Текст книги "Социокультурный словарь"

Автор книги: А. Ахиезер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

РЕШЕНИЕ – идеальная форма, непосредственная предпосылка воспроизводства, сформулированная его субъектом, выступает как обязательное условие поддержания или усиления эффективности воспроизводственной деятельности субъекта. Постоянное обновление Р. связано с постоянным изменением условий, средств, целей, возникающих как изменения среды, как результат предшествующих актов воспроизводства. Р. выступает как необходимость осмысления любого значимого изменения через освоенную культуру. При этом сама культура переосмысляется, обогащается в соответствии с имевшими место изменениями. Р., следовательно, всегда включает соединение, взаимопроникновения субкультуры субъекта, выносящего Р. и культуры в целом. Р.-всегда идеальное самоизменение субъекта, в конечном итоге самоизменение культуры, социальных отношений, воспроизводства. Р. характеризуется уровнем и масштабами рефлексии, т. е. способностью субъекта делать себя, свою воспроизводственную деятельность предметом осмысления и деятельности. В процессе исторического развития Р. основывалось на все более сложной логике, идущей от инверсии к медиации, как процесс все более глубокого нахождения меры между полюсами дуальных оппозиций, посредством которых организовывалось накопленное культурное богатство. Совершенствование Р. шло от способности личности решать проблемы своих личных отношений в рамках исторически сложившихся сообществ к, например, предприятий, и далее совершенствовать все более сложные социальные отношения. Важнейший качественный переход следует искать в движении от традиционной цивилизации к либеральной, что связано с превращением повышения эффективности Р. в ценность, в цель. На первых ступенях развития Р. преобладают эмоциональные механизмы, оперирование сложившимся знанием, точнее – нерасчлененными элементами культуры. В дальнейшем повышение эффективности Р. требует нарастающего преобладания интеллектуального механизма. Эффективность Р. определяется способностью его субъекта обеспечить функционирование исторически сложившейся формы своего воспроизводства, способностью его совершенствовать, обеспечивать воспроизводство субъекта, снижая социальную энтропию, деструкцию, что требует способности постоянно снижать уровень социокультурных противоречий. Критерий эффективности Р. уровень его творческих возможностей, уровень и масштабы рефлексии. Эффективность Р. должна соответствовать и даже обгонять масштабы сложности, динамизма соответствующего субъекта (См.: Основной закон социальных систем большой сложности). В том случае, когда субъект не в состоянии обеспечить необходимый минимум эффективности Р., неизбежно нарастание деструкции, которое может принять необратимый характер и привести к дезинтеграции субъекта, к национальной катастрофе, если речь идет об обществе в целом. Возможен иной вариант, т. е. снижение уровня эффективных Р. превращается в стимул для живых сил общества, для принятия срочных мер, мобилизации творческих ресурсов, для проведения реформ и т. д. с тем, чтобы предотвратить снижение уровня эффективности Р., повернуть этот процесс в противоположную сторону. Возможен третий вариант, по которому и пошла Россия. Общество может оказаться не в состоянии обеспечивать эффективность Р. в соответствии с усложнением проблем. В этом случае неизбежно нарастают социокультурные противоречия, рано или поздно они неизбежно достигают уровня раскола в его различных формах. В этом случае общество может стремиться приспособиться к расколу, постоянно воспроизводить это патологическое состояние, что, однако, может в определенных масштабах сдерживать рост деструкции, держать его в определенных рамках, отвечать на угрозу его усиления определенными действиями, например, поиском в рамках инверсии нового нравственного основания, идеологических мифов как способа интеграции и т. д. В условиях раскола Р. теряет всеобщность своего культурного и организационного основания, само приобретает расколотый характер. Возникают хромающие Р., принимающие форму пульсации метания между крайностями, господство инверсии. Это означает, что Р., которое призвано дать синтез накопленного культурного богатства и инноваций, сделать это не в состоянии, абстрактно их противопоставляет, манипулирует с ними, следуя обыденному сознанию, утопиям, концепциям, имеющим смысл в другой эпохе и в иной цивилизации. Например, как можно решать проблемы экономической реформы, если у нас Р. о повышении цен не приводит к росту выпуска соответствующей продукции и падению спроса, если рост инвестиций усиливает в этой сфере