Текст книги "Социокультурный словарь"

Автор книги: А. Ахиезер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

СОБОРНЫЙ НРАВСТВЕННЫЙ ИДЕАЛ – совместно с альтернативным авторитарным нравственным идеалом составляет дуальную оппозицию, полюса которой находятся в состоянии амбивалентности. Оба они есть результат расчленения синкретического догосударственного вечевого идеала. В качестве организационной формы С. н. и. выступает собрание членов сельского мира, собрание глав семей, входящих в локальные сообщества, собрание частей целого. Идея, выработанная русской элитарной мыслью, констатирует существующую в массовой культуре с незапамятных времен «первичность Мы» (С.Франк), которая реализуется через взаимопроникновение индивидуальных монад. Соборность, как считали славянофилы, – это свободная братская общность, истоки которой можно видеть в крестьянской общине. Затем идея соборности воплотилась в идее коллективизма как господствующей, идеальной социальной формы. С. н. и. – антитеза индивидуалистическому сознанию в противоположность авторитаризму, который абсолютизирует личность первого лица. Авторитаризм и С. н. и. представляют собой разные полюса догуманистической нравственности. С. н. и. – один из постоянных элементов нравственного разнообразия большого общества, сменяющих друг друга этапов движения общества, государства, специфики культурного основания решения медиационной задачи. С. н. и. превращается в господствующий в большом обществе либо в результате дискомфортного состояния, вызванного догосударственной жизнью, либо в результате разложения предшествующего авторитарного идеала, вызвавшего дискомфортное состояние, инверсию, угрожающую дезорганизацией. Впервые С. н. и. возник в результате распада вечевого догосударственного идеала при его экстраполяции на большое общество, на высшие этажи власти в процессе формирования государства. С. н. и. кладется в основу государственности как попытка соединить в целое замкнутые локальные миры и построить высшую власть как собрание глав этих миров. С. н. и. тяготеет к идеалу общества-общиы во главе с вечем, т. е. собранием глав основных сообществ, ведомств общества, руководителей «всех частей государственного управления, представителей всех ведомств» (Ключевский В.О. Соч., т. 2. С. 383). Этому идеалу общество обязано существованием органа власти – веча, т. е. глав основных ведомств, частей общества (съезды князей, боярские думы, ЦК партии, Политбюро). На соборности основаны советы с их идеей нерасчлененности законодательной и исполнительной власти. Престиж каждого члена вечевого руководства за редким исключением определяется влиянием, силой и престижем руководимого им локального мира, например, возглавляемых им в большом обществе министерств. Такая система в советский период получила специфическое название: «коллективное руководство». Господство С. н. и. характеризуется стремлением к децентрализации, к ослаблению и даже ликвидации контроля сверху, к превращению центральной власти в орудие локализма, к ослаблению высших центров власти, стремление «сжечь» государство. Он порождает анархию, возрастающую неспособность решить медиационную задачу, интегрировать растущее разнообразие. Развитие С. н. и. проходит стадию подъема, когда все общество перестраивается на его основе, стадию упадка, когда оно начинает вызывать нарастающую дезорганизацию, рост массового дискомфортного состояния, что приводит к его гибели через инверсию, смене его альтернативным идеалом. Господствующий нравственный идеал седьмого, предположительно последнего этапа второго глобального периода (перестройка) приобретает черты соборного идеала. С. н. и. не является по сути государственным из-за своего локализма, ограниченной сферы ответственности, что превращает каждое сообщество в бастион локализма, который с разной степенью интенсивности «тянет одеяло на себя». Это особенно хорошо видно на истории советов как самочинных организаций управления, которые оказались не способными нести это бремя ответственности за оградой локального мира., найти свое место в большом обществе, в особенности после спада эмоционального накала. Аналогичные организации под другими названиями создавались бастующими рабочими во втором глобальном периоде. Эта недостаточная приспособленность к государственности приводит в начале глобальных периодов к крайней ее слабости, в конце – к тому, что этот идеал нуждается в подпорках. Он временно сливается с по сути чуждым ему либеральным нравственным идеалом. В результате возникает соборно-либеральный идеал, который, однако, как и всякий гибридный идеал, несет в себе неразрешимый конфликт. Два глобальных периода в истории России начинались с этапа господства С. н. и.: в первом глобальном периоде с княжения Олега до удельной Руси. Его апогеем можно считать княжение Владимира; во втором периоде – начиная с ноября 1917 года до середины 1918 года. Первый глобальный