Текст книги "Полководцы и военачальники Великой Отечественной.(Выпуск 2)"

Автор книги: А. Киселев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Один из весьма крупных налетов на Москву фашистская авиация предприняла 14 ноября. Он длился с 13 часов 40 минут до 16 часов. Участвовало в нем более 120 бомбардировщиков и истребителей. Самолеты врага шли к Москве с запада и юго-запада одиночно и небольшими группами. На отражение налета в воздух поднялось 250 советских истребителей. Взаимодействуя с зенитной артиллерией, они теснили вражеские самолеты. Там, где образовывались их скопления, завязывались ожесточенные воздушные бои. Один из таких боев разгорелся в треугольнике Красногорск – Центральный аэродром – Кунцево, то есть, по сути, в черте города. Москвичи с восхищением наблюдали бой советских истребителей с фашистскими стервятниками: было сбито 43 самолета противника.

Вражеский налет был отражен. После своего провала 14 ноября враг окончательно отказался от дневных налетов на столицу нашего государства.

Отражение воздушных налетов на Москву было главной, но не единственной задачей столичной ПВО. Она активно участвовала в борьбе с наземными войсками противника, уничтожая вражеские танки, самоходные орудия, бронетранспортеры и автомашины. Использование зенитной артиллерии для решения задач наземных операций было столь эффективным и приобрело такие широкие масштабы, что Громадин воспринял как естественное дело, когда ему позвонил Сталин и приказал удержать Каширу.

– Опасаясь, что Каширская электростанция попадет в руки врага, некоторые товарищи предлагают взорвать ее, – сказал Сталин. – Так вот: Каширскую электростанцию взрывать не будем. Каширу удержать во что бы то ни стало. Продержаться до утра. Корпус Белова на подходе.

В Кашире в это время находились только 352-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион и 445-й истребительный авиационный полк. К городу же прорвалась танковая дивизия гитлеровцев. Вместе с начальником штаба Войск ПВО страны генерал-майором Н. Н. Нагорным Громадин разработал конкретные указания по обороне Каширы, направил туда боеприпасы. Зенитчики били вражеские танки на земле, летчики штурмовали их с воздуха. Рубежи обороны под Каширой были удержаны до подхода кавалерийских и танковых соединений советских войск.

И так было всюду – в воздухе и на земле войска ПВО активно участвовали в обороне советской столицы. Общий итог их боевой деятельности весьма внушителен. За все время битвы за Москву, включая и контрнаступление советских войск, они уничтожили свыше 1300 вражеских самолетов, 450 танков, более 250 артиллерийских и минометных батарей, около 5 тысяч автомашин и до 50 тысяч гитлеровских солдат и офицеров. Хорошо работали и подразделения МПВО, организации и обучению которых Громадин постоянно уделял внимание с самого начала войны. Все пожары, возникшие в черте города при вражеских налетах, немедленно были ликвидированы подразделениями МПВО.

Если же говорить о наиболее важном итоге боевой деятельности войск Московской зоны ПВО, то прежде всего следует подчеркнуть, что Москва оказалась единственной из столиц, которая в годы второй мировой войны не понесла при налетах вражеской авиации существенных разрушений и значительных человеческих жертв. А ведь она в отличие от других столиц длительное время находилась непосредственно в прифронтовой полосе. Заслуга в этом принадлежит всем, кто на земле и в небе насмерть бился, защищая Москву. В их усилиях немалая роль принадлежит незаурядным организаторским способностям Михаила Степановича Громадина, его воле и неиссякаемой энергии.

Сосредоточенный на руководстве ПВО Москвы, Громадин находил время и силы (теперь это был его прямой долг) заниматься организацией противовоздушной обороны всей страны. Особенностью его стиля руководства было умение находить во множестве решавшихся им вопросов главные, перспективные и на них заблаговременно концентрировать усилия.

