Текст книги "Журнал «Приключения, Фантастика» 1 ' 95"

Автор книги: А. Писанко

Соавторы: А. Садовников,Е. Жохов,В. Привалихин,И. Волознев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

– А если бы я соврал?

– Нос ухмыльнулся и снисходительно изрек:

– Вот что значит быть непосвященным… – И снова положил руку на плечо Сергею.

– Каким-каким? – дернулся тот.

– Ну, попросту говоря, салажком. – И предводитель расплылся в широкой улыбке. – Ведь за те десять лет, что мы отпахали у этих говорящих тварей, нас там многому научили. Например, угадывать мысли. Так что соврать ты мог бы, но только мы, наверняка, тебя бы сразу раскусили.

– Вы умеете читать мысли?! – Сергей ошарашено оглядел своих бывших сокамерников.

– Господи, чего проще! – Нос выпятил нижнюю губу и вытаращил глаза. – Вот если бы мы умели делать то, что умеешь ты, другое дело… А ты умеешь многое, поверь!

– А что я умею? – повел бровью Сергей; он приоткрыл рот и медленно приподнялся. – Лично я ничего такого не умею, не знаю… Может вы знаете? – И окинул их пронзительным взглядом.

– Увы, – вздохнул Нос. – Пока и мы этого не знаем. Но если твой чешуйчатый друг смог вытащить тебя оттуда – наверное, скоро узнаешь. А ведь по всем писанным и неписанным законам этих страшилищ ты должен был остаться там навсегда!

– Но почему?

– Потому, что ты плюс-био, Серый, – уважительно напомнил ему Нос.

– Господи! – воззвал к небу парень. – Да скажет ли мне наконец кто-нибудь, что это такое!

– Успокойся, Серый. Сядь. – Нос подтолкнул его к столу. – Неужели ты и в самом деле не знаешь? – И выпятив губы, дернул плечами.

– Ну не знаю же, не знаю! Поверьте!.. – чуть не плача выкрикнул парень, останавливая свой бешеный взор на Носе.

– Чтобы сидеть мне всю жизнь на параше! – вдруг потупившись, проворчал тот себе под нос. – И почему твой драконишка тебе ничего не рассказал? – Нос помотал головой, повздыхал, а затем опечаленно посмотрел на раскрасневшуюся физиономию парня. – Пожалеть тебя, что ли?.. – Поджал губы, повертелся по сторонам, поочередно останавливая взгляд на застывших рожах своих бывалых товарищей – и вдруг резко махнул рукой: – Ладно, будь, что будет! Так и быть – расскажу!.. В общем, – он на секунду замолк, словно неожиданно заколебался в своих намерениях, потом вновь махнул рукой и уже более решительно продолжил: – в общем так, ты человек грамотный, не чета мне, и все быстро уразумеешь. Не то что я, пока всю эту бяку переварил, усвоил – чуть в их дурдом не загремел! Несколько месяцев как обкаканый шлялся, харя в идиота превратилась… Так вот, как ты, наверное, знаешь, среди нас, людей, существуют, так называемые, экстрасенсы. Но встречаются среди них типы, у которых биополе распространяется не во внешний, а… Как бы это тебе лучше объяснить?.. Оно распространяется во внутренний мир, что ли. Точнее – во внутрь своего организма. Вот они-то и есть плюс-био, а полностью…

– Знаю, знаю, – торопливо закивал головой Сергей, – а полностью они называются положительными биоинвертариями, каковым я и являюсь, так?

– Так-то оно так… – скривился предводитель звездных бродяг и неожиданно раздраженно бросил: – На первый раз прощаю, но если еще раз перебьешь – накажу!

– Чево-чево? – неестественным изворотом головы дернулся Сергей. – Тут тебе не зона – не командуй!

– Хуже! – рявкнул Нос и тотчас покрылся от злости красновато-бордовыми пятнами. – Ты должен полностью подчиняться мне! Так же, как и остальные!.. Понял? Это приказ! Оттуда!.. – И резко мотнул головой вверх.

– Слушай!.. – закипая, выдохнул Сергей, но не успел договорить. Виски его вдруг сдавила непонятная сила, голова закружилась – и он сполз со стула на пол.