период закончился господством соборно-либерального идеала – модификацией вечевого государственного идеала, который в точке своего апогея привел страну к социальной катастрофе, к окончанию глобального периода и началу второго. Неспособность С. н. и. собственными силами обеспечить основу для государственности можно видеть в том, что: 1) Его эмоциональный и локальный характер, ориентация на сохранение сообщества в статичном состоянии порождает в большом обществе возрастающую дезорганизацию. Попытка на его основе развить самоуправление, например на уровне производственных ячеек, теряет смысл за пределами локальных обществ, в масштабах, которые не позволяют обеспечивать управление людьми, в повседневной жизни не знакомых друг с другом. 2) Интеграция локальных миров по горизонтали как в традиционном обществе, так и при господстве сообществ советского типа крайне слаба, что связано не только с отсутствием рынка, но прежде всего с господством локализма, страхом перед интеграцией. «В страхе от государственности заложено государство наше, – от государственности, как от чумы, бежали… власть свою взяли, государство строить свое начали, выстроят так выстроят, чтобы друг другу не мешать, не стеснять, как грибы в лесу» (Пильняк Б. Голодный год. 1920). Это сравнение подобного типа государственности с грибами следует признать классическим для С. н. и. 3) В превращении локальных миров в некоторые замкнутые бастионы, которые держат оборону против всего общества, существование автаркии, монополии на дефицит. Общество, если оно не прибегает к террористическим ударам, к использованию принципа шаха, перерастающего в мат, бессильно против диктатуры каждого на своем месте. В действительности в условиях господства С. н. и. «всевластие» центра иллюзорно» (Коммунист. 1988. № 8. С. 74).

СМЫЧКА МЕЖДУ ГОРОДОМ И ДЕРЕВНЕЙ – важнейший лозунг советского руководства, отражающий попытку преодолеть один из главных аспектов раскола, т. е. раскол между городом и деревней, неспособность в условиях господства псевдоэкономики установить рыночные отношения в стране вообще, а следовательно и минимально удовлетворяющее общество перераспределение дефицита. Проблема эта возникла еще до советской власти в результате нарастающего нарушения закона соотношения хозяйственных отраслей. Определяющим фактором для формирования этой ситуации было господство в стране сил уравнительности, активизация локализма, начавшаяся после Петра 1 и существенно усиливающаяся после 1861 года, что выражалось, в частности, в начавшемся в самом начале ХХ века избиении, вытеснении всех сил из деревни, которые поднимались выше среднего уровня, тяготели к частной экономической инициативе. События после 1917 года лишь довели до логического конца эту массовую тенденцию закрепиться на доэкономических формах хозяйства. В результате экономика оказалась замешенной технологическими механизмами, доэкономическими хозяйственными связями, которые обеспечились принудительной властью государства. В этой ситуации только оно могло взять на себя ответственность за циркуляцию ресурсов. Однако это ухудшало ситуацию, так как подрывало производство. Смысл идеи С. заключается в том, что наладить товарооборот, по сути взаимопроникновение отраслей можно, ограничив административные функции государства, заменив продразверстку фиксированным продналогом, оставляя излишки как фактор развития рынка. Однако это оказалось иллюзией, вытекающей из основного заблуждения интеллигенции, полагавшей, что ослабление вмешательства государства в хозяйство приведет к тому, что народ молниеносно создаст рынок, разовьет товарно-денежные отношения, построит тот или иной вариант царства Божьего на земле. Нэп не оправдал этих надежд, так как отрасли, развившейся на основе крепостничества, на основе натуральных отношений, испытывали громадные затруднения при попытках установить рыночные отношения, приемлемую для всех систему цен. Деревня не могла снабжать город в приемлемых масштабах и за приемлемые цены, и город не мог снабжать деревню в приемлемых масштабах и за приемлемые цены. А главное, что не было критической массы людей, которые считали, что это необходимо достичь через рынок. В период нэпа не выявился рост рыночных отношений внутри деревни, рост ремесленничества, а национализированная часть хозяйства не могла конкурировать с частниками. В последующие годы идея С. поблекла и ее заменило стремление «поднять сельское хозяйство», что означало шаг назад в понимании сути проблемы, так как она теперь решалась как отраслевая посредством административных, технических средств, через реорганизации, прямой перекачкой ресурсов в деревню. Это было бессмысленно и лишь усугубляло патологические соотношения между отраслями, ухудшало условия для возникновения рынка. На пути экономического развития общества, а не только той или иной отрасли лежит массовый дорыночный менталитет, принципиальная невозможность установления таких цен, которые одновременно были бы доступны массовому потребителю и покрывали издержки производства. Без разрешения этой проблемы попытка введения рынка вела к социальной дезорганизации и катастрофе. Непонимание сути проблемы обрекает дальнейшие попытки развития рынка на неудачи, усиливает возможность вытеснения значительных масс потребителя с рынка. Борьба вокруг проблемы сельского хозяйства сегодня приобрела форму борьбы за перераспределение дефицита между отраслями. Сегодня мы опять стоим перед тенденцией уменьшения поступления зерна обществу и государству даже при росте производства, что усиливает тенденцию к продразверстке, но в значительно менее благоприятных условиях.