Еще в период контрнаступления советских войск зимой 1941/42 года его мысли все чаще и чаще задерживались на северном фланге советско-германского фронта. Дело в том, что советская промышленность, еще перестраивавшаяся на военное производство, не могла в полной мере удовлетворить потребность войск и флота в военной технике. В какой-то мере временно решению этой проблемы могли способствовать поставки союзников по антигитлеровской коалиции. С 29 сентября по 1 октября 1941 года в Москве состоялась конференция трех держав – СССР, США и Англии, в итоге которой было подписано трехстороннее соглашение – протокол о поставках, а 7 ноября 1941 года президент США Ф. Рузвельт официально распространил на СССР закон о ленд-лизе. Поставки стратегического сырья и вооружения нашей стране осуществлялись главным образом по северным морским коммуникациям, конечными пунктами которых были Мурманск, Архангельск и другие порты.

Ближайшие подчиненные Громадина вначале были немало удивлены, когда на одном из совещаний он поставил на обсуждение совсем не связанный с контрнаступлением под Москвой вопрос.

– Сегодня обсудим предварительно, а через неделю нужно будет иметь конкретный план усиления ПВО Мурманска, Архангельска и других северных портов, – сказал Громадин.

Михаил Степанович проинформировал своих помощников об объеме предстоящих поставок в СССР через северные порты и особенностях ближайших морских путей к ним.

– Таким образом, – закончил Громадин свое сообщение, – значимость северною морского театра определяется теперь тем, что Белое и Баренцево моря и порты на их побережьях становятся узлом важных для СССР коммуникаций со всеми вытекающими для ПВО задачами. Разумеется, и противник учтет это обстоятельство.

Через несколько дней штаб Войск ПВО страны направил в Архангельский дивизионный район ПВО проинструктированную Громадиным комиссию. Комиссии предстояло проверить боевую готовность частей и оказать им помощь в боевой подготовке. Громадин внимательно следил за ее работой, требовал подробную информацию, направлял ее конкретными установками. Устранение недостатков, выявленных комиссией, повысило надежность прикрытия архангельского порта. Одновременно по настоянию Громадина Мурманский бригадный район ПВО был выведен из оперативного подчинения Карельскому фронту и развернут в дивизионный район ПВО. Громадин добился, чтобы району была придана 122-я истребительная авиационная дивизия.

Предпринятые Громадиным меры полностью себя оправдали. Несмотря на интенсивные налеты фашистской авиации, мурманский и архангельский порты работали в течение всей войны без серьезных перебоев. Войска ПВО уничтожили в северном небе более 420 вражеских самолетов. Фашистская авиация оказалась неспособной преодолеть противовоздушную оборону советского Заполярья и сорвать союзнические поставки СССР.

Однако слабым звеном в системе ПВО советского Заполярья в начале 1942 года, как, впрочем, и в других соединениях ПВО, продолжало оставаться оповещение о подлете воздушного противника к обороняемым портам со стороны моря, а также отсутствие в достаточном количестве радиолокационных станций, позволяющих наводить нашу истребительную авиацию на самолеты противника. Громадин обратился в Генеральный штаб с просьбой приобрести английские радиолокационные станции МРУ. Вскоре из английского посольства в отдел внешних сношений НКО СССР последовал ответ о том, что Черчилль дал согласие на отпуск СССР МРУ лишь при условии, если англичане будут ознакомлены с системой ПВО Москвы и радиолокационными станциями РУС-2.

Дело приобретало сложный и затяжной характер.

– Без согласия Председателя ГКО этот вопрос не решить, – сказал Щербаков, выслушав доводы Громадина. – Обратитесь прямо к нему. Вы же заместитель наркома обороны.

