Рихтера признали тогда вполне удовлетворительными: дело произошло накануне праздников, которые широко отмечаются всем населением республики. Рихтера отпустили.
Второй момент. Года два тому назад Рихтер в разговоре с Симоновым как-то упомянул, что зубные протезы он вставлял у знакомого врача в Западном Берлине.
Случай задержания напомнил Огородникову эпизод из его практики в первый год службы в ГДР. В числе объектов его наблюдения был армейский склад взрывчатых веществ, расположенный в еловом лесу.
Однажды вблизи этого склада солдаты охраны задержали жителя соседнего поселка.
– Я только собирал грибы и не заметил, как оказался здесь, – твердил задержанный.
– Нет, – утверждал сержант охраны. – Он прятался в кустах, что-то высматривал и записывал.
– Это вам так показалось…
– Почему же тогда вы пытались бежать?
– Я просто испугался.
При обыске у задержанного ничего обнаружено не было. Огородников распорядился отпустить его. Об этом случае он сразу же доложил начальнику Особого отдела. Тот прежде всего спросил:
– Осмотр места задержания произвели?
– Нет.
– Немедленно и тщательно осмотрите этот участок леса, – приказал он.
Огородников тщательно прочесал кустарник. Один из солдат нашел пустой спичечный коробок. На дне его была изображена схема склада с указаниями постов и караульного помещения. Отыскали и шариковую ручку.
Когда улики предъявили, задержанный после запирательства вынужден был признать их своими и рассказал, как при посещении Западного Берлина его привлекла к сотрудничеству американская разведка. На последней встрече американец дал ему задание составить эту схему. Тогда тоже все происшедшее показалось случайным, и только опыт старшего товарища помог исправить положение.
«Во всяком случае, этот момент тоже нельзя упускать из виду при оценке ситуации по делу», – отметил про себя Огородников. Ну, а как расценить второй момент – поездки Рихтера в Западный Берлин для изготовления зубных протезов? Конечно, тысячи немцев из ГДР ежедневно посещали Западный Берлин по различным, самым безобидным житейским причинам: свидание с родственниками, приобретение товаров, посещение кино или злачных мест и т. д. Не все же они были шпионами!
5
Личность Бруно Рихтера с точки зрения иностранной разведки могла представлять немалый интерес: в случае его вербовки можно получать сведения, что называется, из первых рук. Наши друзья из МГБ ГДР сообщили, что Рихтер в Западный Берлин не ездит и связей на Западе не имеет. Но исключить эту возможность полностью было нельзя. Невозможно проследить за массой людей, ежедневно посещающих западный сектор. Для Рихтера же поездка не представляла труда: между двумя дежурствами он располагал двумя сутками свободного времени. Сто километров до Берлина по железной дороге – не расстояние: он мог за один день свободно съездить.
Оперативная группа решила основные усилия направить на проверку Рихтера.
Огородников снова встретился с капитаном Симоновым. Всей сути дела перед ним не раскрыл: в этом не было необходимости. Он попросил капитана только помочь прояснить личность Бруно Рихтера.
– Нам необходимо знать, бывает ли Рихтер в Западном Берлине и какие связи там имеет.
– Я вас понимаю. Но что я должен для этого сделать?
– Нужно встретиться с Рихтером и сказать ему, что в скором времени вы выезжаете домой, в Советский Союз, и обратитесь к нему с просьбой помочь приобрести бритву фирмы «Золинген» западного производства. Упомяните, что за ценой не постоите и его услуга будет хорошо оплачена.
Расчет оправдался. При встрече с Рихтером капитан Симонов, после обмена ничего не значащими фразами, упомянул, что срок его службы кончается и он скоро едет домой.
– Не могли бы вы помочь мне приобрести бритву «Золинген»? Очень хорошая бритва, а здесь ее не купишь.
Помолчав, Рихтер согласился.
– Что ж, это можно, герр капитан. Но это будет стоить много марок!
– Я хорошо вам заплачу. А как долго придется мне ждать?
– До конца месяца. Я должен отвезти черешню из своего сада родственнику, проживающему в Западном Берлине, и попутно сделаю обещанное. Только об этом никому не нужно говорить.
Что ж, если верить Рихтеру, ждать оставалось недолго.
6
Карл Беккер шел из своего хутора к складу. Узкая, ровная лента дороги тянулась между стройных высоких елей. Было ясное тихое майское утро. Накануне прошел дождь, и лес благоухал ароматом и свежестью. Солнечные лучи пробивались через густую хвою, рисуя причудливые узоры на траве. Но ни краски весеннего леса, ни пение птиц не радовали Беккера. Он шел тяжелой походкой, словно сумка с инструментами давила его к земле.