дефицит, если снятие административных механизмов с предприятия приводит к уменьшению производимой номенклатуры изделий и объема производства в целом? В этой патологической ситуации общество вынуждено формировать цепь Р., в простейшем случае два. Р. принимается с креном в сторону одного полюса дуальной оппозиции с тем, что затем подменить его Р., тяготеющим к противоположному полюсу той же дуальной оппозиции. Здесь отсутствует, недостаточна нацеленность на поиск меры, на нарабатывание срединной культуры. Авторитарное Р. сменяется соборным, централизация децентрализацией. Например, для нашего законодательства «характерны периодические колебания между расширением прав граждан и организаций и их сужением, между поощрениями и наказаниями, между четкими формулировками правовых норм и расплывчатыми, декларативными рассуждениями.» (Кудрявцев В. Правовые грани свободы // Правда. 1989. 17 мая). Р., направленные на развитие рыночных отношений, периодически парализуются Р., утверждающими традиционалистские принципы, например, принудительное распределение ресурсов, посылку горожан на работы в деревню. Перестройка дает богатейший материал быстрой отмены, корректировки принимаемых на общегосударственном уровне Р. (См.: Т. II, гл. 8). Р. постоянно отменяет само себя, запретительные Р. принимаются, чтобы их отменить, разрешительные – чтобы запретить. Запреты обходятся «в порядке исключения». В результате ни одно дело нельзя доделать до конца и в тем большей степени, чем оно сложнее. В России – это повседневность. Однако для иностранцев – это некоторая загадка, особенно если речь идет о внешней политике. Там эта особенность Р. служит постоянным стимулом для подозрений в каких-то хитрых, глубоко законспирированных замыслах. Если они и существуют, то всегда «опровергаются», парализуются противоположными замыслами, реализуются как одновременное существование двух исключающих друг друга замыслов. В прошлом веке Корф писал, что система могла существовать лишь благодаря тому, что предписания высшего правительства на местах не исполнялись и действительная жизнь шла врозь с ними. Система принятия Р. в царское время не была приспособлена к хромающим Р. На разных этапах советского периода складывалось различное отношение к ним. Большой террор на четвертом этапе можно рассматривать как попытку преодолеть эту двойственность Р., подчинить их лишь монологу первого лица. Прямо противоположной попыткой преодолеть хромающие Р. является перестройка с ее попыткой построить правовое государство. Однако в обоих случаях не учитывалась их глубокая причина, т. е. раскол. Общая ситуация в стране неблагоприятна для глобальных значимых Р., что проявляется в проектах реформ. В них есть значительный элемент прожективности, абстрактности, неспособности конкретно проработать Р. на конкретных уровнях. Существует много симптомов, говорящих о снижении эффективности Р., в частности, например, связанных со структурной перестройкой в химической промышленности и машиностроении; только одно из десяти решений СМ СССР фактически исполнялось. Уровень Р. снижается в связи с неадекватностью представлений о существующем обществе, игнорирования его сути как псевдо…, его доэкономической природы, существования раскола, приверженности к различным формам фетишизма. Негативное влияние на эффективность Р. имеют попытки подчинить их определенным априорным принципам, например, стремлению продемонстрировать враждебность авторитаризму, власти, желанию «хлопнуть дверью» (Троцкий) и т. д. Очевидно, негативной тенденции противостоит позитивная, т. е. повышения эффективности Р. Это требует не только совершенствования идеального процесса принятия Р., но и формирования соответствующих институтов. Практически, образование любого сообщества, например, работников магазина, исследовательского центра и т. д. включает и формирование соответствующего механизма принятия Р. в этой в связи особый интерес представляет Партия нового типа, которую можно рассматривать как уникальный специализированный институт, способный принимать хромающие Р., т. е. возможный лишь в расколотом обществе. Именно этим объясняется ее победа над всеми противниками, так как ни один их них не мог отойти от некоторой внутренней последовательности в принятии Р. (безразлично какой), не мог вступить на путь утилитарного манипулирования, лежащего в основе методологии хромающих Р. Однако сложность общества может настолько повыситься, что ограниченные возможности партии окажутся недостаточными. Может наступить такой момент, когда любое масштабное Р. независимо от его конкретного содержания будет нести угрозу разрушения сложной расколотой общественной системы.