СОБСТВЕННОСТЬ – санкционированный обществом, государством, обычаем тип, сторона человеческих отношений, обеспечивающих закрепление тех или иных явлений: природных, созданных людьми, возможно и самих людей за индивидуальным, коллективным «Я» – целостным обществом, государством, сообществом – в качестве условий, средств, а также целей воспроизводственной деятельности соответствующего субъекта. Существование С. вытекает из специфически человеческой воспроизводственной способности осваивать окружающий мир, свою воспроизводственную деятельность, включающую освоенную С. О С. можно говорить лишь тогда, когда существует реальная или потенциальная возможность смены субъекта С. Для экономики смена субъекта С. – условие и предпосылка повышения эффективности экономической деятельности. Отсутствие таких возможностей – симптом господства отношений, где стабильность важнее роста эффективности. С. – производственно-предметная форма культуры, несущая в себе определенную программу управления людьми, их воспроизводственной деятельностью. Так называемая государственная С. не может менять собственника, не позволяет людям изменять условия, средства и цели деятельности. Государство через С. несет программу воспроизводства неизменности в обществе. Так называемая коллективная С., куда влились элементы племенной, родовой, общиной и т. д., представляет собой некоторую амбивалентную форму государственной С., аналогично тому как соборный идеал амбивалентен авторитарному. Этим объясняется легкость с какой коллективная С. фактически становится государственной. В период активизации локализма государственная С. имеет тенденцию превратиться в С. сообществ разных уровней. Формы С., связанные с локальными мирами, лишали возможности человека действовать, не включаясь в сложившуюся систему С. Борьба за различные формы С. скрывала не утилитарную борьбу рвачей, грабителей, эксплуататоров, эксплуатируемых, но прежде всего борьбу исторически различных программ управления людьми, различных форм воспроизводства. Эта борьба различных форм С. на оси «общинная С. – С. государственная» является столкновением разных вариантов воспроизводства общества традиционной цивилизации. Во всех случаях здесь власть, хотя и на разных уровнях, неотделима от С. Борьба между государственной и общинной С. осложнилась развитием промежуточных форм С., прежде всего феодальной, что было связано с попыткой переместить центр тяжести воспроизводства общества в локальные миры среднего уровня: регионы, вотчины, ведомства и т. д. Одновременно существовала и иная ось борьбы форм С., переплетающаяся и вступающая в конфликт с первой. Постепенно выявилось стремление людей стать собственниками независимыми от большого общества в лице первого лица, от вотчинника, главы ведомства, сельского мира, т. е. стремление стать индивидуальным собственником, обладающим правом приобретать, реализовывать С. и использовать ее по собственному усмотрению, т. е. менять ее форму, превращать С. в деньги, товары, машины, информацию и т. д., использовать С. для включения в свою деятельность других людей, обладающих другими знаниями, умениями и т. д. Возникла борьба между принципом независимой индивидуальной (личной, частной) С., что связано со способностью человека (по крайней мере в тенденции) стать центром, фокусом общественного воспроизводства в его особой форме. Борьба вокруг первой оси может начать постепенно отходить на второй план, что означает рост сил либеральной цивилизации, где личность в идеале является свободной. Она не приспосабливает свою деятельность к формам С., но сама есть собственник. Зависимость, хотя и постепенно слабеющая, человека от монополии на С. сохраняется на первом этапе либеральной цивилизации, т. е. в условиях капитализма, но с развитием информационного общества личность в возрастающих масштабах сама определяет формы и движение С., опираясь на свои творческие возможности. Только человек, владеющий частной С., может быть свободным. При этом связь С. и власти существенно усложняется. Сама по себе С. как собрание вещей, денег и т. д. теряет свое единство с властью. Они отделяются друг от друга. Вместе с тем значение С. как основы для творческого развития личности, как