– Пресвятая дева Мария, – шептал Карл, – помоги мне и сохрани…
У входа на склад слесаря встретил сержант Егоров.
– Доброе утро, герр Беккер! Что это вы сегодня такой хмурый?
– Плохо себя чувствую, – со вздохом ответил Карл.
– Тогда, может быть, сегодня не будем работать?
– Зачем же откладывать, если приказал герр офицер.
Оба они направились к третьему блоку, находившемуся в центре склада. Накануне с сержантом Егоровым беседовал капитан Краснов. Он предупредил, что предстоит выполнить ответственное задание.
– Внимательно следите за каждым шагом Беккера, но при этом не ходите следом за ним. Старайтесь наблюдать со стороны или из-за укрытия. Делайте вид, что вы не обращаете на него никакого внимания. Но при малейшем подозрении поднимите левую руку. Это будет условный сигнал. А наши люди будут наготове.
Когда вошли в помещение блока, Беккер сразу же подошел к щиту, открыл дверцу, осмотрел рубильник и предохранители. Потом пошел вдоль стены, осматривая толстые резиновые силовые кабели. Оглянулся. Сержанта поблизости не было. Метрах в двух от стены тянулись штабеля ящиков со снарядами. Беккер прошел еще несколько шагов. Снова посмотрел по сторонам. Никого.
Тогда он быстро вынул из сумки с инструментами мину и трясущимися руками стал устанавливать взрыватель.
Егоров поднял руку, и тут перед Беккером неожиданно появились капитан Краснов, лейтенант госбезопасности ГДР Гартман и офицер местного отделения народной полиции.
Диверсант был пойман с поличным. Обе мины американского производства у него были изъяты.
На допросе в отделе народной полиции Беккер рассказал о ночном посетителе, который оставил у него мины и предложил установить их в блоке, где хранились снаряды, и о том, что должен прийти к нему связной по имени Гельмут.
Как предполагал капитан Огородников, Беккер не был связан с британской разведкой и не имел никакого отношения к утечке информации о грузах, поступающих на склад.
Связного Гельмута решено было задержать. Старика предупредили, чтобы он никому не говорил о случившемся с ним и никуда не отлучался из хутора.
– Ждите связного. И чтобы никаких глупостей! – строго сказал Беккеру лейтенант Гартман. – А на вопрос, почему до сих пор не установлены мины, сошлитесь на болезнь и обещайте в ближайшие два-три дня установить их.
Ждать долго не пришлось. Через пять дней связной Гельмут пришел к Беккеру и был арестован народной полицией. Потом взяли еще несколько человек, связанных с американской разведкой.
Так благодаря армейским чекистам на складе была предотвращена крупная диверсия.
7
Тем временем оперативная группа продолжала проверку работающих на разъезде местных жителей. Друзья из местных органов госбезопасности тщательно следили за прохождением документов на грузы по этому объекту в окружной дирекции железных дорог.
Но главным оставался Бруно Рихтер. Особисты с нетерпением ждали сообщений о нем. И вот в один из последних дней июня из контрразведки округа сообщили, что сам Бруно находится на месте, а его жена Анна Луиза рано утром выехала на велосипеде с большой закрытой корзиной на багажнике. Приехала на станцию, в двух километрах от деревни, оставила там велосипед, а сама с корзиной первым же поездом выехала в Берлин.
С вокзала Ост-Баннгоф, который находится в демократическом Берлине, она дошла до метро, спустилась вниз и поездом направилась в Западный Берлин.
Следующее сообщение следовало ожидать только вечером. Огородников выехал в окружное управление, чтобы на месте получить информацию о пребывании Анны Луизы в западном секторе и условиться о дальнейших действиях.
Уже поздно вечером в управление сначала позвонил, а потом явился сам лейтенант Гартман.
Его доклад был четким и лаконичным:
– Выйдя из метро в районе Тиргартена, фрау Рихтер с корзиной в руках прошла по улице. Затем вошла в подъезд пятиэтажного дома, поднялась в квартиру на втором этаже. Там пробыла около часа, вышла с той же корзиной, но порожней, в сопровождении женщины 40—42 лет, которую она называла Гретой. Дошла с ней до метро, где расстались. Анна Луиза поехала в район Шарлоттенбурга. Не глядя на номера домов, уверенно вошла в подъезд многоквартирного дома, поднялась на третий этаж и позвонила. Появилась спустя полчаса и направилась к метро. По пути заходила в некоторые магазины, долго не задерживалась. Из одного магазина вышла с большим свертком (как выяснилось – рулоны обоев). На метро тем же маршрутом вернулась в демократический Берлин и с вокзала Ост-Баннгоф поездом приехала домой.