21 марта 1942 года Громадин обратился к Сталину с докладной запиской. Он указал в ней, что, располагая в достатке станциями МРУ, можно наполовину сократить ночную авиацию и зенитные прожекторы. Разрешение на ознакомление англичан с радиолокационными станциями РУС-2 вскоре было получено, и в мурманский порт стали прибывать первые станции МРУ. Затем союзники поставили станции орудийной наводки, самолеты-истребители, зенитные орудия и зенитные пулеметы. Однако Громадину докладывали, что отдельные узлы самолетов-истребителей нередко поступали в наши порты на разных судах, что при сборке зенитных орудий зачастую недоставало тех или иных деталей. Да и само заокеанское оружие стало поступать в сколько-нибудь значительном количестве, когда советская промышленность (к осени 1942 года) смогла выпустить и отправить в войска свыше 260 среднекалиберных и 3500 малокалиберных зенитных орудий. В последующие годы выпуск отечественного зенитного вооружения, равно как и истребителей, непрерывно возрастал, и Войска ПВО территории страны, по сути дела, собственными средствами вели ожесточенную борьбу с люфтваффе.

Еще в конце 1941 года в Войсках ПВО страны был создан Военный совет. Членом его стал политработник генерал И. А. Орлов. С первых дней совместной работы Михаил Степанович почувствовал его разностороннюю помощь. Они работали в тесном контакте и нередко вместе находили решение сложных вопросов.

В связи с расширением Войск ПВО страны остро встал вопрос о пополнении их личным составом. Пополнения были нужны и другим войскам. Вместе с тем необходимо было оставить значительное количество мужчин-специалистов в народном хозяйстве. И хоть людские ресурсы нашей страны были велики, проблема удовлетворения фронта и тыла в людях решалась с большими трудностями. Громадин хорошо понимал это, да и заявки на пополнения выполнялись не полностью и с перебоями. "Как же быть"?

Однажды, обсуждая с Орловым эту проблему, Громадин вскользь упомянул о женщинах, служивших в подразделениях МПВО.

– А что, если использовать их в наших войсках? – предложил Орлов. Громадин вспомнил, как бесстрашно и сноровисто действовали девушки в подразделениях МПВО – сандружинницы, пожарные.

– А ведь там не легче, – сказал он. – Работали под бомбежками в завалах, горящих зданиях. В ПВО они многое могут не хуже мужчин делать.

Не откладывая на потом, решили позвонить в Московский горком комсомола:

– У вас много заявлений от молодежи с просьбой послать в действующую армию?

– Много.

– И что же?

– Кого можно было, послали. Остались те, кто на броне, да девушки.

– А много заявлений от девушек?

– Много. Очень много.

Громадин пригласил Нагорного.

– Ну что, с пополнением все так же туго? – почти весело спросил Михаил Степанович.

Нагорный, удивленный тоном командующего, хмуро ответил:

– Что ж могло измениться? Туго, конечно.

Громадин рассказал о родившихся предложениях, о разговоре с работником горкома комсомола.

– А ведь это действительно идея, – загорелся Цагорный. Девушки-добровольцы с успехом могут выполнять многие операции в подразделениях ПВО.

– Дайте задание продумать, какие операции могут выполнять девушки, и подсчитать, какой общий эффект это даст, – распорядился Громадин.

Через несколько дней вечером Нагорный доложил Громадину:

– Идея-то эта в дело большой государственной важности оборачивается. Если ее осуществить, то мы не только свои нужды покроем, но и дадим из высвободившихся бойцов двенадцать дивизий. Вот посмотрите.