предпосылки ее постоянного развития, перевода из одной формы в другую тем самым приобретает всеобщую форму капитала, что придает ей динамический творческий характер, превращает из вечной формы в творческий процесс. В условиях раскола, когда общество находится в предкатастрофическом состоянии, существует мощное стремление максимально централизовать С., включая и С. на людей, что должно уменьшить степени свободы их деятельности, направить ее на обеспечение интеграции. Новое общество, возникшее как попытка преодолеть раздирающий общество раскол, нуждалось в эффективном инструменте управления личностью для обеспечения интеграции, для преодоления социокультурного противоречия. Среди таких средств, которые вытекали как из объективной расстановки сил, так и из опыта, фиксированного в унаследованной культуре, важнейшее место занимает концентрация всей С. на условия и средства деятельности в руках государства. Этот архаичный принцип, одетый в идеологические формы государственного социализма, установил социально-политическую систему так называемого дофеодального «азиатского способа производства», где человек оказался неспособным сделать свободный шаг, так как все до последнего колоска и гвоздя оказалось С. государства. Рядовой человек согласился с этим порядком в результате инверсионной ловушки, убеждения, что всемогущее государство и вождь только и способны сохранить его от мирового зла, в результате убеждения, что возникшее общество является обществом-общиной, основанным на уравнительной справедливости. Власть и С. достигли максимального слияния, а личность превратилась в технологический придаток условий и средств своего существования. Эта форма С. не является непосредственно общественной. Общественная собственность – утопия, так как она требует гражданского общества, т. е. людей, способных осознать себя ответственными, квалифицированными собственниками орудий и средств производства в масштабе общества. Но в гражданском обществе она как господствующая форма невозможна, так как свободные и ответственные люди в ней не нуждаются и никогда не согласятся на ее господство. Природа государственной С. коренится в неспособности людей с ограниченным уровнем личной инициативы брать на себя ответственность за производство, функционирование сообществ, производства, предприятий. Архаичная С. привязала все социальные процессы к прошлому труду, к статичному идеалу. Отсюда, «где строительная организация, там строительство» (Горбачев М. 2. Х1. 88), превращение городов в придаток предприятия, природы – в сырье, человека – в «винтик» или «кнопку», систему судопроизводства – в поставщика рабской силы и т. д. Реально, однако, за фасадом этой системы абсолютной государственной С., достигшей своей вершины на четвертом этапе, существуют различные формы С. от натуральной до капиталистической с подпольным капиталом. Сама господствующая форма С. представляет собой некоторый сложный компромисс, где можно выделить элементы феодализма, где высшая власть делегирует на места возможности владения С. В этой связи директор завода, председатель колхоза и т. д. – звенья системы государственной С. и власти, что характерно для докапиталистического общества. Однако неспособность найти адекватную форму С. толкает общество к односторонним решениям, которые сменяются противоположными. Налицо постоянная пульсация, которая включает попытку осуществить различные сдвиги в формах С. – искать новые возможности пользоваться средствами и условиями деятельности между полюсами оппозиции: высшая власть – большак крестьянского дома. Постоянное банкротство различного рода таких попыток толкает общество к движению от первой из осей ко второй, к легализации форм С., связанных с кооперацией, личной инициативой. Силы, которые выступают против них, воплощают не столько зависть к более высоким доходам, хотя и это имеет место, сколько страх перед изменением самого характера распределения власти. Например, обычные идеологические клише, что при капитализме реальная власть принадлежит денежному мешку, отражает страх перед обществом, где власть и реальное богатство не тождественны. Такое общество выглядит как нестабильное, т. е. находящееся во власти бесовского хаоса. При переходе от этапа к другому могут иметь место сдвиги в формах С., например превращение общинной, соборной в С. синкретического государства или обратное движение. В современной реформе налицо мощное стремление превратить С. синкретического государства в феодальную, позволяющую собственнику получать ренту. На этапе перестройки усилилась борьба локализма за С. против С. государства, что в сущности при любой идеологической окраске не выводит общество за рамки традиционализма. Во-вторых, идет борьба против всех форм собственности традиционализма за собственность либерального типа, за частную С. Однако исторически сложившиеся массовые традиции противостоят частной С., особенно на землю.