Самое важное из всей поездки Рихтер было то, что в доме, который она посетила в Шарлоттенбурге, по данным коллег ГДР, находился один из разведывательных центров англичан.
Утром следующего дня капитан Огородников доложил Соколову о ходе операции. Василий Петрович одобрил действия.
– А что касается посещения фрау Рихтер второго дома, – добавил генерал, – то там по нашим сведениям действительно находится резидентура английского разведчика капитана Майкла Стюарта.
Итак, теперь с уверенностью можно было сказать, что источником информации английской разведки является Бруно Рихтер. И в этом случае наши контрразведчики столкнулись с обычной для англичан «семейной» агентурой: муж добывал сведения, а жена доставляла их. Теперь следовало схватить иностранных агентов за руку и пресечь шпионскую деятельность.
Решили задержать Бруно или Анну Луизу Рихтер во время очередного выезда в Западный Берлин. Обсудили план с работниками госбезопасности округа. Ведь это им предстояло «брать» супругов Рихтер. Наши же особисты готовили документы о воинских перевозках по разъезду, которые упоминались в донесениях агента.
И вот наступил день, когда Анна Луиза с корзиной ягод (на этот раз была вишня) снова на велосипеде направилась на станцию и поездом выехала в Берлин. Там, на площади вокзала Ост-Баннгоф, у перрона метро ее остановили два офицера в форме сотрудников государственной безопасности ГДР.
– Фрау Рихтер? Следуйте за нами.
Под насупленными бровями Анны Луизы зло сверкнули бесцветные глаза, а тонкие губы с ненавистью прошептали:
– Тоже продались русским…
Ее доставили в ближайший пост народной полиции. Во время обыска за подкладкой ее дамской сумочки обнаружили два листка бумаги, на них – даты и какие-то цифры.
– Что это за бумаги? Что на них написано? Кому вы должны их передать?
– Я ничего не знаю…
– Но как они оказались в вашей сумочке?
– Может быть, их кто-то подложил.
– А в прошлую поездку вы отвозили такие же бумаги мистеру Стюарту? Или вы его называете мистер Фред?
Видя, что запирательство бесполезно, Анна Луиза призналась:
– Эти бумаги писал муж, а я должна была передать их человеку, которого вы назвали, и получить от него деньги.
– Сколько времени связан с ним ваш муж?
– Я точно не знаю. Может быть, с полгода.
8
Этот день у Бруно был свободным. Утром Анна Луиза по его поручению уехала в Западный Берлин. Вволю отоспавшись после дежурства, он сидел теперь в саду под старой вишней и ждал жену. Грузный, с обрюзгшим лицом и большими залысинами на поседевшей голове, Бруно казался намного старше своих 52 лет. В армию его не призывали по причине какой-то болезни. Всем говорил, что политикой никогда не интересовался, но при гитлеровском режиме считался лояльным. Да и при народной власти он оставался вне подозрений.
Какое-то смутное беспокойство охватило Бруно Рихтера. День клонился к вечеру, а жены все не было.
«Не случилось ли чего?» – думал Бруно. Но, перебирая в памяти все, что происходило за последние дни и недели, не находил причин для тревоги. Кажется, все шло хорошо.
И тем не менее воображение рисовало одну картину страшнее другой. А когда наступили сумерки, состояние стало невыносимым. Он был уверен, что жена арестована и это провал.
Решение пришло неожиданно: бежать на Запад. Бежать, пока не поздно! Бруно торопливо вошел в дом. Зятя и дочери не было.
«Тем лучше. Ничего не нужно им объяснять», – подумал Рихтер. Он накинул плащ, взял небольшой саквояж, сунул в карман пачку денег, которые хранились у него в тайнике, и быстро направился в сторону станции. А вскоре с попутным поездом выехал в Берлин.
Через полчаса к его дому подошла машина с сотрудниками госбезопасности и народной полиции ГДР. Дома никого не оказалось, и лейтенант Гартман, разгадав замысел, принял единственно правильное решение: дал телеграмму в управление госбезопасности Берлина о бегстве Рихтера и сразу же выехал туда сам.