А когда открыл глаза, увидел перед собой ухмыляющиеся рожи своих бывших сокамерников.

– Очухался? – осведомился Нос и присел перед ним на корточки.

Сергей приподнялся, встал на колени, огляделся и хрипло выговорил:

– Что это было?

– Наказание это было, браток, наказание, – пролепетал елейным голоском Гвоздь.

– Да-да, – закивал Нос, – оно самое.

– Мог бы и поосторожнее, – проворчал поверженный, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Голова у него вновь закружилась, и он кулем опустился на стул. – Господи, когда все это кончится!..

– Ничего, ничего, – успокоил его Нос, – не бери в голову, сейчас все пройдет. В следующий раз будешь умнее. Соблюдение субординации – для нас закон! За этим у НИХ очень строго наблюдают. Что поделаешь – космическая разведка!..

– На первый раз мог бы и простить, – обидчиво пробормотал Сергей и, сморщившись, дотронулся до макушки.

Нос улыбнулся, а Пузырь хихикнул:

– Дура, ты что, думаешь это он тебя по башке грохнул? – И кивнул на предводителя.

– А кто же?

Нос хмыкнул и покачал головой.

– Плохо ты обо мне думаешь, Серый. – Он чуть помедлил и продолжил:, – А шишку на твоем бараньем котелке не я набил, а ты сам, когда свалился со стула. Ну, а вмазали тебе по твоим вонючим мозгам – ОНИ. Индекс-волной. Чтобы следующий раз знал, кто здесь старший, а кто – младший. Хоть ты и плюс… Однако и я мог бы с таким же успехом сделать то же самое и тем же способом. Но не стал, передумал. А ОНИ, увы, не передумали. – Немного подумал, поиграл желваками и добавил: – А насчет зоны… насчет зоны намного проще. Если бы ты там позволил мне перечить, то я не стал бы об твою грязную фотокарточку руки марать. Я бы, просто-напросто, перевел тебя в отряд «петухов». Так сказать, на фаршлак. И – все.

– Куда? – не понял Сергей.

– На парашу, – вполне серьезно пояснил Нос под дружный хохот своих неунывающих товарищей. Затем шагнул к Сергею, взял его за подбородок. – Так вот, слушай меня дальше и

– повнимательнее. – Но неожиданно отступил назад, взял стул, развернул спинкой к собеседнику, сел на него верхом и продолжил: – Полностью такие, как ты, называются положительно-тяжелые биоастроинвертарии, то есть, собиратели положительных энергий. Есть также собиратели и отрицательных энергий, то есть, отрицательно-легкие биоастроинвертарии, и их, как нам пришлось на себе испытать, создают искусственно, и только из тех людей, которые в последний момент перед отправкой с Земли имели близкий контакт с п-биоинвертом. Так что именно ты удостоил нас величайшей чести, – он саркастически усмехнулся, – быть причастным к бессмертному клану минус-био! Теперь тебе ясно по чьей милости мы влипли в это дерьмо?

– Вроде бы… – икнул Сергей и, понуро опустив голову, уставился себе под ноги.

– Да ты не бойся, – неожиданно оттаивая, прогундосил предводитель. – Мы уже не точим пику на тебя, давно перегорело… В какой-то мере даже довольны, что так получилось. Правда, рожи? – И повернулся к своим коллегам по галактическим скитаниям.

– Конечно, – отозвался Гвоздь. – Кем мы здесь были? Отбросами? Зеками? А там… – И скосил взгляд на Пузыря.

– А там стали такой же дрянью, как и здесь, – пискляво съязвил тот и осклабился. – Только… – Он вдруг замолк и многозначительно приподнял указательный палец.

– Только космической дрянью! – закончил за него Гвоздь и заржал во весь голос. Взгляд его разгорелся, и он воодушевленно прибавил: – А точнее – слугами самого вселенского дьявола! – Затем вздохнул и уже тихо заметил: – Хоть на мир поглазели…

– Ты хотел сказать – на тот вонючий инкубатор? – снова съязвил Пузырь.

На что Гвоздь лишь покивал головой и пожевал губами. А между тем Сергей поднял глаза, глянул на Носа и несмело проговорил:

– Вы бы хоть рассказали, где были…

– Где были, – передразнивая, проворчал тот и, мотнув головой в сторону своих товарищей, прогнусавил: – Рожи эти – во вспомогательном блоке, я – в сторожевом, а точнее, в пастухах. Так сказать, блюдил за порядком в инкубаторе!