РЫНОК – одна из форм всеобщности, связывающая определенный аспект всего многообразия жизни людей в единое целое, где все элементы в форме деятельности, направленной на производство, потребление, хранение, перемещение и т. д. товаров, включая услуги, постоянно проникаются друг другом. Р. превращает доэкономическое натуральное хозяйство во всеобщую экономическую связь. Случайная хозяйственная связь становится всеобщей. Р. товаров, капиталов, труда, идей объединяет в единое целое все бесконечное разнообразие производителей и потребителей, ставя производителя в зависимость от его способности производить социально-экономические значимые результаты, приобретаемые через Р. потребителями. Развитие Р. – фактор развития абстрактного мышления, необходимое условие отхода от господства эмоционального пласта в мышлении. Р. соединяет людей, превращает «чужих» в «свои», развивая всеобщую связь, стимулирует производителей вступать в ассоциации с целью максимально эффективной концентрации ресурсов для производства товаров и услуг, приемлемого распределения между собой результатов их реализации. Р. позволяет потребителям погружаться идеально и практически в постоянно обновляемый океан новшеств, развиваться вместе с ним и ставить саму возможность выступать в качестве потребителя в зависимость от способности включиться в Р. своими творческими возможностями, обогатить Р. своими предложениями, ресурсами, возможностями сформировать новые потребности у потребителей. Это позволяет личности развивать свои способности, как приобщаясь к результатам труда общества, близких и далеких народов, так и интенсивно совершенствуя свой труд, формировать позитивные, принимаемые Р. новшества. Р. в условиях простого товарного производства сохраняет в основном древний вектор конструктивной напряженности, нацеленный на сохранение социальных отношений без изменения. В условиях развитой экономики, при усилении ориентации на развитие и прогресс участие в Р. как покупателей, так и продавцов, как потребителей, так и производителей, участие личности, организаций, ассоциаций, общин, предприятий и т. д. требует неуклонного повышения их способности включиться в Р., ставить свою повседневную жизнь, образ жизни в зависимость от своей способности постоянно быть на уровне требований Р. В Р. оказываются неспособными включиться люди, чей менталитет, личностная культура ориентированы на замкнутые локальные миры, которые стремятся решать свои проблемы в системе личностных связей. Они враждебно относятся к торговле, ориентированы на замкнутость, автаркию, на натурализацию отношений. Если Р. вызывает дискомфортное состояние, то он может стать фактором массового возбуждения, объектом удара косой инверсии. Участники и носители Р. могут при этом рассматриваться как спекулянты, эксплуататоры, носители мирового зла. При разрушении Р. его функции берет на себя бюрократия, которая вырабатывает систему административного регулирования в форме плана, а также в форме воплощения принципов чрезвычайных связей и шаха, перерастающего в мат. Соотношение Р. и плана определяется в конечном итоге степенью способности широчайших масс потребителей и производителей, их сообществ, включая предприятия, объединения, регион, выступать на Р. в соответствующих масштабах. Страх перед колхозным Р. и толкучкой, будучи, видимо, в таких масштабах уникальным явлением в истории, автоматически означает доверие к авторитарному планированию и бюрократическому управлению дефицитом. Для истории России характерно культивирование в массовом сознании негативного отношения к торговле, а следовательно и Р. во всех его формах, что приводило к нарастающему нарушению закона соотношения хозяйственных отраслей, ножницам цен, к нарастанию монополий, живущих за счет принудительной перекачки ресурсов всех видов, к хозяйственному развитию на доэкономической базе. Литература XIX и начала XX века жаловалась на ограниченность рынка, определяемого массовым спросом, на слабость экономической инициативы. Попытки развития Р. встречали возрастающее сопротивление городского и сельского традиционализма, что в конечном итоге привело к мошной антимедиации, подавлению Р. во всех формах, полному переводу хозяйства на дорыночные отношения. Смещение господствующих в обществе нравственных идеалов как к авторитарному, так и к соборному не совпадает с развитием рыночных отношений. Их развитие может усилить монополию на дефицит, повысить его удушающую власть, лишающую социальной энергии высшие центры власти, города, точки роста и развития. Следует отметить, что в тех случаях, когда преграды на пути Р. в значительной степени снимались, как, например, при нэпе, общество оказывалось неспособным этим воспользоваться и, спасаясь от возникающих при этом кризисных явлений, бросилось под защиту крайнего авторитаризма. Считать, что сложное хозяйство может существовать без Р., без экономики (экономика без Р. – это всего лишь технология на костылях бюрократии), – странная иллюзия, которая не стоили бы внимания, если бы не лежала в основе существующего порядка. Без Р. нет человека, способного к реальной интеграции, к развитому мышлению, к реальной свободе, способного обеспечить организационную революцию и реальной прогресс, способного развивать демократию в масштабе большого общества, человека, способного постоянно ограничивать и преодолевать бюрократизм, совершенствовать формы общения. Для Р. как механизма развития всеобщности необходима постепенность в следовании логике хозяйственного развития. Опасность для общества быстрого, административными методами введения Р. определяется тем, что оно неизбежно приведет к массовому росту дискомфортного состояния в результате возникновения потока новшеств, превышающих шаг новизны, неизбежного изменения социальных связей, перераспределения потоков дефицита, например ослабления потока ресурсов к лицам и организациям, обладающим минимумом средств