СОВЕТСКАЯ СИСТЕМА – само название общественной системы, возникшей в стране катастрофического краха государственности первого глобального периода, окончания первого глобального модифицированного цикла, как реакция инверсионного типа на прошлое и одновременно его продолжение. Суть С. с. не сводится к господствующему на том или ином ее отдельном этапе нравственному идеалу, например к нэпу, крайнему авторитаризму и т. д. Ее можно понять как сложный процесс, повторяющий этапы первого глобального периода, каждый из которых является элементом цикла истории, как смену одной односторонней попытки преодолеть раскол другой – противоположной, что в целом и составляет чреватую опасностью необратимой дезорганизации жизнь в условиях раскола. С. с. – крайне болезненная форма промежуточной цивилизации, восстановившая синкретическое государство, тяготеет к модернизации, но не способна преодолеть господство форм культуры, ей противостоящих. Сущность С. с. раскрывается в процессе противоборства двух противоположных путей социальных изменений, т. е. статичного воспроизводства, нацеленного на адаптацию к сложившимся нормам и ценностям, к сложившимся условиям, и интенсивного воспроизводства, нацеленного на постоянное повышение эффективности, на развитие и прогресс. Второе требовало в конечном итоге выхода за рамки синкретического государства, формирования гражданского общества. Каждый из этапов – односторонняя, опровергающая предшествующую и опровергаемая последующей попытка преодолеть противоречие между этими типами воспроизводства. С. с. господствует на протяжении второго глобального периода, состоящего из семи этапов, каждому из которых присущ господствующий специфический нравственный идеал, который интерпретируется правящей элитой как версия псевдосинкретизма: соборный, ранний умеренный авторитаризм (военный коммунизм), идеал всеобщего согласия (нэп), крайний авторитаризм (сталинизм), поздний идеал всеобщего согласия, поздний умеренный авторитаризм (так называемый период застоя), соборно-либеральный идеал (перестройка). С. с. возникла на основе: а) мощной волны уравнительности, антимедиации, стеревшей в порошок развитый утилитаризм, частную инициативу, высшую культуру, что создало «исключительно благоприятные условия» для «социального иждивенчества» (В.А.Тихонов); б) активизации умеренного утилитаризма, модернизации в извращенных формах, машинного фетишизма. Взаимопроникновение этих исключающих друг друга тенденций создало уникальное общество, несущее в себе конфликт между разными формами традиционализма и их вместе с усеченными формами прогресса на основе утилитаризма и либерализма. Эта система со слабым потенциалом к органическому развитию движется через пульсацию, через крайности, хромающие решения, колеблясь от попыток народа сменить переставшее «всех равнять» «начальство» до авторитаризма в его крайний тоталитарных формах. В этом обществе господствующей силой является «блок неквалифицированного труда» в производстве, управлении, в идеологии и науке (Лисичкин Г. С. Лит. газ. 1987. 24. июнь), что подрывает возможности решающего влияния конструктивной напряженности, ориентированной на реальный прогресс. В глубине этой системы происходит скрытый медленный, постоянно прерываемый процесс развития, формирования всеобщности, который протекает в реальных, подчас несовместимых формах, а частности как переход натурального хозяйства в товарное в феодальных структурах, как попытка развивать более сложные формы частной инициативы, частично или полностью принимающие нелегальный характер из-за враждебности общества. Для С. с. характерны особые сообщества советского типа, способные изменяться при переходе к последующему этапу. Окончание второго глобального периода, ограниченность некоторого круга этапов изменений ставит общество перед опасностью катастрофы, дезинтеграции, преодоление которой требует величайшего напряжения всех живых сил общества.