– А что это такое? – уже смелее поинтересовался Сергей.

Предводитель хмуро посмотрел на своего бывшего сокамерника, поскрежетал зубами и ответил:

– В инкубаторах Анти-6 выводят обыкновенных людей.

– Людей? – Сергей удивленно вскинул брови. – А как они это делают?

Нос опять бросил на собеседника хмурый взгляд, снова скрипнул зубами и проговорил:

– Как они это делают – одному Богу известно, вернее, черту. А вот что именно используют для этого – догадываюсь. Но об этом лучше помолчать – иначе волосы дыбом встанут! Так вот, Пузырь с Гвоздем ухаживали там за новорожденными, точнее – за новосозданными. Учили их питаться, оправляться, разговаривать. В общем, были няньками, вернее – бионяньками. Хотя те и появлялись на свет, в большинстве случаев, почти взрослыми. Но были хуже младенцев – ничегошеньки не умели. – Нос помолчал, поиграл желваками, глянул на Сергея и продолжил: – Тебе это трудно понять, нужно самому все увидеть, рассмотреть, тогда, может, и дойдет… – Вздохнул, провел ладонью по лицу, словно смахивая с него невидимую паутину, и стал говорить дальше: – Ну, а в мои функции входило следить за этой необычной «хазой», охранять ее юных «зычарят», а когда те начинали немного шевелить мозгами, так сказать, становиться обыкновенными людьми – сразу же переводить их в следующий блок, уже под начало самих хозяев. Этим мы и занимались почти все десять лет. Ясно?

Сергей молча кивнул, а затем вновь поинтересовался:

– И много там было таких, как вы?

– Достаточно, – буркнул Нос и кисло улыбнулся.

– А что там делают п-биоинверты?

– Этого мы, к сожалению, точно не знаем, – вздохнул предводитель. – По-видимому, это большой секрет. Однако уверены – без них эта дьявольская империя существовать не может. Вмиг в ящик сыграет! Это – точно! Этих плюс-био никто никогда не видел, и они навсегда остаются там. Навсегда!

– А м-биоинвертов возвращают?

– Как видишь. Хотя об остальных ничего не могу сказать. Но, как мне известно, по истечении 10–15 лет они куда-то исчезают, и поговаривали, что их отправляют назад, на родные планеты.

– Так там были люди не только с Земли? – Сергей удивленно уставился на Носа.

– Конечно. Всяких там хватало. И коротышек с ноготок, вернее, по колено, и длинных, как березовые жерди, и смазливых, как писанные боги, и уродливых, как сами хозяева. Но, как мне показалось, эти чертовы зверюги все же придерживались каких-то определенных стандартов, чтобы, наверное, этот галактический сброд не слишком шарахался друг от друга, как-то уживался меж собой, не враждовал. Я знаю точно, что разумных видов во Вселенной бесчисленное множество, и, по-видимому, наши хозяева подбирали в одну компашку более-менее похожих друг на друга.

– Скажи, Нос, а дальнейшая судьба выращенных там людей тебе не известна?

– Понятия не имею, что с ними потом делают! – Помедлил, что-то припоминая, и продолжил: – Правда, один раз, когда среди них неожиданно встретил знакомую рожу – не лично мне знакомую, а вообще известную – пытался узнать, но ничего не вышло.

– А что за рожа? – полюбопытствовал Сергей и подался вперед. Он уже, вроде бы, оправился от лучевого удара, и его, кажется, по-настоящему заинтересовало услышанное.

– Да знаешь, – Нос замялся, – я, может, и ошибся… Видишь ли, в нашем отряде получались людишки, как правило, пришибленные, затюканные. В общем, какие-то покорные, безвольные. А тут – эта рожа! Прямо как на портрете! Я помню еще до войны, да и после нее, она чуть ли ни в каждом кабинете красовалась – надменная, величественная… – И замолк.

– И что? – не вытерпел Сергей.

– А то! – нервно дернул головой предводитель. – Ну, подошел к нему, гляжу – похожий. А глаза – так и бегают, так и зыркают по сторонам! В общем, вроде бы совершенно другой, и – одновременно! – такой же, как остальные… – И снова умолк.