вплоть до возможного их вытеснения с Р. Сюда могут попасть большие города, значительная часть промышленного производства, выпускающего сложную продукцию, часто чрезмерно дорогую, пострадать «смычка» между отраслями. Эта угроза социального краха неизбежно вызовет массовый удар по Р., возврат, полный или частичный, к дорыночным отношениям. Понятие Р. в условиях перестройки стало утопической оппозицией утопии коммунизма, которые могут инверсионным образом сменять друг друга. Это, разумеется, не означает невозможности Р. как социальной реальности. Но таково его место сегодня в культуре страны. Р. сегодня очередной прожект. В культурном смысле он стоит в одном ряду с прожектами повсеместного посева кукурузы. Социокультурная среда общества не дает возможности надеяться на то, что идея превращения рыночных отношений в господствующие имеет шанс на быструю реализацию. Для этого нужна целая эпоха. Характер среды свидетельствует, что в обществе преобладают ценности традиционализма и умеренного утилитаризма, и лишь ограниченное меньшинство склонно преодолевать пассивное приспособление к среде, связывать ожидание благ не с установлением определенного ритуального отношения к тотему власти, не с собиранием, доставанием, которые значительно превышают стремление искать новые пути для повышения эффективности труда, производства. В этой ситуации, пронизанной нравственно негативным отношением к торговле, а также мощными пластами уравнительных ценностей, могут развиваться лишь простые формы Р., не включающие рынок труда и капитала. Каждая клеточка сложившегося общества противостоит рынку: 1. Менталитет массового человека содержит возможность деятельности лишь в рамках исторически сложившихся отношений, как средство, условие сохранения этих отношений. Общество, не пережившее организационной революции, органически противостоит всем формам деятельности, изменяющим сложившиеся отношения, даже если они противостоят повышению эффективности, т. е. открывают возможность лишь ограниченных форм Р. 2. Препятствием Р. является отсутствие среднего класса, без которого Р. может вызвать резкую поляризацию, ведущую к конфликту. Средний класс – не только результат, но и предпосылка Р. Поэтому движение к Р. должно коррелироваться с развитием среднего класса, его субкультуры. 3. Р. жестко противостоит вся структура народного хозяйства, структура каждой отрасли, каждого предприятия, соответствующие субкультуры, так как они сформированы на основе дорыночных хозяйственных механизмов. Рынку противостоит пронизывающее все общество господство натуральной системы отношений. 4. Существующая гигантская масса техники, как и пути ее воспроизводства, структурированы дорыночными отношениями, приспособлены к административным методам управления, синкретическому государству, к феодальным мирам среднего уровня, к негибкому управлению гигантских производственных единиц, к системе натуральных показателей плана, прежде всего к валу. 5. Сами размеры предприятий, преобладание гигантов со слабой способностью реагировать на изменения, господство этих бронтозавров в производстве означает, что хозяйство приобщено к административному управлению, к системе принудительной перекачки ресурсов, а не «критике» ее рынком. 6. Стойкое присутствие в каждой точке воспроизводства, вошедшее в каждую клеточку структуры и функций общества стремление к консервации условий, средств и целей, лишь в ограниченной степени размываемое утилитаризмом, является мощной преградой Р. 7. Господствующая система монополии на дефицит, псевдоэкономика включают также механизм принудительной перекачки ресурсов, систему дотации, массовое иждивенчество производственных единиц, слабый интерес к снижению издержек и повышенный интерес к накоплению дефицита. 8. Далеко зашедшая социальная дистрофия, слабость инфраструктуры общества неизбежно противостоят Р., так как малейшие признаки его появления неизбежно ослабляют слабое и усиливают сильное. В обществе с огромным удельным весом бедняков и еще большим удельным весом людей с менталитетом бедняков внедрение Р. встретит мощный протест. Р. – институт не для нищих, не имеющих собственности. 9. Патологическая система цен – лишь один из узловых элементов этой системы, позволяющих осуществлять принудительную перекачку средств. Их изменение неизбежно приводит к удару по исторически сложившейся социальной структуре, органически связанной со сложившимися потоками обмена дефицитом. Массы потребителей и целые отрасли могут оказаться вне Р. Фиксированная компенсация определенным слоям за повышение цен может быть в условиях господства монополии на дефицит и при свободных ценах в единый миг поглощена монополиями. 10. Аналогичная ситуация существует и в потоке капиталовложений, которые в соответствии с принципом Матфея не потекут к «вдовам и сиротам», но навстречу другому капиталу. 11. Мощное препятствие Р. – господство государственной собственности, собственности локальных миров, которая по своей безличностной природе не нацелена на развитие и прогресс, но на закрепление сложившегося порядка. 12. Преграждает путь Р. массовая уравнительность. Основное заблуждение интеллигенции мешает понять, что надо думать не о том, как открыть пути рынку, а о том, какими путями его можно создать, не вызывая катастрофического взрыва. То, что в результате разгрома административной системы появится Р., – предмет веры, а не знания. Гораздо больше оснований полагать, что появится еще худшая административная система. Разумеется, большому обществу, хозяйство которого основано на дорыночных отношениях, грозит гибель. Это требует обоснованной реформы, отражающей не только желания, но и реальные возможности именно этого, а не абстрактного общества. Это требует разработки проекта перехода к рыночным отношениям в рамках общей социокультурной реформы, которая смогла бы учесть необходимость изменения социальных и культурных условий развития Р.