Сбежать английскому шпиону не удалось. Его задержали на вокзале Ост-Баннгоф, как только он сошел с поезда. Пришлось возвращаться в свою деревню.
При обыске у Рихтера в доме был обнаружен обычный железнодорожный сигнальный фонарь с разноцветными стеклами, которыми пользуются в темное время суток. В верхней части корпуса очень искусно был вмонтирован фотоаппарат «минокс» с заряженной пленкой. На пленке оказались кадры с изображением вагонов, а также военнослужащие склада.
На следствии Рихтер рассказал следующее. Зимой пятьдесят седьмого года у него разболелись зубы, и возникла необходимость ставить протезы. На месте пришлось бы ждать несколько месяцев, пока подойдет очередь. Тогда жена посоветовала обратиться за помощью к ее родственнику в Западном Берлине. Он может подыскать там частного врача. Рихтер так и поступил: списался с родственником и поехал к нему, тот отвел его к знакомому стоматологу.
Врач удалил два зуба и предложил через неделю снова приехать: надо сделать оттиски для протезов. В беседе с ним врач интересовался жизнью в ГДР, а узнав, что он железнодорожник и участвует в перевозках для Советской Армии, стал расспрашивать:
– А что за воинская часть, которую вы обслуживаете?
– Военный склад.
– Какие же туда поступают грузы?
– Это мне неизвестно. Грузы идут в закрытых вагонах.
Рихтер заявил, что тогда он не придал значения этим вопросам, считал их простым любопытством.
И еще несколько раз посещал Рихтер стоматолога: примерка, поправка протезов – дело обычное. В последнее посещение врач познакомил Рихтера с неизвестным человеком, назвавшимся Робертом. Высокого роста, в щегольском костюме, самоуверенный англичанин тоже подробно расспрашивал Рихтера о его работе, о военном объекте, о том, какие грузы туда поступают, а потом неожиданно предложил:
– Хотите заработать марки, фунты или доллары?
– Это смотря какая работа, – ответил осторожный Рихтер.
– Работа не сложная и не опасная. Вы будете подсчитывать количество вагонов, которые направляются на склад и обратно, вести этот учет по дням, а в конце месяца будете доставлять эти сведения мне. Только и всего! Работа ваша будет хорошо оплачиваться.
Рихтер не устоял и дал согласие на шпионскую работу. И Роберт тут же вручил ему в качестве аванса 50 марок.
После этого Рихтер ежемесячно встречался с Робертом в Западном Берлине, передавал ему сведения и получал деньги. Спустя примерно полгода после их первой встречи сменивший Роберта Фред (это был капитан Стюарт) предложил, чтобы информацию доставлял не сам Бруно, а его жена, так как ежемесячные поездки могут быть замечены. К этому времени Анна Луиза уже знала, зачем ее муж ездит в Берлин. На его предложение отвозить бумаги Фреду, от которого она будет получать деньги, Анна Луиза охотно согласилась. И с этого времени Бруно только считал вагоны и записывал. А жена эти листки доставляла Фреду.
Иногда Фред через Анну Луизу передавал Бруно, чтобы он сам приехал к нему. Зимой следующего, пятьдесят восьмого года, Фред вручил ему небольшой прибор в виде коробки и сказал:
– Когда на склад будут поступать вагоны, положите это в карман и идите вдоль состава. Если прибор начнет издавать щелчки – не обращайте внимания. Так и должно быть.
Рихтер выполнил и это задание. Несколько раз проходил вдоль прибывших вагонов. Однако прибор никаких звуков не издавал. Он отправил коробочку обратно Фреду. Следователь потом показал Рихтеру несколько приборов, сходных по описанию с тем, что вручил ему Фред. Один он опознал: им оказался счетчик Гейгера для определения степени радиации. Так английская разведка пыталась установить, не поступают ли на вооружение советских войск в ГДР атомные боеприпасы.
Во время другой встречи в марте пятьдесят девятого года Фред вручил Рихтеру фонарь с фотоаппаратом и показал, как им пользоваться, И это задание Рихтер выполнял с присущей ему педантичностью, аккуратно доставлял отснятую пленку.
Так благодаря бдительности советских армейских чекистов и помощи друзей из госбезопасности ГДР шпионаж семьи Рихтер был своевременно пресечен.
* * *
Один из главных исполнителей этой операции Николай Максимович Огородников после демобилизации из рядов Советской Армии около 15 лет трудился на ответственной работе в Управлении Комитета государственной безопасности СССР по Оренбургской области. И сейчас он – активный общественник в областном центре.