– А кто это был?

Однако Нос не успел ответить – вдруг резко встал, повернулся к окну и пристально посмотрел куда-то вглубь, в открывшееся только ему пространство.

– Получено конкретное указание! – неожиданно проговорил он монотонно-стальным голосом. – Нам стало известно, что вместо обычного м-биоинверта в вашу группу случайно попал п-биоинверт высшего порядка. А так как возврат его к нам из данного района пространственно-временного континуума практически невозможен, ваше прежнее задание аннулируется и приписывается новое – с пометкой особо важное. А именно. В течение трех суток, начиная с сегодняшнего утра, п-биоинверт должен беспрекословно и с абсолютной точностью выполнять все исходящие от нас приказы! М-биоинверты обязаны всячески способствовать этому! Если операция пройдет успешно, все четверо будут немедленно телепортированы домой! Если же нет – всех ожидают подземные рудники Альбаригона! Исполнение начинать немедленно! Все! – Предводитель медленно, всем корпусом, повернулся к замершим на стульях товарищам, обвел их побледневшие лица возбужденно горящими глазами и угрожающе прохрипел: – Только посмейте мне, облеванные рожи, подкачать! Лично каждому глотку перегрызу! – Помолчал, поиграв желваками, и добавил чуть мягче: – Иначе, братва, всем нам каюк… – И вновь рявкнул: – Ясно?!

Когда они вышли на улицу, Сергею показалось, что его просто-напросто надули. Хотя после всего, что он услышал и увидел, а потом и почувствовал на собственной шкуре – это казалось маловероятным. И все же ощущение обмана не проходило.

Во дворе по-прежнему бесилась все та же неугомонная детвора, и среди нее – уже довольно-таки примелькавшиеся ему лица. По мостовой спешили знакомые из соседних домов, в примыкающем к подъезду скверике степенно прохаживались все те же тихие незаметные старики. Но когда один из них – ветеран, заслуженный пенсионер – приподнял шапку, приветствуя Сергея, последний ошалело замер, открыв рот, и едва не лишился чувств.

Только через секунды две-три звездный скиталец смог перевести дыхание и немного прийти в себя; он через силу сглотнул, невнятно поздоровался со стариком, еще раз затравленно зыркнул на него, словно не веря своим глазам, и, вжав шею в плечи, как можно быстрее просеменил мимо.

«Господи, да что же это такое?!. – лихорадочно свербило у него в голове. – Покойники шастают прямо по улице! Сплю я, что ли?!.» И пошагал еще быстрее.

– Ну, куда прешь? Не успеешь, что ли?.. – Нос положил свою тяжелую ладонь на его плечо и заметил с издевкой: – Если так рьяно кинулся выполнять задание – значит, соскучился по домашней еде. Или по бабьим ласкам, а, Серый?

– Там!.. Там призрак! Привидение!.. – сиплым голосом пробормотал в ответ Сергей и бешеным взором покосился на удаляющуюся спину старика.

– Чево? – Нос расплылся в улыбке, повернулся к плетущимся сзади мужикам и хохотнул: – Слышь, братва, не иначе, как наш салажонок с ходячим трупиком облобызался! – И заржал во весь голос.

– Привыкай, паря, – отозвался Гвоздь за спиной Сергея и, вздохнув, добавил: – Может, еще и не то встретишь… Нас тоже поначалу колотило, будто с перепою, когда со знакомым мертвяком нос к носу сталкивались.

Сергей вздрогнул, и на удивление отчетливо, словно это было только вчера, вдруг вспомнил тот траурный, хотя и лично для него ничем не примечательный день. Да-да! Всего каких-то полмесяца назад он, Сергей, помогал стаскивать с четвертого этажа соседнего подъезда тот пышно убранный гроб. И в нем покоился без всяких видимых признаков на скорое воскрешение этот довольно-таки любопытный тип – так хорошо ему знакомый и, как казалось совсем недавно, еще крепкий на вид старикашка. Лежал он как-то угловато, неудобно, словно прикорнул лишь на минутку после своего очередного беспокойного дня, ибо при жизни слыл неутомимым, неугомонным деятелем, и даже, наверное, за последние перед смертью дни не пропустил ни одного митинга, ни одной манифестации.