Генералы углубились в принесенные Нагорным справки, а потом засели за докладную записку. К полуночи она была готова. 20 марта 1942 года Громадин направил ее в Наркомат обороны СССР. В докладной записке указывалось, что женщины могут исполнять обязанности в приборных отделениях зенитной артиллерии 8 из 11, в расчетах зенитных пулеметов 3 из 5, в составе постов ВНОС 5 из 6, в расчетах прожекторных станций 3 из 11 номеров. Девушки могли полностью выполнять обязанности рядового и младшего начальствующего состава административной, хозяйственной, технической и санитарной служб частей и подразделений. "Произведенная таким образом замена, – указывал Громадин в докладной записке, – высвободит в частях ПВО территории страны 94 тысячи хорошо обученных и боеспособных бойцов, позволит дать фронту 12 стрелковых дивизий". Касаясь принципа комплектования частей ПВО женщинами, Громадин предлагал: "Комплектование частей ПВО женщинами целесообразно производить на добровольных началах из числа комсомолок в возрасте 18 – 27 лет. Призываемые женщины должны быть с образованием: до 40% из общего числа призываемых – со средним, остальные 60% – 5 – 7 классов. Набор женщин-комсомолок в части ПВО возложить на ЦК ВЛКСМ".

Предложения Громадина были обсуждены в Наркомате обороны и легли в основу первого массового призыва женщин-добровольцев в Войска ПВО страны. 28 марта 1942 года ЦК ВЛКСМ принял постановление, в котором рекомендовал обкомам, крайкомам и ЦК комсомола союзных республик до 10 апреля совместно с соответствующими военкоматами призвать на добровольных началах в Войска ПВО страны 100 тысяч девушек-комсомолок. К январю 1943 года их число значительно превысило ранее запланированное и составило 123 884 человека. Всего с апреля 1942 года по май 1945 года в войсках ПВО прошли службу около 300 тысяч женщин, и примерно столько же военнослужащих мужчин было высвобождено для укрепления действующей армии. Нужно ли говорить, какую роль в тех нелегких для страны условиях сыграло предложение Громадина.

До предела загруженный множеством практических вопросов, как правило, всегда неотложных, Михаил Степанович тем не менее выкраивал время, чтобы подумать о дальнейших путях организационного совершенствования Войск ПВО страны.

– Крупные оперативные объединения, – вот что нам нужно, – не раз делился мыслями с Нагорным Громадин. – Войска растут. Из Москвы ими руководить все сложнее. Да и руководство наше сейчас не до всех деталей доходит. А эти детальные вопросы надо на местах решать. Нам же нужно заниматься делами принципиальными, если хотите, стратегическими.

Своими соображениями Громадин делился в Генеральном штабе, со Щербаковым. Слушали сочувственно, нередко дополняли его доводы. Было ясно, что не он, Громадин, один так думает. А однажды Щербаков официально предложил ему составить докладную записку со всеми необходимыми расчетами.

– Товарищ Сталин поручил мне доложить на заседании ГКО предложения о дальнейшем усилении ПВО страны, – пояснил Щербаков. – Не скрою: товарищ Сталин высказывал, правда, в самой общей форме мысль о целесообразности создания оперативных объединений Войск ПВО страны.

С огромным воодушевлением работали Громадин и Нагорный над докладной запиской. Дело шло быстро, споро – мысли ведь были выношены, не раз вдвоем обговорены. Просмотрев ее, Щербаков сказал:

– Собственно, мне и говорить на ГКО будет нечего. Возьму главное из вашей записки.

5 апреля 1942 года состоялось очередное заседание ГКО. На нем были всесторонне обсуждены последние итоги боевой деятельности противовоздушной обороны страны против бомбардировочных эскадр фашистских воздушных флотов. В целом действия Войск ПВО территории страны были оценены Щербаковым, который делал доклад, положительно. Была подчеркнута и роль в этом централизованного руководства, командования этих войск. В основу обсуждения вопросов дальнейшего усиления противовоздушной обороны была положена докладная записка Громадина и Нагорного.

Подводя итоги, Сталин предложил преобразовать Московский корпусной район ПВО в Московский фронт противовоздушной обороны, а также создать Ленинградскую и Бакинскую армии ПВО. Это было как раз то, о чем так много думал Громадин, размышляя о путях усиления эффективности ПВО страны.