САМОБЫТНОСТЬ ИСТОРИЧЕСКОЙ ДИНАМИКИ – присуща любому народу в той или иной форме и степени. Однако необычность истории России ставит вопрос о ее С. с особой остротой. очевидно, что при анализе С. следует ориентироваться на массовые проверяемые процессы, ведущие к пониманию движущих сил исторического процесса. 1. Наиболее яркой чертой С. страны является господство раскола результата недостаточной, с точки зрения уровня сложности, способности общества следовать социокультурному закону, постоянно обеспечивать единство культуры и социальных отношений. Раскол – результат согласия общества, определенной его части с частичным, ограниченным следованием социокультурному закону, с существованием застойного социокультурного противоречия, обострения которого периодически приближает общество к порогу, к границам межпорогового жизненного пространства, приводит его к предкатастрофическому состоянию. Существование раскола можно проследить от возникновения государственности, но законченную форму он принял в процессе модернизации, на этапе реформ Петра I. Черты раскола в постоянном превращении диалога в битву монологов, в том, что все новшества, идущие сверху, по крайней мере в тенденции, разрушают локальные сообщества, а идущие снизу – дезинтегрируют государственность в ее сложившихся формах. Раскол выявляется в бесконечно большом количестве форм, прежде всего в противостоянии инверсии и медиации. 2. Граница двух цивилизаций проходит через каждую клеточку общества. Глубокой общеисторической основой раскола является существование в мире двух цивилизаций: традиционной и либеральной. Они поляризуют не только страны между собой, но и создают различия внутри каждой страны, постоянно ставя людей перед выбором между двумя системами ценностей, соответствующих каждой из этих цивилизаций. Их ценности, однако, не только противостоят, но и проникаются друг другом, что делает абсурдным и опасным их абсолютное противопоставление манихейского типа. Повседневная реальность существует как бы между этими полярностями, что открывает возможность возникновения особой промежуточной цивилизации. Судьба стран этой цивилизации в значительной степени зависит от влияния на них обществ, уже прошедших путь от традиционной к либеральной цивилизации. России представляет собой третий эшелон стран, вступивших на путь между обеими основными цивилизациями, что является первым эшелоном стран так называемого третьего мира. Россия не смогла «пробиться» к либеральной цивилизации, и не могла вернуться обратно. Влияние либеральной цивилизации создает постоянную возможность использования уже развитых средств, постоянное стимулирование новых и более развитых потребностей, модернизации новых, более высоких целей. 3. В основе С. народа лежит содержание нравственного идеала, который мог бы обеспечить интеграцию большого общества. Однако раскол свидетельствует, что такой идеал не сформировался в процессе органического развития. Раскол – результат отсутствия в обществе нравственного идеала, имеющего массовую базу и одновременно способного обеспечить интеграцию общества. Раскол стал возможен в результате нефункциональности идеала коллективизма, который в исторически сложившихся формах представляет собой по сути иное название вечевого идеала. Н. Бердяев писал, что «Русский коллективизм и русская соборность» почиталась великим преимуществом русского народа, возносящим его над народами Европы. Но в действительности это означает, что личность, что личностный дух недостаточно еще пробужден в русском народе». Раскол стал возможен в результате того, что соборный и авторитарный идеалы оказались неспособными ему воспрепятствовать, они не смогли реализовать, интегрировать ценности развития и прогресса. На это не способен либерализм из-за отсутствия массовой базы. На это неспособны низшие формы утилитаризма, так как они не могут возвести интеграцию общества на уровень высокой ценности. На это оказывается способной некоторая особая комбинация идеалов, гибридный идеал. Раскол, проявляющийся в разных формах, прежде всего мощное препятствие для воспроизводства государства, так как препятствует взаимопроникновению ценностей личности, локальных миров и государственности. Н. Бердяев задавался вопросом: «Почему самый безгосударственный народ создал такую огромную и могущественную государственность, почему анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни?» (Судьбы России. С. 14). Государственность при достижении обществом высокой сложности и динамизма оказалась возможной лишь посредством гибридных идеалов. Они постоянно формировались правящей элитой как смесь массового язычества, православия и идеи государственности. Однако своего полного развития они достигли с возникновением и упрочением партии нового типа. Гибридный идеал был доведен до высших степеней совершенства во втором глобальном периоде в форме псевдосинкретизма. Однако этот идеал страдал фундаментальным недостатком. В силу самой своей сути он вызывал негативное отношение обеих расколотых частей общества, т. е. Тяготеющих к традиционализму и стремящихся к тем или иным элементам либерализма. Гибридный идеал вызывал также негативное отношение носителей профессионализма. Отсюда следует поразительный и крайне тревожный вывод: пока ни один из органических, внутренне последовательных идеалов, за которыми стоят реальные социальные силы, не способен обеспечить интеграцию общества, преодолеть раскол. Гибридный идеал силен лишь до тех пор, пока не открыта его тайна. Любая версия господствующего нравственного идеала устраняется с поразительной легкостью, не встречая ощутимого сопротивления его вмиг исчезающих сторонников. Особенно четко это можно было наблюдать в феврале 1917 года, а также при переходе от одного этапа к следующему. Всегда существуют враги господствующего идеала, а сторонники, вначале сплоченные инверсией, исчезают, как дым, при победе обратной инверсии. Даже сегодняшние сталинисты – это маска недовольных, материал для будущей инверсии, а не носители реальной программы восстановления идеалов рассыпавшейся системы. Следовательно, важнейший элемент С. заключается в неспособности органических массовых идеалов стать непосредственно основной социальной интеграции, что открывает путь формированию патологической системы типа псевдо…. 