Но, видать, не выдержало стариковское сердце, лопнуло… А теперь глядь – ожил! Чудеса да и только!.. И приостановившись, осторожно оглянулся.

– Топай, топай, Серый. – Нос легонько подтолкнул его сзади. – Не оборачивайся, забудь…

Когда они вышли на центральную улицу. Сергей вновь с тревогой завертел головой по сторонам, словно пытаясь кого-то найти. Однако вокруг по-прежнему была обычная, ничем не примечательная картина. Все так же мимо сновали, деловито проходили, степенно прохаживались, казалось, совсем незнакомые люди, которые не обращали ни на Сергея, ни на его товарищей никакого внимания.

Сергей со всхлипом вздохнул и, стараясь не встречаться со взглядами прохожих, неспеша поплелся по тротуару. И сразу же совсем недавняя встреча с заслуженным покойником, как бы, притупилась, отошла в сторону и показалась не такой уж существенной, не такой уж важной.

Теперь – и снова неожиданно, и снова ошеломляюще – он был поражен другим, более ощутимым, более реальным. Все перекрестки, все дома были увешаны огромными красочными транспарантами, а вдоль улицы и площади напротив выстроились мощные, как тюремные стены, бетонные стенды с рядами напыщенно-нафуфыренных портретов каких-то, по-видимому, почитаемых здесь лиц.

Все вокруг кричало ярким цветом, огромными буквами и бесперебойно, с яростью, воздавало здравицу какой-то непонятной, но, как тут недвусмысленно писалось, великой и всепобеждающей идее, готовой, казалось, сокрушить и того, для кого она предназначалась. Может, поэтому и были такими хмурыми и безликими физиономии у прохожих, в большинстве случаев, торопливо, без оглядки по сторонам, шмыгающих мимо со вжатыми в плечи головами, и уж, конечно, старавшиеся не замечать не только всю эту идиотскую бутафорию, окружавшую их словно бездушные стражники на вышках по углам, но и, разумеется, попадавшиеся навстречу им лица.

Поэтому зря Сергей боялся взглядов этих людей. Наоборот, они – все до единого – боялись всего вокруг, и старались как можно быстрее проскочить мимо друг друга.

Сергея так ошарашила эта петушиная безвкусица улицы что он даже приостановился, тряхнув головой. Ему вдруг показалось, что он все же находится в своем родном городе, в своем родном мире, но сумевшем каким-то дьявольским способом переметнуться на десять лет назад, в то прошлое, когда все было до одури просто, понятно и, что самое важное, – сытно.

Но сзади вновь толкнули – уже нетерпеливо, грубо – и он с грустью вывел, что, к сожалению, ошибся – он на чужбине, поразительно похожей на родину, но – все же чужбине; в окружении своих бывших сокамерников, которые упорно ведут его куда-то, ибо нужно было срочно что-то начинать делать, чтобы как можно скорее ублажить какую-то неведомую могущественную силу, которая наконец соизволит переправить их домой, в свой мир – раздробленный, голодный, но – родной и, как неожиданно он понял, беспредельно дорогой ему.

Свернутый Нос вдруг остановился, повертел головой взад-вперед и, чуть помедлив, неторопясь направился в сторону старинного четырехэтажного особняка с неимоверно тяжелыми колоннами по бокам и огромной инкрустированной дверью у входа.

– Сюда, – кивнул он и уже решительнее шагнул на отшлифованные временем мраморные ступени террасы.

– А что тут?.. – дернулся Сергей, настороженно всматриваясь в бронзовые буквы вывески. – Институт что ли какой-то?

– Да, научно-исследовательский.

– А чего мы там забыли?

– Такое распоряжение, – бесцветно бросил Нос и таким же голосом пояснил: – Только что в мой мозг поступил соответствующий сигнал. И мы обязаны подчиниться.

– И ты не знал, куда мы пойдем, когда выходили из дому? – осторожно полюбопытствовал парень.

– Разумеется, – буркнул предводитель и кисло усмехнулся:

– Еще бы советовались они с нами, жди…

– И сейчас не знаешь, что будешь делать дальше? – Сергей оторопело зачастил ресницами.