Решение ГКО было реализовано в кратчайший срок. Оперативные объединения войск ПВО в дальнейшем сыграли важную роль в обороне крупнейших промышленно-экономических и административно-политических центров страны. Положительно сказалось оно и на деятельности Громадина и его штаба. Обладая более широкими правами, командование оперативных объединений могло теперь самостоятельно решать вопросы, которыми ранее был перегружен штаб войск ПВО территории страны. Это, конечно, не означало, что у Громадина и его штаба стало меньше работы. Ее даже прибавилось. Но сами дела стали во многом иными – можно было более обстоятельно заниматься перспективными вопросами боевого применения войск ПВО, конкретнее и опять же с перспективой направлять действия каждого оперативного объединения. Появилась возможность чаще и на более длительные сроки выезжать на места. И задачи командируемым в войска работникам Громадин ставил теперь иные: "не только дыры латать, решать кардинальные вопросы".

Свое большое наступление 1942 года на южном крыле советско-германского фронта гитлеровское командование решило начать ударом на воронежском направлении. Армейская группа "Вейхс", преодолев оборону советских войск, быстро продвигалась вперед. Создалась угроза прорыва вражеских войск к Дону и захвата ими Воронежа. Наступление наземных войск противника поддерживал 4-й воздушный флот.

Противовоздушную оборону Воронежа осуществляли Воронежско-Борисоглебский дивизионный район ПВО, 3-я дивизия ПВО и 101-я истребительная авиационная дивизия ПВО. Этим незначительным, если учесть масштабы развернувшихся боев, силам пришлось действовать в крайне тяжелых условиях. Воздушные налеты противника на войска и город с каждым разом становились ожесточеннее, в них участвовало все больше самолетов. К тому же зенитной артиллерии нужно было бороться не только с воздушным, но и наземным противником – с фашистскими танками. В течение двух наиболее напряженных суток 5 и 6 июля 1942 года войска ПВО совместно с малочисленными частями гарнизона отразили 16 танковых атак противника и 25 воздушных налетов, в которых участвовало в общей сложности до 2 тысяч вражеских самолетов.

Несмотря на тяжелые потери, враг остервенело рвался вперед, стремясь реализовать свое численное и техническое превосходство на этом участке фронта. 6 июля его передовые подразделения начали просачиваться на окраины Воронежа, обходя с флангов и с тыла зенитные батареи. В связи с этим командование Воронежско-Борисоглебского дивизионного района ПВО отдало приказ частям 3-й дивизии ПВО оставить город и отступить на восток.

Внимательно следивший за обстановкой на воронежском направлении, Громадин решил разобраться во всем на месте.

– Осторожнее будьте, Михаил Степанович, – напутствовал Громадина Нагорный. – Воронеж – это почти передовая.

– Не одним же солдатам быть там. И генералам следует бывать на передовой, – ответил Громадин. – Распорядитесь, чтобы подбросили в Воронеж боеприпасов для зенитчиков. Дела там жаркие, боеприпасы расходуются быстро.

Уже в самолете, вспомнив разговор с Нагорным, Громадин устыдился. "Вроде бравады вышло, – досадовал он. – Вот, мол, какой я смелый, на передовую рвусь! Нехорошо". Он глубоко уважал Нагорного, знал, что и тот пойдет на любую опасность, если надо. Но надо и другое: без нужды в пекло не лезть. Он командующий войсками, и его долг руководить этими войсками, заботясь при этом (что также часть его служебного долга) и о своей личной безопасности. Громадин понимал это, но не всегда соблюдал: бывало, летал (как-то раз даже в учебном самолете) в прифронтовой зоне без сопровождения истребителей, ездил по фронтовым дорогам без охраны. Каждый раз он оправдывал себя: "Это исключительный случай. Долечу и без сопровождения истребителей. Обойдется". Действительно, обходилось. Но могло и не обойтись. Громадин понимал, что Нагорный, провожая его, намекнул именно на это. Вспомнились и общие (но тоже с намеком) рассуждения Нагорного: "Личное мужество военачальника не в том, чтобы с автоматом ринуться в атаку. Это может сделать даже лучше рядовой боец. Личное мужество военачальника в способности смело, не страшась ответственности, принимать принципиальные решения и добиваться их осуществления".