4. В стране преобладает менталитет традиционного типа, который ориентирован на простое воспроизводство. За рамками нравственных идеалов выявляются некоторые общие черты национальной культуры. Важнейшая из них – господство инверсионной логики, склонность к манихейской идеологии, постоянное стремление винить во всем тайные коварные силы, что и создало культурную основу для большого террора. Одно из важнейших проявлений этой веры в тайные злые силы – постоянное их отождествление с правящей элитой, с властью, что снимает с рядового человека ответственность за состояние общества, суживает возможности власти, создает условия для постоянной дезорганизации системы управления, создает условия для постоянной дезорганизации системы управления, создает возможности удара косой инверсии, угрожающего правящему слою, бюрократии погромом и истреблением. При этом широкие массы парадоксальным образом стремятся не к расширению своей ответственности, но к «хорошему начальству», т. е. Способному обеспечить «справедливость» и «порядок», способному «всех равнять», оградить общество от скрытых или явных злых сил, в частности от плохого «начальства», освободить людей от беспокойства. Важнейшей чертой является рассмотрение справедливости как уравнительности, стремление к которой превышает желание повысить доход. Для культуры характерна слабая критика личностью своих собственных социальных отношений, недостаточная способность их преобразовывать в связи с новыми задачами, прежде всего с необходимостью повысить общую эффективность деятельности, с изменившимся окружением, появлением людей, связанных с иным типом отношений. Среди негативных проявлений этой черты можно видеть, например, постоянное подчинение производственных, трудовых процессов сложившейся в данном обществе системе личностных отношений, а также общее отрицательное отношение к торговле, которую можно рассматривать как школу общения. В качестве еще одной черты можно рассматривать как школу общения. В качестве еще одной черты можно указать на склонность к локализму, т. е. Тенденцию ограничить свою ответственность за мир эмоционально доступной сферой. Ответственность за целое, за большое общество носит преимущественно абстрактный характер слаба способность превращать эту ответственность в повседневную деятельность, воспроизводящую это целое, включаться в процесс принятия решений на уровне предприятия, города, всей страны. Другое проявление этой абстрактности – прожективность при принятии сложных и необычных решений. Все эти черты, как возможно и другие, существуют как тенденции, от которых делаются постоянные попытки отойти. 5. Пограничность общества привела к пограничности культуры и всех институтов, прежде всего государства. Оно исторически возникло как синкретическое, т. е. Объединяющее в себе власть, собственность, жреческоидеологические функции, ответственность за целое. Однако попытки встать на путь модернизации, выйти из состояния раскола неизбежно толкали общество, правящую элиту на путь гражданского общества, правового государства. Проводимые до сих пор попытки этого рода, реформы не встречали достаточной поддержки, что возвращало общество к укреплению синкретической государственности. Однако ее неспособность обеспечить интеграцию, консенсус в условиях раскола вновь возвращала общество к попыткам реформ. Отсюда пульсация всей социальной жизни, сообщества советского типа. 6. Отсюда пульсирующий характер исторического процесса, господство циклов истории, когда то одна, то другая часть расколотого общества пытается построить консенсус на своей основе без учета другой. Это всегда кончается выявлением утопичности этой попытки и инверсионным переходом к противоположной. Налицо движение от одного предкатастрофического состояния к другому, постоянное бегство от катастрофы, которое является одновременно постоянной погоней за утопией, борьбой одной утопии с другой, соревнованием стремлений снизу сжечь общество и сверху – его заморозить, борьбой идей общинного и государственного социализма. Это связано с особым пульсирующим характером всей жизни, со своеобразными пульсирующими, хромающими решениями, пронизывающими историческое движение общества и повседневность. Пульсирующий характер общества основан на логике инверсии, которая медленно критикуется, оттесняется логикой медиации, что приводит к возникновению особых циклов истории, глобального модифицированного инверсионного цикла, состоящего из сменяющих друг друга этапов, каждый из которых отрицает предшествующий и, в свою очередь, отрицается последующим. Это создает совершенно особый, самобытный тип развития, где крайность, чрезвычайность ситуации – нормальное состояние. 