– Конечно – нет. – Растянул губы и добавил: – Пора бы уже привыкнуть и ничему не удивляться… Ну так что, идем, Серый?

– Идем, – выдохнул тот, и все четверо переступили порог института.

Их встретил пожилой вахтер с печально впалыми глазами на синеватом гладко выбритом лице. Его острые жилистые скулы заиграли желваками, он поставил стакан чая на стол, отодвинул в сторону книгу, поправил на себе старенький военный китель и, бросив на вошедших деланно строгий взгляд, сипло поинтересовался:

– Кто такие? Ваши пропуска.

– У нас их нет, – сказал Нос.

– Тогда ваши паспорта. Вы в какой кабинет? Я сейчас позвоню…

– Не суетитесь, – оборвал его подчеркнуто официальную речь Свернутый Нос. – Мы – к вам!

– Ко мне? – Старик дернул густыми белыми бровями и, обводя всех удивленным взором своих зеленоватых глаз, обеспокоенно добавил: – Что-нибудь с внучкой опять?..

– Нет, – мотнул головой Нос и резко бросил: – Сейчас все узнаете! – И посмотрел по сторонам.

Сергея вдруг обдал неприятный холодок, он передернул плечами и отступил назад. Однако в спину грубо толкнули, и он нехотя шагнул на прежнее место.

Между тем старик вышел из-за стола и вопросительно забегал взглядом по лицам странных посетителей. Пауза затягивалась, и он хрипло проговорил:

– Я слушаю вас…

Нос шагнул вперед и отчеканил стальным голосом:

– Именем Анти-6 вы прекращаете свое существование в этом теле!

– Что?!. – Старик отпрянул в сторону, оперся задом о стол, не отводя вытаращенных глаз от окаменевшей физиономии предводителя, зашарил по телефону трясущейся рукой.

А Нос все так же бесстрастно продолжал:

– Вы должны благодарить Анти-6, что она дарует вам дальнейшее существование в обновленном носителе! Не бойтесь, это будет безболезненно!.. – И резко выкинув руку вперед, коснулся своим корявым указательным пальцем сухой морщинистой кожи на лбу старика.

Тот ошарашено захлопал ресницами, судорожно перекосил рот, намереваясь, по-видимому, что-то проговорить, а вернее, позвать на помощь, но не сумел – вскинул руки и повалился на пол, зацепив локтем стакан с чаем.

Звон разбитого стекла и грохот падающего тела лишь на секунду вывели Сергея из оцепенения. Он ринулся было назад, но ему вновь помешали верные помощники Носа, вмиг загородив дорогу к отступлению. Парень растерянно забегал глазами, лихорадочно ища выход из этой, совсем не безобидной для него ситуации. Но уже в следующее мгновение ноги у него подкосились, в горле застрял жутковато-горький комок животного страха, и в это время он почувствовал сильное головокружение – но только на секунду Ибо тут же, следом, его обдала упругая волна чего-то невидимого, призрачного, но приятного, как бы опьяняющего, вернее, одурманивающего, и он невольно поймал себя на мысли – что-то подобное уже ранее с ним случалось.

Пока звездный скиталец стоял, недоуменно хлопая глазами, его товарищи дружно ухватили старика за ноги, оттащили его за стол, подальше от глаз, затем быстро обшарили ему карманы, а услышав приближающиеся по коридору шаги, не сговариваясь поддели все еще пребывающего в столбняке Сергея под мышки и с проворностью тараканов ретировались из помещения.

Ускоренным темпом просеменив, наверное, с полкилометра по многолюдной улице, они свернули за угол, перевели дыхание, настороженно поозирались по сторонам и на минуту замерли, прислонившись взмокшими спинами к каким-то холодным металлическим прутьям, выстроенным вдоль переулка – по-видимому, заготовкам под каркасы для очередных стендов.

Сергей судорожно смахнул рукавом пот со лба, кашлянул хрипловато и наконец обрел дар речи:

– Зачем это?.. Зачем?!.

– Потом, салажок, потом… – торопливо пробурчал Нос.

– Ты убил его? Убил?!. – не унимался новоявленный космический гангстер.