Поездка в Воронеж была необходима. А опасности? "Осторожней будьте", повторил про себя Громадин слова Нагорного и усмехнулся: "А как? Как на войне быть осторожным?" Но он знал, что в главном Нагорный прав: военачальник не имеет права рисковать своей жизнью. "Э! – отбросил от себя досадные мысли Громадин. – Должен, не подумает же Нагорный в самом деле, что я рисовался".

Мнения о нем, о его поступках людей, которых он уважал, для Громадина многое значили. Он каждый раз обстоятельно осмысливал замечания товарища, нередко поедом ел самого себя за необдуманный поступок или слова и всегда учитывал в дальнейшем прошлые промахи. Поэтому, по сути, самый обычный, заурядный разговор с Нагорным и на этот раз вызвал в нем "прилив самокритики", как называл Михаил Степанович свои подобные раздумья и чувства.

В Воронеж Громадин прибыл 7 июля – в самый напряженный момент оборонительного сражения за город. Разобравшись в обстановке, он отменил отвод 3-й дивизии ПВО, которая по его приказу заняла боевой порядок на восточном берегу реки Воронеж, поставил конкретные задачи авиационным истребительным частям. По его распоряжению была создана зенитно-артиллерийская группа для непосредственной поддержки контратак стрелковых частей.

Громадин быстро принял и многие другие меры. В сумме они позволили резко изменить обстановку в войсках ПВО Воронежа. До середины июля продолжались непрерывные бои на земле и в воздухе. Войска ПВО во главе со своим командующим оказали значительную поддержку сухопутным войскам, оборонявшим город. Только за июнь и июль части 3-й дивизии ПВО сбили 192 самолета, подавили 33 огневые точки, уничтожили 46 танков, 20 орудий, много минометов и другой техники, а также 3500 солдат и офицеров противника. Бои за Воронеж – одна из славных страниц истории Войск ПВО страны в годы Великой Отечественной войны, боевой биографии их командующего Михаила Степановича Громадина.

Когда в середине июля с подходом других советских войск положение под Воронежем стабилизировалось, Громадин возвратился в Москву.

Сталинград прикрывали части Сталинградского дивизионного района ПВО; истребительная авиационная дивизия ПВО в составе пяти полков обеспечивала перехват и уничтожение ВВС противника на дальних и ближних подступах к городу, обороняла Астрахань, железнодорожные и водные пути сообщения в границах дивизионного района ПВО.

Когда в Сталинград прибыл Громадин, ПВО была сосредоточена на уничтожении самолетов-разведчиков и отражении отдельных бомбардировочных налетов на город. Но по всему чувствовалось приближение грандиозной битвы. 25 августа Сталинград был объявлен на осадном положении. Городской комитет обороны обратился к населению с пламенным призывом отстоять родной город.

Громадин обстоятельно изучил, внося по ходу дела необходимые коррективы, построение боевых порядков частей ПВО и организацию их взаимодействия с войсками фронтов. Проверив позиции нескольких зенитных артиллерийских дивизионов, он собрал совещание командования.

– Обстановка усложняется с каждым часом, – сказал Громадин. – Это вы сами видите. И если смотреть правде в глаза, то совершенно очевидно, что враг еще будет продвигаться. Дойдет он и до ваших позиций.

А что же можно сказать о них? Для борьбы с воздушным противником они оборудованы хорошо, а для борьбы с наземным – плохо. А стоять нужно будет насмерть. Призыв "Ни шагу назад!" – это приказ Родины.