7. Раскол, пульсирующий характер изменений приводит к тому, что развитие общества приобретает неорганический характер. Это распространяется и на развитие почвы. Раскол, неотделим от заколдованного круга, от пульсации, постоянно порождающей крайности в принятии решений, от пульсации, постоянно порождающей крайности в принятии решений, от господства фантомов и утопизма. Тем самым новшества способствуют разрушению, тому, что общество, постоянно попадая в инверсионную ловушку, пытается разрушить собственную почву (точно также, как оно пытается периодически разрушить государственность и уничтожить элитарные соли). Это стимулирует возрастающую дезорганизацию, разрушение хозяйственной жизни, неспособность разрешать элементарные задачи. Этот процесс начался вместе с расколом и на первых порах приобрел характер консервации архаичных субкультур, форм торговли, сельского хозяйства, что привело к возникновению промышленности на основе крепостничества, развития всех форм хозяйства, которые могли существовать, лишь опираясь на костыли бюрократии. Второй глобальный период дотянул этот процесс до логического завершения. Налицо С. патологического саморазрушения. Этот процесс выражается в разных формах. Важнейшая из них заключается в том, что в разряд врагов парадоксальным образом попадают именно те слои общества, от которых в первую очередь зависит возможность предотвращения катастрофы. Это прежде всего духовные и интеллектуальные силы общества, которые периодически истребляются и вытесняются из общества. Это меньшинство, способное к организационной работе: начальство, бюрократия, профессионалы интеграции, которые в глазах большинства главные виновники всех бед. Это, наконец, экономических отношений, преодоления патологической системы псевдо… Они не только попадают под колеса судопроизводства, но и являются объектом возрастающей ненависти. Это особенно видно на отношении к предпринимателям, расстрела которых требует передовой отряд ревнителей Правды и справедливости. Важнейшее проявление неорганичности развития общества в том, что все крайности его развития, которые могут иметь место и у других стран и народов, достигают в России невиданных, беспрецедентных масштабов. 8. Утопичность любой последовательности в расколотом обществе приводит к иррациональности всей жизни, к господству в ней фантомов (Гоголь Н., Булгаков М.), невозможности понять реальность как на основе воззрений, сложившихся в традиционном обществе (впрочем, оно отчасти решает эту проблему, полагая, что это чистое бесовство, шабаш оборотней) (Кочетов, А. Иванов, Швец и т. д.), так и западной социальной науке. У них потерян ключ к важнейшим элементам исторической реальности России (Кавелин К. Д. Наш умственный строй М., 1989. С. 221). Действительно, как можно понять абсурд повседневности, полную невозможность чтото решить и сделать, как понять этот фантастический мир гигантского хозяйства без рынка, миллионы жертв террора, массовые судебные спектакли над людьми, которым предъявляли фантастический бред вместо обвинений, как понять общество, которое до последних дней учило мир, как жить, и не могло обеспечить себя картошкой, зубной пастой и т. д. и т. п.? Секрет, однако, прост. С. этого общества в том, что оно живет на грани двух основных цивилизаций, ценностей, и каждое действие, каждая мысль содержит в себе самоотрицание, самозачеркивание. Отсюда постоянные попытки использовать различный материал различных культур для самоосмысления. «Но мы оттуда в поисках богов Выкрадываем Гегелей и Марксов… И головы рубить одним богам, А год спустя – заморского болвана Тащить к реке, привязанным к хвосту» (Волошин М. России, 1924). Отсюда поразительная абстрактность различных, противоположных попыток истолковать реальность страны, борьбы одной фантазии с другой, выхватывание одних пластов реальности и игнорирование других, что не позволяло ни власти, ни различным группам и движениям более или менее адекватно ориентироваться в социокультурной реальности страны. 9. Эти фантомы возникают не только в культуре, но и в социальных отношениях, приобретая характер псевдо… Они глубоко пронизывают общество, проросли его на всю глубину. Это выразилось в скреплении псевдо… закономерностями заколдованного круга. Гиперцентр правящей элиты, озабоченный интеграцией и модернизацией, замкнулся на гипоцентр массового сознания, и наоборот, т. е. гиперцентр массового сознания замкнулся на гипоцентр правящей элиты. Активизация ценностей в одной части расколотого общества приводила к росту дискомфортного состояния в другой, и наоборот. Сложилась ситуация, парализующая конструктивное изменение ситуации. Если правящая элита напрягла силы для модернизации, развития денежной системы и т. д., то общество отвечало на это активизацией локализма, антигосударственных ценностей. Это создало ситуацию, когда попытки прогрессивных изменений одной части общества усиливали консерватизм другой, консерватизм другой, консервацию древних, подчас древнейших ценностей, например негативного отношения к торговле и т. д., что, особенно, и является механизмом торможения. 