Глаза у предводителя налились кровью, и он еле слышно процедил сквозь зубы:

– Да замолчи ты, сучья рожа!.. – Глаза же так и зыркали по сторонам. – Я же сказал: придет время – все узнаешь! – И сделав гармошкой лоб, уже теплее добавил: – Вернее, надеюсь, что все мы когда-нибудь узнаем, зачем им эта мокруха понадобилась!..

– Какая мокруха? – вопросил Гвоздь. – На нем ни кровинки…

– На лице – да, – язвительно хохотнул Пузырь. – Но на брюхе, точнее, на трупе…

– Заглохните! – рявкнул Нос; поиграл желваками, затравленно стреляя глазами по прохожим, и обронил: – Чего у него в карманах?..

– Пятерка всего, – скривился Пузырь.

– Топаем к магазину – черпак возьмем!

– Чево? – удивился Сергей. – На пятерку ты хочешь взять бутылку? Да еще просто так, без талона?

Все четверо враз ухмыльнулись, только каждый по-своему. И, как ни странно, это сразу же привело всю команду в душевное равновесие.

– Идем, идем, салажок, – широко улыбнулся Нос. – Хоть вспомнишь, как мы когда-то существовали…

Винный прилавок и впрямь был заставлен бутылками с этикетками всевозможных расцветок. Без труда заполучив бутылку водки и даже кое-какую сдачу, они прошли в следующий отдел, где на оставшиеся копейки купили внушительный прутик свиной колбасы и четвертушку белого хлеба. И уже не выходе из магазина, по рьяному настоянию Сергея, они приобрели местную газету, хотя Гвоздь яростно сопротивлялся этому – как заядлый курильщик он требовал истратить последний медяк на пачку махорки.

И сейчас, топая по тротуару, чуть в стороне от Сергея, он бросал на него колкие, испепеляющие взгляды, беспрерывно что-то сердито бормоча себе под нос.

Но Сергей не обращал на него никакого внимания. Он просто не видел этого, ибо тут же, возле киоска, быстро развернул газету и жадно впился, ее текст. И эта небольшая, простенькая газета так поразила его, до такой степени, что парень, казалось, ничего не замечал вокруг себя, забыв даже о том, что каких-то полчаса назад был соучастником какого-то странного, но, по его искреннему убеждению, нехорошего и, больше того, – мерзкого поступка. А апогеем этого ошеломления была дата, указанная на газете. Год и месяц совпадали со временем его мира. Оказывается, он был не в прошлом! Сытом! Довольном! Сонливом! Нет – он был в настоящем, но

– так похожем на время ЕГО прошлого! Как будто оно по мановению какой-то волшебной палочки вдруг снова материализовалось на Земле. Но на его ли Земле? И почему у него так скверно и тоскливо на душе? Почему?!. Почему его не радует эта сытость, изобилие? Ведь это же время его юности? Время его первых дерзаний, порывов? Почему?!. И он вдруг снова вспомнил замертво рухнувшего на пол старика.

Кто он был?

Почему его убили?

Сергей со злостью швырнул газету под ноги, шагнул к Носу и неожиданно схватил его за грудки.

– Ты наконец скажешь, паршивый лагерник, что все это значит?!.

Но тот, на удивление всем, не взорвался, не разразился отборной руганью, нет – лишь чуточку изменился в лице. И спокойно выдержав ненавистный, кричащий болью и отчаянием взгляд своего бывшего сокамерника, легонько отстранил его руки и выдохнул еле слышно:

– Я же сказал, не знаю, ничего не знаю… Пойдем, люди пялятся…

– Но меня-то… меня-то зачем втянули в это дерьмо?! – лицо парня вдруг перекосилось, глаза заблестели, ресницы засеменили – и он заплакал, уткнувшись в грудь своего товарища по несчастью.

Две рюмки водки сладко растеклись по ноющему от усталости телу, голова приятно закружилась, и Сергей, наверное, впервые за последние несколько дней наконец обрел душевное равновесие. Он блаженно вытянул на диване ноги и прикрыл глаза. Товарищи расположились рядом: Нос на раскладушке. Пузырь с Гвоздем – на полу.