Громадин рассказал, как использовалась зенитная артиллерия в боях под Москвой, Тулой, Воронежем, л приказал до его отъезда подготовить позиции зенитном артиллерии к борьбе с наземным противником. Проверку исполнения своего приказа Громадин возложил на командование дивизионного ПВО, сам же, как это он делал почти всегда, выборочно проверил несколько дивизионов. Всюду кипела работа. Разгоревшиеся вскоре бои на подступах к Сталинграду показали, насколько своевременно была осуществлена эта перестройка. Зенитчики успешно боролись с вражескими танками.

Еще перед отъездом Громадина в Сталинград ему сообщили в Генеральном штабе, что в ближайшее время в город будут направлены боеприпасы для войск ПВО.

"Ближайшее время" в Сталинграде исчислялось часами и днями. У летчиков и зенитчиков боеприпасы были на исходе. Громадин встретился с председателем городского комитета обороны, первым секретарем Сталинградского обкома партии А. С. Чуяновым.

– Знаю, знаю, – сказал Чуянов. – И сверху тоже теребят.

Он показал телефонограмму из ЦК ВКП(б) о том, чтобы городская партийная организация добилась еще большего выпуска предприятиями города военной продукции и боеприпасов. Далее Чуянов рассказал, что некоторые предприятия нуждаются в автотранспорте, чтобы перевозить необходимый для производства снарядов и патронов металлолом. Громадин распорядился выделить автомашины с водителями из некоторых частей ПВО. Еще до отъезда из Сталинграда Громадин убедился, что предприятия города резко увеличили выпуск боеприпасов.

Проделанная Громадиным работа в Сталинграде слилась с общими усилиями его защитников. Только с июля по декабрь 1942 года войска Сталинградского района ПВО уничтожили 700 вражеских самолетов – почти четверть из всех сбитых в сталинградском небе.

В сентябре 1942 года последовала длительная поездка на Кавказ и в Закавказье. Объехать эти районы вынуждала сама обстановка. Развертывая наступление на кавказском направлении, гитлеровцы стремились прежде всего овладеть кавказскими нефтяными источниками СССР, а в случае неудачи уничтожить их, чтобы сорвать снабжение Красной Армии горючим. Наступление их сухопутных войск поддерживалось значительной авиационной группировкой, которая со второй половины 1942 года все более проявляла активность. Только в пределах Закавказья с июля по декабрь было зафиксировано почти 7,5 тысячи самолето-пролетов.

Основные объекты Кавказа и Закавказья оборонялись войсками Закавказской зоны, Грозненским, Ростовским и Краснодарским дивизионными районами ПВО, перед которыми стояла чрезвычайно важная задача – прикрыть от ударов с воздуха нефтедобывающие районы Азербайджана, прежде всего Баку. Их противовоздушную оборону осуществляла Бакинская армия ПВО свыше 500 зенитных орудий среднего и малого калибров, более 370 самолетов-истребителей). Объекты в Тбилиси, Ереване, Орджоникидзе прикрывались зенитными артиллерийскими полками и частично истребительной авиацией.

Громадин и сопровождавшие его работники штаба и управлений ПВО страны прежде всего занялись проверкой системы противовоздушной обороны юга нашего государства, ее боевой готовности, способности частей и соединений отражать удары воздушного противника. Недостатки сразу же устранялись. Инструктируя своих помощников, Громадин обязал выступать их перед личным составом с докладами об опыте действия войск ПВО Москвы, Ленинграда, Тулы, Воронежа. "Здесь ведь еще по-настоящему и пороха не нюхали. Им нужно передать боевой опыт". Громадин сам, используя для этого совещания командного состава, много внимания уделял популяризации сложившегося уже опыта боевого применения Войск ПВО страны.