10. Общество не сумело создать мощную многополосную защиту от дезорганизации, разрухи в виде политических институтов, парламентаризма, системы демократических диалогов и т. д. Поэтому оно постоянно ведет борьбу против своей дезинтеграции не на дальних подступах, далеких от жизненных центров (там, где это делает западная демократия). Важнейшая форма С. заключается в особом нравственном напряжении культуры, что свидетельствует о ее глубокой слабости, отсутствии эффективных социальных интеграторов и социальных амортизаторов. Борьба против перехода через опасный порог, против сползания к катастрофе постоянно прибегает к крайним средствам, которые разрушают человека (идеология), истребляют значительную часть населения (террор). Эта битва у последней черты характерна для всего общества. Например, в хозяйственной деятельности нет своевременных сигналов об экономической опасности, о том, что капиталовложения возможно бросаются на ветер в фантастических, невидимых в истории масштабах. Поэтому хозяйственные битвы происходят на уровне технологии (технически возможное не исключает абсурдность экономических решений), на уровне подсчета натуральных ресурсов при полной экономической безответственности. Борьба у последней черты означает постоянную склонность хватиться в критической ситуации за последние, крайние, сами по себе опасные средства, порождает тягу к антимедиации, к восстановлению архаичных форм и институтов, включая дофеодальные, например государственную собственность на условия и средства деятельности. Этот бой «на последней баррикаде», составляющий элемент С., идет также и на уровне повседневности, так как «то, что в других странах уже давно составляет самую основу общежития, для нас – только теория и умозрение… Без чего так же невозможно здоровое нравственное существование, как здоровая физическая жизнь без свежего воздуха, – у нас их нет и в помине» (Чаадаев П. Первое философическое письмо). Все это порождает склонность к различного рода идеологическим и социальным гибридам. Они есть тайна, периодически разоблачаемая. Однако стремление очистить от их лжи, от заблуждения, кривды в конечном итоге ведет к утверждению нового гибрида, ценой подчас значительных жертв. Сама идея социализма выступает как гибрид, соединяющий идеалы общинного и государственного социализма, идеалы патриархальности и научно-технического прогресса. Нарушение органического развития приводит к слабости механизмов совершенствования общества, к снижению способности отвечать на вызов истории до критического уровня, что приводит в конечном итоге к катастрофе. С. страны раскрывает важный аспект человеческой истории, ее определенный геологический срез, закономерность движения человечества между двумя основными формами цивилизации. С. России является специфической формой переходного этапа человеческой истории, сложного соотношения ценностей разных стран, их взаимовлияния, взаимопроникновения. Раскол, который является определенным результатом роста разнообразия, может быть преодолен лишь в том случае, если все человечество, прежде всего страны первых эшелонов, осознают свою ответственность за его преодоление. Раскол – бремя, которое несет все человечество, даже если он локализуется лишь в особых точках. Болезнь не становится менее опасной для всего тела, для самой его жизни, если она гнездится лишь в одном органе. Раскол России – фокус раскола человечества. С. России раскрывает С. человечества. С. – всегда историческая категория, каждый аспект которой может исчезать и возрождаться. Изучение С. всегда сталкивается с противоположными оценками, например, точка зрения, что русский народ государственный, т. е. склонный и способный жить государственной жизнью, противостоит точке зрения, что он – антигосударственный, анархический. Этот спор бессмыслен, как бессмысленно для оценки С. народа одной поговорки. Ей всегда можно найти противоположную, т. е. всегда существует дуальная оппозиция. Для анализа С. необходимо искать меру между полюсами, которая меняется во времени и при переходе от одной группы к другой. 11. Результат мощного влияния инверсионной логики – преобладание эмоционального механизма при выборе, смене господствующего нравственного идеала, общесоциального взгляда на реальность, стремления единым актом схватить всю истину, всю Правду, фактически это стремление к комфортному состоянию, а не к истинному представлению, хотя бы в форме притчи, что всегда отдает пустой абстракцией, отсутствием духа основательности. Отсюда постоянный поиск готовых идей, попытки интимной близости с внешними их источниками: эти попытки всегда оказываются патологическими, так как стремления к чужим идеям недостаточны для обеспечения органического характера развития. Господство инверсионной логики связано с отсутствием интереса к основаниям мысли, понимания необходимости постоянного критического отношения к ним. С этим связана крайняя слабость обоснованной, т. е. опирающийся на богатство мировой культуры критики исторического опыта. 12. Раскол, как особое специфическое состояние общества имеет свою историю. Достижение расколом критической, зрелой стадии в конечном итоге требует особой формы и организации управления. В максимальной степени она была воплощена в Партии нового типа, выработавшей в себе уникальную способность действовать по логике утилитарного манипулирования, т. е. следовать хаотическим и непредвиденным процессам расколотого общества. 13. С. исторического пути России связана с расколом. Из него вытекают такие уникальные для мировой истории явления как монополия на дефицит, система псевдо… во всех его формах, локализм, хромающие решения, партия нового типа и возможно многое другое. Эта С. негативна, т. е. представляет собой результат неблагоприятного хода истории, накопленных противоречий, недостаточного внимания общества к ним. Исторический характер этой С. означает и то, что ее преодоление – именно та задача, которую общество должно решить, чтобы избежать смертельной угрозы своему существованию. Преодоление раскола требует формы управления, способной не приспосабливаться к расколу, но делать его предметом, подлежащим преодолению. Необходим более высокий уровень рефлексии в обществе, возрастание квалифицированной массовой критики истории, что в конечном итоге изменит представление о С. страны.