СООБЩЕСТВА СОВЕТСКОГО ТИПА – возникающие в условиях господства советской системы бесчисленные сообщества разных уровней от локальных, где все знают друг друга и находятся в связи на эмоциональной основе, до сообществ среднего уровня, например ведомств, регионов и т. д., до общества в целом. Они существуют в условиях раскола. Важнейшее его выражение, существующее в каждом сообществе, два исключающих друг друга вектора конструктивной напряженности, что постоянно дезорганизует социальные отношения, культуру, воспроизводство. С. с. т. присущи следующие основные черты, определяемые самобытностью истории страны: 1) раскол, борьба между вечевым стремлением сжечь большое общество и авторитарным стремлением его заморозить; 2) способность к пульсации, т. е. постоянной смене господствующего нравственного идеала, к соответствующим поворотам вектора конструктивной напряженности, что создает ситуацию стресса, нервозности; 3) двойственность, т. е. сочетание характера псевдо… и органического развития; 4) двоевластие, т. е. власть локальных миров и большого общества; 5) гибридный характер нравственного идеала, т. е. его склеенность из идеала традиционализма и либерализма на основе утилитаризма; господство монополии на дефицит – скрытого, т. е. обществом не осознанного организующего фактора, основы псевдовсеобщей связи; 6) стремление к автаркии, унификации и уравнительности и одновременно определенное стремление к модернизации; 7) определенная умеренная враждебность к окружающему миру, связанная с традиционной конструктивной напряженностью, стремление формировать умеренные затруднения в работе других сообществ для увеличения их зависимости от себя в рамках стремления превратить всякое дело в личное одолжение, в реализации своей монополии на дефицит; 8) юридическая беззащитность сообществ друг от друга, что определяется прежде всего господством монополии на дефицит, крайней слабостью всеобщей основы организаций; 9) инверсионный характер изменений, что выражается в штурмовщине, компанейщине, реорганизациях; 10) политика уверенного жирного куска, т. е. стремление получать умеренные результаты при умеренной работе; 11) гипертрофированный контроль, пытающийся компенсировать недостаточный с точки зрения большого общества самоконтроль; 12) система номенклатуры, т. е. стремление привязать каждое сообщество к большому обществу назначением первого лица сообщества сверху, на основе его принадлежности к профессионалам интеграции; 13) склонность к дистрофии, в частности к отказу от дублирования сложных подсистем; 14) связанность личными отношениями разных типов – от локальных групп, преследующих свои особые интересы до различного рода мафий, клик и т. д., стремящихся сохранить эти отношения вопреки эффективности воспроизводственной деятельности сообщества. Все эти принципы сами поддаются постоянным изменениям инверсионного характера, от максимального их нарастания до минимизации, в результате чего С. с. т. постоянно стремится найти некоторое устойчивое состояние через прощупывание всего множества состояний – от одного порога к противоположному. Само это движение, являющееся результатом стремления уменьшить опасную дезорганизацию, одновременно несет в себе угрозу ее катастрофического роста.