Комната наполнилась звенящей в ушах тишиной. Лишь изредка ее нарушал жалобный всхлип какого-нибудь из спящих. Но Сергей не спал. В его голове еще долго роились сжигающие душу вопросы, еще долго и мучительно теснились бесконечной грядой всевозможные мысли, догадки, предположения, еще долго тяжелым свинцовым туманом проплывали перед ним яркие образы каких-то странных говорящих чудовищ и еще долго чередовались бесконечной живописной вереницей вздымающиеся к облакам горы и разверзшиеся огненными вихрями бездонные ущелья. И все это стремительно проносилось через его уставший затуманенный алкоголем мозг вперемежку с перекошенным от испуга лицом старика-вахтера, которое то и дело неожиданно, превращалось то в расплывшуюся до невообразимых размеров физиономию Пузыря, то в худое изнеможенное лицо Гвоздя, то в седую кудластую голову Носа. И парень еще не знал, что это и есть теперь его настоящий сон – сон человека, принявшего впервые, почти осознанно, почти намеренно, на свою грешную душу одну из самых чудовищных в жизни нош, а именно – ношу соучастника убийства себе подобного существа. И он еще не знал, что в последующем, – после второго, третьего раза, – это происходит уже не так болезненно, не так мучительно. Ну, а после десятого – почти бесследно. Словно данное мероприятие было делом привычным, обыденным – как выпить стакан обжигающе холодной воды, затем спокойно передернуть плечами и тут же забыть, ничего внутри себя не задев и ничегошеньки там не оставив.

Он этого еще не знал, и поэтому так плохо спал – не так, как его товарищи.

Утро выдалось солнечное, яркое. С крыш капало – словно на дворе стоял не морозный для здешних мест февраль, а середина марта, когда весна обрушивается на эту землю сразу, налетом, и тотчас устанавливает здесь свои права и законы.

Сергей приподнялся на локте, посмотрел в окно. Ласковые, приветливые лучи восходящего солнца причудливо преломлялись на вспотевшем от сырости стекле и тут же превращались в беспокойных, шаловливых зайчиков, которые игриво перемещались по подоконнику, полу, стенам комнаты, наполняя душу новым светлым чувством и будоража ее до основания.

Однако это никак не задело Сергея. Вернее – задело, но лишь на мгновение, чуть-чуть, и владело им до тех пор, пока безжалостная реальность ни вторглась в его мозг, где враз обнажила всю его память. И первым, что вспомнил он, когда осознал, где находится, были события минувшего дня. Они сразу же вереницей пронеслись перед его мысленным взором и тотчас вытеснили из головы все посторонние мысли. И уж конечно места для сентиментальных восторгов по случаю вдруг наступившей весны, вернее, ее нетерпеливой предшественницы – там не оставалось.

Сергей тяжело вздохнул, неспеша поднялся, сел на диван, спустив голые ноги на пол, отрешенно опустил голову и уставился в одну точку.

– О чем размечтался, Серый? – послышался голос Носа. Он вышел из ванной и, вытирая свою снежно-белую волосатую грудь большим махровым полотенцем, ослепительно улыбнулся.

– Ты где взял это полотенце? – вдруг живо вскинул голову Сергей.

– В твоем шкафу. А чо?

– Да ничего, – он хмуро глянул на расплывшуюся физиономию предводителя, – просто я приготовил его на подарок племяннице. Кое-как достал. А ты без спросу…

– А чо спрашивать? Тут все общее, а значит – мое. – И хохотнул.

– Как это общее? – дернулся Сергей. – Тут мой дом!

– Ошибаешься, паря. Это – не твой дом.

– А чей же?

– А хрен его знает. – Он смачно высморкался в край полотенца, а затем добавил, ухмыляясь: – Вот сейчас откроется дверь – и войдет его хозяин. Чо будешь делать, а? – И уставил на Сергея соловелые глазки.

«Черт бы вас всех побрал! – с отчаянной злостью выругался про себя парень. – А ведь и правду говорит. Как-никак, а я нахожусь все же не в своем мире, а значит – и квартира не моя. И вещи. Все чужое. Все! А чье? Чье?!.» И ошалело замотал головой.

– Слушай, а где он?..

– Кто? – не понял Нос.

– Ну тот, кто живет здесь.

– Двойник, что ли твой?.. Так мы его, как говаривают наши славные господа-драконы, распылили… на муку. – И вновь дурашливо хохотнув, провел ладонью по горлу. Чтоб не путался под ногами!