Доклад командующего Закавказской зоной ПВО генерал-лейтенанта артиллерии П. Е. Гудыменко пожелал выслушать и командующий Северо-Кавказским фронтом Маршал Советского Союза Буденный. Поэтому он состоялся в кабинете маршала. Гудыменко доложил о построении боевых порядков, о том, какие силы и средства сосредоточены на прикрытии объектов, как действует воздушный противник и как сражаются с ним воины ПВО, сообщил и о единичных безнаказанных пролетах вражеских самолетов.

Последнее встревожило Громадина.

– Вы имеете все необходимое, чтобы не допускать этого, – сказал он.

Внимательно слушавший доклад Буденный вмешался в разговор. В целом положительно оценив противовоздушную оборону объектов Кавказа, он отметил, что командование фронта беспокоит сейчас воздушная обстановка в Грозном и Махачкале: вражеская авиация все больше и больше проявляет тут активность.

Названные Буденным объекты входили в планы командировки Громадина и его группы. Уже на следующий день Михаил Степанович был в Грозном. Встретивший его командующий дивизионным районом ПВО генерал-майор артиллерии Марков доложил, что боевые действия ПВО протекают в сложных прифронтовых условиях: расстояние от города до переднего края по прямой не превышает 50 километров, поэтому подлетное время бомбардировщиков противника исчисляется 12-15 минутами, и они появляются внезапно над нефтеперегонными заводами – основной целью врага.

Громадин распорядился собрать руководящий состав района ПВО командиров частей и штабных работников.

– Надо во что бы то ни стало сохранить в целости важнейшие объекты Грозного, – обратился он к участникам совещания. – Они питают топливом нашу армию и промышленность.

На совещании была всесторонне проанализирована сложившаяся воздушная обстановка, оценены возможные силы и средства противника, намечено, что можно сделать для повышения эффективности ПВО. Громадин приказал всем расчетам постоянно находиться у орудий, а командирам на командных пунктах. Там спать и есть.

– Считайте, что над вами постоянно висят самолеты противника, пояснил он свой приказ. – Ведь что такое 12-15 минут подлета? Ничто. А у вас, когда нет налетов, люди находятся в блиндажах. Как бы сноровисты они ни были, вовремя к орудиям они не всегда поспеют. Чтобы они постоянно находились у орудий, как это было под Москвой.

Результаты деятельности Громадина вскоре сказались. Гитлеровцы натолкнулись у Грозного на непреодолимый воздушный щит.

При непосредственном участии Громадина была значительно усилена противовоздушная оборона Махачкалы, Орджоникидзе, Тбилиси, Батуми, Сухуми, Баку и других объектов Кавказа и Закавказья. Вражеской авиации не удалось вывести из строя нефтедобывающие предприятия Баку, разрушить важнейшие нефтеносные объекты Кавказа. В 1942 году Громадин побывал также в Ростове-на-Дону, Куйбышеве, Саратове и в других городах.

Возвращаясь из командировок, Громадин, как правило, проводил совещания руководящего состава штаба и управлений Войск ПВО страны.

– Не многовато ли для военного времени заседаете? – спросил его как-то Щербаков.

– Не знаю, как это назвать, – ответил Громадин. – Но это не совещания в принятом смысле. Я объехал огромный регион, побывал в десятках городов. Где-то я выявил недостатки и устранил их. Или, наоборот, где-то я поддержал хорошее начинание. Но это же все полдела. Нужно, чтобы этого недостатка не было в других частях, чтобы хорошее начинание распространилось повсеместно. Нужно, наконец, чтобы подчиненные знали, что и почему я там-то и там-то сделал.

– Получается нечто вроде семинара, – заметил Щербаков.

– Может быть, и так, – ответил Громадин. – Мы все коллективно обсуждаем, отбираем характерное, а затем то, что нужно, доводим разными путями до всех объединений войск ПВО. Обсуждаем мы, если хотите, и вопросы военного искусства. Ведь опыт войск ПВО начал складываться только во время войны. Готового у нас нет. Коллективный опыт, коллективная разработка наиболее эффективных способов боевого применения войск ПВО для нас очень важны.