СОСЛОВНОЕ ОБЩЕСТВО – тип большого общества, возникающего в результате усложнения задачи его интеграции, совершенствования государства, дифференциации его функций. Развитие сословий – процесс дифференциации, взаимопроникновения общества и государства через определенное разделение воспроизводственной деятельности, как в особых функциях, так и в функции интеграции общества. Через сословие люди приобщаются к интеграции целого, однако жестко прикрепляясь к особой функции, составляющей жизненно важный элемент целого. Государственные функции сословия синкретически не отделены от хозяйственных функций, от способов получения доходов, от места в производстве, распределении, потреблении социальной энергии. Возникновение С. о. – одна из форм фокусного характера всякого развития, прогресса. Оно создает условия для определенного ограниченного просвещения, культурного развития, механизма концентрации высших ценностей, их распределения на все общество. С. о. постоянно обороняется на двух фронтах. С одной стороны, оно подвергается критике развивающейся личностью, идущей к гражданскому обществу, но, с другой стороны, оно постоянно подрывается общинной уравнительностью, видящей в сословности воплощение несправедливости. Потому сословность может быть сметена вечевым бунтом. Однако она постепенно восстанавливается независимо от того, кто победил, так как сословность – непременное условие поддержания определенного уровня жизнеспособности общества, его повышения в определенных рамках. При этом С. о. обеспечивает свое существование, вписываясь в архаическую модель, где большое общество рассматривается как семья, как общество-община (Идеология). В условиях раскола, однако, это идеологическое основание оказывается недостаточным и находится под угрозой разоблачения идеологической тайны, что грозит превращением С. о. в фактор нарастающего дискомфортного состояния. В связи с этим сословность постоянно балансирует между стремлением к замкнутости сословий, что обеспечивает культивирование профессионализма, квалифицированного выполнения своих функций, но одновременно создает опасность отчуждения, отрыва от массовых ценностей, и попытками постоянно обновлять сословия, допускать проникновение в них почвенных сил. Это ослабляет напряжение раскола, но снижает уровень деятельности сословий, правящей элиты, бюрократии, уменьшает жизнеспособность общества, порождает инфантильность в принятии решений. В условиях раскола сословность постоянно подвергалась разрушительным ударам уравнительности. Она может быть сметена вечевым бунтом и одновременно ударом со стороны крайнего авторитаризма, стремящегося восстановить синкретическую государственность в ее крайнем тоталитарном выражении. Развитие элементов гражданского общества, ответственной личности приводит к разделению государственных и экономических функций сословий, что в перспективе ведет к их размыванию. С.о. подвергается атакам как со стороны досословного общественного Т. к промышленному доиндустриальному, а также индустриальному Т. на основе использования, копирования западной техники. По аналогии с приспособлением к природным ритмам человек приспосабливался к промышленным ритмам. Это открывает определенные возможности для промышленного Т. Однако совершенствование Т. требует ориентации на прогресс, способности включать в Т. совершенствование социальных отношений, выход на новый уровень творчества, рефлексии, способность совершенствования форм собственности. Подавление экономики и рынка во втором глобальном периоде означало исключение определенных форм Т., прежде связанных с экономической деятельностью, разрушение всеобщности связи, что само по себе неизбежно примитивизировало Т., деформировало хозяйственное развитие, формировало патологическую систему псевдоэкономики, неизбежно приводило к невозможности отличить труд от псевдотруда. Дальнейшее развитие Т. требует массовых сдвигов в менталитете. Между тем выявляется опасность массовой капитуляции перед усложнением Т., опасность отказа от новых его форм, требующих организационной революции, налицо стремление при всех попытках изменить формы собственности тем не менее сохранить, укрепить их феодальный характер. В этом направлении работают определенные идеологические течения, апеллирующие к экологическим проблемам, к историческим ценностям почвы. Возрастающая зависимость прогресса Т. от науки, от роста интеллектуального потенциала делает угрозу антимедиации особенно опасной. Существование армии безработных среди людей, не обладающих высокой квалификацией, является фактором, который также тянет общество к понижению возможного уровня серого творчества в Т. Сегодня налицо опасность при переходе к третьему глобальному периоду мощного массового давления в пользу сохранения сложившихся форм и эффективности Т., что будет означать одновременно давление в сторону схлопывания на традиционной основе. Разумеется, существуют и иные тенденции. Однако им не хватает массовости. Многое зависит от характера перехода к третьему глобальному периоду. Мощные социальные потрясения, дезинтеграция предоставит больше шансов силам традиционализма, тогда как минимум социальных потрясений позволит сохранить анклавы высшей культуры, наиболее совершенных форм Т.